Всем, прикоснувшимся к особому таинству военной службы, доподлинно известно, что эти самые отношения там несколько отличаются от привычного гражданского многообразия. Чтобы подравнять и присмиреть их творческую неорганизованность, армейская смекалистая многоопытность охладила душевный жар всех потусторонних вольностей пунктуальной строгостью общевоинских уставов. Но жизнь армейская столь разнообразна, что некоторые отклонения от уставных предписаний имеют место быть. В адекватных, разумеется, пределах, поскольку в противном случае сии аномалии грозят обрести тяжесть неуставных и вполне уголовно наказуемых деяний.
***
Что за маленький зверек
к нам забрел на огонек,
связь военную пресек
и пустился наутек?
- Лит-т-т-тинант, - ты кто? Тучный, внушительного телесного объема полковник Огарков пристально смотрел на худощавого и замученного четвертыми сутками полевых учений молодого офицера. Какой ответ полковник ожидал услышать, было известно ему одному, но уж точно не такой, казалось бы совершенно очевидный:
- Начальник связи.
- И где она эта твоя связь? Кхе, хе, хе, - то ли закашлялся, то ли иронически засмеялся Огарков.
- Так как же, ведь только что ... здесь же ..., сейчас ... восстановим, всё опять будет работать…, - что-то похожее и не совсем вразумительное бормотал лейтенант, постепенно понимая суть связной катастрофы через спиномозговой холодок и вялость обессиленных конечностей.
А связь действительно как отрезало. Командир дивизиона с начальником штаба, с минуту похрипев позывными в онемевшие телефонные трубки, взорвались отчаянным двуголосьем:
- Свя-яязь ...!!
Глубокий лейтенантский ступор под пристальным взглядом кхекающего полковника подсказал майорам единственно верное решение. Прихватив расчетные планшеты, они рванули по пересеченной местности к позициям стартовых батарей, дабы лично из рук в руки передать необходимые для пуска ракет данные. Пробегая мимо лейтенанта, разъяренное начальство не преминуло одарить виновника происшествия отечески матерной «лаской», пообещав массу «подарков» при таком «празднике» полагающихся.
Это был тот самый случай, который в армии склоняли разными нелицеприятными выражениями, а на флоте нарекли несколько загадочным, но совершенно точно подходящим именем «Черный песец» - это когда всё сразу, неожиданно и необъяснимо (по крайней мере, в тот момент) становится очень и очень плохо. Вот и сейчас пропало всё вдруг и сразу: и провод, и радио, и кажется даже, пусть и солнцем утомленное, но до сего момента достаточно разумное сознание малоопытного командира взвода, впервые столкнувшегося с неизвестным доселе зверем. Более знакомые с черными проделками шустрой зверушки телефонисты, не дожидаясь ускоряющих напутствий, резво побежали по телефонному кабелю в поисках неисправностей, а не менее бывалые радисты заголосили учащенно позывные своих корреспондентов, лихорадочно проверяя настройки радиостанций. А молодой лейтенант именем Николай и фамилией Данилов, он же командир взвода управления и он же начальник связи, в попытках очнуться от неожиданности звериного нападения, принялся всех подгонять, пинать, ругать и самолично пытаться что-то наладить, внося ещё большую неразбериху и добавляя в зверскую ситуацию лишнюю порцию озверина.
Шли его первые учения, и так хотелось проявить себя профессионально красиво, умно, безупречно. А тут вот он - «Черный песец», о котором лейтенант пока совершенно ничего не знал и как с ним бороться, тоже не понимал. Это потом, набравшись опыта и наглости, он будет побеждать хитрого пушистого зверька тренировками не менее хитрых вариантов защиты от его коварных нападений, резервными линиями связи и многими другими придумками, для чего надоедать до чертиков начальству, выбивая дополнительные средства, правдами и неправдами доставать всё нужное и, казалось бы, ненужное, списывать и втихаря оставлять списанное у себя. В общем, делать ещё многое, чему высшее просвещение будущих лейтенантов значения не придает в принципе. А пока вот так ... «Черный песец». К тому же не по-осеннему жаркое туркестанское белое солнце пустыни ни на минуту не отпускало своих горячих объятий с раннего утра до позднего вечера, бессовестно издеваясь над бороздящим песчаные просторы воинством.
Полковник, немного понаблюдав за связным хаосом, заскучал. Но тут из штабной машины выглянул другой лейтенант - помощник начальника штаба и он же начальник разведки по имени Владимир и фамилии Сидякин.
- Лит-т-т-тинант, - а ты кто? - не утруждаясь разнообразием, тут же вопросил Огарков, явно в предвкушении свежих впечатлений.
- Начальник разведки.
- Ну и что ты на-раз-ве-ды-вал? Кхе, хе, хе.
Для Сидякина, годом старше и опытней связного лейтенанта Николая, встреча с Огарковым не была первой и в ступор его уже не вводила. Так что начальник разведки среагировал быстро и неожиданно. Для начала он просто спрятался в штабной машине.
- ЧТО!!?? Ты куда это!!?? Ты что это!!?? - оживился полковник, напрягая свои недюжинные голосовые возможности.
Пропавший из вида лейтенант ту же вновь материализовался в образе, соответствующим указу Петра Первого от 9 декабря 1908 года, требующего «иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства». Полную готовность к ответу Сидякин демонстрировал, держа в руках рабочую карту:
- Вот, вся обстановка своих войск и противника нанесена на рабочую карту и …
Огарков, знавший всю эту обстановку лучше самого Сидякина, опять заскучал и прервал наглого лейтенанта:
- Хватит. Давай машину, поеду, посмотрю, как там скачут по барханам ваши командиры.
Что и требовалось - лейтенант «переиграл» полковника.
УАЗика на командном пункте в данный момент не оказалось и пришлось подать улыбающийся тупой мордочкой ГАЗ-66. Огарков хмуро посмотрел сначала на изрядно потрепанный транспорт, потом на Сидякина. Перспектива попытаться влезть в тесную кабинку грузовичка через его переднее колесо большого полковника совсем не радовала.
- Ты что лейтенант, предлагаешь мне в кузове прокатиться? - строго спросил Огарков и, неожиданно резко, по строевому развернувшись кругом, быстро зашагал в направлении стартовых батарей, поднимая песчаную пыль и бормоча что-то себе под нос, вероятно возмущаясь лейтенантской наглостью и задумывая нечто для него неприятное.
И кто кого переиграл, теперь стало не совсем понятно, поскольку, что же там такого неожиданного в последствиях для Сидякина зарождалось в голове полковника осталось загадкой. Думай теперь лейтенант, готовься и жди.