Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
Проиграли всё: и квартиру хозяйки, и чемодан денег, и "Курорт" – так назывался маленький ресторанчик, хозяином которого был злой господин. Да-да, вы не ошиблись, проигрывали всё не своё, а закончили:
- Всем ужинать! – кричала мама, она всегда так делала, когда её не слышали в первые два раза.
Мы смеялись и строили планы на следующую игру. Но играть не пришлось: приехал кузен и устроил истерику.
- Вы так со мной поступили! Разыграли мою прислугу: я прихожу, а уже гроб готов. "Что вы делаете?" – спрашиваю я с порога. Представляете, как я удивился, когда в зале гроб установили, – говорил он позже более спокойным тоном. – "А мы, – говорит мой камердинер, – гроб для Анатолия Алексеевича готовим, – оглянулся на мой голос, – батюшки-светы, Анатолий Алексеевич, вы? Как же это?"
Мы дружно хохотали и было над чем: У Анатоля голос был плаксивый, когда изображал камердинера, а свой испуганный до неузнаваемости – актёр, ничего не скажешь. Мы смеялись, а мама качала головой:
- Доиграетесь, мальчики, так нельзя...
Но мы продолжали хохотать.
- А гроб-то почему такой дешевый? – уже сам, давясь от смеха, вопрошал "покойник".
- Ах, тебе ещё гроб подороже надо было...
Мама махнула рукой и ушла: пусть веселятся её мальчики. А вот потом было не до смеха: Анатоль заболел и умер, и это уже всерьёз. Мы устали шутить на эту тему и больше никого не "хоронили" загодя. Мама припомнила эту шутку, но доктор сказал – хворал давно, только держался молодцом. Мы, не то чтобы успокоились, но насторожились: кому из нас пришло в голову разыграть Анатоля с гробом? Мне? Нет. Сергею, пожалуй – ему. Он как-то сразу сник, подумал нехорошее, сказал:
- Вижу гроб, а настроение хорошее, дай, думаю... – и стал объяснять нам, его братьям, как он его "увидел", – было шуткой, я смеялся розыгрышу, а Анатоль знал наверное, что умрёт, нам не говорил только.
- Вот он и испугался тогда: как мы могли узнать о болезни?
Мы молчали, сторониться стали Сергея: он много знал, по-нашему было. А Сергей и сам мучился, мама заметила, поговорила с ним, но успокоила ли? Он стал чаще приглядываться к людям.
- Посмотри, – говорил мне, – Аполлон (меня зовут Аполлинарий, но дома в шутку прозвали Аполлон или Аполоша), вот идёт в цилиндре господин, на тебя смотрит, знаешь, что я вижу про него? Рогатину вижу, когда?.. Надо посмотреть, нет не могу... скоро, что будет? Что будет с ним?
- Не думай, Серёжа, – я был уверен, надо успокаивать Сергея сейчас, – мы его больше не увидим. Видишь, прошёл? Всё, забудь.
Но Сергей не успокаивался, а всё больше "смотрел" и на нас...
- Мама скоро почиет.
Почему он так сказал?
- Не "почиет" мама, Серёжа, будет жить, – у нас была сестра Матрона – это, опять же, для своих, а так – Мария (она была единственной дочерью у наших родителей – её все любили), – больше не думай об этом, забудь.
Но Сергей снова и снова расстраивался и расстраивал нас.
Началась учёба в старших классах гимназии, и мы с братьями (нас трое, ещё более спокойный, чем мы с Сергеем – Михаил) отправились "получать знания", как говорила наша мама. Сергей из приунывшего юного "оборванца", так называл его отец за вечно растрёпанный вид ("... из любой одежды он сделает никуда не годную тряпку, стоит только её надеть на себя", – говорил отец и мы были с ним согласны) стал тем же "оборванцем" только с лихой посадкой.
- В кого это он у нас? – спрашивала мама.
Отец показывал на себя:
- И ещё в деда, так это копия его. Портрет посмотри, ничего не замечаешь?
Мама замечала только общие черты.
- Так это художник "пригладил", ты бы видела его при жизни...
Отец улыбался, гладил мать по голове и успокаивал:
- Образуется, всё образуется – вот увидишь.
Мать говорила:
- Увидим что? – она совсем не верила в исправление своего среднего сына. – Ему идти на службу...
Мать торопила события, Сергею предстояла учёба в гимназии ещё год, а Михаил уже заканчивал с отличием и поступал в университет – мы все на это рассчитывали.
- Аполлинарий... – она махала рукой, – ещё мал говорить, но похож на Сергея.
- Ну-ну, Сергея не трожь, он хороший мальчик, а Аполоша... – он покрутил рукой "так-эдак"...
Остановились они, когда увидели меня в дверях. Онемели, но я вовремя выпалил:
- Погром!
Я был неприятно удивлён услышанным – родители меня не любили, оказывается, поэтому с порога и бухнул.
- Какой погром? – опомнился отец. – Кто устроил?
Я указал на портрет деда:
- Его внук.
Родители переглянулись: я слышал весь разговор (а я стоял, подбирал слова, как бы родителей не ранить своим сообщением).
- Серёжа? – мать спросила, потому что знала своего сына, но мы с отцом переглянулись.
- Значит Серёжа, если других у деда нет, – ответил я, давая понять, что не стесняюсь подслушивать
- Ты это... – отец стал жестикулировать, показывая, что не надо обращать внимания на слова, сказанные в моё "отсутствие", – это не так... расскажи подробней, что произошло? – мать он отправил в другую комнату. – А ты, Маша, иди: потом расскажу, разберусь только.
Мой рассказ занял немного времени:
- Твой сын подрался с учителем, выгнан из класса, а ты иди к директору, ваш сын на отчисление будет скоро.
- А за что подрался? – отец недоумевал, как можно драться с учителем? – Что он ему сделал?
- Вон из класса, сказал, – я больше не хотел говорить, – там твой сын, Серёжа, пусть расскажет сам.
Сергей рассказал, "ничего не утаивая", как просил отец. Я вышел из комнаты, но всё слышал, только слова отца звучали тихо, по тону понимал – сердится. Мама вышла из комнаты, застала меня врасплох.
- Опять слушаешь? – она не сказала "подслушиваешь".
- Вдруг помощь понадобится.
Она кивнула, как мне показалось – была довольна ответом.
- Стой. Всё так серьёзно?
Я кивнул.
- Серьёзно, мама. Он получил двойку за...
Но из комнаты вышел рассерженный отец.
- Вы зайдите, сейчас поговорим.
Он отошёл ненадолго, вернулся, мы уже сидели на стульях рядом с отцовским столом. Мы с Сергеем привстали, увидев входящего отца, он был уже облачён в парадный мундир со всеми регалиями, показал нам "садится на место", и сказал краткую речь.
- Я знал, что Сергей пойдёт дальше, и он пошёл, дальше иду я. Ты мне всё сказал? – глаза Сергея "запрыгали" из стороны в сторону. – Не всё! Так там расскажут, тебе со мной нечего ездить, сам поговорю.
Он хлопнул дверью и больше ничего не сказал. Мы посидели, Сергей рассказал матери, как было.
- За двойку? Выход из класса тебя смутил? Не захотел уходить?.. Это не первая твоя двойка, в конце концов... – мать рассуждала, пыталась понять, что недоговаривает её сын? – А, – догадалась мама, – ты, наверное, учудил как с Анатолем? Ну, не гроб, конечно, тогда что? Расскажи, Сергей, отец всё равно узнает...
Ещё немного поупрашивав любимого сына, она приготовилась слушать. Я знал всё, что он расскажет, и с интересом наблюдал за ними обоими: мать встревожена, сын смущён – приходилось врать, он врал матери, чтобы уберечь от "страшной" тайны.
А происходило это так: Сергей очень любил рисовать и у него получалось хорошо; он нарисовал кукиш, а потом пририсовал хвост, потом... что-то из половых органов, но с глазами и носом из... (да-да, полового члена), и всё это было похоже на нашего учителя. Но двойку он получил не за это и не за невыученный урок (учился он хорошо, не так как Михаил, но уступал немногим), а за "программу извинений". Он "увидел" на лице учителя знак: "О, да он мошенник и убийца в придачу", – дальше Сергей рассматривал и "видел" всё как на ладони. "Здесь он скрывается, увидишь, его поймают, – говорил он мне, когда отправлял первым к родителям, предупредить, – я носом чую, – постучал по кончику своего носа, – поймают... только мне надо погром устроить погромче, чтоб увидели все, и рисунок пригодился, жаль отцу придётся на это смотреть. Да, и имя у него другое: Ви... Вениамин... может, или похоже на это".
Я понимал, чем это ему грозит, если только неправ окажется, но жалел, как и отец... и мама... и вся наша большая семья – дружная она оказалась вечером, когда приехал наш отец в хорошем настроении. Мы не ожидали от него такого обращения.
- Дорогие мои, Сергей, иди сюда, дай сначала поругаю, – он что-то зашептал ему на ухо, отчего Сергей покраснел как рак, – хорошо? – Сергей кивнул отцу. – А теперь расскажи, Серёжа, как ты догадался, что он преступник? Про знаки расскажи и ещё что там у тебя в запасе?
Сергей посмотрел на отца и заплакал, он "увидел" смерть отца. Он пережил нашу маму ненадолго, всего на год, а умер... как и сказал Серёжа, от остановки сердца – "на лету".
- Я не могу, пусть он, – Сергей показал на меня.
Я собрал воедино всё рассказанное ранее, не умолчав, что знал о готовящимся "разоблачении", но молчал, пока брат мне не разрешит рассказать, "... а про драку – он не готовил, так получилось, хотел сделать что-то безобидное, но громкое, а тут..." "... учитель за шиворот возьми, ну я и развернулся со злости, тут потасовка по его вине вышла", – добавил от себя Сергей.
- Только синяк у него по твоей вине вышел, – добавил отец и рассказал полную передачу случившегося от директора гимназии.
Он сразу понял, что ученик в чём-то может быть прав, когда на вызов полицейского, учитель отреагировал странно: "Не надо, нет, только не полицию". Проступок был такого рода, что без полиции никто и разговаривать бы не стал: учителей не бьют у нас безнаказанно! Но Сергей, посетив предварительно директорскую, изложил предельно просто: "Его надо арестовать: он не учитель вовсе и имя у него другое. Я его не бил, он первый на меня набросился, а рисунок мой: я привлёк его внимание..."
Отец приехал вовремя, стал разбираться, на рисунок посмотрел мельком, заметил: "Почему не из пальца нос нарисован? (Сергею потом на ушко сказал.) Полицию хотел вызвать сам, если не разберутся: кто этот человек, представляющийся учителем? Его и след простыл, не стал дожидаться разбирательств. Рисунок перекочевал в папку полицейского, сказали, что здесь похож... в общих чертах, конечно.
Как ему могли поверить? Гимназисту? Всё указывало только для него, Сергея, остальные поверили. Преступника поймали. Что он делал в гимназии? Скрывался? Затевал новую афёру, преступление? В полиции хорошие дознаватели, разобрались. Сам "учитель" не подозревал, что его так раскроют, а главное – кто?
Сергей потом ещё долго мучил всех своими "находками" "знаков", часть из них была проверена и сбылась, как и смерть наших родителей по предсказанию их сына. За это он не любил свой "дар от Бога", как говорил отец про любимого им сына. Сергей окончил университет по специальности "юриспруденция" и стал работать следователем "от Бога".