Во что человек верит

   
   Перед Пасхой по ленинградскому радио много читали из наследия Александра Меня. Психолог он был отменный, прекрасно излагал свою позицию, и даже для меня, убежденного материалиста, многие из наших житейских проблем становились понятными...
   Мы сдружились с семьей из Хмельницкого: Андрей - заведующий клубом, Валя - библиотекарь. По словам, они люди верующие, знающие все обряды и порядки церковные. По поступкам и делам, вроде, люди с искрой божьей. Но горилка... Любой маломальский повод - бутылка на столе, да со смаком, да под сальце, и дым коромыслом. Дочь у них родилась через год после Чернобыля, и одна рука в кисти и предплечье не росла. Андрей и Валя, сменяя друг друга, уезжали домой  поработать-подзаработать - лечение в клинике дело не быстрое.
  Весна все не начиналась: то снега пушистого горы, то слякоть, то как подморозит, да при сыром питерском ветерке, тут и про весну не вспоминаешь. На Пасху мороза сильного не было, но снег не весь растаял. Ребятишек оставили в палате в десять вечера и вчетвером дошли до остановки. Решили все вместе сходить на службу и на крестный ход посмотреть. Надо помнить, что шел девяностый год, и в стране еще не все было развалено: ни в экономике, ни в идеологии.
На остановке - ни души, наверное, автобус недавно ушел. Стоим, беседуем. Андрей сегодня в честь большого праздника трезвый и немного грустный. Ему хочется кого-нибудь опекать. Решил взяться за меня. Предложил меня окрестить, чтобы отвести беду от ребенка в будущем. Я с ним не согласен. Выходит, я ради выгоды, заключаю сделку со своей совестью и убеждениями? Я прекрасно помню, как давал клятву пионера. Был убежденным комсомольцем, верил, что вот-вот построим светлое будущее. Старался, как можно больше дать людям здоровья, когда закончил институт...
   Сегодня утром, пока завтракал, по радио повторяли передачу об Александре Мене. Он, кстати, как раз про подобные сделки с совестью и говорил: «Человек должен иметь веру и прийти к ней осознанно. Тогда вера будет истинной, и ничто, и никто ее не сможет поколебать. Человек должен знать свое место в жизни и любить людей как себя самого. Нельзя идти в веру ради выгоды». Толковым  батюшкой был Александр, да не всех устраивала его светлая головушка...
   Я про все это Андрею объясняю, но он уже удила закусил, меня не слушает. Утверждает, что только тот человек, который регулярно посещает храм, отправляет обряды, ближе к Богу.
  Мы уже минут десять стоим на остановке, немного зябко. Автобуса еще не видно, и улица пустынна. Внезапно обнаруживаем рядом с собой пожилую даму в необычном для холодной весны наряде. Надо сказать, ее появление ошеломило нас своей неожиданностью, а она сама - экстравагантным видом: небольшого роста, в ботинках на высокой шнуровке, хлопчатобумажном костюме кремового цвета, в соломенной шляпке с вуалью, с красивой тростью в руках. Вся фигура источает доброту, достоинство и благородство. Лицо под вуалью прекрасно видно, хотя она стоит спиной к фонарю.
   - Молодые люди, вы напрасно тратите время на досужие споры! Насилие -  не метод убеждения. Перед Богом мы все равны. А верить надо не на словах, а делами доказывать, как поступает этот паренек.
   И она показала рукой на меня. Мы снова заспорили между собой, потом решили  у нее узнать, откуда такая осведомленность. Но спросить уже было не у кого - наша собеседница исчезла. Пустынная улица, освещенная светом фонарей, просматривалась далеко во все стороны. За минуту пожилой даме не удалось бы так быстро уйти. Но рядом - никого. Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. Андрей начал креститься, наши жены испугались. Я в недоумении стоял и крутил головой в надежде увидеть эту странную незнакомку. Но ее не было...

   Как все в мире взаимосвязано. Через несколько лет меня познакомили с Надеждой - женщиной из семьи священников. Мы разговорились  о разных случаях в жизни и я рассказал про удивительное событие перед пасхой. И она с улыбкой мне сказала:
  -Вам всем четверым нужно было чудо, а перед пасхой все возможно. Вот вам и явили твоего ангела хранителя. Тонкий мир он же ближе, чем рубашка. Он всегда рядом с нами. А вот свою бабушку ты напрасно обижал и с иконой, и с верой, а главное - ты не простился с ней, когда она умерла, а она тебя любила. Надо попросить у неё прощения. Только надо быть вместе с дочерью.
   Я оторопело пробормотал: "Столько лет прошло, да я и не знаю, где её могилка. Но как это можно видеть через время? И я ведь этого Вам не рассказывал".
А все так и было: я действительно  бестолково вел себя с бабушкой, с комсомольским задором научного атеиста пытался вытянуть её из цепких лап "опиума для народа" и не успел на похороны.
   Надежда снова улыбнулась и убедительно сказала мне: "Ты не удивляйся, а просто поверь, что я тебе говорю правду, а прощения ты попроси - это тебе очень нужно".
   Только через полгода, на Троицу, мы с дочерью, братом и тетей оказались на Пушкинском кладбище. Дочку усадил на скамеечку, а мы прибрались на могилке. Впрочем, там и прибираться нечего было - в родительский день был наведен порядок. Потом брат с тетей отошли от нас, а мы с дочкой остались. В летний полдень было тепло, тихо и безветренно. Я зажег свечу и воткнул её в землю на бабушкиной могиле, встал на колени и громким шепотом начал просить прощения. И, откуда ни возьмись, налетел вихрь и начал кружить над могилой с завыванием. Мы с дочкой были в центре этого вихря. А свеча чадила крупными черными хлопьями и не гасла при таком ветре. Я продолжал просить прощения, и постепенно вихрь стал стихать. Дочка от страха вся сжалась, но когда ветер стих, она успокоилась.
   Когда я встал с колен, брат с тетей подошли к нам. Они молча и с удивлением смотрели на меня. Оказывается у меня за эти несколько минут поседели виски с обеих сторон.
   Насколько прощение мне помогло, я тогда не задумывался, но я сделал то, что считал необходимым. Только через десять лет, на моем дне рождения  брат рассказал очередную историю. Они только что приехали с отдыха на Алтае. После посещения очередного "места силы" был сон. Будто в доме нашего деда сидит наша бабушка на своей кровати, а брат сидит на полу. Бабуля перебирает ему кудри (а у брата к этому времени была уже короткая стрижка вокруг лысинки на затылке) и говорит:
  - Мы тобой  с раннего детства разучивали все молитвы, регулярно читали утром и вечером, а вот чувствовать чужую боль я тебя так и не смогла научить, а  боженька твоего брата бросал из огня да в полымя не жалея, и он понял, как звучит боль и как светится радость. Это не всем дано, да и не легкая это ноша - так чувствовать. Просто каждый должен заниматься своим делом, и каждого бог ведет своим путем. И не надо завидовать. Мне эти знания не всегда в радость были, а я все одно за людей радела. Только брату твоему, комсомольцу твердолобому, эти знания пришли через боль и страдания свыше. Был бы не таким упертым, так я сама бы его всему раньше научила".