{ВЕТРА РАЗЛУК ЖЕСТОКО РУШАТ НАШИ МЕЧТЫ}
Чувствуя себя полностью опустошенной, девушка брела вдоль дороги. Мимо нее то и дело проносились машины, некоторые из которых, слегка притормаживая, сигналили ей в спину. Эрика не обращала на них никакого внимания. Джонсон было все равно, хотят ли воспылавшие внезапным альтруизмом водители подвезти одинокую путницу, или же ее приняли за проститутку. Она знала, что с минуты на минуту увидится с Камиллой, и ее существование на этой планете завершится. Разумеется, Эрика будет скучать по тете Лиме и Барту, и, пожалуй, ей было бы во сто крат проще, окажись она в Центре Притяжения без тяжелого груза знаний о прошлой жизни. Быть может, девочка-смерть не откажется стереть те обрывки воспоминаний, которые нагрянули к ней в голову? По ту сторону существует Река Забвения, из вод которой надлежит испить каждому мертвецу, прежде чем забраться в лодку Харона?..
В очередной раз девушка убедилась в том, что была права, предпочтя не копаться в событиях давно минувших дней. Многие знания таят в себе невыносимую печаль. Эрика хотела всего лишь увидеть того, кто круто изменил ее жизнь, и если бы перед ней стоял выбор: быть в курсе всего или не помнить ничего, она без колебаний выбрала бы последний вариант, поскольку мысль о том, что она лишила себя жизни осознанно, причиняла неимоверные страдания.
В свете фар поезжающего грузовика мелькнула серебристая тень, и в следующий миг перед Эрикой возникла Камилла в строгом одеянии черного цвета. Волосы малышки были собраны в короткий хвост на макушке, а челка, зачесанная на бок, открывала высокий лоб и белесые полудужья бровей над пронзительно-серыми глазами.
- Я убила себя, - прошелестела Эрика, завидев девочку-смерть. - Я до такой степени любила его, что решила умереть потому, что сомневалась в чистоте его помыслов… Я чувствую крепкую связь с Бартом, но мне безумно сложно принять ту часть себя, которая без колебаний пошла на подобный шаг…
- Так бывает, - утешила девушку Камилла. - After death взгляд на многие вещи меняется. Ты наконец-то повзрослела, осознала, что вела себя как эгоцентрик, чей внутренний мир до крайности заужен.
- Тебе приходится возиться со мной, - покачала головой Эрика. - Прости за доставленные неудобства.
- Глупышка моя, - девочка-смерть похлопала свою подопечную по спине. - Не будь такой пессимисткой. Есть вероятность, что твой ненаглядный воссоединится с тобой в Нулевой Точке. Так чтовыше нос, моя дорогая. После смерти все только начинается, и скоро ты убедишься в этом лично. А пока позволь мне облачить тебя в наряд и сопроводить к месту, о котором я упоминала. Твоя внешняя оболочка пересечет время и вернется в морг. Мисс Олсен похоронит Эрику Джо Джонсон и будет жить дальше, а Барту станут сниться сны как напоминание о вашем прощании. Он тебя никогда не забудет, потому что именно страстная и дерзкая особа, не умеющая держать под контролем свои эмоции, покорила сердце парня, который разуверился в людях и самом себе.
- Я должна переодеться? - переспросила свою собеседницу девушка, опуская глаза на подол трепыхающегося сарафана. - Но зачем? Разве место, куда меня ссылают, не кишит бесплотными аурами умерших?
- Выбрось из головы все глупости, написанные в сказочках вроде Библии, - промолвила Камилла. - Я подарю тебе чудесный брючный костюм, расшитый лиловыми цветами, потому что тебя, carino, ждет суаре, на которой будет присутствовать и великая Шэрон Бовэ-Кляйнедди, и несравненнейшая Марни Морион.
Патрисия, отхлебнув из огромной кружки кофе, обильно сдобренный клубничным сиропом, любовалась результатом своих трудов, - Эрика Джо Джонсон ее стараниями выглядела как живая: вдоль щек струился персиковый румянец, розовые губы сочно блестели, отражая свет ламп, густые ресницы, казалось, вот-вот затрепещут и мертвец, открыв сонные глазки, сладко потянется и пробормочет нечто вроде:
- Ах, как безмятежно я спала!..
Госпожа Гриффитс провела рукой по волне пышных волос Эрики, поправляя выбившуюся из общей массы прядь и вышла из комнаты. Тщательно вымыв руки, она вытащила из своего портфеля ежедневник и, убедившись, что на сегодняшний день клиентов у нее больше нет, покинула здание морга и направилась к троллейбусной остановке. Водить машину Патрисия не умела и не горела желанием садиться за руль. Во-первых, она считала глупым тратить силы, деньги и драгоценное время на то, чтобы посещать автошколу. Во-вторых, госпожа Гриффитс обожала пешие прогулки, а в случае крайней необходимости могла себе позволить вызвать такси или поймать попутку. Но больше, чем walking slowly эта странная женщина любила общественный транспорт. В том, чтобы успеть на последний трамвай, и, взбежав по ступенькам в абсолютно пустой салон, сесть у окна и бездумно пялиться на мелькающие за стеклом неоновые вывески, была, по ее мнению, особая прелесть.
Оказавшись в родной квартирке, госпожа Гриффитс первым делом подошла к клетке, в которой жил ее хомяк и, убедившись, что кормушка питомца не пустует, женщина полюбовалась на свернувшуюся в уютный клубочек Лолли и, переодевшись в удобную одежду, села на диван с планшетом. Свой досуг Патрисия проводила за чтением различного рода статей в Интернете, и хотя ее сложно было назвать впечатлительной особой, изучая некоторые опусы, она чувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей. Месяц назад госпожа Гриффитс наткнулась на заметку о том, как мать избила своего сына до полусмерти только потому, что он помешал ей заниматься сексом с бойфрендом и долго не могла заснуть, размышляя о судьбе ребенка, которого чуть не убила родительница-нимфоманка. Работая танатокосметологом более десяти лет, Патрисия перестала верить в гуманизм, а ее розовые очки разбились еще в детстве, когда мать взяла ее с собой в волонтерскую поездку по Хамфрике, где занималась лечением опухших от голода подростков, однако, невзирая на закаленный характер, по отношению к детям госпожа Гриффитс, страдающая бесплодием, не могла ровно дышать.
Когда муж Патрисии узнал о том, что супруга никогда не сможет родить ему наследника, он развелся с ней. Госпожа Гриффитс же переживала не только из-за расставания с некогда любимым человеком. Гораздо большие страдания ей принесла новость о том, что она является обладательницей деффектных яичников, из-за перебоя в работе которых способность забеременеть равнялась нулю, однако Патрисия твердо вознамерилась стать матерью годам к пятидесяти, усыновив кого-нибудь из приюта, дабы даровать брошенному на произвол судьбы сироте нерастраченную ласку. Не куковать же ей в одиночестве до гробовой доски, заботясь лишь о хомяках, которые умирают в течении двух лет, - едва женщина успевала привыкнуть к очередному пушистику, как он отправлялся в хомячий рай, не удосужившись сказать своей big mother ни «здрасьте», ни «до свидания».
Открыв сайт с новостями о шоу-бизнесе, Патрисия пробежала глазами по заметке, сообщавшей о том, что скандальная певица из Элозии по имени Тонья Потоцки вновь шокировала публику сумасбродной выходкой. Вечно пьяная девица, не скрывающая своей ненависти к гомериканскому музыканту Юстину Рибберу, отличилась тем, что, прилетев из Мосскау в Лос-Демоньос на вечеринку и столкнувшись с объектом своего раздражения, засунула себе в рот два пальца, вызвала рвоту и испоганила костюм мистера Риббера блевотой. Фотографии изрыгающей похожую на скисший кефир массу Тоньей разлетелись по Всемирной Паутине и, моментально став самой обсуждаемой персоной, Потоцки выпустила новый сингл.
Вбив в окошко поисковика интересующее ее имя, госпожа Гриффитс принялась листать предложенные Интернетом снимки певицы. Худощавая девица с длинным носом и зверским начесом на голове выглядела неряшливо в одежде не по размеру, однако глаза Тоньи светились живым умом, и Патрисия сделала вывод, что выкрутасы любящей эпатаж девушки не более чем маска, надетая для того, чтобы посредством провокаций расширять целевую аудиторию «звезды», приковывая к своей персоне всеобщее внимание.
В соседней рубрике речь шла о балетной приме, которая до такой степени преисполнилась чувством собственного величия, что, когда с ней связался журналист, она, заявив, что у нее полно дел, долго набивала себе цену, после чего снисходительным тоном заявила, что, так и быть, выкроит в своем плотном графике время для беседы с представителем СМИ, но только в следующем месяце. Журналист дураком не был и весь звонок записал на диктофон. Аудио, разумеется, стало достоянием гласности, и ценители искусства, справедливо возмутившись хамскому поведению, устроили бойкот, перестав ходить на постановки с участием спесивой балерины. Руководству Нью-Моргкского театра пришлось уволить самовлюбленную мразь, которая вообразила себя центром мироздания. Ее место заняла вернувшаяся в Гомерику Виттория Кляйнедди. Несмотря на то, что внучке Шэрон было уже под сорок и она не так давно объявила о том, что уходит со сцены, чтобы уступить дорогу подрастающему поколению, сию интеллигентную деятельницу искусства любили во всем мире, так что завершить карьеру танцовщицы ей не позволили. В столичном театре планировалась постановка спектаклей, либретто к которым было написано специально для «единственной и неповторимой Витты Кей». В общем, от своих планов стать педагогом-балетмейстером Кляйнедди-младшей пришлось пока отказаться. Публика обожала очаровательную внучку знаменитой президентской четы и не желала терять ее из виду.
Закрыв все вкладки, госпожа Гриффитс бросила взгляд на часы и, отметив, что время за чтением разнообразного трэша пролетело незаметно, приняла перед сном комплекс витаминов и минералов, почистила зубы и отправилась на боковую. Проснулась Патрисия, как всегда, задолго до рассвета. Проблем со сном у нее не было, просто танатокосметологу было достаточно простать менее пяти часов в сутки, чтобы чувствовать себя бодрой. Вымыв голову, Патрисия накрутила влажные волосы на бигуди и принялась неспешно готовить завтрак.
В восемь утра госпожа Гриффитс сделала звонок в психиатрическую лечебницу, где содержалась ее старшая сестра, которую в детстве изнасиловал сосед с первого этажа. Ребекка, в отличие от тихони Пати росла бунтаркой, рано начала краситься и носить откровенные наряды. Это, безусловно, никоим образом не умаляет вины гнусного преступника, позарившегося на юное тело прелестной нимфы, однако факт остается фактом: родители девочек были слишком заняты, и, предоставленная самой себе, Бекки отрывалась на полную катушку, разгуливая по ночным улицам в топе, едва прикрывающим грудь второго размера. После того, как шестидесятилетний извращенц, улучив момент, затащил обкурившуюся девчонку в свое логово, Ребекка, придя в себя поутру, обнаружила, что лежит в чем мать родила в объятиях вонючего старикана и с тех пор тронулась умом.
Прежней Ребекка Гриффитс не станет уже никогда, - вследствии неверно подобранных медикаментов бедолага перестала адекватно реагировать на внешние раздражители, а после и вовсе впала в вегетативное состояние, но тем не менее Патрисия раз в месяц звонила в клинику, дабы справиться о состоянии Бекки. Она уже давно перестала надеяться на то, что та придет в себя, просто чувствовала, что обязана присматривать за умалишенной хотя бы потому, что кроме спятившей сестры и индифферентного хомячка у нее никого нет.
Потратив на разговор с медсестрой от силы минуты две, женщина сняла бигуди, зафиксировала получившуюся укладку лаком средней фиксации и, нанеся на лицо тонкий слой тонального крема, прошлась по ресницам тушью, чуть тронулв нижнюю губу коралловым блеском и, наполнив миску толстопузой Лолли кукурузными печеньями, покинула апартаменты, села на пятнадцатый автобус, который держал путь прямо в центр Рио-де-Феврейро.
Устроившись на сидении, госпожа Гриффитс достала из кармана смартфон и принялась от скуки пролистывать всякую ерунду, сохраненную в «закладках». Тема одного форума показалась ей до крайности занимательной: девушки, не стесняясь в выражениях, обсуждали, чем отличается служба проститутки от работы порноактеров. Одни полагали, что обе профессии пропитаны грязью, другие придерживались мнения, что каждый человек вправе распоряжаться собственным телом так, как ему заблагорассудится, третьи были уверены в том, что порноактером быть намного приятнее, потому что среди представителей древнейшей профессии риск подцепить инфекции, передающиеся половым путем, несоизмеримо выше. Находились, впрочем, и те, кого возбуждала мысль о том, что их партнер работает в эскорте. Кто-то приводил в пример Люцифера Моретти, который некорторое время снимался в фильмах для взрослых. Патрисия, вспомнив о том, что четыре года назад Интернет был буквально взорван новостью о беременности Айрин Мориарти, принялась раздумывать о том, какие чувства испытает их ребенок, когда до него дойдет информация о том, кем является его отец, и почему так знаменита мать. Сама Гриффитс не могла даже вообразить свою реакцию, если бы ее милые и добрые родители оказались кем-то вроде Люция и Айрин.
«Когда я вырасту, - оставила едкий комментарий девушка с ником «ramzady_348», - я стану проституткой, а в порно сниматься ни за что не пойду, потому что если мама увидит это, она меня убьет».
«Господи, - подумала Патрисия, нажимая на кнопку блокировки экрана и выходя на своей остановке. - Этот мир определенно сошел с ума. Какая жалость, что я не могу покинуть сию планету и эмигрировать в соседнюю галактику или вообще отправиться на постоянное место жительства в параллельное измерение».