Николот будто бы вылетел на дорогу, которая на самом деле не оказалась широкой, а явилась узкой и ухабистой. По левую сторону от нее высились буквально стеной деревья черные своей наготой, что недвусмысленно говорило об их подготовке к скорой зимней спячке. По правую сторону от дороги раскинулось неширокой полосой болото, которое уходило вдаль насколько виделось моему «спутнику».
Недалеко же бодрич увидел своих недавних спутников. Предположительно с того же места до него донеслось и недавнее ржание испуганного коня. Но почему эта компания избрала дорогу в прямо противоположном направлении к заявленной цели, – Ратенхугелю? Если не знали пути, то почему не подождали его? Все эти вопросы лишь на мгновение мелькнули в голове Николота, так как их заполонила совершенно иная картина. К группе нам знакомых людей прибавились неведомые.
Другие существа, от появления которых я не увидела ничего хорошего. А что я могла подумать, если данные создания, взявшиеся скорее всего из ближайшего болота, своими действиями намеренно разделили прежде сплоченную группу наших спутников на две неравные части.
До самой ближней к Николоту было на глазок метров 50 не более. Эта группа состояла из Беремода, Альберка и Фриза. Как раз в данный момент боевой конь опять дико заржал и попятился от девяти существ безобразной наружности. Да, попятился от злобных порождений Чернобога, которые являли собой полностью обнаженных горбатых старух с непропорционально большими головами и вздутыми животами.
Именно сейчас эти демоны приоткрыли свои пасти с черными зубами и дружно как один зашипели на свои будущие жертвы. Зашипеть эти старухи зашипели громко и угрожающе, однако двинулись на своих кривых и хромых ногах в сторону людей как-то неуверенно и потому медленно.
Немудрено, потому что их потенциальные жертвы таковыми себя не посчитали. Наоборот, после недолгого замешательства они, осеняя себя крестом, пришли в себя. Например, могучий Беремод, будучи известным воином занял удобную позицию для обороны. Несколько крупных и ближайших к дороге вязов с окружающим деревья кустарником по замыслу франка должны были послужить ему крепким тылом.
По той же задумке боевой конь воина обязан был прикрыть его левый фланг. Правда, головой Фриза повернули к лесу, чтобы клятые старухи не пугали его своим уродливым видом. Круп же боевого коня и самое главное пара копыт его задних ног в свою очередь должны были навести страх на этих зловещих демонов. Фриз сердито фыркал, от волнения сильно дрожал, но выгодной позиции не оставил.
Что касается Альберка, то этого чрезвычайно оберегаемого человека бывалый воин оставил за собственной спиной. Однако в эту трудную минуту знатный юноша не захотел быть обузой для всех, а по мере сил и возможностей решил оказать посильную помощь. Ласковыми словами Альберк взялся успокоить Фриза и, крепко ухватившись за повод коня, и не дал ему стронуться с места.
В итоге, пользуясь указанной диспозицией знатный Беремод, выставил перед собой боевую секиру, которая служила ему, как я поняла, удобным оружием на все случаи жизни, и в дальнейшем даже не подумал бы об отступлении.
Наоборот, когда Николот добежал до группы злых сознаний, франк с боевым кличем – Да поможет мне святой Бенедикт! – выбрал для себя противника. Наиболее активную старуху, которая с вожделением протянула к нему тощие руки с узловатыми пальцами. А последние уже в следующую минуту вытянулись и превратились в длинных извивающихся змей, которые в обход Беремода поползли по земле и сразу приготовились ухватить Альберка.
Для удобства «работы» старуха закинула назад через плечи свои морщинистые отвисшие груди огромных размеров. Вот как раз по правому плечу старухи и пришелся сильнейший удар секиры франка, который отсек у нее тощую руку вместе с алчными пальцами. В ту же минуту раздался сильный треск, появился дым, а в его густых клубах отрубленная конечность с легким шипением быстро исчезла, будто сгорела. Чего нельзя было сказать о теле искалеченной старухи. Ее тело медленно пропало, словно растаяло, на глазах присутствующих.
По внешнему виду и поведению необычных существ я поняла, что перед нами возникли злые богинки. Обычное место обитания этих духов местности – болота, реки, пруды и ручьи. Реже леса и овраги. Что касается времени появления на людях, то, как правило это происходит при ненастной погоде. Другое мне было непонятно. Почему злобные духи в лице старух, у которых в головах всегда роились мысли лишь о том, чтобы навредить беременным женщинам или похитить и подменить грудных детишек, сейчас неожиданно вступили в схватку с мужчинами? Мало того, с воинами, сплошь закованными в кольчуги и вооруженными мечами да секирой, которые, между прочим, были изготовлены из железа, металла смертельно опасного для указанных демонов!
Между тем демонические старухи, испугавшиеся решительной атаки Беремода, шарахнулись от него в разные стороны. Парочка из них невольно преградили путь Николоту. Бросив взгляд на теперь отступающих врагов, смятение на их уродливых лицах, нечесаные головы, дряхлую морщинистую кожу тел и груди, отвисшие до пупа, молодец-удалец с отвращением плюнул.
Взвизгнул его скрамасакс, раздались два удара коротким мечом, и буквально через минуту две старухи-богинки растаяли в пасмурном воздухе. Растворились они беззвучно, словно здесь их не было и в помине. После чего мой «спутник» на минуту просто оцепенел, так как не ожидал подобной реакции демонических созданий на железо его меча. Правда, в следующий момент бодрич издал радостный возглас, что ему на удивление легко удалось победить злых слуг Чернобога.
Мало того, Николоту, опьяненному неожиданным успехом, даже подумалось, что теперь он продолжит лихо рубить и крушить уродливых старух, чтобы дружными усилиями вместе с Беремодом покончить с ними раз и навсегда. Ибо после недавнего разговора с могучим и, казалось бы, всезнающим франком по поводу скорого и очень легкого обогащения, бесхитростный бодрич проникся к нему неизмеримым пиететом и готов был всячески ему помогать.
Вот только я поставила жирный крест на амбициозные планы моего жадного «спутника». Конечно, ему пришлось напомнить, кто я такая, – берегиня из свиты богини Подаги – и что его ждет в случае неповиновения – кара от самого Чернобога! На счастье, подобные нравоучения заняли у меня доли секунды. А уже в следующий промежуток времени – кстати, тоже очень краткий – я отдала приказ Николоту, что ему необходимо сделать. И что самое главное, он беспрекословно мне подчинился.
Дело в том, что последнее необходимо было совершить обязательно. А как же иначе, если я услышала призывный зов именно от «ньюуокера». Об этом я поняла из отрывков его сумбурных мыслей. В том числе и зова о помощи, обращенного, казалось бы, в никуда и ни к кому. Что ж, значит пришлось откликнуться мне.
Соответственно моему «спутнику» тоже пришлось забыть о помощи Беремоду, на которого, к слову сказать, надвинулась вторая порция богинок. Здесь я заметила, как, не торопясь они всплыли из пока не замерзшего болота, по-собачьи отряхнулись и по-прежнему злобно шипя, словно заводные, медленно двинулись по направлению к могучему франку со товарищами.
В свою очередь, для Николота, которому после его стычки с двумя старухами-богинками, дорога к месту, где находился Арновальд, оказалась свободной. До франка было от силы шагов пятнадцать, чем бодрич с успехом воспользовался. Равно как и вложить свой короткий меч в деревянные ножны. Правда, лишь только после моего настоятельного убеждения.
Что было весьма кстати, так как время для напряженного разговора Арновальда с неизвестным закончилось. Да, собеседники перешли к действию. Франк выхватил из ножен меч, а неизвестный маленького роста и в потешной шляпе… просто-напросто исчез, словно растворился в воздухе. Именно растворился, оставив после себя лишь забавную шляпу своей формой и расцветкой очень похожую на шляпку гриба-мухомора.
Точно также незнакомец оставил и свою почетную свиту, которая состояла из пяти молодых девиц. С холодной красотой высоких стройных и, здесь надо отметить особо, абсолютно голых несмотря на свежий осенний воздух. Вспомнила, что богинки обладают наружностью на многие случаи жизни. Именно эту соблазнительную наготу, как я посчитала, недавно и вознамерился продать незнакомец в торге с Арновальдом.
Воин, не ожидая что неизвестный исчез, замер как вкопанный, в то время как его противник материализовался опять. Однако на этот раз в другом месте, правее от прежнего, и в ином обличии. С лысой головой, на которой темнели маленькие рожки, и телом, полностью покрытым черной шерстью. Когда же Арновальд краем глаза заметил врага и опять рубанул мечом по нему, то злой и хитрый демон за мгновение до удара меча в очередной раз дематериализовался. Вдобавок издал едкий смешок, дескать, знай глупый человек, на кого ты руку поднял!
Подобная ситуация возникала несколько раз. Злобный дух являлся то в одном месте, то в противоположном от предыдущего появления, но все время невдалеке от франка. Затем духу наскучили его игры, и он мало того, что уменьшился ростом, так вдобавок обрел небольшие крылья и теперь запорхал вокруг франка. Правда, на том его забавы с дематериализацией и язвительным смехом остались прежними. На прочие забавы воображения ему что ли не хватило?
Что до Николота, то он просто обомлел от голых тел в свите злого духа болот, и не сводил глаз с их мертвенно белой наготы. Поэтому мне стоило больших трудов, чтобы заставить «спутника» незаметно придвинуться к приблизительному месту, где должен был возникнуть демон. Ибо я заметила одну закономерность, которая помогла бы мне в решении поставленной задачи. А именно что траектория исчезновения духа болот с его последующим появлением в атмосфере приобрела постоянную величину.
Что ж, если болотный демон настолько увлекся игрой, чтобы у его противника закружилась голова, и ни о чем другом не думал, то за него поразмышляла я. Из чего сделала вывод, что первая составляющая моего плана исполнилась сама собой. Теперь необходимо было дождаться второй, и чем скорее, тем лучше. Ибо теперь при близком расстоянии меня от «ньюуокера», вкупе с телом его «спутника» я отчетливо уловила их мысли. Прежде всего поразило, до чего они, так сказать, спелись. Их совместная выдержка и хладнокровие меня покорили.
Самое главное, что внутренний мир Арновальда не поддался отчаянию после нынешнего натиска ужасной нечисти. Не треснул на мелкие осколки несмотря, что франк был плоть от плоти человеком VIII века от Рождества Христова. К сожалению, у него как «спутника» пока безымянного для меня «ньюуокера», появилась физическая усталость организма от, по сути, бесплодных ударов меча по, так сказать, пустому воздуху.
К тому же сознание «ньюокера», который во всех нынешних бедах всячески поддерживал своего «спутника» тоже требовало поощрения. Не век же ему оставаться в одиночестве! Поэтому я решила, что мой план был просто обязан реализоваться в лучшем виде. Однако тут, как часто бывает, вступили в действие побочные факторы.
На этот раз в лице голых девиц. Именно они нашли мокрое бревнышко – скорее всего, его обнаружили в болоте – и кинули под ноги Арновальду. Уставший франк не заметил препятствия, споткнулся о него, потерял равновесие и словно покатился по пологому склону. Покатился с пятачка близь дороги, где до недавнего времени этот воин храбро бился с демоном. На удачу меч, который славный Арновальд не выпустил из рук, пару раз зацепился за неровности почвы, что позволило франку не угодить в болото. А до него осталось всего ничего, – буквально метр.
Сложившейся ситуации болотный дух несказанно обрадовался и бросился вслед за намеченной жертвой, чтобы уж в родной стихии окончательно расправиться с непокорным воином. Само собой, мы с Николотом собрались тут же помешать демону, однако раздался крик о помощи. Голосом очень похожим на девичий или юношеский, который моментально сорвался и перешел на фальцет, а затем хрип. Мало того, уже в следующую минуту эти звуки заглушили дикое ржание Фриза и оглушительный рев Беремода, который взывал к святому Бенедикту и прочим угодникам в придачу.
Какофония звуков: громкие крики и шум невольно рассеяли мое и «спутника» внимание. За дальностью расстояния до места случившегося, из-за того, что боевой конь встал на дыбы и собой заслонил фигуру Беремода, мы не заметили, чем конкретно занялся франк. Я подумала, что бравый воин попытался успокоить взбудораженного Фриза. Однако то, что мы увидели в следующую минуту, заставило нас задуматься всерьез. Ибо от группы, теперь состоявшей из франка и боевого коня, неожиданно отделились две обнаженные девицы и резво потащили сопротивляющегося Альберка в нашу сторону.
Первой мыслью бодрич захотел было выступить в роли спасителя этой жертвы богинок. Жертвы знатной и потому крайне выгодной для него в плане будущих «злата и каменьев». Однако я не позволила. Более того, пригрозила немыслимыми карами.
После чего Николот с чувством горького сожаления все-таки выполнил мой грозный приказ. Оказалось, что за пререканиями мы чуть не опоздали. Однако теперь бодрич как молодец-удалец в лихом прыжке по пятиметровому склону наверстал упущенное время. Сначала он в два удара отправил трех богинок-девиц в грязную тину болота. Мол, там ваше истинное место!
Затем по моей команде Николот своим крепким телом плотно навалился на Арновальда, лежащего ниц на холодной и мокрой земле. Что дало мне великолепную возможность дотянуться и намертво ухватить за горло малорослого духа все тех же злополучных болот.
Чтобы участники этой схватки ясно поняли смысл происходящего и не начали совершать ненужных действий, я в первую очередь представилась, а во вторую сразу – время поджимало! – взялась за моральный прессинг демона.
– Ну что, Анчутка…, да, да, не дергайся, – повела я допрос моего пленника. – Если думал, что, убежав за тридевять земель, в тридесятом царстве найдешь покой, и тебя никто не узнает, то глубоко ошибся! У «странников» длинные руки, и сейчас ты в этом убедился. Ну-ка, Николот, достань из котомки заветную порцию соли! Да, чтобы наш враг прямиком отправился в мир Правь, и уж там за него возьмутся…
Здесь меня прервали горькие стенания болотного духа:
– Нет, почто? Я же не совершил никакого доброго дела! Ну что за напасть на мою бедную голову с рожками! Первый двоедушник заблудился, я попытался указать якобы верную дорогу в болото, а вместо благодарности он начал грозить мечом! Вторая двоедушница и того страшнее, не разобравшись, удумала меня придушить! А на кой мне?..
Зачем эти притворные вопли понадобились давнему знакомцу, я не поняла. Неужели вздумал изобразить из себя невинного страдальца? Глупо! Поэтому, как ни в чем небывало, я задала следующий вопрос:
– Значит к добрым духам путь держать не хочешь?
– О-о, нет, знамо, нет! И посему все что пожелаешь, берегиня, все исполню! – не выдержал Анчутка.
Этот болотный бес почему-то решил, что после того, как его тело посыпать солью, оно моментально начнет поджариваться, словно рыбий пузырь, а что от него останется, сразу угодит на обеденный стол к добрым божествам. Первая половина версии демона была истиной правдой, что же касается второй, то она являлась плодом его разгоряченного воображения. Впрочем, последнее нам было только на руку.
– Ну что ж…, – вроде бы в задумчивости промолвила я. Подумала выдержать этакую глубокомысленную паузу в наших «дипломатических» переговорах с болотным чертом. Хотя, на самом деле, моя душа екнула не один раз, а вдруг богинки уже успели погубить душу Альберка?
Дело в том, что за прошедшее время неожиданно стихли не только крики от молодой жертвы этих демонических созданий и не только безумное ржание коня, но и оглушительный рев Беремода, до последнего рвущегося в бой. Да, на лесной дороге, проходившей по склону выше и совсем близко от нас, и которая в данную минуту нами не просматривалась, воцарилась жуткая тишина. Почему? Что случилось? М-да…, в этом «странствии»-зарубежной командировке количество вопросов у меня с каждым часом лишь только прибавлялось.
Правда успокоила реакция «ньюуокера» и его «спутника». Ибо за время все той же беседы с Анчуткой я уловила, а затем через моего «спутника» почувствовала, что сначала вздрогнуло и напряглось тело Арновальда, будто он захотел встать с земли. Но потом после тайных переговоров с «ньюуокером» франк, будучи его «спутником», расслабил мышцы и отказался от первоначального плана. В результате мой «спутник» не был скинут с его плеч. Иначе говоря, Николот не изменил положения своего тела, ну а я по-прежнему не ослабила мертвой хватки на подобие шеи у Анчутки.
Последнее меня несказанно обрадовало, и я с легкой душой продолжила торг с болотным чертом:
– Пожалуй, можно поменять нашего юношу на тебя.
– Кого? – словно не поняв, о ком зашла речь, удивился болотный дух.
– Только не прикидывайся, Анчутка, ладно! – нетерпеливо бросила я. – Мои условия следующие. Обмен должен произойти быстро. Твои богинки приводят юношу ко мне, после чего ты даешь команду своему гарему, причем абсолютно всему, чтобы старухи с девицами очистили нам дорогу и больше не мешали вплоть до Ратенхугеля. И только тогда я тебя отпущу!
– Как есть уразумел, берегиня! Токмо меня накажут, ибо я не исполнил, что потребно.
Тут я поняла, что Анчутка в нашем случае оказался лишь исполнителем. Хм-м, тогда кто заказчик? Последний вопрос необходимо было выяснить и причем в первую очередь. Поэтому я решила отвлечь его внимание и заговорила о вещах, обсуждение которых якобы даже не требуется.
– Опять ты, Анчутка, за свое. А ведь мне прекрасно известно, что на болотах ты самый молодой демон, на котором вся работа держится. Так неужели водяной и пуще того болотник затеют грязные козни, с тобой не посоветовавшись? Значит опять врешь, и соль для тебя будет в самый раз!
– О-о, берегиня Да-а, знакомство наше идет с давних пор, так зачем мне кривду тебе наговаривать? Потому клятву верную даю, что не знамо, отчего наказ явиться мне в это тридесятое царство и на радость миру Навь каверзу страшную исполнить!
Смотри-ка, когда надо, сразу припомнил наше давнее знакомство и мое имя. Впрочем, не о том сейчас речь. Понятно, что вера и Анчутка – понятия несовместимые, однако, что я могла поделать? Поваренной соли, которой пугала этого болотного черта, у меня не было никогда. Ладно, что наш договор сию минуту хотя бы подошел к завершению.
Вот и богинки тут как тут, грубо притащили и поставили перед нами Альберка, который был обессилен от усталости и, что уж тут говорить, страха. Затем безобразные старухи и девицы с мертвенно красивыми, словно замороженными лицами, молча без всякого зловещего шипения протопали как один по топкому берегу, а потом дружно плюхнулись в грязное болото.
Поэтому мне, не узнав задуманного, пришлось отпустить Анчутку. Хотя одна мысль согрела мою душу. Ибо стоило мне очень захотеть, как этот болотный черт просто обязан был появиться пред не моими, так сказать, лучезарными.
Что касается темного демона, то он, словно крупная ворона, тяжело захлопал крыльями, неспешно поднялся в воздух и потом медленно растаял в сером осеннем небе. Я и мой «спутник» проводили его долгим взглядом. Когда он превратился в уж совсем неприметную точку, на небе тоже произошли некоторые изменения. Дождевые тучи внезапно разошлись, а затем постепенно развеялись. Как и тени на небе, которые с самого начала мне показались подозрительными. Вдобавок сразу выглянуло яркое полуденное солнце.
– Тож планетники их пасли, – объявил Николот, а когда я не сразу поняла, кого именно, он пояснил: – Допреждь облака сбили они в тучу грозовую, а в сей час увели, чтоб дождь не мешал дороге нашей! – Слова бодрича послужили этаким спусковым крючком на последующие действия.
Знатный юноша, словно, вышел из забытья. Прежде оставался недвижим и нем, а тут его чувства буквально вырвались наружу. С топкого места, на которое злобные богинки его притащили и там оставили, Альберк прямо-таки рывком кинулся к пока сидящему Николоту и даже сделал попытку обнять его. Если бы прежде с юношей не случилось необычное похищение, после которого не всякий сохранил бы спокойствие, то мы наверняка услышали бы его витиеватую благодарственную речь. Однако сейчас из его уст до всех донеслись лишь только невнятные звуки. Правда и те продлились буквально пару минут, а затем наступила тишина от удивления на происходящее.
Немудрено, потому что уже в следующий момент бодрич свалился на мокрую землю. Ему ясно дали понять, чтобы не засиживался на Арновальде. Николот понял свою оплошность и быстро отодвинулся от франка, поднимающегося с мокрой земли. Благородный воин быстро и с достоинством отряхнул доспехи от прилипшей к ним грязи, подобрал с земли меч, тщательно вытер и вложил его в ножны с красивой отделкой. Затем изучающе окинул взглядом присутствующих. Потом рассыпался в долгих извинениях перед Альберком. Вслед за тем слегка кивнул Николоту, словно поблагодарил его, и лишь тогда произнес:
– Ты совершил великое дело, бодрич! Не в том, что спас меня, достойного слугу короля, а сам того не зная, выполнил поручение Блистательного Карла! О твоем поступке я поведаю мужественному Виллибаду, кто является центенарием в Ратенхугеле, и тогда тебя не обойдет королевская милость!
– Бери выше! – совершенно неожиданно послышался голос… Беремода. Да, именно он, словно подтвердив, что означает его имя, кабан, незаметно и неслышно подкрался по дороге к месту, с которого мы совсем недавно скатились вниз по откосу. И вот теперь, картинно подбоченившись и взглянув на нас свысока в буквальном смысле слова, обратился к своему командиру: – Много выше, славный и дюже скромный Арновальд, поскольку с твоей подачи имя Николот дойдет до слуха Лейдебода, всем известного маркграфа, кто по сию пору мудро правит этой областью!
Когда бодрич наконец разобрался в значении сказанного могучим франком, то у него от возбуждения даже открылся рот. Тем временем Беремод с недоверчивой усмешкой произнес:
– Однако ж ты, бодрич, словно одной рукой, разогнал всю нечисть!
– Нет, я не… – Здесь мой «спутник» закатил глаза в гору, открыл рот, но в итоге лишь глупо заулыбался. Дело в том, что простодушный Николот было собрался поведать о его успехах вместе с личной берегиней, однако я не позволила.
Беремод, будучи ярким представителем своего времени, в понимании личного мироощущения не потерпел бы никаких сложностей и полутонов. Наш случай не явился бы для него исключением. У франка был лишь только один Бог и сын его Иисус Христос с многочисленной свитой его святых помощников. Тогда как всякая языческая берегиня внутреннему миру Беремода оказалась бы ну сущей нелепицей или пуще того искушением от самого дьявола!
Подобных умозаключений франка я допустить не могла ни в коем случае. Мне было достаточно косых взглядов, которыми раньше порой обменивались Беремод с Арновальдом по поводу странного, по мнению франков, поведения бодрича. Поэтому мой «спутник» с минуту-вторую помолчав, завершил начатую фразу, правда, под моим чутким руководством:
– Я не одной рукой справился, а двумя! Но каким образом, мне это неведомо!
Невразумительное объяснение Николота не удовлетворило окружающих. Что ж, пришлось, можно сказать, поработать за двоих.
Вдобавок повезло. Ко мне обратился «ньюуокер». Причем свою признательность он выразил в своеобразной форме:
– Благодарю за содействие, фрау Морева! Теперь Вам осталось немного подучить вашего «спутника», чтобы в дальнейшем его поведение не испортило нашего плодотворного сотрудничества.
Как говорится, приехали! Согласна, мой «спутник» не отесан по сравнению с встречными мной представителями средневековой империи, но, как болтает одна моя знакомая, не до такой же степени. Ведь сам, «ньюуокер», даже не представившись, начал тыкать мне в лицо своими замечаниями, что по меньшей мере было не прилично. Если вздумал поучать, то лучше пусть катился бы в XXI век с его толерантностью и политкорректностью, а не лез в VIII-ой с его дикими нравами!
Впрочем, это все глупые эмоции, а теперь мне предстоит работа, которую я должна выполнить без всяких нареканий. Да, у меня сложилось противоречивое мнение по поводу общения с личным «спутником». С одной стороны, он потрясающе быстро принял меня как своего благодетеля. Слово берегини явилось для него законом. Однако с другой сразу возникло препятствие на пути моей дальнейшей работы, что в итоге могло бы привести к срыву всей операции.
Ибо за полчаса нашего общения по манере его поведения я поняла, а по мимике его лица даже почувствовала, что нынешнего «спутника» в лучшем случае необходимо отнести к enfant terrible. Но я-то ладно, однако как его воспримут люди VIII века, если сначала увидят этакого молодца-удальца, а вскоре заметят несообразности в его манерах?
Действительно, Николот или начнет глупо улыбаться и шевелить губами, будто кому отвечает. Или во время текущего разговора, внезапно прервет его, перестанет реагировать на собеседника и словно уйдет в себя. Что в таком случае могут подумать окружающие? Да подавляющему большинству людей запросто придет на ум, что Николот хоть и силен физически, но слаб головой. И тогда сразу многие поставят крест на дальнейшую с ним не только деятельность, но даже общение. Взять хотя бы свежий пример с тем же Арновальдом. Чего я в будущем не могла бы позволить ни в коем случае.
Поэтому я обратилась к «ньюуокеру» с убедительной просьбой, чтобы он через «спутника» довел до сведения Беремода и Альберка новость. Дескать, в результате столкновения с нечистой силой у Николота произошло легкое помутнение рассудка. В общем-то, он нормален, однако порой у него будут случаться слабые припадки.
Безымянный «ньюуокер» согласился с моим заявлением, ну или сделал вид, что поверил. Что, впрочем, для меня было неважно. Имело значение, чтобы поверили здесь присутствующие. Поэтому я здорово обрадовалась, когда «ньюуокер» разыграл целый спектакль перед франками. Его «спутник» сделал вид, что внимательно, как настоящий эскулап, осмотрел молодого бодрича.
В свою очередь, я подыграла этому псевдоврачу и проконтролировала моего «спутника», чтобы он беспрекословно выполнил все указания франка, который его обследовал. В заключении Арновальд, на правах святого Луки, который у христиан почитался как первый врач, с убедительным видом объявил, по сути, мой диагноз.
Вот он-то и удовлетворил всех. Что же касается меня, то «ньюуокер» произнес:
«Фрау Морева, я полагаю, что сейчас не время для обсуждений. Зато, прибыв в Ратенхугель, мы дружно поговорим с вами, и лишь тогда Вы окончательно поймете, в чем заключается наша операция!»
К этому заявлению у меня возникло неоднозначное отношение. Во-первых, удовлетворение, что встречусь с не одним, а как минимум двумя «ньюуокерами». Во-вторых, досада. Ишь ты, какой суровый парень! Ни тебе, как зовут, ни дальнейших планов на скорое будущее. Впечатление, словно попала в почетный плен. Ну что ж, мне осталось только подчиниться.
Тем временем наш отряд наконец привел себя в порядок и двинулся к намеченной цели, а именно укрепленному городку. Командир отряда, как и положено, возглавил эту группу людей. Рядом с ним держался Альберк по-прежнему на Фризе. Однако что-то изменилось в отношении знатного юноши к его, по большому счету, недавнему спасителю от нечистой силы. Я заметила, что Альберк сочувственно и даже с какой-то ноткой сожаления окинул взором бравого молодца.
Что касается Беремода, то он не замедлил обратиться к Николоту с поучением:
– Послушай, молодец, старого вояку, который следует заветам нашей веры. Как только мы достигнем Ратенхугеля, то буквально на следующий день местный святой отец совершит над тобой обряд крещения. Тогда на тебя снизойдет божья благодать, и ты просто забудешь о своей хворобе!
С этими словами франк доброжелательно похлопал бодрича по плечу и с видом заговорщика в жутких красках поведал историю, которая приключилась с франками нынешней ночью. Благо, что за интересным и поучительным рассказом наша дорога в укрепленный городок показалась бы короткой.
Суть истории заключалась в следующем. С отрядом, который состоял из трех человек на лошадях, и несмотря на сгустившуюся темноту ночи продвигался по болотам, приключилось нечто похожее на утреннюю стычку. По уверениям Беремода, около их маленького отряда внезапно раздались непонятные завывания, чьи-то крики, стоны вперемешку с бульканьем и угрожающее шипение. Конечно, люди растерялись, а кони вообще запаниковали. В результате, отряд потерял двух лошадей и многого из снаряжения и провизии. Ну а тех, кто остался в живых, Николот увидел утром.
– Только неоднократная хвала Всевышнему да истые просьбы к заступничеству святых угодников, – с проникновением произнес Беремод, – помогли нам выбраться из этого шабаша нечистой силы! Запомни бодрич, лишь истинная вера приводит людей к победе! Победе и богатству!
В то время как франк поучал бодрича, я размышляла. Из каких соображений командир отряда, а именно Арновальд принял решение двигаться по болоту ночью? Якобы поджимало время? В последнее, зная, что болото как таковое в представлении людей всегда считалось гиблым местом, а уж в темное время суток особенно, я не могла поверить.
Неужели для того, чтобы нечистая сила захватила юношу? К тому же недавние события тоже вызвали сомнения. Что за переговоры повел франк с Анчуткой перед тем, как началась между ними схватка? Не сговорились? М-да…, вопросы по-прежнему остались. Да мало того, увеличились.