Предыдущие главы: http://proza.ru/2022/01/01/1303
21. Нат. Степь с небольшими перелесками.
Беглецы идут по степи. Аника плетется позади всех. Рука у него неимоверно распухла, пальцы онемели и отекли. Он морщится от боли прижимая распухшую руку к груди. Пот на лице. Ноги заплетаются.
Угор
– У тебя жар. Волк слюна пустил и клыком вену проткнул. Совсем нехорошо, очень плохо.
Действие:
День. Беглецы останавливаются в березовом молодняке, располагаются на отдых. Вогул, бормочет под нос себе то ли песню, то ли заклинание, берет саблю у Никиты, идет осматривать лесочек. Ползая на четвереньках, поднимает старую листву. Срывает кору со старых деревьев, повторяя, как сумасшедший, одно и то же:
– Ёхарья-ёхарья, йохарья-йохарья.
Анику знобит, его укрыли безрукавками.
Угор, вернулся, принес несколько комков плесени разных цветов и оттенков. Усевшись на корточки, перебирает, рассматривает. Срывает листочек с молодой березки и проткнув его булавкой посередине, принялся внимательно разглядывает через дырочку куски коры, грибы и листья, принесенные из леса. К нему подходит Никита.
Никита
– Ты чего такое деешь?
Угор
(не отрываясь от своего занятия)
– Плесень-кисточку отыскать нужно, очень нужно, очень.
Никита
(присаживаясь рядом)
– А листик зачем?
Угор
– Лучше видно.
Угор откидывает от себя принесенный им кусок коры и принимается рассматривать поверхность грибов. Радуется.
Угор
– Нашел! Как ушки у белки! Кисточки!
Вогул собирает со шляпок и ножек грибов всю плесень на древко своего копья. Берет из котомки несколько кусков сушеного курда, разбавляет остатками кумыса, оставшегося на донышке курдюка, и толчет кусочки сыра, перешивая с плесенью. Третью часть полученного снадобья он наносит на рану Аники перевязав ее, вторую дает ему съесть, а первую заматывает в тряпицу.
Угор
– Завтра опять вырастет, пусть плесень пока сыр кушает.
Никита поднимает оброненный Вогулом березовый листик и, лежа на боку, запустив себе на обнаженную руку муравья, смотрит на него в дырочку. И дернув рукой, скидывает муравья на землю.
Никита
– О! Ну прям как баран курдючный! В жизнь бы не смекнул, что дырочка увеличить может!
Угор
(подходит к больному Анике)
– Ложись, сосни, Аника, пот прошибет, жить будешь. Дед мой великий шаман научил меня пользовать, шибко умный мой дед был, много знал, великий шаман он, однако, был.
22. Нат. Стойбище Еркена.
Голос за кадром
Ботагоз была от счастья на седьмом небе. Серебряные серьги, да еще какие! Таких даже нет у почтенной Гулзар, жены их бая Валихана.
Действие:
Девушка время от времени смотрится в поднос. Трогает украшения пальчиками. Бегает к берегу реки, глядит в воду на свое отражение и любуясь серьгами, весело хлопает в ладоши, разгоняя волнами отражение.
Ботагоз
- Я покажу их брату Отару, когда он приедет с выпаса. Ему тоже понравятся! Ведь старший брат любит меня и всегда балует, привозя из степи сладости и подарки, которые выменивает у проезжих людей. В прошлый раз брат привез мне шелковый платок, выменянный у купца-уйгура, ехавшего на север в район озера Шелкар, что у предместья Кокшетау – синих гор, которых я никогда не видела.
Действие:
Схватив кувшин, девчушка вприпрыжку бежит к речке, напевая песню о весенней бабочке:
Ботагоз
(поет)
– Кобылэк, кобылэк…
Действие:
Допеть весеннюю песенку девушка не успевает. Она внезапно остановилась, разглядев у кромки воды тело человека, голова и плечи которого находятся на берегу. Незнакомец лежит вниз лицом. В правой лопатке торчит оперенье стрелы. Стрелы так же впились в левое плечо, и в левую ногу чуть выше колена.
Девушка тихонько попятилась и, уронив кувшин, начала было отходить от берега, но вдруг слышит слабый стон…
Исатай, теряя сознание, вместо девушки видит сидящего на корточках у кромки воды незнакомого старца в белой до пят рубахе. (это Гостомысл)
Гостомысл.
– Руку подай, племянник Узун Бека, не пришло еще время твое умирать. Ты нужон для великих дел. И имя твое останется в памяти народной.
Действие:
Старец, подтащив воина к берегу, убедился, что речная волна не заливает ему лицо, и он не захлебнется от набежавшей волны, мельком глядит на не видящую его девушку, отходит на два шага и его образ растворяется.
Ботагоз приседает на корточки возле лежавшего головой вниз на песчаной отмели, раненного воина, и с опаской трогает его за плечо.
Ботагоз
– Эй, ё?
23. Нат. Правый берег реки Ишим.
Голос за кадром
В неполные тридцать девять лет своим мужеством и отвагой Исатай успел добиться уважения соплеменников. В войне против Бухары он командовал большим отрядом. И его тысяча отличилась в боях, правда, не все воины вернулись из-за Сырдарьи, многие навеки остались лежать за рекой. Но нукеры, оставшиеся в живых, готовы были отдать жизнь за своего начальника. Его слово было для них законом.
Командир практически не применял наказание к своим подчиненным, личным примером мужества и отваги вел в бой своих людей. Многие военные начальники, выходцы из богатых родов, завидовали его авторитету. Старались всячески унизить и оскорбить. Но благодаря дяде Узун Беку, Исатай, в войске занимал высокое положение. И вот теперь, когда дяди не стало, его ждет опала, как, впрочем, и всех полководцев, не имеющих богатых корней. И если он не поймает, не приведет на арканах этих урусов, то его воинской карьере и благополучию настанет конец. Все его недоброжелатели обязательно воспользуются этим случаем. Исатаю останется только найти жену и окунуться в семейные заботы. Да вот только подходящих невест нет. Он сын небогатой женщины, и жениться на богатой и родовитой девушке ему никто не позволит. Хотя по материнской линии он является чингизидом. Исатай – дальний потомок хана Мира.
Но времена изменились, сейчас все решают деньги, а не родословная.
Из раздумий Исатая вывел громкий крик Мурзабека:
Музарбек
(гарцуя на коне)
– Джунгары! Засада!
Действие:
Джунгарские всадники галопом поднимаются из оврага, их не меньше сорока.
Исатай
(разворачивая коня)
– Уходим!
Голос за кадром
Исатай не испытывал чувство страха, просто боялся за своих людей. И не напрасно, джунгарская разведка не оставляла шансов на выживание.
Мурзабек и Аманжол, стараясь прикрывать по бокам Исатая, пустились вскачь. Остальные воины, понимая, что от свежих джунгарских лошадей не уйти, развернувшись в редкую шеренгу, остались прикрывать отход своего господина.
Сорок тяжеловооруженных всадников бьются с воинами Исатая.
Все как один погибают под саблями джунгар.
Мурзабек
– Беги, Исатай!
Действие:
Мурзабек показывает саблей на другой берег реки, и, развернув коня, встает у кромки правого берега переправы.
Аманжол достает лук и целится в орду джунгар.
Подъехавшие джунгарские всадники останавливаются опускают копья. Вперед выезжает на арабском скакуне богато одетый джунгарин.
Рядом гарцует конь толмача.
Всадник
– Бросайте оружие!
Мурзабек
– Я умру как воин.
Действие:
Мурзабек держа в обеих руках сабли, подгоняя коня коленями, скачет на Туменэнбаатора. Пыль летит из-под копыт его лошади.
Воины, окружившие полукольцом Мурзабека, поднимают Музарбека на копья.
Мурзабек
(хрипит поднятый на копья Мурзабек)
– Господин, ты уже на середине реки,
Действие:
Исатай плывет рядом с конем, держась с левой стороны за седло. Но их сносит с переправы на глубину, поэтому жеребец развернулся мордой против течения, невольно оголив всю левую сторону, за которой и укрывался Исатай.
Рой стрел, выпущенных с правого берега, буквально накрывает плывущих. Конь хрипит, бьет передними ногами и уходит под воду увлекая за собой хозяина. В это время вторая партия стрел накрывает седока. Исатай, два или три раза махнув рукой, пропадает в пучине.
Джунгарские всадники кольцом окружают Аманжола, ждут приезда своего господина.
Слышится топот копыт.
Со свитой подъезжает Тэмуужин.
Толмач
– Брось оружие. С тобой будет говорить господин.
Действие:
Аманжол бросает лук наземь.
Толмач
– Спешься!
Последний слуга Исатая спешивается.
Тэмуужин
(толмач переводит)
– Ты не ослушался и будешь за это награжден!
Тэмуужин спешивается и усаживается на положенный подле него тюфяк.
Молодой воин стоит со связанными руками перед ним на коленях.
Голос за кадром
Аманжол за свои девятнадцать лет ничего не успел сделать. Он не успел жениться, сходить в поход. Зато зверски убил пять рабов. А вот теперь Аманжол сам оказался в роли жертвы. Что приготовили ему джунгары, про какую награду они говорили?
Тэмуужин
(смеется, руки в бока)
– Я дам тебе столько серебра, сколько ты сможешь выпить!
Тэмууджин машет рукой. Подавая знак своим воинам приступить к казни.
Один из воинов приносит от костра железный ковш, в котором дымится и играет на солнце расплавленное серебро.
Двое задирают голову назад обреченному Аманжолу, насильно разжимая его рот саблей. Заливают расплавленное серебро в рот.
Крик отчаяния захлебывается в бульканье и шипении плоти.
Тэмуужин
– Ты войдешь в цветочный сад богатым и счастливым.
Тэмуужин, поднимается с тюфяка, отряхивает ноги от песчинок.
24. Инт. Юрта местного бая Валихана.
Местный бай Валихан полулежит, облокотившись на подушки и рассуждает вслух:
Валихан
– Племянник сибирского хана Едигера, Сейдяк, просит отдать ему имеющихся у нас рабов для возврата на Московию. Сибирское ханство просится под опеку русского царя Ивана, так как опасается притеснения со стороны Кучум-хана и продвижения джунгаров на север Сибири. Если раньше джунгары хозяйничали только на юге, то теперь нам и нашему Киши джузу приходится на севере терпеть их присутствие. Эти пришельцы устанавливают свои законы. Мои люди донесли о появившейся неделю назад в нашей степи сотне конных разведчиков джунгар. Они преследовали малый конный отряд от святых могил и, организовав западню у Ат-Базара, вырезали всех. Но главная их задача это собрать сведения о численности наших вооруженных отрядов, установить места их нахождения. Я полагаю, что джунгары готовятся к масштабному набегу. Отошлите полоненных московитян хану Аблаю, он решит, как переправить их Сейдяку. Собирайте воинов, закупайте оружие. Джунгары нападут ранней осенью, когда трава в степи будет еще зеленая и кормить своих лошадей можно будет выпасом. Если продержимся до снега, то они в зиму без кормов не пойдут в поход. И мы выиграем время до новой травы. А там уже и подготовимся к главной битве.
Действие:
Присутствующие в юрте знатные степняки в знак согласия кивают головами.
Валихан
(продолжает)
– Дочь моего соглядатая за Ат-Базаром Еркена нашла раненого воина. Он очень тяжел. Но за ним ухаживают хорошо, жар почти прошел, и пробитое легкое заживает.
Действие:
Валихан отпивает кумыс из пиалы, Валихан продолжает:
Валихан
– Я передал Еркену сурковый жир, смешанный с тибетским корнем. Он хорошо заживляет раны и восстанавливает дыхание. А как батыр начнет выздоравливать, нужно с ним поговорить. Нам ведь нужны опытные воины. Через нового правителя Казанского, князя Шуйского-Горбатого, и его помощника Василия Серебряного будет подписан договор о мире Сибирского ханства с Московией, а нам с ханом Сейдяком ссориться незачем, значит, и с орысами тоже. Смотреть нужно на юг, в сторону Бухары, – вот где опасность.
Действие:
Степная знать, собравшаяся у Валихана, наевшись поданным бешбармаком, напившись кумыса, выходит из юрты. Разъезжается по своим владениям.
25. Нат. День. Степь. Беглецы.
Анику лихорадит, синева и гноение раны не проходят, начинается жар. Угор колдует над его раной днем и ночью.
Угор
– Плоха дела, плоха. Сыр кончился совсем.
Архип показывает рукой на юг.
Архип
– Арба догоняет.
Вогул
(бет в руки лук)
– Сейчас моя басурману глаз попадет, как векше. (белке)
Архип
– Погодь, Угор, убить мы его всегда поспеем, а допросить не помешает. Это не воин, у него нет доспехов и оружия.
Голос за кадром
Отар, сын Еркена, третьи сутки ехал по следу беглецов. У его бая Валихана не было рабов. Но вспомнив о беглецах, они решили нагнать их и рассказать, что орысов забирает русский царь.
Он и не сообразил, как оказался на земле. Связать его было нечем. Поэтому держали под саблями. Да и Отар не сопротивлялся.
Трое учиняют допрос, а вогул, подходит к старой кляче, снимает хомут. Положив его на землю, внимательно рассматривает его внутреннюю сторону.
Угор
(радостно)
– Есть зелень!
Ножом Отара вогул принимается соскребать плесень со снятого седла себе на ладошку. Хомут старый, потертый, видимо, переходившим в наследство от отца сыну и пережившим за свой век не одну клячу. На внутренней стороне вместе со столетним конским потом найдена и нужная Угору плесень.
Никита
(держа руками связанного степняка)
– Я ему не верю.
Отар
(брат Ботагоз)
– Сестра послал, сережки дал, чтоб вы поверили.
Вогул узнает свои сережки подаренные давеча Еркену.
25. Степь под Ат Базаром.Стан джунгар.
Тэмуужин глядит на серое небо.
Голос за кадром.
Нежданный обложной дождь рушил все планы джунгарина. Нужно было бы перейти Исиль и разведать обстановку вплоть до земель, населенных в основном пятью-семью племенами башкир, ведущими кочевой образ жизни. После падения Казанского ханства эти земли оставались свободными, и люди не платили ясак ни русскому царю, ни сибирскому хану. Расширить влияние на западных рубежах и захватить как можно больше северных земель как раз и входило в планы их повелителя Голдана Бошокту, который решил обложить ясаком земли, богатые мехами и рыбой, вплоть до владений хана Кучума. Ведь чуть промедли, и сюда придут орысы. А вытеснить уже осевших и построивших укрепления людей всегда трудней, чем не допустить их расселения.
Московский же царь заявил послам Сейдяка, что он должен вернуть из полона своих людей до трех тысяч душ, и только после выполнения этого условия боярская дума будет решать вопрос о взятии Сибирского ханства под царскую опеку и об оказании помощи в войне с Кучумом и Бухарой.
Вести в степи распространяются со скоростью ветра. И слухи о возвращении рабов уже дошли до южных каганатов. Вот и побежали невольники с юга в надежде добраться до северных ханств, где их уже начали собирать для возврата. Воины Тэмуужина выследили, догнали и уже убили более десятка беглецов. Ведь чем дольше будет собирать рабов Сейдяк, тем дольше не состоятся переговоры с царем Иваном. Если же Иван возьмет под крыло Сибирское ханство раньше джунгар, то о захвате земель и обложении их данью не сможет быть и речи.
Дождь рушил все планы. Степь превратилась в сплошную непроходимую глиняную массу. Ноги у коней увязали, и лошади не могли идти. Одежда воинов намокла, а кожаные доспехи, впитав в себя воду, становились с каждым часом тяжелей и тяжелей. Старая прошлогодняя трава вперемешку с глиной прилипали к копытам лошадей, отрывая подковы.
Разведчики-хабарчи, высланные в степь, вернулись. Они доложили Тэмуужину о скупке оружия местными баями, что означало подготовку к вооруженному сопротивлению. А русский царь одерживает одну победу за другой. Не успела пасть Казань, а уже Астраханское ханство начало разваливаться, как сопревший халат. Хан Дервиш-Али бежал в Азов вместе со всем своим войском, сдав Астрахань без единого выстрела небольшому отряду казаков. Ускоренным темпом провел царь российский и военную, и судебную реформы.
О результатах разведки необходимо было быстро доложить.
Тэмуужин
– В первый сухой день уходим домой.
26. Нат. Околок леса. Беглецы на привале.
Никита
(поглаживая намокшую от дождя русую бороду)
– Нет, браты, не пойду я на Русь, туды путь мне заказан. Прямая дорога на цареву дыбу. Я уж лучше звезды над урманом смотреть до конца света стану, чем с вывернутыми руками качаться на дыбе.
Аника
– Я тоже как-то не шибко желаю в приказе изгинуть. А я, братцы, поеду со степняком. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Плохи мои дела – рука болит и озноб бьет. Не дойду я, токмо обузой вам буду.
Вогул
– Я проведу вас через Сибирское ханство, много вогулов на татарках поженились. Много татар в жены вогульских женщин брали. Я последний из племени шыбыр, мне надобно идтить домой. Только один я знаю тайну, которую мне дед-великий шаман доверил. Кондинские князья продали меня в рабство, думая, что сгинет Угорка в рабстве. Я один знаю, где хранится каменная стрела, что укажет, где сыскать Золотую Бабу, которая приносит людям счастье и свободу
Вогул Угор поет заунывную песню, раскачиваясь в такт ритму.
Архип
– Ты вот што, милай, давай-ка растолкуй нам, про што поешь. Ведь от твоего воя-то волки и те проснулись да на луну завыли, токмо мы ничего не понимаем.
Угор
– Пою я о богатырях Эмдера. Между богатырями Эмдера и Карипоспад-Воша началась битва. Она продолжалась так долго, что пришли в негодность кольчуги, были выпущены все стрелы. Тогда стали они драться еловыми и лиственными дубинами. Старший эмдерский муж схватился со старшим из трех кондинских братьев. Упав в реку, они продолжали поединок. И тут кондинский богатырь принял облик ерша, а эмдерский – щуки. Только щука хочет схватить ерша, он становится к ней хвостом и выпускает колючки. А когда снова они вышли на сушу, кондинские богатыри вымолили у божества-покровителя металлическую плоть. Однако младший не успел обрасти этой плотью и был повержен мечом. На месте, где он стоял, осталась только кочка. Тогда оба оставшихся в живых брата вознеслись к небу и, заручившись поддержкой божества-покровителя, обрушили на эмдерских богатырей громовые каменные стрелы. И поразили их. И кто имеет громовые каменные стрелы, того ждет удача. И будет он счастлив всю жизнь, и принесет счастье своему народу.
Архип
– Так это же ядра пушечные, стрелы твои каменные.
Угор
– Нет. Стрелы это. Куда гром ударит, там через семь лет они и вырастают.
Действие: Вечер. Дождь.
Друзья усаживают совсем уже ослабевшего Анику на арбу Отара, расстаются. С
Сын Еркена Отар поворачивает лошадь в обратную сторону.
Голос за кадром
На стойбище Валихана в загоне для овец уже собрали нескольких беглых рабов, привезенных из степных поселений. Беглые рабы ждали отправки к сибирскому хану, откуда их потом доставят в Казань. Вскоре в Казанском соборе появится однорукий звонарь. Будет ли это наш Аника или другой совсем человек, мы никогда не узнаем.
27. Нат. Ночь. Степь. Под проливным степным дождем, меся глину, шагают трое беглецов.
Угор
(на ходу)
– От нашего рода шыбыр пошло и название Сибири. Большое племя было, от великой черной реки Эртиса до холодной Сосьвы простирались владения племени. Хорошими воинами, хорошими охотниками были наши пращуры. Но пришли злые люди с юга и выгнали они мой народ в великий урман. Ушли шыбыры в лес, в топь до реки Воды – Об, Поселились они в лесу дремучем, город Эмдэр на реке Ендыр построили. Не один год жили, рыбу ловили, зверя добывали. Но добрались и сюда воины князей кондинских, побили людей, разрушили город и увели женщин.
Архип
– А ты-то как в живых остался?
Угор
– Меня нельзя убить, я внук великого шамана. Горе будет великое тому, кто посмеет поднять на мужа нашего рода руку. Вот и продали Угора в рабство Бухарскому Хану. Думали, сгину. А я кольца, сережки лил, пряжки мастерил, вот и выжил. А после, как кыргысы на Бухарское царство пошли войной, меня и во второй раз заполонили, да убег я с вами.
28. Инт. ДВОРЕЦ КУЧУМ-ХАНА.
Кучум развалился на подушках. Пьет из пиалы чай. Рядом племянник царевич Маметкул.
Кучум Хан
– Мы будем пока дружить с русским царем. Сын хана Муртаза Едигер поднес царю тысячу шкур и другие дары, которые он, минуя наш запрет, получил с остяков и вогулов. Но не уйдет от кары Аллаха Всемогущего и Милостивого Едигер. Его брат Бекбулат уже подумывает поступить к царю Ивану на службу. А сам Едигер хочет лечь под урусов, принять вассальскую участь и платить им ясак, что нельзя назвать дружбой. Придет время, я захвачу власть и стану великим ханом Сибири. Я убью Едигера и Бекбулата лично. Мы готовим поход и выйдем против Едигера, как только подойдут ногайцы и узбеки.
Маметкул почтительно кивает в знак согласия и уважения.
Маметкул
– Дядя, а может, пока отправить царю Ивану грамоты о дружбе?
Кучум Хан
– Я уже подумал об этом. Нужно убедить Ивана, что злых намерений у нас нет.
Маметкул
– Да, великий хан, пока мы не покорим Едигера и не захватим его столицу Искер, с русскими ссориться нам незачем. Я позабочусь, чтоб грамоты и дары были посланы Ивану.
Кучум Хан
– И собери рабов тысячу, да тоже пошли в знак примирения. Царь Иван любит, когда возвращают его подданных, и даже платит деньги за бояр и князей.
29. Инт. Юрта Еркена. Исатай лежит на постели. Он
без сознания. Рядом суетится Ботагоз.
Голос за кадром
Исатай медленно приходил в сознание. Ботагоз не отлучалась от раненого ни на минуту. Всегда свежая вода из притока Исиля находилась в медном тазу под рукой. И девушка тряпицей периодически обтирала тело воина, спасая его от июньской жары и духоты в юрте.
Исатай приходит в себя.
Исатай
– Где я?
Ботагоз
– Дома у Еркена, а я дочь его. Тебя, раненного тремя стрелами, я нашла на берегу. Джунгары ушли после дождей к святым могилам . Мы очень боялись, что они придут на этот берег и убьют нас всех. Но Всевышний помог нам, и ойраты ушли вглубь степи. Они сейчас у белой могилы на стоянке Ак Мола. Уйдут к себе, так как в августе не будет корма лошадям, потому что трава высохнет от жары. А у нас же через три луны начнется конский базар, и приедут купцы с украшениями.
Исатай
– А чем кормить лошадей, если трава засохнет?
Ботагоз
– Не засохнет, у нас Исиль разлился весной, и только сейчас вода упала, так что травы хватит не на один табун.
Входит Еркен, усаживается рядом с выздоравливающем.
Еркен
– Выйди, дочка. Воин, а к тебе разговор есть.
30.Нат. Берег реки Ишим. Бивак Беглецов.
Угор просыпается раньше всех, Берет лук и колчан со стрелами. Взбирается на яр и исчезает в лесочке. Рубит саблей тальник. Спускается с охапкой веток к месту стоянки и садится мастерить морду (ловушку для рыбы)
Его товарищи просыпаются. Вогул уже доплетает мордушку. И поет заунывную песню.
Архип
(потягивается, протирает глаза)
– Опять поешь про щуку и ерша, лешак? Соснуть не даешь, неугомонный ты наш!
Угор
– Нет, мать-реку прошу рыбу дать, говорю ей, что коли бы кушать мы не хотели, то не брали бы ее дары.
Архип
(усмехаясь)
– А ветки когды рубил, тожа у леса позволения просил?
Угор
– Да. Я сказал дереву, что нам морда нужна, поэтому и рублю ветки.
Архип
– Странные вы люди-самоеди. А просто ветки рубить нельзя?
Угор
(вставая с песка)
– Нет, нельзя! Мать-природа обидится и помогать нам не станет.
Архип
– А волков ты тоже просил с нами до речки идти?
Угор
– Да просил, и волчица согласилась. Но они ушли уже назад в степь. Дальше не их угодья. Дальше пойдем одни. Айда рыбу ловить. Хватит спать.
Действие:
Раздевшись донага, Угор заходит в ручей к завесе и, выдернув пару колышков, устанавливает морду горловиной в образовавшуюся брешь.
Никита
– А нам что робить? Чем тобе помочь?
Угор
– Ступайте вверх и от поворота идите по ручью ко мне. Топайте, плещите. Гоните рыбу.
Действие:
Вогул остается у колышков, а ватага идет по берегу ручья за поворот. Войдя в воду, с шумом и плеском друзья бегут вниз по течению.
Когда Никита и Архип подбегают к запруде, вогул уже вытаскивает мордушку на берег. В ней, блестя чешуей на солнце, плескается и бьется пойманная рыба.
Никита
(радостно собирая хворост для костра)
– Доставай огненный камень, Архип, жарить рыбу будем.
Угор
– Сухой собирай, дыма меньше будет.
Кузнец снимает веревочку с деревянным крестиком на нитке, вместе с которым висит кремень размером с голубиное яйцо. Осмотрев свою саблю, он находит место у рукоятки с мелкой насечкой и, приложив кусок трута, принимается высекать искры. Вскоре трут дает дымок, и Архип, раздув огонек, подкладывает сухие листья.
Разгорается маленький костерок. Вскоре все трое, насадив на веточки двух щучек и несколько десятков окуньков, принимаются жарить на огне рыбу.
Вдоволь наевшись, Никита с Архипом разваливаются на берегу.
Вогул вытаскивает колышки из запруды, и втыкает-садит их по берегу. Поворачивается к друзьям, поясняя свои действия.
Угор
– Пусть сызнова растут. Спасибо тебе, мать-природа! Спасибо вам, река и лес, за пищу поданную!
Действие:
Архип присыпает мокрым песком костерок.
Угор
– Пойду в лес, на изрекающий гриб гляну. Если его испробовать он расскажет, какой дорогой идти спокойнее будет.
Действие:
Вогул берет лук с колчаном. Поднимается по склону на крутой берег.
Вдоль высокого берега раскинулся березово-осиновый лесочек.
Архип
(Никите)
– Совсем зашаманился наш леший, кабы разумом не пустился со своими грибами. Гляди-ка, Никита, он ужо говорить по-людски стал. А то все «я пошла», «она пошел».
Никита
– Ну, с кем поведешься, от того и наберешься. Пока доберемся до его урмана, так лучше нас гутарить будет.
31. Нат. Степь. День. Отряд нагайцев. Дозорный Зайнулла показывает нагайкой на еле вилимый дымок.
Зайнулла
– Кенжеболат, я вижу дым! Это, наверно, пастухи.
Кенжеболат
– Бери двух нукеров и убей всех. Никто не должен видеть нас и знать, куда мы идем. Но поначалу допроси, дабы не упустить свидетеля.
Голос за кадром
Отряд ногайцев численностью в триста человек тайно двигался на встречу с другими отрядами, которые шли на север к Кучуму Хану для оказания помощи в войне с ханом Сейдяком. А случайные свидетели его передвижения по югу Сибирского ханства могли осложнить ситуацию. Скорее всего, это действительно пастухи. Если на пути стоял бы аул или находилось стойбище, дымов было бы больше, – решил Кенжеболат и послал на разведку всего трех воинов.
Всадники, перейдя с места в галоп, поворачивают влево к реке. Остальной отряд размеренной рысью движется далее.
32. Нат. Берег реки Ишим. Бивак беглецов. Всадники обнаруживают лежащих на песке Архипа и Никиту. Тычут в спящих древками копий. Вогул наблюдает с высокого берега за всадниками и своими друзьями. В руках у него лук.
Зейнулла
(не слезая с коня)
– Вставай, урус, собака! Где твой хозяин? Где его стойбище?
Второй всадник приподнимает острием копья одежду беглецов.
Второй всадник
– Зайнулла, погляди! Тут сабли!
Действие:
Третий всадник, спрыгивает с коня, берет сабли в обе руки, и, производя незамысловатые движения, развивая скорость и усложняя упражнения, вертит клинками. Остальные, смеясь, сидя верхом, хлопают в ладоши, причмокивая и щелкая языками.
А спешившийся всадник, радуясь находке самаркандских сабель, крутя ими в воздухе, сверкая клинками, идет на Архипа с Никитой.
Голос за кадром
– Ас! Ис! Ас! Ос! – издавая звуки, приближаясь к обреченным в танце, похожем на брачный танец журавлей, или современную лезгинку, он готов был с ходу срубить головы неверным.
Звук
«Фить!»
Один всадник, выпучив глаза, хрипит, заваливается на лучку седла. Это стрела вогула, прилетевшая из леса пробила ногайца.
Архип с силой толкает коня Зайнуллы, и конь, фыркнув от неожиданности, заваливается вместе с седоком на землю.
Пеший ногаец с саблями в двух руках, кидается на Никиту, размахивая саблями в воздухе..
В его спину прилетает вторая стрела выпущенная вогулом.
Зайнулла пытается выбраться из-под упавшего коня, круп которого придавил ему ногу.
Но мощный удар копья Архипа намертво прибивает его к прибрежному песку.
Никита
(собирая вещи и обшаривая убитых)
– Уходить надо.
Вогул пытается вытащить стрелы из тел убитых нагайцев.
Архип останавливает вогула.
Архип
– Оставь, Угореша, пусть ногайцы думают, что их людей убили богатые джунгарские воины. Коней тожа не трогай! Оружия никакого, окромя ножей, не брать, пущай полагают, что это джунгары их побили. Лук-то со стрелами ойратские. Да следы своих ног заметите, демоны! Мордушку в реку! Чего встали? Мертвяков не видали!? Снимай чуни и по колено в воде идти! Чтоб и следа не оставить!
Беглецы бросаются по воде вниз по течению.
33. Нат. Степь. Отряд ногайцев.
Кенжеболат, не дождавшись лазутчиков, посылает в сторону реки десяток воинов. Узнать куда запропастился Зайнулла с двумя нукерами. Через час воины нагоняют отряд, ведя в поводу трех лошадей с перекинутыми через седла телами убитых.
Кенжеболат, подъезжает к телу Зайнуллы, и с силой выдергивает стрелу. Осматривает.
Кенжеболат
– Джунгарская.
Кылышгерей
(правая рука Кенжеболата)
– Две луны назад, благородный, сотня джунгар прошла к белым могилам, они не ушли далеко.
Все ногайские воины хором
(вынимают сабли, трясут копьями)
– Смерть! Смерть монголам, нарушившим обет пропустить нас через степь и убившим наших братьев!
Кенжеболат
(дождавшись тишины)
– Нас не простит великий предок Эмир Эдиге, если не отомстим за кровь наших сородичей! Похороним с честью павших воинов и через час выступаем! А хан Кучум подождет! Мы настигнем ойратов и вырежем всех до одного! Их сотня, нас три сотни! Я все сказал!
Действие:
Гром восторженных криков заглушает его последние слова.
34. Инт. Юрта Еркена. Исатай лежит в постели с перевязанной грудью. Еркен сидит скрестив ноги напротив.
Еркен
– Ты воин. Твоих нукеров убили джунгары. Наш бай Валихан интересуется, не вожделеешь ли ты выступить в восстании против них? Оно будет весной, когда вновь монголоиды вернутся на наши земли.
Исатай
(тихо, уверенно)
– Я согласен, отец. Нет мне дороги домой, пока не пролью кровь хоть одного ойрата Исатай.
Еркен
– Валихан желает тебе выздоровления и передает тебе сурковый жир настоянный с тибетским алтын-корнем. Это поможет пробитому легкому, которое у тебя медленно заживает.
Исатай
– А что за девушка ухаживает за мной?
Еркен
– Моя дочь Ботагоз! Я был воином и поздно обзавелся семьей. У меня сын Отар твой курдас (ровесник) и дочь Ботагоз четырнадцати лет.
Исатай
– Отец. Я женюсь на ней. Будь мне тестем.
Еркен
– Мы бедные люди, не спеши принимать решение.
Исатай
– Я тоже небогат.
Еркен
(вставая)
– Давай поговорим об этом, когда ты вернешься с победой. А пока обещаю, что не выдам ее замуж до твоего приезда. Сам потом примешь решение.
Исатай
(погружаясь в сон)
– Жаксы, отец.
35. Нат. Берег реки Ишим. Кусты в которых прячутся беглецы наблюдая за отрядом ногайцев.
Пыль в степи, поднятая удаляющимся отрядом Кенжеболата, оседает наземь. Вогул поднимается и, хитро прищурившись, обращается к Архипу.
Угор
– Ты, однако, Архипка, великий шаман! Большая хитрая лиса и умный муж, хитрый как росомаха. Ты победил Астраханских татар, потеряв всего две стрелы.
Архип
– Злоба затмила их разум. Я ведь коваль и знаю, сколь стоит кованый с нанесенным орнаментом наконечник. Ни один воин даже в мыслях себе не допустит, что в нищей степи найдется скоморох, который, выпустив такую дорогую стрелу, не заберет ее назад. Да и стрел-то таких в степи не сыскать днем с огнем.
Никита
– Пойдем, браты, далее, а то совсем мы тута засиделись.
Угор
(отрицательно мотая головой)
– Нет, мне нужно пообщаться с духами предков и увидеть будущее, чтобы определить наш путь,
Действие:
Угор достает из мешочка порошок сушеного изрекающего гриба, который приготовил еще днем.
Никита
– А мне можно узнать наперед, что со мною станется?
Угор
– Тебе не нужно это знать. Ежели со мной не пойдешь, то дыба царева будет, а пойдешь – я сам смотреть дорогу буду.
Действие:
Отвечает Никите вогул. Берет двумя пальцами малюсенький, с булавочную головку, камушек изрекающего гриба.
Никита
(не унимается)
– Дай попробовать, бес ты шаманский. Жуть как на дыбу свою одним глазком глянуть хочется.
Угор
– Хошь, пробуй. Вогулу не жалко. Вогул добрый. Тока шибко много не бери, а то не на ту дыбу попадешь ненароком.
Действие:
Угор проглатывает свой комочек.
Глаза его закатываются, и он, сидя на траве, качался в такт какой-то заунывной песне, которую гудит в трансе.
Никита
(Обращается к Архипу)
– Архипушка, уж дюже хочется. Можно и я взгляну на дыбу царскую?
Архип
(чиня обувку)
– Да пес с тобой. Грызи свои грибы. А я покараулю вас, покудова подметки у волчих сапог правлю. Уж раз тебя совсем Господь ума-разума лишил, то поступай, как знаешь.
Действие:
Архип, разглядывает грязный палец правой ноги, торчавший из протертой волчьей шкуры.
Никита хватает мешочек, лежавший подле вогула, черпает из него целую осьмушку.
Архип
– Э! Э! Э! Ты так много не ешь!
Каменотес глотает порошок, облизывает ладонь. Икает, и закатывает глаза. Плюхается на спину, раскидывает руки в стороны, скребет пятками землю.
Солнце катится к закату. Ветерок играется листвой на кустах. Архип ивовой корой мастерит и чинит обувку. Вогул качается из стороны в сторону. А Никитушка стонет, охает, корчится и дергается в судорогах, как будто и впрямь висит на царской дыбе.
Угор выходит из транса первым.
Идет к речке, умывается, подходит к Архипу.
Архип, продолжая чинить обувь, кивает на корчащуюся фигуру Никиты.
Архип
– Вон, глядь на него. Твоего гриба испробовал, дурень.
Угор
( присев на корточки глядит на мучения Никиты)
– Тошно там ему. Ой, тошно! Куды ж ты попал-то, Никитушко? Неужто хуже есть на земле место, чем изба приказная?
Никита
(в трансе кричит)
– Подпишусь! Подпишусь! Ей-Богу! Как на духу! Во всем каюсь! Токмо снимите меня с дыбы, опричники дражайшие…
Действие:
Каменотес приходит в себя. Садится. Вытирает холодный пот со лба. Осматривается по сторонам.
Никита
– Ух, робяты, ну и ну. Такого и ворогу не восхочешь. Оказался я в стороне неслыханной, в подвале каменном. Лампады горят, а дым от них не идет. Музыка играет, а дударей не видать. И кабы-то сия музыка со стены из коробочки доносится. А пытал меня боярин-опричник. Холеный такой, важный. Шаровары синие с лампасами. Кафтан зеленый. В ремнях скрипучих весь да в сапожищах заморских. Усов, бороды нетути, скобленный, стало быть. Ну прям как ливонский пан. Подвесил меня на дыбу и рвет за бороду: «Признавайся, мышь старообрядная, как супротив народной власти игитировал!».
Архип
(хохочет)
– Говорил я тебе, дурень, не ешь гриба много! Придумал тоже! Боярин и без бороды!
Действие:
Стемнело. Беглецы двинулись в путь…
36. Нат. Отряд ногайцев. Степь. Впереди ущелье мелкосопочника.
Голос за кадром.
Дозор доложил о стоянке джунгар, разбивших бивак в ложбине между двух небольших сопок вблизи белых могил. Это место степняки называли Ак Мола. Оно всегда притягивало путников тем, что тут можно хорошо передохнуть и попить чистой воды из реки и колодца.
Кымышгирей
– Кенжеболат, наши люди и кони устали. То, что воины рвутся в бой, – это лишь душевный порыв. Монголы все-таки опытнее наших воинов. И не стоит с ходу ввязываться в драку.
Кенжеболат
(поворачивается к отряду, кричит воинам)
– Я сам знаю, что мне делать. Накажем джунгар за дерзость и кровь наших сородичей!
Рев трехсот глоток заглушают его слова, и лавина всадников, обнажив сабли, скачет в ложбину.
Тяжелые стрелы монголоидов тучей накрывают скачущих ногайцев.
Человек тридцать людей и десяток коней в предсмертных судорогах бьются на земле. Остальные скачут размахивая саблями дальше.
Следующий боковой залп со стороны сопок выбивает еще большее количество всадников.
Поредевший отряд ногайцев преодолевает засаду лучников и оказывается в полукольце джунгар. Начинается резня. Ойратские воины экипированы лучше. Ногайцы один за одним падают порубленные под ноги своих коней.
После того, как степная пыль оседает, взору предстает страшная картина. На поле боя лежат порубленные, проколотые тела. Многие из них бьются в предсмертных судорогах, иные громко стонут. А между ними ходят победившие джунгарские воины, снимают доспехи, добивают копьями умирающих и раненых людей.
Кенжеболат на коленях со связанными сзади руками стоит перед Тэмуужином.
Тэмуужин
(сидит на тюфяке)
– Зачем ты напал на нас?
Кенжеболат
(понурив голову)
– Вы убили моих людей.
Тэмуужин
– Мы не убивали людей из Астраханского ханства. Между нашими повелителями заключен мир. Вы должны пройти через Калмыкское ханство и Киргизское поле. Вы же идете на помощь Хану Кучуму? А он тоже пока наш друг. Почему вместо того, чтоб идти на север, вы повернули на восток и напали на нас?
Кенжеболат
(бормочет)
– Это была ошибка, господин. Разум затмила злоба.
Тэмуужин
– В битве я потерял девятнадцать воинов. Это очень большая потеря для сотни.
Кенжеболат
– Это было ошибка. Разум затмила злоба.
Тэмуужин
– Хорошо. Я верю тебе. Развяжите его. Подайте нам самой жирной баранины! Кушай, айнайлайн . Ты мой гость! Пока не отведаешь моих угощений, я не могу отпустить тебя.
На большом блюде преподносят отваренное мясо.
Тэмуужин
– Кушай, кушай, а то обидишь хозяина.
Кенжеболат ест, а ему подают еще и еще. Давится, оглядывается по сторонам. Засовывает в рот еще один кусок мяса, но он выпадывает у него изо рта.
Кенжеболат
- Не могу больше господин.
Тэмуужин ему лично преподносит большую пиалу родниковой холодной воды.
Тэмужин
- Это вода из святого источника. Пей до дна и уезжай. Я тебя отпускаю.
Ногаец залпом выпивает полтора литра студеной воды. Ему наливают еще.
Темуужин
– Пей. Еще пей. Еще пей.
После пяти поднесенных чашей, поклонившись, Кенжеболат отходит к своему коню. Доржхуу вопросительно смотрит на своего командира.
Доржхуу
– Я бы убил его.
Тэмуужин
(усмехается, откидывается на подушки)
– Я тоже. Но лишать жизни данного человека не имею права. Иначе нарушу закон и договор. Он умрет сам, не проехав и полверсты. Скоро мясо застынет у него в брюхе. Студеная вода сделает свое дело. Это будет мучительная смерть.
Сев на коня и проехав полверсты, Кенжеболат корчится от сильной боли. Застонав, он выпадает из седла и, извиваясь на земле, бьется от болевых судорог.
37. Нат. Берег реки. Беглецы.
Голос за кадром
Река теперь текла строго на северо-восток и достигала порой ширины до сорока-пятидесяти косых саженей. Все выше и выше становился правый берег. А пойма, наоборот, раскидывалась на несколько верст, порой до горизонта.
Если левый берег был покрыт в основном тальником, то по правому расстилались березовые леса. Путники пару раз чуть-чуть не нарвались на татарские разъезды. Но вовремя вогул останавливал группу, и они пережидали опасность, лежа в траве или кустах. Днем в основном спали. Шли ночью.
Действие:
Действие:
Угор замечает следы волочения лодки. Осматривает прибрежные кусты, и обнаруживает челнок.
Голос Гостомысла
(Старей что приходил во сне наместнику Узун Беку)
(со спины)
– Подмогнуть?
Голос за кадром
Все от неожиданности вздрогнули. До чего тихо и бесшумно подошел хозяин челночка. Одет человек был в белую до пят рубаху. Такая же белая борода с усами украшала его лицо.
Гостомысл
– Куды путь-дорогу держим?
Архип
– На север.
Гостомысл
– Вижу, что не на юг.
Никита
– В городище Искер, там полоненных собирают для возврата домой.
Гостомысл
– Степь изменилась нынче. Два хана зачали войну между собой. Конные разъезды рыщут везде. Неспокойное время настало.
Архип
– А ты, отец, как тут оказался? С виду-то русич, а говор старый.
Гостомысл
– Ушли мы из Руси. Давно ушли. Как веру греческую вводить стали, так и ушли. Перевалили камень и подались куды очи глядят.
Архип
– Татары-то вас не трогают?
Гостомысл
– А что нас трогать. Татары своих чад к нам носят. То грыжу заговорить, то еще чего. Хворь снимаем, а они нам еду за это приносят. Но изменились времена. Кучум-хан силу набирает. Жестокие времена настают. Набеги на Русь чинит. Хочет один Сибирским ханством управлять. Недавно два отряда прошло на помощь Кучуму. А по прошлому месяцу узбеки шли, около пятисот душ. Война завязывается между ханом Сейдяком и Кучум-ханом. Так что возвращать вас на Русь скоро некому станет.
Никита
– Так что ж, нам век скитаться?
Гостомысл
(разглядывая Никиту)
– Найдете вы свое царство в лесу дремучем, где зверя немеряно и рыбы полным-полно, ягод да грибов через край. Это тебя Никитой кличут?
Никита
– Так и нарекли.
Гостомысл
– Вот что, Никитушка, дар в тебе есть. Видения видеть разные. Место твое здесь. Далее тебе дыба царская, а тут жизнь тихая. Смена нам, старикам, нужна, ветхие мы стали. А обучать некого. Оставайся, тут твоя судьба.
Никита
– Так как же я от веры-то истинной откажусь? Хрещенный я ведь.
Гостомысл
– Царю изменил? С войны ушел? Крест боярину целовал? Ты ужо ей изменил. А вера наша испокон веков идет. Деды и прадеды верили в Перуна.
Архип
– Погодь, погодь!
Гостомысл
– А ты, Архип, сотника сын, ступай собе с миром. Тебе другое на роду писано.
Архип
(удивленно)
– Отец, откель и мое имя ведаешь?
Гостомысл
– Я все знаю, Архип. И как ты в рабство попал, и как Узун Бека порешили сотоварищи. Иди, дойдете вы вдвоем до урмана. И предназначение в мире этом ты выполнишь.
Голос за кадром
Старцы дали Угору и Архипу теплую одежду. Уже начинался сентябрь, и ночевать в лесу становилось холоднее и холоднее. Наскоро обнявшись, путники расстались с Никитой.
Обнимаются, прощаются с Никитой. Архип и Угор уходят.
Вогул
(на ходу)
– Сквозь сибирское ханство пройдем – и дома.
38. Нат. Утро. Устье Ишима. Слияние двух рек Ишим впадает в Иртыш..
Угор
– Эртыс, однако.
Двое бывших рабов стоят на высоком мысу. Внизу слияние двух рек.
39. Нат. Стойбище Еркена. Юрта.
Исатай с перевязанной бинтами грудью сидит на бревне около входа в юрту.
Голос за кадром
Исатай медленно выздоравливал. Слишком большая была кровопотеря. Он уже мог выходить и сидеть подле юрты. Иногда прибегала Ботагоз. Занятая делами по стойбищу, она нет-нет да и уделяла время для Исатая. То гостинец принесет, то просто придет и посидит рядышком. Исатай любовался девушкой, ее гибкостью и жизнерадостностью. Много ли нужно воину, чтоб хоть чуть-чуть почувствовать себя счастливым?
Наступил сентябрь-месяц. Трава выгорела, и теперь степь стояла рыжая. Дождей тоже давно не было. Спасала только прохлада внутри юрты, войлок которой не пропускал жару вовнутрь и согревал ночью. Джунгары ушли на юго-восток. В такое время года трудно прокормить лошадей, и они двинулись к горам, где есть зеленая и сочная трава. Несколько раз приезжал Валихан и справлялся о здоровье Исатая. Привозил ему сурковый жир, перемешанный с тибетским корнем.
Конский базар закончился, и купцы разъехались по своим улусам. А в память о нем остались только вытоптанное поле, привязи и, естественно, юрты Еркена. Впереди была зима. Чем порадует она воинов? Что принесет следующая весна, когда в степи опять объявятся джунгары?
40. Нат. Берег. Река Иртыш.
Беглецы Архип и Угор. Стоят на берегу.
Голос за кадром
Вогул присмотрел пару деревьев. Они свисали над берегом и еле держались на корневищах. День ушел на разделывание бревен и сборку плота.
Угор
(мастеря плот)
– Дальше рекой пойдем, левым берегом. Тут топко, и верховые татары нас не достанут.
Архип
(помогая вогулу)
– Ночью, конечно, сподручней сплавляться. А днем спать, как и раньше.
Утро. Кузнец просыпается. Вогула рядом нет. Нет лука.
Архип
- Значит, промышлять подался
Шуршат под ногами листья. Угор показывается из-за кустов. Он несет на плече заячью тушку.
Угор
(Бросает под ноги Архипа тушку зайца)
– Плохой охота. Совсем зверя нет. Если так пойдет, то от голода пухнуть начнем.
Архип
– Не плохой, а плохая, – поправил друга кузнец.
Угор
– Вот и я говорю: плохая, худая ныне зверя.
Вогул кладет корешки камыша рядом с тушкой зайца.
Угор
– Разводи огонь, Архипушка, будем мясо жарить. Хлеб кушать.
Архип
(раздувает потухшие за ночь угли костра)
– Какой хлеб? Я окромя лепешек бусурманских уже годков двадцать хлебушка не видал.
Угор
– Сейчас пожарю.
Угор жарит над углями корешки камыша.
Архип
(пробует поджаренный корень)
– Гляди ты, вкусно! А мы в отрочестве только кидались рогозником да шишки раздували по ветру. Оказывается, его и кушать можно.
Угор
(довольный, что угодил товарищу, смеется)
– Гложи, Архип, зубы не будут выпадать. Как бобер будешь!
Вечер. Друзья, отталкивают плот от берега, и пускаются далее в плавь. Левый берег почти весь зарос ивняком, и, отойдя метров на десять, беглецы пускают самодельное плавсредство по течению.
Вогул изредка направляет движение плота вырубленной длинной ветвью. Архип сидит на корточках и смотрит вперед. Река становится шире и шире. Мимо проплывают острова, которые возникают из темноты как огромные айсберги, а потом вновь исчезали в ночи. Да и правый берег становился все выше и выше.
Угор
– Светлые ночи уже прошли, но еще рассвет наступает рано. Когда же выпадет снег, наступят темные ночи, солнце станет вставать позже, а садиться раньше.
С продвижением на Север все чаще и чаще попадаются стойбища и поселения. Костры пастухов видны издалека, поэтому путники замолкают, ложатся на бревна, и тихо проплывают мимо левым берегом реки. Для надежности Угор кладет на плот ветку, которой управляет, и плот становился похожим на оторванное от берега дерево, плывущее по течению.
Угор
– Это татарская вотчина. Нужно идти тихо. Скоро городище Искер будет, а там уже и урман близко.
По левую сторону реки показывается широкий приток реки Тобол. На высоком берегу виднеются стены городища.
Угор
(ложится, накрываясь веткой)
– Лежи тихо, нас выносит на середину. Слева сильное течение впадает.
Плот несет серединой реки. Плотик крутится на стремнине, поворачиваясь к городищу то одним боком, то другим.
Со стен окликают. Виден свет факелов стражников на стенах.
Плот проплывает мимо крепости. Вскоре очертания городища исчезают в темноте.
Угор
– Утром плот надо бросать. Будет погоня.
Архип
(соглашается)
– Ну, бросать так бросать, нам не привыкать, нам бы токмо поясок подтянуть.
Рассвет. Беглецы отпускают плот дальше. Размещаются в прибрежных кустах на дневку.
Вскоре они видят плывущую им в погоню лодку. В ней находится около восьми гребцов и человек пять воинов.
Угор
(шепотом, глядя из кустов на лодку))
– Они думают, что мы китайские купцы, провозим железо. Железо и оружие запрещено возить остякам и вогулам. Это после восстания, которое было пятнадцать лет назад. Тогда татары победили и запретили нам иметь оружие даже для охоты. Запретили и купцам привозить его нам.
Архип
(шепотом)
– А почто они возят, ежели запрещено?
Угор
– А пушнину где китайца возьмет? Токмо на стойбище охотников. Там даром. В Искере дорого. Купец хитрый. Если не заберут татары железо, то наменяет много. Вот и плывут воины отобрать оружие, а мы тоже хитрый, пойдем далее берегом ночью.
Архип
(поправляет произношение слов)
– Не хитрый, а хитрые.
Голос за кадром
Дозорная лодка возвращалась уже под вечер. Воины всматриваются в левый берег в надежде найти тех, кто, бросив плот, сошли на сушу. Они все еще надеялись разжиться на купцах. Но беглецы в этот день огонь не разжигали.
Продолжение: http://proza.ru/2022/01/04/464