-Интересно, что ты здесь такое рассказываешь, милый? – усмехнулась она, плюхаясь в плетеное кресло и закуривая.
Лесли налил ей шампанского.
-Твой голос было слышно еще из дома! Слов я не разобрала, но вот эти двое – простите, что в третьем лице! – слушают тебя, как зачарованные!
-Ваш муж, Саманта, способен очаровать кого угодно! – заявил Филип. – А его рассказы об Энди Старке чрезвычайно интересны для тех, кто мог выуживать информацию о нем лишь из прессы и документалок. Тут из первых рук, что называется!
-Энди, Энди! – Саманта глотнула шампанского и докурила сигарету. – Вечно Энди Старк! Можно подумать, в «Империи» больше и не было никого интересного!.. Могу я где-нибудь переодеться, Филип?
-Да, вы можете вполне расположиться в гостиной, Саманта, - ответил Филип. – Прислуги в доме в этот час не бывает, мы все здесь, кроме Лизы, но она, если и обнаружит вас там, то, думаю, не смутит.
-Да и вы бы меня не смутили! – выдала Саманта с каким-то кошмарным кокетством на глуповатой физиономии.
-Тебя трудно смутить, это правда… - пробормотал Рейди. – Вот только твои слова об Энди совсем не похожи на свидетельство поддержки моей персоны! Постарайся вообще не касаться его в своих высказываниях, будь так добра.
Видимо, она хотела сгладить углы, превратив все в шутку, но ее прощальную довольно идиотскую попытку лучезарно улыбнуться не оценил никто из присутствующих.
-Ты не любишь говорить о Энди Старке? Вернее, не любишь, когда кто-то о нем говорит? А особенно, те, кто его толком и не знал? – спросил Филип и осторожно поглядел Рейди в лицо.
Рейди ответил ему долгим взглядом, потом налил себе еще виски. Выпил.
-Не смущайся, я не укушу… - Филип снова увидел его взгляд и смог его выдержать, ибо не было в нем досады. Скорее, усталость. Подспудная, горькая. – И то, и другое, наверное… Понимаешь, он был не просто великим человеком, и со временем люди осознавали это все глубже и глубже. Мы сами, знавшие его, осознавали… Энди был частью нашей жизни, нас самих. И когда… его не стало, я дышать-то едва мог, не то, что говорить о нем кому-то. Все равно, кому. Мы даже друг с другом молчали… Позже, когда самая сильная боль улеглась и превратилась в ноющую, глубоко закопавшуюся в наших душах, я, помнится, давал интервью, рассказывая о нем. Мало, правда, и с неохотой, но было. Меня страшно раздражали «разоблачающие» статейки о нем, его личной жизни. И я опровергал все, что мог, не желая осознавать, что правда все равно, выплывет – Энди не слишком скрывал свои пристрастия, и моментально обнаружилась масса очевидцев его жизни за пределами сцены и студии. Что только ни рассказывали!.. Но я сделал все, что мог. Мы сделали с Бэном, нашим гитаристом… Со временем пресса успокоилась, но о нас стали делать документальные фильмы, тиражировать историю нашей карьеры. И мне снова и снова приходилось рассказывать об Энди – пусть уж люди узнают правду от нас, его друзей и коллег!.. Но теперь… Теперь я молчу. Хватит! Наша жизнь, Филип, она катится к закату. Мы с Бэном выступаем время от времени, даже гастроли устраиваем – ты знаешь… И видя уже на далеком, я надеюсь, горизонте окончание нашего пути, я ощущаю Энди где-то рядом. Теперь, Филип, он только наш, мой, понимаешь? О нем и так сказано и показано достаточно! С чем-то я согласен, с чем-то нет, но уже все равно, знаешь ли. Время информации о нем прошло. Кому станет интересно, есть масса изданий, видео – как говорится, захотите – узнаете…
Рейди снова поглядел на входную дверь, потер ладонью щеку, лоб.
-Вот только кто же судить будет… - пробормотал он.
-Судить Энди? Зачем?.. То есть, кого? – не понял Филип.
Рейди улыбнулся.
-Я не об Энди. Я о наших танцующих дамах!
-О… - замялся Филип. – Ну… получается, мы все участвуем…
-Значит, судить тебе, Рейди! – воскликнул Лесли, поднимая свой бокал в сторону Торна. – Тебе выбирать победительницу!
Он улыбался Рейди, но ни от Торна, ни от Филипа не укрылась некая усмешка в глазах и тоне Лесли. Горькая правда, печальная… Может быть, поэтому Рейди промолчал и лишь вздохнул.
-Если ты о танцах, то я буду справедлив, хотя, выгоднее было бы назвать победительницей Саманту. Покрасовалась бы, да уехала, в итоге…
-И ты с ней? – продолжил Лесли.
-А что мне прикажешь делать??? – Рейди повернулся к нему всем корпусом. – Остаться здесь, что бы мы все взлетели на воздух, например?! Или отравились устрицами?
-Лиза накормит нас, скорее, оладьями с утра, чем этими идиотскими моллюсками! – заметил Филип и поспешил добавить, - Ты же знаешь, Рейди!
-Знаю! Это я знаю! Я не знаю, что может вытворить Саманта! Поверьте мне, с нее станется!
-Верим… - проговорил Филип. – Только думаю, Лиза постарается удивить нас всех. Для нее этот танец – не просто развлечение в ее… испорченный День Рождения. Она вложит в него все, что сможет, а сможет немало, уж будь уверен! И если победа достанется Саманте по каким бы то ни было твоим соображениям… помилуй тебя Господь, Рейди Торн!.. Ну, в конце концов, она на Лизу с ножом набросится, что ли??? Или киллера наймет потом, а? Устроит в худшем случае, скандал!
-О, Господи, Филип! – простонал Рейди. – Ты еще! Этот выбор и без твоих слов мне ножом по горлу!.. Совсем, как тогда…
Филип мотнул головой.
-Погоди… Ты о Ните? Но какой же тогда еще пришлось делать выбор?! Ты же, вроде, решил уже для себя, что Нита никаким образом не вписывается в твою жизнь, что тебе просто до чертиков хотелось ее заполучить и – да, да, я понял! – ты испытывал к ней еще и очень нежные чувства. Ты увидел в ней человека, милое, доброе сердце и чистое обаяние непосредственности, искренности. Так?
-Так, Филип. Все так… Хотя, сдается мне, что все эти мысли утверждались во мне, когда Ниты не было рядом, когда я мог рассуждать здраво. Ну, если это вообще возможно лет в двадцать пять, когда в жилах кипит рокерская кровь, когда на горизонте маячит слава, а вокруг, как пчелы вокруг цветка, крутятся девчонки!.. Когда же взгляд ее проникал в самое мое сердце, причем, похоже, даже она сама этого не понимала, я самой глубиной своей души – самой, что ни на есть! – чувствовал только одно – Я НЕ ХОЧУ ЕЕ ПОТЕРЯТЬ! НЕ ХО-ЧУ!!!.. Но лучше я расскажу, что было дальше, пока дамы наводят марафет.
…События тогда понеслись очень быстро после нашего с Нитой разговора. Я плюнул на все и отправился домой к Ните, а вернее, в дом ее тети… Уговорить любой ценой! Уговорить!!!..
Но, как вы, наверное, уже поняли, уговаривать и не пришлось – тетя Ниты, миссис Адамс с радостью отпустила племянницу на нашу вечеринку, а подруга миссис Адамс, мисс Финиган с удовольствием согласилась переночевать у подруги. Они немедленно стали строить планы о партии в бридж, о какой-то радиопередаче и еще, Бог знает, о чем. Причем, выглядели при этом, как шкодливые школьницы, дорвавшиеся до соседских груш… Не могу утверждать, что мой внешний вид – рваные в нескольких местах джинсы, длинные волосы – могли внушить доверие достопочтенным старушкам того времени, но… глядели они на меня без предубеждения, искренне улыбались и пожелали Ните развлечься как следует. Правда, когда я удалялся к входной двери, миссис Адамс, все же, поймала меня за локоть, заглянула мне в глаза и почти шепотом произнесла:
-Вам, видимо, очень нравится Нита, молодой человек. Иначе вы не отправились бы отпрашивать ее у двух почтенных дам! И, насколько я поняла, вы тоже нравитесь Ните – ни для кого, никогда она не смела побороть свою застенчивость, решившись попросить меня отпустить ее. А ведь я и не отказывала ей ни в чем – она всегда была чудесной девочкой!.. Так постарайтесь отнестись к ней так, как она этого заслуживает, молодой человек! Не делайте ей больно… Иначе вы причините страдание сразу троим.
-Не волнуйтесь, миссис Адамс, все будет хорошо и никто не посмеет ее обидеть! Я сам прослежу за этим, - заверил я старушку и махнул Ните на прощание до вечера…
Рейди прикурил сигарету, выпустил дым, давая себе передышку и, вероятно, возможность вспомнить… Филип так подумал, глядя на него, но взгляд Рейди, ушедший сейчас невероятно далеко отсюда, свидетельствовал о том, что не надо ему освежать память – все, о чем он говорил сейчас, стояло у него перед глазами.
-Забавно, - заговорил Рейди, - удивительно, но я помню до сих пор запах того дня. Я шел от дома Ниты вдоль небольшой речушки, блестевшей меж лугов и зарослей ивы по берегам. Весна покрыла их нежной зеленью, точно дымкой, светившейся на солнце. Пахло нагретой землей, водой, чем-то влажным и сладким, возможно, прошлогодней травой, жухлой, почти сгнившей, смешавшейся с землей… В городе никогда такого не почувствуешь – там асфальт, выхлопы, парфюм и пот тысяч людей… Иногда аромат свежей выпечки из какой-нибудь булочной. А тут ни души за несколько миль и только стрижи звенят, да тихо-тихо журчит вода меж камней…
…Она пришла, когда вечеринка была уже в разгаре. Сумерки накрыли ферму, поля вокруг, а мы ничего не замечали. Торчали в доме, успев устроить в гостиной кавардак с музыкой, пивом во всех углах, остатками еды на тарелках… Кто-то предложил перебраться в амбар – там куда больше места для танцев. Хотя, какие уж тут танцы! – Рейди усмехнулся. – Тем девочкам, что прибыли, набившись в две машины с парой ребят, не надо было ухаживаний с приглашением на медляк! Чего уж… Они, конечно, рады были, выпив, размяться под живенькую песенку, но не более того… Да, мы тогда уже успели, все-таки, перебраться в амбар, прихватив магнитофон, пару ящиков пива и несколько бутылок шампанского, которое очень любил Энди. Я сидел на стареньком продавленном диване, и пара девиц окружили меня. Причем, одна уже привалилась мне на колени, а другая повисла на плече…
-Ты уже не ждал Ниту?! – удивился Филип.
-Ждал. Еще как ждал!.. Черт его знает, но… наверное, я не считал присутствие и поведение этих девчонок влияющим на что-то. Они не значили для меня ровно ничего, а стало быть, я думал, и не должны были значить что-либо для Ниты. Идиот! И убедился в собственной дурости немедленно! Нита появилась в распахнутых воротах амбара, и я лишь чудом увидел ее – ребята позажигали свечей, рискуя спалить эту деревянную халупу, и кроме них, никакого освещения.
-Рейди, может, потанцуем? – протянула одна из девиц, проведя пальцем мне по щеке. – Дигги! Включи медлячок, будь так добр!.. Пива, Рейди?
Нита смотрела прямо на меня, и я… не знал, что сказать или сделать. Наверное, в первый раз в своей жизни. В ее глазах не было укора или обиды, оскорбленного достоинства или злости. Она глядела на меня и ее глаза светились над застенчивой улыбкой.
-А это еще что за деревенщина?! – спросила вторая девица, отрываясь от моего плеча. – Вы еще кого-то позвали? Местных? Зачем?
-Рейди! Ребята, привет!.. Добрый вечер! – произнесла Нита, и к ней подошел Энди, словно… Знаете, было ощущение, будто, он щитом ее прикрыть пытался, услышав реплику той девчонки…
Возможно, нынче это звучит странно, но Энди знал, что такое насмешки тех, кто считает себя круче. Он сам был когда-то застенчивым пареньком из бывших британских колоний с торчавшими вперед «кроличьими зубками», над которым многие потешались. Они же не знали, что этот объект насмешек станет легендой мирового рока!.. Почему я сам не подскочил ей навстречу? Да просто Энди успел первым! А мне бросаться вслед за ним не показалось обязательным или… сам не знаю. Возможно, хотелось посмотреть на ее реакцию, на то, как она воспримет все, что увидит в этом нашем балагане… черт его знает, что нашло на меня тогда! Я глядел на то, как Энди сунул ей в руку стаканчик с шампанским, как мягко подхватил под локоть и повел туда, где можно было присесть. Нита улыбалась ему, растерянная – не я встретил ее, не я угостил шампанским, хотя, еще несколько часов назад уверял, что буду ждать только ее… Кто-то из девчонок хихикнул ей вслед.
-Господи, ну, и чучело! Хвостики какие-то дурацкие… А блузка – заметили? – на несколько размеров больше, и она явно пыталась ее ушить! Вы где ее откопали, Рейди???
Девица расхохоталась, а мне вдруг сделалось страшно муторно. Будто… будто я решил похвастаться бриллиантом, а на ладони у меня все увидели осколок стекла. Я смотрел Ните вслед, ощутив, что, оказывается, на моей физиономии застыла пьяная усмешка.
-Нита… - пробормотал я.
-Что?.. Ты что-то сказал, Рейди? – спросила говорившая со мной девчонка.
-Пива дай! – рявкнул я.
-Ради Бога, Рейди! – скривилась она, поднялась с дивана и подала мне бутылку пива. Совершенно теплую. – И нечего так орать!
-Не нравится – ворота открыты! – заявил я, подскочил с дивана и сам пошел к этим воротам.
Оттуда в амбар вливался свежий, уже почти ночной воздух, и тишина стояла такая, что у меня в ушах зазвенело. Музыку выключили, и, как я помню, Дигги с Бэном, парой девчонок и парнем из Лондона о чем-то болтали, собравшись в кружок, девчонки на диване совершенно раскисли, а ни Энди, ни Ниты видно не было. Это, наверное, разозлило меня окончательно, и я пнул ногой какой-то камень, ударил палец на ноге и громко выругался.
-Так больно? – раздался за моей спиной голос Ниты.
-Тебе-то что?! – огрызнулся я. – Иди вон, Энди развлекай!
Сказал, а сам похолодел – весь хмель с меня мигом улетучился. Ведь уйдет сейчас, и не увижу больше!
-Так можно было и палец сломать… - тихо сказала она. – А Энди мне рассказывал, как вы песню записывали тут, какой у тебя редкий голос и что только ты из всех ему известных барабанщиков умеешь одновременно играть и петь…
Удивительно, все-таки, как в полной темноте, когда на небе только далекие точки звездочек, можно прекрасно все видеть!
Рейди поднял голову и посмотрел на еще не совсем темное небо сентября. На нем, этом небе, тихо помигивали несколько первых звезд.
-Я обернулся к Ните, удивленный ее вот такой спокойной реакцией на мой совершенно мальчишечий выверт. Она даже оправдывалась… нет! Она просто рассказала об их общении с Энди. И все. Но что бы я не кипятился…
Рейди тяжело вздохнул.
-Надо было быть непроходимым идиотом, что бы ждать от нее поведения моих знакомых финтифлюшек. Пустых и трещавших никчемными разговорами, как дешевые погремушки. Они были дешевы во всем, кроме, разве что, шмоток. Но Нита… Да, я тоже заметил потом швы на скорую руку, которыми она пыталась заузить блузку, новенькую, видимо, в спешке купленную в местной лавчонке. От нее пахло магазином, но Нита выбрала ее не случайно – красивого фиолетового цвета с золотистой вышивкой и кисточками на вороте и расширявшихся к краю рукавах, блузка выглядела бы весьма эффектно, будь она сшита из хорошего материала и по фигуре Ниты…
-Можешь распустить волосы? – спросил я совершенно не к месту.
Нита, молча сняла с «хвостов» резинки, тряхнула головой и ее волосы рассыпались по плечам. Машинально она стала поправлять их, но сама же и рассмеялась тщетной попытке сделать это в темноте и без зеркала. Я поймал ее руку и задержал в своей.
-Так лучше, - заверил я ее.
-С «хвостами» я выгляжу настолько нелепо? – и в ее голосе не было обиды или огорчения. Она просто спрашивала.
-Нет, Нита, ты и с «хвостами» очень мила! Просто ты всегда ходишь с этой прической, и мне понравилось увидеть тебя слегка изменившейся, не такой, как на работе. Понимаешь?.. Хотя, ты все понимаешь…
Я продолжал держать ее руку и тут притянул ее к себе и вгляделся в ее лицо. А она молча смотрела в мое.
-Поцелуй же меня! – прошептала вдруг Нита и улыбнулась.
И я коснулся губами ее губ, еще и еще. Я целовал ее, чувствуя, как начинает заходиться мое сердце, как все внутри меня загорается жарким пламенем, и я едва держусь на ногах. А Нита прижалась ко мне, обняла, и я вдруг понял по рукам ее, чувственным, но неуверенным, что ищет она во мне гораздо большее, чем я мог бы и хотел дать ей. Она жалась ко мне, а я хотел ее так неистово, что меня понесло от ворот внутрь, в темную часть амбара, где держали спрессованные кипы сена. Я поднял Ниту на руки, едва не упал, споткнувшись об одну из кип, валявшуюся почему-то посреди дороги, прошел немного, прижимаясь губами к виску Ниты, снова споткнулся, чудом удержался на ногах и поставил Ниту на доски пола, прислонив к выстроенным стеной кипам сена. Оно было прошлогодним, почти не пахшим и здесь, в этом углу было совсем темно и душно… Нита молчала, а я расстегнул рубаху, взял ее за плечи и снова притянул к себе. И тут она припала губами к моей вспотевшей груди. Она целовала ее нежно, трепетно, так, что я вспыхнул еще пуще, обнял ее за талию и пробрался руками под блузку, гладя ее спину. Нита напряглась, но, словно, не могла оторваться от меня, и я осмелел, я подхватил ее подбородок и захватил ее губы с такой силой, что ей наверное, стало больно. Но Нита ответила, и один лишь этот поцелуй ее сказал мне все, и я понял – она готова отдать мне себя!.. Да, готова… Но не только тело свое, неистово звавшее меня, но ВСЮ себя, до капли, до последнего вздоха, до самого дна души ее. И пропасть кричала мне: «Остановись!!! Остановись или будет поздно!!! Совести у тебя потом не хватит вернуть ее самой себе и бросить здесь!».. Но разве можно было остановиться?!..
Рейди вздохнул, провел пальцами по седым волосам, потер ладонью губы, прикрытые усами. Филип и Лесли замерли в своих креслах, боясь даже звук издать, пошевелиться неловко.
-И тут мы услышали чей-то смех и возню, - Рейди усмехнулся. – И этого вполне можно было ожидать! В нескольких шагах от нас развлекалась еще одна парочка – тот, думаю, второй парень из Лондона и кто-то из девчонок, чьих имен я не вспомнил бы и на второй день, не то, что сейчас!.. Нита вздрогнула, немедленно, точно, свет вспыхнул и целая толпа застала нас там, оторвалась от меня и бросилась наобум, в темноту. Я – за ней.
-Нита!.. Нита, стой!!! – кричал я, наплевав на всё и всех, но нагнать ее смог лишь за воротами, где смог развить хоть какую-то скорость. – Нита!
Я поймал ее за плечо и повернул к себе.
-Ну, прости меня! Слышишь? Прости, что потащил тебя туда – не этого я хотел и поверь, не меньше твоего! Просто… так вышло. Ты… ты не представляешь, КАКАЯ ты! Я дышать-то ровно не могу рядом с тобой…
-Тогда, может, мне позволить тебе отдышаться? – спросила Нита, глядя мне прямо в лицо. Она всегда смотрела прямо в лицо, в глаза…
-Не надо так, Нита! Вот не надо!.. Ты даже не представляешь, чего я хотел бы на самом деле! А думаешь, что я просто переспать с тобой хочу и все. Так?.. То есть… Господи, да я вижу же, что и ты хочешь меня не меньше! И это не стыдно, это нормально! Слышишь?
-Слышу. Не кричи так. И я ничего плохого не думаю о тебе, Рейди! Я, конечно, представляю из себя ровно то, на что и похожа – деревенскую девчонку. Да, да!
Она положила ладошку на мою руку, перепуганно все еще державшую ее плечо.
-Но ты тоже, возможно, не знаешь всего, о чем я думаю и что чувствую…
-Рейди! – голос Энди прорезал тишину и наш разговор раскаленной пилой. – Рейди! Нита!!!
Он кричал так, что мы помчались к нему опрометью, перепугавшись, что случилось что-то совершенно ужасное. Я лишь на бегу схватил Ниту за руку.
-Нита! – теперь уже Энди перехватил ее и держал за обе руки. – Нита… ты только… Черт, не умею я!
-Что случилось, Энди? – прошептала Нита. – Что-то с тетей? Да?.. Скажи мне… не бойся…
-Рейди, обними ее! – приказал Энди, и я немедленно сжал Ниту в объятиях.
-Нита, твоя тетя… она плоха очень. У нее приступ, и эта ее подруга, она позвонила сюда и просила, что бы ты поскорее вернулась. Понимаешь? Да? Нита!
-Я понимаю, Энди, - произнесла Нита, и я чувствовал, как она сжалась вся. – Они… Врачи приехали уже? Их вызвали?
-Да… Кажется, да… Я не понял – эта женщина плакала, и главное для нее было – что бы ты вернулась поскорее. Мы отвезем тебя!
Дальше все происходило, как в дурном сне – мы ехали на чьей-то машине в городок, кое-как сыскали в темноте и редких фонарях улочку и дом Ниты, а она молчала всю дорогу, сцепив пальцы рук, онемев, и я понимал – она изо всех сил старается не плакать! А у ее дома я лишь успел выскочить из машины – мы сидели на заднем сидении – и увидеть, как Нита выбралась вслед за мной и бросилась в дом. Все… Я, конечно же, рванулся было за ней, но Энди поймал меня и яростно зашептал, хотя, Нита и не могла его услышать:
-Стой, Рейди! Не ходи туда!
-Почему??? Что, если Нита уверена, что я иду за ней, и когда она меня не обнаружит, ей станет еще горше?!
-Может, и так, но сейчас там тебе нет места. Ты еще никто для них, и думаю, Ните не хотелось бы, что бы ты видел ее слезы, ее горе и торчал там «не пришей кобыле хвост». Она позовет тебя. Непременно позовет! Но сам не лезь… А хочешь, подождем здесь немного – если ты ей понадобишься прямо сейчас, она выйдет и позовет. Хочешь?
И мы ждали. Недолго, потому что, через минут пять приехала «карета скорой помощи», врач и санитары зашли в дом, и мы поняли, что началась какая-то суета.
-Что там, Энди? Ты понимаешь хоть что-нибудь? – дергался я, пытаясь в освещенной паре окон разглядеть Ниту.
-Нет. Тетю могут забрать в больницу, и тогда Нита поедет с ней. А могут…
-Поехали отсюда! – не выдержал я.
Энди уставился на меня и я гаркнул, что было силы, может быть, таким образом пытаясь справиться с растерянностью, досадой и даже отчаянием каким-то:
-Поехали отсюда к чертовой матери, Энди!!!