С ним было интересно. Он зажигал своим азартом, своей увлечённостью. Когда я болела, он устраивался рядом со мной на диване и рассказывал, как летом мы поедем в деревню, будем купаться в речке с кувшинками, кататься на мотоцикле, пить парное молоко, собирать рыжики под ёлками, пасти коров. Рассказывал так, что я всё это видела как на экране телевизора.
Деревня - это была его религия, его сказка, его отдушина, куда можно было сбежать от рутины дней.
И почти каждое лето на пару недель мы уезжали в деревню.
~
Для меня это было целое путешествие. Ехали через Москву. Летели самолётом или брали билет на поезд в купе. Целый день гуляли по Москве, а вечером садились на поезд до Вологды. Там уже пересаживались на рейсовый автобус, из которого выходили посреди поля, где нас встречал папин брат на "пирожке". Тряслись минут 30 по ухабам и ямам. И, наконец, оказывались перед деревянным бревенчатым домом. Поднимались по прохладным крашеным ступеням и оказывались в сенях, где стояло ведро с колодезной водой и черпачком, полная корзина со свежесобранной черникой или брусникой с прилипшими к ягодкам зелеными листиками. Открывали неимоверно тяжелую дверь и заходили внутрь, где нас уже ждал накрытый стол, суп в чугунке, вареные "картошки" ( именно так они там назывались) и горячий самовар. Чай наливался "пожирнее" в блюдца. Пили его вприхлёбку с "песком" или вприкуску с большими кусками сахара, которые можно было расколоть специальными щипчиками.
~
У отца была большая дружная семья. Не помню, чтобы кто-то ссорился, ругался, не общался с кем-то. Они были очень дружелюбны ко мне. Летом братья и сестра со своими семьями приезжали в деревню и помогали, как могли. Ходили на сенокос, заготавливали дрова, пасли коров, овец и коз, привозили городские продукты. В деревню мы везли из Москвы колбасу, сосиски и сгущёнку в банках. И тогда мне казалось, ничего вкуснее нет той столичной сгущёночки. Мы делили её на четверых девчонок. Моя тётя разливала нам её по блюдцам, и какой-то счастливице доставалось облизывать банку.
Оказавшись в деревне, отец сразу преображался, надевал фуфайку, сапоги, выводил из гаража шумный мотоцикл и становился своим в этом мире, в который он привозил меня словно на экскурсию.
~
Удивляла природа. Суровая, северная. Необъятные леса, высоченные ели, затяжные дожди, болота с разноцветным мхом и россыпью ярких ягод. Там в августе ( что было немыслимо для нашего волгоградского лета ), я ходила в куртке и резиновых сапогах.
Я сейчас понимаю, что для отца и его близких это была самая что ни на есть обычная и повседневная жизнь. Для меня же, родившейся и выросшей в Волгограде, это была встреча с другим миром, другой реальностью. Да, у нас была дача. Но после неё мы возвращались домой в свой привычный комфорт на пятом этаже. В комнаты с полированным паркетом и коврами на стенах, в свою ванную с горячей водой и в кухню с газовой плитой.