Журнал "Добродетель" №2(45) 2021
Человек по телу подобен зажжённой свече. Свеча должна сгореть. Так и он должен умереть. Но душа бессмертна. Потому и попечение наше должно быть более о душе, нежели о теле…
Св. прп. Серафим Саровский.
«РАДОСТЬ МОЯ, ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!»
Максим жил в большом девятиэтажном доме недалеко от храма Почаевской иконы Божией Матери. Он часто приходил на службы и заказывал обедни в свечном ящике, где я работала. Приветливый, добродушный мужчина жил со своей старенькой болеющей мамой. Сегодня я шла к ним в гости, или, лучше сказать, «на задание». Максим попросил меня присмотреть за его мамой, пока он будет в больнице. Признаться, для меня это было совершенно новое поручение, связанное с присмотром за незнакомым, уже довольно пожилым человеком, у которого были проблемы с памятью и, наверное, ещё какие-то. Почему я согласилась? Могла же сослаться на усталость,
занятость и неотложные дела, и это было бы правдой.
Но тут дело было не в правде, совсем не в ней. А в том, что где-то в моей душе произошла встреча – меня с горем этого самого Максима, встреча человека с человеком в его беде, в его слабости, в его одиночестве, через которые Сам Христос пришёл ко мне и просил помощи.
Восьмидесятипятилетняя бабушка поразила меня с первых слов, которые я от неё услышала:
– Радость моя, это ты?
«Наверное, это я» – подумалось мне.
– Я Ангелина, я буду сегодня у вас в гостях, – ответила я так, как говорят с маленькими детьми.
Елена Георгиевна как-то призадумалась, посмотрела на меня внима-тельно и спросила:
– А Максим скоро придёт?
– Вы знаете, Максим сегодня не придёт. Он приедет через два или три дня, я буду приходить к вам вечером. Я тут работаю недалеко, в храме.
Мне казалось, что мой ответ её не удивил и не заинтересовал, будто она его и не слышала. И её следующие слова это подтвердили:
– Хорошо, а Максим сегодня придёт? – спросила Елена Георгиевна.
– Максим сегодня не придёт, он в больнице.
…Было уже поздно. Мы решили лечь спать. Несмотря на усталость, уснуть мне не удавалось
Елена Георгиевна не тушила в коридоре свет,потому что боялась упасть, если пойдёт в туалет. Но как только я закрыла глаза, услышала её голос:
–Максим, я хочу в туалет.
Я не могла решить, что мне делать в этом случае, вставать и идти или подождать, но потом голос снова позвал Максима, и я поднялась…
За ночь мы ходили в туалет несколько раз. Только под утро мне уда-лось уснуть, и я даже как-то пожалела, что согласилась на ночёвку.
Однако, хотя я не выспалась, наутро на душе было хорошо. Моя подопечная тоже проснулась и, пока я разглядывала вид за окном, успела встать и, к моему удивлению, сама пришла на кухню, с повязанной на голове белой косынкой.
–Радость моя, Христос Воскресе!
Хотя в тот день было не воскресенье, а вторник, я ответила с уверенностью:
–Воистину Воскресе!
–А Максим сегодня придёт?
Я призадумалась, что же мне ответить, и тут до меня дошло, что ба-бушка боится. Она боится, как боятся маленькие дети, когда ждут маму. А вдруг Максим не придёт, и она останется одна в этой квартире на девятом этаже, и некому будет водить её в туалет ночью. Эта мысль меня как-то успокоила и расположила моё сердце к этому престарелому ребёнку. Я взяла её за руку и сказала:
– Конечно, Максим придёт, очень скоро. Но не сегодня. Он в больнице, это недалеко отсюда. Он просил меня приходить к вам, поэтому я здесь.
И мне показалось, что в этот момент бабушка меня отчётливо поняла: я здесь, значит с Максимом всё в порядке.
– А вы будете кушать? – посмотрев на стол, спросила меня она.
И я взялась за приготовление овсяной каши. Перед едой бабушка Лена произнесла молитву «Отче наш» и, посмотрев на храм за окном, сказала:
– Это наш храм.
Оказывается, Елена Георгиевна была дежурной по храму. Будучи на пенсии она много лет протрудилась, убирая подсвечники, моя полы, дежуря на службах, а теперь после перенесённого инсульта и прогрессирующей болезни она не выходила на улицу и многое забывала. Было удивительно, что она самостоятельно или почти самостоятельно передвигалась по квартире, но уже не помнила того, что происходило с ней в течение дня. Подолгу любила смотреть на улицу из окна, выйти куда она больше никогда не сможет…
Я вернулась в комнату Максима – посмотреть книги на столе возле диванчика. Открыв одну из них, увидела именное свидетельство о пожертвовании на строительство Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. Потом ещё одно и ещё, и тут до меня стало доходить, почему бабушка Лена всегда говорила «Радость моя…»: батюшка Серафим Саровский был покровителем их семьи!
Настало время уходить, и я подошла к бабушке Лене попрощаться. Неожиданно для меня она взяла меня за руку и сказала:
– Простите меня, я не дала вам сегодня спать.
Я, конечно, уже не держала в душе никакой обиды или недовольства, но на тот момент я не собралась с мыслями и в ответ очень невнятно ответила, что я не расстроилась.
Я очень хорошо запомнила этот день и слова, сказанные мне старенькой бабушкой Леной. То чувство тишины и мира, которое исходило от этого человека, навсегда останутся в моей памяти как хороший пример незлобия и кротости, который может быть у человека Христова.
Светлая память ушедшей в вечность к Господу рабе Божией Елене!
Ангелина ГОРБАТЕНКО,
сестра Марфо-Мариинского
сестричества милосердия.
г. Белгород