Моя бабушка.
Мать моего отца родом из села Великово, которое нынче влилось в посёлок Мелехово нашего Ковровского района.
Села этого уже нет, но от него сохранилась автобусная остановка «Великовская больница».
Сохранилась и сама лечебница, известная в районе. Бабушка была верующей. Это - главное. Ходила она в церковь, хотя по своей немощи телесной и не могла часто посещать единственный в то время действующий храм Рождества Христова.
Бабушка долгое время трудилась мойщицей посуды в столовой №15. Теперь это кафе Дионис.
Пребывание в предприятии «общепита» помогло выжить семье в годы войны.
Бабушка Анна хотела и меня утвердить в вере, но после нескольких классов школы и чтения книг и научных журналов, стал я атеистом, хоть и не убеждённым. Как странно представить мальчика лет десяти, заявляющего о себе - я атеист!
Нет, конечно, я просто говорил бабушке, что Бога нет.
Любимыми песнями бабушки были: «По Муромской дорожке стояло три сосны…», а также песня «никто замуж не берёт девушку за это…»
Называла меня родимая «ангелом» и никак не иначе.
Порою я прижимался к ней и говорил: «Бабусенька ты моя миленькая».
Бабушка была слабенькой, хворой, а в последние годы жизни ещё и страдала заболеванием кишечника. Этот недуг оказался раком.
Помню, как её, недужную, сильно донимали клопы, которые буйно и бурно плодились в деревянном доме.
«Вымаривать» этих гнусных насекомых было трудно, поскольку они переползали не только из квартиры в квартиру, но и из комнаты в комнату.
Кровопийцы усеивали стену над кроватью бабушки. «Бабуся» лежала в постели и ночью и днём, редко вставая и служа жертвой для целых полчищ маленьких ненасытных тварей.
Я старался облегчить муки немощной старушки и потому ловил и давил крошечных вампиров, хотя это было крайне неприятно.
За дощатой межкомнатной переборкой во всю мощь своих динамиков надрывался проигрыватель, выдавая разухабистые мелодии: «От зари до зари, от темна до темна, о любви говори, пой гитарная струна…»
«До Сатурна дойти пешком, чтоб кольцо принести для суженой».
Гремело и что-то иноземное, как выяснилось, битловское: «Облади, обладай, обладонка, налафи ма дон, дон».
В этой иностранной песенке звучало что-то по-русски препохабное…
Входя в подростковый возраст, всё меньше я слушал родимую «бабусеньку». Даже помнится, как-то толкнул её.
Бабушка обессилела от бытия, хотя её девичья фамилия была Силина.
Анна Васильевна иногда вспоминали урядника, проскакавшего на коне вдоль сельской улицы.
Урядник - в царское время сельский участковый.
Бабушка умерла в 1973 году, когда ей было 69 лет, а мне уже 12.
В том холодном сентябре в далёкой Чили произошёл военный переворот.
Помню доброе и светлое лицо убитого на своём посту президента Сальвадора Альенде, смотревшее с чёрно-белого экрана телевизора.
Сальвадор по-испански Спаситель. В этот же месяц мне пришлось лицезреть маленькое пожелтелое личико мёртвой бабушки.
Пожелтевшее лицо, жёлтые шторы на окнах, желто-оранжевые восковые свечи, воткнутые в стакан с жёлтым пшеном, жёлтые листья липы за окном – вот что запомнилось мне в те скорбные дни.
Сергей Жуков. 2/3/2008.