Самоидентификация
---------------------------------------
На Йом-Кипур держу пост. 24 часа без еды. Я из поколения сытых. Для меня это испытание. Даже на киче в сутки давали чай и хлеб. Вы спросите, зачем мне это нужно? Для самоидентификации.
Хасиды на Брайтоне появляются редко. Не их район. Ни одного кошерного магазина. На весь Брайтон одна синагога и та реформистская. Женщина - ребе. Для хасида хуже может быть только представительство церкви Иудеи для Христа.
Как-то в пятницу к вечером появилась в сопровождении двух юношей-активистов в моем магазине. Вежливо но настойчиво предложила надеть тфилин и прочитать молитву.
Я в своем магазине единственный еврей. Беру на работу русских, беларусов, украинцев. Евреев не бру, понимаю, еврей внутри бизнеса заведет свой бизнес.
Женщина ребе, ах женщина ребе! Женщина-ребе мне понравилась. Симпатичная молодая , небольшенькая, ладненькая черноглазая, умненькая, с отличным московским русским. Закончила физмат МГУ. Не смог ей отказать. Она, словно медсестра намотала на заголенную руку ремешок. У женщины-ребе были нежные пальцы.
Если в первый раз в жизни надеваешь тфилин, главное не смотреть на себя в зеркало. Я этого не знал.
Девушка-ребе сказала: «Повторяй за мной», — и принялась читать молитву, я не удержался, засмеялся, сказал:
— Какой поинт повторять слова смысл, которых я не знаю. Кого мы хотим обмануть, его — Бога.
— Бог все слышит и все знает. Сегодня ты произнесешь молитву не понимая слов, а завтра захочешь узнать, что они значат, — сказала девушка-ребе.
У нее были ухоженные хорошим дантистом красивые крупные зубы. Я смотрел и думал:
"Как хорошо, ребе, что вы не умеете читать чужие мысли, а может быть умеете и только делаете вид"...
Как все просто было с национальной самоидентификацией пока мы жили в СССР. Какое это было чудесное понятное время. Достаточно только заглянуть в паспорт, там все написано. Что написано, то ты и есть. А вот с самоидентификацией в Штатах все оказалось куда сложнее.
В веселые еврейские праздники стали наезжать на Брайтон евреи на автобусах с громкоговорителями. С искаженным звуком, который по мощности должен был соперничать с шумом проходящего над головой сабвея из сверхмощных динамиков в частотном диапазоне телефона на прохожих благостно изливалась веселая мелодия. «Ицикл женился». Из автобусов высаживался десант — бледные еврейские юноши в традиционном хасидском одеянии с лимонами и искусственными цветами в руках. Они устанавливали пикеты вдоль всего Брайтон авеню. Довольно бесцеремонно и всегда безошибочно, словно литовские полицейские, вычисляли в потоке пешеходов еврейских мужчин и покорных вели в вагончики с громкоговорителями, где надевали тфилин и читали молитву. Это считалось мицвой и шло пейсатым на какой-то их виртуальный рекорд.
Возле моего магазина хасиды держали две точки. Одну на углу третьего Брайтона около женской парикмахерской, а вторую напротив дорогого корейского овощного магазина.
Мне нужно было забежать к своему партнеру в книжный и, чтобы обойти назойливых еврейских юношей, я пробирался по проезжей между стоявших на дабл машин, как вдруг заметил возле автоматической прачечной скандал. Брайтоновский алкаш и ханыга по кличке Фишер кричал на двух хасидов и довольно грязно ругал их по-русски. Они не понимали его, были напуганы и не знали, что делать.
Я подошел к алкашу , он меня знал. Часто подкидывал ему пару квотеров, когда он сидел на ступеньках ресторана. Спросил:
— Чего ты к ним привязался? Хуля тебе от этих пацанов нужно?
— Да заебали уже, — ответил ханыга. — Как не идешь, останавливают и спрашивают — Ты еврей? Да, я еврей, так что, мне желтую звезду нашить. Все люди — евреи. А чего ты за них подписываешься. Ты что, тоже еврей?
— Да, еврей.
— И, значит, проявляешь с ними солидарность.
— Да, проявляю солидарность с евреями, — сказал я.
Из всех магазинов на углу только у меня была тогда камера, которая видела улицу. Я подумал, что если он скажет еще хоть слово, вырублю его, но нужно не забыть ресетнуть память на камере. .
— Вот видишь, ты проявляешь солидарность с евреями, а они с тобой не проявляют. Пока мы базланили, твои евреи свалили, — сказал ханыга. — Оставили тебя со мной один на один. Ну что, будем пи3диться?
Я оглянулся и увидел, что еврейчат моих и след простыл. Сказал:
- Нет не будем пи3диться.
- Правильно, сказал Фишер, - лучше дай мне пару долларов, я куплю себе что-нибудь выпить.