- Ну вот, Просковья, и Новый год на носу.
- Чаво у тебя, дед, на носу? А-а-а, ну да, ну да…Новый год, говоришь, так хлебушко я уж с утра в печи испекла, а чаво ещо надобно? Хлеб да каша – пища наша.
- Старая, ты чаво это? Смеёшься али издеваешься? Доставай все припасы! Всё что есть – на стол!
- Ну так бы и сказал – праздновать нынче будем, а коли так, я завсегда готова!
- Так коли готова, чаво стоишь, чаво дожидаешь? Лезь в подпол да подавай, всё, чё там припасла.
- А и то правда, - спускаясь в подпол приговаривала Просковья, - гулять так гулять. Держи, дед. Вот картошечка, сейчас в печи подрумяним, маслицем сдобрим. Хороша будет картошечка! А вот и лучок к ней. Яблочки с нашего сада – диво дивное в зимнюю-то стужу и украшение на славу на столе в праздник.
- Бабка, это да, картошечка да яблочки, оно конечно хорошо, да ты что-то про сало позабыла, да про окорочок вяленый – это куда лучше к праздничному столу-то.
- Ладно уж, Егорыч, держи своё сало, пошутила я чуток, знаю, как ты сало полюбляешь. Ну и огурчиков солёненьких прихватила, к кортошечке самое то, - вылезая, протараторила Просковья.
- А ты куда это ужо на свет белый вылезаешь, ни капустки квашеной на столе, ни грибочков солёненьких, ни помидорок с бочонка. Без них никак.
Достав капустку, помидорки да грибочки, Просковья наконец-то вылезла, как сказал дед, на свет белый, отряхнула фартук, сняла его, и сложив, положила на скамью. Пригладила волосы, украдкой глянув в зеркало на стене и подошла к столу.
- Ну, кажись всё на столе, - проронила Просковья, бережно положив хлеб на середину стола и прикрыв его расшитым полотенцем. – Ой, а кукуруза где, где, дед, кукуруза?
- Кака така кукуруза? – Не понял Егорыч.
- Как кака, та шо бутыль закрывает, а бутыль в баньке у тебя почему-то припрятан.
- Так я это… не прятал… так, пробу снять хотел… - заволновался дед.
- И много снял? – стала тревожиться бабка. – На праздник-то хоть осталось чё?
- Всё, Просковьюшка, отменяй Новый год, заноси опять всё в подпол, - чуть не плача, стонал дед. - Не бывать празднику, и бутыль пустой, и кукурузу куры склевали. Прости, сердешная!
Просковья показала деду кулак, стукнула ним по столу и, немного подождав, чтоб Егорыч крепко осознал свою провину, достала из-под стола большой бутыль самогонки, припрятанный от деда к празднику.
Дед утёр набежавшие было слёзы, обнял и смачно расцеловал свою зазнобу Просковью.
- Ой! Быть празднику! – Обрадовался Егорыч. - Кричи петух двенадцать раз своё кукареку, Новый год справлять будем!
01.01.2022.