Фантастическая повесть-фанфик
Знак информационной продукции: 18 +
ЗАПРЕЩЕНО ДЛЯ ДЕТЕЙ
Художественное приложение-приквел к фантастической повести-фанфику «Особый отдел»
Ссылки на повесть «Особый отдел»:
Часть 1 - по ссылке http://proza.ru/2022/01/03/263
Часть 2 - по ссылке http://proza.ru/2022/01/04/265
Часть 3 - по ссылке http://proza.ru/2022/01/05/297
Фэндом: «Терминатор»; «Терминатор 2: Судный день»; «Терминатор-Спасение»; «Терминатор-Генезис»
Не является каноном «Вселенной Терминатора»
Все персонажи и события вымышлены. Возможные совпадения случайны.
Целевая аудитория: любители киновселенной Терминатора, боевой фантастики и художественных произведений про Омскую область.
Слоган: «Пожалуйста, не стреляйте!»
Совершенно секретно (зачёркнуто)
Рассекречено
Изъято военной прокуратурой при обыске 11 июля 2029 года
Резолюция: «В Центральный Архив Министерства Обороны»
Подпись: Начальник особого отдела Омского гарнизона майор Цветков
09.12.2030
28 августа. 11.30 утра. Привет, мой дорогой Дневник. Меня зовут Диана, мне 15 лет, и я хочу быть твоим другом. Я хотела познакомиться с тобой 1 сентября, когда вновь пойду в Тарскую школу, в десятый класс. Но у меня есть повод сделать это пораньше. Мои родители решили поехать в Омск и взяли с собой меня и мою младшую сестрёнку Анжелику. Ей всего-навсего три годика. Мы все её очень любим и ласково называем Ликой. Она забавная и не расстаётся с игрушками.
Выехали мы рано утром на нашей легковушке. Папа купил её в кредит в прошлом году, и наша жизнь заметно изменилась. Теперь мне не нужно спешить в битком набитый «ПАЗик», ведь папа довозит меня на ней до школы без проблем. А ещё он учил меня ездить, когда мы были в гостях в деревне Заливино.
Едем весело. Папа включил музыку, мы с мамой подпеваем и, сидя, пританцовываем. Лика смеётся, тоже старается делать движения руками, похожие на танец.
По пути заехали в Большеречье, осмотрели его старинный центр. А сейчас стоим у кафешки, прямо за автомобильным кольцом. Скоро уже будем в Омске. Мама и папа видят, что я что-то пишу за соседним столиком, но деликатно помалкивают. Понимают, что у меня уже есть свои секреты. Но от тебя, мой дорогой Дневник, у меня никаких секретов не будет. Очень скоро я тебе всё расскажу – и про своих подружек, и про то, о чём мечтаю, и про мальчика из нашего класса, который мне очень нравится. Извини, что называю тебя Дневник. Я хотела дать тебе имя, но пока ещё его не придумала. Но я придумаю обязательно. Обещаю.
Кстати, денёк сегодня выдался просто отличный – светит солнышко, щебечут птички, летают стрекозки. Настоящая благодать! Приближающейся осени нисколечко не чувствуется.
28 августа. 19.40 вечера. День прошёл быстро, но памятно. Мы заехали в большой жёлтый магазин на Левобережье. Мама накупила мне много всего к школе. Потом добрались до центра, и долго гуляли по набережной и старинной крепости. Прошлись через Тобольские ворота, и я загадала своё самое заветное желание. Какое именно – рассказывать нельзя, дорогой мой Дневник. Извини уж. Расскажу, как сбудется. Притомившись, посидели на лавочке. Лика гонялась за голубями и кормила их зёрнами. На обед зашли в Торговый центр, я пила облепиховый морс, а Лика выпросила две порции мороженого, но всё равно капризничала. Она часто просит у меня смартфон – смотреть мультики по «Ютубу». Мы все беспокоимся за неё, она немного со странностями, боится других детей, плохо говорит, даже двигается как-то необычно. Мама водит её по врачам, но те говорят, что вылечить её не получится.
Мне очень понравилась пожарная каланча. Я долго смотрела на неё, стараясь разглядеть пожарного, стоящего на её верхушке. Он не настоящий, но мне было интересно. Лика тоже на него смотрела. Спросила у меня, как его зовут. «Пантелеймон», - ответила я. Не знаю почему, но именно это старинное имя пришло мне в голову. Надеюсь, что когда-нибудь побываю внутри башни. Ведь я никогда раньше в башнях не бывала.
Часа в три дня мы поехали в посёлок Лузино к нашим родственникам – дяде Васе и тёте Шуре. Мы каждый год их проведываем. У них свой дом, просторный, двухэтажный, и нам там раздолье. В Таре у нас тоже дом, но он не благоустроен – с печкой и туалетом на улице. А здесь все удобства. Дядя Вася – двоюродный брат папы. Они часто созваниваются. Мой папа помогал ему достраивать второй этаж и ремонтировать сарай. Тётя Шура предложила маме поселить меня у них, когда придёт время поступать. Но я бы хотела жить ближе к центру, так что от идеи этой не в восторге. Сейчас папа и дядя Вася разговаривают во дворе, мама и тётя Шура моют посуду на кухне. А мы с Ликой сидим у телевизора в зале. Я пишу для тебя, мой дорогой Дневник, а сестрёнка смотрит мультик «Ну, погоди!». Вечером очень жарко и душно. На улицу не охота, вот и сидим в холодке.
28 августа. 23 часа ночи. Мама и папа уехали обратно в Омск, а нас оставили здесь, в Лузино. Мне грустно, но я не сержусь на них. Вечером маме позвонила какая-то давняя подруга и, узнав, что мы близко от Омска, пригласила к себе на дачу. Папа ехать не хотел, но всё же согласился. Дача далековато от Лузино – на выезде в сторону Тары, в посёлке Солнечный. Я просилась с ними, но мама отказала. Они там будут всю ночь разговаривать, а Лику положить будет негде. Она потом сильно капризничает, если не выспится. К счастью, сестрёнка сегодня выбилась из сил и уснула. Я же радуюсь знакомству с тобой, мой дорогой Дневник. Ты у меня такой толстенький, с зелёной корочкой. Я специально купила тебя таким – без разлиновки на страницах. Думаю со временем нарисовать что-нибудь, или наклеить свои секретики. Я люблю рисовать, но пока у меня не очень-то получается. Потом сам увидишь.
Вот сидела сейчас, пока Лика засыпала, и думала: а хочу ли я в школу? И да, и нет. Ребята в классе у меня хорошие, я дружу со всеми. Но, если честно, я от них немного подустала. Одни и те же люди с первого класса. Наверное, в этом году начну некоторых избегать. Но тут важно не переборщить. А то окажусь «белой вороной» к выпускному! Тебе, наверное, интересно, что мне мама купила в школу? Напишу об этом завтра. Честно говоря, я сама ещё толком не разбирала пакеты. Но там много нужного. Буду спать. Иззевалась уже вся. Доброй ночи, мой дорогой Дневник. Ты не представляешь, как я рада общению с тобой.
29 августа, 9 часов утра. Доброе утро, дорогой Дневник! Я сегодня проснулась в 7, и больше не хочу спать. Собиралась рассказать тебе про свой сон, но мне, вроде, ничего и не снилось. Обычно говорят, что на новом месте бывают вещие сны. Хотя этот дом не новый для меня. Мы сюда каждое лето приезжаем. Лика спала спокойно, не просыпалась. Здесь, на втором этаже, нет ни шума, ни зноя. Я вчера перед сном думала, какое имя дать тебе, мой Дневничок. Да так ничего и не придумала. Уже все мужские имена в голове перебрала. Но тебе нужно не простое имя, а особенное. Ты уж прости меня.
А ещё я осознала, что больше всего на свете люблю ездить по дорогам. Путешествовать. Но не ради какого-то места, а сам процесс, понимаешь? Вчерашняя поездка мне очень понравилась! Бескрайние луга, и леса, то подходящие к дороге, то убегающие от неё. А особенно – раздолье Иртыша! Я прямо таки дышала полной грудью. И сегодня я жду новых приключений на обратном пути. Попрошу папу заехать в Евгащино – говорят, старинное, самобытное село. Хочу его посмотреть. Кое-что читала про него в Интернете.
Минут двадцать назад я звонила маме. Она была сонная. Сказала, что они вернутся за нами не раньше, чем после обеда. Чтож, пойду будить Лику. Она меня в последние дни хорошо слушается. Надеюсь, она умоется и почистит зубы спокойно, без истерик.
29 августа, 13.30. У меня полный шок! Мы сидим в погребе уже больше часа! Едва я умыла Лику, как вдруг закачался пол, на кухне посыпалась посуда, а в зале упала люстра! Я выскочила из ванны и увидела, что комнаты залиты каким-то неестественным, ослепительно-ярким светом. Смотрю в окно, а в стороне Омска - гигантский взрыв, похожий на гриб. Я зажмурилась, Лике ладошкой глаза закрыла, да как закричу! А родственники наши уже бегут, и в погреб лезть велят. Я свой рюкзачок схватить успела с дневником. Напишу, что происходит, на всякий случай. Здесь темновато, хотя дядя Вася зажёг какой-то огарок свечи. Дом вроде цел, но окна выбило. Мы когда в погреб лезли, то слышали оглушительный звон стёкол. Дядя Вася говорит, что это взрывная волна. Лика вначале громко плакала, звала маму, теперь успокоилась. Но всё время жалуется, что здесь плохо.
31 августа. 21 час. У меня сильно дрожат руки. Я не знаю, как описать тот ужас, что обрушился на нас в последние дни. Родители наши так и не вернулись. Сегодня дядя Вася отвёл меня в сторонку от Лики, сказал, чтоб я мужалась, помнила об ответственности за сестру. И что они с тётей Шурой теперь и есть наша семья! Но я не хочу в это верить!!! Никто не понимает, что происходит! Говорят, что атомная бомба уничтожила большую часть Омска. От Нефтяников и северной части Левобережья, где находится Солнечный, вообще ничего не осталось. Но страшно и другое – никто ничего не знает про другие города. Почему не приходит помощь? Где армия, полиция, МЧС? Электричества нет. Мой смартфон выключился сразу после взрыва. Во всём Лузино ни у кого ничего не работает. Ни телевизоры, ни радио, ни Интернет. Даже обычные стационарные телефоны не действуют. Дядя Вася сегодня весь день пытался наладить радиоприёмник, но так ничего и не поймал. Большую часть времени мы занимаемся починкой дома. Крыша и окна сильно пострадали. Скорее всего, нам придётся ютиться в одной или двух комнатах.
Я постоянно думаю о родителях. Молю Бога. Я должна быть сильной. Особенно, из-за Лики. Она теперь для меня - всё.
6 сентября. 20.15. Уже несколько дней по трассе через Лузино идут сотни беженцев. Железная дорога разрушена. На станции валяется опрокинутый взрывом состав с углём. Все таскают оттуда уголь вёдрами и мешками – запасают на зиму. Уже было несколько драк, но угля много, пока всем хватает. Автомобилей почти нет. Точнее, они есть, но нет бензина. И взять его неоткуда. У кого авто было заправлено – уехали подальше от Омска и радиации.
Сегодня мы с дядей Васей ходили в соседнюю деревню пешком. Там знакомые в обмен на шубу дали нам два бидона молока. Назад шли с большой колонной омичей. Боже мой, как страшно смотреть на раненых! Те, кто попал под облучение, выглядят как настоящие мертвецы! Некоторые ещё в силах брести, но большинство тащат на носилках родные. Лузинские мужики за одежду и продукты помогают довезти раненых на телеге до соседнего райцентра – Марьяновки. Но лошади мало у кого есть.
Какой всё-таки несчастливый у меня оказался дневник! Уже думала и вовсе забросить. Не для того я его заводила, чтоб описывать столь адский кошмар.
2 ноября. 22.30. Я уже не хотела здесь ничего писать, да, видно, придётся. Мне нужно взвесить все «за» и «против» как поступить дальше. Вчера к нам в дом вломились какие-то отморозки. Дяди Васи не было, но с такими бугаями и он бы не справился. Они забрали все припасы, какие смогли найти. Нас с Ликой не тронули, но тётю Шуру ударили дважды прикладом охотничьего ружья. Кажется, просто для страху, ведь она не сопротивлялась. Едва наступили холода, люди буквально озверели. Теперь могут убить за ничтожную еду, за краюху хлеба. Ни в Лузино, ни в Омске нет никакой власти. Про Москву и другие города мы уже и думать забыли.
Дядя Вася, увидев, что у нас стряслось, стал говорить о необходимости уйти в глухие деревни, как можно дальше от города. Где-то на северо-западе, в Крутинском районе, живёт его лучший друг. И дядя разрабатывает план, как добраться туда, к большим рыбным озёрам. Говорит, что там можно пережить голодную зиму в какой-нибудь охотничьей избе. Я предлагала ему направиться в Тару. Но он сказал: «Далеко. Без машины не выйдет». Вот такая дилемма. И идти боязно, у меня ведь Лика на руках. Как она переживёт эту зимнюю дорогу? Но и здесь оставаться невозможно. Отморозки эти так пристально на меня смотрели. Просто чудо, что не тронули.
3 ноября. 23 часа. Уже лёг снег, а мы всё думаем – ехать или нет. Лузино стремительно пустеет. Многоэтажки обезлюдели и полностью разграблены. К нам больше не приходили, но, говорят, банды охотятся не только за едой, но и за молодыми девушками. Хотя я не беспокоюсь об этом. Мне кажется, что за последние два месяца я повзрослела на 10 лет, а заодно и выплакала все слёзы...
Я всё время думаю о Лике, жалею её. Сестрёнка постоянно просит есть, спрашивает про маму и папу по сто раз на дню. Я придумала легенду, что они, якобы, уехали на тёплые сказочные острова, где много фруктов и мороженого, и очень скоро заберут туда и нас. Но пока они обустраиваются, нам нужно потерпеть.
Дядя Вася считает самым страшным отсутствие государственности. Безвластие – это конец и для всех и каждого. Но я уже решила, что буду жить во что бы то ни стало. Ради Лики. Родители всегда поручали мне возиться с ней, быть второй мамой. Пусть так и будет. Мы поедем с дядей Васей и тётей Шурой в Крутинку. Если это единственный шанс, то им следует непременно воспользоваться.
5 ноября. 14 часов (примерно). Дорожное кольцо у посёлка Красный Яр.
У меня очень мало времени, но необходимо записать всё, что с нами сегодня произошло. Я хочу, чтоб тот, кто найдёт это дневник, знал, как сильно мы боролись за жизнь…
Вчера (4-го ноября) мы весь день готовились к поездке в Крутинку. Дядя Вася договорился с соседом, чтобы мы поехали вместе с ними на телеге, запряжённой лошадью. Семья эта поедет куда-то в Тюменскую область, и нам с ними по пути. Их четверо – дед, его дочь с сыном и ещё один ребёнок – сын от другой (пропавшей без вести) дочери.
Собрались мы основательно, но долго ехать не пришлось. Едва пересекли переезд и углубились по трассе через проутюженную взрывной волной посадку, как навстречу попались тёмно-синие «Жигули». Они остановились, и из салона вышли два здоровых бритых парня в лёгких куртках. Явно пьяные. Один из них достал пистолет и заявил, что я должна поехать с ними. Я сразу же ответила: «Нет!». А дядя Вася, соскочив с телеги, закрыл меня собой. И тогда тот, что был с пистолетом, выстрелил дяде Васе в живот! Дядя со стоном упал, и тётя Шура, рыдая, бросилась к нему. Ранение было тяжёлое, и он сразу же потерял сознание. Я тоже зарыдала, не ожидала такого.
«Пожалуйста, не стреляйте, - просила я парней, - я поеду с вами, только не убивайте никого!»
- В машину! – Коротко скомандовал бандит с пистолетом.
Лика, кажется, поняла, что я уезжаю, и тоже заплакала.
- Можно, и она со мной? – Тихонько попросила я.
Бандиты поморщились, но возражать не стали. Возможно, надеялись, что с ребёнком в заложниках я буду сговорчивей. А я не питала никаких иллюзий. Если разлучиться с Ликой сейчас, то уже не встретиться никогда.
Прихватив рюкзачок, я залезла на заднее сидение «Жиги», и Лика устроилась рядом.
Бандиты всю дорогу молчали, не оборачивались. Я даже думала, что они забыли про нас. Но это было не так.
Нас привезли обратно в Лузино, в большой каменный особняк.
- Пошли к Пахану, - сказал один из парней, и ткнул меня в грудь пистолетом.
Честно говоря, никакого плана по спасению у меня не было. Они больше никого не убили, и Лика была со мной – это для меня было главное. Я надеялась, что мне удастся уговорить их самого главного отпустить нас.
Нас завели в просторный, тёплый холл и приказали снимать пальто.
- Малая пусть пока тут посидит, а ты идёшь с нами, - сказали бандиты, продолжая недвусмысленно махать стволом.
Я была как заторможенная. Понимала, зачем отморозкам молодая девочка, но сделать ничего не могла. Мне нужно было выжить в этом аду любой ценой – ради Лики.
По крутой деревянной лестнице с резными перилами мы поднялись на второй этаж, в большую светлую залу с громадным окном во всю стену. Посреди неё стоял длинный стол, заваленный закусками, тарелками, банками, бутылками, рюмками. За столом сидели трое здоровенных, обритых наголо мордатых мужиков в боксёрских майках. Густо разрисованные татуировками руки выдавали в них отъявленных уголовников. Это были не те отморозки, что приходили к нам для грабежа, а ещё более злые и страшные.
- Вот, Пахан, как просил, - кивнув в мою сторону, сказал один из бандитов. Он бросил ствол на край стола и потянул к себе свободный стул. Вместе с товарищем они подсели к остальным и налили себе водки.
Я стояла красная, как школьница у доски, а вся пятёрка буравила меня свирепыми, залитыми алкоголем глазами.
- Я думал алюру притараните, а вы целку надыбали, - произнёс, наконец, один из бандитов, наверное, тот самый Пахан.
– Ну чё, шмара, - обратился он ко мне, - покажь, что умеешь. А то скучно нам тут с пацанами.
Теперь я видела, что рассчитывать не на что. Ни меня, ни Лику эти звери ни за что не отпустят. Это и подтолкнуло идти до конца, не считаясь более ни с чем.
- А может, я тоже хочу быть твоим пацаном! – Храбро заявила я, стараясь говорить как можно уверенней и надеясь выиграть драгоценное время.
- Пацано-о-ом? – Протянул Пахан. – Пацанка у тебя ещё не выросла!
Компашка заржала, обнажив золотые фиксы.
- Зря скалитесь! – Прервала я их гогот. – Я рукопашным боем с детства занимаюсь, и урою любого с одного удара!
Я сделала суровое лицо и приняла стойку каратиста.
Пахан перестал смеяться и кивнул одному из приятелей:
- Слышь, Бык, поставь-ка деваху на еёное место.
Бык нехотя вылез из-за стола, а остальные отодвинулись подальше к окну в ожидании зрелища. Едва бандит подошёл ближе, как я попыталась с размаху ударить его по-боксёрски кулаком. Но удара не получилось, зато Бык врезал мне прямо в нижнюю челюсть. Да так, что я упала на пол, со всего маху ударилась затылком об стену и едва не потеряла сознание.
- На хрена по лицу! – Крикнул в ярости Пахан, подскочив со стула. – Она нам красивая нужна!
Бык поморщился и повернулся ко мне спиной с явным намерением уйти.
- Стой! - Крикнула я, вставая, и изо всех сил и пнула его ногой сзади по ляжке.
Бандит развернулся, схватил меня за плечи и швырнул на пол, а потом ударил ногой в живот.
- И какой смысл мне с ней драться? – Хриплым голосом спросил он.
Теперь я лежала прямо возле стола и оказалась в довольно выгодном положении.
Превозмогая дикую боль, я резко подскочила, схватила лежавший на краю стола пистолет и сразу же выстрелила Быку в ногу. Тот вскрикнул и повалился на бок. Я же ухватила скатерть, сдёрнула её со стола вместе со всей посудой, а главное – с вилками да ножами – и метнулась в дальний угол комнаты. А потом, развернувшись, наставила ствол на бандитов.
Те сидели в оцепенении и, кажется, даже протрезвели. Бык, хватаясь за коленку, катался по полу в луже крови, и дико орал.
- Ключи от машины! Быстро!!! – Истерически завизжала я, стараясь казаться как можно более ненормальной. – Считаю до трёх: раз-два-три!
Выпалив всё это скороговоркой, я вторым выстрелом высадила окно. Со звоном посыпались стёкла, и комнату ввалились снежные хлопья надвигающейся пурги.
- Ключи от машины!!! – Ещё громче заорала я, устремив взгляд на того, кто управлял «Жигулями», и подняла пистолет на уровень глаз. Было видно, что водитель сдрейфил и без лишних слов швырнул мне связку ключей под ноги. Подхватив их, я бросилась к лестнице, скатилась по ней вниз и, обернувшись, на всякий случай выстрелила в третий раз, в потолок. Не знаю, собирались ли они меня преследовать, но на лестнице никто не появился.
Сдёрнув с вешалки первый попавшийся тулуп, перекинув через плечи рюкзачок, я потянула за руку сидевшую на полу Лику. Сестричка захныкала, но сопротивляться не стала. Выбежав на улицу, я втолкнула её в машину, включила зажигание и вдавила в пол педаль газа.
Автомобиль возило по всей дороге. Резина на колёсах стояла летняя, но я кое-как справлялась. Как хорошо, что папа научил меня вождению!
Я очень надеялась встретить на трассе своих, но там никого не было. То ли они свернули куда-то, то ли вернулись домой. У меня тоже была мысль вернуться, но я побоялась. Патронов немного, а эти бандиты будут мстить. И жизни здесь нам точно не будет.
Когда проехали переезд, я перестала гнать, поехала медленнее. Добравшись за полчаса до Марьяновки, я свернула на север – в сторону Любино. Дальше у меня были варианты: или пытаться добраться до рыбной Крутинки, или попробовать вернуться домой, в Тару. Но что нас ждёт в Крутинке? И жив ли дядя Вася? Мысль о нём и о тёте Шуре угнетала меня, но я больше боялась за себя и за Лику. И успокаивала себя тем, что им вдвоём выжить будет гораздо легче, нежели с нами.
«Поедем домой, в Тару!», - решила я. И вот мы снова на кольце, недалеко от кафе, в котором мы останавливались в тот счастливый день 28 августа, и где я впервые начала вести этот дневник.
У меня сильная нервная дрожь. Хочется рыдать. Но при Лике этого делать нельзя. Она итак просит есть, жалуется, что холодно и страшно. Снег валит, словно уже разгар зимы. После взрыва в небе постоянно висит облачность, солнца почти нет, зато много осадков. Всё это напоминает начало ядерной зимы.
Но сейчас меня пугает другое. Я боюсь дикой, заброшенной трассы. Мне до сих пор не встретилось ни одного автомобиля. И бензин на исходе. А ещё я боюсь неизвестности. Что там – в Таре? Даже если на неё не упала бомба, то всё равно мы не были там уже более двух месяцев.
Но я верю в чудо. Есть на свете Бог, а в России – добрые люди. На то и рассчитываю.
Продолжение по ссылке http://proza.ru/2022/01/09/234
Полный список произведений автора на сайте «Проза.ру» по ссылке http://proza.ru/avtor/demits
Художественные произведения автора на сайте «Фикбук» по ссылке https://ficbook.net/authors/2807003
Изображение с сайта provape.com