Главы 33-36

Глава 33

    За расследованием садарского заговора Дэй не забывала о своих основных обязанностях тангури. Все чаще она задумывалась о том, что будет делать по окончании договора. Время ее пребывания в Заре близилось к концу. Как ни странно, но она уже привыкла быть тангури, привыкла принимать решения не только за себя. Но в Зарской рати ни разу не было случая, чтобы одна и та же тангури избиралась повторно. А быть простой ратницей Дэй уже не хотелось, хотя раньше ее бы это вполне устроило. Киркайн ничего не предлагал взамен. У нее самой были соображения по этому поводу. Почему бы ей не стать начальником местного разведывательного управления, которого здесь пока не существовало. Ведь она была профессиональным разведчиком иных миров. Хотя предполагалось, что иные миры скорее всего будут нецивилизованными. Однако предложить арлу свою кандидатуру на несуществующий пост ей не позволяла гордость. Выпрашивать для себя какие-то привилегии – это так походило на действия типичной фаворитки. Дэй не считала себя фавориткой, тем более типичной.
    Ей вдруг стали скучны обычные будни, в которых не было нужды напрягать мозги. И даже расследование в какой-то степени превратилось в обычную рутину. Когда накопилось достаточно сведений и донесений, вырисовалась общая картина. Не совсем цельная, но пробелы становились понятными, применив логику, их можно было заполнить. И тем не менее ей часто казалось, что этот заговор какой-то уж совсем простой. Он походил на плохонький детектив. Один нецарственный кузен, но желающий быть таковым, захотел сместить другого уже царственного кузена, обвинив того в незаконном захвате трона. И вокруг них всякие разные личности преследуют свои интересы. Были и такие, кто не участвовал в интригах, но все равно попал в этот винегрет. Дэй попыталась разложить свои интересы по полкам без лукавства по-честному. Интерес на выживание стал для нее уже неким прикрытием других небескорыстных интересов. Ей не понравился такой расклад. Она так долго убеждала себя в том, что старается просто выжить. Мелькнула неприятная мысль: «Чем я лучше их, этих чангов, адгаров, тхакуров, викрамов? Не надо быть себя в грудь, что ты гури, девочка! Ты всего лишь резидент на чужой планете. Нет над тобой командования? А более двух десятков лет в тебя закладывали целенаправленно устои твоей цивилизации. Это как программа в твоей голове. И кто я после этого? Я – продукт своего мира, пытаюсь прикинуться той, кем я не являюсь на самом деле».
- Копай дальше, Дея, но помни, истина где-то рядом. – произнесла она уже вслух.
Рядом была не только истина. Рядом оказались тарканы из Тарка.  В первые дни весны, когда тепло только после полудня, начинает пребывать вода в Дарне. Она не выходила из берегов, но все русло было полно до краев. Холодные воды с белой пеной стремительно неслись, чтобы наполнить Юустиль. От реки несло холодом, шум бушуюшей воды был слышен даже в Верхнем городе, а в казармах гури он был постоянным.
    В последний день первого хафа первого весеннего маса арл срочно вызвал тангури и карнала к себе. Он прохаживался у себя в кабинете потрясая в руках свитком со сломанной печатью. Едва приглашенные Дэй и Джай вошли, он сразу же отдал приказ о выступлении в Дар.
- Срочное донесение от Рохвита. Тарканы на подступах к крепости со стороны Кача. Немедленно выезжайте с подкреплением. Завтра я сам туда отправлюсь. Карнал, принимайте командование, тангури, разберитесь с обстановкой.
- Есть!
   Без лишних вопросов Дэй и Джай покинули замок. Выехали из города после недолгих сборов тридцать ратниц и столько же гурчаров. В крепость ехали рысью и к вечеру были уже на месте. Пока разместились, начал накрапывать дождь. Тхакур Рохвит, разъясняя обстановку на подступах к крепости и мосту, беспристанно ругал погоду и тарканов.
- Ерша им в глотку, чего не сидится дома! Все лезут и лезут,  дикари тупоголовые!
   Где они перебрались через реку, только Богам известно! И дождь зачем?
Дождь и в самом деле был ни к чему. Помеха еще та. Над рекой туман, видимость упала, пойди разбери, что твориться в Каче. Дэй из башни перед мостом пыталась разглядеть местность в бинокль. Тарканы и впрямь были на подступах к Зару. Зря тхакур называл их тупоголовыми. Они выбрали удачное время для нападения, хотя и непривычное. В начале весны вылазки как правило сводились к нулю. Степняки в это время были больше озабочены насущными проблемами, а не войной. Кому удалось пережить зиму, готовились к следующей. А весной и река в разливе, и степь голодна. В бинокль было видно, что вражеский лагерь достаточно большой. Майханов не было, только несколько шатров. И это уже было необычно.
- Утром как гриб вырос! – Рохвит кивнул на стан врага.
- Ладно, пока держим оборону на мосту и в крепости. – откликнулся карнал. – Выставим дозорных и будем наготове.
- На утро надо готовиться к бою. В ночь вряд ли пойдут. А вот рано утром скорее всего. – сказала Дэй.
- С чего вы взяли? – не поверил тхакур.
- Лошади нерасседланы, костров не жгут…
- Так дождь ведь, вот и нет костров, - попытался возразить Рохвит.
- Думаю, тангури права. Весь мост в оборону! Гурчары и ратгури здесь, ваши воины, тхакур, держат крепость. – распорядился карнал.
- Может, сами нападем первыми? Не ожидают, не успеют сгруппироваться, – прикинула Дэй, хотя такой уверенности у нее не было.
- Успеют, - покачал головой карнал. – Если лошади под седлом, то сами вряд ли отдыхают. Расстояние до них  немаленькое, но чтобы вскочить в седло много времени не нужно. И потом в этом случае наше отступление будет равносильно разгрому. Шанс прорваться через мост у тарков будет гораздо выше.
    Дэй согласилась, что на этот раз лучше подготовиться к обороне. Гурчары заняли позиции перед мостом. Въезд на мост был перетянут «ежами» - железными цепями с шипастыми болванками. Несколько рядов таких «ежей» для конного помеха, впрочем и для пешего тоже. Но не для лучников, поэтому за цепями на мосту создали барьер из толстых деревянных щитов. Их не только стрела, но и копье не пробъет.
Гури расположились вдоль парапета моста, он был достаточно высок, чтобы служить неплохим укрытием. Сама Дэй не спала, наблюдала за любым движением во вражеском стане. Но через пару часов все же решила вздремнуть, чтобы утром не чувствовать себя усталой. Есть дозор, поднимут тревогу, если что. Ночь была темной, снова пошел дождь. Прибыл арл с подкреплением, не стал дожидаться завтрашнего дня, как обещал. Чувствовалось, что ситуация серьезная. Дэй осталась на мосту среди своих ратниц, закуталась в плащ и под прикрытием каменного столбика, крепившего парапет, заснула. Проснулась еще затемно. Дождь перестал. На мосту стояли лужи. Вся одежда пропиталась сыростью, и, после сна было не очень-то приятно ощущать эту влагу под доспехами. Благо шлем не промокал, плюмаж, правда, был как хвост мокрой курицы. Шенгри-Ли лениво выползал из-за горизонта, тускло освещая сквозь пелену облаков лежащую под ним равнину.
- Не заржавели, гури! – крикнула Дэй ратницам.
- Не-а-а! – прозвучало хором в ответ.
   Через бинокль Дэй разглядывала левый берег Дарны. Ей показалось, что лагерь тарканов приблизился. Теперь не только лошадей было хорошо видно, но и людей суетившихся между ними. Это были другие тарканы.  Эти были в доспехах и шлемах, с щитами проклепанными железными полосами. Их было сотни две, почти в два раза больше, чем защитников крепости.
- Это настоящие тарки! – крикнул подъехавший карнал.
- А какая разница между тарками и тарканами? – спросила Дэй. – Разве они не одни и те же?
- Все, кто за рекой тарканы. Тарки – это часть монги. – не очень понятно объяснил тот. – Это настоящие воины, а не сброд пастухов, как в прошлый раз.
- Нам-то какая разница, все одно биться. – заметила Дэй. – Лучший тарк – мертвый тарк!
- Все так! Только сражение потяжелее будет. Я до арла, он в крепости!
- Привет, Светлейшему! Держать оборону, гури! Бой «а морт»! – скомандовала тангури.
    «А морт» - правило простое, и врага насмерть, и сама  до последнего вздоха. Дэй слышала бормотание ратниц: «Истинная гури…». Себе же сказала вполголоса: «Смерть от меня побежит, или я от смерти. Что ж, Кир, даже не свиделись. А может пронесет и эта напасть?» Привычная злость и азарт перед боем, но голова холодная ясная. Дэй сунула бинокль в сумку, проверила арболет.
Противник не заставил себя долго ждать. Тарки ринулись «жалом» - сначала вместе клином, потом разбились на два языка. Один устремился к мосту, другой к берегу Дарны. Град стрел гури и гурчары встретили щитами, и сами такой же тучей ответили противнику. Те тарки, что были на берегу, осадили мост снизу, пробирались по креплениям арок, кидали крючья на парапет, как пираты шли на абордаж. Гурчары и гури только успевали поворачиваться. И вот уже первые убитые лежали на мосту, а чьи-то тела Дарна несла к Большой реке. Несмотря на сопротивление гурчаров тарки все-таки прорвали оборону и хлынули на мост, гурчары и ратницы яростно отбивались. Бой шел на всем мосту. У въезда в крепость стражи тхакура стояли заслоном. «Не пропустят, - мелькнуло у Дэй. – А мы тут костьми поляжем!»
     На что надеялись тарки, было непонятно. Заряне, даже потеряв значительную часть своего войска, прочно держали оборону, не подпуская врагов к правому берегу. Дэй краем глаза видела как зарские воины на лодках пересекли Дарну и зашли в тыл врага с левого берега. И этот маневр решил исход сражения.
    Бой подходил к концу. Заряне теснили тарканов с двух сторон, но те и не думали бросать оружие. Махать мечом несколько часов – тяжелая работа. Нагрудник тангури несколько сместился вправо и вниз, меч одного тарка перерезал ремни, крепившие доспех. Отбиваясь, Дэй умудрилась зажать клинок тарка локтем левой руки, когда он сделал прямой выпад. Маневр удался, ее меч легко вошел под подбородок врага, а его меч так и остался у нее под мышкой. Отшвырнув чужое оружие, Дэй остановилась передохнуть, огляделась, кругом бились гури и гурчары. Она слышала как Киркайн ее окликнул совсем близко, оглянулась, махнула ему рукой: «После..». И споткнулась, что-то с силой ударило ее в левое плечо, хотя рядом никого не было. Стрелок высунулся из-за каменного столба. В руках его был необычный лук, более чем в половину его роста, длинная стрела упиралась в тетиву, готовая к полету. Как будто замедлилось время, Дэй видела, торчащую из своей груди стрелу с черным оперением. И когда вторая стрела сорвалась с лука, все вдруг замелькало. Эта стрела ударила правее наискосок, прошла выше сползшего нагрудника, ломая ребра, разорвала легкое. Дыхание перехватило, кровавая пена выступила на губах, сердце сдавило, в глазах потемнело, Дэй даже не почувствовала удара о землю. «Всего две стрелы - все так просто?» - совершенно несуразная мысль пришла ей в голову. Умирать не хотелось. Недалеко чей-то вопль  постепенно затихал, удаляясь.
     Киракайн уже был рядом, приподнял ее, пытаясь привести в чувство.
- Лошадь сюда, пандала немедленно пошлите за мной следом в горный храм,  –  крикнул он подоспевшим солдатам.
     Он гнал лошадь немилосердно, опасаясь только, что та не выдержит такой скачки. Дэй он прижимал к себе, чтобы ее меньше трясло. И молил то ли ее, то ли богов: «Только не умирай, прошу, не дайте умереть,  потерпи,  уже скоро...».
Горный храм – обычная пещера, которую когда-то давным-давно местные жители приспособили под святилище. Говорили, что там жили боги. Постоянных служителей в храме не было, однако не каждый мог туда войти беспрепятственно. На тех же, кто все-таки отважился войти под своды пещеры, нападал безотчетный страх. Люди не могли этого объяснить и предпочитали не тревожить богов напрасно. Большинство зарян молились и оставляли приношения перед пещерой. Зайти внутрь мог только пандал или правитель.
     Киркайн спешился с лошади, быстро пересек площадку перед пещерой и вошел внутрь. В храме царила полутьма, вход заслонили кроны деревьев, а несколько свечей у алтаря были слишком слабым источником света. В воздухе витал запах ладана и еще каких-то ароматических масел. Дэй с трудом приоткрыла глаза, когда почувствовала, как арл положил ее на что-то холодное и гладкое.
- Где мы? Холодно...
- Тише, ничего не бойся. Просто лежи. – Он прижал ее руку к свои губам, они были теплыми и шершавыми. Тихо добавил. – Это вэди – алтарь жизни. Твоя жизнь в руках божьих. Я буду молиться за тебя.
     Как ни плохо было Дэй, но она была крайне удивлена словам Киркайна. До этого она ни разу не слышала, чтобы он молился и надеялся на богов.
- Кир...
- Я буду рядом у пещеры, мне нельзя здесь оставаться. Время слишком дорого, Дэй, я не прощаюсь.
      И он ушел. Она осталась одна, стараясь дышать короткими вздохами, пыталась хоть что-то рассмотреть вокруг себя, удивляясь, что еще жива, но понимая, что это не надолго. Голова раскалывалась, ужасно хотелось спать. Дэй без сил закрыла глаза, проваливаясь в темноту. И все же не спала, чувствовала сильную боль в левой груди, все остальное тело казалось окаменевшим. Вскоре ей стало казаться, что она куда-то быстро движется. Как будто она снова падала в глайдере. На этот раз Дэй охватила паника, страх запустил свои коготки в душу ли, мозг ли, но сердце трепыхнулось и замерло, рот открылся в беззвучном вопле: «Не надо! Не хочу!» Вдруг сквозь веки ударил свет, не очень яркий, но после темной пещеры, даже простой фонарик ее бы ослепил. И она отключилась.

Глава 34

      Не было сил, чтобы открыть глаза, но даже через сомкнутые веки Дэй видела свет и тени.
- Э-э, просыпайся! – кто-то легонько похлопал ее по щекам.
Голос был спокойным уверенным, но самое главное говорили на ее родном языке! И
     Дэй с трудом разлепила глаза. Неужели она дома? И все время спала? Такой длинный удивительный сон! Перед лицом маячило странное существо, больше похожее на машину, чем на человека.  Его манипуляторы, похожие на клешни, тянулись к ней, разрезали ремни, снимали с нее доспехи.
- Осторожнее! – встревожено произнес тот же голос.
     Дэй показалось, что голос женский и звучит где-то в стороне.  Автомат молчал и продолжал разоблачать ее от одежды.
- Не суетись, у него программа, - послышался явно мужской голос где-то рядом.
Дэй постаралась отвести взгляд от клешней робота, голову повернуть не могла, что-то ее удерживало в одном положении.
- Не напрягайся, смотри прямо, - сказала женщина как будто ласково. – Я здесь.
Над ней склонилось бледное лицо с яркими пятнами глаз и губ. Лицо отдалилось, и,
    Дэй разобрала, что это женское лицо. Оно было невероятно красивым, лицо  куклы в обрамлении черных волос. Темные глаза казались огромными, красные губы, словно кровавая рана приоткрыты и меж ними равные белые зубы. И хотя голос звучал ласково, это лицо вряд ли можно было назвать добрым. Теперь Дэй видела, что это женщина в темной облегающей одежде, высокий ворот закрывал длинную шею. Короткие  черные волосы  с прямой челкой над темными бровями. Дэй удивленно разглядывала женщину, раздумывала настоящая она или тоже робот. Но тут холодный металл коснулся ее обнаженной груди. Она вздрогнула и перевела взгляд прямо и вниз. Стрелы так и торчали из нее, наполовину срезанные. Срез был гладким, как будто огромный секатор удалил лишнее.
- А может, не будем его воскрешать? – сказала другая женщина, которую Дэй не видела.
- Не будь жестокой, Лаки! За своими следи! – не согласилась черноволосая.
- Успокойтесь, девочки! Не нарушаем процесс, договорились же! – это раздался еще один мужской голос.
     Дэй облизала сухие губы. На этот раз незнакомцы говорили на неизвестном ей языке, однако она их прекрасно понимала.
- Это тот свет? – прошептала она едва слышно. – Я где? Что со мной?
     От соображения того, что с ней происходит что-то совсем нереальное, Дэй снова запаниковала. Судороги прокатились по телу, с левой стороны снова заныло.  Клешня с иглой метнулась к ее шее. Дэй почувствовала укол и погрузилась в спасительную темноту.
     Когда она снова открыла глаза, то увидела перед собой белый пластик, блестящий металлический обод и свечение вверху. Перед глазами все расплывалось, голова была крепко зажата, чем-то вроде обруча или плотной шапки. Повернуть голову не получалось, только глаза могли с трудом двигаться. Однако любое движение глазами вызывало слабое головокружение с последующим провалом в темноту. Дэй постаралась успокоиться. Раз она может думать, значит жива. А что с ней делают? Наверное, лечат. Или пытают? Ей, наконец, удалось разглядеть конструкцию, куда ее засунули. Похоже на большую капсулу. Голова снаружи, все остальное внутри. И это остальное она почти не чувствует. Нет, как будто чувствует, но ничего не болит. С левой стороны вообще как будто ничего нет. Что-то было не то. И Дэй с ужасом поняла, что не дышит. Совсем. И сердце не бьется. А почему же тогда она думает?
- Кая, успокой игрока, а то свихнется! – сказал первый мужчина. –  Монитор опусти, пусть в него смотрит, нечего в панике глазами вертеть.
- Может, его лучше вообще отключить? – спросила женщина, которую Дэй пока не видела.
- Нет, он должен быть в сознании. Пока должен быть. А потом посмотрим.
- Я же сказала, нет! – не согласилась темноволосая, которую кажется назвали Кая. – Это мой игрок, и я хочу, чтобы у него сохранилась память! Все отключения могут навредить. Транзиторная амнезия на этот раз ни к чему.
     Дэй слушала и ничего не понимала, где она и что с ней. Казалось, что еще немного и она сойдет с ума, хотя в принципе была всегда готова к любому развитию событий. Не терять присутствия духа в непредвиденной ситуации – не это ли ее главный козырь? Но тут перед ее лицом опустился блестящий прямоугольный предмет, похожий на рамку, внутри которой искрилась чернота. Дэй едва не расплакалась, это было так похоже на экран компьютера. Мысли понеслись вскачь. Ее нашли и пытаются спасти люди с ее планеты.  Люди из будущего вернут ее на Землю. И она забудет эту чертову планету с ее именем. Ну, не совсем забудет, будет помнить как забавное приключение…
     Экран вспыхнул, и она увидела в нем себя как в зеркале. На ее голове был шлем, не привычный шлем тангури, а металлическая полусфера со множеством проводков, которые тянулись куда-то за пределы экрана. Эта штука на голове была ей известна и в какой-то мере понятна, но собственное лицо показалось чужим. Темные круги под глазами, сжатые губы с опущенными уголками. Кончики торчащих волос грязные спутанные, морщинка меж бровей…  И только глаза сияли голубизной земного неба в ясное летнее утро. Дэй помнила – это ее глаза, даже, если все остальное забылось.
      На экране ее лицо как будто растяло, и она увидела часть помещения, в котором находилась. Оно было похоже на лабораторию, на операционную и на бункер. Окон, иллюминаторов не было. Многие приборы, которые она успела разглядеть, были ей знакомы, другие были неизвестны. У дальних приборов сидел мужчина в светлой одежде, похожей на комбинезон. Он был темноволос, и его волосы гривой лежали на плечах. Он не оборочивался и она видела только его затылок. Вдруг на экране появилось знакомое ей лицо. А рядом с ним другое. Тоже женское, но другое. Оливковая кожа, темные брови, вздернутый нос и масса огненных локонов. Эта рыжая была в чем-то красном. Ее розовые губы не улыбались, и взгляд зеленых глаз был равнодушным. Она смотрела на Дэй как на пустое место.
- Исчезни, Лаки, - темноволосая плечом оттеснила рыжую.
- Ты, грубиянка, Кая, и твои игроки так на тебя похожи,  – презрительно фыркнула та.
- Своими разговорами вы нервируете игрока, – произнес прежний мужской голос. – А мне портите весь процесс. Светостимуляция и так на пределе, у него мозги скоро задымятся!
- Виш, ты, что его в ручную уже латаешь? Автомат не справляется?
- Справляется, перикард поврежден. Кая, займись делом, можешь передать игроку необходимую информацию. И делайте это молча, поняла, молча!
     Пока они говорили, Дэй снова занервничала. Какого игрока они имели в виду? Эти люди упорно называли ее «игроком», причем в мужском роде или среднем, словно для них она была «существо», а не женщина. Почему она понимает язык, которого не знает? А еще ей начало казаться, что у нее отрезали голову и приставили ее к машине.  Экран перед ней погас, и какое-то время она ничего не видела и ничего не слышала. Все молчали. Но она чувствовала, что там внутри этой капсулы, куда ее уложили, что-то творится. Что-то с ней делают.
     На экране вновь показалась Кая. Ее лицо было бесстрастным, а улыбка на этом красивом лице была словно приклеенная.
- Все хорошо, ничего страшного с тобой не происходит. Если хочешь что-то сказать, сделай это мысленно. Тебе нельзя говорить вслух, пока операция не кончится. Вот, так.
     Красный губы Каи сомкнулись, но Дэй продолжала слышать ее голос в своей голове.
- Рана слишком серьезная, Виш старается, но это займет некоторое время. Нужно потерпеть. Не будем ему мешать, а пока я введу тебя в курс дела.
- Где я? – Дэй, глядя Кае в глаза, попробовала задать вопрос без слов,  кажется, у нее это получилось, ее услышали.
- Ты в храме Деи, и одновременно на нашей опорной станции.  Давай все по порядку, с самого начала. Просто смотри на экран. Можешь мысленно задавать вопросы, ответы будут появлятся здесь же. Понятно?
- Да.
     Экран потемнел, а дальше на нем стали разворачиваться знакомые и незнакомые Дэй картины. Это было похоже на кино.  Кино про нее, Дэй, но с эпизодами, где ее не было, про которые она раньше не знала. Это были ответы на вопросы, которые она там на планете пыталась задавать себе, а порой просто в пустоту, не надеясь получить ответ.
     Она увидела огромный звездолет знакомых очертаний на фоне чернильного космоса. Его бока серебрились отраженным светом светила, которое она знала как Шенгри-Ли. Крохотное светлое пятнышко отделилось от корабля и понеслось  к другому более крупному пятну лазурного цвета. Оно приближалось, росло прямо на глазах, превращаясь в планету. В стороне светилось еще одно пятно и немного дальше еще одно. Дэй вспомнила, что видела все это на экране своего глайдера. Глайдер был похож на дельфина. Он скользил в темноте, рассекая невидимые волны. Вот он достиг верхних слоев атмосферы и словно наткнулся на невидимую стену, яркая вспышка ослепила Дэй. Она непроизвольно зажмурилась. Дельфин больше не плыл, он тонул, оглушенный, бездыханный. Его обшивка занялась ярким пламенем, мелкие язычки которого вспыховали всеми оттенками синего. Вдруг дельфин дернулся, сбивая пламя,  выпустил вверх два белоснежных пузыря, затрепыхался и уже медленнее падал на дно лазурного океана.
     Она увидела себя, появившуюся из люка глайдера.  Она яростно смотрела в небо, в котором тогда ничего не видела. А сейчас ее взор словно проник через атмосферу и она увидела звездолет. Внезапно по нему как будто прошла судорога и он исчез. Дальше знакомые картины мелькали перед глазами Дэй. Она видела себя со стороны.  И Дэй поняла, что видит все на экране глазами Каи.
- Кто вы? – спросила она, даже мысленно голос предательски дрожал  – Что вы здесь делаете?
     Из увиденного ей стало понятно, что ее нашли вовсе не земляне из будущего. Никто не собирался ее спасать.
- Мы – Деи, для жителей этой планеты мы – Боги. Для тебя мы те, кто управляет игрой и игроками.
- Игра? В каком смысле? – Дэй с трудом соображала, в то, что она слышала и видела, трудно было поверить.
- В самом прямом. Ты на полигоне как часть игрого игрового процесса.
- Я случайно сюда попала!?
- А вот этого тебе необязательно знать!
- Разве возможно, чтобы целая планета была игровым полем?
- Почему нет? Во что любят играть жители техногенной цивилизации, освоившие космос? Обитатели вашей планеты? Мечи и магия. Рыцари и единороги. Войны и базары. Смерть и любовь. Вы играете в виртуальные игры, мы – Боги, играем в реальные. Это гораздо интересней.
     Дэй задумалась, вот почему ей часто казалось все каким-то странным. Она все время чувствовала какой-то подвох, хотя тогда не находила никаких доказательств. И что теперь? Хорошо бы просто понять, что вообще происходит, в пока не стоит пытаться осознавать кошмар происходящего. Если она останется жива, потом об этом подумает.
- Ладно, пусть я – игрок. Все остальные тоже игроки?
- Все игроки, но статус разный. Есть просто пешки, а есть фигуры значимые для игрового процесса.
- Зачем вы мне все это рассказываете? Какая разница, пешка, фигура…, если никто не самостоятелен. Но все воля Богов, не так ли?
- А я бы не стала посвещать игрока в тонкости игрового процесса, - раздался где-то рядом голос рыжей Лаки. – Почему бы и с этим игроком не поступить также как с другим? Подтереть память, вложить в голову нужную информацию…
- Кае хочется внести некий хаос в игровой процесс, - отозвался мужчина в белом балахоне. – Но не думаю, что этому игроку нужна полная информация. Достаточно того, чтобы он вернулся в игру.
- И я о том же, Вай! Но Кая хочет на этот раз сохранить ему память о пребывании здесь! Не хватало, чтобы игроки знали о нашем существовании!
     Лаки говорила на повышенных тонах. Кая же молчала, кривя губы в полуулыбке. Дэй тоже молчала, в какой-то момент она вдруг поняла, что если она ни к кому не обращается, а занята своими мыслями, то ее никто как будто не слышит. И несмотря на странность ситуации, она напрягла внимание. Деи говорили между собой так, словно ее тут вовсе не было.
-  Они и так знают о нашем существовании, - подал голос Виш.
- Но они знают о нас как о всесильных Богах своего мира, - возразила Лаки.
- Разве мы не всесильны хотя бы в этой игре?  И потом, кто поверит игроку сошедшему с алтаря, что Боги не совсем боги. Действия и помыслы игроков мы всегда можем скорректировать в нужную сторону. И все же мне кажется, что мы часто этим злоуботребляем. Пусть хоть один игрок будет в полной памяти. Проведем эксперимент.
     Дэй слушала с ужасом, ведь говорили о ней, как о подопытной мыши. Ощущать себя беспомощной было страшно. Решит экспериментатор, что опыт не удался, и полетит мышка в мусорное ведро.
- Мое ранение случайность? Киру вы тоже подчистили память? – Дэй обратилась к Кае, ей показалось, что та ее немного защищала.
- Ого! – отозвался из дальнего угла Вай. – Не у каждого игрока возможно такое самообладание. На смертном одре рационально мыслить – уникально!
- Считай, что это урок за прогрессорство! Они бы и сами до этого дошли без твоей помощи. – ухмыльнулась Лаки. – Но лучник слегка перестарался, хватило бы и одной стрелы. А про игрока под номером один расскажет Кая, если сочтет нужным.
- Сочту, - подтвердила Кая. – Просто  интересно, как пойдет процесс при таком раскладе, когда второй игрок знает больше, чем первый. Смотри на экран.
      На экране сначала замелькали какие-то сполохи. Дэй сообразила, либо Кая настраивает аппаратуру, либо ей достаточно напрячь свою память. Как тут все работает  пока было не совсем понятно, но ясно одно - сила пока на стороне этих Богов. На экране снова был космос со знакомой звездой и звездолетом.  Но это был совершенно незнакомый ей корабль. Он был гораздо меньшего размера, и по очертаниям в нем можно было угодать разведывательное судно, которое может садиться непосредственно на твердую поверхность планет. А дальше все было как при ускоренном просмотре. Корабль сделал несколько витков вокруг лазурной планеты и преспокойно пошел на посадку. Ему ничто не мешало погрузиться в атмосферу. Стремительно приближались заснеженные горы с черно-зелеными иголками деревьев на более пологих склонах. Звездолет сел в долине, взметнув облака снежной пыли, которая тут же испарилась. Его металлические бока синевато поблескивали в лучах низкого солнца. Вдруг у звездолета появился человек в скафандре. Это был точно человек, хотя его снаряжение сильно отличалось от привычных Дэй космических костюмов. Он быстро спускался к небольшому ручью, несущемуся по дну долины. Спускался не по прямой, а немного наискосок, увязая в снегу. У корабля показалась еще одна фигурка в скафандре, потом еще одна. Внезапно вся картинка на экране дрогнула, смазалась. Через мгновенье стало видно, что с гор несутся лавины по направлению к чужеродному объекту – звездолету. На экране все это было без звука и потому казалось еще страшнее. Все было кончено достаточно быстро, как в кино. Снежные тучи улеглись и дно долины оказалось надежно укрытым толщей снега в перемежку с каменными глыбами и обломками деревьев. «Зачем все это мне показывают?» - мелькнуло у Дэй.
- Кое-кто остался в живых, - ответила Кая.
      На экране виднелся каменный островок на склоне, маленькая фигурка в скафандре лежала скрюченной у чудом уцелевшего дерева. Человек пошевелился, сел и попытался снять явно поврежденный шлем, наконец, ему это удалось. Он повернулся лицом к экрану. Дэй уже поняла, кого увидит. Киркайн, лет на десять моложе, немного испуганно смотрел на нее.
- Не нужно дальше, и так все ясно, - попросила она.
      Ей не хотелось смотреть, не хотелось слышать, что скажет Кая. Богиня чертова! Дэй видела, как Кая сверкнула на нее глазами, потом усмехнулась.
- Кстати, Карим был абсолютно никчемным наследником. Он развалил бы все ремесло Зара. И император из него был бы, как огур из козы.
- Кир убил его по вашей подсказке? – осторожно спросила Дэй.
- Нет. Это вышло случайно, он защищался. Это не Карим, это настоящий Киркайн тащил раненого наследника, бездарного, жестокого и глупого. Он пытался его спасти! Тот бы не стал утруждать себя подобным! – Кая явно была недовольна вопросами Дэй. – Случайно, я сказала. Не буду скрывать, что это было как нельзя кстати. Нам пришлось немного передвинуть фигуры. Получилось неплохо.
- Кир оказался в нужное время в нужном месте?
     Дэй ужасно хотелось усмехнуться, хотя бы чуть-чуть, но лицо было безжизненной маской.
- Все мы оказываемся там, где нужно в нужное время, - все так же недовольно произнесла Кая.
- Но вашим игрокам это улыбается чаще. Все просто, нужное время и нужное место выбираете вы. – не сдалась Дэй.
- Выдержка у твоего игрока, даже завидую! – отозвался Виш. – Пожалуй, я поддержу тебя в твоем эксперементе, Кая. Любопытно, что получится…
- Подстрахуемся, как обычно. – сказала Лаки.
- Нет. Пусть будет в полной памяти. Кто поверит подобному бреду? – Кая осталась непреклонной. – Не думаю, что это навредит игре. И потом, коррекция всегда возможна.
- Операция закончена.
     В поле зрения Дэй появился до сих пор невидимый Виш. Дэй удивилась, что у нее неожиданно получилось приоткрыть рот… от удивления. Виш был отдаленно похож на Киркайна, только несколько субтильнее.
- Ладно, если оставляем все как есть, проинструктирую игрока устно. – Он улыбнулся и стал еще больше похож на арла. – Ну, что, Дэй-рани, с моей помощью вы воскресли. Два-три хафа в реальном времени игры постарайтесь не слишком напрягаться, а потом по самочувствию. После возвращения несколько дин полный покой. Местный лекарь назначит нужные препараты, принимайте. Все функции вашего организма восстановятся, обещаю.  И еще, не думайте о нас плохо.
- Боги тоже люди! – хохотнула рыжая Лаки.
- Вот именно!
     Дэй хотела сказать «спасибо» только Вишу, но язык ее плохо слушался. Теперь она чувствовала все свое тело до самых кончиков пальцев. Глаза так и стремились закрыться, уже засыпая, Дэй подумала, что лучше бы она умерла.

Глава 35

     Дэй с трудом открыла глаза, она была снова в пещере. Спину холодила гранитная плита алтаря. Все также горело несколько свечей и полутьма царила под сводами. Но что-то изменилось, она чувствовала слабый приток свежего воздуха. И доспехов на ней уже не было. Послышались шаги по гулким каменным плитам пола.
- Хвала Богам, ты жива!
    Киркайн склонился над ней. Она не могла толком его разглядеть, но он показался ей ужасно усталым. Дэй силилась подняться, пытаясь опереться на правый локоть.
- Все хорошо, старайся пока не двигаться.
    Он подхватил ее на руки и вынес из пещеры. Полуденный свет ударил в глаза, на какой-то миг буквально ослепив ее. И в памяти всплыли лица богов и яркий свет... преисподней. Дэй ощущала себя разбитой не из-за слабости тела, все то, что она узнала и успела пережить за несколько часов, вывернуло наизнанку сознание. Все мысли и чувства были какими-то пустыми, поверхностными. Она больше не знала, чему можно верить, и главное, кому можно верить. И все же она была рада видеть Киркайна.
    За деревьями перед пещерой стояла повозка, запряженная гнедой парой, а на козлах сидел пандал Ракхай. Киркайн осторожно усадил ее на сиденье предусмотрительно покрытое мягким ковром, сам сел рядом. Она вдруг подумала, не будь пандала на козлах, арл скорее всего оставил бы ее на своих коленях. От этой мысли стало теплее, внутри что-то слабо трепыхнулось.  Кровь бежала по венам и артериям, она была жива. Может, это и было самым главным, когда, кажется, что нет уже никакой надежды, но вдруг происходит чудо. Возможно, в который раз… Еще в пещере совсем  мгновение ей казалось, что она внезапно окажется дома на Земле. Но та планета уже не была ее домом. И эта перестала им быть. Что-то мешало просто радоваться жизни. Она не знала как это что-то назвать, обозначить. Оно пульсировало внутри, казалось еще немного и мозг взорвется от мыслей. Как верующий вдруг осознает, что Бога нет, и мир, существовавший до этого, рушится. Мир реальный все тот же, а мир внутри рассыпался. Исчезла опора. У нее же было все наоборот. Мир внутри все тот же. И он был ей опорой до сих пор. А мир вокруг развалился, теперь он стал полем для игры. Иллюзорный мир, в котором пешки чувствовали себя людьми, а Боги, бывшие до сих пор умозрительными существами, оказались реальной действительностью. И все-таки некий внутренний стержень, хотя и значительно ослабевший и уменьшившийся, пока ее удерживал в здравои рассудке. Вместе с тем подспудных тайных соображений стало больше. Дэй осознала правоту Каи, поделиться своими знаниями было абсолютно не с кем. Не скажешь же Киру: «Привет, мой инопланетный возлюбленный! Похоже мы с тобой товарищи по несчастью. И знаешь, Таджер оказался прав. Ты вовсе не тот, кем себя считаешь». Безысходность давила, реальность казалась дикой и одновременно какой-то ненастоящей.
     За час они преодолели не слишком длинный, но извилистый путь по горной дороге. Дорога была торной: натоптанной  ногами и копытами  и наезженной повозками множества паломников. Несмотря на это, пандал не гнал лошадей, ехали спокойным шагом, как на прогулке.
     В долине был тихий весенний день. Дарна катила свои воды все так же на север. Дэй подумала, что все как-то уж слишком обыденно, мир и покой. После пережитого в это трудно было поверить.
- Мы победили?
- Конечно, но думаю, что это не последняя  попытка захватить Зар.
      Видя как Дэй нахмурилась, Киркайн поделился своими соображениями.
- Зар – это железо и оружие. Не всех устраивает, что оружие можно купить. Грабить привычнее. Я не буду  больше обороняться,  нападу сам, пока они не оправились после разгрома. Оружие у нас есть, а армию я увеличу. И  подвластную мне территорию тоже.
     Дэй повернула голову и увидела в глазах Киркайна особый блеск – жажда власти. Никакой иронии и в помине не было в его лице, оно было скорее озабоченным. Он говорил именно о себе, подразумевая под этим «я» арлат. Она удивилась, почему он до этого момента не проявлял никакой амбициозности, хотя это было само собой разумеющимся в его положении. Феодалы просто обожали воевать. А феодал Киркайн, пусть ненастоящий, прямо-таки уклонялся от захватнических войн. Он делал оружие, он его продавал, но сам не вмешивался в конфликты и стычки между кланами и племенами. Он твердо отстаивал только свою территорию,  не покушаясь на чужие земли, иногда помогая союзникм. И вдруг все изменилось ...
     Все как-то сразу предстало перед ее внутренним взором. Будущий император-завоеватель, возможно даже узурпатор и тиран. Золотая изумрудно-рубиновая корона уже давно хранилась в оружейном зале замка. И доспехи с золотой насечкой, и пурпурная мантия, отороченная мехом серебристой лисы. Она не сомневалась, что трон соорудят более внушительный, из мечей ли воинов побежденных земель или из их костей? А может обойдется традиционным – из чистого золота? Предчувствовал ли он, к чему его готовили и куда вели?  А кто она, зачем она тут? Может, вообще лишняя пешка в этой игре Богов? Или королева-мышка, опытный экземпляр для резвящихся Деи?
- Ты долго меня ждал? Все три часа так и просидел перед пещерой?
      Дэй хотелось хоть что-то сказать, перекрыть поток мыслей, которые мешали ей осознавать действительность.
- Три часа? Три дня, Дэй. Все три дня сидел перед пещерой. Не то, чтобы сидел, но никуда не уходил. Исцеление порой занимает много времени, а бывает все проходит быстро.
- Три дня? Исцеление?
     Дэй вспомнила, Деи вроде говорили, что время по ту и эту стороны течет неодинаково.
- Три дня, – подтвердил Киркайн. – Если бы не пандал, наверное, умер бы от жажды и голода. Я верил, что ты вернешься. Молился так, как никогда в своей жизни.  Воплощение желания и ожидание отнимают много сил. Но потерять тебя я не мог.
- Воплощение?...  Спасибо, - Дэй закусила губу.
Воплощение – странное слово. Скорее уж материализация. Но он произнес именно так.
    Значит, хотел, чтобы она выжила, наверное, очень сильно хотел, и Виш ее исцелил. Только зачем? Киркайна ли желания исполняют или ему подсовывают свои собственные капризы, неясные для простых смертных? Ей внезапно захотелось вернуться в кач-тар к Рахиму в его прокопченный майхан. И не знать ни Шалеха, ни Зара, ни Киркайна. Она помнила сказанное Деи: «Ты никогда не сможешь никому ничего рассказать. Никто не поверит, а ты станешь диваной. Ты все время будешь знать, что ты в игре. Помни про это, когда рассудок или чувства будут направлять тебя на волевые действия. Воля твоя, но свобода относительна в пределах игры. Но ты можешь забыться и просто жить, тогда все будет естественным: и любовь, и смерть».  Страшный приговор. Она поморщилась.
- Болит? – Киркайн заботливо приобнял ее. – Пройдет со временем, моя нога болела еще почти мас, я даже прихрамывал.
- Пройдет... Но ты не рассказывал..., именно этот момент, про алтарь, я думала обычная пещера, в которой что-то происодит…
- Что рассказывать? - сказал он просто. – Тебе любой из Зара расскажет, что на алтарь приносят тех, кого можно вернуть. Пандал решает, кому быть на алтаре. Я, как правитель Зара, тоже могу решать в исключительных случаях. Не все возвращаются, даже если мы с пандалом приняли решение. Не знаю почему. Что было со мной в пещере я не помню, я был без сознания.
- А потом?
- Потом? Потом я выздоровел и стал правителем Зара. Отец умер, пока я был в храме. Я его плохо помню. Не будем об этом, это было давно.
- Не будем, - как эхо повторила Дэй. – Я ужасно хочу есть и принять ванну. А вообще, многих так исцеляли?
- Спроси лучше у пандала, он тебе в подробностях расскажет. Я на алтарь принес только тебя.
     Пандал в их разговор не вмешивался, но наверняка все слышал. Как же, будет он ей о чем-то рассказывать. Дэй чувствовала себя разбитой. Рана не сильно ее беспокоила, но она чувствовала безмерную усталость. Думы о Деи не покидали ее ни на минуту. Кто она теперь? Вряд ли она сможет быть сейчас тангури. Она с ужасом поняла, что не может  противостоять игре, никак не может помешать, или Деи ее сметут, или Киркайн ее сломит, или она сама сломается. Хотя пока не знала нужно ли противостоять этой вовсе непонятной ей игре. А если нужно, то зачем? Ясно одно, ничего нельзя изменить, не она вершит эту историю. Она могла только кое-что предвидеть, как одноименная с ней Дейдре, но кто поверит ее пророчествам. Кто такая дивана, Дэй было известно. Кир прилетел сюда возможно как завоеватель, но мог быть кто-то другой. Не он был бы во главе арлата, а кто-то другой повел бы собственный сценарий под неусыпным наблюдением богов. А впрочем, откуда она знает цели того Киркайна? Этот уже высказался…
    Уйти в степь? Что это даст? Ничего не изменить истанет ли ей от этого легче? Ей достиупна только та роль, на которую ее  утвердили. Только ей никто не сказал, что конкретно от нее хотят. Кто она, прима-балерина, танцующая главную партию, или дешевая статистка? Боги взрастили Киркайна как барана на заклание, а она как раз та дура-овца, которую стригут… «Почему как барана? Как льва. Зоопарк, короче. И меня подложили как…». Это была самая противная мысль. А она-то думала, война, любовь… Война есть, а любви нет.
     Уже ставший привычным мир был вовсе не таким, каким казался. Ей вдруг овладело глухое отчаяние от пережитого потрясения. И Дэй почему-то вспомнила свое первое потрясение. После окончания школы она никак не могла решить, поступить в университет или нет. Тогда ее школьный кумир - Марк сказал: «Не переживай, блондинка! Возможно, универ – это не твое». Это было похоже на оскорбление. «Блондинка – дура». Никто никогда не считал ее тупой. А он сказал это при посторонних достаточно громко.  Зачем? В фойе перед кафедрой толпа абитуриентов изучала списки с проходными баллами. Они смеялись над словами Марка, а значит, над ней, хотя ее баллы были одними из самых высоких. И Дэй решила поступать в космическую академию, чтобы доказать, что она не только умная.  После ее окончания Гуччи предложил ей перейти на  курс подготовки космического десанта при академии. Она представляла, как утрет Марку нос. Но через некоторое время оказалось, что это уже перестало ее интересовать. Кумир упал в ее глазах, и уже больше не поднялся. Она была свободна. Больше влюбиться без оглядки ей не приходилось, ни в академии, ни в компании. И вообще никаких потрясений больше не было. Ну, разве, что падение глайдера. Но это трудно назвать потрясением. Там в глайдере она считала себя уже мертвой.
    Зачем занесло ее на эту планету? Порой ей казалось, что она спит и видит очень длинный сон. А когда проснется за иллюминатором будет все та же чернота и россыпь звезд, или из окон маминой квартиры она увидит далекие отроги Альп. Но сон все длился и длился, и она не просыпалась.
    Она вздохнула, впереди показались башни Зара. Здесь все было по-прежнему. Повозку пандал направил не к казармам рати, а прямиком в Верхний город. Дэй не задавала вопросов, куда ее везут. И так было понятно, что в Тадж-Адри. Ее не было в Заре несколько дней. Ратгури наверняка сообщили, что ее убили. Какая надежда у наемницы на алтаре Зара? Никакой… ладно, все после, объяснения, выяснения… А сейчас поесть и спать. Нормальный сон ей сейчас нужен, чтобы прийти в себя, а где она будет спать, какая разница.
   Повозка миновала мост, пандал остановил лошадей у входа в замок, возле которого толпились слуги. Арл спрыгнул с повозки и отдал приказ отнести Дэй в какие-то покои замка, она не поняла конкретно куда. Замок был велик, а Дэй были знакомы не все его помещения. Двое дюжих молодцов из прислуги подхватили ее на скрещенные руки и довольно шустро устремились внутрь. Несли ее явно не в комнаты арла, куда-то вверх, где она ни разу не бывала. Комната, где они оказались, была большой и богато обставленной. На стенах гобелены, на полу ковер, кровать под шелковым пологом, изразцовая печь чуть ли не во всю стену, пара столиков, несколько кресел и большущий сундук в углу. По обстановке нельзя было угадать, для кого комната предназначалась, для мужчины или для женщины. Каких-то особых принадлежностей не было видно. Скорее всего эта комната для любого гостя, не важно какого он пола.
    Слуги осторожно уложили Дэй на кровать прямо в обуви поверх вышитого покрывала. У кровати появились две служанки, замерли в ожидании приказов. Дэй слышала голос арла, вскоре в дверях появился и он сам. Вслед за ним слуги несли еду и чистую одежду. Дэй раздумывала, сначала поесть или привести себя в порядок. Одежда на ней была та же, что и в бою на мосту, стало быть сомнительной свежести. Обрабатывали ли ее тело чем-то перед операцией по ощущениям трудно было понять, но волосы оставались спутанными и грязными. Всю ее грудь в круговую обхватывала тугая повязка. Дэй расстегнула две верхние пуговицы, заглянула в вырез рубахи. Обычное чистое полотно местного производства. Неужели она думала, что там будет привычный для нее эластичный бинт. Никакой синтетики, все натурально под старину. Виш не рекомендовал снимать повязку несколько дней. Вряд ли в таком виде удасться помыться, но она все же решила озадачить этим служанок, о чем им и сообщила. Девушки переглянулись и быстро покинули комнату. Стол уже был накрыт и слуги подтащили его к кровати поближе.
- С ложечки будешь меня кормить?
Арл удивленно на нее посмотрел. Дэй чувствовала, как внутреннее напряжение выливалось наружу недовольством всем и вся. Зря, надо держаться.
- С ложечки? Ну, если тебе так хочется…
- Прости…, я не привыкла есть лежа, и думаю в этом нет надобности. Да, я пока слаба, но руки у меня целы.
     Слуги моментально поставили у стола два кресла, Дэй переместили в одно из них.
- Так-то лучше, - сказала она, стараясь держать спину прямо, впрочем повязка не позволяла ее излишне сгибать.
     Оглядев блюда с едой и проглатив слюну, Дэй поняла насколько она голодна. Во время обеда она больше молчала, поглащенная едой и своими невеселыми мыслями. Киркайн ни о чем ее не спрашивал, сказал, что пока она побудет в замке, здесь проще за ней ухаживать. Дэй согласилась с тем, что сейчас она не боец.
После обеда в комнату вошел запыхавшийся лекарь, толстенький и низенький, но с удивительно живыми глазками на добрадушном лице. Покланившись арлу, он раскрыл свой сак и принялся доставаь оттуда разные пузырьки и баночки, попутно объясняя что и когда принимать, что внутрь, а что снаружи. Дэй кивала, Киркайн слушал молча. Пообещав ежедневно ее навещать, лекарь с поклонами удалился.
- Как бы мне помыться, - Дэй наморщила лоб. – Ты не мог бы поторопить своих девиц? Они вроде куда-то рванули?
- Думаю, они ожидают за дверью, - арл поднялся. – Не прощаюсь, позже зайду. Отдыхай.
     Дэй снова кивнула. И в самом деле, как только Киркайн покинул комнату, в нее тут же протиснулись две давешние служанки, таща кувшины с горячей водой. Следом слуга занес большой медный таз.
     После сложных манипуляций служанок, которые умудрились все-таки вымыть ее волосы и частично тело, не снимая повязки, Дэй почувствовала себя намного лучше. Перетаскивать на кровать себя не дала, попыталась сделать это сама. Двигалась не очень уверенно, но до кровати добралась самостоятельно. Попрасила служанку подать ей пару склянок со снадобъем, сделала из них несколько глотков и выпроводила всех из комнаты. Некоторое время она лежала и просто смотрела в потолок, рассматривая резные перекладины и кованный светильник, сложный узор которого вызывал восхищение мастерством кузнеца. Дэй не заметила как заснула.
     В комнате было уже темно, когда она проснулась. За решеткой печи метались язычки пламени, занавеси на окнах были задернуты, на столе одиноко горела свеча. После сна настроение Дэй не улучшилось. Она ощущала себя потерянной, хотя понимала, что нужно определиться в своих действиях. Нужно было жить дальше. Дэй скептически ухмыльнулась, умереть ей теперь точно не дадут. А какие у нее перспективы? Похоже арл за нее уже все решил.
     Он был легок на помине, вошел в дверь не стучась. Правильно, зачем стучаться к любовнице.
- Не спишь? – он был само участие.
- Не сплю, - буркнула Дэй. – Надо поговорить.
- Надо, - согласился он, усаживаясь у нее в ногах.
     Дэй не могла собраться с мыслями с чего начать нелегкий разговор. Он подождал и начал его сам.
- Если ты переживаешь за рать, не беспокойся, они уже выбрали тангури.
     Эта новость была неприятной. Подумать только, ее не было три дня, а они тут же списали ее со счетов! Чертовы девки!
- Все верно, через полтара маса и так бы кончались мои полномочия. Чего уж тут…
- Я распорядился, чтобы ты находилась здесь, пока поправишься.
- Я уже это слышала. Кир, я не калека, руки-ноги двигаются. Ну да, я пока не смогу сесть на огура, и меч в руках не удержу, но с головой у меня все в порядке. Не надо обходится со мной как совершенно беспомощной!
- Твое неприятие очевидного понятно. Но пойми, мне не хотелось бы повторно нести тебя на алтарь!
- Не боись, - хихинула Дэй. – Боги даровали мне вечную жизнь!
- Не шути так! – он нахмурился.
- А что мне остается делать? – возразила она. – Вот если бы твой кузен занял твое место, как бы ты к этому отнесся?!
- Не уместное сравнение, это не одно и то же! Если бы я умер, тогда другое дело! Не пойму, чего ты злишься.
      Он встал явно недовольный разговором и отошел к печи, протянул руки к решетке, привычный жест для Дэй.
- Я не злюсь, просто, кто я теперь? Похоже на разжалование… Поправлюсь, вернусь в Гур-килья.
- Зачем? Ты можешь остаться здесь…
- Кем? Простой ратницей…
- Я имел в виду замок.
- Понятно. Кем я буду в замке? Твоей наложницей? Ты не забыл, что гури из ордена просто так не отпускают.
- Знаю, я поговорю с Шерой.
- Вот, черт! Ты решил меня купить? – Дэй зло усмехнулась. – А меня спросил, хочу ли я этого?
Она уже заметила гнев в глазах арла, но не могла остановиться.
- С тебя-то уж Шера запросит, будь здоров…
- Выздоравливай, поговорим после.
     И он ушел даже не хлопнув дверью.  А у нее мелькнула мысль, что она не особенно расстроилась его уходом. Кто он теперь для нее? Работодатель, любовник, любимый…? На последнем слове Дэй не почувствовала ничего. Как будто вместе со стрелами из ее сердца удалили и все чувства. Хотя разве чувства в сердце? Все в голове. Может то, что было до этого, было внушено и ей, и ему? Тогда о чем сожалеть? Надо все начинать заново. Уйти бы куда-нибудь… Только куда? Нигде она не нужна. А вот это было последним делом – жалеть себя.
    Последущие дни Дэй была сдержана в разговора с Киркайном. При встрече на следующий день он сделал вид, что ничего не случилось. Да, и долго он у нее не задерживался. Дэй маялась от безделья. Читать она не могла, большая часть книг и рукописей в замке были на зарском, которого она не знала. Заниматься каким-либо женским рукоделием она не умела. Вспомнила про карты, которые ей удалось составить. Ее вещи давно принесли в комнату, сумка лежала на сундуке, а меч висел на стене. Дэй села в кресло, и вытряхнула содержимое походной сумки на пол. Как она и думала, пистолета и патронов в ней не было. «Спрошу у Киркайна, его рук дело или кто-то другой постарался», – решила она. Хотя и так было понятно, что после алтаря глок у нее отнимут. Только как же они это сделали, интересно? Сами или кто-то орудовал от их имени? Дэй не знали возможностей этих богов, но любые другие боги могли делать все, что угодно. И наказывать, и миловать, и чудеса творить. 
     Все остальное было на месте. Дэй развернула карты, долго их рассматривала, совмещая отдельные части. Решение пришло сразу, теперь она знала, чем себя занять. Она сделает одну карту на всю известную ей территорию. По распоряжению арла ей принесли достаточно большой кусок хорошо выделанной кожи и стопку дешевой бумаги для расчетов.
     Первые дни Дэй не выходила из комнаты, спала, ела, по возможности корпела над картой, или предавалась раздумьям. Когда лекарь разрешил снять повязку, она подумала, что засиживаться в помещении не стоит. Нужны прогулки для возвращения к привычной жизни. И первый ее выход был всего лишь на нижний этаж замка. Никто ей не приградил дорогу, но те, кто ей попался на пути, опускали глаза.  У выхода она задержалась, вдруг представила, как те, кто снаружи, будут таращиться на нее и шептаться за спиной. Теперь она не тангури, она вообще неизвестно кто! Дэй так и не решилась выйти во двор, вернулась в свою комнату. И долго не могла успокоиться, чувствую себя в замке почти заложницей.
     Почти месяц, пока она выздоравливала, они с арлом старательно обходили вопрос ее пребывания в замке. Как она поняла, он ни с кем это не обсуждал. Пару раз она выезжала на охоту в сопровождении одного из егерей. Охотился в основном егерь, а Дэй так от нечего делать стреляла из арболета по сосновым шишкам. Ездила она пока на смирной лошадке из конюшни замка. Чтобы Тэнгир не скучал, она навещала его, приносила что-нибудь вкусненькое и прогуливала его по плацу. Ратгури относились к ней по-прежнему с уважением, но уже как к равной. Дэй не обижалась, никто не виноват, что так получилось. Ее радовало, что девушки не спрашивали про алтарь и про ее дальнейшие планы. Поговорили о погибших на мосту, о скорых изменениях в рати. Только любопытная Тэнгулен однажды не удержалась, спросила о том, не собирается ли арл внести за нее выкуп. Но увидев сдвинутые брови недовольной Дэй, замолчала на полуслове.
     Прошло больше маса, весна вступила в свои права по всей долине Дарны. Только самые высокие вершины хранили ледяные шапки. Погода по большей части была ветряной и холодной, изредка налетали тучи, проливаясь коротким дождем. Несмотря на сухую погоду, зелень пробивалась через прошлогоднюю траву и листья. На деревьях золотились сережки, распускались клейкие почки, на соснах как свечки торчали ярко-зеленые новые побеги. Шенгри-Ли набирал высоту. Жители Зара, кутаясь от холодного ветра в зимние меха, все равно радовались весне.
Но Дэй весна не радовала. Не за горами было прибытие новобранцев в рать и отъезд гури в цитадель. Она так и не решила, что делать. Как правило бывшие тангури в рати не оставались, возвращались в Гур-Килья. Оно и понятно, кому охота после возвышения оказаться в подчинении.
     Как-то вечером арл задержался у Дэй, он был в хорошем настроении, а у нее не было причин его портить. За бокалом вина разговор был вполне непринужденным. В какой-то момент Дэй даже показалось, что все вернулось. И прежнее симпатии, и может, даже что-то большее. Но вот он собрался уходить, поднялся, не пошел  к двери, как делал это обычно, подошел к ней. Дэй подняла голову и замерла. Поцелуя в висок никак не ожидала и не знала, что сказать.
- Спокойной ночи, - улыбнулся Киркайн уже у дверей.
- Не уходи, - выдавила из себя Дэй, повторила, увидев его заминку. – Останься. Я…
     Она стала расстегивать пуговицы рубашки.
- Ты уверена?
- Только этот шрам, Кир, все остальное у меня цело!
     Дэй распахнула рубашку, чтобы он видел розовый вертикальный шрам ниже левой ключицы пересекавший ее грудь. Ей вдруг нестерпимо захотелось почувствовать его руки, губы…. Он чуть замешкался у дверей, а потом решительно направился к ней.
- Ты совсем меня забыл?!
- Нет, но я терпелив…
- Я помню. И все-таки…
     Слова не нужны, когда заняты губы. И все-таки, глубоко-глубоко мелькнула мыслишка: «Чья воля сейчас? Моя, его,  или…». Но нахлынувшие эмоции заслонили ее как ненужную.
     На следующий день Дэй была в приподнятом настроении. После совместного завтрака, когда арл ушел, она сидела в кресле, закрывала глаза и улыбалась, воспроизводя в памяти приятные моменты. Ей пришло в голову закрепить хорошее настроение чем-нибудь вкусненьким и бокалом вина. Повертев в руках пустую бутылку, она решила спуститься вниз и поискать кухню, звать служанок и объяснять свои причуды ей не хотелось. На лестнице она никого не встретила, но вот в холле растерялась. Где эта кухня, кто ее знает? Помня, где находится тронный зал, Дэй свернула направо в один из проходов. Вдалеке мелькнула чья-то спина.
-Эй! – окликнула Дэй.
     Человек остановился, подумал, потом все-таки направился к ней.
- Как пройти на кухню?
- На кухню? – стражник смотрел на нее озадаченно и с каким-то пренебрежением. – Туда!
     Он махнул рукой куда-то влево.
- Спасибо!
     Ничего не ответив, он ухмыльнулся. Его глаза смотрели на нее знакомым ей взглядом. Так оценивающе смотрели на рабынь покупатели. Дэй вскинула надменно голову и пошла прочь, упрекая себя за произнесенную благодарность, не стоило этого делать. Кто такой этот стражник, какое право он имеет так на нее смотреть? Чего она хотела, на нее здесь практически все могут так смотреть. Желание идти на кухню пропало, но Дэй сжав зубы все же отважилась, хотя ей уже ничего не хотелось.
- Что-то я стала какая-то нервная! – сказала она себе. – Даже кошка может смотреть на короля, а уж на его любовницу и подавно.
      Настроение испортилось совсем, пока она добиралась до кухни. Лестницы и переходы вели все куда-то вниз, попадавшихся слуг она больше не спрашивала.  По запахам можно было уже и самой догадаться куда идти. Кухня занимала огромное полуподвальное помещение в задней части замка. Прокопченный сводчатый потолок, огромные печи, очаг с вертелом, начищенные сковородки и кострюли, повара, кухарки и поварята, снующие туда-сюда. От печей шел жар, а в открытую дверь во двор тянуло сквозняком. Дэй остановилась в дверях, никто не обращал на нее внимания. Наконец, пробегавший мимо поваренок, сжалился над ней.
- Чего изволите? – никакого почтения в его голосе не слышалось.
- Ты знаешь кто я? – спросила Дэй властно.
- Госпожа с верхней башни, - ответил он ей, смешно двигая бровями.
- Кто готовит для меня еду?
     Поваренок изумленно на нее посмотрел и ткнул пальцем в полную женщину, возившуюся у большого стола с огромным куском теста. Дэй направилась к ней. Кухарка слушала ее, беспрестанно утирала нос рукой, испачанной в муке, отчего ее щеки и подбородок стали белыми. Просьба Дэй ее не удивила, но и большого желания выполнять не вызвала.
- Хорошо, хорошо, госпожа, как скажите, все принесут. – кивала она и уже рявкнула в сторону. – Эй, Фатма, Джали, эй…
     Дэй не стала слушать, удовлетворившись обещанием, что все исполнят, покинула кухню. Уже у себя в комнате, сидя в кресле, раздраженно качала ногой. «Невоспитанные хуши! А чего ты хотела, чтобы перед тобой все спину гнули? Хоть ашна, хоть сохини, все равно девка правителя! Они не гури, и я для них никто!» Дэй молча смотрела как служанка открывает бутылку, наполняет кубок вином. Отсутствие должного почтения не сказалось на расторопности слуг, принесли все довольно быстро, жаловаться было не на что. Терпкое южное вино и внушительный кусок медового пирога с фруктами и орехами только чуть-чуть улучшили настроение Дэй.
     Арл явился к ней под вечер. Он был в прекрасном расположении духа, с довольной улыбкой на помолодевшем лице. «Черт! Действие гормонов однако на лицо! Интересно, я тоже неплохо выгляжу после вчерашнего?» – задумалась Дэй. Он смотрел на нее тем взглядом, в котором может быть и желание, и страсть, и даже любовь, но не похоть. Киркайн свел прилюдию на нет, сразу же заключив ее в свои объятия. Дэй не противилась. А чего? Прошедшая ночь как будто оживила чувства, казавшиеся умершими. Хотелось этих объятий, этих поцелуев… Всевидящие Боги? Ну, и черт с ними! Пусть смотрят! Пусть смотрят и облизываются!
     Вечер только начался и Дэй решила встать и одеться, хотя бы рубашку накинуть, не валяться же в постели до ночи. Киркайн не последовал ее примеру, повернулся на бок, лежал, подперев рукой голову, смотрел как она одевается.
- Могла бы уже на платья сменить. Кстати, несколько лежат в сундуке, не заглядывала?
- Платья? На кой они мне?
- На днях в рати пополнение. Передам послание для Шеры с отбывающими. – пояснил он. – Не думаю, что она будет против, в какой-то степени это и в ее интересах. А ты могла бы начать вживаться в новую роль.
    Он улыбался, не чувствуя в своих словах ничего обидного. Дэй не обиделась, разозлилась. Слово «роль» резануло не хуже клинка. Хватит с нее «ролей»!
- Так! Пожалуйста, поясни мне, какую «роль» ты имеешь в виду? – сказала она с притворной улыбкой.
- Разве ты не хочешь остаться со мной? Вчера и сегодня мне показалось, что ты решилась. – арл был в недоумении. – Будешь здесь за…
- За хозяйку? – немедленно перебила его Дэй.
- Нет, но…
- За кого, Кир? Ты хочешь предложить мне быть тут на особом положении? К сожалению ты не французский король и здесь не Версаль! Тут нет фавориток с правами выше королевских. И вряд ли будут. А что-то иное мне не больно-то надобно!
- Тебе нужна корона и власть? – нахмурился он. – Я же уже говорил, что не могу жениться по собственной прихоти. Я и так для тебя много сделал. Мне уже Кабир и пандал всю плешь проели, пока ты тут выздоравливаешь!
- Много? Пока я тут выздоравливаю?! А зачем же ты вместе с пандалом привез меня сюда? Оставил бы в казарме! Однако не конструктивный разговор. Разве я заставляю тебя жениться? Я пытаюсь выяснить свое место возле тебя, и только. Спустившись сегодня на твою кухню, я ощутила себя всего лишь прислугой. Какая разница между твоими горничными и мной? Они застилают твою постель, а я ублажаю тебя на ней!
- Дэй, ты переходишь всякие границы! Это уж слишком! Не думал, что я для тебя ничего не значу.
     Он сел, и начал натягивать штаны.
- Я люблю тебя, возможно…, но я не хочу таких отношений. – она старалась говорить спокойно. – Когда-нибудь я тебе надоем. Какой будет моя роль тогда? Пока я еще гури.
- Возможно, любишь, хм…. Почему ты думаешь, что ты мне надоешь? Я долго ждал тебя, и почти целый год мы с тобой…
- Долго ждал меня с Солитой. – буркнула Дэй. – Чувства не вечны, нужно что-то более весомое, более крепкие узы.
- Кандалы? – спросил он с насмешкой.
- Может и кандалы! После того как ощутишь меня жерновом на шее.
- Тебе не кажется, что мы вернулись к началу разговора. Что ты хочешь, что предлагаешь? Я пока еще спрашиваю…
- Угрозы…, как я люблю, когда мне угрожают! Я не могу тебе ничего предложить, у меня ничего нет, даже денег, хотя ты и платишь мне. Платил, пока я была тангури, но это деньги ордена. Если бы я знала, чего хочу… Наши желания совпадают, когда мы не постоянно мозолим друг другу глаза. А потом я буду сидеть в этой келье как…, и стариться в безделье!
- Почему в безделье? Ты можешь…
- Вышивать крестиком! – снова перебила его Дэй. – Уж лучше я кому-нибудь нарисую крестик мечом на спине!
- Хватит! Я понял, куда ты клонишь! Ни одна женщина не пыталась мной манипулировать!
    Они смотрели друг на друга всего минуту. Никакого желания во взгляде, только злость, пока еще не ненависть. Дэй не стала отвечать, молча оделась, свернула карту закинула сумку на плечо, прицепила меч.
- Ты куда-то собралась? – голос арла ничуть не смягчился.
- Не могу здесь оставаться. Пока…
    Она произнесла привычное «пока» как «прощай», но он этого не понял.
- Как хочешь, - со сталью в голосе произнес Киркайн.
И покинул комнату, даже не застегнув камзол.
- Ничего не хочу! – крикнула вслед Дэй, но хлопок двери заглушил ее слова. – Ну, и черт с тобой!
    Она почти бегом спустилась по лестнице и выскочила наружу. Снаружи было совсем темно, накрапывал мелкий дождик, блеклые фонари почти не давали света. Никто ее не задерживал, стражники у входа даже головы не повернули. Она прошла мост, вышла на  площадь и остановилась. Куда ей податься? В казарму? Объяснять, что не пришлась ко двору Его Светлости?  Пойти в какую-нибудь таверну, переночевать, а потом…, потом подумать, что делать дальше. Она прошла немного вперед. Перед ней высились башни мандира. «Почему бы нет», - решила она. Пандал настроил арла против нее, она в этом не сомневалась. Злость еще не прошла, обратиться к Ракхаю за помощью было самое время. Дэй представила его постное лицо удивленным и ухмыльнулась. Посредник Богов уж точно не пешка! Неужели выставит ее из храма? И она, взбежав на высокое крыльцо, толкнула тяжелую дверь. Тоненько запели петли. Потом все стихло. Внутри было темно и только у алтаря светлое пятно от горящих светильников. Над кадильницами поднимался сизый дымок. Пахло корицей. Что там жгли, пряности что ли?
     Дэй пробралась почти наощупь до первых скамей, уселась на холодный камень, сумку положила рядом. Сидеть на каменной скамье было не очень приятно. Дэй и раньше удивлялась, почему их не сделали деревянными, было бы гораздо удобней для прихожан. Пандал как-то сказал ей, что мандир вовсе не для удобства молящихся. Алтарь был довольно простым без излишних украшений золотом. Потемневшее дерево и местный розоватый камень. Бронзовые кадильницы и такие же светильники. Никаких изображений и скульптур. Дэй помнила, что здесь богов не изображали. Какие-то символы в виде спиралей, конусов, веретен возможно что-то обозначали. Она никогда особо не интересовалась местной религией, и в мандире бывала редко. Но точно знала, что пандал оставался тут ночью только со одним служкой по причине того, что жилье его находилось в задней части мандира. Дэй вовсе не улыбалось провести ночь на каменной скамье, но выбора не было. Идти в казарму никак не хотелось. А возвращаться в замок тем более. Кому она делала хуже? Конечно, себе. Но где-то в подсознании была злость не на Киркайна, не на пандала или Абу-Кабира, на этих треклятых Богов! Игра у них там! Ну, и пусть! Она замерзнет здесь на чертовой каменной скамейке, и тогда некому будет играть! Ну, да, другие игроки остануться, но ее-то уже не будет! То-то обрадуется Лаки, не взлюбившая ее. Может быть, только Виш расстроится, все-таки она в какой-то степени его творение. Про Каю Дэй не хотелось вообще вспоминать.
     Послышались шаги, тихие, шаркающие. Пандал появился как призрак из-за ближайшей колонны.
- Скрипнула дверь, я подумал, неужели кто-то нуждается в утешении в такое время. – пояснил он свое появление. – Дэй-рани? Признаться удивлен.
- Утешение, пожалуй, мне не нужно, а вот от ночлега не откажусь. Иначе улягусь прямо здесь. – Дэй похлопала по скамье.
- Здесь не нужно, камень холодный, а вы не совсем здоровы. Почему вы здесь?  - он уставился на нее. – Неужели Светлейший арл на ночь глядя вас … выставил?
- Говорите выгнал, чего уж там! Нет. Я сама ушла. Совсем. И он не знает, что я здесь. И мне бы не хотелось, чтобы он узнал.  До утра предоставьте мне начлег, на улице дождь, а я не совсем здорова. – Дэй попыталась улыбнуться как можно непринужденней, не получилось, улыбка была скорее жалкой.
- Конечно. И все же мне бы хотелось знать, что случилось.
- Вы думаете, что Светлейший арл вам ничего не скажет?
- Не скажет. – уверенно сказал Ракхай-ран. – Не будет делиться тем, что касается вас, ни с кем. Даже если я его спрошу, не скажет. Скорее будет недоволен моим вопросом, но я и не буду спрашивать.
- Боитесь арла?
- Вот уж нет. С чего вы взяли? – он вдруг улыбнулся, как-то странно растянув губы. – У нас с ним особые отношения, но не до такой степени, чтобы он со мной обсуждал своих женщин. Не та тема для откровенного разговора со мной. Должны же быть какие-то секреты и у Светлейшего арла.
     Кого-то этими словами можно было бы ввести в заблуждение. Вроде того, что арл волен в свои действиях. Но судя по интонации, пандал этой фразой как будто показывал незначительность Дэй и свое превосходство. Кто она такая? Очередная женщина Светлейшего арла. А он – пандал - ближайший советник того же Светлейшего арла! Почти папа родной или дедушка, судя по возрасту. Человек спасший будущего правителя и заваривший всю эту кашу, в которую попала Дэй. А если бы он спасал настоящего наследника, Карима? Что стало бы с Киркайном? На этот счет у Дэй не было соображений.  Боги с ней не откровенничали об этом.
- Вот, и я о том же. – сказала она устало. – Мне пора возвращаться в цитадель. Там мое место.
- Хорошее решение, – ответил пандал, немного помолчал, как будто обдумывал слова Дэй. – Идемте, уже поздно.  Наверху есть пустые кельи для странников.
     Дэй подхватила сумку и последовала за семенящим пандалом. Шла и думала, сколько же ему лет? И кто он на самом деле? По винтовой лестнице они поднялись довольно высоко. Прошли в узкий коридор с несколькими дверями друг против друга, как в гостинице. Дэй насчитала их шесть. За дверью, которую открыл пандал, была небольшая комнатка, у стены деревянная скамья с тюфяком и подушкой, поверх застеленная суконным одеялом. Перед окном стоял маленький столик с глиняным кувшином и такой же кружкой, рядом глиняная тарелка, прикрытая другой тарелкой. В углу на стене теплилась бронзовая лампадка, едва освещавшая келью. Узкое окно, забранное деревянной решеткой почти не давало света, ночь была пасмурной. За окном шелестел дождь и в келье чувствовалась сырость.
- Располагайтесь, - просто сказал пандал.
- Я уйду с рассветом, - предупредила Дэй.
- Разумеется, - кивнул пандал и покинул келью.
    Дэй сунула сумку под стол, сняла меч, положила на стол. Заглянула в кувшин, там была вода, а под тарелкой оказался черствый кусок хлеба. Прикрыт был возможно от вездесущих мышей, а, может, и от каких-то насекомых. Она плеснула из кувшина в кружку, приложилась к выщербленному краю, вода была холодной и немного затхлой. По-видимому о странниках не особо заботились. Скинув сапоги и куртку, Дэй забралась под тощее одеяло. Жиденькая подушка пахла пылью, хотя и показалась чистой. Лампаду Дэй не стала задувать, ее свет не слепил глаза и спать не мешал. Подумалось, что при полной темноте будет ощущение как будто в тюрьме находишься. Каменные стены без штукатурки и решетка на окне усиливали впечатление.
    Не спалось, постель отдавала сыростью, никак не удавалось согреться. Дэй раздумывала, была ли она права, что покинула замок. Из вредности ушла, как будто на зло Киркайну. Все не так. Она уже не нужна Зару, а точнее, Зар ей больше не нужен. Все эти заговоры, разборки…, пусть сами разбираются. А Киркайн? В чем его вина? Над ним так поработали, что он не помнил своего настоящего прошлого, заделали боги из космолетчика типичного феодала. И несмотря на это, при должном общении все-таки проглядывала его настоящая сущность «своего парня». Дэй вдруг стало понятно, почему он воспринимал ее по-другому, не так как другие аборигены. Хотя, может, тут все не аборигены. Почему общение с ним было особенным только у нее? Значит, не все из него вытравили, что-то осталось от прежнего Киркайна. Она вспомнила своего командира. Да, на публике должное уважение и субординация, а в неформальной обстановке почти друзья. Но это было в прошлом, а здесь применими ли земные аналогии? И все равно эти соображения теперь многое объясняли. Вот, почему Киркайн бросил охоту, он никогда и не был охотником. А кем был? Его корабль скорее всего занимался разведкой недр чужой планеты. Иначе зачем бы они садились в долине Зармунда? Значит, какое-то инженерное-техническое образование у него было. Что ж, самая подходящий кандидатура для наследника горного Зара с его добытчиками руды и кузнечных дел мастерами. А почему он тогда похож на Виша? Вот это было настоящей загадкой. Киркайн с той же планеты, что и боги? Не похоже….  Неужели они своего же  засунули в игру? В чем тут фишка? Пока не ясно. Почему богов четверо? Где остальные? А вообще, из скольких богов здешний пантеон? Шенгри-Ли, Дэй-ра, Вайя, Ашри…, Дэй запнулась. Другие божества ей были неизвестны. Имена богов из пещеры не совпадали с названиями здешних богов. Что с того? Понять бы смысл их игры. Какова цель божьих игр? Непостижим божественный разум. Если он точно разум. Она вспомнила свои игры. Там было все просто, или почти просто. Настроить компьютер на определенную игровую программу, забраться в капсулу, подключились датчики, и вперед, вписывайся в тему. Хоть на динозавров охоться, хоть с космическими монстрами сражайся. Но Деи правы, самые любимые игры были про мечи и магию. Тут же никакой магии нет вовсе. Боги имеются, но это разве магия? А может есть магия, только не та привычная с волшебными палочками и заклинаниями? Какая-то другая …. Надо бы разобраться, покопаться …. А может, все лежит на поверхности, просто она этого не видит? Воистину неисповедимы дела господни! Мысли начали путаться, усталость брала свое.

     Глава 36

    Весной ночи уже не так длинны, но эта ночь Дэй показалась бесконечной. Мрачные мысли неслись через ее голову, она безуспешно пыталась увидеть в них просвет. Не заметила, как заснула. И сон был прерывистый тяжелый. Он не принес облегчения, но притупил душевную боль, которая не давала ей покоя последнее время. Она поднялась перед рассветом, окончательно решив, что делать дальше. Ей не хотелось будить пандала, чтобы еще раз поблагодарить его за гостеприимство и поддержку, и она осторожно прикрыв дверь, спустилась в зал. Пандал Ракхай ожидал ее на скамье у алтаря. Казалось, что он вообще не ложился  спать.
- Я так и думал, что вы уйдете до рассвета. Вот, возьмите с собой, возможно, пригодиться в дороге, а нет, так отдайте бедным людям.
     Он протянул ей небольшой дорожный мешок, добротный кожаный,  видавший лучшие времена.
- Спасибо. Не знаю, почему вы мне помогаете.
- Всяк нуждающийся достоин поддержки, - сказал он просто. – Правильные решения тяжело даются.
- Пожелай я остаться, вы бы меня точно не поддержали? – Все-таки не удержалась она от вопроса.
- Не поддержал бы, - также просто согласился пандал. – Вряд ли от этого кому-то была бы польза.  Не поддержал бы и арла, вздумай он вас удерживать.  Я пекусь о судьбе Зара. И все же мне не хотелось бы расставаться с вами недругом. Буду молиться, чтобы ваш путь был спокойным.
    Дэй кивнула, ей нечего было добавить.  Перекинув мешок через плечо, она толкнула тяжелую дверь мандира. Площадь была пустынной, камни мостовой после вчерашнего дождя все также тускло поблескивали в слабом свете уличных фонарей. Она пошла прочь, не оглядываясь. Пандал решил, что она сразу же направится в цитадель. Что ж ей это на руку. Догадка о том, что «серый кардинал» - это Ракхай, переросла в уверенность. Кому еще быть «кардиналом», он же служитель Деи. Возможно, что он их даже никогда не видел, но он знал, что они есть как реальность. И знал, что в их руках судьбы людей.
    Небо чуть посветлело, но до рассвета еще было далеко. В Нижнем городе кое-где мастеровые и лавочники торопились начать новый рабочий день. Хлопали двери, стучали молотки, слышались голоса за высокими заборами, но на улицах еще никого не было.
    У конюшни несла караул Захра, девушка немногословная и суровая. Дэй привычным жестом приветствовала ее.
- Возьму Тэнгира, поохочусь с утра, арл разрешил, - пояснила она.
- Бери, - пожала плечами Захра и неожиданно спросила. – Собираешься вернуться в Орден?
- Может быть, - сказала Дэй неопределенно, – пока проку от меня никакого, надо набраться сил.
    Слова были лишь уловкой, Дэй не хотелось, чтобы арл знал, куда она направляется, если вздумает расспрашивать ратгури. После ранения прошло больше месяца. Но все еще считалось, что Дэй не может исполнять свои обязанности, тем более, что ее срок почти вышел. Тангури выбрали другую. И Дэй вольна была остаться в рати простой наемницей или вернуться в Орден. Пару раз на охоту она уже выезжала, поэтому и сегодня ее ранний выезд Захру не удивил. А почему она одна, гури не спросила.
- Это верно, - согласилась Захра. – Удачной охоты.
     Тэнгир приветствовал ее радостным гудением. Дэй подумала, что он единственное существо, любящее ее просто так без всяких условностей. Все ее снаряжение висело на стене стойла огура: узда и седло, арблет с болтами, скатка с кошмой и сумка с ее вещами. Она не стала проверять содержимое, да там и не было ничего ценного. Среди гури не было случаев, чтобы кто-то рылся в чужих вещах. «Ну, что ж, все мое со мной, кроме..., но возможно, это вовсе не мое, - подумала она. – В путь, как обычно».
     Из города она выехала беспрепятственно. Ратгури, несшие караул на воротах, пожелали ей славной охоты. Дэй махнула им рукой на прощание, и без колебания двинулась по мосту через Дарну на левый берег. Дорога от моста разветвлялась надвое, налево был путь на рудники Ферлита, направо дорога была поплоше. По ней можно было спуститься до деревушки рыбаков и охотников. Дальше пути не было, если не считать узкую тропу по самому берегу. В половодье она частично бывала скрыта водой. Левый берег почти везде был крутым до самого выхода реки в предгорья. За береговыми утесами высились хребты, покрытые тайгой.
      Светило золотило уже вершины, утренний сумрак рассеивался. День обещал быть погожим, несмотря на вчерашний дождь. Дэй прикидывала, где лучше свернуть в горы, у самой деревушки или не доезжая до нее. Карту Зара,  а также таламасских территорий она держала в голове, даже не было нужды сверяться с ее кожаным аналогом. Конечно по горам ее путь существенно удлинится, но ведь она никуда и не торопилась. Но самое главное: никто не будет ее искать на этом пути. Хотелось остаться одной, разобраться со всеми мыслями и делами, чтобы никто не мешал. Чтобы не было соблазна в виде Кира или Джая, чтобы не было советчиков в виде гури и пандала. И хотя она почти приняла решение вернуться в Орден, все равно вся кошмарность ситуации с трудом умещалась у нее в голове. «Может быть в моих маленьких желаниях и действиях мне не будет препятствий? – она снова пыталась себя успокоить. – Хоть что-то я могу сама?» Ответа не было. Это было почти пыткой ощущать себя беспомощной в игре извращенного разума.
     Она вздохнула, трудно было отвязаться от мысли, что за ней наблюдают, и направила огура вправо.  Конечно, ратгури видели ее перемещение по мосту и берегу, не их зоркие глаза ее пугали. Где-то были другие «глаза», которые наблюдали за всем сразу. Скорее всего наблюдение шло со спутника, но у Деи могло быть что-то совершенно иное, такое, о чем она даже в фантазиях предположить не могла. Они не раскрыли свои секреты, но даже то, что она видела в пещере, наводило на такие мысли. Это не были глаза охотившегося зверя, врага, который «пас» свою жертву, чтобы насытиться. Она – просто игрушка. Все они тут игровые персонажи для игроманов. Мысль о том, что игровое поле было размером с целую планету, сводила с ума. Раздражало то, что она знала, что за всеми наблюдают, но никто больше об этом не догадывался. «Воля Богов», - простое объяснение для аборигенов, если что-то не слишком вписывалось в повседневную действительность. «Черт с вами, шпионьте!» - огрызнулась Дэй почти вслух. Самое опасное было то, что она не знала, стоит ли соответствовать этой воле, или всеми силами пытаться ей противостоять. «Жизнь в обмен на знание о своем бессилии? Не смирюсь!» – крикнула она в небо. Эта выходка ее слегка развеселила, и настроение стало не таким тягостным.
     У деревушки Дэй свернула на едва приметную тропинку, ведущую в горы вдоль небольшого ручейка. Ивы и вязы, поросшие по берегам смыкались кронами над водой, и ручей весело бежал по камням как бы в зеленом гроте. Тропинка петляла, то удаляясь от ручья, обходя огромные камни, то почти касалась воды. Кое-где на тропе виднелись полустертые дождем следы домашних животных. Вскоре ручей привел ее в ущелье. А тропа уже карабкалась вверх по берегу, углубляясь в лес. На противоположном берегу ручья были густые заросли прошлогодней травы, а выше осины стояли частоколом. Тропы там не было, но зато вдали виднелся перевал между хребтами.
    Дэй переехала ручей, спешилась, набрала воды в пустой бурдюк. Пустила огура пастись, сама тоже решила перекусить. Открыла мешок пандала. Святой отец деликатесов, разумеется, не положил, но собрал все нужное путнику. В чистую холстину были завернуты две палки сухой колбасы, ломоть копченого сала, сухари, свежая лепешка. В отдельных мешочках были соль и дро – смесь из расплющенных зерен, орехов и сухих ягод. Дро можно было залить кипятком или просто холодной водой. Обычная еда странствующих монахов или охотников. А еще в мешке была бутылка темного стекла. Дэй открыла пробку, в нос ударил резкий запах спирта, и только поводив горлышком перед носом,  она почувствовала тонкие нотки трав: инулы, амброзии и артемисии. На всякий случай капнула из горлышка на палец, лизнула. Нет, пандал не собирался ее травить. Настойка, годная как внутрь, если ее развести водой, так и снаружи.  Взбодрит, обезболит, остановит кровь, но уничтожит ли ее мрачные мысли?  Дэй закрутила пробку, сунула бутылку в мешок, не сейчас.
    Завтрак из куска лепешки и колбасы настроил ее на деловой лад.
- Ладно, Тэнгир, - говорила она, укладывая мешок на круп огура, - с голоду мы не помрем, от жажды тоже. Остальное в наших силах. Не буду тебя утомлять, пойдешь в поводу.
     Ехать верхом здесь и впрямь было несподручно. Однако вскоре высокая трава у ручья и осиновая роща сменилась влажным мхом и редкими кустами бузины под прямыми как мачты соснами. Даже без тропы стало легче продвигаться вперед. В полдень, когда деревья почти не давали тени, она снова сделала привал у родника, вытекающего прямо из трещины в скале. Под скалой в камне образовалось углубление наподобие чаши, перелившись через ее край, вода убегала тонкой струйкой вниз между камнями. Вода была холодной, они с Тэнгиром напились по очереди прямо из каменной чаши. Дэй повесила на шею огура торбу с зерном. Пока он мерно жевал корм, она решила вздремнуть. Какой еще выдастся ночь, кто знает? В горах самое опасное время – это ночь, немногочисленные хищники выходят на охоту и нужно быть настороже. Дэй же не хотелось разжигать огонь раньше времени, чтобы не привлекать к себе внимание. Дым от костра может быть виден достаточно далеко. Положив рядом с собой сумку, арболет в чехле, вынув меч из ножен и разместив его на коленях, она огляделась вокруг. Деревья росли не плотно, но за каждым деревом виднелось следующее дерево и так до бесконечности, на уровне глаз рыжие стволы, вверху зеленые мохнатые ветки. Меж несомкнутыми кронами просвечивало бирюзово-белесое небо. Светила не было видно, оно было где-то за этой беловатой дымкой тонких облаков. Оно еще припекало, высушивая мох, заставляя сосны источать смолистый хвойный аромат. Она прикрыла глаза, надеясь на чуткий нюх и слух огура, если что, он успеет ее предупредить. Полной тишины в горной тайге не было, ручеек журчал по камням, где-то вскрикивала птица, хрустела ветка, то ли обломилась под падающей шишкой, то ли под чьей-то осторожной лапой.
     Полтора часа дремоты немного разморили ее.  Дэй уже проснулась, но глаза открывать не хотелось. Перед ней все еще стояло гневное лицо Киркайна. Она помнила как он злился, что она не принимала его доводы, веские, как ему казалось. И хотя она видела его и другим, из головы никак не выходила именно эта картинка. Дэй пыталась вспомнить его добродушным, веселым, грустным, и никак не получалось. В голове упорно застряло его лицо со сжатыми губами, сведенными бровями и взглядом, от которого все холодело внутри. И все равно она его любила, любила, черт бы его побрал! Сейчас, когда его не было рядом, когда она добровольно отказалась от него, это вдруг стало очевидным. Может и он в самом деле ее любил, но возможно, что это чувство у обоих было вызвано неестественными силами. Свести двух инопланетян на чужой планете, одного лишив памяти прошлого, а другую наградив знанием об этом, какая жуткая ирония! Не судьбы, никакой судьбы нет. Теперь ей приходили в голову мысли о том, что может быть и на ее родной Земле тоже вели свои игры какие-нибудь боги. И вопрос «что делать?» повисал в воздухе. Не было на него ответов. Это была самая непредвиденная из всех непредвиденных ситуаций. А как все хорошо начиналось. Она выжила, и вроде уже привыкла к этому миру, и на тебе, такая открывшаяся истина! Лучше бы она никогда этого не знала! Конечно, можно было уверить себя, что это всего лишь посттравматический бред, последствия смертельного ранения. И все же она помнила, как не дышала, как не билось ее сердце. Боли не было. Она чувствовала как какие-то приборы гонят ее кровь по венам и артериям, слышала, что ей говорили, и видела все, кроме своего тела. И это не могло быть сном. Хотя проще было думать, что ей все приснилось.
Тягостное состояние вернулось. Дэй открыла глаза, лицо Киркайна пропало. Но отчего-то вспомнилось лицо мамы. Последний день перед отлетом, прощание было не то, чтобы грустным, но и радости от предстоящего тоже не было. Три месяца усиленной подготовки, удовлетворение от  того, что она в составе десантной группы, причем под номером один, тешили самолюбие Дэй. Это был ее первый межзвездный полет. Какой восторг был от ожидаемых  приключений, но мамино настроение передалось и ей.  «Меня уже не будет, когда ты вернешься, если ты вообще вернешься, - печально говорила мама. – Да благословит Бог пути твои!»
- Ма, ты не легендарная Эмер, а я не легендарная Дейдр. Давай не будем, это всего лишь работа.
      Дэй нервничала, ей вовсе не хотелось обижать мать, но мамин неуместный пафос, как ей тогда казалось, слегка раздражал. А теперь она думала, что мама была права. Дэй никогда не вернется домой и Боги уже «благословили» ее пути. И она, Дэйдре, несостоявшаяся королевская наложница, жива, только зачем?  Все как-то глупо.
     До темноты они с огуром преодолели еще один перевал. Ночь встретила их на склоне горы. Лес здесь был совсем редким. Ночное небо звездным куполом упиралось в прямые как мачты деревья. Казалось, до него рукой подать. Облачная дымка, что затянула небосвод после полудня, исчезла. Заметно похолодало, снизу из ущелья поднимался туман.  Дэй уселась под корявой сосной, подложив под себя свернутую кошму, земля была сырой и холодной.
- Спи, теперь твоя очередь, я покараулю, - сказала она огуру.
    Не спать ночью – тяжелое бремя, но Дэй за годы службы уже привыкла к ненормированному распорядку дня, как она сама выражалась. И все же ночное бодрствование, когда есть одна обязанность – наблюдать, бывает невыносимым. Было два способа не спать в карауле. Первый был простым. Нужно было всего лишь достать из-за пазухи серебряный флакон с зельем из особых трав и пару капель втереть в виски. Обычно гури так и делали, у каждой имелось такое снадобье. Сон как рукой снимет. Но есть побочные действия, зелье обостряло все чувства без разбору. Сейчас ей это было не к чему. Второй способ был более изощренным, и не каждый мог им воспользоваться.  Этот способ был маминым, у которой порой случались ночные бдения. Нужно было занять себя какой-нибудь трудоемкой умственной работой. Для мамы это были сложные переводы идиом. Сейчас Дэй старалась воспроизвести в памяти песню «Прощание с Альбой», причем на гэльском, песню, которую пела  легендарная прорицательница. Это была сложная задача, старый гэльский был похлеще таламасского языка. Не таблицу же умножения ей повторять? Однако и у этого способа был побочный эффект – притуплялась бдительность, так как мозг был занят другим. И все же Дэй выбрала именно этот способ, понадеявшись на этот раз на авось.  Кто их тут с Тэнгиром потревожит?
    Усиленное умственное занятие действительно прогнало сон. Но дойдя до слов «... когда б не дорогой избранник мой», Дэй неожиданно разозлилась. «Тебя ли я избрала, или меня тебе подсунули, как подходящий стимулятор?» - такая мысль взбудоражила ее сильнее зелья. «Не буду про это думать! Не буду!» - крикнула она в темноту. Тэнгир тихо зафырчал, разбуженный ее возгласом.
- Прости, Тэн, если б ты знал, как мне тошно и муторно. Надеюсь, что долгий путь и тяжкие испытания меня излечат от этой дури, - пробормотала она и тут же добавила. – Не накаркай, Дэй.
    Который день они с огуром пробирались не торопясь через каменные осыпи, обходя буреломы, спускались на дно ущелий и поднимались в гору. Все время приходилось выбирать путь более удобный для огура. Дэй печально вздыхала, одной было бы проще, она могла бы пролезть там, где огуру было не пройти. Но бросить Тэнгира – это все равно, что предать друга. Степной обитатель, он на редкость терпеливо переносил тяжесть пути по горной тайге. Еда у нее кончилась, остался только дро, соль, да зелье в бутылке. Дэй к нему так и не притронулась. Весенняя тайга не баловала путников едой. Сосновые семена в пищу не годились. Ягоды не только не поспели, но даже еще не зацвели, а те прошлогодние, которые  попадались, скорее всего были ядовитыми. Кое-где под прошлогодними листьями виднелись ранние грибы, но с грибами она боялась связываться, слишком легко было ошибиться в их съедобности. Дичи почти не было. Однако она изловчилась и подстрелила пару диких голубей. Еда не слишком обильная, но голод утолила. Тэнгиру было хуже, свежая трава попадалась не везде. Дэй на всякий случай скашивала мечом охапку, другую, чтобы огур мог подкрепиться. Зерно в торбе старалась растянуть еще на несколько дней. По ее расчетам еще дня три-четыре им придется выбираться до Сарама. Где-то поблизости должен быть исток Шала. Если идти вдоль него, то и воды будет вдоволь и травы, и он точно выведет к Гур-килья. Местность здесь была для нее незнакомая, и как далеко до Шала было тоже неизвестно.
     На склоне горы их поджидала опасность в виде небольшого зверя, похожего на рысь. Руг – обычный обитатель горной тайги, но он редко охотился днем, наверное, этот был слишком голоден или неопытен. Рыжая шкура с более темными пятнами и уши без кисточек, круглые, прижатые к приплюснутой морде, глаза злющие зеленые как весенняя трава, но повадки были чисто кошачьими. Зверь залег в засаде на высоком камне, мимо которого Дэй предстояло пройти. Заметить его было трудно среди прошлогодных трав и папоротников, но здесь был самый подходящий проход, ниже мешали деревья и каменистая осыпь. Хищник прыгнул не совсем удачно, зацепив Дэй когтистой лапой за левое плечо, оказался между ней и огуром. Тэнгир сразу же принял боевую стойку, наставив рог на врага. Дэй вскрикнула от боли, опять пострадало левое плечо, живо развернулась, успев обнажить меч. Зверь оказался зажатым между рогом и мечом. Поняв свою оплошность руг метнулся в сторону осыпи, Дэй бросилась за ним, на ходу заряжая арболет. Руг был коварным, мог вернуться за ними ночью, так как скорее всего давно голодал. Ей пришлось замереть на мгновение, чтобы прицелиться, меткий выстрел достал зверя, но не убил, только тяжело ранил, зато сама она съехала по камням вниз. Все же ей удалось удержаться и не скатиться на самое дно ущелья. Прикончив руга, который успел отползти к деревьям, Дэй не стала его свежевать, мясо у руга все равно никудышное, а шкура - лишние хлопоты.
   Осмотрев Тэнгира и убедившись, что огур не пострадал, Дэй разглядывала разорванную  одежду, ее поразила острота когтей руга. Рукав куртки в верхней части почти оторван, и пришить его было нечем. Шерстяная фуфайка, рубаха и штаны тоже пострадали.  Дыры на одежде – невелика беда. Потом можно будет сменить одежду на целую из сумки. Правда второй куртки у нее не было. Дэй занялась своими ранами. Неглубокие царапины на плече еще кровоточили, левое колено разбито в кровь, а на правом бедре скорее всего будет огромная гематома. Однако все кости были целыми, раны не слишком опасными, чтобы это задерживало их движение. Тут и пригодилось снадобье пандала. Оторвав пару кусков от холста, Дэй обильно полила раны зельем из бутылки, зажмурилась, терпеливо перенесла жжение. Когда кровь перестала сочиться, плотно перевязала плечо и колено. Сделала глоток, тут же запив его водой из бурдюка. Горечь разлилась по языку, а внутри растекалось приятное тепло.
- Ну, что, моя лошадка, накаркала Дэй себе встряску.  Ничего, все заживет, даже без всякой свадьбы.
     В голове зашумело, она выпила еще воды, разбавляя уже выпитое зелье. И когда в голове прояснилось, они тронулись дальше.  Ей показалось, что она слышит шум воды. И в самом деле, за следующим поворотом водопад уже грохотал. Дэй помнила рассказ Шэры, что где-то в начала Шала есть водопад.
 Но самое удивительное их ждало впереди, когда грохочущий водопад предстал перед их глазами. Он оказался … рукотворным. Шал в этом узком месте между двумя уступами перегораживала плотина, довольно высокая, в прикидку метров тридцать или чуть больше. Но не слишком длинная, всего с двумя шлюзами, они угадывались по ребристой поверхности. Наверняка настолько древняя, что у правого берега ее промыло водой.  Вода сочилась и сквозь трещины в теле плотины. Дэй вдруг сообразила, что если плотину прорвет, то мост у цитадели смоет начисто, волна докатится и до Шалеха, а может даже и до самой Таламы. Дэй подошла поближе, стояла на высоком берегу, разглядывала странное творение. Внизу плотины под водопадом угадывалось какое-то строение, большей частью разбитое падающей водой. Похоже плотина когда-то была электростанцией. Дэй покрутила головой, но ни одного столба или провода не увидела. Может соржавели совсем, а может такая конструкция безпроводная. Может и вовсе это не электростанция, а просто плотина. Чтобы убедиться в предположениях, нужно было спуститься вниз к самой воде. Шал у водопада бушевал, белые бурунчики докатывались до берега, окатывали пенной водой гальку. У левого берега в стороне от водопада, Шал был гораздо спокойнее, там было что-то вроде залива. Ниже по течению река неслась, разбиваясь на брызги о торчащие из воды камни. Шал и в верховьях был шальной рекой.
    Дэй  не стала спускаться вниз к реке, озиралась, пытаясь понять, что это за место такое, про которое мало кто знал. Шера ничего не говорила про плотину. Может это вообще не тот водопад, или это вообще не Шал?
Тэнгир недовольно фыркал, явно желая спуститься к воде.
- Погоди, - Дэй обернулась. – Нужно найти тропу, а так ноги переломаем.
    Поиски тропы привели ее еще к одному открытию. От водопада по правому берегу Шала шла дорога, уже порядочно успевшая зарасти травой, мелкими кустами и даже деревьями. И все же это была настоящая дорога, видно было, что когда-то по ней ездили повозки, две неглубокие колеи, проделанные в каменных плитах, для верховой лошади или огура были ни к чему. Дорога сохранилась благодаря своему покрытию, но растения были сильнее камня. Они проростали, раздирая камень на части, вспучивая его своими корнями. Дорога вела в обе стороны вдоль реки. Сначала у Дэй возникло острое желание сразу двинуться вверх по течению. Но благоразумие взяло все же верх, в ее положении лучше всего попытаться добраться до Сарама. Верховья Шала, или не Шала, подождут.
   Она решила отдохнуть у водопада, привести себя в порядок, дать огуру тоже отдых. Путь дальше все же не близкий, но идти теперь будет как будто легче. Даже если это не Шал, река все равно выведет их в степь.
    Путь вниз к воде был какой-то искареженный, как будто вполне приличную дорогу повредило взрывной волной. Каменные плиты, которыми она была вымощены, были разбиты на куски и торчали наподобие костей  огромного ископаемого зверя. Спуститься удалось с трудом. Здесь внизу тоже угадывались остатки дороги,  видно было, что они уходили под воду. Правый берег дальше круто обрывался к воде.  Они разместились на выступающих из воды,  размытых дождями и талыми водами, плитах. К воде можно было подойти, не боясь в нее свалиться. Место достаточно глубокое, с водой настолько чистой, что просматривалось дно, но только у берега, дальше была зеленоватая тьма. Желание искупаться прошло после умывания. Ледяная вода освежила лицо, а от ее глотка заломило зубы. Тэнгир тоже у воды долго не задаржался, отступил назад, выискивал свежую траву меж камней. Дэй пристроилась на камень, подставляя мокрое лицо слабому ветерку. И тут что-то нарушилось в казалось бы установившемся спокойствии. Ее как будто прорвало. Она сползла с камня, на который присела, прямо на мокрую плиту. Слезы душили ее, и наконец, вырвались наружу со сдавленным плачем. Она лежала на берегу и глухо рыдала, временами ударяя кулаком по острым камням, не чувствуя боли.