***
В туманном сумраке осеннего портрета
тепло руки и берега гранит.
В спокойной сдержанности голоса и цвета
былой тоски неяркий колорит.
И всё мне видится неясно, как сквозь слезы,
как отраженье зыбкое в воде,
заря вечерняя и русые берёзы,
и образ чуть размытый в темноте.
Один фрагмент чужой судьбы и боли,
чужого счастья, горестей, обид –
в туманном сумраке, в пушистом ореоле
едва замеченная женщина стоит.
В груди же только трепет и волненье,
и чувство непонятного родства.
Но сдержанны у женщины слова,
и чистой горечью наполнены движенья
…Не разморит меня предутренняя нега,
не вскружит голову любвеобильный хмель.
Не мне в тепле короткого ночлега
губами трогать сладкую свирель.
От наших встреч, быть может, ничего
на горестной земле не сохранится,
но в тусклых сумерках прекраснее всего
на дальнем плане сдержанные лица.