...Мне показали в полиции фотографию крайне изможденного коня. Подобного видеть еще не приходилось: у бедного животного позвоночник и ребра выпирают так, что хоть скелет по нему изучай. «Надеюсь, что хозяин этого коня получил по заслугам?» - спрашиваю я офицера Шауля Маймона, уполномоченного расследовать случаи жестокого обращения с животными. «Отнюдь, - отвечает он. – Представь себе, что речь идет о милейшем человеке, который настолько любит своего коня, что не в силах с ним расстаться. У того от старости выпали все зубы, он едва волочит ноги, но хозяин готов сделать все для того, чтобы продлить век своего любимца. Так что никакого криминала здесь нет. И я храню эту фотографию среди уголовных дел, скорее, в качестве нетипичного случая, курьеза».
Еще один похожий случай произошел в Герцлии Питуах, куда полиция прибыла по вызову. За железными воротами томились две отощавшие собаки. Вид их был ужасен. Судя по всему, хозяин бросил их на произвол судьбы. Во всяком случае, он не появлялся в доме уже больше недели. На частную территорию полиция может вторгаться лишь с разрешения судьи: если речь идет о спасении животных, оно выдается в тот же день. Но на сей раз вышла осечка: полиция прибыла на место в разгар Субботы. Поскольку животным грозила гибель, пришлось обойтись без решения судьи и просто вытащить их из-за решетки и отвезти в ветеринарную клинику. Шауль Маймон распорядился разыскать хозяина собак и завести против него дело за жестокое обращение с животными. Поиски привели полицию в больницу, куда владелец собак был доставлен неделю назад с тяжелым инфарктом, так что все претензии к нему были тут же сняты.
Шауль вспоминает еще об одном случае экстренного спасения животных – на сей раз кошек, из центра Тель-Авива. Их держала немолодая женщина, страдающая психическим расстройством. Сама она жила в нищете и с трудом обеспепечивала себя, не то что кошек. Когда очередная из них умирала, хозяйка закапывала ее во дворе. Соседи обратились в ветеринарную службу с жалобой. Но поскольку женщина не открывала двери квартиры, пришлось задействовать полицию, заручившись разрешением от судьи. Для проведения операции по спасению шести кошек был вызван специалист, который проник в квартиру через крышу. Что же касается хозяйки – она была госпитализирована в психиатрическую клинику.
Шауль Маймон продолжает выкладывать передо мной папки с уголовными делами, в которых подшиты фотографии искалеченных животных. Самая жуткая из них запечатлела собаку с плотно замотанной куском тряпки пастью и рваными ранами по всему телу. Этот пес пал жертвой разборки двух соседей.
- На него натравили другую собаку, лишив возможности защищаться, - объясняет Шауль. – Когда мы узнали об этом диком случае, то тут же завели уголовное дело. Но хозяин искалеченного пса, очевидно, не желая осложнять отношения с соседом, неожиданно сообщил в полицию, что не имеет к нему претензий. Следователь решил закрыть дело. Когда я узнал об этом, то тут же распорядился открыть его вновь и довести до суда. Как можно оставить безнаказанным человека, способного на такую чудовищную жестокость?
...Когда на глаза попадается изувеченная собака или кошка, невольно думаешь о том, что лучше бы человеку не приручать животных. Жили бы они себе по лесам, как в древности, и никогда бы не узнали, что такое предательство. Животных предают, и не так уж редко. Спросите специалистов из ветеринарных клиник – сколько к ним приносят полураздавленных животных, собак с колотыми и резаными ранами, ослепленных кошек. Но по какому-то извечному закону справедливости одни бросают животных – другие их спасают.
Шауль вспоминает еще один случай, который потряс его до глубины души. В одном киббуце, расположенных на юге страны, содержали экзотических птиц, а когда, среди них началась эпидемия, их решили умертвить, причем совершенно варварским способом. Две сотни пернатых были забиты палками и утоплены в воде.
- Мы считаем подобное обращение с живыми существами совершенно недопустимым, и тут же завели уголовное дело против организаторов и исполнителей этой чудовищной акции, - говорит мой собеседник. – Даже в случае эпидемии, когда существует необходимость в умерщвлении животных, это можно сделать гораздо более гуманным способом, чтобы избавить их от мучений. Неужели так сложно было подмешать птицам в воду большую дозу снотворного?
Шауль вспоминает о самом неординародном случае, с которым ему приходилось сталкиваться за последние годы, когда полиции пришлось в срочном порядке эвакуировать из Яффо два десятка лошадей и семерых ослов.
- Мы получили сигнал из общественной организации «Цаар балей хаим» (в буквальном переводе – «Горе животных») о том, что один из жителей Яффо содержит довольно большое количество лошадей и ослов в совершенно ужасном состоянии. Они не получают никакого ветеринарного ухода, получают скудный паек и при этом нещадно эксплуатируются: хозяин сдает животных напрокат местным подросткам, - Шауль открывает на своем рабочем компьютере фотографии, запечатлевшие яффских пленников накануне их вызволения с каторги. Зрелище не для слабонервных. – Я тут же выехал на место, прихватив с собой представителей ветеринарной службы и министерства охраны окружающей среды. То, что мы увидели в Яффо, нас просто потрясло: у животных были раны, которые кровоточили и местами были кое-как замотаны грязными тряпками. Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что они не получают никакого ухода. Мы решили забрать животных и перевести их в надежное место, где о них позаботятся. Министерство охраны окружающей среды выделило для этих целей специальный бюджет – 10 000 шекелей, мы смогли арендовать большой грузовик и оплатить услуги ветеринаров, которые занимались реабилитацией животных.
- Как сложилась их дальнейшая судьба? Был ли наказан их бывший хозяин?
- Он получил условное наказание и заплатил несколько сот шекелей штрафа. Объясню, почему. Судья взял в расчет, что речь идет о неимущей семье, едва сводящей концы с концами. Кроме того, у обвиняемого отобрали принадлежавших ему животных, за счет которых он имел небольшой доход, сдавая их напрокат. Что же касается лошадей и ослов – их вылечили и передали в хорошие руки.
- Некоторые случаи способны ввергнуть нормального человека в состояние шока, - говорю я своему собеседнику, предваряя свой очередной вопрос: один, поссорившись с женой, выбросил с балкона ее любимую собаку; второй застрелил ни в чем ни повинное животное в приступе гнева; третий отрезал голову собаки и подбросил ее в качестве устрашения к порогу дома ее хозяина; четвертый запер кошек одних в квартире и уехал в отпуск. Я уже не говорю о собачьих боях. Насколько серьезно наказываются у нас люди, жестоко обращающиеся с животными?
- По поводу наказания скажу так: на моей памяти самый высокий штраф, которому был подвергнут человек за жестокое обращение с животными, достигал 20 тысяч шекелей. Что же касается тюремного заключения, то да, и такие случаи были, но – по совокупности преступлений, и в том числе – за истязание животных. Мне кажется, в большинстве случаев наказание слишком мягкое, неадекватное преступлению: условный срок, или общественные работы.
- Если против человека заведено дело в связи с жестоким обращением с животными, но до суда дело не дошло, сведения о нем остаются в полицейском компьютере?
- Конечно. Все происходит точно так же, как если бы речь шла о любом другом преступлении. У подозреваемого берутся отпечатки пальцев, и сведения о нем заносятся в компьютер.
- Как ты оцениваешь израильское общество в связи с затронутой темой? Много ли среди наших сограждан подобных извергов?
- Мне трудно ответить на твой вопрос. Дело в том, что мы сталкиваемся со случаями жестокого обращения с животными и в районах бедноты, и в престижных районах. Чаще всего нам приходится задерживать подростков, которые мучают живое существо просто от безделья, желая развлечь себя таким странным образом. По поводу собачьих боев – я бы не сказал, что речь идет о явлении. Да, бывают отдельные случаи. Как-то мы провели операцию в районе Офакима, где организацией собачьих боев занимались взрослые. Один из них, предоставлявший для этого свою территорию, бежал за границу и до сих пор находится в розыске. В Израиле нет постоянных мест, где бы устраивались собачьи бои, обычно это происходит в разных местах. Но чаще речь идет о подростках, стравливающих собак в качестве забавы. Организаторы собачьих боев рискуют угодить в тюрьму на три года, - Шауль показывает мне фотографию амстафа со страшной, кое-как зашитой раной на спине. – Этого пса преступники использовали в собачьих боях. Он был ранен, но, судя по всему, еще годен к новым схваткам, и его зашили сами, кое-как, потому что к ветеринару в силу понятных причин обратиться не могли. Ужасное зрелище, правда? К счастью, пес попал к нам вовремя, и его удалось спасти.
К сказанному Шаулем Маймоном хочу добавить, что собачьи бои в Израиле проводятся уже довольно давно, но после того, как в Кнессете прошел закон, запрещающий держать собак восьми бойцовых пород – тех самых, что пользуются спросом на собачьих боях – в стране активизировались группировки, тут же использовавшие это обстоятельство в своих целях. После холонского случая, когда в результате атаки амстафа погибла маленькая девочка, многие владельцы собак бойцовых пород стали избавляться от своих питомцев. Собачьи питомники были переполнены, а общества защиты животных не всегда успевали прийти на помощь вовремя. Брошенных собак прибирали к рукам организаторы собачьих боев и тренировали их самым жестоким образом, не давая псам еды, издеваясь над ними, а конце бросали в клетку кошку, или небольшую собаку, которых те разрывали в клочки. Ставки на иных поединках достигали 150-200 долларов. В большинстве случаев подобные бои заканчивались смертью одной из собак, но и победителей ждала незавидная участь: бойцов, со временем теряющих форму, хладнокровно убивали или выбрасывали на улицу.
- А в чем заключаются твои обязанности?
- На уровне израильской полиции я слежу за исполнением Закона о защите животных и координирую действия разных ведомств. Например, я рассказывал тебе об эвакуации лошадей и ослов из Яффо. Это была целая операция, в которой участвовали полиция, министерство охраны окружающей среды, ветеринарная служба, суд. Был выделен специальный бюджет, назначены исполнители. Моя роль заключалась в том, что скоординировать усилия всех участников этой операции. Кроме того, я проверяю все дела, которые заводятся в полицейских участках по поводу жестокого обращения с животными: чтобы они не закрывались без веской на то причины. Ну, и наконец, определяю, какое именно ведомство нужно подключить к решению той или иной проблемы. Например, если хозяин в порыве гнева убил свою собаку, то здесь моего вмешательства не требуется: дело заводится в полицейском участке в обычном порядке. Когда же речь идет о более сложном и непростом случае, например, связанным с преступной группой, занимающейся организацией собачьих боев, то здесь без моего участия не обойтись. Кстати, многие израильтяне не понимают, в чем заключается моя функция, и обрушивают на меня сотни жалоб. Иные из них содержат сведения, основанные на подозрениях, ничем не подтвержденных. Другая сторона проблемы: у многих преступлений против животных нет свидетелей. И когда кто-то случайно натыкается на изувеченного пса, то виновника происшествия найти крайне сложно, а чаще - просто невозможно.
Но это далеко не все, чем мне приходится заниматься, - продолжает Шауль. – Кража песка, загрязнение земли, воздуха и водных источников – нарушения подобного рода тоже находятся в моем ведении. При министерстве охраны окружающей среды существует специальная группа из десятка полицейских, которая следит за исполнением Закона по охране окружающей среды, а я являюсь заместителем начальника этой группы и разрабатываю операции по выслеживанию и задержанию нарушителей.
- Если человек видит на улице собаку бойцовой породы без поводка и намордника, куда он должен обратиться?
- Прежде всего, в ветеринарную службу.
- А кто отвечает за решение проблемы в случае с верблюдами, которых преступники используют для переброски в нашу страну в районе египетской границы наркотиков и «живого товара» (проституток из стран Восточной Европы)? Какая участь ждет животных в случае задержания?
- Этим занимается ветеринарная служба. К сожалению, животных приходится умерщвлять, чтобы избежать эпидемии. Мы ведь не знаем, откуда они попали в нашу страну и носителями каких болезней являются.