- Пулат Мансурович? Вы? Что-то с отцом? - бледнея при виде зятя Закира Искандаровича, спросил Валерка, увидев за дверью Пулата Мансуровича.
- С отцом всё в порядке, одевайся, я за тобой приехал. Отец тебя ждёт, - ответил Пулат, входя в квартиру.
- Но... ничего не понимаю... я с отцом недавно расстался, говорите, с ним всё хорошо, тогда зачем? - недоумевая, спросил Валерка, глядя на хмурое лицо Пулата.
- Нурхон умерла, на рассвете похороны, - ответил Пулат.
Этого Валерка и вовсе не ожидал. Прошло всего каких-то четыре месяца, как закончился весь кошмар с Нурхон и её дочерьми, а теперь приезжает её зять и говорит, что Нурхон умерла.
- Как умерла? От чего? Она была не так стара, что случилось? - спросил Валерка, не спеша одеваться.
О том, чтобы искупаться и поспать, можно было забыть. Валерка знал узбекские обычаи, если услышал о похоронах, не пойти было нельзя.
- Валер, я тебе по дороге всё расскажу, хорошо? Времени нет, поехали, Закир Искандарович один в доме, правда, соседей позвали, но думаю, ты должен быть сейчас рядом с отцом, поехали, - попросил Пулат.
- Не понимаю, я то тут при чём, Пулат Мансурович? Кто она мне, эта женщина, которая вместе с дочерьми причинила мне столько зла? Простите... не хотел Вас задеть, но зачем мне ехать? - спросил Валерка и правда не понимая необходимости своего присутствия на похоронах женщины, к которой он никакого отношения не имел.
- Закир Искандарович просил, чтобы ты в этот день был рядом с ним, - ответил Пулат.
- У меня утром экзамен... ладно, я сейчас, - произнёс Валерка, проходя в свою спальню, чтобы переодеться.
Пулат и сам не понимал, зачем нужно Валерке ехать в дом Нурхон, но он лишь исполнял просьбу тестя.
Шурочка, когда позвонили в дверь, прежде, чем Валерка открыл её, тут же ушла в спальню и сидя там, слышала весь разговор мужчин, правда, кто такая Нурхон, она не поняла. Поняла лишь, что она или останется в квартире Валерки одна, или же её по дороге отвезут домой. А похороны - это значит и завтра ещё полдня его не будет, если не весь день, так как мужчины сидят у ворот или у дома до захода солнца. Но ехать домой, Шурочка не хотела, она сказала матери, что сегодня останется у однокурсницы, завтра экзамен и им нужно готовиться. Шурочка считала себя повзрослевшей, правда, в отношениях с молодыми людьми всегда была строгой и недоступной. Прежде чем прийти к Валерке, она долго думала, принимая решение, чтобы остаться с ним на ночь, может не понимая до конца, чем может закончится эта ночь. Но она любила его и её тянуло к Валерке, а остальное было неважно. И вот теперь... теперь, какая-то тётка умерла не вовремя и он сейчас уедет. Её мысли прервал Валерка, он вошёл в спальню, чтобы одеться.
- Мне нужно уехать, поехали, мы оставим тебя у твоего дома, - сказал Валерка, надевая тёмную рубашку и серый пуловер.
Джинсы на нём были тёплые, поэтому переодевать их он не стал.
- Но... ночь на дворе, может я останусь у тебя? А утром закрою дверь и... куда или кому можно оставить ключи? - спросила Шурочка.
Она была растеряна, не зная, что теперь делать.
- Зачем оставаться одной? Поехали, я только завтра вечером вернусь, - ответил Валерка, выходя из спальни.
Шурочке пришлось выйти следом за ним.
- Здравствуйте, - поздоровалась она с Пулатом.
Он с удивлением поднял брови, но ответил на приветствие. Просто Пулат не ожидал, что Валерка окажется в квартире не один и понял, что быть может, нарушил их покой.
- Ну что, поехали, - сказал Валерка, в прихожей надев пуховик, меховую шапку-ушанку и тёплые ботинки.
Он помог Шурочке надеть тёплую куртку, подождав, когда она неденет сапожки и открыл входную дверь.
- Закир Искандарович сказал, машину тебе купили? Но поедем на моей, если ты не против, - выйдя из подъезда и подходя к своему автомобилю, а это был чёрный ЗИМ, сказал Пулат.
- Но мне с утра в институт ехать... ладно, на такси поеду, не привыкать, - буркнув последнюю фразу себе под нос и открыв для Шурочки заднюю дверцу машины, сказал Валерка.
- А девушка... где Вас оставить? - не оборачиваясь назад, спросил Пулат.
- Возле её дома, ночь всё-таки, я сам доведу её до дверей квартиры, - ответил за Шурочку Валерка.
Шурочка улыбнулась, Валерка волновался за неё, а значит, он к ней не безразличен, не понимая, что Валерка просто был мужчиной и не мог оставить девушку одну, в ночь, даже у её подъезда. Доехав до ЦУМа, Валерка попросил проехать между домами и остановиться возле дома, в котором жила Шурочка. Они вместе вышли из машины и зашли в подъезд. А когда Валерка сам позвонил в дверь, Шурочка обернулась к нему.
- Я вечером приду к тебе, - сказала она.
- Не приходи больше, никогда, не стоит. Между нами ничего нет и никогда не было, тебя нет в моей жизни... прощай... Шурочка, - хмуро ответил Валерка и быстро, не оглядываясь, побежал по ступеням вниз.
У Шурочки внутри словно всё оборвалось, она знала упёртый характер Валерки, он и в детстве, в школе был таким, сказал, как отрезал. Она поняла, что это и правда конец и когда Алевтина Яковлевна открыла дверь и удивилась, увидев дочь, Шурочка молча прошла в свою комнату. Говорить ни с кем ей не хотелось и возгласы матери, она оставила без ответа. Уснуть до утра, Шурочка так и не смогла, проплакав всю ночь.
Валерка сел в машину и Пулат, проехав по узкой дороге, где едва могли развернуться две машины, выехал на шоссе.
- Может скАжете, что произошло? Отчего женщина, которой едва за пятьдесят, неожиданно умирает? - спросил Валерка, прикрыв рот рукой и зевая.
Он очень устал и ему жутко хотелось спать, парень даже к экзамену не готовился, хотя учился он хорошо, что было удивительно, при том, что в школе он едва вытягивал на тройки, не считая черчения, чертил он классно.
- Никто не знал, но у неё был рак в последней стадии, она никогда не говорила никому о своей болезни, уверен, знала об этом. А с произошедшими событиями, болезнь стала быстро прогрессировать и унесла женщину буквально за три месяца. Я говорил с врачом, Нурхон всегда была со всеми сухой, даже с дочерьми, кичилась профессией отца, очень гордилась им и скрывала патологическую болезнь своей матери. Даже я об этом не знал... теперь за детей страшно, знаю, как передаются эти болезни из поколения в поколение.
Всё дусказала, что это может быть из-за болезни бабушки. Часто, такая болезнь проявляется неожиданномал, почему Мунира добровольно ушла из жизни... врач, с которой я говорил, и в разной форме, Мунира оказалась слабее матери, Нурхон никогда бы добровольно не ушла из жизни. Но она была женой твоего отца, нужно проявить уважение, если не к её памяти, то хотя бы к чувствам Закира Искандаровича. С утра соберутся люди и с моей, и с его работы. Он сказал, что хочет уволиться... что ж, правильно, здоровье беречь надо, - глядя перед собой на дорогу, освещая её фарами, говорил Пулат.
Валерка молчал, да и что он мог сказать? Нурхон ему жаль не было, он и не знал её, впрочем и знать не хотел, вместе с её дочерьми. О работе отца, он не имел представления, что творилось за высоким забором, в правительственных кругах, он тоже не знал. А когда они приехали к дому, то увидели, что ворота открыты, но свою машину Пулат оставил на улице и въезжать во двор не стал, Пулат знал, что скоро улица заполнится автомобилями.
Они прошли в дом, в зале, на полу, на курпачи, лежало тело усопшей, покрытое дорогим покрывалом. В доме были люди, видимо, соседки помогали, постелив в середину зала курпачи так, чтобы изголовье покойной находилось там, где предположительно находилась Кааба. Валерка подошёл к отцу, он сидел на кухне, с сигаретой в руке.
- Папа? Прими мои соболезнования... но курить тебе нельзя, прошу тебя, держись, - тихо сказал Валерка, забрав сигарету у отца.
Закир Искандарович, подняв голову, посмотрел на сына.
- Представляешь, она умерла днём, мне звонили домой, но я приехал поздно, спасибо Пулату, он сам всё организовал и тело Нурхон привез сюда из психиатрической клиники, ему тоже позвонили на работу. Но непонятно, почему с таким диагнозом, её не отправили в онкологию? Видимо, агрессивной стала, да и знали, что ей осталось немного. Никто не знал, где меня искать... а я даже не почувствовал, что она умерла, - сказал он.
Валерка присел рядом с отцом.
- Ты не мог почувствавать, папа, если бы любил... а так... прости, я не то хотел сказать... ты не знал, что она смертельно больна, верно? - всё же спросил Валерка.
- Не знал. А что бы это изменило? Видимо, Нурхон запретила говорить об этом, впрочем, я и не спрашивал. Всё эти четыре месяца, я не ездил к ней, да и зачем? Она никого не хотела видеть, - ответил Закир Искандарович.
- Вот и не парься, думай лучше о себе. Ничего уже не исправить, - ответил Валерка.
- Спасибо, что приехал, не думал, что ты согласишься быть в этот день рядом со мной. Интересно... а Мархамат узнает о том, что её мать умерла? - зачем-то спросил Закир Искандарович.
- Узнает, если уже не узнала. В такие места, новости доходят быстрее, чем на воле, уж поверь, - ответил Валерка.
- Ты выглядишь усталым, утром у тебя экзамен, иди в мою комнату, ложись спать. Что толку здесь сидеть? - сказал Закир Искандарович, вставая с дивана.
- А ты? Тебе бы тоже не мешало поспать, - ответил Валерка.
- Сейчас люди начнут приезжать, ничего, мне не привыкать не спать ночами, работа у меня такая, бдительность сутками. Иди наверх, справа моя спальня, - сказал Закир Искандарович, когда на кухню зашёл Пулат.
- Там с Вашей работы приехали, Закир Искандарович. Вас спрашивают, - сказал Пулат.
- Да, сейчас иду. Спасибо тебе за всё, Пулат. Спасибо, что привёз тело Нурхон, там всё организовал, если бы не ты... - выходя следом за Валеркой из кухни, сказал Закир Искандарович.
- Ну что вы, Закир Искандарович? Но я должен уехать... случилось непредвиденное, меня вызывают, по рации сообщили. В общем, сказать не могу, но моё присутствие обязательно. Постараюсь вернуться к похоронам, но... не обещаю, - тихо сказал Пулат.
- Да, конечно... я понимаю, поезжай, сынок, - ответил Закир Искандарович, надевая тёплый, ватный чапан из тёмного велюра и провожая Пулата до ворот.
Во дворе стояли несколько человек с его работы, Закир Искандарович пригласил их в дом, во дворе было очень холодно, хотя снега и не было, но колючий ночной холод пронизывал до дрожи в теле. Мужчины прошли в дом и сели в огромной прихожей, где стояли диваны, журнальный столик и кресла.
Валерка зашёл в комнату Закира Искандаровича и сел на раздвижной диван. Вспоминая вечно строгое, каменное лицо Нурхон, Валерка поразился, как вообще его отец прожил с ней столько лет.
- Зачем? Оно того стоило, чтобы так прошла жизнь? В нелюбви, с неродными детьми? Зачем? Неееет... я женюсь лишь тогда, когда буду уверен в том, что люблю и любим, чтобы раз и на всю жизнь. Чтобы сердце готово было выскочить лишь от одного взгляда любимой, а так... лучше и вовсе не жениться, чем терпеть, зачем? Смысл в чём? - думал Валерка, оглядывая комнату, где его отец спал в одиночестве, кажется, так и не познав любовную страсть от близости любимой женщины.
- Эх, мама... если бы ты сейчас была жива... тоже прожила всю жизнь с этим алкашом... никчемную жизнь с нелюбимым. Два человека, из-за своей слабости, просто погубили друг друга, - прошептал Валерка.
Он не мог понять своим юным умом, почему ни отец, ни мать не сделали ничего, чтобы быть друг с другом, чтобы быть счастливыми и быть может, мама была бы сейчас жива и он бы тут не сидел, в ожидании похорон чужого ему человека, из-за которого перенёс столько боли и унижений.
С этими мыслями Валерка и уснул, не услышав и не почувствовав, как глубокой ночью заходил Закир Искандарович и укрыл его одеялом, поцеловав в копну тёмных, густых волос, с нежной любовью погладив парня по голове.
Но ранним утром, он, не завтракая, сказав отцу, что уходит, вышел из дома. Пулата видно не было. Закир Искандарович попросил Шухрата, который приехал ещё ночью, чтобы тот отвёз его в институт. Поэтому и Шухрат выбежал следом за Валеркой и сев в машину, они выехали на дорогу.
- Неожиданная смерть. Никто не думал, что она умрет так рано, насколько я помню, она никогда даже не простывала, не помню, чтобы она чем-то болела. А тут вдруг рак... и дочери рядом нет, жутко, правда? - высказался Шухрат.
- Не знаю. Умерла и умерла, мне то что? Кто она мне, чтобы я думал о ней? - ответил Валерка, глядя на дорогу.
Под утро пошёл мелкий снег и вскоре, всё вокруг стало белым.
- Может подождать тебя? Сдашь экзамен и вернёмся назад, - сказал Шухрат, останавливая машину возле института.
- Знаешь, ты поезжай, мало ли... вдруг у отца к тебе будут поручения. А я сам приеду, на такси, мне не привыкать, поезжай, Шухрат, спасибо, что привёз, иначе, я бы на экзамен опоздал, - ответил Валерка и тут вышел из машины.
Подняв на прощанье руку, он побежал по парадным ступеням института наверх и открыв массивную дверь, скрылся за ней. Шухрат пожал плечами и поехал обратно. Валерка сдал письменный экзамен и вместе со всеми однокурсниками вышел из аудитории. Ехать к отцу, стоять на улице в такой холод, встречая всех, кто придёт почтить память усопшей и почитать молитву по её душу, ему не хотелось...
- Пусть Аллах простит её грехи и откроет для неё врата рая. А я поеду домой, может вечером отец сам приедет, он меня поймёт, - думал Валерка, стоя на дороге и голосуя проезжающим машинам.
Зимой, в такой холод, остановить такси всегда проблемно, так что домой Валерка приехал почти в обед, проголодавшись и замёрзнув. Сняв пуховик и ботинки, он зашёл на кухню. Хотелось горячего супа, но супа не было, а есть очень хотелось. Валерка вспомнил слова отца, что теперь он предоставляет ему возможность самому позаботиться о себе.
- Кто меня за язык тянул... продукты я бы позволил ему привозить, - пробурчал Валерка, посмотрев на содержимое холодильника и закрывая его.
Затем, налив растительное масло на сковородку, которая быстро накалилась на огне, он пожарил колбасу и яйца. Поев, Валерка прошёл в ванную и включив воду погорячее, встал под душ. Он помыл шампунем голову, искупался, намыливая мочалку несколько раз, потом, ополоснувшись, вышел из ванны.
В квартире было очень тепло, обернувшись полотенцем, Валерка прошёл в спальню и лёг на кровать. Уснул он почти сразу, хотя перед этим думал, что сам сварит себе суп, отделив бараньи рёбрышки и сложив их в казан. Просто сварить бульон, набрав в казан воды, было легче, чем пережаривать мясо с луком, потом и с остальными овощами. Он видел, как это делала мама, но после душа, ему стало лень и он просто лёг и уснул.
Когда позвонили в дверь, время было около пяти часов вечера. Валерка с трудом поднялся и побрёл к двери, ему никого не хотелось видеть, но он подумал, что приехал отец, ведь в пять часов на улице уже темнело, а почтить память покойной, приходили до заката солнца. К Закиру Икандаровичу приезжали и с работы, и друзья, и даже высокие чины в форме с работы Пулата. Пулат стоял рядом с тестем, правда, приехав лишь к обеду. На улице было холодно, поэтому мужчины по очереди заходили в дом, чтобы согреться и попить горячего чая. Отовсюду привозили большие, эмалированные чашки с пловом и мантами, даже с шашлыком и самсой. Готовить в доме усопшей, три дня было нельзя, так полагалось, поэтому еды в доме было в достатке.
Не спрашивая, кто за дверью, Валерка открыл её, на пороге стояла Наргиза. Она тут вбежала в квартиру и бросилась ему на шею, крепко обняв его. Валерке тоже пришлось её обнять, чувствуя нежный аромат её волос, который его волновал. Прижавшись губами к шее девушки, он увлёк её за собой в спальню.