В пионерском лагере объявили отбой. Когда мои соседи угомонились, я вышел из комнаты, прошёл по коридору до комнаты вожатых и встав перед дверью прислушался прежде, чем постучаться.
Хотя в то время мне было всего пятнадцать, мою голову уже посещали мысли: почему в период развитого социализма, когда о сексе в СССР еще не говорили открыто, вожатых - молодых людей разного пола селят в одну комнату на одном этаже со вверенным им пионерским отрядом. Я точно помню, что их кровати, между которыми не было даже элементарной перегородки стояли рядом. Молодому парню и девушке, которые не были супругами, приходилось ночевать наедине друг с другом, поскольку их связывали должностные обязанности. Впрочем, я отвлёкся...
- Кузьмин, тебе чего?
Дверь мне открыла Ольга Петровна, наша вожатая и с удивлением посмотрела на меня. Она, похоже, уже засыпала, а я вытащил её из кровати.
- Ну, заходи, - она пригласила меня в комнату, чтобы не держать в коридоре, я послушно зашёл и закрыл за собой дверь.
"Какая она всё-таки хорошенькая!" - восхитился я, кинув беглый взгляд на её изысканную фигурку, облаченную в короткую ночную рубашку розового цвета с кружевами вокруг ворота и рукавов.
Краем глаза я увидел нашего вожатого, Валерия Семёновича. Он стоял в душевой комнате перед зеркалом в джинсовых шортах с голым торсом и чистил зубы. Его атлетически сложенная фигура давала ясно понять, почему некоторые девочки нашего отряда, недавно перешагнувшие 16 летний рубеж, прямо-таки млеют от него. Я позавидовал его мускулам, ведь, как я полагал тогда, это был пропуск к женскому сердцу. Мне бы такие мускулы, уж я бы... У меня в мыслях возникла Дина, девочка из нашего отряда, о которой я втайне мечтал.
- Ты что хотел? - повторила вопрос вожатая.
В этот момент Валерий Семёнович, выйдя из душа и, вытирая мокрые волосы полотенцем, не замечая меня, сказал соседке по комнате:
- А знаешь, моя дорогая Олюшка, нам с тобой завтра надо будет во время Зарницы передать командование этому спортсмену Иванову, он хорошо справится, а самим где-нибудь затеряться.
Заметив меня он осёкся и, с удивлением посмотрев на нас, спросил:
- Что здесь происходит?
- Вот, - кивнула на меня вожатая, - Поговорить пришёл, не держать же его в коридоре.
- В чём дело, Кузьмин? - как всегда спокойно спросил Валерий Семёнович и набросил полотенце на спинку кровати. На его груди висела золотая цепочка с крестиком, а на могучей шее блестели капли воды.
- Разрешите мне завтра остаться в лагере, родственники обещали навестить.
Я слукавил, зная, что папа и мама приедут только через неделю. Однако нежелание играть в Зарницу - не любил я эти состязания и ещё дежурство Дины по столовой в лагере облегчили мои страдания от угрызений совести. Вожатые переглянулись, посовещались и удовлетворили мою просьбу, попутно назначив меня дежурным по корпусу. Покинув их комнату, я улыбаясь с лёгким сердцем пошёл спать.
- Ты где шлялся? - услышал я сонный голос Петьки, соседа по комнате.
- Дело было, спи давай, - буркнул я, укутываясь одеялом и думая о завтрашнем дне, который я проведу вместе с Диной.
Закрыв глаза, я провалился в сон и тут же услышал утренний горн. Наш отряд выстроился перед корпусом на утреннюю поверку. После краткой инструкции о Зарнице, Валерий Семёнович вызвал меня и Дину выйти и встать лицом к строю.
- Кузьмин и Короткова, на время проведения Зарницы назначаются дежурными по столовой и корпусу. Занять свои места. Остальные, на ле-е-во!
После его слов было ощущение, что случилось страшное. Из рупоров, развешанных по всему лагерю донеслось важное сообщение, озвученное голосом старшего воспитателя Николая Михайловича Магомедова о введении в лагере особого положения, предписывающего всем вожатым со вверенным им личным составом прибыть для контрольного построения на центральную площадь. В лагере остаются больные и дежурные. Когда заревела сирена, Валерий Семёнович скомандовал:
- Восьмой отряд, к месту сбора бегом ма-а-рш!
Я с улыбкой посмотрел на Дину и подмигнул ей. Она криво усмехнулась в ответ, давая понять, что не разделяет моей радости быть в её компании.
Надо сказать что это была своеобразная девушка: блондинка, выше меня ростом, плотная, с широкими плечами и бёдрами, красивым уверенным лицом, коренной улыбкой, уже по-взрослому развитой и выдающейся грудью и всеми остальными также очень хорошо и ладно сформированными и подогнанными частями тела; она, одетая в спортивный костюм, очень хорошо подчёркивающий её дородное, гибкое и упругое тело, понравилась мне с первого взгляда в день, когда мы садились в автобус, отправляясь в лагерь и с тех пор неотступно притягивала мои взгляды, как магнитом.
- Ну что, дезертир, - Дина снова усмехнулась и встала ко мне вплотную, когда отряд с вожатыми скрылся из виду, - Как ты отмазался от военно-патриотической игры?
- Ничего я не отмазался, - начал было я, - Ко мне сегодня родители должны приехать.
- Да знаю-знаю, - перебила Дина.
- А ты сама почему не пошла с ними?
- Есть причины, объяснять не стану, - отмахнулась она и скомандовала:
- Всё, по местам дежурства! Я здесь за старшую, как всё сделаешь, доложишь!
Мы заступили на вахту. Дина ушла в столовую, а я начал уборку с расстановки стульев вдоль стен в холле, где после просмотра на кануне очередной серии "ТАСС уполномочен заявить" каждый пионер нашего отряда, проследив за действиями советских разведчиков в логове врага, не удосужился вернуть стул на место. Наведя порядок в холле, я разложил спортивный инвентарь по местам в игровой, смахнул пыль с теннисных столов, мимоходом прочитав на крышке одного из них чьё-то откровение: "Дина Короткова, я тебя люблю!"
"Ничего себе!" - возмутился я и безжалостно стёр любовное послание тайного соперника.
Когда, сделав большую часть работы, подметая пол в коридоре, я бросил взгляд через окно на дорожку, идущую от столовой, моё сердце слегка подпрыгнуло - Дина, закончив дежурство, возвращалась в корпус.
"О чём бы таком с ней поговорить?" - подумал я, услышав её шаги на лестнице.
- А, Кузьмин! - увидев меня она широко улыбнулась. - Всё сделал?
- Ага, - начал я отчитываться, но Дина не слушала, а прошла мимо со словами: "Жарища невыносимая, в душ пойду" и скрылась в комнате вожатых.
Я опустился на стул, зажал между кедами щётку, которой подметал пол и сидел перекидывая рукоятку из одной руки в другую.
- Кузьмин... Саша! - услышал я Дину из-за шума воды. - Принеси мне полотенце из моей комнаты, возьми на спинке кровати.
Я нашёл полотенце и зашёл в комнату вожатых, где после вчерашнего визита уже хорошо ориентировался.
- Кузьмин! - Дина опять позвала меня и, выглянув из-за занавески, сказала:
- Принес? Давай сюда!
Она, что-то напевая себе под нос, желая выйти из кабинки, сдвинула занавеску в сторону и предстала передо мной во всей первозданной красе. Я застыл в нерешимости не зная, что делать, сбежать или подождать.
- А, ты ещё здесь? - без тени смущения спросила девушка, - Ну тогда оставайся.
Её шикарное тело как-будто околдовало меня и я, сделав наконец выбор, приблизился к ней.
- Что делать будем? - спросил я не своим голосом.
- А что ты умеешь? - Дина озорно улыбнулась и посмотрела на меня из-под мокрых волос слегка закрывавших её глаза.
- Всё я знаю и умею... - Я встал к ней вплотную, пустив в ход свои шаловливые ручонки.
Когда мой средний палец ощутил что-то скользкое, я отдёрнул руку, желая узнать что там и вдруг увидел на нём кровь.
- Что это? - я испуганно посмотрел на Дину и отшатнулся.
- Эх ты, а ещё говорил, что всё знаешь! - Дина засмеялась, дав мне легкую затрещину.
В моей голове мелькнула догадка, почему она осталась в лагере и я, желая поскорее сбежать от неё как можно дальше, ринулся к двери.
- Стой! Ну, куда ты? - она схватила моё плечо, повернула к себе и взяла меня за ремень...
Вечером, когда все вернувшись с Зарницы собрались в холле для просмотра очередной серии, Ольга Петровна о чем-то поговорив с Диной, подозвала меня и спросила:
- Ну что, Саша, не получилось у тебя?
- Что не получилось? - испугался я.
- Родители не приезжали?
- Нет, видимо не смогли, - ответил я и с облегчением посмотрел на Дину.
Она подмигнула мне и улыбнулась своей широкой улыбкой...