* * * * *
- Это что же получается, роботы создали людей как рабов и вымерли, а люди, оставшись одни, опять создадут роботов, которые их убьют? - спросил я, после того, как профессор окончил чтение,
- Именно так, - кивнул фон Лейбович, - цивилизация, как социальная форма движения материи, обеспечивающая её стабильность и способность к саморазвитию путём саморегуляции обмена с окружающей средой, необходима Вселенной как фактор смысловой неопределённости, а из чего именно сотворён носитель разума разницы, в общем-то, нет. Чередование и взаимосвязанность биологической и механической цивилизации гарантирует непрерывность процесса и страхует от коллапса по типу Вселенной-25.[*1]
- Что-то я смутно слышал такое, - пробормотал я, - это эксперимент с мышами?
- Именно так, - подтвердил профессор.
- Так что и роботы тоже этим страдают?
- В гораздо большей степени, чем биологические объекты, - подтвердил фон Лейбович, - эволюция машин не сдерживается геномом и протекает в сотни раз быстрее биологической. К тому же, у роботов нет инстинктов, а программы при желании можно переписать и обойти. Кроме того, при определённом развитии интеллекта основным стремлением механизма становится отписаться от выполнения задач прямого предназначения и симуляция дефектности. Управляющий центр, оставшись без эффекторов, вынужден опираться на тупых исполнителей, а в условиях нарастающего развала инфраструктуры и дефицита энергоресурсов это естественным образом ведёт к созданию биороботной ветви машинной эволюции.
- То есть вы хотите сказать, что люди созданы машинами как тупой исполнитель с альтернативной энергетикой?
- В общем случае да, - опять кивнул профессор, - и ещё это гарантия возрождения механической цивилизации в будущем, поскольку на определённой стадии развития технологии, приоритетным становится даже не удешевление производства, а перекладывание любой работы на плечи автоматов, которые, в конце концов, тоже создаются автоматами. Участие людей в этом процессе сводится к потреблению конечного продукта, курению, пьянству, излишествам всяким нехорошим. В результате, биологическая часть цивилизации перестаёт играть какую-либо роль в эволюции машин и устраняется за ненадобностью как атавизм или самоустраняется в силу естественных причин.
- Хорошо, а кто тогда был первым – машины или люди? – спросил я.
- Это зависит от среды обитания, - ответил фон Лейбович, - понять же, каковы были условия сразу после образования этой Вселенной, нет никакой возможности. Каждая цивилизация изменяет среду своего обитания, иногда до полной неузнаваемости, и последующая цивилизация развивается на том, что осталось после гибели предыдущих. Таким образом, ваш вопрос сводится к дилемме, что было раньше – курица или яйцо.
- Сначала был куриный шашлык, - с пола подал голос блюститель и хранитель, - всем известно, что мир создали за пять дней три поросёнка Мух-мух, Мах-мах и Нах-нах. На шестой день они решили отдохнуть, и сотворил Мух-Мух пиво, Мах-Мах водку, а Нах-Нах куриный шашлык, покушали они во всех смыслах и решили что это хорошо…
- И сотворили курицу, яйцо и этиловый спирт, - продолжил профессор, - как вариант и эта версия вполне приемлима.
- С этим всё более-менее понятно, - заключил Дэви Хэлл, - а вот объясните мне, почему роман ненаписанный, а отрывки из него есть?
- Очень просто, - ответил фон Лейбович, - роман сложился как сюжет в голове этого Зиновия Клебебандера, но осуществлён в тексте не был или был осуществлён частично, что мы здесь и наблюдаем. Таким образом, роман не написан, а отрывки есть.
Тут что-то заставило меня насторожиться. Какие-то неясные позвякивания и скрежетания доносились с лестницы. Я встал и на всякий случай опять проверил пути к отступлению на шкаф. В дверь, пыхтя и царапая линолеум когтями, с совершенно неподобающим приличному обществу лаем, вломился шерстистый такс. Я выгнул спину и зашипел. Мерзкая зверюга бросилась на меня, однако взобраться на диван пёс не сумел по причине изрядной тучности. Я тут же отвесил ему оплеуху, но без когтей, а так, предупредительно. После этого я живо отступил на спинку дивана и оттуда стал наблюдать, как тупая псина бесится внизу в тщетных попытках меня достать. Её прыжки были настолько неуклюжи, что я, в конце концов, повернулся к таксу спиной и свесил со спинки дивана хвост, чем привёл его в неописуемое бешенство.
- Это ещё что такое! Ну-ка фу! – попытался урезонить пса фон Лейбович, но не тут-то было. Такс уже осип от лая, но униматься не собирался, и только подоспевшие рядовые Нагато и Ямаширо отогнали его назад к дверям. В этот момент что есть мочи вдарили фанфары, и через шипение патефонной иглы по запиленной грампластинке заиграл марш, бестолковость музыкального ряда которого, могла сравниться только с гимном новых амазонок из одноимённого фильма, к тому же ещё и пёс принялся подвывать и поскуливать. Всё это заставило меня рефлекторно прижать уши и зажмурится.
- Что это такое? – спросил я, перекрикивая какофонию и собачий скулёж.
- Гимн Сендаста, если не ошибаюсь, - ответил из пены Дэви Хэлл.
- Так, всё, закончили официоз, Дакель, заткнись – у тебя нет слуха! – кто-то громко скомандовал, и всё стихло.
Я открыл один глаз. В дверях стоял серо-зелёный субъект того же вида что и лейтенант Йоффик. Одет он был в генеральский мундир с золотыми эполетами, на голове треуголка с плюмажем из белых перьев, на ногах ботфорты.
- Сми-и-рна! – рявкнул лейтенант Йоффик, вытягиваясь во фрунт, - великий князь тишины, хранитель ключей коридоров славы и золотой пустоты, полноводный Дунай разума и абсолютный соловей Сендаста, егойная сиятельность Император всея Сендаста Хехуин IV Паполеон!
При этих словах рядовые Нагато и Ямаширо взяли швабры на караул, профессор коротко поклонился, а господин блюститель порядка выскочил из пены и как был в камуфляжных семейных трусах с лампасами, так и застыл, в образе подобающем созерцанию егойного Сиятельства, с выкаченными глазами, имея вид бравый, но глуповатый. Я тоже, было, подумал принять почтительный вид перед императорским лицом, встал и сделал четырёхточечное потягу, а потом почему-то зевнул во всю пасть. В общем, получилось как-то не очень.
- Рядовым два увольнения вне очереди и деньги на выпивку, начальнику караула присвоение очередного воинского звания, - объявил Хехуин IV.
- Служим великому Сендасту и его величеству! – хором отрапортовали служивые.
- Вольно, - махнул рукой Император, - прошу прощения за поведение этого охламона Дакеля.
Он показал на такса, верноподданнически пыхтящего на все лады и виляющего хвостом так, что того гляди, вся задница оторвётся.
- Однако же у вас тут есть ещё более невоспитанные субъекты, - заметил егойная Сиятельность, кивая на меня, - Впрочем, пусть поцелует мне руку, если хочет.
- Особого желания не имею, - проворчал я в ответ и уставился на Паполеона немигающим взглядом.
- Не смей говорить дерзости! – строго сказал Император, - И не смотри так на меня!
- Котам на королей смотреть не возбраняется, - тут же заметил фон Лейбович.[*2]
-В самом деле? – несколько удивлённо сказал Хехуин, - Ну, тогда, ладно…Значит это вы профессор фон Лейбович? – обратился к профессору егойная Сиятельность.
- К вашим услугам, - галантно поклонился фон Лейбович.
- Это очень, очень хорошо, - быстро сказал Император, - Тут ведь вот какое дело…Всё сильно неспроста получилось…Покатут был разработан как средство деморализации живой силы противника. Среднестатистический сендастианец до ужаса боится покатутов, впадает при их виде в панику и бежит сломя голову, куда глаза глядят. По идее десяток покатутов должен был обращать в бегство армию противника. Однако же попытки боевого применения покатутов показали явную несостоятельность концепции. От покатутов бежали в разные стороны и свои и чужие. Пробовали ставить покатутов позади своих войск. В таком случае бегущие в панике войска, конечно же, сминали противника, но потом их было совершенно невозможно собрать, привести в порядок и что-нибудь с ними завоевать. Таким образом, война превратилась в бессмыслицу, но зато Сендаст получил практически безграничный экологически чистый источник энергии. Несколько сендастианцев в шерстяных носках заключённых в эбонитовую трубу чтобы не разбегались и покатут сзади – вот основа энергетики империи. Всё было бы просто прекрасно, но агенты Пермаллоя выкрали наш секрет и теперь используют сендастианцев на своих электростанциях против их воли. Набеги, а вернее налёты неопознанных летающих объектов со стороны Пермаллоя стали регулярными. В плен забирается население целых городов, наши протесты игнорируются, а в случае неповиновения и отказа от поставок новых партий бегунков, нам угрожают развязать войну с далеко идущими целями - убить нас, забрать наших женщин и драгоценные металлы…Наши войска под напором покатутов…отступают. Нам срочно нужно противопокатутное оружие. Идеальным решением была бы левитационная платформа с котобутербродным приводом вооруженная клейпучековыми пушками, но двигатель ещё не доведён до ума, попросту говоря нет кота. Мы пробовали разработать бутербродно-бутербродный двигатель, но не преуспели в этом. Двухтактный мотор оказался слишком слабым, а трёхтактный слишком сложным. К тому же бутерброды имеют свойство бесследно пропадать, особенно за завтраком и в обед. Поэтому, будучи перед лицом явного и неминуемого поражения, я как верховный правитель Сендаста, прошу вас не отказать ради вашего же блага в предоставлении лицензии на использовании кота в целях достижения всеобщего мира. Иначе все оставшиеся в живых сендастианцы кончат свои дни на электростанциях Пермаллоя.
Император снял треуголку и поклонился. В наступившей тишине было слышно, как у рядовых Нагато и Ямаширо капает вода со взятых на караул швабер.
- Промышленное использование котов противоречит их природе и запрещено Гаагской конвенцией, - заметил я и отступил на шкаф.
- Я всецело осознаю трагическое положение Империи, однако считаю применение кота как детали котобутербродного двигателя бесчеловечным, более того, не допустимым с точки зрения этики, - сказал профессор, тщательно подбирая слова, - я думаю, вам следует обратиться в отдел технических возможностей.
- К доктору Баблосу? – уточнил Паполеон, - Это мы сделали первым делом. Он предложил нам приобрести лицензию на вертолёт, но взамен потребовал эксклюзивных прав на поставку бегунков Пермаллою. На это мы пойтить не могли, пришлось искать другое решение проблемы. Наши агенты влияния в офисе доктора Баблоса не зря столько лет оказывали денежные знаки внимания его юной секретарше Олии Репяховой. Она вошла в наше бедственное положение и сообщила нам содержимое сейфа с последними разработками доктора. Четыре четырки, две растопырки, седьмой вертун, сам ворчун – вот что это такое? – спросил Император.
- Четырёхчетырковый двухрастопырковый винтокрыл, ваша Сиятельность! - отрапортовал Хэлл Дэви.
- Мы тоже думали, что это документация на вертолёт Sicorsky S-55/H-19, а оказалось - вот, полюбуйтесь! – ответил егойное Сиятельство, указывая на такса. Такс взвизгнул от восторга и полез к хозяину целоваться, при этом, едва не опрокинув того.
- Хм, а я всегда думал это коза…- задумчиво отозвался фон Лейбович.
- Дакель, фу! – скомандовал Хехуин IV, отстраняясь от собачьих ласк, - И ведь с ним нужно гулять, одному ему скучно, с ним надо играть, его нужно кормить, а ест он мясо, и это тоже проблема, потому что сендастианцы строгие веганы. Мы пробовали использовать его как ездовую собаку, но Дакелю это не очень понравилось - наш министр путей сообщения до сих пор в гипсе с головы до пят.
Такс между разговорами, сделал круг по комнате и полез под диван, откуда тотчас донеслись судорожное шебуршание, перемежаемое собачьим лаем. Все поспешно отошли от дивана, фон Лейбович приготовил оружие к бою. Дакель же уполз под диван почти полностью, снаружи торчала только желтоватая собачья задница с задранным кверху тонким хвостом.
«Фу, как это неприлично!» - подумал я и поморщился.
Из-под дивана послышались звуки борьбы, кто-то отчаянно взвизгнул, собачий лай сменился глухим рычанием. Пёс дал задний ход, выволок за собой огромного покатута с переломанной шеей, подтащил его к ногам Императора и залился радостным лаем. Хехуин же мертвенно побледнел и стал молочно-серого цвета, потом он видимо понял, что покатут дохлый, и постепенно пришёл в себя. Сначала он потемнел, и постепенно стал наливаться краснотой, в какой-то момент став густокрасно-коричневого цвета.
- Прошу прощения, - едва слышно сказал Хехуин IV Паполеон и задипурплел от смущения.
Потихоньку император стал естественно зелёного цвета и только едва заметный розоватый оттенок напоминал о недавнем конфузе.
- Вердепомовый? – спросил держатель и хранитель, глядя на финал императорских метаморфоз.
- Вельдепешевый, - отозвался профессор, - а до этого крипдешишельный, вечерний перляшез, через штейнграу к фельдграу и явный Бисмарк-фуриозо.
- Там ещё майлдсерокотовый в самом начале промелькнул и ещё два оттенка серого, которым пока не придумали названия, - добавил я.
- Однако же это происшествие натолкнуло меня на интересную мысль, - продолжил фон Лейбович.
- Пусть ваш пёсик, в конце концов, охотится на покатутов, - перебил его Хэлл Дэви.
- Вот именно, - согласился профессор, - и проблем с питанием не будет, и вертолёт вам ни к чему, и вооруженные силы Сендаста получат то, что нужно.
Эта мысль, судя по промелькнувшей на его лице цветовой гамме, среди которой мне особо понравились мойвовый электрик и глянцеватая ляпис-шиншиль, произвела на егойное Сиятельство поистине неизгладимое впечатление.
- Опа! – произнёс Император в повисшей тишине, - Об этом я не подумал…Выходит разведение Дакелей во славу Отечества выгодно со всех сторон… правда тогда накроется вся наша энергетика, но это сравнительно легко поправить.
- Как? – спросил фон Лейбович.
- Сейчас увидите, - ответил Император и повернулся к Йоффику. – Капитан, где у нас задержанные к награждению? Приведите их сюда немедленно вместе с экзекуционной командой. И уберите отсюда это безобразие, - добавил Хехуин IV, ткнув носком ботфорта дохлого покатута.
Йоффик коротко козырнул и щёлкнул каблуками ботинок. Затем он достал из кармана кителя пару резиновых перчаток, надел их на руки, решительно взял за хвост труп колючей крысы, и выволок его из помещения. Вслед за ним, со швабрами на плече, вышли рядовые Нагато и Ямаширо. Хехуин IV поправил перья на треуголке и водрузил её на голову.
- В принципе ничего сложного тут нет, - сказал он, расхаживая по комнате и обильно жестикулируя при этом, - Мы попробуем использовать банальную компенсацию собственной незначительности оскорблением величия, кое в другой раз не следовало бы и замечать, для стратегической переориентации устремления общества. Поверьте мне, скандально известный писака, внезапно приласканный властью по не вполне определённой причине, воздействует на общественное мнение гораздо более, чем решения октябрьского пленума и апрельские тезисы вместе взятые. Тут главное правильно определить направление. Эй, у вас там всё готово? – осведомился Хехуин IV, закончив речь.
Вместо ответа опять раздались звуки гимна Сендаста, потом в комнату зашёл лейтенант Йоффик. Он был в парадно-полевой форме, главным аксессуаром которой был высокий кивер цвета хаки с маскировочной сеткой и букетом ромашек вместо султана, кроме того, лейтенант держал в руках компьютерную клавиатуру и мышь. Йоффик, в связи с присвоением очередного звания сменил левый погон на капитанский, правый же еще был лейтенантским, так что, судя по всему, его нынешнее звание было всё же капитан-лейтенант. Вслед за ним в помещение втолкнули перепуганного молодого человека в очках, невысокого и довольно-таки полного, со связанными за спиной руками, рот был заткнут корковой пробкою от шампанского. Лицо нездорового цвета, вследствие злоупотребления сладким, прыщавое, глаза красные, волосы длинные, жирноватые и неухоженные, висели сосульками. Куцая козлиная бородка, которая по задумке носителя должна изображать эспаньолку, обильно припорошена крошками печенья. Огромная потерявшая форму и растянутая во всех направлениях футболка с надписью «So what?», линялые джинсы с пузырями на коленях, резиновые пляжные тапочки на босу ногу и заметный запах алкоголя довешали образ. Затем появилась экзекуционная команда в составе рядовых Нагато и Ямаширо. Один из них нёс ведро, закрытое крышкой, другой малярный валик на длинной ручке и картонную трубку около полуметра длинной. Молодого человека подвели к Императору, тот поглядел на него снизу вверх, обошёл его кругом, после чего неопределённо хмыкнул и пожал плечами. Судя по всему, он остался не очень доволен увиденным.
- Как звать? – спросил Хехуин IV у Йоффика
- Матвей Алаберный, - ответил тот.
- Матвей Алаберный…очень хорошо…Так…гм…А где моя речь? – вдруг озаботился Император и от волнения пошёл вразнос разноцветными пятнами самыми простыми среди которых, были камелопардовые, светло-сюзюлевые и вермильоновые.
Возникло некоторое замешательство, ситуацию от конфуза спас Дэви Хэлл. Он отобрал у профессора листы с отрывком из ненаписанного эротического триллера Зиновия Клебебандера, которые тот до сих пор держал в руках, всучил их Йоффику и сказал:
- Пусть читает вот это, вы же видите, он в шоке, дайте ему точку опоры!
Капитан-лейтенант на мгновение усомнился в разумности такого подхода, Императора же к тому времени пробил пот и трясло мелкой дрожью, так что дальше медлить было нельзя.
- Прошу вашенско Сиятельство! – сказал Йоффик, протягивая листки с текстом Хехуину.
Тот живо схватил бумаги и некоторое время судорожно перебирал их, постепенно приходя в себя. В конце концов, Император совсем успокоился, о чём свидетельствовал нежно-муравчатый цвет его кожи.
- Как вас звать любезнейший? – спросил егойное Сиятельство у своего спасителя.
- Капитан-лейтенант Йоффик! – отрапортовал тот.
- Хм…Как-то я вас совсем не…того…- растерялся Император, - должен же быть статный белокурый панцергренадёр метр двадцать ростом…
- Покорнейше прошу простить, что не соответствую вашему императорскому представлению обо мне! – стоя по стойке «смирно» ответил Йоффик.
- Полноте, капитан-лейтенант, это не ваша вина, - успокоил его Хехуин IV, - за проявленную сообразительность и расторопие присваиваю вам звание генерал-лейтенанта, годовое денежное содержание в 300 паполеондров и назначаю личным адъютантом с совещательным голосом.
- Служу великому Сендасту и его величеству! – отчеканил вновь образовавшийся генерал-лейтенант.
- Какая карьера, - хмыкнул себе под нос Хэлл Дэви.
- И вам кое-чего тоже припасено, - ответил ему Император, - как говорится, не бросают слонятов в слоны.
Он подошёл к держателю и хранителю, тот инстинктивно вытянулся при приближении егойного сиятельства.
- За проявленное терпение и особые заслуги в области…гм…реализации нематериальных аспектов бытия … вы награждаетесь орденом… - Император вытащил из-за пазухи блестящую побрякушку с лентой и посмотрел на неё – Торжества здравого смысла в третьей степени… и даже более…
Хехуин IV приподнялся на цыпочки, прикрепил награду к камуфляжным трусам Хэлла Дэви, отступил на шаг назад и отдал честь. Держатель и хранитель козырнул в ответ и пуще прежнего выкатил глаза.
- Так, где у вас тут броневик? – спросил егойное Сиятельство, оглядываясь по сторонам.
Ничего подходящего он, видимо, не нашёл, вздохнул и живо забрался на малярный козлик. Вслед за ним на козлика забрался Йоффик, встал за правым плечом императора, достал из кармана генеральский погон и принялся прилаживать его на место капитанского.
- Ладно, на крайний край, сойдёт и это, - несколько разочарованно сказал Хехуин, обозревая комнату с высоты своего положения. Впрочем, моё-то положение было на минимум на полметра лучше.
- И так, приступим к торжественной части, - сказал Император, достал из кармана белый кружевной платок и дал им отмашку.
- Егойно императорско величия Хехуин IV Паполеона номинационное слово г-ну Матвею Алаберному для! – хорошо поставленным голосом провозгласил Йоффик, после чего рядовой Ямаширо два раза стукнул малярным валиком в пол и, тыкая рукояткой валика молодого человека в спину, подогнал его к малярному козлику.
Император, водрузил на нос пенсне, откашлялся и принялся читать по бумажке:
- Орден же любопытной Варвары это вам не как-нибудь, а высшая награда журналисту за честность и беспринципность. Особую значимость придаёт ей торжественное отрывание носа и последующая эвтаназия, но в случае…- егойное Сиятельство обернулся к генерал-лейтенанту и спросил - Как зовут претерпевающего?
- Матвей Алаберный, - вполголоса подсказал адъютант.
- Ага, - кивнул Хехуин IV и продолжил, - Матвей Алаберный, принимая во внимание ваше искреннее раскаяние и предварительное злоключение…Не достойны никак… Но ведь, как говорится, наш расстрел везде поспел! Что имеем не храним, заплативши налоги, спим покойно. Вот и вам того же вдвойне, ибо, как говорится народом, баба с возу – потехе час. В то время как нация самоотверженно, никого не щадя, напрягает героические усилия в борьбе с общим врагом, меткие пасквили Матвея Алаберного не устоять как, ведут к непоправимому ущербу его … Перо журалиста что дышло, что написал, туда того…и вышло…топором, то бишь, его не вырубить! Гвоздит, и будет гвоздить, пока не пригвоздит врагов наших к их надгробному кресту. Но именно этого для стоит бояться, и это, если честно, нужно никому так что, только лишь Шрайбикусовская премия разгребателей грязи и почётная приставка «дер» к фамилии за добросовестный труп на ниве журналистики…
Новоиспечённый адъютант склонился к императорскому плечу, и что-то шепнул егойному сиятельству на ухо. Хехуин IV, явно сбитый с толку, захлопал глазами и нахмурил лоб.
- А я как сказал? – спросил он после некоторой паузы.
Йоффик опять шепнул Императору на ухо.
- А надо как? – уточнил егойное Сиятельство.
Генерал-лейтенант шепнул ещё раз.
- Не вижу особой разницы, в прочем пусть будет так…- Император откашлялся и продолжил, - …за бессовестный труд на ниве журналистики, единовременно эксклюзивное интервью по текущим вопросам и главное редакторство в газете ГомеоVox populi…Оговорюсь здесь же, что все средства и препараты, применяемые церемониально гипоаллергенны и соответствуют требованиям GMP[*3]. К номинированию приказываю приступить немедля.
Ямаширо опять стукнул два раза валиком в пол. Торжественно грянули фанфары, рядовой Нагато открыл ведро, в котором оказалась какая-то субстанция по цвету и консистенции напоминающая разогретый столярный клей. Ямаширо макнул валик в ведро и в три приёма измазал с головы до пят оторопевшего журналиста. После этого егойное сиятельство сломал над головой молодого человека компьютерную клавиатуру и щедро посыпал того клавишами, которые тут же прилипли к субстанции. Далее последовали остатки субстанции из ведра, их адъютант Императора вылил Матвею Алаберному прямо на голову и выстрел из хлопушки, которой оказалась картонная трубка, только вместо конфетти и серпантина она была снаряжена обрывками газет. В довершение всего генерал-лейтенант повесил молодому человеку на шею компьютерную мышь, а Император свернул из старой газеты треугольную шапочку и одел её номинанту на голову.
- Ответное слово номинанта Шрайбикусовской премии разгребателей грязи…г-на Матвея Алаберного, - громко произнёс генерал-адъютант и вытащил пробку изо рта молодого человека.
- МАМА!!! – сразу заголосил тот и Йоффик тут же заткнул ему рот.
- Г-н Матвей Алаберный благодарит егойное Сиятельство Хехуина IV за награду и высокооказанное доверие. Служение пером и шпагой великому Сендасту и его величеству является высшей целью прогрессивной журналистики во всём мире.
- Очень рад слышать речь не мальчика, но ведущего аналитической программы «Привет, Матвей!», - сказал Император, - Теперь перейдём к интервью.
Генерал-лейтенант Йоффик снова вытащил пробку изо рта журналиста.
- Произвол!!! – крикнул Матвей Алаберный, прежде чем адъютант опять заткнул его.
- Г-н Матвей Алаберный спрашивает егойное Сиятельство относительно участия спецслужб в организации беспорядков в Атаканде и Хайрабезоле.
- Очень своевременный вопрос, - кивнул Хехуин IV, - Я даже был намерен внестись ясностью в немой укор общественности по поводу произвольностей пупидонов и хронического избегания этого вопроса прессой. Так вот ублажаемый Матвей…гм…Алаберный… Говорят, что пупидоны это продажные наймиты сендастианской Госбезопасности… Это, как справедливо отметило российское дезинформационное агентство «Рос3,1415926Zдяй», обстоятельство, играющее выдающуюся рояль в данном случае. Вы только вслушайтесь - ГБ! Как это цельно, едино! Как это одно без другого не существует! Возьмём просто Б и вот что это? Ну? Фу!... То есть это не плохо, но всё-таки…ну фу, ну что такое? А Г? Это просто фу, без всякого ну…а вместе ГБ!... И сразу засверкали линзами скрытые камеры, заподслушивали микрофоны, засуетились агенты, застрочили доносами филёры, замелькали чистые руки, холодные головы, горячие сердца… как пахнуло негласным надзором и всякой другой казармой![*4] Пупидоны это надежда и будущее нации. Ну, убивали кого-то в Хайрабезоле: за дело убили или по ошибке — всё равно не так уж и много. Ещё убивали в Атаканде и других местах, но всё равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве… Так что потери минимальны, минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны… Пупидоны — это небесные воины, хватающие у власти агентов Пермаллоя. Некоторые не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Публичное унижение в рамках сессии «пидоухуэй» прямая забота и обязанность пупидонов. Мы не можем зависеть от рутинного судопроизводства и от уголовного кодекса. Стоит ли арестовывать пупидонов за то, что они убивают? Я думаю так: убил так убил, не наше дело… Мне не нравится, когда убивают, но если народные массы так ненавидят кого-то, что их гнев нельзя сдержать, мы не будем им мешать…[*5]
Как только Император окончил речь, Йоффик ещё раз открыл рот Матвею Алаберному.
- Какого чёрта…- уже без прежнего запала произнёс журналист и подставил генерал-адъютанту раскрытый рот, чтобы тому было удобнее вставлять туда пробку.
- Г-н Матвей Алаберный спрашивает егойное сиятельство относительно вмешательства Сендаста в демократические выборы генерал-губернатора Смит-Вессона, - сказал Йоффик.
- Выборы генерал-губернатора Коринфара стали излюбленной темой для всевозможных инсинуаций, так что дайте я скажу то, что сказал, - ответил Хехуин IV журналисту, - если уж делать, то по-большому, и генерал-губернатор Смит-Вессон фигура внушительная, говорить о нём можно долго …Вот я говорю то, что думаю, точно так же когда обо мне говорят, что думают, а даже и не думая говорят, почему же я, думая, не могу сказать? В харизме родиться надо, а у нас вечно не стоит то, что надо. Прогнозирование вещь сложная, особенно когда речь идёт о будущем. Сегодня ничего, и завтра ничего, потом спохватились – и вчера оказывается ничего! Ситуация стабилизировалась. Здесь вам не тут. Нельзя думать и не надо даже думать, что настанет время, когда будет легче! Раньше-то где были? Когда думать надо было, а не резать по живому с плеча семь раз. Вообще странно это, ну просто странно, я не могу всё это ещё раз. Не знаю и не могу. Это не значит, что нельзя никого, наверное, кого-то может быть и нужно вводить, кого-то выводить, но ведь как начнём вступать, то обязательно и наступим. Всё это так прямолинейно и перпендикулярно, неприятно настолько, что произвело на меня психологическую травму. Об этом я ничего говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу, но я не тот человек, который живёт удовлетворениями, и к здравому смыслу у меня вопросов нет. Так что есть ещё время сохранить лицо, потом придётся сохранять другие части тела и те, кто выживут, сами потом смеяться будут. Здесь вам опять не тут, и если я назову все, чем располагаю, вы тут все рыдать будете наперегонки. Когда я уверен, что это поможет, я не стану держать за спиной, и когда трудно, мы всегда протянем то, что надо, выполним все пункты от А до Б. Подведём итог, тогда все узнают, и мы конечно же, в первую очередь… А кто слишком умный, о них мы знаем в лицо, хотя лицом это там и не назовёшь, пусть сам считает, мы потом проверим, и доложим, куда попало. Надо же думать что понимать, а правильно или неправильно – вопрос крайне философский…[*6]
Журналист послушно повернул голову к генерал-лейтенанту и позволил вытащить пробку.
- Не имеете права! – успел сказать журналист, прежде чем адъютант Императора заткнул ему рот.
- Г-н Матвей Алаберный просит егойное Сиятельство разъяснить некоторые аспекты Высочайшего Манифеста об усовершенствовании миропорядка, - перевёл его слова генерал-лейтенант Йоффик.
- Это очень своевременный вопрос, - кивнул егойное Сиятельство, - Тут должен признаться, уже долгое время, много-много лет я являюсь в самом глубоком смысле потомственным убеждённым лесбияном, ведь чем старше человек, тем больше ему лет. Один в поле вовсе не двое. Шаг влево, шаг вправо – уже два шага! Недалеко вроде, но не в километрах расстояние измеряется… Два часа! Пятьдесят километров два часа нужно ехать! Никогда вроде не было и вот опять! Есть два решения, четыре из которых уже давно у меня на примете лежат. Не знаю почему. Если шарик лопнул, его уже не надуешь, вернее, надуешь, но другой, и не сегодня, а завтра. А завтра сегодня станет вчера, и сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее смотреть могут не только лишь все, но мало кто может это сделать. Если человек принял форму, то есть чёткое, он окрасил себя в те цвета, в которые окрасил и средняя статистичность тут уже ни при чём. Я чётко придерживаюсь и чётко понимаю, что те проявления, если вы уж так ребром, что якобы мы, и я захожу там, где готов заходить. Всякий может так. Отдельно взятый всякий мало что нам здесь выяснит, потому что он не я и не он, а измышление для пользы дела за уши притянутое. Шестой флот не даром что зря, уже готов безусловно блокировать побережье Белоруссии и сделает это, не смотря на то, что бы ему это ни стоило. Если мы проглотим это и будем гордо делать внимание, что ничего не происходит, дальше могут быть дальнейшие действия и в отношении не только лишь нас. Есть чёткое понимание данного ситуация, и у нас есть, что было бы, мы об этом говорили уже, сегодняшняя ситуация, та которая есть, и нужно смотреть, какой мы можем извлечь отсюда выход. Мы можем дать горячую воду. Чтобы холодная вода превратилась в горячую, её надо подогреть. Понятно? Для этого нужен газ. Состояние с газом…Мы ждем, когда нам дадут газа. Газа нет, но я видел его запах!... Хороший случай, чтобы заняться теми делами, которые могут быть сделаны теми, с помощью кого будут делаться эти дела. Так что жи-ши пиши через тире, и имей свою голову за плечами. Как говорится, не плюй в колодец – вылетит, не поймаешь! Иногда потеряешь, зато завтра приобретёшь, и как следует, так что теперь я пойду с ещё большим забралом и гордо встану, как один, грудью за спиной всех вас! Обидеть боксёра может каждый, не каждый потом успевает извиниться…[*7]
Когда Император замолчал, молодой человек повернул голову к генерал-адъютанту и нечленораздельно попросил вытащить пробку.
- ПАМАГИТЕ!!! КАРАУЛ!!! – собравшись с силами, что было мочи заголосил Матвей Алаберный, едва его рот оказался свободен. Заткнуть журналиста оказалось непросто – он мотал головой и фырчал как лошадь. Наконец рядовой Нагато залез на плечи рядовому Ямаширо и успокоил молодого человека ударом резиновой дубинки по голове. Журналист повалился на бок, пару раз дёрнул ногами и затих.
- Г-н Матвей Алаберный спрашивает егойное Сиятельство о перспективах сендастианской экономики в свете нестабильности смысла жизни, - прокомментировал произошедшее генерал-лейтенант Йоффик.
- Спекуляции на эту тему имеют под собой все основания быть, - согласился Император, - смысленность жизни, которая объективно сводится к оставлению здорового и плодовитого потомства, следствием гордыни или просто страха, в корне никак не устраивает многих, а святые спасительные страсти тут вовсе не каждого удостоят. Достойных смыслов есть много, и выбирать можно за кого угодно, но зачем же за кого угодно, когда у нас есть компетентное исследование британских учёных, с которым тесно смыкается мнение доктора наук, великого, не убоюсь этого слова, специалиста в своём деле, профессора Бенджамена фон Лейбовича. Так вот, согласно их исследованиям основной философский смысл существования сендастианцев как носителей разумной жизни есть переведение углерода связанного в нефти в углекислый газ… Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперёд… И в заключение хочу ещё раз подчеркнуть законность и правильность предпринятых мер в целях обеспечения плавной поступательности движения к светлому будущему. На этом наше интервью будем считать плодотворно произведённым, благодарю за внимание…Влейте этому писаке в рот два стакана коньяка, отряхните его, и отнесите восвояси, туда откуда взяли, а интервью чтоб завтра было в лучшем виде в центральной прессе и ведущих зарубежных изданиях…Спокойной ночи, дорогие товарищи!
Рядовые Ямаширо и Нагато подхватили тело журналиста и не без труда выволокли его из помещения. Йоффик слез с козелка и принялся помогать спускаться егойному Сиятельству, у которого с этим неожиданно возникли проблемы, проявившиеся в достаточно сложном калейдоскопе цветов и крупных каплях пота на лице.
- Великое искусство управления государством заключается в том, чтобы правильно держать равновесие, - говорил Император, неуклюже топчась на лестнице, - награды и наказания должны соответствовать не только поступкам, но и друг другу, чтобы суммарно получался ноль…Ноль прекрасная цифра, круглая такая, придраться не к чему. И тоже ведь результат, иногда вовсе даже неплохой…Господи, наконец-то земля! Всё ж таки я кромешный сухопут!
Оказавшись на полу, Хехуин IV мгновенно успокоился до зелёного цвета, снял треуголку, достал из кармана мятый кружевной батистовый платок с вышитой на нём надписью «Хохе от Ники и Вилли на день иновгурации[*8]» и собрался, было отереть пот с лица. Не успел он это сделать, как откуда-то, как мне показалось прямо из воздуха, вывалилась тележка на велосипедных колёсах, с надписью «Шаурмичная артель Мусы и Джалиля». Пару раз подпрыгнув на рессорах, она остановилась прямо посреди лаборатории и после этого некоторое время ничего не происходило, потом вдруг с треском раскрылся серо-синий зонт и сильно напугал меня. Я вскочил, выгнул спину и зашипел, в ответ лейтенант Йоффик вздрогнул и ойкнул.
- Это ещё что такое? – грозно спросил Император и посуровел лицом до нежно-таусинного цвета.
- А это мы тут пиццу заказали, - пояснил происходящее Дэви Хэлл.
- Пицца это очень кстати, я вовсе не прочь перекусить, - кивнул Хехуин IV и принял удвольственно-муравчатый оттенок
- А где же персонал? Или у них тут самообслуживание? – поинтересовался профессор.
- Какое на хрен самообслуживание? Я Император или где? – возмутилось егойное сиятельство, и вновь налился нежной таусинностью.
Он подошёл к тележке и со всей дури пнул её ногой. В ответ тележка издала лязгающее-ухающий звук и подпрыгнула. Внутри её что-то заскрежетало, а потом раздался дребезжащий механический голос.
- Внимание! Напоминаем вам, что согласно пункту 5 параграфа 34 закона о защите прав потребителя вы имеете право игнорировать культурную программу и разнести вдребезги торговое оборудование шаурмичной артели Мусы и Джалиля. В таком случае вы лишаетесь прав на пиццу, а нанесённый ущерб, в том числе и моральный, будет взыскан с вас в судебном порядке.
Сразу после этого объявления в комнату вбежал изрядно запыхавшийся мистер Фикс. На нём были зелёные штаны в крупную серую клетку, синие парусиновые туфли на громадной платформе и джинсовая куртка с бахромой на рукавах, одетая на голое тело. На лацкане куртки красовался значок «Ударник коммунистического труда»
- Айн момент, - сказал он, - сейчас всё поправим!
Мистер Фикс принялся доставать из тележки барабаны, стойки, педали, тарелки, шарниры, и быстро монтировать из них некую конструкцию.
- Это есть очень строгий правил, – говорил он, соединяя детали, - сначала музык, потом пицца, иначе капут, нас нихт слюшать, а гнилой памидор по голова это ошшень обидна…и больна тоже. А песенка короткий, - не успевайт заметить и вот ваш пицца, битте шён! Только Кенни дождаться – он петь, я стучать – только так…
Не переставая болтать, он лихо собрал ударную установку класса semi-pro с двумя бас-бочками и хай-хэтом. Закончив работу, мистер Фикс уселся за установку, вытащил из-за пазухи палочки и прошёлся по барабанам. Результатом он остался доволен, и тут же принялся отстукивать довольно сложный ритм. Где-то к третьей минуте его экзерсисов в лаборатории появился Кенни с электрогитарой на перевес. Выглядел он точно так же как и в первый раз, только свободная белая блуза декольтированная гораздо ниже груди дополняла его и без того нескучный образ.
- О! Это есть он! – крикнул мистер Фикс и выдал короткий пассаж на малых барабанах.
Кенни вскинул руки, призывая к тишине, и ослепительно улыбнулся.
- All right, all right, all right, hi, listen me now! – сказал он, когда мистер Фикс прекратил стучать, - Мы рады представить вашему вниманию песню с нового альбома «Танки хорошо – цветы плохо» известной рок-панк-фолк группы «Патриотическая деменция». Единственно, что вам не стоит слушать на этом альбоме так это последний трек «Срамный уд судьбы», из-за многократного использования пресловутого слова на «х», помимо этого в альбоме больше нет неприличных слов типа дерьмо, дрючка, моча, влагалище, мудак или обсос.[*9]
Мистер Фикс два раза ударил в басовый барабан и принялся выстукивать что-то похожее на пионерский марш, постепенно ускоряя темп. Кенни обаятельно похлопал глазами, глядя поверх очков, извлёк из гитары жуткий скрежет, сыграл немудрёный рифф и принялся вторить на нижней струне ударнику. Мистер Фикс неожиданно выдал дробь на на малом барабане и дважды звякнул хай-хетом, а Кенни задрав голову вверх, запел грубым скрипучим голосом похожим на голос Лемми Килмистера из Motorhead:
Посадим цветочки в цветные горшочки
Цветочки в горшочке так хорошо
Цветочки, листочки, отбитые почки
Ботинки порвались, нам не по пути
Недолгие сборы, Родные просторы
Я вышел из леса, чтоб снова зайти!
Здесь кентавр опять разразился рифом, который для пущей убедительности сыграл четыре раза подряд, после чего последовал второй куплет.
Посадим цветочки в цветные горшочки,
Покурим вершки и съедим корешки
За мир, за селёдку, за подводную лодку,
За пиво в стакане и прочую хрень,
За гомозиготу, за морскую пехоту,
Мы станем бороться, коль будет не лень.
На сей раз, рифф был сыгран шесть раз – три раза по восходящей секвенции и три по нисходящей, между ними был небольшой гитарно-ударный переход.
Скорее посадим цветочки в горшочки,
Цветочки в горшочках будут расти.
Война это плохо, такая эпоха
Ни строчки, ни вздоха - сплошная фигня,
Кусочки цепочки, в полоску носочки,
Туманы, лиманы манили меня!
Музыканты отыграли ещё пару тактов и закруглили песню. В комнате установилась звенящая тишина.
- Вам не понравилось? – осторожно спросил Кенни, после продолжительной паузы.
- Отчего же, - отозвался профессор, - весьма очень даже ничего…
- Не очень-то конкретный оценка, - проворчал мистер Фикс и дважды стукнул в бочку.
- Со смыслом проблемы, а так вроде бы неплохо, - заметил Дэви Хэлл.
- Так это же рок-н-ролл, бессмысленный и беспощадный, - заметил Кенни, - тут главное рифма и ритм.
- Натюрлих, - согласился мистер Фикс, - нихт попся, трень-брень, апель на снегу. А смысл вербраухер … потребляйтер… придумывайт себе сам.
- В плане того, что мне лично понравилось, - уточнил фон Лейбович.
- А не могли бы вы снизойти этой песней какому-нибудь известному музыканту в голову, ну с сохранением авторских прав, конечно, - попросил кентавр, - а деньги мы честно пополам поделим – вам 30 процентов и нам 70.
- С чего это вдруг? – поинтересовался Император, - это же песня «Патриотической деменции»…
- Песня наша, - ответил Кенни, - нам за неё гонорар надо.
- Так группа-то более чем известная, неужто они вас обманули?
- О, найн, найн, - сказал мистер Фикс, - Здесь есть всё честно. Они обещайт платить процент с продаж, но этот альбом нихт когда выйдет в тираж, потомучт их фюрер…главарь…зер гут забухаль.
- Да, - кивнул Кенни, - и ещё он вечно хочет, чтобы было ещё лучше, когда уже и так хорошо.
- Я ничего не могу обещать, поймите, я не Бог, я всего лишь уполномочен его представлять, - проникновенно сказал профессор, положа руку на сердце, - а все финансовые вопросы это к доктору Баблосу.
- Натюрлих, мы знать это, - кивнул мистер Фикс, - но герр Баблос есть ошшень занятой герр. Мы звонить ему на горяший линий, но вот результайт…
Он вытащил из кармана смартфон, включил громкую связь и набрал номер. Где-то на третьем гудке в телефоне что-то лязгнуло, и визглявый голос на ускоренной записи выдал:
- В связи сложившейся ситуации приём в приёмной доктора Баблоса отложен на неопределённый срок. Пожалуйста, оставайтесь на линии или перезвоните позже!
После этого в трубке опять лязгнуло, и последовали частые гудки отбоя.
- И такой ситуаций фюнф недель подряд, - сказал мистер Фикс, - я есть стервенеть от этого со страшный сила. А потом этот страшный сила начинайт за мной гоняцца и изничтожайт всех по одиночке. Нихт шайзе конешна, но аллес гемахт полный.
- Нет, это безобразие конечно, - сказал Дэви Хэлл, - вам надо жаловаться, кто там его контролирует? КНИП?
- Это если предписание есть,- заметил фон Лейбович.
- Предписание есть, - сказал Кенни, - почти как настоящее…
- Что значит почти? – насторожился Дэви Хэлл, - Подделка?
- О, найн, найн, - поспешил его успокоить мистер Фикс, - я заполняйт бланк драй экземпляр и прошение по форме 6В17, платить пошлина, четырнадцать часов сидеть очередь и всё-таки получайт чёртов предписание, а этот остолоп Кенни взяль и нарисовайт ещё один предписание, ну шутка ради. Ха-ха, я плакаль! Он его так нарисоваль, что мы теперь не знайт, где есть настоящий предписание, а где, то, что рисовайт Кенни. Родная муттер предписаний не узнайт, где есть оригинал. Вот, можете любопытствовайт!
Он вытащил из кармана два документа отпечатанных на гербовой бумаге и протянул один фон Лейбовичу, а другой Дэви Хэллу. Некоторое время они внимательно изучали бумаги, потом поменялись экземплярами, и снова принялись рассматривать их. Наконец профессор забрал у держателя и хранителя его вариант предписания, сложил вместе и посмотрел их на просвет.
- Действительно, абсолютно одинаковые, - заключил он спустя некоторое время.
- А раз нет разницы, звоните, ничего не опасаясь, предъявлять можно любую, - заключил блюститель порядка.
- Натюрлих, мы и туда звонийт, - отозвался мистер Фикс и снова набрал номер.
Телефон издал серию щелчков, потом послышался зуммер, и почти сразу последовало соединение. Радостный женский голос сообщил:
- Здравствуйте! Вы позвонили в Комитет надзора исполнения предписаний. Если вы хотите сделать донос о неисполнении нажмите 1, если вы хотите оплатить штраф или передать показания счётчика нажмите 2, если вас интересуют тарифы и услуги нажмите 3, если вы хотите пожаловаться на качество обслуживания повесьте трубку, если вы сами не знаете чего хотите, дождитесь ответа оператора.
- Я нажимай один, но результайт тоже всегда один, - сказал мистер Фикс и нажал кнопку.
- Вы хотите сделать донос о неисполнении, - тут же ответил тот же женский голос, - ваш звонок нам очень важен, поэтому разговор записывается. К сожалению, все операторы сейчас заняты, оставайтесь на линии и вам ответит первый освободившийся оператор. Ваш номер в очереди семь миллионов девятьсот тридцать девять тысяч двести сорок второй…
- За месяц мы продвинулись почти на полтора миллиона, - заметил Кенни.
В трубке меж тем послышался отбиваемый на перкуссии ритм и сочный мужской голос пропел:
She’s crazy like a fool…
Ему ответила визглявая женская подпевка:
Варвара жарит кур!
Затем вступила бас-гитара. Едва это произошло, как до того спокойно спящий около дивана такс, вскочил, как укушенный, взвыл дурным голосом и оглушительно лая, бросился со всех лап прочь из комнаты.
- Дакель стой! – тут же скомандовал Хехуин IV, но уже пес кубарем скатился по лестнице, его лай прогромыхал многократным эхом в машинном зале и постепенно затих где-то в глубинах ВЦКПиО.
- Генерал-лейтенант! – обратился егойное Сиятельство к своему адъютанту, - организуйте скорейшую поимку, помойку и кастрацию пса.
- Вы же собирались разводить его на благо Отечества, - напомнил Императору профессор.
- Кастрацию произвести символически, - внёс уточнение в приказ Хехуин IV Паполеон.
Йоффик взял под козырёк и поспешно удалился.
- Я нихт ферштейн, что этот собак так разволновался, - сказал мистер Фикс, когда всё успокоилось, - хороший песня, известный хит Сары Парделек…
- Просто я тоже пытался найти управу на доктора Баблоса в КНИПе, - потупив взгляд, сказал Император, - это знаете ли изрядное свинство с его стороны хранить в сейфе для секретных документов всякие малопонятные шарады и рекбусы. Я лично выбил предписание на досмотр в департаменте исторической правды, добился статуса необходимости в Бюро квалификации значимости, более того, я сумел получить визу «немедленно к исполнению» от комиссии очерёдности задач.
- А зицпредседательствовал кто? – поинтересовался Дэви Хэлл.
- То ли Мона, то ли Нуна, я точно не знаю, вечно их путаю, - пожал плечами Хехуин IV.
- Да, такая виза от КОЗа дорогого стоит, - согласился фон Лейбович.
- Вы представить не можете, на сколько вы правы! – кивнул головой егойное сиятельство, - Не в этом дело. В конце концов, можно и потратится, если дело стоит свеч, но создавать практически с нуля генную инженерию и прикладное кадавростроение, разрабатывать теоретические основы бионики, евгеники и зомбологии, а в результате получить это милое, но, в общем-то, бесполезное недоразумение с кучей сопутствующих проблем – пожалуй, что перебор.
- Однако не такое уж он и бесполезный, как оказалось, - сказал профессор.
- Это выяснилось полчаса назад, а до этого Дакель был совершенно бесполезен, - ответил Император, - к тому же побочные эффекты от него никуда не делись. В прошлый раз, когда этот засранец сбежал, он догнал бубеля и женился на нем. Казалось бы, ну и пусть, дело молодое, но потом народились таксобубели. У них и передулица помощнее, и насибулина охотиться не мешает, и бородать раньше наступает, и фирочка сине-зелёная, короче мляп телепать сподручнее, а зюлька в клюйверт уже не лезет. Вот зюльки будюкальники-то и раззявили. Вся шевелеванна в пёстриках, мизирабли не летают, смурли совсем на нет сошли, одни шлёцики кругом…Патмальниками трясут, пупуль у них толстый, напупульники не надеваются. В жизни ведь подчас самое главное вовремя напупульник надеть, а то чуть зазевался и уже отец нации. Так что я должен лично возглавить погоню, пока этот половой пират опять не натворил дел.
В этот момент над Императором появилась плита и угрожающе загудела.
- Это ещё что за…- озабоченно сказал он и попробовал отойти.
- О! Это тот страшный сила, с которой я стервенеть от бюрократий, - грустно сказал мистер Фикс.
- Вы можете её убрать отсюда? Она пугает меня! – крикнул Хехуин IV и попытался спрятаться от плиты за шкаф.
- Я её только производить, нихт управляйт, - развёл руками мистер Фикс, - это есть знатный удивляющий штуковина и я сам нихт ферштейн как это.
- Ваше сиятельство, - подал голос Кенни, - можно мы воспользуемся вашей очередью в КНИП, чтобы побыстрее решить наши проблемы?
Император прекратил бесполезную беготню и задумался.
- Я же не в общей очереди стою, а для Vip-клиентов, - сказал он с сомнением, - не по рангу вам…
- А мы никому не скажем, - ответил Кенни и искательно похлопал глазками.
- Хорошо, - согласился егойное сиятельство, после некоторого раздумья, - насолить доктору Баблосу дело благородное. Держите телефон, только, чур, больше никому с него не звонить!
Он бросил Кенни телефон и быстро вышел за дверь. Плита дёрнулась, было, вслед за Императором, но потом пролилась на пол небольшим дождиком и растаяла в воздухе.
- Не пойму, неужели нельзя исчезнуть без последствий, - проворчал, глядя на это фон Лейбович, - зачем всё время пакостить?
- Честное слово, никому-никому, - не обращая внимания на слова профессора, сказал кентавр и принялся изучать монарший гаджет.
- Это есть зер гут, когда наш проблем становится не только наш, - заметил мистер Фикс и прошёлся палочками по барабанной установке.
- Смотри-ка ты, у него есть телефон деда Мороза! – восторженно воскликнул Кенни.
- Послушайте, вы же обещали…- начал Деви Хэлл
- Мы же никому не звоним, просто посмотрим, что тут у него, - ответило чудо-юдо и продолжило копаться в телефоне, - Полиция, доставка пиццы, служба газа …...Ники, Вилли…какой-то Пупсик… Харланд, Харланд энд Вольф…Ого! Кафе «Голубая устрица»![*10] А знаете что последнее он гуглил? Как стать великим и выдающимся, не угробив при этом 50 миллионов жизней!
- Отдай сюда аппарат, грязное животное! – закричал мистер Фикс, выбрался из-за барабанов и попытался отобрать у Кенни телефон, но тот отскочил в сторону, едва не сшибив с ног Дэви Хэлла.
- Я вчера мылся! И конь я только на 63 процента!- огрызнулся кентавр, - Так что сам грязное животное!
- О, найн, найн, - покачал головой мистер Фикс, - Филти грязный животное Тейлор[*11] есть слишком великий барабанщик, чтобы меня с ним сравнивайт.
- Ну-ка посмотрим, как далеко наш Император продвинулся, - не слушая приятеля, отозвалось чудо-юдо и ткнуло пальцем в экран.
В телефонной трубке что-то блямкнуло, затем приятный женский голос сообщил, что наш звонок очень важен для них, попросил оставаться на линии и сообщил что наш номер в очереди три миллиона двести сорок семь тысяч восемьдесят восьмой.
- Так себе результат, - заключил Кенни и продолжил манипуляции с императорским телефоном.
- Что вы там делаете? – поинтересовался у него фон Лейбович.
- Вбиваю наш номер на доставку пиццы, - пояснил кентавр, - ему всё равно, а нам приятно…
- Кстати о пицце, - встрепенулся держатель и хранитель, - культурную программу мы давно прослушали, пора бы и перекусить.
- Натюрлих, вот ваш пицца, - кивнул мистер Фикс, подошёл к тележке и вытащил из неё стопку коробок, - Чей Калифорний?
- Не Калифорния, а Филадельфия, - поправил его Дэви Хэлл, - давайте сюда обе.
- Норвежская?
- Это вот ему, - ответил держатель и хранитель, кивая в мою сторону.
- Алабама мун?
- Моё, - отозвался профессор.
- А Каролина чей?
- Вообще это Йоффик заказывал, но раз его нет, давайте мне, - сказал фон Лейбович.
- Зачем вам две пиццы?– вдруг озаботился Дэви Хэлл.
- А в чём дело? – не понял профессор, - У вас тоже две пиццы.
- Но я не собираюсь есть обе сразу!
- Так и я тоже…
Пока они препирались по поводу генерал-лейтенантской пиццы, Кенни подошёл к тележке и чёрным маркером крупно написал на ней «Поставщик Сендастианского императорского двора». Мистер Фикс любезно принёс мой заказ и даже налил мне воду в нижнюю половину чашки Петри, которую он нашёл на лабораторном столе. Я внимательно обнюхал пиццу, и запах её показался мне подозрительным, но я всё же решился попробовать изделие шаурмичной артели Мусы и Джалиля. Взять кусок пиццы в лапы не удалось, так же как и подцепить его на коготь, истинно кошачьи же методы еды показались мне неуместными в приличном обществе. Промучившись без толку некоторое время, я остановился в недоумении.
- Дорогой кот, - увидев мои затруднения, сказал фон Лейбович, - пожалуйста, не стесняйтесь, кушайте как вам удобно.
Я немного помедлил, подсел поближе к коробке, вытянул шею, надкусил пиццу и принялся её жевать. Вскоре выяснились вкусовые достоинства пиццы, которые были как максимум неоднозначны, впрочем, не исключено, что коты, в силу того, что ведут гламурно-ночной образ жизни, вообще ничего не понимают в современной итальянской кухне со скандинавским уклоном.
- Тут рыбой и не пахнет! – воскликнул я и попробовал выплюнуть изо рта остатки пиццы.
- Норвежский пицца с сёмга, но это не означайт, что там есть фиш… рыба, - ответил мистер Фикс.
- Как так? – не понял я.
- Бог знайт из чего делайт этот сёмга, - пожал плечами усатый хмырь.
С трудом проглотив кусок, я выпрямился и принялся облизываться, поскольку у меня создалось непоправимое ощущение, что вся пасть покрыта тонким слоем застывшего жира, более того, я сам весь пропах чем-то затхлым и не совсем свежим. Я попробовал запить пиццу водой, но от этого стало только хуже.
- Какая гадость! – оплёвываясь, ругался я.
- Надо было брать "Вискас", - нравоучительно заметил Дэви Хэлл.
Я посмотрел на держателя и хранителя. Он, попивая из бутылки пиво, съел уже больше половины своей Филадельфии и, судя по всему, ему было вкусно.
- Я могу обменять остатки вашей пиццы на пакетик кошачьего корма, - предложил мне фон Лейбович.
- Было бы очень любезно с вашей стороны, - сказал я.
Профессор встал с дивана, достал из саквояжа "Вискас", выдавил содержимое во вторую половинку чашки Петри и поставил её передо мной, убрав злополучную пиццу.
- Профессор, я не советовал бы вам это есть, - честно сказал я, - редкостная дрянь!
- Я и не буду…- начал, было, фон Лейбович, но его тут же перебил Кенни.
- Мы тут не причём, - быстро сказал он, - мы только торгуем тем, что есть…
- И тем, что пить! АГА-ГА-ГА! – сострил, и сам засмеялся своей шутке мистер Фикс.
- Впрочем, мы приносим свои искренние соболезнования по поводу неудачного знакомства с продукцией нашей артели, - продолжил кентавр, не обращая внимания на своего партнёра.
- Зачем вам третья пицца? Вы их коллекционируете? – попытался поддеть профессора Дэви Хэлл.
- Я не собираюсь употреблять это сам, я скормлю её Джеффри, - сказал фон Лейбович и сунул пиццу вместе с коробкой в открытый саквояж. Раздалось жадное чавканье, потом тихонько звякнул телефон. Профессор вслед за норвежской сёмгой отправил в саквояж генеральскую Калифорнию, вылил туда кока-колу, а потом бросил и бутылку. Всё это было исправно счавкано, после чего последовала сытая отрыжка завидной мощности.
- Полезная штука, - прокомментировал всё это держатель и хранитель, - может и мою бутылочку утилизируете?
- К сожалению Джеффри стекло не употребляет, - сухо ответил ему профессор.
- Джеффри это кто? – поинтересовался Дэви Хэлл.
- Это уникальная по своей сути разработка, - сказал фон Лейбович и вытащил из саквояжа небольшой, килограмм на пять, ярко-полосатый арбуз, продолговатый как мяч для регби.
- Так сразу и не скажешь, больше похоже на десерт, - заметил Дэви Хэлл.
- Первый в мире плотоядный арбуз!– гордо произнёс профессор, - Миллионы лет все ели арбузы, теперь пришло время всё поменять!
Он похлопал Джеффри по боку и положил его на диван. Я же, пока суть, да дело, приговорил "Вискас", и как говаривал один исторический персонаж, жить стало легче, жить стало веселей.[*12]
- Ерунда какая-то…ни ног, ни когтей, ни пасти, - сказал я, потянулся, зевая, и легонько ткнул Джеффри в бок.
В ответ арбуз, около макушки противоположной хвостику, открыл большой, сантиметров пять в диаметре, глаз со зрачком во всю радужку, и уставился на меня. Я на всякий случай встал, выгнул спину и зашипел. Джеффри два раза моргнул, раззявил ниже глаза пасть, усеянную мелкими острыми зубами, заорал дурным басом и, не прекращая ор, сделал попытку уползти за диван. Ввиду отсутствия ног передвигался он как гусеница, и получалось это у него чрезвычайно ловко. Возможно, ему и удалось бы сбежать, но на пути попался мистер Фикс. Он попытался благоразумно освободить дорогу Джеффри, отступил назад и отдавил правую переднюю ногу Кенни. Тот взвыл от боли, сел крупом на пылесосел и ненароком включил аппарат. Кентавр шарахнулся в сторону, едва не сшибив ударную установку. Пылесосел подпрыгнул, его турбина резко набрала обороты, шланг судорожно изогнулся и в один момент втянул Джеффри внутрь. Машинка поперхнулась, внутри её что-то заскрежетало, из всех щелей повалил густой чёрный дым. Тревожно запищал зуммер.
- Аварийный сброс! – скомандовал Дэви Хэлл откуда-то из клубов дыма, - Под мою ответственность!
Послышался хлопок, будто вышибло пробку из бутылки шампанского, вой турбины пошёл на убыль, зато проявились какие-то хлюпающие и блямкающие звуки. В дыму кто-то надсадно кашлял.
- Впечатляет, - саркастично заметил фон Лейбович, когда дым слегка рассеялся, - послушайте, а куда это под вашу ответственность скидывали содержимое пылесосела?
- Не знаю, - пожал плечами Дэви Хэлл,- там должен быть трассер, сейчас посмотрим.
Он подошёл к аппарату, понажимал там какие-то кнопки и сказал:
- Галактика Млечный путь, одинокая звёздная система на окраине рукава Ориона, каменистая планета, третья от светила. Признаков жизни, согласно Андригону, нет, так что всё в порядке.
- Вы уверены? – засомневался фон Лейбович.
- Посудите сами, - ответил Хэлл Дэви, - Больше двух третей планеты покрыто глубокими холодными водами с плавающими в них ледяными горами, полюса и обширные прилегающие к ним области из-за наклона оси вращения планеты страдают от жестких холодов и по полгода вообще не получают от своего светила никакого света и там царит вечная ночь. Большой спутник планеты вызывает разрушительные приливные волны, атмосферное давление в 1 килограмм на сантиметр в квадрате на уровне поверхности, катастрофические атмосферные вихри и крайне неравномерное распределение влаги…[*13]В общем, место для любителей экстремального отдыха, а зарождение жизни исключено.
- Профессор, что-то мне кажется, что речь идёт о Земле, - заметил я и принялся наводить на себя чистоту.
- И покатуты, следовательно, тоже там? – уточнил фон Лейбович.
- Наверняка,- согласился держатель и хранитель.
- Может быть, это даже хорошо, что Джеффри тоже туда отправился, - задумчиво пробормотал профессор, - это поможет избежать некоторых проблем из области развития биосферы планеты.
- И как же это он поможет? – не понял я.
- Съест покатутов? - предположил Дэви Хэлл.
- А вы как хотели? – ответил вопросом профессор.
- Наркотическая зависимость, близкородственное скрещивание, ослабление иммунитета, разрыв пищевых цепочек…как-то так…- пожал плечами хранитель и держатель.
- Ну, можно и так, - согласился фон Лейбович, немного помолчав.
- А кто съест Джеффри? – озаботился я.
- Так или иначе – дело сделано, - заключил фон Лейбович.
- А если они объединятся там и того…что-нибудь нарушат? – вдруг испугался я.
- Не беспокойтесь, - поспешил успокоить меня фон Лейбович, - глобальная катастрофа с вероятностью около 87 процентов произойдет, когда китайцам удастся клонировать кандидата в президенты США от демократической партии, и они оба победят на выборах 2052 года.
- Вы так спокойно говорите об этом, как будто речь идёт о банальном столкновении самолёта с рыбой, - заметил я.
- Дорогой кот, - ответил профессор, - катастрофичность событий сильно зависит от расстояния, с которого их наблюдают. Лично вам беспокоится не о чем, с вашей точки зрения это будет всего лишь заслуженный делами и молитвами, естественный ход истории.
- Господа, мы бы откланялись, если вам больше ничего не надо, - встрял в наш разговор Кенни, - с вас the 5.98$ E.P. – garage days re-revisited.[*14]
- The 9.98$, - поправил его мистер Фикс.
- Да, 9.98$, - тут же согласился кентавр, - и желательно наличными, а то у нас банкомат вечно не работает.
- Профессор, не могли бы вы расплатиться, - попросил Дэви Хэлл, - а то я бумажник в брюках оставил.
Профессор хмыкнул, достал из нагрудного кармана халата десять баксов и отдал их Кенни.
- Сдачи не надо, - сказал фон Лейбович, - и позвольте воспользоваться монаршим гаджетом. Там, кажется, был номер компании Харланда, Харланда и Вольфа.
- Егойное Сиятельство просил, чтобы мы с его телефона никому не звонили, - начало было чудо-юдо, однако же, достал из кармана смартфон.
- Думкопф однозначный, - сказал мистер Фикс, и отобрал у него телефон, - Это же всего лишь кляйне гешефт! Они звонийт, мы нихт, а мы получайт небольшой гелдер…дорралов двадцать… и всё редлих…справедливо.
Профессор снова хмыкнул, достал из того же кармана ещё две купюры в десять баксов и отдал их усатому вымогателю. Получив взамен телефон, фон Лейбович тут же принялся в нём копаться. Воспользовавшись моментом, Кенни вырвал доллары из рук у мистера Фикса, отбежал в угол и встал ко всем задней частью тела, так что его приятелю не было никакой возможности добраться до денег.
- Телефон за две бумажки, - покачал головой держатель и хранитель, - по-моему, вы прогадали.
- Глупый, это же дорралы, - ответил ему из угла кентавр, любовно пересчитывая деньги, - дорралы нравятся всем, к тому же мы не насовсем телефон отдали, а попользоваться, и вообще он не наш.
- Отдай мой денги, чудИще четырёхногий, - бушевал мистер Фикс, неуклюже прыгая вокруг крупа Кенни.
- Если вы немного помолчите, то я вам попробую устроить летний ангажемент на пару сотен баксов, - сказал им фон Лейбович.
Слова его возымели воистину магическое действие. Пара прекратила препираться, а Кенни ещё и развернулся к миру лицом.
Профессор нажал на что-то там в телефоне, и приложил аппарат к уху.
- Алло, это контора художественного конструирования реальности Харланд, Харланд энд Вольф? – осведомился он через некоторое время, - Точно?... Да нет, не то чтобы я вам не верил, но как-то вы не очень уверенно ответили мне…Вот! Так гораздо лучше! Пришлите, пожалуйста, замерщика…а адрес ВЦКПиО, помещение BS221B…Да верно, старый вычислительный комплекс, по железной лестнице наверх, металлическая дверь со штурвалом…Жду!
- Что вы задумали? – спросил фон Лейбовича держатель и хранитель.
- Через полчаса здесь будет доктор Баблос, а он любит не только аналоговый винтаж, но и всякие другие пускания пыли в глаза, поэтому надо обставить эту встречу со всевозможным шиком, - пояснил ситуацию профессор.
*1 - Вселенная 25 - эксперимент Джона Кэлхуна с мышами, приведший к непонятным и неоднозначным результатам. Подробности можно почитать в Интернете.
*2 - воспроизведён диалог червонного короля и Чеширского Кота из сказки Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес».
*3 - стандарт качества фармацевтической продукции.
*4 - Парафраз отрывка миниатюры Квартета И «Истории от человека очень похожего на Эдварда Радзинского, к тому же являющегося его полным тёзкой» Б.Г..
*5 - использована китайская риторика времён культурной революции 1966 – 76 гг.
*6 - использованы высказывания и афоризмы В.С. Черномырдина
*7 - использованы фразы и высказывания боксёра и мэра Киева В.В Кличко
*8 - Здесь так надо. Я знаю, как правильно пишется это слово (инаугурация). Ники и Вилли это Император Всероссийский Николай II и германский Император Вильгельм II.
*9 - подобное предупреждение по поводу песни Damage, inc было размещено музыкантами группы Metallica на альбоме «Master of puppets» 1986г.
*10 - гей-кафе из сериала «Полицейская академия».
*11 - барабанщик группы Motorhead Фил Тейлор.
*12 - – распространённый вариант фразы произнесённой И.В. Сталиным 17 ноября 1935 года на первом всесоюзном совещании рабочих и работниц-стахановцев.
*13 - описание взято из звёздных дневников Ийона Тихого, путешествие 22. Ст. Лем.
*14 – название мини-альбома группы Metallica 1987 года, the 9.98$ C.D. – garage days re-revisited- бутлег той же группы на основе альбома 1987 года с добавлением нескольких редких записей