На пиратское судно «Черная лилия» меня занесла нелегкая вот уже полгода как. Сначала, меня не воспринимали всерьез, мол, слишком молод, не знаю запаха моря и пороха, никогда не участвовал в абордаже, да чего уж скрывать, даже, мало-мальски, в обычной драке.
Капитан Кардор, грозный, но великодушный головорез, быстро признал во мне достойного мужа, и уже через пару недель драинья палубы, меня поставили главным картографом на корабле, в первую очередь за мои навыки рисовальщика (учеба в Академии искусств дала о себе знать).
Но, история сия не про то, как я завоевал доверие практически всех членов команды, этих грязных, неопрятных, неряшливых кретинов, и даже не о том, как пару раз меня чуть не убили:
Первый раз – когда мы бороздили морскую гладь уже пару месяцев, на горизонте показался небольшой грузовой корабль с английским флагом. Как и следовало понять сразу, мы легко захватили его, порезали всю команду (пять человек), а грузы (в основном порох и военные припасы), перетащили на «Лилию». Тогда, я впервые вкусил запах чужой крови, увидел все те ужасы, что скрывались за романтизированными образами грозных пиратов эти ублюдки. Но, самому мне убивать не пришлось. Я понял, что дело это попросту не по мне, и закрывшись в трюме, просто переждал сию бойню. Но не будем на этом зацикливаться.
Второй раз - некто по прозвищу «Кость», был первым помощником Капитана, не смог довериться мне, и ныне он кормит собой обитателей глубин. Да, мне пришлось убить, ибо этот тупой здоровяк мог сильно похерить мои планы.
Но, повторюсь, история не об этом.
Полгода мы бороздили морскую гладь, в направлении заветной Бразилии, где должны были высадиться на некоем острове «что не числится на картах», но был «секретным хранилищем всех сокровищ капитана Кардора», так он сам описывал мне это место. Нет, я не планировал прибыть на остров, перебить всех и захватить сокровища. Мне это ни к чему, учитывая, что до острова мы так и не доплывем.
О цели сего путешествия я расскажу позднее. Сначала опишу тот грандиозный шторм, что застиг нас уже на половине пути к острову.
Шторм. Началось все с маленькой ряби на поверхности моря. Зоркий юнга «Вепрь» заметил это явление и доложил капитану. Тот приказал снять паруса и пуститься на дрейф. Буквально, в мгновение ока, небо заволокли черные тучи и заморосил дождь. Ветер усилился за считанные минуты, и вот уже корабль раскачивался на волнах, словно детская игрушка в ванной. Далее, последовали удары молнии.
Команда слаженно противилась буйству стихии, Капитан Кардор отдавал приказы, а я стоя на палубе, промокший до нитки и державшийся за парусный трос, начал проговаривать призыв. Сначала я шептал, но, быстро убедившись, что никто на меня не обращает внимания, повысил голос. Но эффекта мое заклинание никакого не производило. Я поднялся на карму и уже во весь голос кричал «I nunc amit me te amare simul Calypso quoque sicerit in me ex caritate».
Я кричал это заклинание все с новой и новой силой. Но, как и прежде, эффекта не наблюдал. Капитал, видимо завидев мои потуги, побежал в мою сторону. Но не дождавшись его, я, ощутив тяжелый удар по голове, потерял сознание.
***
Очнулся я, будучи связанным, в каюте капитана. Тот сидел напротив меня и у него в глазах отчетливо проблескивал страх. Судя по раскачиваниям корабля, шторм еще не прекратился.
- Ты хоть понимаешь, кого ты хотел вызвать?
- Более чем, Капитан.
- Так, кто же ты, мальчик?
- Я тот, кто ищет ее.
- И зачем же она тебе?
- Капитан, вы читали что-нибудь об Одиссее?
- Не учи меня древним легендам, щенок.
- Так вот, вы наверняка знаете, что Калипсо, была влюблена в Одиссея и хотела подарить ему вечную жизнь, если он останется с ней на Огигие, – я старался понизить голос, дабы казаться более спокойным.
- Он отверг ее и избрал свою семью. Достойный муж, что не подвергся соблазнам нимфы. – Капитан прошелся из одного угла в другой. – Думаешь, она полюбит тебя?
- Не думаю, знаю. Я единокровный потомок Одиссея, его плоть и кровь.
- Невозможно! Это миф, чтобы пугать суеверных моряков.
- Нет, Капитан... – Резкий толчок не дал мне договорить. Я понял, что произошло и принялся шептать заклинание.
- Не смей! Ты нас всех погубишь!
- Мне плевать на вас. Вы, все на этом корабле – помойные крысы, не достойные жизни.
- Заткнись, заткнись! – Он замахнулся, дабы припадать мне оплеуху, что еще не видывал ни один смертный муж. Но, его остановили вопли, доносившиеся сверху. Капитан обнажил свою саблю и направился наверх, будто вовсе забыв про меня.
На мгновение, я остался совсем один в каюте. Лишь на мгновение.
Свеча, что освещала помещение своим тусклым мерцающим светом, опрокинулась. Начался пожар. Я тщетно пытался освободиться от пут. Вдруг, каюта озарилась таким ярким светом, что и описать трудно. В момент, когда я уже осознал, что сгину в горящем трюме пиратского корабля, ко мне явилась она.
Калипсо! Возлюбленная моего древнего предка. Моя возлюбленная. Передо мной появилась невероятной красоты девушка. Она сияла божественностью, чистотой, светом.
- Ты звал меня, юноша. Я здесь. – Ее голос был сравним с прикосновением шелка к огрубевшей плоти.
- Калипсо! Я потомок Одиссея, твоего возлюбленного. Я позвал тебя, дабы ты дала мне то, что обещала ему. Он не любил тебя так как я. Позволь же отправиться с тобой на Огигию?
- Одиссей… Как давно это было. – Ее лицо, прекрасное, непорочное, выразило смущение. Она присела рядом со мной и одним мановением шелковистой ладони освободила меня от заключения.
- Возьми меня за руку, потомок Одиссея.
Я повиновался.
И тут я осознал, какую же ошибку допустил. Ее ладонь сильно сжала мою, и по телу прошелся сильный жар. Я осознал, что плоть моя горит изнутри. Не веря своим ушам, я, пересиливая боль, спросил:
- Что станется с этими людьми?
- Увидишь сам.
***
Я помню, как шторм прекратился, как Капитан Кардор снова спустился в трюм, но увидел лишь обугленные останки моего тела. Он констатировал, что я сгорел, опрокинув на себя масляную лампу, но пожара не случилось, ведь в шторме, вода проникла в трюм и быстро все потушила.
Мое тело выбросили за борт, предварительно замотав в парусину и прицепили к ногам цепь, что утащит мое грешное тело в пучины океана. Но, они не знают, что и по сей день, я брожу по «Черной Лилии» и наблюдаю за ними.