У меня украли деньги. В небольшом городке, в магазинчике, покупал кекс, чтобы съесть в электричке. Несколько тысяч лежали в небольшом кожаном кошельке с металлическим простым замочком.
Расплатился, отошел в сторону, чтобы положить покупку в сумку. А кошелек сунул в правый карман куртки.
Вдруг какая-то девушка налетела на меня, наступила на ногу. Заохала, извинилась и испарилась.
Прихожу на вокзал, очередь в кассу. Сую руку в карман – нет кошелька. Испарина на лбу. Что делать? Ехать на что?
Отхожу в сторонку. Нервы на пределе. Сумку выворачиваю – нет денег. Не оставаться же в чужом городке. Звоню лучшему другу. И он переводит на мою карточку тысячу.
В зале ожидания пассажиров немного. Человек тридцать. У всех угрюмые лица. Такое ощущение, что едут на каторгу. Куда-то в жуткое место. И не по своей воле.
И у меня на душе тяжело. Денег жалко, конечно. А еще противно. Стою и думаю: хватит с наличкой связываться. Карточка и только карточка!
Понимаете, кошелек – подарок старой матери. Летом на мой день рождения подарила. Сходила в магазин, купила и вручила. В один из кармашков положила лавровой лист, чтобы деньги водились. Ей приятно, что я подарком пользуюсь.
Подошла электричка. И все тридцать человек почему-то сунулись в один вагон. И я с ними, подчиняясь непостижимому закону солидарности.
Зашли, расселись. И в темном вагоне стало еще темнее – от грустных, даже злых лиц. Угрюмство, тоска, разочарование – почти страдание. Видимо, очень люди устали.
Едем минут десять. Вдруг входит парень. В руках – гитара. Прислоняется к стенке и поет, что «нельзя быть на свете красивой такой». Старательно выводит. Но никто на него не смотрит. Напротив, демонстративно отворачиваются к окну или что-то ищут в телефоне.
Парень закончил завывать, пошел – деньги «за работу» собирать. Но никто ни копейки не положил.
В вагоне невыразимая тоска. Знаете, бывает такое? И не обязательно в вагоне. Где угодно – такое может случиться.
Вдруг в проходе четверо девчушек. Круглолицые, красивые, яркие. И как это я их не заметил. С ними, видимо, или учительница, или руководительница. Она сделала знак, и девчушки как грянули хорошими народными голосами:
Эх, загу-загу-загулял, загулял,
Паренек молодой, молодой
В красной, эх, рубашоночке, да-да
Хорошенький такой.
Боже, что случилось. Как будто Солнце встало. В воздухе радость появилась. Все выпрямились, задвигали руками, начали притоптывать ногами.
А те – стараются:
Эх, промо-промо-промотал, промотал
Он все свои да деньжоночки
В красной рубашоночке, да-да
Хорошенький такой.
Поют и пляшут. Одна впереди, за ней – другие. И узкий проход вагона не помеха.
Когда дошли до последнего куплета, вагон на ногах стоял. И приплясывал. Все тянули шею - рассмотреть девочек.
А они раза два повторили в заключение:
Эх, загулял
Парень молодой
В красной рубашоночке
Хорошенький такой.
Чудо с лицами произошло! Тоска и грусть улетучились. И все стали красивыми. Очень красивыми. Улыбались, радовались.
Девичий, как бы это сказать, ансамбль. Или группа. Решили подарок сделать – всем. И это им удалось. Приехал домой. И узнал, что вариантов песни много.
Но это не важно. Важно то, что я стал свидетелем настоящего чуда. Всё от нас зависит. Или тосковать. Или радоваться. Девчата доказали.