Что я скажу за Египет? Ребята, в Египте ковида нет! Масса людей – отдыхающие, местные жители, обслуга отеля – все без масок, все активно контактируют между собой, все в добром здравии. За десять дней я не слышал ни одного кашлянья или чиха. Обслуга отеля, на вопрос привиты ли они, энергично кивает головой – да, да, но при этом загадочно улыбается.
В Шарм эль Шейхе я второй раз. В 2012 году из Шарма я смотался на экскурсию в Каир – знаменитый музей с древними гробницами и маской Тутанхамона, величественные пирамиды, прогулка на яхте по Нилу. Да, ещё был цветной каньон с чаепитием у бедуинов. В этот раз из предлагаемых экскурсий я выбрал единственную - подъём на гору Моисея. Немного истории.
Согласно Библии, у этой горы Бог явился Моисею, пасшему рядом с подножием овец, и дал ему Десять заповедей (скрижалей). Явился он из горящего, но не сгорающего куста (Неопалимая Купина). Кроме того, именно здесь Бог напутствовал Моисея на сорокадневный исход евреев из Египта. Гора давно стала туристическим объектом, и ежедневно множество отдыхающих и паломников поднимается на вершину. Туристы идут по довольно несложной, с точки зрения альпинистов, тропе. Но для паломников, верующих в прощение всех грехов для поднявшихся наверх, существует вторая, более короткая, но более крутая дорога. Недалеко от вершины две тропы сливаются в одну, и далее к вершине ведут, так называемые, семьсот ступеней. Обычно туристы поднимаются на вершину где-то к шести утра и встречают рассвет. Судя по снимкам в интернете, рассвет - зрелище потрясающее.
И конечно же я, грешный, не упустил такую возможность – обнулить все мои грехи, скопившиеся за долгую (особенно по российским меркам) жизнь. Но я и предположить не мог, что восхождение окажется самым экстремальным приключением за мои предыдущие грешные годы. Мое знакомство в интернете с опытом восхождения касалось летнего времени. На деле же, в декабре, всё оказалось значительно сложнее.
Во-первых, восхождение совершается ночью при свете, полученных от гида, ручных фонариков. Правда, светила луна и фонарики понадобились уже только у самой вершины. Во-вторых, я слишком легко оделся, а температура на вершине упала до минус 6 градусов! Хитрый проводник бедуин, закутанный в тёплый халат, шел ещё и в перчатках, а я – с голыми руками и в лёгкой курточке, надетой на тонкий свитерок. В - третьих, мышцы мои к длительному подъёму оказались не готовы, и где-то с середины пути ноги напрочь отказались сгибаться. Признаюсь честно, временами хотелось сесть, прислониться к скале, хоть как-то защищавшей от пронизывающего насквозь ветра, и обратиться к товарищам по несчастью – оставьте меня тут! Но коварная молодёжь, отдохнув, дожидаясь отстающего меня в палатке (их на горе по пути следования было три), тут же пускалась в дальнейший путь, не дав мне как следует восстановиться.
Надо сказать, что до места слияния троп нас сопровождали бедуины с верблюдами, настойчиво предлагавшие воспользоваться их услугами за десять долларов. И некоторые, в основном молодые девчонки, не выдерживали – взбирались на спину выносливого животного, и, таким образом, часть пути преодолевали. Но я, памятуя о том, что грехи искупаются только через страдания, решил терпеть до конца. Задыхаясь, хватая распахнутым ртом ледяной воздух, я мечтал только об одном – чтобы эта пытка скорее, так или иначе, закончилась.
Вершины наша группа достигла в пять утра. До рассвета оставался ещё час, и мы укрылись от холода и ледяного ветра в большой палатке. В палатке бедуины щедро предлагали замёрзшим туристам горячий чай по цене два доллара за чашку и одеяла по три доллара. Выпив чашку чая и закутавшись в одеяло, я обнаружил - для того, чтобы согреться самому надо сначала согреть одеяло, а мой, насквозь промёрзший организм, с этим явно не справляется…. Тело моё перестало содрогаться только к моменту восхода солнца.
Когда, придерживая стремящиеся воспарить одеяла, мы выбрались из палатки, мне вспомнился анекдот. Инструктор предупреждает начинающих альпинистов перед восхождением – подъём будет очень трудным, многие до вершины не дойдут, но те, кто дойдёт, позавидует тем, кто не дошёл!
И в самом деле, на вершине творилось что-то невообразимое. К холоду и ураганному ветру добавился ещё и, секущий лицо и руки, град! Естественно, о том, что я прихватил с собой трипод для селфи, я попросту забыл! Удерживать, срываемое ветром, одеяло и одновременно под бомбардирующими градинами фотографировать – аттракцион не для слабонервных!
Но вот солнце всё же пробилось через грозные облака и осветило близлежащие вершины. И это было потрясающе красиво! Стоило увидеть, а потом хоть….
А потом был спуск. Спуск мне дался все же полегче. Очевидно, сказалось отсутствие груза грехов. Мышцы ныли, но воздух раскрытым ртом я уже не хватал, да и на спуске меня уже никто не торопил. Побродив по монастырю Святой Екатерины и сфоткав Неопалимую Купину, потянулись к автобусам. Навалилась усталость, сказывалась бессонная ночь. А на следующий день я, выспавшийся, бодрый и здоровенький плескался, совершенно безгрешный, в тёплом Красном море.