21
После ужина Екатерина Кирьянова написала поздравительный плакат для медсестёр на Первомай. И его, в отличие от художеств Дарины, повесили в столовой. Катерина могла стирать водой нарисованное и на этой же бумаге создавать новый рисунок фломастерами. Сделает Катерина причёску – оденет резинку на волосы и говори Дарине: «Пойду врачей пугать». Весёлая женщина.
Вся молодая часть больных без перерыва каждый день прихорашивается у зеркала – красятся. А Дарина в то зеркало на себя ни разу за всё время не взглянула. У неё с собой только резинка для волос и расчёска. Какие крашения?! Кто в больнице красится? Особенно в такой. Ну, это мнение Дарины. Ей не до того. У Дарины душа перерождается. А к скамейке рядом с зеркалом она подходит, но с другой целью. Дарина встаёт на скамейку и перерисовывает в свой блокнот – альбом эскизы икон, которые висят над скамейкой. Потом в палате Дарина рисует полноценную картину с эскиза, на котором главное формы и цвета. Проходят мимо санитары, Дарина иконы трогает (она стала пальцами цвета ощущать). Санитары в своём репертуаре: «Что ты иконы снимаешь!» А Дарина говорит: «Я не снимаю, я рисую». И её оставляли в покое. Так она и делала эскизы до тихого часа. А в тихий час рисовала настоящую картину. Да, Дарина в тихий час не спала никогда. Она решила, что это время для отдыха санитаров, хотя они итак целый день ничего не делают. Если в 7 палате Дарина не спала сутками, то в 4 палате ночью отключалась. Она часовой – ей нельзя засыпать днём – она лечит Альберта.
Вечером Дарина «включала» оба полушария – писала стихи и тренировала математику. Ну, стихи она писала весь день, а с математикой у неё по сей день беда. Ну, обрушилась часть мозга, отвечающая за счёт и абстрактное мышление. Лекарства убили абстракцию, чтобы убрать бред. До больницы Дарина обожала ядерную физику, знала квантовую механику, астрономию. У неё куча энциклопедий на эти темы. И высшую математику она любила. А вышла из больницы – не то, что считать, всю квантовую механику забыла. Попробовала прочесть заново дома: запомнить ничего не может, представить образ в голове не может и не интересно. Всё - прощай астрономия, математика и строение атома! Дарина всегда могла выстраивать схемы в голове, теории, представлять квантовую физику. Какая мечта! А тут – не интересно и не представляется! Эта часть личности Дарины видимо ушла куда-то от лекарств. Дарине очень жаль. Но это было нужно, чтобы лишить её больного воображения – бреда и галлюцинаций, бредовых идей. Дарина рада, что бред пройдёт. А способности воображать жаль.
После ужина бабушку Айрапетову попросили помыть полы в палате, чтобы не мыть утром. Каждый мыл полы по очереди.
А когда Дарина что-то вспоминала, у неё сразу голова напрягалась. Дарина раньше и нейропсихологию читала, но теперь и её вспомнить не могла. Она изобрела свою «позу – точку памяти». Лёжа на спине, Дарина ставила 2 пальца себе на лоб над бровями, и в эту секунду ей вроде удавалось что-то вспомнить. Она восстанавливала своё тело и разум (какой остался), как могла.
Дарина всё время думала об Альберте. Она всю жизнь была в него тайно влюблена, но не могла сказать. То есть её сердце любило его, а разум ещё не осознал, вплоть до той их последней встречей перед больницей, когда они общались «без слов». Дарина вспомнила, что когда она была ребёнком, ей запретили говорить про Аватара – её друга из снов. А теперь Дарина поверила, что это Альберт – её Аватар. Дарина в таком плачевном состоянии, что её сознание как во сне – нет критического и логического мышления. Только эмоции и воображение. Так ощущает человек, когда видит сон. Дарина вспомнила слова Альберта, сказанные им очень давно, что он не женится на своих пациентках. Но Дарина верит, что когда она достигнет «уровня взрослого человека», они будут вместе. В будущем Дарина достигнет этого уровня (уже достигла), но Альберт видимо считает её ребёнком до сих пор.
Дарина хочет быть частью Альберта. Ей почему-то кажется в больнице, что он играет с ней в какую-то игру. Альберт сказал ей когда-то, что сыграет с ней в игру, в очень жестокую игру в будущем. Он любит игры. И вот теперь Дарина в больнице думает, что она в его игре, в его «программе». Она сама его «программа» - он ею управляет. Надо же было Альберту когда-то ляпнуть Дарине, хвастаясь, что он принимает участие в секретных психологических разработках и, что Дарина мол будет в его «тайной программе». Он пошутил видимо, а Дарина по наивности всё приняла в серьёз. И вот теперь в больнице Дарина не может объяснить, в какую игру с ней играют. Она надеется, что когда её выпишут, Альберта «тоже выпишут из его больницы», и она станет его музой, и он будет носить её на руках. ( ЩАС!) Это Альберт станет музой Дарины. Хоть так она сможет выражать ему свою любовь.
Дарина ужасно переживает за Альберта и с ума сойдёт (окончательно), если его «ещё долго не выпишут». Хотя возможно это она совсем чёкнется, если её саму отсюда «ещё долго не выпишут». С целью помочь Альберту Дарина рисует «План эвакуации Альберта из его больницы». Кто-то умный из санитаров попросил Дарину нарисовать План эвакуации из отделения при пожаре. И Дарина стала изучать такую схему, висевшую на стене коридора. Она найдёт на ней свою палату и план всего здания. Но рисовать она будет «палату Альберта», чтобы его «скорее выписали». Дарина схематично нарисовала палату, кровати, коридор, выход на лестницу. И свой «План эвакуации» она тоже нарисовала потом. Да, надо срочно эвакуироваться отсюда! И эти листовки Дарина отдала КЭ. Он ведь «незримо связан» с Альбертом.
На каждом обходе Дарина спрашивала у КЭ: «Как себя чувствует Альберт?» Наконец КЭ сделал единственное доброе дело – сказал, что Альберта «уже выписали». Как Дарина была счастлива – у неё камень с плеч свалился. Но она продолжала спрашивать на обходах о здоровье Альберта. Она всегда о нём беспокоится. Теперь только ей осталось вернуться. Только её почему-то выписывать не собираются! Дарина окончательно решает – ей не нужен КЭ, она его не любит, и никогда не любила. Ей нужен только Альберт.
А умные санитары ещё попросили Дарину нарисовать им календарь – у них своего нет. И Дарина стала рисовать календарь и числа заодно вспоминать. Дошла до 16 – числа закончились. Дарина поинтересовалась у соседей, какие дальше цифры идут. Её просветили, и Дарина с большим трудом дописала числа до конца месяца, и ещё на несколько месяцев вперёд, и отметила там «дату своей выписки». У Дарины всегда в голову «дата выписки» из ниоткуда приходит. Календарь отдали Инне Константиновне. Сказали – хороший календарь.
У Дарины очередные глюки. У неё иногда ощущение, что кто-то трогает её за халат – тянет, а там никого нет. Дарина уже привыкла и не боится и не удивляется.
Бабушка Айрапетова говорит во сне: «Мама» - точно говорит и слоги какие-то. Говорят, она в детстве слышала и говорила.
1 мая – утро: Екатерина Кирьянова заговорила стихами. Кстати Дарина осознает потом: «Зря сумасшедших дураками считают. Ни одного дурака здесь не видела. Каждый себе на уме, каждый личность – такой же, как и окружающие здоровые. Просто каждый сдвинут на чём-то своём. А дураков тут вообще нет». Даже Гаяне - не дура, хоть она и бегает голой по коридору и вести себя не умеет и следить за собой не может (и Дарина всегда над ней смеётся) . Но и Гаяне – не дура. У неё высокий интеллект, когда она пару минут утром «в себе», а её поведение – это её протест против системы. Она в 7 палате уже год. Вот и протестует, как может. А после пары минут в здравом уме её как будто что-то «выключает», и она становится как дикая обезьянка. И может Валя, у которой деградация до состояния ребёнка 3 лет, - не дура? Она любопытная и помнит цифры. Хотя тут Дарина ничего не может сказать. Валя – просто чистая душа. Жалко женщину! А у Дарины протест в крови. Это её адреналин – жажда и способ выжить. Видимо Дарине с Гаяне надо вступить в «партию протеста». Дарина много позже напишет стих:
Да здравствует вечный в жизни протест!
Свобода от гнёта – мой манифест! ...
Из дневника: «Ночь. Я проснулась от шума, потому что в туалете кричали – «Я хочу, чтобы мне вызвали главврача!» И люди ходили по коридору. Я не могла спать. Потом я легла, а затем Дворниченко пошла из палаты и стала включать свет в туалете. Я вошла туда, а там ходит взад и вперёд та женщина в свекольном халате. Я села и спросила у неё: «Что с вами? У вас всё в порядке?» А она сказала что-то непонятное. А я, наконец, пописала, а в это время туда пришла бабушка Айрапетова, а потом пришла Дудукчан, я начала смеяться, но заставила себя замолчать. А бабушка что-то стирала в умывальнике. (Она всегда стирает и ноги в раковине моет – кладёт ногу в раковину и моет – супер йог. У неё чешутся ноги, но она не заразная.) Я ушла. Потом я уснула и проснулась около 7 утра. Наша палата отдыхает, а те, кто орал ночью, работают». Они мыли весь коридор. А Дарина всегда, как проснётся ночью, идёт в туалет – куда ещё культурному человеку пойти в таком заведении? И пописать можно, пока дыма сигаретного нет, и выругаться. Короче Дворниченко, как Шапокляк, будит по ночам Дарину и Дарина прётся в туалет, а за ней туда приходит пол отделения. В дурдоме всегда ночью весело.
Утром Дарина как обычно делала зарядку – в первую очередь для ног – ведь это не её ноги, а Альберта. А ещё ей тяжело ходить, ноги ватные, кашель, одышка, шатает, при ходьбе ноги не чувствуются, поэтому в первое время Дарина всё время падала, особенно на скользком полу в процедурной. Ноги у неё разъезжались в разные стороны. Больно на кафель падать и ещё труднее потом встать и удержать равновесие. Но Дарина – не слабое звено! Тренируясь каждое утро, она так натренировала ноги, что смогла двигаться как балерина, поднимать ногу до подбородка и класть согнутую ногу на подоконник, положив ногу горизонтально, придерживая рукой колено.
В одно и то же время во время зарядки Дарина начинала плакать. Такая непроизвольная истерика каждое утро. Она не понимает, почему плачет. Вдруг очень грустно и всё. Поплачет в углу и успокоится. Продолжает зарядку. И пишет дневник. А до завтрака кушать ей хочется так, что иногда на кровати падает. А просыпается она в 6, а завтрак в 9 утра. А передачи нельзя хранить у себя в палате.
Посмотрит Дарина на свою иконку, а там у неё в глазах цвета каждый день меняются и новые детали появляются. То одежда у Ангелов меняет цвета, то у Девы Марии глаза открываются, а раньше были закрыты. Для Дарины это чудо. А теперь ей понятно – это глюки были. Дома она много позже посмотрит на эту икону – закрытые у Девы Марии глаза, как и были раньше.
После укола Дарина ненадолго отключилась и ей привиделась бабушка Айрапетова. Дарина очнулась, и ей стало легче.
Из дневника: «Съела яблоко. Сознание прояснилось. Но не очень. Ненавижу, ненавижу, ненавижу я всю эту еду и воду и болезни и бред и правила и распорядок и команды и идиотов и санитаров с медсёстрами!» И весь мир Дарина ненавидит после уколов!
В бреду Дарина «видит» адрес Альберта. И добавляет в дневнике: «А здесь Дагомысская 42 – Психоневрологический диспансер». Ну, хорошо хоть она знает, где находится. А то когда она сперва очнулась в 7 палате, Дарина думала, что она в Краснодаре. Альберт говорил ей или её маме, чтобы в случае чего Дарину отправили в Краснодарскую Краевую больницу. Ну, а так как слова Альберта - для Дарины закон, она решила, что она уже в Краснодаре. Больные смеются: «Что Завокзальный район – теперь Краснодар?!» Дарина не верит: «Это Краснодар – 10этажная больница». «А ты на каком этаже?» - спрашивают Дарину больные. «На пятом», - говорит она. А у Дарины в голове та больница, где она маленькой жила. «Ты в Сочи, в ПНД на 3 этаже», - просветили её соседи по палате. И через несколько дней Дарина приняла этот факт.
Первое время в 7 палате Дарина не пила таблетки, думая, что это отрава. (ведь дома от таблеток ей было плохо). Она прятала их в кармане. Но потом это обнаружила медсестра и сказала Дарине, что её так не выпишут вообще. И с тех пор Дарина исправно пила таблетки и всегда стояла первой в очереди на укол.
В День Трудящихся у Дарины достижение – после обеда она смогла унести большое количество пустой посуды, идя ровно, как официант. Это достижение!
У Дарины очень плотный график. Она весь день (неизвестно для кого) описывала состояние «своих больных» - соседей по 4 палате. Дарина устала. Но ей стало легче, хотя она не может лежать. А Дворниченко Дарина не описывала, потому что, по мнению Дарины, ей ничего не поможет. Дворниченко плохая. Она гадости про врачей и пациентов говорит. Она сказала плохо про Альберта! Всё – теперь Дворниченко – первый враг Дарины! И Дарина решила не писать про Дворниченко больше в дневнике. Её для Дарины больше не существует!
К Дарине немного вернулся аппетит. Она пишет Альберту в дневнике: «Не приноси мне, пожалуйста, больше туалетную бумагу и апельсины». Дарина верит, что это Альберт всё ей передаёт через отца. И смотрит на неё через её отца. А апельсины тут не чистят и не режут. И нож конечно не дают. И как их есть?! Дарина попросит – ей разрежут апельсин напополам. И чисти его руками без тарелки. Сок капает. Полное свинство!
Дарина не может слушать «какой-то голос из телевизора» в столовой. Ей в это время плохо, хочется спать и болит голова. Дарине жаль, что все ходят вокруг и не слышно красивой песни.
И тут Дарину позвали убирать. А она думала, что купаться, и взяла шампунь. А её послали мыть стены в своей палате. Дарина хотела мыть стену, но не разобралась какую. Ей дали самую маленькую тряпочку, и она мыла свою тумбочку и спинку кровати.
А после Дарине разрешили таки посмотреть концерт. Там была очень красивая песня на итальянском «Dove la lune? Dove el mare? Dove la noche come lune, que estare?» … Дарина учила испанский в ВУЗе и поняла эту песню «Где луна? Где море? Где та ночь под луной, где мы были?» Эта песня отражала её чувства. Но глюки опять всё испортили. Дарина вдруг слышит имя Константин. «А он чё в мою песню затесался?» - думает Дарина. Вечно он – третий лишний! Дарина смотрит клип по телевизору и видит своё – розово-фиолетовые полосы, как выглядит Аватар в её бреду, и ещё много всякого бреда: шарики и свободу! Дарина даже Альберта по телевизору увидела. Как она соскучилась!
А потом был кефир. И вместо меню Дарина увидела плакат Кирьяновой - Мир! Труд! Май! Когда Дарина пришла в свою палату, она плакала, потому что вспомнила ту песню. Ей так хотелось быть всегда с Альбертом. Она с ним всю жизнь «мысленно общается». И днём тоже. «А бабушки мудрые», - заметила про себя Дарина – «Они всё умеют».