Степан Иваныч прильнул к монитору и возбужденно захихикал. Оппонент подставился по полной. Надо быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться возможностью нанести сокрушительный удар. У Степана Иваныча даже немного запотели очки от предвкушения, и он нетерпеливо протер их жирными пальцами. Заляпанные стекла не стали прозрачнее, но он не обратил на это внимания.
Третий час длилась эпическая битва с невидимым оппонентом из дачного чата. Степан Иваныч, наверное, затруднился бы сходу сказать, с чего начался разговор, но за это время они наговорили друг другу столько, что этого вполне хватило бы на отдельную книгу.
Это давно уже стало болезненной привычкой. После работы Степан Иваныч торопился домой, шаркая ногами по грязным улицам, наскоро проглатывал невкусный ужин и, налив большую кружку однопроцентного кефира, спешил в продавленное кресло к старенькому компьютеру.
И все преображалось. Не было больше лысоватого толстяка с обвисшим животом и заурядным именем, а появлялся Арчибальд Леонидович, вполне успешный садовод-любитель, увлекающийся, помимо всего прочего, выращиванием орхидей. В чате Арчибальд пользовался авторитетом, к нему обращались за советами домохозяйки постбальзаковского возраста и ласково звали его “наш Арчи”.
Степану Иванычу это, конечно, очень нравилось, но такое положение вызывало зависть у других участников, которые тут же пытались доказать дамочкам, что они тоже самцы ого-го. И, естественно, эти самцы пытались покуситься на авторитет Арчибальда Леонидовича, развенчать его и самим занять его место. Потому приходилось их жестко рубить, чтобы даже мыслей таких не оставалось.
Очень часто вечера превращались в настоящие побоища. Степан Иваныч с особым цинизмом унижал собеседников, понимая, что все дамы чата на его стороне. Он бился как лев, выбирая самые хлесткие выражения, выискивал звучные эпитеты, составлял красивые фразы, каждую из которых можно было высекать в камне. Для него каждый словесный поединок становился делом чести, он никак не мог себе позволить его проиграть и всегда побеждал. Во всяком случае, был в этом уверен.
Сейчас он уже предвкушал свою победу. Высунув кончик языка и подхихикивая от удовольствия, он прильнул к клавиатуре и забарабанил по клавишам. В этот момент он сам себе напоминал композитора за роялем, под пальцами которого рождалась новая мелодия. Под которую благородный Арчибальд накидывал словесное лассо на шею очередного неудачника и стаскивал его на землю.
Нажав клавишу Энтер с таким видом, будто ракету в космос отправил, Степан Иваныч довольно откинулся на спинку кресла. Он уже представлял, как его оппонент сейчас корчится от бессильной злости и судорожно рвет на голове волосы. Но пощады не будет. Арчибальд Леонидович имеет полное моральное право растоптать безвестного плебея, позволившего себе поставить под сомнение его слова. Здесь нельзя быть мягкотелым. Иначе это сразу увидят те, кто только и ждет, когда могучий Арчибальд допустит ошибку.
Коротко булькнуло новое сообщение. Степан Иваныч поправил очки и стал читать, вдруг почувствовав, как кровь туго ударила в виски. Так его еще никто не оскорблял. Ему показалось, что даже мир пошатнулся, а в ушах зазвенело. Он снова бросился печатать, но от злости не мог подобрать нужных слов, фразы получались слабыми и корявыми. Он сгоряча отправил одну, но сразу понял, что ошибся, дернулся ее исправить, но оппонент уже успел прочитать и строчил ответ.
Степан Иваныч не успел опомниться, как Арчибальд уже был поднят на смех, а это оказалось самым страшным. Мир рушился на глазах. Все, что было накоплено годами упорного труда, весь приобретенный авторитет буквально за несколько фраз стал выглядеть нелепо и смешно. Это был удар.
Степан Иваныч чувствовал, как кровь стучит в висках, а сердце буквально колотится в груди. Внезапно ему стало трудно дышать, и тогда стало по-настоящему страшно. Он никогда не задумывался, что может вот так запросто умереть в кресле возле компьютера, но сейчас почему-то пронеслась такая мысль. Он попытался встать, но его начало тошнить. Голова надулась как мяч и стала гудеть. В глазах потемнело. Степан Иваныч застонал и упал на пол.
Но не умер. Его жена, которую он уже долгое время воспринимал как мебель или домашнего робота, услышала звук падения, прибежала и вызвала скорую. И его спасли. Но после перенесенного инсульта Степан Иваныч потерял возможность красиво излагать свои мысли, и это стало настоящей трагедией. Арчибальд Леонидович больше не мог доминировать в чате, поэтому пришлось сначала бывать там пореже, а потом и вовсе свернуть общение. Все, что осталось Степану Иванычу, это возможность смотреть Диалоги о садоводстве - и то, не всегда был понятен смысл увиденного. И он временами уже не помнил, почему так получилось.