— Нет, — сказал он. — Просто люди смотрят телевизор, когда им лень утруждать себя поисками достойного зрелища.
Дональд Уэйстлейк " Наемники "
Чумадан плотно крякнул, отбрасываясь на спинку дивана злобно раззявленной крышкой из мореного дуба, пришибленного к обычной, из свиной кожи оболочке козырными саморезами ручной работы, одноногим токарем дядей Котрей выпиленными из цельного кусмана от хвоста Яка, первого реактивного истребителя Советов, чей опытный образец был растащен несунами - расхитителями социалистической собственности на заднем дворе секретного завода " Имени Октября и Ноября ". Пастор Шлак вскрикнул, отпрянув от темного нутра чумадана, явно не нашего нутра, зарубежного, закордонного, так как Лиознова, вернувшись из ознакомительной поездки по ГДР, привезла именно иностранный чумадан, хотя ей и рекомендовали в Лейпциге не зацикливаться на неотечественном производителе, прямо подсовывая схожий габаритами чумадан, но фабрикации Череповецкого завода железо - бетонных конструкций легкой промышленности. При помощи рано начавшего лысеть от выпирающего из головы рассудка резидента КГБ Лиозновой удалось переубедить работников торга и доставленный в Маскву чумадан был торжественно вручен Шлаку, ибо его неизменный приятель Штирлиц как раз угодил в запой, сорвав съемки Бондаргеку, Михалкову из по х...й каких и даже гнусному армяшке Кеосаяну, мастырившему родного сына под покровом ночной темноты, не зная, что получившийся сын впоследствии наименует свою любимую Марго Муслимом. Вот за неимением забухавшего Штирлица и позвал на вспоможение армян хмельного Бурляева, а тот, будучи увлечен потной Андрейченко, перекинул спецзаказ на могучие плечи великого, как сам Грибов, Лёнчика, чья судьба повторяла жизнь папы Карло или Хамзы, так как никто из советских кинозрителей не знал точного наименования актеров. С Джузеппе - схожая история, кстати. Лишь через тридцать лет я узнал из телевизора, что, оказывается, это тоже великий Катин - Ярцев, будущий в прошлом дед певицы - красивицы из фальшивых лесбух " Тату " и непосредственный отец - основатель знаменитейшего в свое время подмосковного кабака " Яр ", цев же пошло до кучи, в довесок, в нагрузку, воплощая торговые схемы Союза, когда тебе внаглую втюхивали к праздничному набору для ветеранов трехлитровую банку березового сока и пару банок консервы из морской капусты. Идешь ты, значится, к заветному окошечку распределителя для ветеранов, а очередь по соседству воет на разные голоса : " Сука, жаль, что тебя под Бобруйском немцы не ухойдакали ! Падло ! За...ли ветераны, все им, сукам рваным, и мебельный гарнитур, и гардины, и даже " Запорожец " с ручным управлением ! " Воют и топочут, но сил укусить не имеют, опасаются мелкого хулиганства и гематом, решительно раздаваемых костылем ветерана, пока толстая продавщица в грязно - сером халате отвешивает ему редисок и фунт Краковской.
- Ты кто ? - трясся пастор Шлак, наблюдая вылезающего из чумадана предателя Клауса.
Тут надо уточнить, что первоначально на пробах был утвержден Лев Дуров, тоже ушедший в запой, вот Лиознова и приспособила точно такого же и схожего фактурой Быкова, но Быковых было несколько ! Потому - то и лицезрел Шлак не летающего музыковеда - мудака, не несогласного фронтовика и предателя Бульбашии, не бандита из Сибири, а вальяжно - кургузого пузом писателя землицы русской, с порога чумадана, ежели, конечно, у чумадана есть порог, тут же и начавшего бомбить задышливым голосом о многочисленных отравлениях режима, покусившихся даже на такую икону резистанса как Кара - мурза, б...дь.
- Солжа знаю, - каялся патор Шлак, тряся гривой, - Буковского и Делоне знаю, даже Славу Кпсс знаю, но Кара - мурзу не знаю.
- А Верзилова ? - кошмарно вопросил писатель, вылезая из чумадана полностью. - Или кальмара ? Их знаешь ? Или Прохора ? Ты знаешь Прохора ? А Круга ? Ты коммунист ?
- Я оконечный мудень, - скромно признал пастор Шлак, - если просто выслушиваю тебя, гад. Но я трижды мудак, потому как действительно знаю всех этих перечисленных тобой пидарасов.
- Га ! - торжествовал Быков, вгрызаясь пастору Шлаку в горб, прямо предустановленный великим тута Указом от двадцать второго, говорившим нелицеприятно, но правду : быть вам, твари, совершенно неконкурентными уродами для нутряного потребления.
И тут возвертается из запоя Дуров ! Который Лев. В халате как у народного артиста без запятых, но с павлинами по атласу и карманами, в одном из которых лежал немецкий " Люгер ". Вынул Дуров " Парабеллум " и расстрелял на х...й всех дискутировавших. А потом и сам застрелился. И это правильно. Потому что навязывавшийся за цинковым занавесом продукт сейчас, при обретении милостью Гейтса, Брина и Маска минимальной возможности зачерпнуть из мировой копилки бриллиантов Барбары Стейнвик, Эдварда Дж. Робинсона и Мэри Пикфорд, пересматривать вовсе не хочется.