Никогда не думала, что скажу это, но вчера в 12 ночи мы обнаружили, что нашей вислоушки нет дома.
Привычная вначале мысль, что изредка она где-то запрячется в доме и спит, начала тревожно таять, так как поиски ничего не давали. Понимая, что спокойно уснуть - мое эгоистичное и правомерное желание после непростого трудового и врачебно- исследовательского дня с дочкой право, я продолжала искать. Соня искала со мной. Полтора часа перерывания мешков с тканями, открывания всех шкафов, пылесоса, стиралки, микроволновки, всех запрятанных полок, тамбура, исследования двора, раскидистой абрикосы, с фонариками, абсолютно всех шкафов и на их поверхностях ничего не показали. Упорно перебирая вещи, осознавая абсурдность исследования пространства, я расстраивалась все больше. Два раза мы выходили на улицу во двор, звали, гремели Бусиной кормушкой с кормом, просили Панду и Миру помочь в поисках - и ничего. Все прежние тайные уголки Буси были пройдены нами многократно.
Соня, поддерживая меня, сказала, что она уверена, что Буся где-то в доме, и я предложила ей все же лечь спать. Уже поцеловав ее на ночь и выключив свет, собиралась выйти из комнаты Сони, я услыхала ее:
- Хотя Буся скорее всего не исчезла, а отправилась к своим на родную планету с очередным отчетом о нашей земной жизни.
- Наверняка, - пусто ответила ей я и закрыла дверь в ее комнату.
Тревога о том, что где-то в ночи Буся сейчас в шоке, резала тупым лезвием душу. Я взяла сигарету, оделась и снова вышла во двор. Снова светила фонариком, звала. У нас закрытый двор, из него невозможно убежать кошке, кроме тех, кто уверенно может спрыгнуть с абрикосы на крышу, преодолев расстояние между ними, и уйти по крышам в другие дворы. Но Буся никогда не взбиралась так высоко на абрикосу. Поэтому она всегда гуляла во дворе, сколько хотела. А потом запрыгивала на отлив кухонного окна и претенциозно мяукала, просясь в дом. Могла и просто сидеть на нем, ходить по нему, заглядывать сквозь стекло. Но не сбегать из двора. Никогда.
Мне было плохо уже, очень. Да что там я, вот как ей? Если мы ее нечаянно где-то придавили, например я? Еще в 11 вечера я перебирала лекала и ткани заказчицы, и плотно тромбовала пространство, увеличивая свободное место. Вдруг я придавила ее где-то в кульке? Под кульками? За кульками? Я принялась щупать кульки, переворачивать их, искать бездыханную кошку с замиранием сердца. Мысль о том, что пусть я ее уже найду, лучше сейчас, пока она еще не успела остыть, а не потом, когда она уже окоченеет... Или... - потом, по запаху я ее все равно найду, рано или поздно. Не понимая, как можно уснуть сейчас, но вставать нужно через три часа, я бездумно выключила свет и улеглась. В голове мелькали из памяти кадры, как Буся то ли кряхтит, то ли мяукает, как у меня под одеялом начинает невероятно громко мурчать, и как мне от этого спокойно и... Как я могла не ценить этого? Как я могла это принимать за данность? Теперь, когда ее нет. Мне казалось предательством в эти минуты звать Панду к себе, и я потерянно накрылась одеялом с головой. Но Панда пришла сама, стала скрести когтями у края одеяла за моей головой. Я впустила ее, и она улеглась передними лапами мне на грудь, я гладила ее, думая о Бусе. Панда несколько раз перекладывалась, сбивала меня с мыслей, массировала грудь и органы брюшной полости.
Мне было никак, я неподвижно лежала и чувствовала себя сумасшедшей, халатной, безответственной. Как я скажу ее бывшей хозяйке, если когда-нибудь ее встречу, что я прижала Бусю кульком, она задохнулась и мы нашли ее не сразу? Как я скажу это людям тут, которые всем миром помогали собирать Бусе на операцию в 2016 году? Как я скажу маме? Как я скажу Соне? Какой будет Буся, когда я найду ее по запаху? Какими будут ее глаза - мутными, остекленевшими, закрытыми? Какой будет ее шерсть - пушистой, примятой? Может ей просто где-то стало плохо? Может ее настиг внезапный панкреатитный кризис, и она просто не может дать мне знать сейчас об этом, лежит где-то без сил, как уже было, неподвижно и беззвучно? И если чудом она выбралась со двора, то как донести новым хозяевам, что... Я не помню, как провалилась в сон.
Первой мыслью, когда меня разбудил будильник в шесть, была запоздалая - про Бусю. Я понимала, что дома ее нет. И возможно, я никогда больше ничего о ней не узнаю. Эта пустота и боль одновременно возникает внутри груди, а не в голове. И потом, если теряешь человека или животное, эта мысль будет первой по пробуждении еще долго. И эта одна из тяжелейших мыслей, ощущаемых каждой клеткой сердца, это как каждый раз, проснувшись и поняв, что ты уже здесь, вдруг лететь без предупреждения в черную пропасть и на ходу проживать все моменты, за которые тебе больно, радостно, стыдно, чувства вины, сострадания, безысходности... Я поднялась и вышла в кухню. Панда была рядом, в доме тишина. С безнадежной пустотой и слабой надеждой я подошла к Сониной двери и открыла ее. Выбежала Мира... Я вошла в комнату дочки, осмотрела, может Буся где-то спит - на дочкиной кровати, на дочкином кресле, на маленьком диванчике, на... Но Буси не было. Обычно она первая бежала по пробуждении к своей кормушке. Но в доме было только две кошки. Я надела пальто и пошла искать.
Фонтанские улицы в это время еще пусты. Низги, разве что одинокий работяга в поношеной одежде или в робе может чесать куда-то на фонтанскую стройку. Три ближайшие улицы были пройдены. В одном месте я услышала "мяу", очень похожее на Бусино. Остановившись, я вслушивалась, откуда идет звук. Периодически я слышала явное мяуканье. Но потом оно пропадало, словно одна из галлюцинаций героев Страны багровых туч. Было ясно, хоть я не сдаюсь, что кошки я не найду на улице. Хотя... Могу и найти. Вот сейчас и совсем неожиданно. Я оглядывала деревья, мелкие придомовые кустики. Встретила пару собак. Начали выгул собачники. Мысленно я составила текст, начинающийся словами: "Никогда не думала, что скажу это, но вчера к ночи наша вислоушка пропала". В тексте будет подробное описание, каким кормом и строго по десять граммов ее надо кормить, фото паспорта о ее семилетнем возрасте. Панкреатит хронический. Увеличенные сердечные мышцы, критическая противопоказанность наркозу. Кто поверит? На ошейнике QR - код с моим номером телефона, к тому же. Ошейник держит жетон крепко.
Я вошла к себе во двор. На кухонном подоконнике меня ждали Панда с Мирой. У меня начались слезы. Надо написать обьявление. Его много раз разрепостят группы любителей животных, и Буся найдется. У меня нет вознаграждения за нее, но ее режим питания настолько дорог, и без него она не проживет и недели на подножном корме, или со стола, что я не знаю... Слезы были горячими. Я думала о том, что наконец-то я могу заплакать. Такой тяжелый год... Как я буду сегодня работать? Где сейчас Буся, и в каком она шоке? Или мы найдем ее по запаху? Как Соне будет? Насколько сильно и как надолго она будет все это переживать? Как я скажу ей по пробуждении, что все- таки Буси на утро так и не нашлось? И это я скажу. Я разделась и вошла в комнату Сони. Буси там не было. Ее не было в доме, это ясно, сколько можно проверять Сонину комнату… Вчера, в этой поисковой суматохе, я забыла дочке дать таблетку, пришлось будить. Почти в два ночи. Соня все не могла проснуться, я была невыносимо виновата перед нею, и все же пришлось ее заставить выпить таблетку.
Тугой комок мышц чуть ниже шейного отдела, собрался в твердый, незаточенный кол, и стал продавливать насквозь позвоночник сверху вниз. Эта нервная симптоматика, когда я не хочу делать трудную работу, но надо, этот кол стает таким широким, он рвет мое древо жизни на несколько частей. Но спустя время все восстанавливается, словно печень Прометея. Моя печень – это тугой комок, нет – узел, клубок всех мышц спины и шеи, собравшихся, словно кубло змей в одном гнезде, чтобы переплестись туго и стянуть всю меня, выворачивая с меня кожу. С двумя кошками легче, наверное, найти в случае чего, другое арендованное жилье. Хотя…, бред. С двумя кошками легче перелететь в другую страну, или переехать в другой город, чем с тремя. Хотя… Как я накрашу глаза, если я буду реветь? Вчера после уже долгого оздоравливания волос, я снова осветлилась, и пока без загара, лицо немного сливается с волосами, я бесцветная моль без накрашенных глаз. Но сегодня будет именно так. В больнице, куда надо идти с малой. Там всем плевать друг на друга. Теперь у меня две кошки. Осталось два двухкилограммовых мешка Гастроинтестинал Модерато Калорие, их мои подобрашки уплетут вместо наркотиков. На этом корме их можно дрессировать. Этот корм – святой для них, неприкосновенный, но теперь он достанется им. Думала же я, не нужно брать про запас этот дорогой корм, по закону Мерфи все может кончиться не как задумывал. Нужно работать. Сегодня я не дизайнер, никакой не писатель гениальной прозы, не композитор, пишущий навеваемое музыкой сфер. Сегодня я буду швеей, мне очень нужны эти гребанные, нет эти замечательные денежки. Конечно, я все сделаю, руки начнут сами, и они же окончат. Я же буду безучастно наблюдать за процессом, контролируя. Пустота… Как?! Кто сейчас рядом с нею? Я в потоке. Я в позитивном потоке.
Я тыкалась по кухне, своей комнате, ванной. Нужно начинать работать. Как мне успеть теперь. Нет, я конечно, успею. Я никуда не денусь. Но это пока, ведь все периодически налаживается в жизни. У всех так. Мне показался знакомый звук колокольчика… тупой такой звук, особенный. Раздавался из закрытой комнаты дочери. Еще раз… Я уже у ее двери. Открыла. Серая черепашка, ковыляющая, словно унылый рахитик, выгнувший вечно вверх спину… Буся прошла мимо моих ног и пошла в кухню. Я взяла ее на руки, подняла над собой:
- Где ты была???
Буся смотрела мимо меня. Анунак ты гребанный. Буся вырывалась. Я насыпала ей корма. Буся ест. Никогда! Никогда не заводите вислоушек! Они доведут вас до инфаркта! Они гиперболезненные. Они своенравные. Они… очень любвеобильные, но это все не сразу. И не со всеми. У меня шок. Буся сходила на лоток. Взобралась на мой диван, свернулась клубочком. И уснула. А что она делала до этого??? Чем была занята, на какой планете ее носил черт? На каком межгалактическом совете она заседала?! Мне надо работать. Дочка скажет, что она так и предполагала, что утром Буся появится, «как ни в чем не бывало». Сука. Буся. А я – эгоистка. Думала только о себе, своей работе, волосах, глазах, дорогом корме. Буся. Узнаю ли я твое новое тайное место? Место телепортации, блять.