1. АЛЁНКА ЕДЕТ В ДЕРЕВНЮ
Если бы Алёнка знала, какие невероятные приключения ждут её в далёкой деревне, она бы первая подскочила ни свет ни заря, мигом бы съела овсянку и, подхватив рюкзак и пакет, набитый игрушками, побежала бы на вокзал вперёд мамы. Но Алёнка не знала, поэтому то судьбоносное утро началось для неё совсем по-другому.
Как это ужасно, когда тебе не дают вдоволь поспать, а вместо этого будят, трясут, поднимают, заставляют одеться, умыться и есть ненавистную кашу. А всё потому, что надо ехать в какую-то дальнюю глушь. И в деревне, в общем-то, хорошо. Там воздух и речка, и лес. Но вся беда в том, что ехать туда придётся с двоюродной бабушкой. И с противными Лидой и Колей – тоже двоюродными. Эх, зачем только папе так много работать? Зачем маме лететь в командировку? Могли бы все вместе поехать, отдыхать и купаться... А теперь эта бабушка будет нас заставлять ходить строем и петь дурацкие песни, как будто мы советские дети у неё в пионерлагере прошлого века.
С этими грустными мыслями Алёнка сердито шагала, еле поспевая за мамой. Жёсткие соломенного цвета косички подпрыгивали и шлёпали по плечам. Пакет с игрушками бил по ногам, рюкзак давил на плечи. Что за несправедливость: человеку уже целых семь лет! С половиной! Но у него нет никаких прав решать, где ему лучше провести свои первые в жизни каникулы. Не отдых, а наказание, честное слово!
На автобусной остановке Алёнка подёргала мамину руку:
– Мам, ну можно я останусь с тобой? Я не хочу ехать с этими... Лидаколами!
– Алёнка, ну что ты как маленькая? Ты же сама всё понимаешь, нам с папой надо работать. А Лида и Коля – хорошие, воспитанные ребята, ты обязательно с ними подружишься.
– Ага, воспитанные. Дрессированные! Я их не люблю, вечно они насмехаются! Ещё эта Никодимовна – танк, а не бабушка! – Алёнка насупилась и со всей силы пнула ногой пластиковый стаканчик, катившийся мимо.
– Алёна! – мама строго сдвинула брови, но в этот момент подошёл нужный автобус, распахнул двери, и мама, подталкивая дочку вперёд, поспешила войти.
Автобус поехал. Алёнка вытянула из пакета плюшевого щенка, обняла его и с тоской уставилась за окно. Пыльный город медленно оживал под косыми лучами раннего утра, наполнялся обыденной суетой. Ничего нового, как всегда, не случится. Но так не хочется уезжать! Алёнка обречённо вздохнула.
Мама притянула Алёнку к себе, поцеловала в лоб, пригладила непослушные косички.
– Представляешь, сколько там интересного! У тебя сразу появится много друзей.
– Откуда им взяться? – проворчала Алёнка.
– Ну ты же веришь, что вокруг всё живое. Разговариваешь с цветами, деревьями, даёшь им всем имена. А там, знаешь, сколько всего? Можешь с ёлкой дружить или, там, цветы посадить какие захочешь...
Алёнка посмотрела на маму, раздумывая. Мама добавила:
– А ещё дедушкин дом. Он ведь совсем не простой. И старый дуб я до сих пор считаю волшебным, хотя мне давно не положено верить во всякие сказки. Кстати, вот, смотри, что я ношу в своей сумочке уже много лет. – Мама открыла потайной кармашек на молнии и достала жёлудь. Он был старый, тусклый, весь в маленьких трещинках.
– Бабушка говорила, что этот жёлудь принесёт мне удачу. Только я не очень-то верила. Возьми, посадишь его и будешь ухаживать за дубком. А в городе что интересного летом? Шум, суета и нечем дышать. А уж волшебства и вовсе никакого не встретишь. В деревне – совсем другое дело! Я уверена, тебе там очень понравится! Ну что, я тебя убедила? – Мама весело посмотрела Алёнке в глаза и поцеловала в веснушчатый нос.
Алёнка подержала на раскрытой ладошке жёлудь и только хотела сунуть его в карман джинсового комбинезона, как жёлудь растрескался и в мгновение рассыпался в пыль. Вот незадача! Девочка отряхнула ладони и снова насупилась. Мама обняла дочку за плечи:
– Ой, ну не расстраивайся! Наверное, он был слишком старый. Давай лучше съедим по мороженому! Пойдём, мы как раз к вокзалу подъехали.
Вокзал гудел словно улей. Шум, толкотня, крики и объявления по громкой связи. Щурясь от солнца, Алёнка разворачивала ванильный рожок с клубничным джемом. Мммм! Вкуснятина! Бумажный конус обёртки надорвался спиралькой, и только Алёнка собралась избавиться от него, как мама, посмотрев на большие часы вокзального здания, всплеснула руками:
– Ой, Алёнка, да мы же опаздываем! Надо ещё найти бабушку, Лиду и Колю, а я, кажется, телефон дома забыла.
Алёнка бросила упаковку в урну, но не попала. Хотела вернуться, но испугалась потеряться в толпе, поэтому, облизывая быстро тающее мороженое, поторопилась схватить маму за руку. «Мусорить нехорошо!» – пронеслось в голове маминым голосом, но Алёнка мысленно отмахнулась. Ну а что, там ведь уже было намусорено, так что одной бумажкой больше – уже не считается.
Убегая, она не заметила, как мусор, густо накиданный вокруг урны, зашевелился, словно сгребаемый вместе невидимой лапой, и нестройной змейкой устремился к следующей урне, вокруг которой было тоже навалено. Оттуда и из других урн вокзала стали собираться, шелестя упаковкой, пёстрые ручейки. Словно гонимые ветром, ползли по асфальту билетики и пакеты от чипсов, катились стаканчики, баночки и весь остальной разноцветный, разнокалиберный мусор. Люди шли, перешагивали и торопились дальше, не замечая ничего необычного.
Электричка гудела, подрагивая от нетерпения. Алёнка считала вагоны, еле поспевая за мамой, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она отпустила мамину руку, обернулась, да так и застыла, открыв в изумлении рот.
Прямо перед ней стоял огромный крылатый дракон. Его длинное узкое тело состояло из мусора: пакетов, бутылок, смятых газет и упаковок от чипсов. Всё это колыхалось и шелестело от ветра. Жёлтые глаза со щёлочками зрачков смотрели на Алёнку в упор. Змей с укором качал головой и усмехался. Алёнка повернула голову посмотреть, видят ли люди чудовище? Но люди по-прежнему шли в своих направлениях, обходя лапы крылатого змея и не замечая его.
– Ай-яй-яй-яй-яй! Какая хорошая девочка! Люблю, когда мусорят! – произнёс этот странный дракон и опустил морду ниже, чтобы получше видеть Алёнку.
Алёнка застыла от ужаса. Змей покачал головой, встал на задние лапы, раскрыл широкие крылья и захохотал. Из его пасти, как из помойки, разило кислятиной.
– Ааааа! – закричала Алёнка, закрывая руками лицо.
– Что случилось, Алёнка? Что ты кричишь? Испугалась, что потерялась? – Мама в панике схватила девочку за руку.
– Вон там, смотри! – Алёнка вывернулась, чтобы показать маме чудище.
Но змей захлопал крыльями и рассыпался в воздухе. Только ветер поднялся, заставляя людей заслоняться от летящего мусора. Вернулся прежний вокзальный шум. Голуби как ни в чём ни бывало топтались у людей под ногами, выискивая крошки среди окурков и шелухи.
– Мама, ты его видела? – Алёнка едва переводила дыхание.
– Что? Кого? Опять ты выдумываешь! Там никого нет. Пойдём, электричка скоро отъедет.
Бабушка – как всегда энергичная и подтянутая – вышла к ним из вагона. На её длинном носу воинственно восседали очки в тонкой оправе, волосы были собраны в высокий пучок. Бабушка спешно расцеловалась с мамой.
– Алёна, деточка, мы тебя ждём! Отставить слёзы прощания! – скомандовала она. – Давай, целуй мамочку и поехали. Аннушка, ни о чём не волнуйся. За дедом твоим мы присмотрим, подлечим. Алёнку откормим и перевоспитаем. Не сомневайся, у нас всё будет хок-кей!
– Ох, Танута Никодимовна, я вам так благодарна! Вы нас так выручаете!
– Ой, ладно, будет тебе! – махнула рукой бабушка. – Всё, всё, пока! В вагон шагом марш!
Бабушка ухватила Алёнку за руку, толкнула в сторону дверь вагона и потащила хмурую девочку по заставленному вещами проходу.
«Осторожно, двери закрываются!» – прогундел механический голос, и через минуту электричка уже набирала скорость в сторону неизвестности.
2. МУСОРРАДЖ МУССОРИНИ
Мусоррадж Муссорини, огромный мусорный змей, повелитель муссорнов, был в полном восторге. Сегодня к титулам Могущественный, Непревзойдённый, Неистребимый и Вездесущий, которые он сам себе и назначил, змей добавил ещё один: Мусоррадж Ослепительный. Компакт-диски, найденные на свалке, украшали его огромное тело и так сияли на солнце, что невозможно было смотреть. Мусоррадж повертел головой, пригладил хвостом чешую, похлопал крыльями и взлетел.
– Клянусь всеми ветрами, мир должен это увидеть! Это великолепно! И так мелодично шуршит! – пропел Мусоррадж. – О, наш новый костюм достоин всеобщего восхищения! Мир, трепещи! К тебе идём Мы – Змей Ослепительный!
Мусоррадж был в отличном расположении духа. Он летел над городом, на окраине которого виднелся огромный завод.
– Чем бы ещё порадовать наше блестящество? – спросил змей сам себя. – Слетать к заводу, подзарядиться? Хм, идея отличная! Моё вездесу;;щество любит дымящие трубы! Или выхлопные трубы машин. На худой конец, трубы канализаций – из них всегда такой восхитительный запах! Вдохнёшь, и сразу хорошее настроение. Но, – поморщился Мусоррадж, – видимо, не сегодня. Блеск пропадёт. Закоптимся. Это, в целом, неплохо, но лучше трубы отложить на потом, не портить новый костюм. Хотя... если только чтоб подразнить ветроволков. Идея! Что эти шавки любят больше всего? Чистоту? Так не откажем себе в одной ма-аленькой шалости. Свежекопчёные ветры! Представляю! Ух-ха-ха-ха! – зашёлся визгливым хохотом Мусоррадж и принялся вертеться штопором в воздухе.
Змей слетал к трубам завода, поднялся над облаками и добрался никем не замеченным до границы вечнозелёных лесов. Здесь начиналось царство свежих ветров.
Лесные ветры – длинношёрстные белые волки, каждая ворсинка которых несёт особое оружие – фитострелы. Это такие крошечные живые иголочки, пронзающие насквозь всё вредоносное. Днём и ночью ветроволки патрулируют воздух и зорко следят за его чистотой. Мчатся они по воздушным дорогам, охраняя спокойствие зелёного моря, несут вести из конца в конец, подгоняют тяжёлые тучи, чтобы те пролились дождём в нужном месте.
Мусорраджу фитострелы опасны. Но сегодня змей был в ударе: новая чешуя должна пройти испытание. К тому же ничто не щекочет нервишки так, как опасность. Вперёд!
Разглядев с высоты белоснежную стаю, Мусоррадж стал снижаться. Почуяв врага, ветроволки сгруппировались, навострили оружие, обнажили клыки. Но змей не спешил, он наслаждался предчувствием боя, подпуская противника ближе и ближе, насмехался:
– Тяв-тяв, мои пёсики! – тонким противным голосом дразнил волков змей. – Ко мне, драные шавки! Взять Мусорраджика, взять! – визгливо рявкнул змей, изображая попытку бежать.
Ветры ускорились. Мусоррадж подпустил их поближе, и как только ветроволки выпустили в него фитострелы, развернулся, распахнул широкие крылья и метнул в противников комья вязкого чёрного дыма. Стрелы расплавились, волки закашляли, задыхаясь, начали терять высоту, беспомощно перебирая ослабевшими лапами. Мусоррадж ликовал. Он кружился над ними и хохотал, хватаясь лапами за живот.
Из-за леса мчалась подмога. Ветроволки тащили свинцовую тучу с дождём. Мусоррадж вмиг оценил обстановку.
– Ой-ой, ребятки, я пошутил. Водичку с неба любят муссорны, но только не я! Мокрый мусор – тяжёлый мусор, а тяжёлый мусор – не летающий мусор, это логично. Так что, чао, собачки! Кажется, мне пора.
Змей развернулся и, дразня волков блестящим хвостом, принялся улепётывать, высматривая убежище на земле.
Озираясь и уворачиваясь от фитострел, которые летели за ним, чиркая по чешуе, Змей ястребом спикировал вниз, туда, где, на отшибе какой-то деревни, виднелась длинная крыша заброшенной фермы. И только Мусоррадж юркнул внутрь, как по дырявой крыше забил тяжёлыми пулями дождь.
– Уф, успели. Мусорный царь должен остаться сухим, – сказал он сам себе и любовно пригладил поцарапанную чешую на боках.
Дождь почти сразу утих, в разбитые окна принесло влажную свежесть, а за ней влетела патрульная стая белоснежных волковетров, от носа до хвоста вооружённых новыми фитострелами.
Змей был крупнее их всех, но волков было больше. Они окружили ощетинившегося Мусорраджа и с рычанием набросились на него с разных сторон. Стрелы вонзались в тело, ветроволки рвали лапами и клыками, растаскивая Мусорраджа на части. Змей не сдавался, кусал их зубами, бил мощным хвостом, а серебристая чешуя защищала не хуже кольчуги. Но в какой-то момент змей почувствовал, что ему не выстоять в драке. Слишком много свежего ветра, да ещё фитострелы отравляли его. Собрав последние силы, Мусоррадж взревел, развернулся, хлопнул крыльями, отбросив волков, ринулся вверх и, пробив головой ветхую крышу, вылетел прочь. Он расправил подбитые крылья и с трудом поднялся под облака. Надо было срочно искать, где подлатать дырявую шкуру.
Мусоррадж напряжённо осматривался. Далеко же он залетел! Местность была ему не знакома. Кругом леса, озёра, болота. И на километры вокруг ни одной захудалой трубы с таким вкусным питательным дымом! Тело болело, силы совсем покидали, дышать дрянным свежим воздухом становилось всё тяжелей.
Вдруг лес расступился, и на берегу небольшой лесной речки что-то блеснуло. Нюх уловил знакомый, такой родной и приятный, кисло-сладкий запах помойки. Серо-зелёные скользкие твари муссорны клубками извивались, подпрыгивали в воздух, приветствуя змея. Мусоррадж, уворачиваясь от потоков свежего ветра, пошёл на снижение. Ниже, ниже, быстрей, пока не заметили вездесущие волки. Змей ликовал:
– Йухху! Наше Блестящество, мы спасены! Эй, драные шавки, ещё погоняемся, а? – Он развернулся и помахал правой лапой стае патрульных волков, проносившихся в небе. Волковетры ринулись было к нему, но Мусоррадж сложил рваные крылья и камнем нырнул в огромную кучу разноцветного мусора.
В тот же миг раненого повелителя окружили муссорны. Большими серыми слизнями они извивались вокруг, кормили, поили, чинили своего господина. Как раджа на парчовых подушках, он возлежал в куче мусора и отдыхал.
3. РОСИНКА - ДОЧЬ ВОДЯНОГО
Речка Тишинка выплывала из леса и, вбирая в себя ручьи и притоки, разливалась на просторном лугу. Затем река делала крюк и впадала в круглое озеро, синим блюдцем сверкавшее на солнце в погожий денёк.
На дне этого озера водяница Росинка устроила сад из подводных растений. Отец-водяной сначала ворчал, что, мол, глупостями занимается, а потом и сам стал приносить для любимой дочки разные безделушки. Постепенно в садике появилась кованая скамейка с изогнутой спинкой, вазон для цветов и даже скульптура, изображавшая счастливого пионера с барабаном и горном в руке. А ещё у Росинки было трюмо с настоящим трёхстворчатым зеркалом. И теперь её самым любимым занятием было протирать поверхность стекла и видеть, как в нём из-под ила проявляется хорошенькая водяница. И улыбаться, и поправлять длинные волосы, и разглядывать каждую чёрточку на лице.
– Опять перед зеркалом вертишься! – пробасила старая нянька, ундина Уклея. Росинка вздрогнула от неожиданности, но сразу же рассмеялась.
– Ах, это ты, моя дорогая старушка? – весело засмеялась Росинка и снова уставилась в зеркало. – Глянь, как я хороша! Как не радоваться, как не любоваться?
– Да, ужо ты вся в мать уродилася – красавишна! Не то, что папаша. На того вона без содрогания не взглянёшь: лысый, круглый, зелёный. Нос картошкой, губы как у карпа, усы как у сома. Всей красоты – бородища шелковая, словно диковинная трава-мурава. А как зенки-то выпучит – всё, тикайте-ховайтесь да прячьтесь! Тебе бы вона с такой красотищей не сладко пришлось! Загляделась бы в зеркало-то! – покачала седой головой ундина, уперев руки в бока.
Водяница расхохоталась, но потом сдвинула бровки и погрозила няньке тоненьким пальчиком:
– Смотри у меня! Никому не позволено над батюшкой насмехаться!
– Ох-ох-ох! Я энтого вашего батюшку с рождения нянчила! Сама знаю, что мне позволено, а что нет. Давай-ка лучше космы твои расчешу да как следоват уложу. Садись перед своею... как её тама... трюмою.
Уклея взяла в руки гребень, но в этот момент с хохотом и восторгами в садик ворвалась стайка подруг водяниц. Они обступили Росинку и наперебой защебетали:
– Ой, зеркальце! Дашь мне посмотреться?
– Подвинься, подруга, ты в отражении толстая. Глянь на меня! Какая я гибкая, стройная! – Вторая водяница изогнулась перед зеркалом, но её отодвинула третья. Она приподняла подол длинного, струящегося водопадом платья и залюбовалась:
– Ах, какие у меня красивые ножки! Во всех трёх зеркалах хороши!
– Эээ, этак вы цельный день будете перед зеркалой ошиваться да щебетать. А на, сдвиньсь! – Уклея одним движением руки отстранила всех водяниц от трюмо, придвинула Росинку к себе и взялась за гребень. От возмущения девушки, потеряв очертания, заколыхались, заохали. Но, к счастью, водяницы не способны были долго сердиться. Они тут же забыли обиду и вспомнили, зачем приплыли сюда. Кружась вокруг Росинки, водяницы затараторили:
– Дорогая, поплыли с нами к восточным притокам!
– На водопады!
– Сейчас будет дождик! Совсем небольшой.
– Погода отличная, солнечно!
– А значит, будет и радуга! Будем радостью заряжаться!
– Ну что, Росинка, ты с нами?
– Быстрей, а то всё пропустим!
Ундина отложила гребень и возмущённо спросила:
– Чаво-о-о? К востоку? Это кто ж вас отпустит? Батюшка Водяной не велел туда плавать! Забудьте! Ишь, чаво удумали, вертихвостки! Радуга им занадобилась! Вона над озером тоже радуга будет. Туда на подзарядку и становись! Ишь, безголовые! Вертихвостки! – Пыхтя от возмущения, она снова взяла в руку гребень и запустила в волосы Росинки.
Росинка увильнула от гребня, обвила шею старой няньки руками, прижалась щекой к морщинистому лицу, поцеловала и зашептала в самое ухо:
– Батюшке не обязательно знать, куда я отправилась, да? Зачем ему зря волноваться? Скажу, что хочу погулять, проветриться. Я же с подружками. Со мной ничего не случится. Мы много раз туда плавали и было всё хорошо.
– Да-да-да, мы за Росинкой присмотрим! – зажурчали подружки, увлекая её за собой.
– Ну же, Уклеюшка, милая, нам надо спешить! Видишь, дождь собирается! Не выдавай меня, слышишь? А я тебе какой-нибудь новый подарочек принесу. Хочешь? Да не волнуйся ты так! Мы только туда и обратно! Зато чистой радостью наполнимся так, что на всю реку, на всё наше озеро хватит! – Она ещё раз крепко обняла старую няньку, поцеловала и со смехом выскочила из зарослей садика вслед за подружками.
– Осторожнее там! – крикнула им вдогонку ундина, вильнула хвостом и поплыла к водяному.
А вокруг – и в речке, и в озере бурлила своя особая жизнь. Стайками проносились серебристые рыбки, жуки-плавунцы скользили в толще воды, раки шевелили усами из укрытий. Где-то там, на уступах, будет резвиться Росинка с водяницами, девами чистой воды – то видимыми, то полупрозрачными. Будут они веселиться, журчать заливисто на перекатах. Браться за руки и то кружиться в водоворотах, то стремительно нестись по течению.
«Эх, легка и беззаботна жизнь любимой Росинки!» – с улыбкой подумала старая нянька, но тут же нахмурилась, разглядев на дне ещё не прикрытую илом новую кучу мусора. Разноцветные бутылки и банки, отяжелевшие от воды пакеты и коробки от сока... Что за напасть? Откуда вся эта дрянь? Рак волочил по дну какую-то яркую штуку. Уклея остановилась, виляя хвостом, чтобы не сносило течением, упёрла руки в бока:
– Ра-ак! Поди-ка сюды! Что это? Куды тащишь?
4. МУССОРНЫ
После дождя солнце сыпало в небе горячими лучиками. Радуга перекинулась через Тишинку, одной ногой утопая в сосновом лесу, а вторую поставив на широкую луговину. Водяницы примчались к порогам. Росинка, как всегда, вперёд всех – никто не мог плавать так быстро, как младшая дочь водяного. Здесь в реку с утёса впадали ручьи, бурлили и пенились водопады.
– Жу-у-ух! – Водяницы наперегонки взбирались вверх по течению и с визгами съезжали вниз. Радужницы, крошечные создания, похожие на мотыльков, с верещанием сыпались в реку, мелькая в брызгах воды разноцветными бликами. Водяницы выныривали, радужницы облепляли их, щекотали и не отпускали, пока девушки не скроются под воду.
Росинка, убежав от щекотки назойливых радужниц, сидела в тенёчке на камне и с улыбкой смотрела на веселье подруг. Но на душе у неё было тревожно. Предостережение старой Уклеи не давало покоя.
– Эй, Росинка, плыви скорее сюда! – крикнула ей подруга. – А ну, девочки, тащите сюда эту затворницу! Почему она от радужных процедур увиливает, а? Нам одним за неё отдуваться? – Подхватив стайку подружек, водяница с хохотом бросилась стягивать Росинку в воду.
«Всё хорошо. Со мной ничего не может случиться. Надо резвиться, пока есть возможность. Кто знает, когда ещё этим летом будет такая широкая яркая радуга?» – Росинка заставила себя взобраться вверх по течению. Радужницы с хохотом накинулись на Росинку, принялись щекотать, но она спряталась от них между камней на верхушке водопада. И уже приготовилась ринуться вниз в объятья подруг, но вдруг увидела зловещие тёмные пятна, сползавшие в реку чуть ниже из лесного ручья.
– Спасайтесь! Муссорны! – что было сил закричала Росинка, но за смехом и шумом воды подруги её не услышали.
Росинка онемела от ужаса. Отец рассказывал, что муссорны – это ядовитые твари, похожие на толстых змей или слизней, выползающие из мусора, который разбросан людьми по всему берегу. Во время дождя муссорны стекают в реку, отравляя воду. И теперь у неё на глазах хищные твари одну за другой хватали подруг, сжимали в ядовитых объятьях и отпускали – обезображенных, грязных – вниз по течению. «Нет! Нет!» – в ужасе хотела крикнуть Росинка, но только открывала рот, не в силах произнести ни звука.
Росинка лихорадочно соображала. Проплыть незамеченной не получится, их слишком много. Она приподняла голову над водопадом. Муссорны всё падали и падали в воду из лесного ручья и расползались по поверхности реки. Оставался лишь крошечный уголок в том месте, где вода падала вниз, бурлила и пенилась.
– Сейчас или потом будет поздно! – прошептала Росинка и, не сводя глаз с клубящихся тварей, начала осторожно соскальзывать вниз.
Но муссорны заметили её. Росинка нырнула и понеслась с бешеной скоростью, огибая преграды. Засада! Впереди колыхались в воде маслянистые туши. Водяница заметалась по дну, окружённая со всех сторон. И когда острые липкие морды с хищным оскалом приблизились к ней настолько, что она ощутила их вонь, Росинка почувствовала где-то рядом едва уловимое течение. Её как будто затягивало в узкий тоннель.
5. БЕДА
Неподалёку от круглого озера, на дне Чёрного омута сидел водяной Жадоба и страшно икал. Мучительно. Третий день ничего не помогало. Весь омут ходил ходуном, ил вздымался, по поверхности расходилась волна. Водяницы, опасаясь гнева хозяина, старались не попадаться ему на глаза, рыбы стрелками разлетались в стороны от этого места. И только старая нянька ундина Уклея хлопотала вокруг рыбоглазого господина и ворчала:
– Ох, от жадности поплатился ты, батюшка! Где это видано, шобы в энтих краях медузы водилися! Всё дно густо мусором усеяно, а тебе всё мерещится. Десерт! Деликатес! Пакет проглотил, вот и жди теперь, воднобрюхий, когда он из тебя естественным образом выйдет.
– Всех людей изведу! Всех – ик! – утоплю! Заставлю – ик! – дно чистить! Ох, помоги!.. Ик-у-ооох!
– На, вот, ещё тинной настоечки выпей. Может, на сей раз полегчает. – Она протянула кувшин, но Жадоба наотрез отказался.
– Мож, глины целебной поешь? Обволокёт, да и выйдет? Не будешь? Точно? Ну как знаешь, – фыркнула старуха и собралась уплывать, но водяной замахал ей руками.
– Чаво ещё?
Жадоба протяжно икнул и страдальчески закатил выпуклые глаза.
– Есть ещё средство. – Уклея упёрла руки в бока. – Но ты не захочешь. Забоисся. Я тебя знаю.
– Уумм? – то ли икнул, то ли спросил водяной, показывая руками, мол, давай уже своё средство, на всё готов.
– Вот! – Ундина выставила перед собой пластиковую штуковину красного цвета.
– Я не знаю, что такое «для у-ни-таза», так на упаковке написано, но слово «ёршик» подходит. На ерша нашего больно похож. Особенно в профиль. Рак давеча к себе эту штуку тащил для какой-то там надобности, а я прибрала. Как вишь, пригодилось. Ну, давай, открывай рот поширше, я тебе ррр-раз и прочищу! Будешь как новенький! До следующего деликатеса.
Но не успел Жадоба рта раскрыть, как послышались крики, и, оттеснив старуху с ёршиком в сторону, к водяному влетела караульная стая водяников:
– Тревога! Батюшка водяной! Тревога! После дождя муссорны прорвались с востока! Много! Столько водяниц погубили!
– Что? Как? Опять? Все за мной! – багровея крикнул Жадоба.
Икоту сняло, как рукой. Водяной схватил свой трезубец и помчался к востоку с такой бешеной скоростью, какую трудно было представить от его грузного тела. Водяники не отставали, продолжая докладывать:
– Вода помертвела, раки оттуда бегут, тритоны и рыбы икру наметали, лилии собрались расцветать, а там эти твари! Погубят!
Водяной стиснул зубы.
У восточных притоков, где ручейки и речушки впадали в Тишинку, вода почернела. Извиваясь, словно огромные черви, муссорны сыпались в реку. Водяницы, попадавшие в скользкие объятья муссорнов, тотчас же гибли, безжизненными телами оплывая по течению реки. Водяники – не зря они сила воды – как могли держали натиск, ожидая Жадобу.
Водяной мгновенно оценил обстановку и закричал во всю глотку так, что поверхность реки покрылась крупной волной:
– Перекрыть все притоки! Жилы водяные подземные замуровать! Не допустить! Задержать! Все силы ко мне! Выполнять! Немедленно! Всё пе-ре-крыть! – крикнул Жадоба таким страшным голосом, что водные духи, потеряв очертания, бросились по местам.
Перехватив поудобнее волшебный трезубец, Жадоба принялся обезвреживать мусорных тварей. Водяники подплывали, уносили обездвиженные тела и швыряли на берег. Теперь они никого не укусят. Битва длилась недолго, но водяной, истратив всю силу на расправу со сворой муссорнов, чуть не рухнул на дно. Мощные руки водяников подхватили своего господина и унесли отдыхать.
Тем временем Росинка поскорее втиснулась в узкую щель, сжалась и поплыла тонкой струйкой прочь – всё дальше и дальше, всё ниже и глубже под землю, пока тоннель не превратился в подземную реку. «Водяная жила!» – с облегчением вздохнула Росинка, легла на спину и позволила медленному течению увлекать себя дальше и дальше.
– Каким-то чудом спаслась! Пережду немного и вернусь тем же путём. Наверняка, отец уже навёл там порядок, – прошептала Росинка.
Вдруг послышался грохот, и Росинка заметила, что журчание воды прекратилось. К тому же – о, ужас! – воды в подземной реке становилось всё меньше и меньше. Поток, с которым она приплыла, постепенно мелел. Что же делать?
«Назад пути нет, теперь будь что будет», – подумала водяница и поплыла наугад по течению подземной реки. Она плыла, плыла, пока вдруг не упала в глубокую яму. Сверху, сквозь щели в деревянной крышке, играло бликами яркое солнце. Шумели листья на дереве и слышались голоса.
«Люди! – похолодела Росинка. – Отец говорил, от них только зло, грязь и отрава в реке. Вот и всё. Это конец. Бедный, бедный мой батюшка! Будет горевать о своей непослушной, глупенькой дочери!» – зарыдала Росинка.
Вечером Жадоба сидел в своём кресле на дне Чёрного омута. Водяницы обмахивали его опахалами, водяники разминали ноги, шею и плечи. Господин хмурил брови, слушая донесения от караульных. Муссорны побеждены. Но они в любой момент могут снова прорваться. С каждым днём их всё больше и больше.
– Откуда они тут взялись? Как защитить реку от вторжения мусорных тварей? – осторожно переговаривались водяники.
Жадоба не знал. И от этого хмурился и тяжко вздыхал.
– Позовите Росинку. Хочу её видеть. – Водяной махнул караульным, и те бросились исполнять.
Через какое-то время водяники вернулись ни с чем, столпились перед креслом хозяина, не решаясь поднять глаза. Росинку искали везде, расспросили всех жителей озера и реки, разослали гонцов в самые дальние заводи и притоки, но её нигде не было.
Лицо Жадобы побагровело. Глаза округлились и выпучились, толстые губы искривились в страшном оскале:
– Чтооо? Как это не нашли? Искать! Вон! Все вон! Чтоб нашли мне её живой и здоровой! – потрясал водяной кулаками и стучал по подлокотникам кресла.
Караульную службу начисто смыло. Старуха Уклея, обмирая от страха, поплыла расспрашивать водяниц, где они потеряли подругу. Но ни одна из подруг, уплывавших утром с Росинкой, не попалась ей на глаза.
Жадоба принялся расхаживать взад и вперёд по Чёрному омуту. Он так разволновался, что икота снова начала его истязать.
– Утоплю! Ик-у-ок! Всю деревню по брёвнышку – ик! – раскатаю! – бормотал Жадоба и страшно таращил глаза.
6. ЧУЖАКИ
На высоком холме над рекой, окружённая с трёх сторон лесом, стояла деревня. С десяток домов – то забытые всеми кособокие старушки-избушки, то яркие, новые, свежеокрашенные дома с клумбами и палисадниками – растянулись в одну улицу. Старички сидели на лавках, обсуждая последние новости, сохло на верёвках бельё, мальчишки гоняли мяч на поляне у магазина. Шныряли куры. Важно тянули шеи и гоготали домашние гуси. Собаки лаяли на прохожих.
К старому деревянному дому подъехала машина такси. Сквозь открытые окна послышалось возмущённо:
– Эй, Алёнка, чего ты копаешься, давай выходи!
Распахнулась задняя дверь, Алёнка сгребла в охапку рюкзак и пакет, еле-еле выбралась из машины, оступилась и растянулась на траве.
– Вот кляча! – хихикнул Коля, а Лида закатила глаза.
– Отставить! Лида, Коля, с вещами на выход! – скомандовала бабушка. – Алёна, встань сейчас же с холодной земли! Простудишься, а мне потом отвечать!
Алёнка подняла голову и замерла. Перед калиткой сидел здоровенный лохматый рыжий пёс и с любопытством смотрел на приезжих. Скорее всего сенбернар – в породах собак Алёнка хорошо разбиралась. Он обвёл взглядом гостей и уставился на Алёнку, приподняв мягкие уши, наклонив голову набок и улыбаясь. Да-да, она не ошиблась, пёс именно улыбался!
И не успела бабушка охнуть, не успели Лида и Коля отпустить едкую шуточку, как Алёнка откинула вещи и бросилась прямо к собаке. Пёс тявкнул, увернулся, игриво припал на передние лапы и отпрыгнул назад. Алёнка рванула за ним в глубину заросшего сада. Это ж надо, радость какая! Она столько лет мечтала о большой лохматой собаке и нашла её здесь, у прадеда в деревне! Ура!
Домовой сидел на печи и вздыхал. Старик-хозяин болел, охал и так сильно кашлял, что домовой волновался всё больше. Дед проводил всё время в постели, вставал с трудом, соседка проведывала, а родственники никак не приезжали.
Рыжий кот Капитон беззаботно дрых, время от времени открывал один глаз, потягивался, разевая клыкастую пасть, укладывался поудобнее и опять засыпал.
Вдруг со двора послышался шум. Остановилась машина, захлопали дверцы, зазвучали незнакомые голоса. Домовой пнул кота:
– Эй, Капитон, сходи, посмотри, что там происходит?
– Тебе надо, ты и иди. А мне нужно сон досмотреть. Меня во сне кормят.
– Сон ему досмотреть! Кот про себя плохих снов не увидит! А там, мож, воры какие на наше добро покушаются!
В этот момент настойчиво постучали, дверь распахнулась, и нагруженная сумками и пакетами, в дом вошла незнакомая женщина.
– Это ещё что за явление без приглашения? – проворчал домовой, подскочил к коту и снова пихнул его в бок. – Смотри-ка, явно не наши.
– О, женщина! – Мигом продрал глаза кот. – Сон в лапу, сейчас будут кормить! Бегу-бегу, моя милочка, вот он я, мя-мя-мя, красавец, весь ваш! – замяукал Капитон, спрыгнул на пол и рыжим облаком потрусил к гостье.
Она поставила сумки на пол, разогнулась и окинула придирчивым взглядом просторную кухню. Затем повернулась к раскрытой двери и громко сказала:
– Лида, Коля, вы уверены, что это дом номер девять? У меня ощущение, что здесь никто не живёт. Аллё-на! Куда подевалась Алёна?
– С собакой носится. Не хочет идти, – сказал коренастый стриженый мальчик и поставил рядом с бабушкой сумку с продуктами. За ним вошла высокая худощавая девочка с длинной косой, с рюкзаком на спине и сумками в обеих руках.
Домовой сердито нахмурился, скрутил на груди руки.
– Это ещё что за орава? Было тихо, спокойно, а теперь снова мне за печкой сидеть? Небось, слабонервные! Чуть чихнёшь лишний раз, лаптем топнешь, так сразу визжать и в обморок падать. Терпеть не могу городских! Понаехали тут!
Кот принялся энергично тереться об ноги людей, вынюхивать в сумках съестное.
– Кыш, инфекция! – взвизгнула бабушка, подхватила кота, распахнула дверь и отправила Капитона в полёт на залитую солнцем лужайку. – Срочно надо проветрить! Продезинфицировать! Кота не пускать! Дети, разбирайте сумки, а я осмотрю дом и поищу хозяина.
Коля перешагнул через сумки и обвёл взглядом кухню.
– Вот это печь! Настоящая? Я думал, такие только в музеях бывают! – сказал мальчик, обходя печь кругом.
– Хм, обыкновенная русская печка, на ней и готовить можно. Я про такие в книжках читала, – хмыкнула Лида.
– Смотри, какая лопата! Садись, Лида, я тебя сейчас жарить буду!
– Тоже мне баба Яга! Дров сперва наноси, печь растопи, меня накорми, напои, в баньке попарь, а потом и на лопату сажай! Сказок, что ль, не читал? – ухмыльнулась девочка, отобрала у брата лопату и потрясла ей в воздухе:
– Тяжёлая!
Мальчишка взял ухват на длинной ручке и направил на Лиду:
– Вот это рога! Защищайся!
– Хм, рога! Это ухват! Им раньше горшки из печи доставали.
Домовой немного занервничал:
– Эй, детишки! Не трогайте утварь! Это... как его там... антикварият! – проворчал он, раздумывая, не напугать ли гостей для острастки. Скинуть, к примеру, рядом с мальчишкой горшок. Нет, горшок жалко. Ну или погромче чихнуть. Но решил обождать. Успеется.
В кухню вернулась бабушка, увидела фехтовальщиков и всплеснула руками:
– Отставить! Инструменты на место! От-ряд, слушай мою команду!
– Ба, ну хватит, мы же не пионеры в твоём доисторическом лагере! – проныл Коля, но взял у Лиды лопату и вместе с ухватом поставил за печь.
– Во-первых, не «ба», а Танута Никодимовна. А во-вторых, от-ряд, слушай мою команду: едим бутерброды, наводим порядок, а потом все по местам распаковывать вещи. Кто где спит, разберёмся по ходу. Всем понятно? За дело! – энергично сказала бабушка и принялась хозяйничать в кухне.
Домовой недовольно поёжился и проворчал:
– «Отряд! По местам!» Танк, а не женщина! Ворвалась тут, командует, свои порядки наводит! Что происходит? Деда растормошила, таблетками какими-то напичкала. Где это видано, чтобы наш дед таблетки глотал?
Кот, который незаметно пробрался через окно и теперь старался не попадаться чужакам на глаза, предательски застонал:
– Пускай делает, что захочет, только пусть кормит!
7. ЖЁЛУДЬ
В дороге Алёнка повздорила с Лидой и Колей. А нравоучения бабушки наводили такую тоску, что девочка не хотела идти в дом вместе со всеми. Наигравшись с собакой, Алёнка обошла дедушкин сад со старыми заскорузлыми яблонями, опустившими ветки до самой земли, набрала одуванчиков, сплела венок, надела на голову. Здесь, среди густой буйной зелени, копошился, стрекотал и чирикал особый таинственный мир. В этом мире было всё интересно и ново. Время как будто замедлилось или даже исчезло совсем. Больше не надо бежать, ехать, спешить. И мама оказалась права: старый дуб, наверное, и правда волшебный. Он был какой-то сияющий, торжественный и спокойный. И огромный. Таких огромных деревьев Алёнка ни разу не видела. Исполинские корни выпирали из мягкой земли, словно щупальца осьминога.
Девочка села в ложбинку между корней, прислонившись к стволу. Солнце играло в ветвях, слепило глаза, щекотало нос. Алёнка раскрыла ладошки, и солнечный лучик запрыгал по ним. Ей было так хорошо и уютно сидеть, так разморило после долгой дороги, что она закрыла глаза и едва не уснула. А может быть, даже уснула, потому что ей показалось, что кто-то огромный и добрый погладил по голове тёплой рукой и вложил ей в ладошки что-то гладкое и тяжёленькое. Алёнка заулыбалась, но противный Колькин голос выдернул из видения:
– А, вот ты где? Мы её ищем, зовём, а она тут дрыхнет на солнышке! Неплохо устроилась! Мы за неё отдуваемся, вещи таскаем, а она прохлаждается!
Лида стояла рядом с братом, скрестив на груди руки. Поджатые губы были красноречивее слов. Алёнка поспешила встать, но споткнулась о выступ корней и растянулась прямо под ноги Лиде и Коле. Жёлудь выскользнул из руки и завертелся, блестя гладким боком на солнышке. Коля поднял его. Алёнка нахмурилась:
– Отдай! Это мне дуб подарил!
Колька подбросил жёлудь и ловко поймал. Алёнка вскочила, рванулась отнять, но мальчик не дал. Лида фыркнула:
– Крылов И.А. Басня «Свинья под дубом», продолжение. Хм, ладно уж, отдай ей, пусть съест свой жёлудь, может, поумнеет.
Колька, зажав в пальцах жёлудь, положил Алёнке руку на плечо и доверительно произнёс:
– Точно! Раз дуб тебе его подарил, значит, жёлудь волшебный. Ты должна желание загадать, а потом его съесть. И станешь могущественной волшебницей. Прям как это дерево.
Алёнка распахнула глаза:
– Что, правда?
– Правда, правда, – подтвердила Лида, поджимая губы и вытаращивая глаза, чтобы не рассмеяться. – Жуй поскорей. А то вдруг испортится. Или червяки тебя опередят. Будешь жалеть, что был у тебя волшебный жёлудь, а ты не воспользовалась, – сказала Лида и прикрыла тонкой ладонью рот, еле сдерживаясь.
Колька протянул руку с жёлудем, Алёнка побыстрее схватила его и спрятала руку в карман. Лида с Колей развернулись и, шепчась и прыская со смеху, пошли к дому.
– Кстати, тебя бабушка ищет. Ругать собирается. Так что ты поспеши желание-то загадывать! – бросила Лида через плечо.
– Вот противные дураки! – грозя им вслед кулаком, сказала Алёнка и повернулась к собаке. – Всё они врут! Жёлудь, может быть, и волшебный, но есть я его не стану. Лучше проделаю дырочку и повешу на шею. Будет мой талисман. Или нет, лучше я его посажу, и это будет мой друг! Пойдём, собака, домой. Узнаем, чего им всем от меня надо.
8. КОЛОДЕЦ
Но не успела девочка дойти до крыльца, как услышала бабушкин голос.
– Алёна! Алёна, где тебя носит? – нетерпеливо крикнула бабушка, выходя из дома и щурясь на солнце. – Мы пошли за водой на колонку, а ты иди в дом, поздоровайся с дедом, поешь и разбери свои вещи! Безобразие! В доме нет ни капли воды! Даже руки нечем помыть. В двадцать первом веке носить воду вёдрами! – возмущалась бабушка, а Лида кивала и охотно поддакивала.
Алёнка показала на старый почерневший колодец:
– Так вот же вода! Давайте оттуда достанем!
Алёнка подбежала к колодцу, с трудом откинула рассохшийся люк и заглянула внутрь. Из-под крышки сорвались несколько капель и гулко плюхнулись вниз. На самом дне мерцала лужица воды, и в ней колыхалось девчоночье личико. Отражение? Не похоже. Да и смотрит как-то испуганно. Странно. Наверное, показалось. Бабушкин голос выдернул из размышлений:
– Алёна! Не вздумай падать в колодец! Как мы будем тебя доставать? – Танута Никодимовна схватила Алёнку за руку.
– А зачем её доставать? Она превратится в лягушку и будет там квакать. И ей будет там квам-квам-квам-фортно! – съязвил Колька, постукивая по ведру, а Лида тоненько захихикала.
– Ну что, убедилась, что в колодце совсем нет воды? – Бабушка вскинула брови и продолжала: – Так, слушай мою команду: переоденься, причешись и поешь. Мы оставили на столе бутерброды. Кота в дом не пускай! И делом займись! – закончила бабушка и решительно распахнула калитку.
– От-ряд, стройсь! – Бабушка начала маршировать на месте, помахивая пластиковой канистрой.
– Левой! Левой! Раз, два, три! Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд! – скандировала Танута Никодимовна, а Лида и Коля, хихикая и паясничая, зашагали следом за ней.
Хлопнула калитка. Пионерская речёвка под аккомпанемент ведра удалялась. «Как это здорово, что они все ушли, теперь можно тут осмотреться и спокойно посидеть в тишине», – подумала Алёнка, поднялась по ступенькам и толкнула тяжёлую дверь.
***
Продолжение сказки можно прочитать в моей бумажной книге, приобрести которую можно, написав мне на эл.адрес yasna.malitskaya@mail.ru или через мессенджеры соцсетей, указанных на авторской странице аккаунта проза.ру