Князь Бердышев подъехал на взмыленном вороном коне к воинам, оглядел их, будто считая, вздохнул, а потом сказал:
– Да, тяжко досталась победа над басурманами. Долго нам ещё латать, залечивать наши раны. Ну, да ладно. Что Мамай хотел, то и получил. А сейчас, – князь повысил голос, – станем предавать земле братьев русичей. Делать надобно так, – ещё громче заговорил всадник, – прежде соберите кольчуги, шлемы, сабли, бердыши, копья, мечи, луки, стрелы, топоры и косы. Размещать всё это по отдельности. Стяги и хоругви Великого князя в одну сторону, поганых – в другую. Если у кого окажется деньга или ганзы иностранные особо сдавать названному мною человеку. Поделим их опосля между вдовами и сиротами. К вам придут на подмогу окрестные люди, а число их многое. Примите православные православных, накормите. Не будьте алчными, убоитесь Бога.
– Епифаний, – обратился князь к своему служивому, – будешь верховодить над этой тысячью. Станем хоронить убиенных около Успенского холма, где бьёт святой источник у Дона. И в первую очередь позаботьтесь о раненых. Отправляйте их на полозьях в ближайшие сёла и церкви.
– Епифаний, – вновь обратился всадник, – Попово гумно надобно как-то заметить. Кроме большого креста сладь вокруг погоста четыре метки.
– А как клеймить-то их? – спросил Епифаний.
– Своим именем и меть. По чину и службу сотворите. Кажись всё.
– Сполним, княже, как велено. Дуба на это дело не пожалеем. Ишь, какого ворога одолели.
– Я же поеду и подмогну отыскать Великого князя. Может, живой. Зачем он в простолюдина оделся. Ну, да ладно. Смотри, Епифаний, богова делянка за тобой.
– Не сумлевайся, князь, всё сполню…
Уже вечером, на попутке, Иван добрался до дома. Жена взволнованно спросила:
– Что так запозднился? Я уже начала в окно выглядывать. Всё в порядке?
– Почти.
– Что-то случилось? Что это у тебя за свёрток?
– Возьми. Аккуратно это помой и положи сушить. После ужина всё расскажу.
Пока Иван принимал душ перед новой трудовой неделей, Рита тщательно почистила шесть осколков таинственного сосуда. Разглядев их, она ничего загадочного не обнаружила.
– А вот и я, и моя чистая голова, – доложил муж, подпоясывая халат.
– У меня всё готово. Мой руки, садись за стол.
– Да я же только из ванны. Руки как у младенца чистые.
– Ой, я это по привычке.
Поужинав, уже в зале, Иван спросил:
– Посмотри внимательней вот сюда. Что видишь?
– Да тут что-то написано.
– Правильно. Если соединить два эти куска, то можно прочитать слово «Греча».
– И правда, очень похожа надпись на это слово.
– Тебе ничего оно не говорит?
– Греча, гречка, гречиха…
– Правильно. Гречиха. Отсюда можно при небольшой фантазии выйти на фамилию Гречухин. Представляешь, какой я отрыл родовой клад.
– А что в нём, в сосуде, что-то ценное лежало?
– Самое ценное в находке – надпись «Греча». Мне дед мой, отец моей матери, рассказывал, что его прапрадеды когда-то жили в этих местах, у Дона. Потом по разным причинам судьба носила их по свету по воле и против неё. Но то, что род Гречухиных зачинался в этих краях, когда-то диких степях, сомнений нет. Вот оно доказательство.
– Ты так уверен, но одна надпись ещё ни о чём не говорит. Может, этот сосуд просто кто-то сюда занёс, – с долей сомнения сказала Рита.
– Я понимаю, что стопроцентное доказательство – документы человека. Но иногда одна надпись, одно всего лишь слово могут сказать больше, чем повесть. Конечно, если найдутся ещё какие-то подтверждения моей догадки, то я их с радостью приму. Надо покопаться в архивах, в музее. Кто знает, вдруг мне повезёт.
– Попробуй. Тебе навести чаю?
– Не помешает. Пусть фрагменты сосуда высохнут, наберут комнатную температуру, а завтра я все куски осторожно склею. Надо ещё раз при дневном свете всё внимательно рассмотреть. Поспрашиваю у знакомых, может, у кого лупа есть. Ну, вот и чаёк допил заодно. Пойдём баиньки.
– Пойдём.
Заснул Иван в хорошем настроении, будто совершил какой-то подвиг. Неожиданная находка, мысли о том, что вдруг это всё неспроста, что невидимый и сильный поводырь ведёт его в края неведанные – глубоко засели в его сознании…
Продолжение http://proza.ru/2022/01/04/767