21. Севастополь. Баня по-флотски

               


   Позвонил тесть Сергея Николай Трофимыч и намекнул на баню. Я, конечно, согласился. И через денёк всё состоялось, несмотря на эктремальные условия. Весь Севастополь завалило снегом  и его нечем и некому убирать. Машины, тем не менее ездят, буксуют, елозят. Автобусы тоже регулярно. Только троллейбусы остановились. Стоят стадами на площадях…. Я гуляю по городу. От своих, уже обжитых кладбищ, по улице Пожарова, потом через гору и серпантинами переулков к памятнику Солдату и Матросу. Потом к Графской пристани, площади Нахимова и мимо театров Лавренёва-Луначарского, а также театра Танца. Вот сколько культурных заведений в этом необыкновенном райцентре!

   Пытаюсь попасть в Художественный музей. Он на ремонте. Иду в музей строительных войск. Есть такой. Я любому музею рад – убродный снег промочил ботинки. В музее встретили меня три бабульки и один дедулька – музейные экспонаты и они же работники. - Сколько стоит?
- У нас пожертвования. Вот в эту стеклянную коробку, пожалуйста!
Кидаю пятьдесят рублей.
Дедок рассматривает содержимое через стекло – У нас так мало не принято…
Ищу в кармане мелочь. Нахожу сорок рублей, дедок с бабками видят эти монеты и дед суровеет:
- У нас мелочь не кидают!

Молча одеваюсь и ухожу…. Не увидев ни одной саперной лопаты и ни одной фотографии бульдозера.

Длинный переход до Первого кинотеатра Севастополя. В нём «гонят» только старинные фильмы. И как раз сейчас длинный перерыв. Тогда иду сушить обувь в столовую напротив. Столовых в городе много и это здорово! Наконец-то рестораторы поняли, что люди ходят в заведение поесть, а не полюбоваться фантастической размазнёй на тарелке.
   Беру винегрет, нормально прожареную рыбу – хек, и борщ. 278 рублей. Прикидываю – тридцать обедов в месяц пенсионеру не потянуть. Ведь нужно ещё два раза в день есть.

   Отсюда выбредаю вниз, на Корабельную. К площади Суворова. Его, Александра Васильевича, не узнать – на голове колпак белоснежный, а на плечах пелерина. Но я, собственно не к нему наряженному шел, а в музей «Подземный Севастополь», у полководца за спиной который. Который закрыт! Нормально, я не в обиде. Не сезон. Тут меня настигает Николай Трофимыч. По телефону – Юрий Владиславович, мы едем несмотря ни на что! Машина будет подана к 17.15 к подземному переходу у 20 й школы. И положил трубку. Тут же позвонил Сергей и пообещал меня встретить у подземного перехода. Он мой опекун и доставала. Везде достанет и позаботится. Связь у нас односторонняя. Я ему не могу позвонить, а он мне может, но разговор через минуту затихает – видимо его кнопочный телефон уже умирает и на длинные разговоры не рассчитан.

   Время крутит стрелки и я включаю навигатор, а к нему собственный язык – ищу методом опроса местного населения ходы к ПЕРЕХОДУ. Видимо переход в городе единственный и все мне вежливо указывают дорогу. Все, почти, встречные и поперечные знают город! Это приятно. Вот я уже подхожу к школе и с опаской через толпы школьников воюющих снежками. Многие из них видят снег впервые в жизни и безумно рады. Фотографируются сами и друг подружку и деревья, и кусты, и заборы. На всём что не движется охапки белые, а на крышах проезжающих машин сугробы. Крымчане знают – завтра само растает и утечёт водой. Дворники в числе трёх за всю историю мою в Севастополе уныло тюкают жалкую корку льда. И так неумело, что понятно – заставила начальница дура баба. Им-то, мужикам, ясно, что зря она выгнала их из тепляка…. Но имитируют.



   

   А вот уже и Сергей ждет меня встречая. И мы вместе находим Трофимыча, а уже с ним втроем и машину Виктора. Она стоит в сугробе всю неделю – ждет банного выезда.
    Втрамбовываемся внутрь и беспрерывно телефонируя другим участникам банного процесса выезжаем за город. Еще минимум три машины везут нашу банную команду из разных концов Севастополя за тридцать пять километров.  Снег, гололёд, горы вверх и спуски вниз, стоящие на обочине фуры и легковики, долгий жд переезд…. Только камней с неба не хватает чтобы небесные силы создали непреодолимый заслон мужикам хотящим в этот вечер попариться!   

   По телефону все докладывают друг другу где находятся и дают советы. Кто едет через совхоз Фруктовый (это мы), кто уже на Президентской трассе (новый автобан), а кто-то через Херсонес даже. И все приехали!

С опозданием на час.
Мы, это два флотских «полковника», один капдва, два строителя и таксист с одним неизвестным плюс я.

Все друг друга знают много лет. Кто по службе, а кто в бане нашелся…. Капраз Валерий меня удивил – оказался участником стрельб с подводной лодки ракето-торпедой «водопад». Той как раз, что стоит в Балаклаве в музее! Валера служил на ней замкомандира. Политпопом – иначе говоря. Говорит много и в бане. Знает все и наверняка! Нынче создаёт музей штурмовой бригады.

   Сама баня находится на территории какого-то пансионата и за глухим забором. Внутри ограды бассейн и несколько заснеженных деревьев. Ляпота – ляпнуться после парной в сугроб или бассейн! Парная небольшая с дровяной печкой и двумя полками. Впятером можно хлестаться. Но флотские умело пользуются пространством – теснота лодок обучила ловкости и чувству локтя соседа. Шестеро разом не предел! Парят и друг друга, и с мёдом, и с массажем, и грязью натираются. И обязательно снегом. Кайфуют крымчане от нынешней зимы. Тридцать лет назад было нечто подобное!


После парной все пьют Трофимычев чайный гриб. ( сорок лет не пробовал!) И из термосов шиповниковый чай, и лимонную газированную воду, и медовую газировку. И ни рюмки водки, ни стакана пива! Хотя все крепкие здоровые мужики.

   Баня нам принадлежит на три часа за три тысячи рублей. Баснословная цена для жителя Германии! Веники свои и у каждого по два! Эвкалиптовые, дубовые, бамбуковые. Они ими не хлещутся, как я привык, а гладят и похлопывают любя себя. Или друга. Все замотаны полотенцами или простынями. Признаков брезгливости, как в Германии, не заметил – по-прежнему, как в детстве, пьют из одного стакана размешивая одной ложкой мёд и лимон, и не раздумывая садятся на чужой стул или место на полке и парятся чуть не общими вениками!!! Вот оно русское братство! Флотское!


   Проверил севастопольцев на вшивость вопросом: Как вы относитесь к Октябрьскому? Как к предателю Севастополя или как к крупному военачальнику поступившему мудро и сберегшему свою драгоценную жизнь военспеца для будущих боёв?

   Что тут началось! Наш военпоп-политрук встал стеной за целесообразность эвакуации из осажденного города «нужников» - генералов-адмиралов. Остальные молчаливо несогласны с ним. Второй каперанг попытался что-то сказать, да махнул рукой – не моё, мол, дело языком молоть…
 Кое-как парная отвлекла от этой темы.

   Я насладился баней по полной программе. Пар мягкий, пар жёсткий, веники разные, снег пушистый для лёжки на левом боку и на правом и всяко разно, бассейн заботливо охлаждённый!!! Компания эрудированная – настоящая банная. Но вот уже нам в окно стучат и женский голосок извещает, что наше время тю-тю. Хором все просят продлить на час или два. Один даже выскочил за дверь в чём мать родила и измазанный лечебной грязью, но тётенька уже ускакала….

   Трое нас отъезжают, остальные остаются до ночи. Длинная и медленная дорога мимо заснежено спящих на обочинах фур выводит на Президентскую трассу. Паркетный джип идёт ровно по укатанному снегу. Беседа с интересным человеком Ильёй о Севастополе скрашивает время. Илья по пути сруливает на проселок, но и там его джип не буксует! И довозит меня до моей остановки имени Галины Петровой. Вы не знаете кто она?

Справка: Главстаршина, медсестра штурмового батальона погибла при высадке десанта в районе поселка Этильген. «Керченский десант». Героиня. 21 год.