Глава 37
Наконец Дэй успокоилась. Размазала руками слезы по мокрому лицу, глянула на огура. Он перестал жевать траву, смотрел на нее, словно осуждая.
- Прости, - сказала Дэй, поднимаясь. – Прости за истерику. Я не плакала не помню сколько лет, да и сейчас не стоило. Больше не буду, обещаю.
И все же всхлипнула, шмыгнула носом и еще раз протерла глаза. Нечего тут сопли разводить, хотя здесь ее никто не видит. Тэнгир – друг, понимает как ей тяжело. А боги пускай смотрят, чихать она на них хотела!
Время перевалило далеко за полдень. Стоило поискать привал на ночь. Рассматривая путь и вправо, и влево, Дэй соображала, куда пойти. Правый берег достаточно крутой и дорога непонятно как идет, даже отсюда были видны осыпи с правой стороны. Они не перегораживали дорогу, но кто знает, везде ли так. Слева дорога шла в гору, не круто, но подъем был ощутимым. Видно было, что она заворачивала влево между береговым уступом и горой. Эта дорога была вроде бы не такой заросшей. И там выше за деревьями что-то виднелось. Не то скалы, не то какие-то сооружения. Дэй решилась идти влево, заодно глянуть на водохранилище. Сюда они могли в любой момент вернуться, теперь шансов сбиться с пути практически не было.
Сначала дорога шла вдоль берега, грохот водопада слышался все время, но когда свернули влево, шум стал понемногу стихать. Вскоре дорога круто повернула вправо. Дэй двигалась не спеша, Тэнгир фыркал, но не отставал. Дорога шла зигзагами куда-то вверх. Плиты на ней были меньше растресканными, кое-где вообще целыми. Но все равно они были сильно изъедены временем, ветром, водой и растениями. Глубокие борозды промытые водой затянулись каменной крошкой, которая местами вообще превратилась в песок. Зеленый мох почти везде покрывал эти бороздки, а трава упорно расширяла трещины. Через пару таких зигзагов они вышли на плато, окруженное заросшими густой тайгой горами до самых вершин. Само плато тоже поросло кустарником и чахлыми осинами вперемежку с ольхой и сосной. Среди деревьев угадывались какие-то развалины, некоторые были совсем скрыты деревьями, другие возвышались над ними. Это были не просто пара зданий, городок почти полностью занимал плато и даже немного заползал на дальний склон.
Дэй вооружилась кинжалом и принялась прорубать путь через кустарник. Сама бы и так пролезла, а вот огур вряд ли. Тэнгир понял и шел за ней следом, привычно пофыркивая. Первое здание, к которому они пробрались было почти полностью разрушенным. Дэй крутила головой, стараясь определить, назначение данного строения и надежность его стен. Стоило ли заходить в проем, бывший когда-то дверью? Любое движение могло ускорить разруху и свалить на их головы камень или прогнившую доску. Решив не рисковать, Дэй свернула за угол здания. Проход между постройками когда-то был дорогой с тротуаром, который сейчас едва угадывался. Дэй вдруг представила себя первооткрывателем пирамид майа. Возможно он также прорубались сквозь джунгли к древним культовым строениям. То ли дело пустыня! Никакие растения не заслоняют пирамиды. Зато песок заносит и еще многовековая пыль. Тлен времени. Что же здесь было? Кто все это строил? Явно не жители Кача, Садара или Зара. Дэй потыкала кинжалом каменные стены. Действительно, камень, не кирпич или бетон. Каменные блоки разной длины, но одинаковой высоты, были уложены один на другой в определенном порядке. И скреплены были между собой чем-то достаточно плотным, эту массу даже время пощадило. Блоки были выветрены с наружной стороны как любые камни в горах. А вот то, что их скрепляло торчало из пазов как начинка из слоеного пирога. Дэй поковыряла странную черную массу, она была как застывшее стекло или очень плотный пластик, острие кинжала оставило на нем лишь небольшие царапины. Там где стены развалились, было видно, что разрушены блоки, а масса между ними продолжала скреплять осколки. В тех же местах, где масса раскололась, срез был пористым и очень твердым.
Во всех видимых отсюда зданиях оконные проемы были пустыми. Нигде не было и намека на рамы, только пустые черные глазницы. Одно из строений в два этажа показалось Дэй почти целым, правда без крыши, и она рискнула заглянуть внутрь. Огура оставила снаружи, он достаточно тяжел, мог куда-нибудь провалиться. Дэй осмотрала широкий проем в стене. Здесь могли бы пройти пятеро одновременно, не мешая друг другу. Никаких деталей дверей не сохранилось, и из самого проема ничего не торчало, ни тебе гвоздя, ни скобы какой. Как двери крепились непонятно, понятно было одно, что они тут были. Пол за проемом был усыпан всяким мусором, по большей части это была труха из отмерших растений, из нее торчали обломки камней и ржавые куски металла. То ли трубы, то ли балки, непонятно. Дэй дотронулась до одного такого куска, и он рассыпался от прикосновения. Перекрытие между этажами не сохранилось, скорее всего именно оно, а также части крыши, валялись под ногами. Никаких лестниц не второй этаж не наблюдалось. Конечно, здесь не пустыня, в которой сухой воздух и отсутствие дождей, как бы консервируют то, что осталось от былых времен. Перепады температуры, не только годовые, но и суточные, дожди, снег, ветер и живучие растения делают свое дело здесь делают гораздо быстрее. Стоит человеку покинуть то, что он создал, бросить на произвол судьбы, как тут же природа старается уничтожить любые следы даже самой продвинутой цивилизации.
Выйдя из здания, Дэй поняла, что ночевать нужно под открытым небом и подальше от строений. Можно было спуститься к водопаду, но начинало темнеть, пока они туда доберуться, наступит ночь. Она выбрала достаточно открытую площадку, окруженную по периметру развалинами. Здесь можно будет и костер развести, вскипятить воду и заварить дро. Холодная еда ей уже надоела. Вода у нее есть, даже огуру хватит напиться. Походная миска из толстой кожи тоже имеется. Надо было булыжник с берега захватить. Не сообразила! Дэй довольно быстро расчистила место для костра, натаскала валежника и сухих веток, а вот подходящего камня не обнаружила. Зато нашла ручей. Он пробивал себе дорогу откуда-то сверху с горы, струился меж камней и растекался по плитам, местами образуя ямки с водой. Дэй зачерпнула воду ладошкой, понюхала. Вода ни чем не пахла, разве что мокрым камнем. Небольшой обломок блока Дэй тщательно промыла в ручье, повертела в ладонях, чтобы не крошился. Оглянулась, огур мирно щипал траву, поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. Дэй склонила голову к плечу и также задумчиво смотрела на странную и удивительную картину. Последние лучи светила посеребрили гриву, хвост и рог огура, а вся его шерстка приобрела неповторимый оттенок, часто называемый «пепел розы». На фоне развалин и чахоточных сосенок этот сказочный зверь смотрелся фантастически.
- Магия! – произнесла Дэй шепотом. – Настоящая магия! Знаешь, Тэнгир, может быть, я люблю тебя больше, чем Кира!
Огур двинул ушами, прислушиваясь к шепоту хозяйки, под белесыми ресницами блестнул лиловый глаз. Через мгновенье он снова щипал траву.
Костер получился на славу! Ветки быстро прогорели, Дэй подкинула в него валежник, а с края пристроила камень из ручья, прикрыв его догорающими углями. Напоив огура и покормив с ладони зерном, разъяснила ему ситуацию. Говорила прямо в ухо, приобняв за шею. Тэнгир слушал, поводил ухом, тыкался мордой в ее плечо. Это означало, что ему понятно о чем говорит хозяйка.
- Дальше этой площадки не отходи, будь рядом, как обычно. Не знаю, смогу ли я заснуть. Место какое-то странное, здесь чувствуется, как время течет. А может, даже несется.
Огура она никогда не привязывала и не стреножила. Мало ли что могло с ней случиться, тогда огур просто погибнет от голода или будет легкой добычей для хищников.
Дэй запрокинула голову, небо было темным, ни одной звезды не было видно. Но из-за горы со стороны реки сквозь облака виднелся оранжевый краешек спутника. Тоненький серпик только народился. Пробъется ли его свет сквозь тучи, уверенности не было. Впрочем, безлунная ночь Дэй не страшила, как и развалины вокруг. Конечно, в голову приходили всякие призраки и духи, но Дэй знала, что их на самом деле нет. Вообще-то она думала, что и богов нет. А они вот есть! Хотя какие это боги? Кого-то другого они возможно бы и обманули. Понятно же, что высокоразвитая цивилизация мается дурью. Тоска по средневековью! Сами бы тут попробовали жить. Каю и Лаки в местный бордель, Вайя и Виша в каменоломни! Дэй тихо рассмеялась своей же фантазии. Потом выгребла нагревшися камень из костра, подула на него, сгоняя пепел, и сунула его в миску с водой. Камень зашипел, покрылся пузырьками. Через некоторое время Дэй проверила воду кончиком пальца. Порядок! Можно камень вынимать и засыпать дро.
Дэй выскребла остатки каши из миски, облизала костяную ложку, все запила водой. Теперь бы вздремнуть немного. Но как всегда, когда нужно спать, сон как на зло не приходит.
- Посплю днем, - буркнула Дэй. – Что сейчас делать, ума не приложу. Не баранов же считать!
Она долго смотрела на догорающий костер, подпихнула в него еще одну валежину. Та занялась синими язычками. На огонь можно смотреть до бесконечности, это было проверено опытом. Что виделось в пламени? Какие образы всплывали из памяти? Дэй казалось, что она грезит на яву. Прямо как Чингари. Дивана… Боги обещали ей участь диваны, если вдруг язык развяжется специально или неосторожно. Может и Чингари постигла та же участь. Кто знает, от чего она стала такой. Сама она никак это не объясняла. «Увижу, спрошу, или хотя бы попытаюсь. Только зачем?» - подумала Дэй. Вспомнилось, что гури обычно в подобных случаях бубнили заповеди из Нэма. Тоже дело, считалось, что это укрепляет дух. «Нет греха тяжелее страстей. Это верно! То, что случается, случается вовремя. И это возможно верно! Истинная гури добивается всего собственными усилиями. Какое заблуждение! Смысл всех усилий? И пандал Ракхай, и Шэра ответили бы: «Служение Богам – есть высший смысл всего сущего!» Но не служим ли мы все время кому-то или чему-то без всякого смысла?» Вспомнилось и другое: «Человек по своей природе игрок. Праздный мозг – мастерская дьявола. Движение - все, конечная цель – ничто. Умные мысли умных людей. В самом конце действительно ничто, про которое ни один живой не знает, что это такое. Что же делать, Дэй? То, что можешь, то, что умеешь, и по возможности то, что хочешь. Жизнь – та же игра!»
Она задремала под утро, когда костер подернулся серым пеплом, от него еще несло теплом, но дыма уже не было. Дэй проснулась разом, когда краешек Шенгри-Ли выплыл из-за горы.
- Так, дружок, - говорила она огуру, после того как напилась воды и умылась в ручье. – Заберусь-ка я куда-нибудь повыше. Нужен обзор, попробую подправить карту и вообще осмотреться. Жди здесь.
Дэй, закинув за спину арболет, протиснулась между кустами к высокой башне. В ней было этажей этак десять. Она была квадратной, без окон, но сбоку виднелось что-то вроде металлической лестницы. Надежды на нее, конечно не было, может, она такая же ржавая, как и те куски, что были в двухэтажном здании. Основание башни было монолитным, Дэй обошла кругом по неповрежденным отмосткам. Монолит был около двух метров высоты, а выше были уложены уже знакомые блоки.
- Что за черт! Композит какой-то непонятный, - чертыхалась Дэй, пытаясь сковырнуть со стены хоть чешуйку.
Усилия были тщетными, монолит не поддавался. Он не был гладким, на вид казался слоистым, на ощупь немного шершавым. Но был таким плотным, что его ничто не повредило, ни время, ни природные силы. Блоки выше выветривались, посыпая подножье башни каменной крошкой. Дэй носком сапога раскидала одну из таких кучек. Ямка получилась глубиной почти в ладонь. Сколько же времени прошло с той поры, когда здесь была люди. Или не люди? Но Дэй не верила в инопланетян с иным обликом, чем человеческий. Она, состоящая из кислорода, водорода и азота, дышала этим воздухом, пила эту воду, значит, и неведомые разумные существа на такой планете должны быть похожи на человека. Внешний вид зданий подтверждал это. Существам иного облика вряд ли нужны были подобные конструкции. Были ли эти люди предками богов, или теми, кого боги уничтожили, кто знает?
Попасть внутрь башни было невозможно. Единственная дверь была из какого-то сплава, не железная. Ее повредила коррозия, были видны беловатые наплывы окислов и мелкие отверстия, напоминающие ходы жучков. Дверь заклинило в проеме, и она была слишком тяжелой, чтобы справится с ней в одиночку. Дэй попробовала стукнуть по ней камнем, металл, казавшийся хрупким, даже не прогнулся. Внешная лестница, зигзагом прочерчивающая одну из стен, была из того же металла. Она начиналась на метровой высоте от фундамента. Подергав ее, Дэй убедилась, что конструкция как будто прочная. «Может, не надо? – спросила у себя Дэй. – Свалюсь ведь, кто косточки соберет?» Она еще раз задрала голову, слишком высоко, не добросить аркан для подстраховки. Зачем нужна была такая башня, у Дэй не было ни одной мысли. Некоторое время она стояла в раздумье, из-за какой-то карты лезть на такую высоту, стоит ли она того? Сразу вспомнились игры, где игроки запросто взмывали на подобную высоту, перемахивали через стены и рвы без особых усилий. То виртуальные игры, а тут реальные!
Дэй еще раз подергала основание лестницы. На нее вдруг напало какое-то ослиное упрямоство. Она представила лицо Каи и произнесла мысленно: «Если я нужный вам игрок, то доберусь наверх без проблем. А если вам не жаль такого классного игрока, то…, все равно доберусь!» После этого подтянулась, забралась на нижнюю ступеньку и дальше с осторожностью стала карабкаться все выше и выше. Лестница поскрипывала под ее весом, но держалась. Казавшиеся хлипкими перекладины не шатались. Где-то на уровне шестого этажа Дэй вытерла об куртку взмокшие ладони, глянула вниз. Развалины и деревья, дорога, проходящая через город и исчезающая за горой. Здесь на высоте дул ветер, не то чтобы сильный, он путал пряди ее волос и слегка покачивал верхушки деревьев. На западе блеснула водная гладь. И Дэй уже без сомнений устремилась вверх. На последнем пролете, она стала осторожней, что там за стеной, неизвестно. Уже наверху, заглянув за стену, обнаружила, что плоская крыша имеется, но вот ее надежность вызвала у Дэй сомнения. На крышу она выбираться не стала, уселась на край стены, достаточно широкой, чтобы не бояться опрокинуться вперед или назад. Вид отсюда был не таким уж потрясающим. Все те же горы, развалины, водохранилище было отчетливо видно, по крайней мере его край, прилегающий к плотине. Оно было довольно узким, но шире, чем река, зажатым меж гор и утесов. Отсюда не был виден его дальний край. Плотина сверху казалась гораздо крепче, чем виделось снизу, ее толщина была внушительной. Подумалось, что вода еще долго будет ее размывать. Дэй вертела головой, прикидывала, запоминала, делала в голове расчеты. Наносить все на карту здесь на высоте не было никакой возможности, оставалось все запомнить. На память Дэй не жаловалась. Покончив с расчетами, Дэй уже просто разглядывала то, что было внизу. Тэнгир моментами отрывался от своей травы и вскидывал морду, словно проверял, жива ли хозяйка. Снова подкралось тоскливое отчаяние, почти страх. Не страх свалиться с этой башни. Другой, когда знаешь, что ничегошеньки от тебя не зависит! Зачем она ушла? Сидела бы сейчас в замке, в тепле, сытая и возможно любимая…. Там, у глайдера на могиле Кида не было у нее такого страха. Только желание выжить. И что теперь? Тоже самое, игра, не игра, жизнь все равно продолжается.
Спускалась вниз медленнее, лестница выдержала. Дэй перевела дух, выпила воды и принялась переносить на карту то, что видела сверху. Бормотала в полголоса: «Мое призвание – война, всю жизнь с собой воюю. И эта жизнь всего одна, никто не даст другую».
После скудного обеда из сухого дро и воды они двинулись по дороге к водопаду.
Глава 38
Дорога по правому берегу реки казалась нескончаемой. Здесь в горах река имела более спрямленное русло, чем в Каче. И все равно она находила свой путь между горами и потому была извилистой. Из-за каждого поворота показывался другой, следующего же видно не было. Кое-где камни скатились на дорогу, но пока непреодалимых преград не попадалось. Даже там где путь сужался, все равно можно было пройти. Каменные плиты все-таки сдерживали растения, если бы их не было, этот путь уже давно бы стал лесом без всяких признаков дороги. Оставшийся день они тащились почти не останавливаясь, делая только короткие передышки – испить воды, да Тэнгир объедал траву, торчащую меж плит и камней. На одной из таких остановок Дэй спустилась к реке набрать воды. Присела на камень, подумала, что хорошо было бы наловить рыбы. Но копаться с изготовлением удочки не хотелось. Когда выбиралась на дорогу, заметила на склоне под деревьями заросли дикого лука и свернутые «улиткой» побеги папоротника. Вполне подходящая еда! Дэй не пожалела времени, набила сумку зеленью, даже если подвянет, все равно съедобна. Заночевали прямо на дороге, Дэй развела небольшой костер, заварила остатки дро. Тэнгир подъедал последнее зерно из торбы, которою Дэй положила перед ним, завернув края. За огура она не переживала, травы здесь было достаточно. А вот ей нужно охотиться или рыбу ловить, иначе придется питаться тоже одной травой.
Следующий день выдался на удивление ясным, последние дни погода не баловала, было пасмурно. Одно радовало, что не было дождя и сильного ветра. Когда двинулись в путь, Дэй внимательно глядела по сторонам в надежде увидеть какую-нибудь птицу или зверька и держала наготове арболет. Ей нужна была травоядная дичь, мясо любого хищника было почти несъедобным, жестким и вонючим. И вообще им сейчас только хищника не хватало. Она и до этого замечала на деревьях прыгающих серых зверюшек и щебечущих птиц, пока была еда, в охоте большой надобности не было. Вскоре ей удалось подстрелить маленькую белку - еда на один укус. Но никакой другой не было, если так и дальше пойдет, если они не выбирутся отсюда в ближайшее время, то придется ей затянуть пояс потуже.
За очередным поворотом она остановилась как вкопанная. Путь преграждал обвал. Он засыпал каменными глыбами не только дорогу, но и сполз в реку.
- Вот же черт! – заорала Дэй.
Сжала кулаки и постаралась успокоиться. Одна она возможно перебралась бы через нагроможденье камней, но огур тут не пройдет, ноги переломает.
- Что же делать? Думай, Дэй, думай! – причитала она в отчаянии.
Тэнгир ткнулся в ее спину. Дэй машинально потрепала его по загривку. Достала из сумки аркан, закрепила один конец на дереве, потом держась за веревку стала осторожно спускаться к воде. Судя по всему, обвал был большой, за нагроможденьем камней берега видно не было. Дэй попыталась пробраться по камням дальше, но поняла, что этот путь придется оставить. Она вылезла наверх, села на камень и стала соображать, что делать. Окидывала взглядом уступы, возвышающиеся справа. Они были слишком крутыми для ее огура, и сама она тут вряд ли бы смогла поднятся. Рассматривая противоположный берег, заметила, что хоть береговые хребты и там высоки, и круты, но вдоль реки у самой воды пройти можно. Вот только насколько далеко. По любому выходило, что нужно как-то перебраться на тот берег. Не обязательно было идти по реке, можно было попробовать пройти каким-нибудь ущельем. Впереди между горами как будто виднелся проход. Но все это было на том берегу. Дэй достала карту, реку у водопада и по ходу пути она подробно зарисовала. Стала прикидывать, где можно переправится. Получалось, что нигде. Через водохранилище и нечего было думать, там ширина такая, что только рыбе переплыть, да и вода слишком холодная, чтобы вплавь пускаться. И потом Дэй не знала, умеет ли плавать огур или нет. До этого такой надобности не было, она не слышала, чтобы кто-то упоминал об умении огуров плавать. Река здесь была не такая уж широкая, с Дарной не сравнить. Даже полста метров не будет. Но вся эта преграда по быстрому течению, каменистому дну и холодной воде. Единственное место, где можно было попытаться перебаться на тот берег было все-таки у водопада. По крайней мере хотя бы стоило попытаться. Там река была хоть и шире, но спокойнее.
Дэй долго не могла решиться идти обратно, но иного выхода не видела. Не плот же строить? Да и зачем ей плот, как на нем переплывать бурную реку с огуром, она не представляла. Пока сидела и раздумывала, всех помянула «добрым словом», и богов, и арла, и даже Шэру. Больше всего, конечно, досталось Деи. Но если по-честному, сама была виновата. Не нужно было строить из себя невесть кого. Хотела уехать, так ехала бы по привычной дороге через Дар. Нет же, потащило ее по горам. Как будто не знала, что здесь любая река – преграда на пути, порой непреодалимая. Снежные шапки и льды пока еще не начали таять, а зима было сравнительно теплой и сухой, снега в долинах было мало. Может глубина реки не такая уж большая, авось удасться переправиться.
Обратную дорогу прошли быстрее. То ли потому, что она уже была известна, то ли Дэй подгоняла решимость. Назад идти было легче по своим же следам. Ночь провели на подступах к водопаду. Дэй пожевала вялую зелень, Тэнгир без проблем нашел траву. Утром они вышли к плотине. Еще в пути Дэй прикидывала как измерить глубину с берега, вспомнила про аркан. Решила соорудить из него что-то вроде лота. Если река окажется слишком глубокой, у нее просто не хватит духу на эту авантюру. Холодная и глубокая вода – заведомо проигрыш. Тогда нужно будет придумывать что-то другое.
Веревка удерживала камень не слишком надежно, он мог вывалится из петли, не достигнув дна. Она сделала проще, завернула камень в кусок холста, который до этого был у нее на коленке, и привязала его к концу аркана. Другой конец прикрепила к осиновому стволику, с которого содрала все ветки и кору. Получилось что-то наподобие удочки на очень крупную рыбу. Дэй спустилась к самой кромке воды, долго примеривалась. В этом месте у берега течение было быстрым, одна из плит наклонно уходила в воду к каменистому дну. Зато с середины реки была совсем другая картина. Бег воды замедлялся и берег казался там более пологим - галька вперемежку с глиной и песком. У нее была всего одна попытка. Потом веревка намокнет, определить глубину будет уже невозможно. Покрутив над головой камень, Дэй зашвырнула его почти туда, куда целилась, веревка заскользила меж пальцев. Когда она немного провисла, Дэй зажала ее покрепче и стала медленно вытягивать. Дальше все было проще, как ей казалось. Она тщательно измерила мокрую часть аркана растопыренными большим и указательным пальцами. Других измерительных приборов у нее с собой не было. Потом прикидывала в голове под каким углом упала веревка в воду. После некоторых усилий, ей удалось приблизительно определить глубину. Получилось около трех метров или около того, но вряд ли больше. Это с учетом, что на дне нет каких-либо ям. Такая глубина ее вполне устраивала, если уж потянет ко дну, есть надежда выбраться. Теперь нужно было сообразить как перетащить все вещи на тот берег. Нагружать Тэнгира не стоило, без поклажи ему будет легче переправиться. Он должен уметь плавать, она не сомневалась. Редкие копытные не плавают, лошади же плывут. Огур не лошадь, но и не обезьяна какая-нибудь, чтобы бояться воды. С вещами Дэй тоже управилась. Привязала тот же аркан к болту, целилась в толстую сосну на том берегу, стараясь попасть пониже. Получилось. Подергала веревку, вроде крепко держит. Оставшийся конец привязала к дереву выше уже на этом берегу, так чтобы веревка была натянутой под наклоном. Из остатков аркана сделала петли для всех вещей, а так же для седла. Теперь оставалось спустить их вниз по веревке. Дэй ужасно рисковала. Вдруг она не сможет долго выдержать такую ледяную воду, вдруг там все-таки глубже, чем она думает. А если ногу зашибет о камень под водой? Все останется на том берегу в недоступности. И аркан в любом случае придется обрезать. Она разделась, но не совсем, сняла только сапоги, куртку и фуфайку, осталась в штанах и рубахе. Не так холодно будет. Одежду увязала в узел и тоже отправила на другой берег. Оглянулась на огура, тот смотрел на нее, как ей показалось, с удивленным недоверием.
- Надо плыть, Тэн, туда, на тот берег. – уговоривала Дэй огура, гладила его влажный нос, обнимала за шею. – Да, я сумасшедшая! Выбираю самые сложные пути. Ты сможешь. Я знаю, что сможешь. Я тоже смогу! Я уже столько пережила, что и это как-нибудь переживу!
Когда последняя сумка скатилась на левый берег, Дэй поняла, что отступать уже поздно, нужно идти в воду и плыть. Не дойдя до воды, вдруг хлопнула себя по лбу.
- Вот же зараза! Аркан же можно тут развязать, а потом перетянуть.
Внезапно ей стало смешно, расчеты расчетами, а такую ерунду не сообразила. И Дэй снова полезла на дерево. Хорошо затянутый узел кое-как развязала и бросила его на берег. Веревка шлепнулась в воду. Дэй смотрела на нее и соображала. За веревку можно было бы держаться и даже подтянуться, если что. Только бы болт не выскочил из ствола! Но веревка пошла ко дну и теперь торчала из воды у того берега. Невсегда соображения бывают правильными.
Дэй храбро вошла в воду, стараясь ни о чем не думать. Ступни сразу обдало холодом, но пальцы шевелились. Не выпуская веревку из виду, она бросилась в воду. Она уже не помнила никакие стили, просто молотила руками по воде, только чтобы быстрее добраться до берега. До него оставалось еще несколько метров, как Дэй почувствовала под ногами дно. Галька была скользкой, пришлось рвануться, а потом почти на четвереньках выбираться из воды. На берегу она принялась яростно растирать себе ступни.
Огур на другом берегу не спешил, выбирал место. Дэй боялась, что он может подвернуть ногу на камнях. Но то ли у животных чутье острее, то ли зрение, огур вошел в воду спокойно, осторожно переступал ногами, выбирая место куда их ставить. Потом поплыл. Дэй прыгала на берегу и орала во все горло, перекрикивая шум водопада: «Сюда, ко мне! Ну, ну, давай же!» Почти у берега Тэнгир заскользил копытами по гальке. Дэй не выдержала, бросилась к нему, тянула за уздечку, а после, забыв про холодную воду, пихала его в бок, подталкивая к берегу. Уже на берегу огур шумно фыркал, отряхиваясь от воды. Дэй достала из сумки рубашку и принялась его вытирать. И только потом сняла с себя мокрую одежду, переоделась в сухое, натянула сапоги и пошла собирать ветки для костра. Нужно было немедленно согреться. Движения ее немного разогрели, но по-настоящему она согрелась только у огня. Даже огур старался быть поближе к огню. От его шкуры шел пар, он вздрагивал и тряс головой, но смотрел на нее вполне осмысленно. Дэй, завернувшись в кошму, молча жевала подсохший папоротник. Они перебрались через реку, все вещи целы, не заболеть бы теперь. Отблески костра отражались в темной воде, водопад заглушал все звуки леса. Она смотрела на реку в каком-то ступоре, может от холода, а может, осознавая свой безумный поступок. До вечера было еще время, но она решила остаться на ночь здесь на берегу. Новый путь они начнут с утра.
Развернувшись спиной к огню, Дэй разглядывала берег. Видно было не слишком далеко, но вдоль реки путь казался вполне проходимым. Дэй задумалась, все-таки что-то тут было странным. Места были необитаемые, люди здесь не селились, и зверье как будто вымерло вокруг. Если не считать руга, белок и птиц, им больше никто не попался за все время пути. Зарские охотники никогда не упоминали про охоту в верховьях Шала. Про водопад она слышала только от Шэры. Гури тоже не ходили дальше Сарама. Сейчас ее как будто кто-то старался развернуть обратно в сторону Зара. Почему кто-то, и так было ясно, кто именно. «А вот, не пойду обратно! Буду идти вперед, попробуйте удержать!» Намерение идти все время вперед было, конечно, похвальным. Но это тот ли случай, когда нужно быть такой упорной? Идти обратно, все равно что сдаться, смириться. Какую участь ей готовили? А какую она себе представляла? « Кем я хотела бы быть? Ладно, кем должна быть? А нельзя было сказать прямо, что ты, девушка, должна быть тем-то и тем-то. И мне было бы проще, я бы знала с чем согласиться, а от чего отказаться. Вот предложение Кира было вполне определенным. Хотя, его ли это было предложение? Эксперимент, значит … Хотите, чтобы я сама угадывала ваши ходы? Тогда помоги мне, экспериментатор чертов, а не играй со мной в темную!» Дэй представила Каю: «Давай же, подсказывай своему игроку, а то возьму и утоплюсь!»
Спина согрелась, Дэй легла лицом к огню. Тэнгир отошел от костра и выискивал траву среди камней. Дэй не заметила как заснула. Что-то снилось, но открыв глаза, Дэй ничего не могла вспомнить. Костер почти прогорел, было темно, на небе высыпали звезды и серп Ашри висел над вершиной горы, под которой они находились. Она покрутила головой, ища огура. Тот поднялся вверх по склону, стоял под сосной рядом с вещами. Дэй поднялась, немного размялась, подкинула веток в огонь. Потом притащила здоровенную сучковатую колоду, которую приметила еще днем. Один конец сунула в костер. Ужасно хотелось есть, пошарив в сумке Дэй вытащила остатки зелени. Лук пришлось выбросить, он завял до желтизны и выглядел противно, папоротник был еще съедобным, хотя и сильно увял. Придется терпеть до утра.
Ночь была тяжелой. Сначала Дэй никак не удавалось заснуть, потом она задремала, моментами просыпалась в тревоге. Но оглядевшись и убедившись что в костре полено все еще горит, огур на месте, снова засыпала. Утром Дэй чувствовала себя совершенно разбитой. Добравшись до воды, долго плескала в лицо холодную воду. Несколько упражнений из привычной зарядки гури вселили в нее бодрость. Полностью одевшись, прицепив меч и закинув за спину чехол с арболетом, она выпила воды, уложила поклажу на огура, и они тронились в путь.
Шли по самому берегу, не слишком широкому, усыпанному мелкой галькой у воды, выше он был песчаным с редкой травой. Идти было легче, чем по старой дороге. Перед полуднем пришлось подняться в лес под деревья, берег становился все круче. Дэй расчехлила арболет и держала его все время наготове. Нужно было срочно найти какого-нибудь зверя. Шум водопада почти не слышался, впереди журчала вода. У небольшого ручья на другом берегу Дэй заметила рыжее пятно. Какое-то животное спускалось к воде. На берег вышла карга – горная косуля, не одна с детенышем. Дэй прицелилась. Косуля вскинула голову и замерла, из-за нее появилась маленькая карга и проскочила вперед к самой воде. Несколько мгновений охотник и жертва смотрели друг на друга. У Дэй мелькнула мысль, что животные никогда не встречались с человеком. Она подняла арболет и крикнула громко: «Кыш!» Косули рванули куда-то в сторону за спасительные кусты.
- Жрать нечего, а я - «добренькая душа»! – бормотала Дэй под нос. – Ну, не могу я убить мать и детеныша! Не могу! Животных, которые на меня не бросаются, мне жалко. Представьте себе, жалко! А людей не жалко. Вот, нисколько! А этих богов так и вообще!
Она пыталась убедить себя в правильности своих действий. Если бы карга кинулась на нее, наверное, она бы ее убила. Ручей был неширок, можно было перепрыгнуть по камням. Дэй оглянулась на огура, она-то перепрыгнет. А вот он вряд ли, поскользнется на камнях. И они двинулись вниз по ручью к его впадению в реку. Возможно там будет легче перебраться, даже если придется лезть в воду.
В устье ручей был спокойнее, немного раздавался вширь. Переправа здесь была более удобной, но и более глубокой. В воде Дэй заметила какое-то движение. Рыба, и не одна! Довольно крыпные рыбины стремились из реки в ручей скорее всего на нерест. Дэй воспряла духом. Быстро соображала как выловить хотя бы одну. Руками? Соорудить острогу из дерева? Гарпун из болта и аркана наверняка будет лучше всего.
Через час Дэй с удовольствием глядела на улов. Постаралась с размахом, не ограничилась парой рыбин. Кто знает, сколько им еще топать через горы. Рыбу она нанизала на стволик молодой сосенки и занялась ее, когда они уже перебрались через ручей. Дэй не надеялась на то, что может попасться еще такое же удачное рыбное место. Выпоторошив рыбу и посолив ее солью пандала, Дэй большую часть увязала в кусок оставшегося холста и затолкала узел в сумку. Пару рыбин зажарила на углях. Пришлось разводить костер, но все эти хлопоты были приятными, хотя и задерживали их в горах. Но торопиться неизвестно куда на пустой желудок было бы верхом глупости. Съев целую рыбину, Дэй почувствовала себя почти счастливой.
- Много ли счастья надо голодному путнику? – поясняла она огуру вслух. – А знаешь, я вполне довольна. Ты сыт, я тоже. И сдается мне, что тут не обошлось без «божественны чудес». И, кажется, я знаю, как нам отсюда выбраться. Будем держаться северо-запада. Придется ориентироваться по солнцу. Теперь, Тэн, никаких благ цивилизации у меня не осталось. Но можно подумать, что я не помню, как они были устроены! Нам бы только выбраться отсюда! Погодите, я еще самолет построю!
Дэй засыпала еще тлеющие угли камнями и песком, продолжая бормотать угрозы вездесущим и недоступным богам. До темноты еще было время, поэтому стоило продолжить путь. Они снова шли берегом, а когда он стал повышаться и превратился в кручу, свернули в распадок между сопками. Он сплошь зарос папоротником и мелкими кустами, но на склонах был мох и редкие сосны. Так и шли до ночи.
Следующие дни были похожими. Их путь не был прямым, шли то через ущелье, то по перевалу, а то и приходилось итди почти по гребню хребта. Дэй заметила, что склоны стали более пологими, стали чаще попадаться буки среди сосен, осина и ольха почти исчезли. Папоротниковые заросли порой покрывали целые склоны. Травы для огура было вдоволь, а у нее еще оставалась соленая рыба. Когда желудок сыт, а опасность не угрожает, поневоле расслабишься. Дэй все время одергивала себя. Когда же начались предгорья, стала осторожнее вдвойне. Здесь могло быть жилье. А как известно: человек человеку…. Но обошлось, местность была все такой же глухой.
И вот, наконец, с очередного склона уже можно было разглядеть в просвете между деревьев чуть всхолмленную равнину с редкими рощицами вдоль ручьев. Дэй выбрала подходящую сосну, забралась на нее в надежде увидеть Шал. И в самом деле с высоты хотя и далековато виднелась река и далеко почти у горизонта можно было угадать Шалех. Она облегченно вздохнула. Там ли конец ее пути или нет, но что-то определенное все-таки было.
День клонился к вечеру, и Дэй решила заночевать на склоне среди деревьев. Костер тоже решила не расжигать. Что такое степь ей было известно. Там могли быть мирные пастухи, а могли быть разбойники. С последними одинокому путнику лучше не встречаться.
Утром следующего дня Дэй, держа Тэнгира за узду, неторопливо спускалась вниз немного наискосок, держась направления на восток. По дороге она раздумывала, что ей делать дальше. Вдруг пришла шальная мысль, не возвращаться в цитадель, а двинуть отсюда прямо на запад к морю. Однако трезвые размышления взяли верх. Что она будет делать на садарской земле? И побег из Ордена вряд ли понравится Шэре. Усложнять себе жизнь не хотелось.
На равнине Дэй оседлала огура, ехала, держась кромки леса, пока Сарам не встал крутыми уступами справа. Еще издали были видны его сизые утесы. Вскоре Дэй выехала на вполне наезажанную тропу, которая постепенно перешла в разбитую повозками дорогу. Цитадель появилась из-за поворота, еще вдалеке, но и это уже радовало. Это была уже таламасская земля, а перед мостом территория гури. Здесь ее никто не тронет. Дэй решила, что ей повезло выбраться из горного плена. Она по привычке прикидывала расстояния, еще раз отмечала особенности местности. На душе было немного тревожно, вернуться в Гур-килья после стольких дней блуждания как ни в чем не бывало, кто знает, что скажет Шэра. «Расскажу правду», - решила Дэй.
Глава 39
Гури, охранявшие мост, смотрели на нее как на призрака.
- Мы уж думали, что тебя убили еще раз! – воскликнула одна из стражниц.
- Еще раз? – удивилась Дэй.
- Ну, да, - кивнула другая гури. – Посланник из Зара тебя искал. Никто не знал, куда ты делась.
- Никуда я не делась! Просто ехала другой дорогой. Я могу ехать дальше?
- Конечно.
Дэй соображала, из разговора выходило, что ее все-таки хватились и разыскивали. Черт с ним, с арлом! А вот Шэра явно будет недовольна.
В цитадели все было почти без изменений как и год назад. Те немногие гури, что были во дворе, бросились к ней, обступили со всех сторон. Дэй спрыгнула с огура. Гури расступились, но вовсе не для того, чтобы дать ей дорогу. В живом коридоре показалась Шэра.
- Нашлась, беглянка! – строго сказала она.
- Почему беглянка? – не согласилась Дэй. – Я же вернулась.
- Ладно, приведи себя в порядок. Жду тебя в храме. Гури, найдите ей свободное место и одежду тоже.
Шэра как всегда была немногословна, распорядилась и ушла. То ли злилась на Дэй, то ли нет, пойди пойми. Гури помогли Дэй нести вещи, огура увела Лала. Кажется только она радовалась ее возвращению.
В мыльне, примыкавшей к кухне, было тепло и в чане имелась теплая вода. Дэй с наслаждением намылила голову зеленым пахучим мылом, долго терла себя жесткой рогожкой. Как будто вместе с грязью и потом смывала с себя зарское прошлое. Чистая одежда и новые сапоги были как нельзя кстати, свои вещи она безжалостно бросила в топку. Чинить их и стирать не имело смысла, настолько они прохудились. Обед давно закончился, до ужина еще было время. Дэй помнила, в цитадели строгий распорядок.
Ей нашли место в общей комнате в самом дальнем углу. Прицепив меч и затолкав свои сумки под топчан, Дэй отправилась к Шэре.
- Думаешь, я сбежала? – начала Дэй прямо с порога.
- Сбежала, но не от меня, - усмехнулась Шэра, кивнув на скамью напротив своего кресла.
- Я от себя пыталась сбежать, - буркнула Дэй, усаживаясь поудобнее в предчувствии долгого разговора.
- Получилась?
- В какой-то степени…, - Дэй пожала плечами.
- Почему ты не осталась в Заре? Чем тебе не угодил арл?
Взгляд Шэры не соответствовал той интонации, что звучала в ее словах. Произнесены они были мягко и даже шутливо, но глаза буровили Дэй, заставляя напрягаться и ожидать какого-нибудь подвоха.
- Что мне арл? Я – гури! – гордо вскинула голову Дэй. – И чту Нэм!
- Разумеется, никто тебя в этом не отказывает. – снисходительно заметила мекгури. – Однако, то, что ты уехала никого не известив об этом, и вернулась каким-то кружным путем, говорит о том, что ты была на перепутье. Не обязательно было сообщать о твоем возвращении арлу, но тангури ты должна была сказать. Дело не в Нэме, дело в твоих сомнениях в правильности выбора. Наверное, арл предложил слишком мало.
Теперь она улыбалась и смотрела на Дэй по-доброму, как бабушка смотрит на любимую, но нерадивую внучку. А Дэй как всегда поразилась двойственности Шэры.
- Собственно он ничего и не предложил. Я могла остаться в рати. Просто последние события здорово меня потрепали. Мне нужен был перерыв, привести все мысли в порядок и вообще…
- Верно, с алтаря возвращаются не совсем те, кого туда отправили. Просьба к Богам не проходит бесследно. Лечится одна рана, но, возможно, наносится другая. Прикосновение к божественному – как второе рождение. Но все начинается не заново как чистого листа, скорее как перерождение. Ну, ты понимаешь, о чем я…
То, что Шэра знала про алтарь, Дэй вовсе не удивило. Мекгури хранила в своей памяти не только разные события из жизни гури. Она была хорошо осведомлена обо всем, что творилось за пределами Ордена.
- А Ки…, э-э, се Зар? Он тоже переродился? – отважилась спросить Дэй, хотелось услышать мнение мекгури по этому вопросу.
- Се Зару это пошло на пользу во всех смыслах. Про других ничего не могу сказать.
- Каким он был до алтаря, вам же он был знаком? Мне просто интересно…
- Твой интерес мне понятен, - усмехнулась Шэра, помолчала, продолжила уже жестко. – Карим се Зар был отвратительным мальчишкой, злым бездельником! Таким не то, что править, вообще не стоит жить! Удивительно, что он вообще вернулся с того света. Там ему мозги поставили на место. Вот он точно переродился! Уж, не знаю, что происходит на алтаре, но возвращаются-то не все!
- А еще кого пускали на перерождение? – осторожно спросила Дэй.
- Не всех знаю, - задумалась Шэра. – Дед теперешнего арла и его невестка, мать се Чанга, кстати, урожденная Раджини, одного из богатейших семейств Садара. Говорят, что смерть должна быть внезапной, вроде несчастного случая. Например, Фараха се Зара на алтарь не отправили, когда он занемог, хотя он и просил об этом. Зато Канти Раджини, отважную Канти, которая свернула себе шею на охоте, упав с лошади, Боги воскресили. Говорят, она была очень красивой и безумной в своем упрямстве. А еще говорят, что на алтарь Богов можно принести только подданного Зара, но не любого, решение принимает пандал, а какие у него основания для этого, не знаю. Возможно, это касается только семейства правителей. Я была удивлена, что арл сделал для тебя исключение.
- А его отец каким был правителем? – Дэй вильнула в сторону, не хотелось углубляться в разговоре про алтарь.
- Фарах? Любитель жизни, никчемный весельчак, пиры да казни. Се Зары, в купе с се Чангами, еще та семейка! – она снова замолчала. – Наверняка Ракхай не просто так просил вернуть Карима к жизни. Собственно и Фарах, и Карим умирали в один день. И если бы наследник не выжил, то се Чанги пришли бы к власти на законном основании. Не могу сказать, хорошо это было бы или плохо. Какой-то умысел у пандала был. Но тебе-то зачем, вникать в зарские дрязги? Или мало их было?
- С избытком, - хмыкнула Дэй. – Хотелось уточнить, арл ничего не помнил, а пандал не тот человек, чтобы со мной делиться. Я тоже ничего не помню.
Она сказала это уверенно, чтобы поставить на этом точку – «она ничего не помнит и все!»
- Ты долго добиралась сюда, заблудилась или как? – спросила Шэра словно невзначай как будто без всякого любопытства.
Но Дэй насторожилась, никогда нельзя было знать, зачем мекгури те или иные сведения.
- Нет, не заблудилась. Из-за огура пришлось выбирать дорогу.
- И где же вы шли? – голос мекгури был все таким же бесстрастным, но в нем все равно почувствовалась заинтересованность.
- По горам, по долам…, - сказала Дэй, улыбаясь, неопределенно махнув рукой.
- А если серьезно?
- На восток до Шала, там водопад, вроде какой-то город, перебрались через реку и свернули на северо-восток. И дальше по горам, пока не выбрались к Качу.
- Что за город? Где ты его видела? – Шэра как будто встрепенулась, и тут же поправилась. – Там нет никакого города!
- Может и нет. – легко согласилась Дэй. – Я ужасно устала, возможно, приняла обычные скалы за замки. Близко я не подходила. И к тому же уже было темно. А утром мы ушли.
Шэра глазами сверлила Дэй, было видно, что ей хотелось еще о многом спросить, но она почему-то сдержалась. Дэй решила не раскрывать своих секретов, поняла, что о городе у водопада похоже никто больше не знал. Если и знал, то помалкивал. В Заре она о городе и водопаде ни от кого не слышала. Впрочем, она никого и не спрашивала, что там у Шала. Горы, да горы… Она была уверена, что Шэра не забудет то, что ей сообщили, и когда-нибудь вспомнит. И спросит, может быть, даже не просто так спросит. Дэй сначала думала сама расспросить мекгури о плотине и городе, но теперь придется обойтись без помощи Шэры, если захочется об этом что-то узнать. Наставница сидела задумавшись, глядела куда-то в сторону, не обращая внимания на Дэй. И обе молчали.
- Могу я занять одну из келий на скале? – спросила Дэй после затянувшегося молчания.
- Зачем? – Шэра взглянула на Дэй. – Кельи на случай осады, не слишком там уютно. Впрочем, дело твое, выбирай любую, но не забирайся высоко. Ночью там холодно, а днем жарко.
- Спасибо! Я пойду?
- Да, если захочется излить душу, у меня всегда найдется время для тебя.
Дэй кивнула и покинула храм. К ночи она и в самом деле перебралась в келью. И уже после захода светила в полной мере прочувствовала то, что сказала мекгури. С наступлением темноты камень быстро остыл и в келье было ощутимо холодно. Топчан не спасал, камень как будто вытягивал тепло из тела. Переход через горы с ночевками на камнях под открытым небом и прежние солдатские привычки закалили Дэй, и все равно она проворочалась большую часть ночи без сна. Не только холод, разные думы гнали сон. Сомнения и сожаления так и стремились ввергнуть ее в отчаяние. Самое главное, что никакого выхода пока не было видно. На вопрос «Что делать?» напрашивался простой ответ: жизнь продолжается. Если уж боги вернули ей жизнь, если арл для нее постарался, то ей остается просто жить. И не важно, что будет дальше.
Несмотря на мрачные мысли, новый день для Дэй начался с привычных забот. До полудня она с другими гури ковырялась мотыгой на огороде, потом чистила конюшню. После обеденного отдыха отрабатывала с вновь прибывшими гури бой на мечах. С удовольствием отметила, что Лала окрепла и вполне освоилась в цитадели. Здесь все было по-прежнему размеренно, но с четкими обязанностями. Не было место безделью и это было хорошим лекарством от праздных дум.
Так прошло несколько дней. Дэй не сторонилась общения с гури или Шэрой, но продолжала держаться особняком в свободное время. Никто ее особо не тревожил, не лез в душу с вопросами и советами. Простое правило «время лечит» действовало в Ордене безотказно.
Как-то после очередной тренировки, когда усталая Дэй расположилась у коновязи, присев там на колоду, к ней подошла Чингари. Она мало изменилась, все то же худое лицо и тот же полубезумный взгляд. Молча села рядом, не ответив на приветствие Дэй.
- Что, тара, не дались золотые трубы? – вдруг не с того, не с сего сказала дивани.
- В каком смысле трубы? – опешила Дэй.
- Огонь и вода пройдены. – невозмутимо продолжила Чингари. – Это под силу многим. Зар был в твоих руках…
- Я отказалась! – огрызнулась Дэй, остыв спросила. – Думаешь, зря?
- На все воля Богов! – изрекла Чингари с усмешкой.
- Да, уж…, поэтому ты – дивани?
- Это мой выбор. Каждый волен выбрать в соответствии с волей Богов.
- Однако! – поразилась Дэй. – А если без этих бредней? По-простому, можешь объяснить, что к чему?
Чингари молчала, вертела в руках какой-то камешек. Были ли у нее ответы? Или в словах любого пророка и гадалки люди стремятся увидеть тот ответ, который их устроит? Несмотря на свой вопрос, у Дэй не было никакого желания получать на него ответ. Для Чингари, наверное, это было очевидным, и она продолжала молчать.
- Что это? – спросила Дэй, кивнув на камень в руках пророчицы.
- Твой путь. – ответила та, взглянув на Дэй своими странными глазами. – Река вынесла.
Она вложила в руку Дэй небольшой плоский камешек. Таких полно на берегах Шала. Черный камень хорошо отшлифовала речная вода, на нем были какие-то знаки. С одной стороны стрела, с другой – зигзаг, похожий на молнию. Знаки почти стерлись.
- Какая река? – машинально спросила Дэй.
- Дарна, - ответствовала Чингари. – Только Дарна выносит дары Богов, поэтому и имя ей такое.
- Такие дары любая река вынесет. – возразила Дэй и поспешила сказать. - К Дарне мне ходу нет и желания тоже.
- Лукавишь сама с собой.
Теперь дивана смотрела на Дэй совершенно ясными глазами. Они были зелены как молодые листочки вязов. В них было что-то необъяснимое. Знание ли грядущего, сожаление ли о прошлом, или извечная печаль делала порой взгляд диваны проницательным.
- Принять свой путь как должное – тяжкое бремя. Но и уклониться не легче. Твоя звезда, тара, еще впереди. Истинный воин умеет не только драться, но и отступать, чтобы набраться сил, а потом с новыми силами снова ринуться в бой. Ради победы порой и руки не жалко, а иногда и сердца, но голову всегда держи при себе. Сейчас самое время задуматься, верен ли твой выбор. Ответы внутри тебя, тара. – вещала пророчица прописные истины.
- По твоему этот воин – я? – спросила Дэй, хотя и не сомневалась в этом.
- Все мы воины по жизни, кто-то меньше, кто-то больше. Всегда есть с кем сражаться. С внешним врагом, или с внутренним. Иди вперед и Бог пошлет победу.
- Почти по Шекспиру… А если смерть?
- И смерть может быть победой! – неожиданно изрекла Чингари.
- Весомо! – согласилась Дэй.
В словах дивани было много смысла. Разве сама Дэй не думала об этом? Чингари ничего не стала больше говорить, встала и ушла.
- Вот так всегда, ты должна, обязана, ты можешь…, а к чему и зачем мне это, кто бы пояснил. – бормотала Дэй ей вслед. – То же мне, вестник богов! Ничего не буду делать, и желать тоже ничего не буду. Победа… Обойдетесь как-нибудь!
Она вертела камешек, соображая. «Стрела…, та которой меня убили? Зигзаг…, в следующий раз меня пришибет молнией или ждет крутой поворот в жизни? Черт знает что! Тьфу!». И она спрятала камень в карман.
Последующие дни были похожи один на другой. Днем простые немудреные заботы привычной жизни гури почти не давали поводов для праздных мыслей. Зато ночью каждый был в своем праве. Кто-то мирно спал, сказывалась дневная усталость. Кто-то бодрствовал, неся караул на мосту или на стенах цитадели. Дэй долго не удавалось заснуть. В келье наедине с собой сон не шел. Зато в голову лезли разные соображения. Она разобрала все прошлое по кусочкам. Исправить нельзя, но ведь можно извлечь хоть какой-то урок от прожитого. Все чаще мысли возвращали ее в Зар. Садарские интриги и события в Соне ее уже давно не занимали. Боги на стороне Киркайна, так что никакие Чанги ему не помеха.
Киркайн…, две-то стрелы боги из сердца вынули, а эта осталась. И никто ее уже не вынет, может, только время излечит ее от этой заразы. Если на то будет воля богов. Но с каждым разом Дэй убеждалась, что эта болезнь хроническая, чем дальше, тем сильнее симптомы. Должно было все пройти! Ей ли не знать. Нет ветра, наступит штиль. Но у любви вывернутая логика, недоступное желанней во сто крат! Даже если не стремишься к нему, а просто держишь это в голове. И не выбросишь по своей прихоти, любые усилия приводят к обратному. Сколько влюбленных дураков лезли на рожон? Она могла бы долго перечислять известные ей имена героев выдуманных и настоящих. Разве она такая? Разве Кир такой? Они порождение одного мира или разных, не в этом суть. А суть в том, что на все воля Богов. Но Дэй было не ясно, почему она так упорно этой воле сопротивлялась. Ведь вышестоящие приказы для нее всегда были, если не долгом, то обязанностью.
Самое тоскливо было то, что она знала, Кир тоже ее любил. Как именно? Наверное, не так, как она. Но он не раз говорил ей об этом, и не раз доказывал на деле. Тогда зачем она ушла? Просто Киркайн видел сиюминутность их отношений, здесь и сейчас я и ты - мы. А Дэй, как любая женщина, глядела немного дальше. И видела там только два «я» и никаких «мы». Да, это выбор: уйти самой, пока тебя не бросили, не сказали тебе: «Как ты мне надоела!». Может быть, никогда бы это не произошло. Но жизнь содержанки никак не устраивала деятельную Дэй. «Я бы не смогла тешить себя беззаботной жизнью аристократки. Куда уж мне! Но в моих жилах все же есть капля старой крови, может даже и не кровь причиной, а память о предках на генном уровне. «На что досуг свой мирный буду тратить? Стоять на солнце, любоваться тенью, да о себе с досады рассуждать?» Нет! Когда меч в руках, и твой удел война, какие дамские штучки! А может, я вовсе не правильно понимаю роль хозяйки? Но ты и этого мне не обещал. Это верно, останься я, само собой вмешивалась бы в твои дела, то есть зарские дела. Как тангури, я могла это делать, но как любовница…. В лучшем случае меня бы просто отравили, а в худшем – ты бы сам меня на плаху отправил!»
Чем дальше в прошлое уходили зарские события, тем чаще Дэй вспоминала Киркайна обособлено, просто как мужчину, которого она когда-то любила. Да, да, и продолжала любить. Не надо было себе врать. Никого это не интересовало. И чувство это было не таким страстным как вначале, не с раздумьями холодного разума, а каким-то отстраненным, почти абстрактным. Шэра больше об арле не спрашивала. И только неожиданно с Чингари Дэй иногда бывала откровенной. Та просто слушала, ни с кем не делясь. И с Лалой Дэй отводила душу, когда они выезжали в степь. Пока огуры мирно паслись, они сидели на каком-нибудь взгорке, болтали о том, о сем, и не о чем. Лала рассказала Дэй о своей прошлой жизни в гареме, совсем не радостной, а моментами так вообще ужасной. Дэй больше помалкивала, а если и делилась, то в основном своими знаниями, а не чувствами. Лала рассказывала о себе вовсе не из желания вызвать сочувствие, просто высказанное вслух становилось не таким давящим. И Дэй это прекрасно понимала, однако сама рассказывала о себе очень скупо. «Я – черствая. Пережитое держу внутри себя. Кому это интересно?» - оправдывала она себя. Хотя здесь играл роль и такой фактор из прошлой жизни, как длительные тренировки на эмоциональную нейтральность. Просто привычка быть сдержанной и во всем сомневаться. Даже в себе.
Иногда Лала пела. Незамысловатые слова «розы и слезы, даль и печаль, любовь и кровь», но душещипательный мотив и высокий голос девушки вызывали трепет в сердце. Чаще всего это были песни о разлуке с любимым. О чем еще петь птице в клетке, а женщинам в гареме? Эти песни Лалы бередили сердечные раны Дэй, и без того не заживающие. И тогда Дэй вскакивала на Тэнгира, пускала его на волю, склоняясь к гриве. И лихой огур, чувствую хозяйкино настроение, летел вперед, сминая копытами редкие цветы, да горькую полынь. Ветер в ушах, волосы серебристым ковылем за спиной, и затяжное «ге-ей!» - иллюзия свободы, воли вольной.
Время шло, летнее солнце постепенно выжгло степь. Дэй стала выезжать в Шалех, то за провиантом, то подменяла серых стражниц. Город был привычно пыльным, многолюдным утром и вечером, и почти пустым в знойный полдень. И только шалехский базар гомонил с рассвета до заката. Суетный люд продавал и покупал всякую всячину. Воры сновали среди пестрой толпы, и серая стража почти не знала отдыха. В один из таких дней уже ближе к вечеру Дэй столкнулась с гурчарами.
- Дэй! – окликнул ее кто-то.
Дэй, отстав от отряда, протискивалась среди палаток и повозок со всякой снедью. Мелкое воровство здесь было не редкость. Покупатель зазевался, продавец отвлекся – шанс для вора обеспечен. Дэй оглянулась, ошибочно решив, что ее помощь нужна пострадавшему. Удивилась, узнав в крикнувшем карнала Джая. Несколько гурчаров остановились у лавки с фруктами. Их легко было узнать по одежде. Карнал махал ей рукой. Дэй подъехала к нему не спеша, чертыхаясь про себя. Не то, чтобы ей вдруг стал неприятен Джай, он был тем прошлым, которое она пыталась забыть.
- Рад видеть тебя в здравии! – карнал широко улыбался.
- Я тоже, - кивнула Дэй без всякой улыбки.
Не могла заставить себя улыбаться, когда внутри все возмутилось от воспоминаний, а выдавливать из себя улыбку не хотелось.
- У тебя неприятности? – спросил озадаченно Джай, разглядывая хмурую девушку.
- Ерунда! Обычная рутина. – уголки ее губ чуть сдвинулись вверх, она перевела разговор на другое. – Сюда по делам?
- Тоже рутина, - вздохнул Джай, пояснил. – Житейские дела, плащи да сапоги для аграсэры, и так по мелочи.
Дэй помнила, что все снаряжение, кроме оружия, гурчары также как и гури покупали сами. На деньги арла, конечно, но могли выбирать поставщика.
- Зарское сукно и кожи вроде не так уж плохи. – заметила она.
- Это так, но садарское лучше.
Карнал смотрел на нее внимательно, как бы говоря: «Не о том разговор».
- Один приехал? – Дэй многозначительно посмотрела на карнала.
- Один, - он прекрасно понял о ком она спросила.
- Ясно. Как он?
Ни один мускул не дрогнул на лице гури и голос тоже был равным. Джай мотнул головой, усмехнулся, словно не верил спокойствию Дэй.
- Готовится к войне, - коротко ответил он.
- Я так и думала. – также коротко ответила Дэй.
- Мы искали тебя, и арл тоже. – не выдержал карнал. – Он сильно переживал, когда ты пропала.
- Поражаюсь твоей преданности! Война все переиначит, - заметила Дэй. – Хорошее развлечение для правителя, вытравит все, что не существенно. Когда-нибудь я тоже пойду на войну. – и добавила. – Простым солдатом.
- Не женское это дело – воевать!
- Где ты видишь женщину?
- Все равно, естество остается.
- Только оболочка, - не согласилась Дэй. – А внешность часто обманчива. И чувства тоже – мимолетный обман.
- Не согласен, – нахмурился Джай. – Ты как всегда сгущаешь краски, и все больше черные.
- Чувства – слабость! – упорствовала гури.
- Возможно, о чем спор! Но даже если сверху камень, внутри должен гореть хотя бы маленький огонек. Как жить иначе?
- Мне бы надо было полюбить тебя, Джай. Это разумнее, и мне это понятно.
- Сердцу не прикажешь! – карнал отвернулся, сжал губы. – И ты сама себе противоречишь.
- Противоречу, не первый раз это слышу о себе…, - горько усмехнулась Дэй. - Один поэт сказал: «Словно солнце горит, не сгорая любовь. Словно птица небесного рая любовь. Но еще не любовь - соловьиные стоны. Не стонать, от любви умирая, любовь».
- Мудрые слова, слова воина. Гурчар тоже не стонет, когда умирает, и когда любит.
Что было сказать на это признание? В который раз Дэй терялась. Ни «да», ни «нет» тут не были ответом. Они замолчали, но продолжали глядеть друг на друга. Можно было сказать еще тысячу слов, но порой трудно найти те слова, которые нужны.
- В моем мире никто от любви не умирал, но давным-давно шли на смерть из-за любимых, и смерть творили во имя их. – нарушила молчание Дэй. – Бесконечная тема и не для этого места.
- Мы встретимся еще?
- Наверное, мир тесен, несмотря на его огромные размеры. – наконец, улыбнулась Дэй. – Прощай, Джай.
- Прощай, Дэй.
Она развернулась и ехала дальше, не оглядываясь. Наверняка, Джай сделал тоже самое. Уже после в храме, когда ее отряд сменили другие гури, Дэй вновь вспомнила встречу на базаре. Правило гури: «Отдавая – делай это легко, теряя – делай это легко, прощаясь – делай это легко». А на деле все было тяжело, и отдавать, и терять, и прощаться.
Ночью проснулась от мысли пришедшей во сне. Никто не свободен. Да, многое здесь зависит от воли Богов, но не все. Боги тоже зависимы от тех, на кого направляют свою волю. Они могут убить всех в наказание, но тогда не кем будет управлять. Все в мире взаимозависимо. Противник оставлял в покое осажденных, если они были готовы погибнуть все до единого. Пустое место никому не нужно. Нет абсолютной власти. Даже тот, кто на самом верху во власти тех, кто в самом низу. Хотя те, кто наверху, как правило, про это забывают. А ведь был совет: принять все как есть. Но бунтарь внутри отчаянно сопротивлялся, на все разумные доводы находились не менее разумные отговорки. И Дэй в который раз раскладывала по полочкам хорошее и плохое, желаемое и должное.
«Куда ведут нас эти Боги? Какое им дело до наших чувств? Мы значимы только для самых себя. Для вышних сил мы просто игроки. И жизнь не в дар, а взаймы. Отрабатывай по полной каждый вздох. Зачем жить? Возможно, чтобы любить. И не стонать, от любви умирая».