То, что у Люсьена не было матери, было в бОльшей степени трагедией для его жены. Имея отношения оставлявшие желать лучшего со своей собственной, она всю жизнь надеялась компенсировать это доверительными и искренне тёплыми – по крайней мере, с её стороны – с потенциальной свекровью. Но годы шли, мужчины менялись, но не спешили знакомить её со своими матерями, и, наконец, появился Люсьен. Нежный, надёжный, внимательный, но сирота.
В их первый год отношений она не работала. Он вставал рано утром, по второму будильнику, а она натягивала на голову одеяло, потому что накануне засыпала почти всегда одна, много позже него. Смотрела по ночам мыльные оперы, обещая себе читать по утрам. И каждое утро оставалась в постели, разглядывая калейдоскопы снов до полудня, вставая лишь на минуту, чтобы закрыть за Люсьеном дверь. Однажды она спросила его, не чувствует ли он из-за этого себя по утрам одиноким, и оказалось, что да. Тогда она, наконец, изменила своим привычкам. В ход пошли снотворное и кубики льда (чтобы снять припухлость с лица) по утрам.
В первый год их совместной жизни он много работал, и, отбросив гендерные стереотипы, за рождественской ёлкой она отправилась в магазин сама.
Деревьев было умопомрачительное множество. Пушистые и "как палка", изумрудные и цвета мятой травы, с толстыми иголками и тонкими, настольные и под потолок. Даже в рамках той суммы, на которую она рассчитывала, был выбор.
Кристина не любила выбирать. Походы по магазинам чаще утомляли её. Люсьена она тоже не выбирала. Он просто понял и принял её, и сделал предложение, и она сдалась.
Ёлку надо было не только выбрать, но и украсить выбранными же после неё игрушками. Игрушки ассоциировались у неё с секс-шопом, откуда их приносил Люсьен. Он был милым, её муж: внимательным и предприимчивым.
Водружая ёлку на заднее сиденье малолитражки, она думала о том, что это первая её взрослая ёлка, и даже не потому, что живой у неё не было со старшей школы, а ввиду того, что поездка за ней в одиночку ощущалась как если бы она покупала её в бОльшей степени не себе, а коту.
Коту было три года, и ёлки в своей жизни он ещё не видел, не ронял. Её забавляла эта мысль – подспудно она мечтала о том, чтобы в скором времени заметать осколки шариков, выбор которых дался ей с трудом.
Она уже почти поднялась на свой этаж, когда что-то кольнуло в груди, и шарики посыпались (в коробках, а коробки – в полиэтиленовых пакетах) на пол просторного грузового лифта. В её смерти не было ничего сценичного. Ничего, о чём можно было бы охать дольше пяти минут. Просто оторвался тромб.
Такое бывает сплошь и рядом, и так Люсьен осиротел ещё один раз.
28.12. 2020