Скажи ка, дядя, ведь недаром,
Зима настала, не пожаром,
Заволокла она дома,
А снегом занесла все города,
Потом пришёл француз тот знатный,
Который звался Депардье,
Которому хотелось плакать,
Живя во Франции везде,
А здесь, всё не платя налоги,
За те дома и города,
Что в 812-м далёком,
Французский предок взял и сжёг,
А Депардье не шитый лыком,
Явился к нам в мороз и снег,
И вот скажи ка ты, мне дядя,
Не зря явился он сюда,
Он захотел, как и его предок,
Бесплатно путь пройти с нуля,
Но вот, те чёртовы морозы,
И снег, что поглотил все города,
Не стали панькаться с французом,
Ведь он смотрел не из окна,
На все прелестные пейзажи,
В которых Саша Пушкин пребывал,
Когда писал свои рассказы,
Но сидя дома и в тепле,
И потому налогонеплательшик,
Всё ж заплатил за всё сполна,
Тем, что как его тот старый предок,
Ушёл домой и без добра,
Того добра, что сжёг тот русский,
Когда француза добивал,
И он пустой хоть и плательщик,
Пошёл, как Депардье, к себе домой,
Так что, вот что, скажу тебе, я дядя,
Ведь жадность не доводит до добра,
И платишь ты потом сполна,
Хотя бы тем, что в зиму выйдешь,
А то не Франция тебе,
И отморозишь все, что можно,
Не только руки и лицо,
А даже то, что помогло,
Родить актёра Депардье,
Который лихо по зиме,
Бежал домой платить налоги,
И уносил скорей отсюда ноги,
Так не желал он заболеть,
Чтобы потом кровать не греть,
Ведь он не Саша и не Пушкин,
И стих про зиму и мороз,
Про красоту всех белых грёз,
Он не напишет никогда,
Не зная то, что в зиму холода,
Всё ж греют душу иногда.
06.01.2022 г
Марина Леванте