Между Сталинградской и Курской

 
 – Почему Гитлер не объявил «дня траура» по своей второй армии? Ее судьба не намного лучше судьбы шестой немецкой армии. В Сталинграде немцы пережили первое окружение, в Касторном — второе. Илья Эренбург.
 

  В период с 13 по 27 января 1943 г. войска Воронежского Фронта, действовавшие южнее Брянского Фронта, провели Острогожско-Россашанскую операцию, в результате которой были созданы благоприятные условия для разгрома врага в районе Воронежа и Касторное.

Острогожско-Россашанская операция была завершена к 23 января 1943 года.
 
  К этой дате войска Воронежского Фронта в составе 40 Армии, 3 Танковой Армии, 18 стрелкового корпуса и 6 гв. кавалерийского корпуса нанесли жестокое поражение 2 венгерской армии и 8 итальянскому Альпийскому корпусу. В результате боёв были разбиты 6,20,7,13, 12, 19, 10, 23 пехотные дивизии немцев и два отдельных немецких танковых отряда, венгерские 387, 385, 26, 158 пехотные дивизии и танковая бригада, 2, 156, 4 пехотные дивизии итальянцев. К 23 января 1943 года было захвачено пленных 71450, из них: венгров – 38650, итальянцев – 27000, немцев 5800. Уничтожено 52000 солдат и офицеров противника.

  В результате наступления, войска Воронежского Фронта вышли на рубеж Скупой, Долгий, Острянка, Рогатово-Погорелое, Знаменка, Шаталовка, Солдатское, Гордище-1, Городище-2, Грязный Потудань, колхоз им. Тельмана, Волотово, Новая Безчинка, Малая Ивановка, Липовый Лог, Ясенок, Свобода, Проточное, городок  Алексеевка, Тамарино, Каменка.

  В итоге Острогожско-Россашанской операции в весьма тяжелом положении оказалась Воронежско-Касторненская группировка противника в составе 7 немецких, 2 венгерских дивизий и остатков итальянского Альпийского корпуса. Наши 38 и 60 Армии нависли по их флангам и противник оказался в полуокружении.

  Фашисты имели здесь немалые силы: 300 самолётов, из них: 200 бомбардировщиков, 80 истребителей и 20 разведчиков. Система обороны была выстроена на глубину 3-5 километров по населённым пунктам, высотам, рощам, опорным пунктам, связанным между собой окопами и траншеями. Позиции были насыщены дотами и дзотами и укреплены земляными и снежными валами. В жилых домах были устроены блиндажи с амбразурами. Вся система на подступах была прикрыта минными полями против танков и пехоты. Мины нажимного и шрапнельного действия были расставлены без определённой системы в два-пять рядов. Колючей проволокой был затянут весь передний край.

  Важно было не дать врагам опомниться, накопить резервы и укрепить новую линию фронта, а это они уже начали делать. На узловую станцию Касторное уже шли  эшелоны с живой силой и техникой, которые стали впоследствии нашими трофеями.
 
  Действовавшие против них войска Воронежского Фронта состояли из 38 Армии, 40 Армии, 18 стрелкового корпуса, 3 Танковой Армии, 2 Воздушной Армии,  в которой было 300 самолётов: 105 истребителей, 65 штурмовиков, 90 ночных бомбардировщиков, 10 разведчиков и 30 самолётов связи.

  По численности войска Воронежского Фронта превосходили войска противника в два раза в живой силе, в танках – в три раза, в артиллерии – в 10 раз. По самолётам численно было равенство, но по качеству и составу перевес был явно на нашей стороне. Обеспеченность войск боеприпасами и ГСМ была достаточной для проведения операции.

  24 и в ночь на 25 января 1943 года войска Воронежского Фронта, практически без паузы, перешли в наступление.
 
  Группировка противника была охвачена советскими войсками с трех сторон. Ставка через своего представителя генерала А. М. Василевского поставила задачи командующим Брянским и Воронежским фронтами по уничтожению вражеской группировки и дальнейшему развитию наступления на запад. Замысел этой операции предусматривал нанесение ударов по сходящимся направлениям с севера и юга на Касторное с целью окружения действовавшей здесь 2-й немецкой армии генерал-лейтенанта фон Зальмута, венгерских и итальянский частей. Под Касторное наши зажали в клещи цвет фашистского интернационала. По выполнении этой задачи войска Брянского и Воронежского фронтов должны были немедленно развивать успех в западном и юго-западном направлениях.

  Наиболее опасным был выпад остатков немецкой 82-й пехотной дивизии, окруженных севернее Касторного. Понимая, что идти в Касторное уже не имеет смысла, немцы предприняли попытку прорыва на запад через деревню Сергеевка. Там был штаб 307-й стрелковой дивизии. Усилиями учебного и лыжного батальонов атаки противника удалось отразить, при этом было захвачено до 900 пленных. Бои в районе  Касторное кипели до глубокой ночи, когда к станции начали подходить передовые части 40-й Армии Воронежского Фронта. Окружение семи немецких и двух венгерских дивизий в треугольнике Воронеж-Касторное-Горшечное стало реальностью.

  Из доклада бывшего командующего Воронежским фронтом генерал-полковника Ф. И. Голикова:
  – Результат и картина физического истребления немецкой воронежской группировки дали мне большое удовлетворение. Я могу сказать, что мы отомстили за поражение 40 Армии в июле 1942 года и за Воронеж.
  Здесь не очень охотно брали в плен… Зато районы Касторное, Горшечное, Старый Оскол … были завалены десятками тысяч немецких трупов и массами брошенной боевой техники, автотранспорта, обозов и запасов.
 
   28 января 1943 г. Касторное было взято. В районе юго-восточнее него в окружении оказалось около 9 дивизий, основные силы которых в ходе ожесточенных боев были уничтожены ко 2 февраля 1943 г . Непродолжительная по времени Воронежско-Касторненская операция была весьма значительна по результатам. Соединенными усилиями войск Брянского и Воронежского фронтов удалось ликвидировать до восьми немецких дивизий, остатки 2-й венгерской армии и, уже основательно потрёпанные и разрозненные, итальянские части.

  Командующий 13 Армией генерл-лейтенант Н. П. Пухов пишет: "Особенно ожесточенный бой завязался на станции Касторная. Бой шел и на перроне вокзала и на железнодорожных путях. Многие составы горели. Гитлеровские солдаты, переполнявшие поезда, готовые к отправке на запад, открыли сильный огонь прямо из вагонов. Один эшелон попытался было уйти со станции, но это ему не удалось. К двенадцати часам дня наши части совместно с частями Воронежского фронта полностью очистили Касторную от противника. На большом здании в центре города бойцы водрузили Красное знамя".

Взятие Касторное

  Из воспоминаний ветерана 307-й стрелковой дивизии Самочеляева Фёдора  Емельяновича:
– Подступы и сама станция Касторное была усеяна трупами немцев. Её накрыли наши „катюши" термитными снарядами. Трупы немцев обгорели настолько, что представляли собой обгорелые головешки. При прикосновении они рассыпались в золу.

  Из воспоминаний ветерана 307- й стрелковой дивизии Малюкова Фёдора Степановича:
– Нам достались богатые трофеи. Федя (Самочеляев Ф. Е.) ходил в генеральской немецкой шинели. Было захвачено много французского вина. Мы лакомились немецкими консервами и шоколадом. Солдаты нашли немецкий сейф. Разбили его и достали из него много немецких марок. Марки часть разобрали, часть раскидали. Потом пришлось всё собирать до единой бумажки и сдавать командованию.

  Из воспоминаний ветерана 307- й стрелковой дивизии Смолякова Фёдора Тарасовича:
– В Касторное у немцев скопилось несколько эшелонов техники в расчете на наступление. Богатые трофеи взяли, даже целый состав из нескольких цистерн со спиртом был, ну, к нему, конечно, специальную охрану поставили... Там погиб наш политрук Воробьев, когда стал поднимать 1023-й полк в атаку... Немцы отступали толпами. Дороги были забиты танками. В деревне Куликовка оставили наши стрелковую роту, и отступавшие немцы ее заблокировали - всеми родами войск. Лазько дал команду двинуть на Куликовку танковый батальон из резерва. Такого я еще не видел!.. Танки буквально смели с лица земли оборону противника, и наша рота была спасена. Писатель Илья Эренбург, который оказался в этой деревне, пообещал: "Обязательно назову свой материал "Куликовская битва"". Пленных вели через Касторное, и вид их был так неказист, что я подумал: "Ну и вояки!". Их же еще в Воронеже сильно потрепали, да и в Куликовке добавили.

  Ранее,18 января, в районе городка Алексеевки четыре итальянские, четыре немецкие дивизии и венгерские части попали в окружение в результате наступательной операции Воронежского Фронта. Это были войска из Альпийского корпуса 8-й итальянской армии, 24-го немецкого корпуса и 2-й венгерской армии. Разбитые венгры и итальянцы беспорядочно отступали на запад через степь покрытую снегом, постоянно натыкаясь на преследовавших их советские войска и партизан. Под их ударами колонны отступавших заметно редели.

  Советские войска продвинулись на запад до 240 километров. Они освободили большую часть Воронежской и Курской областей, в том числе Воронеж, Касторное, Старый Оскол, Тим, Обоянь и много других крупных населенных пунктов. Общие потери врага составили более 83 тысяч солдат и офицеров. Только убитыми противник потерял до 15-17 тысяч человек. Особенно большие потери понесла 2-я венгерская армия и итальянский Альпийский корпус.

  Из 57 тыс. итальянцев вырвались из окружения 27 тыс., потеряв почти весь транспорт и артиллерию. В качестве трофеев войсками Воронежского Фронта взято 143 танка, 516 орудий, 149 минометов, 589 пулеметов, 12000 винтовок, 2360 автомобилей и 32 железнодорожных эшелона.

  Потери наших войск также оказались большими – например, 13 Армия Брянского Фронта в Воронежско-Касторненской наступательной операции потеряла 13876 чел. убитыми, 23547 чел. ранеными. В итоге этой наступательной операции советские войска освободили от противника значительную часть территории Воронежской и Курской областей. Перед войсками Красной Армии открывались возможности для дальнейшего наступления на Курском и Харьковском направлениях.

  Даже, по прошествии десятилетий, сведения о потерях сторон можно указывать лишь приблизительно. Виной тому и развал системы управления немецких и венгерских войск, и условность даты окончания операции, и продолжение боев с окруженными частями после 2 февраля. Тем не менее, потери немецко-фашистских войск по советским данным составили около 48000 убитыми и ранеными, 35000 пленными. Советские потери превысили 45000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

  Писатель Илья Эренбург, прибывший в Касторное вместе с нашими войсками, написал:

  – Почему Гитлер не объявил «дня траура» по своей второй армии? Ее судьба не намного лучше судьбы шестой немецкой армии. В Сталинграде немцы пережили первое окружение, в Касторном — второе.

  Командовавший 13-м немецким корпусом генерал Штром молил о помощи. Командующий второй армией генерал-лейтенант фон Зальмут ответил: «Помощи оказать не могу. Расстреливайте паникеров. Старайтесь дойти до Курска». Легко было это сказать, труднее выполнить. Как мог генерал Штром расстреливать паникеров, когда его офицеры разбежались кто куда?

  Для суеверных людей — забавная картина: дорогу Касторное — Курск немцы обозначали цифрой 13. По ней шли остатки разбитого 13-го корпуса. Генерал Штром засел в стоге сена и кричал: «Достаньте продовольствие» Но немцы обходили деревни. Об их душевном состоянии может рассказать пятнадцатилетний Коля из деревни Кшеня, который взял в плен восемь немецких офицеров и трех солдат. Штабной офицер Штрома Зинскер возле Щигров зашел в избу и сказал хозяйке: «Зовите русских — сдаюсь».

  Я проехал по этой дороге. Уцелели столбы с цифрой 13. Разбитые машины. Трупы немцев.

  Когда я приехал в Щигры, город был пуст. Русские войска уже прошли дальше на запад. Горели дома, подожженные фашистами. На главной площади валялись обрывки портретов Гитлера. Голодные жители ели консервы, брошенные немцами, — французскую спаржу и португальские сардинки. В городском парке шеренгами белели четыре тысячи крестов со свастикой: немецкое кладбище.

  Гитлер приказал генералу Шнейдеру во что бы то ни стало удержать Курск. В городе был гарнизон. Немцы подвезли свежие части. Два егерских батальона были переброшены из Восточной Пруссии в транспортных самолетах. Примерно в десяти километрах на восток от Курска проходила степью немецкая оборона.

  Однако разбитые части у Воронежа и у Касторного напугали курский гарнизон. Немцы расстреливали венгров на глазах у жителей. Венгерские кавалеристы меняли лошадей на фунт хлеба. Я видел на стенах Курска приказ коменданта: «Жителям города запрещается впускать венгерских солдат в дома». Но и немцы, выбравшиеся из Касторного, были настроены весьма посредственно. Они кричали, что Курску грозит окружение.

  В Курске царила паника. Немцы пытались вывезти все, что могли. Многого они не вывезли. В Курске немцы взорвали почти все большие здания — больницы, школы, театр, цирк, высокие жилые дома. Но мост они не успели взорвать: подвесили авиабомбы, а взорвать не успели. Взорвали вокзал. Но они не взорвали тысячи вагонов с добром. Здесь и снаряды, и французское вино, и орудия, и бумага, и машины. Пассажирский состав. Вагончики с французскими надписями: «Государственная железная дорога — восточное направление», — в них приехали немецкие офицеры. Убегали они уже пешком...

  Горели дома. Шли уличные бои. В боях погиб любимец солдат — полковник Перклевский, который шел в боевых порядках. Наконец сопротивление немцев было сломлено. Не останавливаясь, наши части двинулись на запад. Два дня спустя торжественно похоронили героя-полковника. Улицы освобожденного города были полны толпой. Вышла газета. Начиналась жизнь. А впереди шли новые бои. Немцы бросили свежие части. Я видел пленных. Это крепкие парни двадцати — двадцати двух лет из «гитлерюгенд». Они кусались, когда их схватили. Они еще не воевали. Они еще верят в победу Германии. Они ведь не знают, что такое Сталинград или Касторное.

  Вероятно, генерал Шнейдер и генерал фон Блюм изумились бы, увидев генерал-лейтенанта Ивана Даниловича Черняховского, чьи войска освободили Воронеж и Курск. Генералу Черняховскому всего 36 лет. Танкист. Вырос в семье железнодорожника. Его дипломная работа была посвящена предтече танка «Т-34». Знает хорошо французский язык. Крепкий телом и тонкий умом. Его биография похожа на путь танка, который преодолевает все препятствия.

  Я описал, что видел. Возможно, спросят: в чем же тайна русского наступления? Отвечу: в моральной силе Красной Армии. Пятьдесят лет тому назад можно было верить в абсолютную силу техники. Но в наш век, в век мощной техники, реабилитируется роль сердца. Ведь нет в мире орудий, способных уничтожить современную оборону, искрошить бетон. Значит, решает дело психика. Победитель Касторного генерал-лейтенант Пухов справедливо мне сказал: «Главное — это создать Армию». Летом в самые горькие дни создавалась Армия, способная наступать. Сейчас наступление стало ураганом.

  28 января 1943 года при освобождении Касторное, в подвале одного из разрушенных домов было обнаружено пионерское знамя, спрятанное чей-то заботливой рукой. Когда сержант Лисиченко вынес знамя на улицу и развернул его, весть о находке, ставшей символом мирного, счастливого детства, за которое сражались воины, облетела взводы, роты и батальоны. Бойцы поклялись пронести пионерское знамя вместе с боевыми знаменами полка, победить врага и после победы вернуть найденную реликвию касторенцам.

  Воины 1023 стрелкового полка 307 дивизии, взяв его с собой в полк рядом с боевым, поклялись пронести его до полной победы над лютым врагом. И они выполнили свою клятву. Освободив земли Курской и Брянской областей, Белоруссии и Польши, оно взметнулось на одном из самых высоких фортов в Кенигсберге.

  Касторное, Поныри, Брянск, Новозыбков, Гомель, Гродно, Польша, Кенигсберг - далеко не полный перечень героического пути этого знамени. В польской деревеньке Герасимовичи погиб знаменосец пионерского кумача Г. П. Кунавин. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а в деревне позднее установлен памятник.

  Славный боевой путь пионерское знамя завершило в мае 1944 года в Кенигсберге, где под градом пуль красноармеец Сергей Зайнулин водрузил его над Кенигсбергским фортом. В августе 1945 года военный Совет 50-й Армии принял решение возвратить знамя касторенским пионерам. Была сформирована делегация из лучших воинов 1023 ордена Кутузова и Суворова полка 307-й Новозыбковской стрелковой дивизии. 11 августа 1945 года знамя вернулось в родной школьный дом. Оно является главным экспонатом музея школы, символом победы для многих поколений школьников.

  Фото. Боевое пионерское знамя, прошедшее с воинами 1023 стрелкового полка 307 дивизии боевой путь от Касторного до Кенигсберга.

  Пионерская дружина Касторненской школы вот уже 70 лет носит имя 1023 стрелкового полка 307 дивизии, спасшего пионерское знамя, а отряды борются и носят имена героев, отдавших свои жизни за этот город.

  Подробности боёв за Касторное и историю пионерского знамени описал в своих воспоминаниях начальник штаба 1023 полка 307 стрелковой дивизии Мельников Иван Федотович.

    ТРИ ДНЯ НАСТУПЛЕНИЯ

  Как началась эта история? В армии все начинается с приказа. Так было и в тот день, 27 января 1943 года. «Совместно с Петрушиным выступить в направлении Касторного, ударом с севера прорвать оборону противника и 28-го во взаимодействии со своими соседями... овладеть поселком...»

  Приказы, как известно, не обсуждают, приказ есть приказ, и ты его обязан выполнить. И тут же думаешь: как? «Совместно с Петрушиным» — значит, с нами наступает 129-я танковая бригада. От деревни Волово, которую они только что взяли, до Касторного около тридцати километров. Это много, даже очень, если учесть, что полк устал. Но отдыхать некогда. Чем неожиданней удар, тем хуже для противника. И лучше для нас потерь будет меньше. Но ведь тридцать километров? А что если роту автоматчиков Варнавского посадить десантом на танки полковника Петрушина? А батальон Колотилина пойдет на лыжах?.. Они и нанесут первый удар. И пока фашистский гарнизон очухается, подоспеют основные силы полка. Должны подоспеть! Все! Точка!»

  И заспешили, забегали по деревне связные, в каждую роту и батарею, в каждый взвод и отделение, в каждое солдатское сердце — слова приказа: «Приготовиться... наступление... Касторное...» Весело «царице полей», ох, весело! От деревни — одни головешки да название на карте, не успели костры развести а тут! На январском снегу, на январском морозе словами душу отводят...

  – Эй, земляк, чего горло дерешь? Слышали — не глухие, И не жадные — иди-ка погрейся! Да ты боком встань, боком! Кому говорят! У тебя же шкаф — не спина, все тепло загораживает!

  Что самое трудное для солдата в пехоте? Самое трудное — зимой от костра подняться. В этот миг себя пересилить. Он ведь, когда на подвиг идет и знает, что не вернется, и то столько не раздумывает.
 
  Команда — и заторопился полк вслед за танковой бригадой и за своим первым батальоном. И словно не солдаты, а деды-морозы, ухаем в снегу по колено, продвигаясь вперед! Кажется, вот тебе времечко — думай о родных, о доме, о чем хочешь. Но думка сейчас на всех одна: «Прилетят или не прилетят?» — каждый на небо поглядывает. Младенцу ясно: положение — хуже не придумаешь, место открытое, негде спастись от бомбежки.

  И они прилетели. Сперва — «горбыль» — самолет-разведчик, потом — бомбардировщики. Знаю, не забыл, хорошо помню: тут у самого смелого, когда на тебя с воем пикируют, душа в пятки уходит и там размышляет: пронесет или не пронесет?

— Скорей, ребята, скорей! Касторное уже близко. Там бомбить не станут — своих покалечат!

  Дрогнуло от разрыва под ногами. И нет целого хозвзвода, как корова языком слизнула. И у Пенькова два расчета вместе с минометами— туда же. Все перемешалось кровь, снег, земля...

  Запряженная в сани Лыска, всегда такая спокойная и послушная, хрипит, косит на меня глазами, сворачивает к какому-то сараю и вдруг начинает пятиться. «Ты чего, Лыска? Куда ты? Не дури! Я вот тебя, я...»

  …Со мной разговаривают, а я не слышу. Сознание то возвращается, то пропадает. Но ведь я — живой! Живой!

— Погодите, дайте отдышаться. Ну, вот, уже лучше. Говорите, старший лейтенант Варнавский прислал? Как там у него, докладывайте!

  Слушая слова доклада, наконец понимаю. Танкисты и наши автоматчики перерезали дорогу на Новоселки, разгромили колонну противника! Переловили и взяли в плен больше сотни фашистов, захватили 167 автомашин с боеприпасами и продовольствием. Молодцы, танкисты! Молодцы, автоматчики! Так и передай: Мельников сказал «молодцы»!
 
  Сражение в городе или в крупном населенном пункте всегда полно неожиданностей. Никогда не знаешь, что может преподнести противник. Где его основные силы? Сколько у него пушек и пулеметов? Оказалось, что фашистов в Касторном больше, чем мы предполагали. И куда только разведка смотрит! За что дополнительный паек получает? В чудом сохранившейся маленькой избе, где разместился штаб полка, беспрерывно топится печь и звонит телефон. Топят, чтобы жарко стало, намерзлись.
 
  Фото. И. Ф. Мельников был сначала начальником штаба, а затем командиром 1023-го стрелкового полка. Награжден многими орденами и медалями. Первая боевая награда — орден Отечественной войны 2 степени — за взятие поселка Касторное. Снимок 1944 года

  Звонят, потому что там, где идет бой, тоже жарко. «Седьмой» слушает. Возьми себя в руки! Нет у меня резерва. Нет! Русский язык понимаешь? Лиходеда я давно к Новикову послал. Да, да, к Новикову...

  – Здравствуйте, товарищ «первый»! Так точно. Буданов еще ночью подошел. Он сейчас у Новикова, и Шеверножук (командир 1023 полка 307 стрелковой дивизии, прим. Авт.) там. Обмороженных нет, раненых порядочно... Слушаюсь, будет исполнено!

  С вечера 27-го и в течение 28-го января, не затихая ни на минуту, продолжалось упорное сражение. И было это в 1943 году. Но и сегодня, когда вспоминаю об этом, я склоняюсь перед подвигом Хаджи Бабаева, лучшего пулеметчика нашего полка!

  Увлеклись, проморгали, как несколько сотен фашистов двинулись на прорыв в сторону железнодорожной станции. Задумали мыши уйти из мышеловки, и ведь ушли бы, ушли, если б добрались до перекрестка. А на перекрестке — дом. В доме на чердаке — пулеметный расчет Хаджи Бабаева. С улицы и не видно, как из-под крыши пулемет выглядывает. Понял Бабаев, дело серьезное. Послал товарища за подмогой, а сам бой принял. Но когда подоспела подмога — два танка и стрелковая рота, чтобы с такой оравой справиться, дело уже было сделано.

  Половина фашистов на дороге валялась, остальные — руки вверх подняли. А на чердаке горящего дома, дважды раненный и весь обгоревший, не выпуская из рук пулеметной гашетки, умирал Хаджи Бабаев. Умирал, повторяя три слова: «Врешь, не пройдешь, ляжешь!» Но почему на чердаке два пулемета? Ведь был же один! Откуда появился немецкий? На этот вопрос отвечать уже было некому. Стали разбираться — поняли: когда у Хаджи кончились патроны, он стал охотиться за вражеским пулеметчиком. А потом его, пулемет с патронами на чердак притащил. И продолжал отбивать атаки. Разве не герой?!

  На следующий день, утром, операция по разгрому вражеского гарнизона завершилась. Правда, в отдельных домах враг еще оказывал сопротивление, но их оттуда выбивали специальные штурмовые группы. И вскоре с фашистами покончили. В первые минуты не верится, что никто не стреляет. На улице — одни патрули и часовые. Полк выполнил боевую задачу, и, значит, люди уже отдыхают, первый раз за трое суток. Я тоже могу отдохнуть.

  –  Гавриков, — кричу ординарцу, — скажи, чтоб не будили до семнадцати, ноль-ноль! Ясно?

  Ровно в семнадцать я должен доложить начальнику штаба дивизии, как брали Касторное. Об этом еще утром сказал генерал Еншин(Тут Мельников перепутал. На тот момент командовал дивизией Лазько, а Еньшин сменил его только в июле 1943 года. Прим. Авт.). А если сам комдив напомнил, следовательно, и ему интересно. Разговор будет подробный. Но я успею поспать и подготовиться к докладу.

  Приятные размышления прерывает резкий зуммер телефона:
— «Седьмой»? Это Колотилин. У нас только что закончилось открытое партийное собрание. Все — комсомольцы, коммунисты, беспартийные, просят командование оставить в части пионерское знамя.

  – Какое знамя?

  – Школьное! Тут, понимаешь, целая история. Сейчас его принесет старший сержант Лисиченко. Новиков тоже возвращается. Готовьтесь к встрече и не забудьте о просьбе, Новиков и Лисиченко пришли не одни. С ними была целая делегация. В избе, как в бочке селедок, не протолкнуться. Задние шумят: «Давайте на улицу. Три дня грелись — не замерзнем!» Так и порешили. Чтобы всем увидеть знамя, которое принес Лисиченко, и услышать его рассказ. Есть протокол этого необычного собрания. Спасибо лейтенанту Нечипорову, вовремя догадался записать, кто выступал и о чем говорил.

29.1.1943 г. О ЗНАМЕНИ ШКОЛЬНИКОВ ПОСЕЛКА КАСТОРНОЕ


  Присутствовали представители подразделений энского полка — 1, 2 и 3 батальонов, минбатареи 120-мм, артбатареи 76-мм, роты связи, комендант, взвода, пулеметн. роты, разведвзвода, санитарн. взвода, артбатареи 45-мм и др. товарищи.

Выступают:

  Ст. сержант Ю. Лисиченко, командир штурмовой группы: В штурмовой группе нас было сначала 4 чел. Из 2-этажного дома нас обстреляли. Говорю ребятам: «Прикройте!» — и к двери. Потом гранату бросил в окно. Потом еще гранату. И в нас уже не стреляли. Вошли в дом. А там — целый склад вещей. Стали осматривать помещение, думали, может, еще где прячутся. Но все были убиты. И тут увидели это знамя. Мы, конечно, его взяли. Когда вернулись, доложил о находке зам. комбата по полит, части ст. лейтенату Некрасову.

  Рядовой А. Заминалов, связной: Мне приказали найти артбатарею 76-мм и передать пакет. Бегу по улице Ленина. Слышу — стреляют. Думаю, надо помочь. А навстречу — ст. сержант Лисиченко со знаменем. Говорит, в соседнем доме — фрицы. Как они нас увидели, сразу сдались. Потом я нашел артбатарею и хотел найти здешнюю школу. Но ее нет, сожгли фашисты.

  Капитан А. Лошкарев, помощник начальника штаба полка: До нападения фашистской Германии на нашу страну я работал в школе, учителем. Когда война кончится, снова буду учить детей. Предлагаю знамя оставить в полку. Ведь сражаемся мы за счастье ребят.

  Рядовой Н. Бочкарев, пулеметчик: Вчера погиб мой боевой друг Хаджи Бабаев. Я никогда о нем не забуду. Я не забуду, как зимой 41 года в Орловской области, в деревне Русский Брод, увидел в колодце трупы маленьких детей. У меня тоже есть дети. Пусть это знамя ведет нас к Победе. Смерть немецким оккупантам!

  Капитан А. Новиков, заместитель командира полка: В военном Уставе написано: в полку должно быть одно знамя. Но разве мы нарушим Устав, если школьное знамя поможет нам бить врага? Конечно, не нарушим. Здесь т. Бочкарев говорил о своем друге. Я хочу добавить: в детстве Хаджи был школьником, а сегодня командир полка обратился к командиру дивизии с ходатайством о присвоении рядовому Бабаеву звания Героя Советского Союза. Если мы решим знамя оставить в полку, мы должны дать перед ним клятву: сражаться с фашистами до последней капли крови, пока в груди бьется сердце, как сражался пулеметчик Хаджи Бабаев. Постановили: Пионерское знамя оставить полку.

  Решение принято единогласно! Из Касторного мы уходили поздно вечером. Полк продолжал наступление. Комдив Еньшин ковал железо пока горячо. Ездовой Клейменов и Гавриков дожидаются меня на дворе. Попыхивая самокрутками, о чем-то неторопливо беседуют. Тут же, позвякивая уздечками, две лошади жуют сено. Одна — трофейная, оседлана и привязана к крыльцу. Лыска, как всегда, запряжена в штабные сани.
 
  Фото. Командир полка И. Ф. Мельников рассказывает своим бойцам историю школьного знамени. Снимок 1944 года.

  Я в седле не поеду. Догадливый Клейменов, ни о чем не спрашивая, подает тулуп. Место в санях он уже приготовил. Сажусь рядом с ездовым и с наслаждением вытягиваю ноги. Я знаю, что сейчас будет. Сейчас Клейменов скажет: «Но, милая, не ленись». Вздохнет и немного погодя крякнет. И только после его кряка Лыска осторожно тронет с места. Видно, и она разделяет эту философию. Выехав из проулка, сворачиваем на дорогу. Легкий ветерок покалывает лицо. С придорожных елок за воротник шинели летит снежная пыльца. Всюду — впереди нас и сзади — шум шагов, скрип полозьев, солдатские разговоры.
 
  Люблю слушать эти разговоры. Когда отступают — молчат. Но сегодня мне все-таки не до них. Усталость берет свое, и глаза слипаются сами. Поворачиваюсь поудобней на бок и чувствую в кармане какой-то сверток. Что же это такое? Догадываюсь — сахар. Клейменым, у меня для Лыски гостинец, держи! Давай, заслужила... И потому, что Клейменов сказал «заслужила», понял: ему все известно...

  Два дня назад Лыска спасла мне жизнь. Когда бомба ударила в сарай, я был заживо погребен под снегом, землей, бревнами. Да так, что ни вздохнуть, ни пошевелиться. И ни одна душа не знала, где я и что со мной. Знала только Лыска. С перебитыми оглоблями кружила вокруг воронки и никуда не уходила. Там её и приметили солдаты из минометной батареи. Хотели увести с собой, а она — ни в какую. И тогда они все поняли. Откопали меня с того света и все удивлялись, какой я везучий: так шарахнуло, а жив остался. Но, где же были Гавриков и Клейменов? Куда я их тогда послал?..

  В следующую минуту я уже ни о чем не думал. И, как все смертные люди, спал, как убитый, накрывшись тулупом Клейменыча. Я спал в санях, которые везла спасительница Лыска. Я буду спать целых пять часов.

Иван Мельников.

  Примечания. Полковник Мельников Иван Федотович – командир 1023 стрелкового полка 307 стрелковой дивизии. Награждён: ордена Отечественной войны II степени, Александра Невского (2), Кутузова III степени, Красного Знамени (2)
Орден Отечественной войны I степени; медали: «За взятие Кёнигсберга» «За Победу над Германией». До войны работал учителем.

Игорь Самочеляев.

11.11-2013 г.