О "лестницах" Хазина в период кризиса и текущем моменте.
Вследствие особенностей моего образования мне Хазин, как экономист, малоинтересен. Мне Хазин интересен своей философией. Как философ он заявил себя - и как автор книги «Лестница в небо», и тысячами полемических заметок, выступлений. Если оценивать этого человека с точки зрения нашего общего с ним образования, то Михаил Леонидович является стопроцентным оппортунистом, как и я. Мы оба пытаемся протащить, в безусловно великое учение Маркса, либерально-буржуазные идеи в их классическом (а не модернистском) понимании. Для меня «оппортунист» не ругательство, а термин. Такой же как «режим» - конкретное воплощение строя, связанное с особенностями властной элиты и её лидера. Эти термины не порочат, а расставляют точки, позволяя спорить только о главном.
Политическая позиция Хазина, как соглашателя с действующей властью, вполне очевидна и имеет основания. Здесь важны следующие обстоятельства – исчез феномен рабочего класса, и могущество бюрократического аппарата многократно выросло за счёт технологий. В государственном котле упало давление и стали толще стенки. Исторической новизной это не является. Всё в мире относительно. Бюрократия Чингисхана с таким же успехом держала в покорности население огромной империи в совершенно иную технологическую эпоху. Классовые противоречия в таких условиях неактуальны. Актуальны противоречия «Лестницы в небо», закономерности рождения и смерти бюрократических пирамид.
Революция основана на разрешении противоречий между «горизонтальными» слоями общества: между рабами и рабовладельцами, между крестьянами и феодалами, между рабочими и капиталистами. Феодализация является альтернативой революции. Она раскалывает общество «вертикально», на более малые бюрократические пирамиды. Например, на «хороших» рабочих и капиталистов, и на «плохих» рабочих и капиталистов. Противоречия в этом случае разрешаются в процессе конкуренции между отдельными предприятиями, или даже государствами. Процессы создания и распада взаимосвязаны. Ни создание империи или корпорации, ни их распад, не являются абсолютным добром или злом. Так течет время. Всё рождается и умирает, бюрократии в том числе.
Крах «скрепного» государства происходит только в виде краха всей системы управления с её дроблением и феодализацией. Например, крах РИ или СССР. Этому предшествует период накопления опыта саботажа приказов центра, когда местного начальника ставят в ситуацию невозможности выполнить все поставленные задачи, и он начинает сам выбирать, что делать, а что нет. Не было революции в Римской империи. Был распад. Эта ситуация актуализируется при падении компетентности бюрократической пирамиды по тем или иным причинам. Иногда это происходит при объективном нарастании сложности задач. Иногда - из-за деградации социума. Свои люди вместо специалистов, это не так радостно, как кажется.
Нагрузка, которую сейчас Гарант дал на бюрократическую пирамиду, привела к «административному восторгу» и потоку указаний, в котором она захлебнулась. Самую яркую немочь, перепись, было приказано с ходу забыть, настолько очевидным оказался провал. Безумие вакцинации продолжается. Учреждения бросили заниматься штатными вопросами и занимаются отчётностью, половина из которой – отчетность по ковиду. В рамках отдельных фирм новое поколение московских манагеров генерирует такие же потоки руководящих указаний, выносящих мозг исполнителям на местах. Внутри фирм воспроизводятся процессы падения эффективности управления аналогичные публичным.
Российскую бюрократическую пирамиду характеризует одно важное обстоятельство. Москва как русская городская агломерация стремительно самоликвидируется. А это означает, что центральный бюрократический аппарат будет, и уже сформирован, из людей с принципиально иным государственным менталитетом. И эти люди - не немцы или англичане. Т.о. государственная культура управления продолжит падение. Центр в ближайшее время станет очевидным тормозом. Та же вакцинация по социальному смыслу ничем не отличается от антиалкогольной или кукурузной компании в СССР. С учетом же наплыва новой формации наследственных руководящих мальчиков, нас наверняка ждут новые Чернобыли и «Курски». Бороться с этим бесполезно ввиду отсутствия радикальных классов. «Окна возможностей» и социальные лифты Хазина откроются нескоро - когда всё затрещит по швам, крысы побегут с корабля, и «теплые места» станут горячими. Но это - совершенно не та история, которой нас учили в школе.