Дураки и сорняки что общего?

Галина Кириллова
      Десять лет назад научили меня правильно кисточку держать и рассказали, что краски бывают не только черные, белые, красные и желтые, но и умбра, охра, сиена, кадмий, кобальт и еще примерно сорок непонятных названий,  которые иногда звучат как японские хокку.
          Вначале трудно было поверить, что человек, которому  далеко за пятьдесят,  может рисовать море, горы, яблоки на снегу, парусники и кошек в разных видах.
         Но как говорил незабвенный Михал Сергеич – главное нАчать и  углУбить.  Так что теперь я признанный мастер и у меня двадцать выставок, двенадцать мастер-классов и огромная кипа акварелей на шкафу.
           Однако для того, чтобы стать специалистом, надо не только ловко кисточкой махать, но и читать про художников и про направления в живописи, а их огромное количество -  барокко, фантастический реализм, маньеризм, фовизм, модерн, авангардизм и всеми любимый абстракционизм. И так шаг за шагом я стала приближаться к глубокому пониманию искусства и теперь почти не путаю Дали и Шишкина, Боттичелли и Шилова. Хотя расти еще есть куда.
       И вот недавно наш обаятельный и очаровательный сэнсэй на сайте «Про искусство для взрослых и детей» стал нам рассказывать про Северное Возрождение и упомянул  Босха. Так получилось, что я не люблю перегруженные картины, когда на них много деталей, людей, животных, птиц и всякого другого, что буквально лишает меня воздуха,  и я задыхаюсь (ведь у меня астма). Я  на такие картины почти не смотрю, даже если они во всем мире признаются гениальными. Но здесь хочешь-не хочешь надо было вглядываться в изображения, потому что каждая фигура, веточка, верёвочка, листик и брошенная тряпочка имели свой глубокий философский смысл. И вежде были символы и тайные знания. А я обожаю разгадывать тайны, потому и читаю  английские детективы, где почти нет крови, а есть игра ума и тонкие намёки.
          Пришлось и Паолу Волкову почитать, которая в своей непередаваемой чисто женской манере стала рассказывать про известную (и опять же – гениальную) картину «Корабль дураков» Босха. Много чего она там наплела, но я сейчас не об этом.
Мне стало любопытно, что за пятьсот лет характеры людей ничуть не изменились. И там любили выпить, закусить, предаться утехам, попеть громко песни, позлословить и принимать жизнь, как удовольствие для тела, забывая про бессмертную душу и про встречу с Всевышним, который припомнит все эти дурацкие развлечения и строго спросит с каждого.
           Как всегда, по своей привычке копать глубоко,  я полезла в интернет посмотреть, кто такие дураки, и зачем они нужны. Понятно, что не все могут быть умными-благоразумными, природа, особенно в молодости, когда гормоны побеждают любые нравственные барьеры, многих делает дураками. Однако некоторые потом вспоминают свои дурацкие кульбиты с каким-то ностальгическим чувством. И, значит,  слово дурак не всегда воспринимается как человек, который плохо соображает.
        К своему удивлению я вдруг увидела, что можно дурака разделить на слоги и что получится не только не ругательство, а, наоборот, довольно благородное обозначение человека, не обременённого лишними знаниями. Короче Ду-Ра-К, это,  вспоминая Михаила нашего Задорнова, Ра-солнце, Ду – двойное, ну а К – просто для «рифмы». Вот как! То есть Иван-дурак, Емеля-дурак, Евсей-дурак  - вовсе не глупые и недалёкие люди, а просто им удобнее притворяться и гнуть свою линию, не обращая внимания на мнения других. А ведь общество только тогда и держится, если большинство соблюдает правила и делает «умное лицо», чтобы получить уважение, хорошую работу, успех в бизнесе, более-менее удачный брак и еще много преимуществ, которые и полагаются  таким людям.
            Однако же мой большой жизненный опыт говорит, что дураков не любят за лень, жлобство, за их желание обмануть и подставить, за зависть и злорадство, за пьянство, за мат, за жестокость с близкими и даже далёкими….  Но значит ли это, что такие люди  дураки? Или для них есть другие эпитеты.
    И ведь Босх именно их назвал дураками. Не знаю, точно ли переводчики перевели названия таких людей. Пятьсот лет назад в Нидерландах, где и жил Иероним Босх,  может быть для каждого такого проявления были свои названия, а общее – дураки, только дано для  краткости….
           Я внизу дам сноску на картину Босха из Википедии. Почитайте, любопытно будет.
           Так. Теперь к сорнякам. Дураки, даже такие отвратительные, которые часто встречаются в нашей жизни, для чего-то нам нужны. Может быть для того, чтобы на их фоне мы выглядели более белыми и пушистыми. Может быть для уравновешивания добра и зла. Как известно, они в мире почти одинаковы по величине. Добра чуть-чуть больше, поэтому оно иногда побеждает. Но так же, как есть день и ночь, так и добро со злом будут вечно, даже если нам это не нравится.
          Ученые во времена Гитлера решили улучшить нацию и всех сумасшедших, «недочеловеков», пьяниц, наркоманов и девушек сами знаете каких, просто поубивали. Однако….. война закончилась, Германия отстроилась и количество сумасшедших, инвалидов и всяких других «ненужных» никому людей снова пришло почти в ту же норму, что и до войны.
        Значит, это на самом деле зачем-то нам нужно. Как и сорняки в поле. Уж их уничтожают, поливают химией, косят, сжигают, а на следующее лето они возникают как ни в чем не бывало!  Такова уж природа, с ней не поспоришь!
        И вот что ещё пришло на ум: почти всю тяжелую работу делают не высокоученые и продвинутые люди, а так называемые работяги, про которых и пословица есть: Работа дураков любит. А ведь именно на них и держится реальный мир: на строителях в спецовках, на шахтёрах, нефтяниках, водителях, хлебопашцах и скотоводах. Сюда еще можно приладить примерно сто разных профессий, где нужен тяжелый физический труд и.... страна "дураков" разрастётся до невиданных размеров. Вряд ли известный художник, писатель, музыкант и профессор захотят сесть за руль и стать дальнобойщиком или  металлургом. И в конечном счёте, не всегда, но часто, какой-нибудь маляр так может разговориться и такую философию под свой "нижний" лексикон подвести, что не всякому и поэту под силу!
         Поэтому, мои дорогие, будем осторожны с людьми, которые кажутся нам дураками (ну кроме уж совсем отморозков), возможно это именно тот ДуРаК, который неожиданно приведёт нас к просветлению. Хотелось бы поставить смайлик с хищной улыбкой, как Вконтакте, но здесь этого нельзя. Поэтому просто иронично хмыкну.
И вот этот текст:




         Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне и оба поют, а может быть, пытаются схватить ртом хлеб, висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой вверх рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат (на языке символов мужским эквивалентом лютне считалась волынка). Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты — блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль церкви превратился в свой антипод — Корабль зла, без руля и ветрил влекущий души в ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Здесь верховодит шут; по замыслу, его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Фигура шута заставляла многих историков искусства усматривать связь между этой находящейся в Лувре работой Босха и книгой Себастьяна Бранта «Корабль дураков», ещё при жизни автора выдержавшей шесть изданий и переведённой на несколько языков.