Распад Союза. Что было визуально.
В небе над Москвой постепенно концентрировалась серая пелена, постепенно переходя в непроницаемо чёрную и инфернальную. Наверное небо всё-же оставалось голубым и высоким, но воспринималось теперь похоронно серым и никак иначе. Исчезли громадные живописные облака, громадные постоянно изменяющиеся плывущие в небе мраморные скульптуры. Просто не было ни сил, ни желания смотреть на облака. Иногда светило солнце, но его лучи еле пробивались сквозь пелену и не рассеивали морока, чувства полной и беспросветной безысходности, никчемности существования. По улицам в центре города и на окраинах сновали громадные разжиревшие крысы и такие-же тёмно-серые и наглые бандиты и спекулянты, внезапно без боя захватившие прекрасный город и сказочно красивую страну.
Другие люди, которых всегда и везде абсолютное большинство, не были почему-то заметны на сером фоне траурной действительности. Проявлялись только тёмно-серые и чёрные особи, деятельно и агрессивно занимавшиеся своими спекуляциями и преступлениями, теперь называвшимися модными словами «бизнес» и «охранная деятельность».
Незабываемо безумное чувство абсолютно мирного гражданского человека, не выходящего теперь в собственном городе из дома без заряженного немецкого пистолета в кармане, а в тёмное время суток всегда снятого с предохранителя и с пальцем на спусковой скобе. Пистолет был не зарегистрированным официально и вполне боевым. Такие были времена. До сих пор не знаю, смог бы при необходимости выстрелить на поражение в упор в человека. А стрелять не на поражение нельзя, уж это точно знал тогда любой носитель пистолета и военнообязанный. За несколько лет до этого на офицерских сборах из Макарова в мишень один раз из трёх уверенно попал. Бог отвёл от такого жизненного опыта.
Однажды при входе в метро в хлам пьяный молоденький милиционер внезапно остановил и обыскал. Я и сам был достаточно нетрезв, так как у меня в этот день родился сын и я успел на это среагировать, но вроде бы был более вменяем, чем служитель порядка. Что он искал неизвестно, но пистолет в правом кармане куртки по причине полной профессиональной непригодности не нашёл. Опять отвёл Бог, другого объяснения нет, иначе дальнейший вариант жизни мог быть связан не с Украиной и Италией, а с Уралом и Сибирью, хотя и там люди живут.
Теперь понимаю, что Урал, где приходилось по работе бывать часто – прекрасное по-своему место, и люди там в массе своей замечательные. Но Италия нравится больше. Хотя уральцы всё-же во многом лучше итальянцев, значительно надёжнее и серьёзнее, они настоящие люди.
Пистолет с полной обоймой стал последним предметом, проданным перед отъездом за границу. Продал своему другу и коллеге, преподавателю ВУЗа с соседней кафедры. Ему ствол тоже не казался лишним приобретением. Тогда за вырученные деньги можно было купить домик в захудалой деревне. Теперь не хватит, наверное, и на пару патронов.