В 2006 году я второй раз отправилась в Пермь, но теперь уже в свой заслуженный отпуск. Повидавшись с родными и побывав на могилке у мамы, начала готовить материал про город, где все же прошло у меня немало счастливых лет, и где состоялся профессиональный взлет в литературу.
Когда уже были собраны данные по истории, культурных традициях уральского мегаполиса, мне захотелось углубиться в архитектуру сюжета и написать не просто банальные факты, но поделиться чем-то более откровенным и неожиданным, словом, вызвать у читателей жгучий интерес к теме.
Наверно желание мое и в самом деле вызывало глубокий интерес к городу, что оно вдруг неожиданно начало исполняться, предвещая для меня все более значительные события.
Как-то гуляя в районе Краеведческого музея, я обратила внимание на вывеску, которая находилась у служебного входа здания. Здесь располагался Комитет по культуре Администрации города Перми, что могло оказаться очень даже важным и значимым для моей литературной зарисовки.
Мелькнула тогда шальная мысль: «А вдруг, да я узнаю нечто новое, о чем могли быть в курсе лишь местные жители?» И без промедления направилась к «комитетчикам».
Зашла я все же не зря. Доброжелательные женщины- сотрудницы, узнав про мои журналистские изыскания, тут же вспомнили, что Перми официально был присвоен статус- «город культурного значения», но вот газеты с номером указа у них не оказалось, и они посоветовали зайти в Пермское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
Сотрудники Комитета, видимо, также хорошо понимали, что при живой встрече, я могла узнать что-то более нужное для себя, чем при разговоре по телефону. Не ведая того, женщины дружно отправили меня к тому самому истоку, откуда и началось мое историческое расследование и поиск истины в далеком времени. А ведь стоило всего лишь позвонить и ничего бы подобного не случилось.
Однако, я тут же заторопилась в ВООПИк, чтобы успеть к концу рабочего дня. Уже темнело, к тому же, пошел дождь, но, не останавливаясь по пути, вскоре входила в небольшое помещение отделения.
Из сотрудников здесь оставался лишь сам председатель, который что-то бегло писал на листе бумаги, сидя за длинным конторским столом.
Мужчина был примерно моего возраста, где-то за пятьдесят, но выглядел моложаво и подтянуто. Однако, внешность невольно притягивала к себе.
На голове мужчины возвышалась густая копна русых волос, создавая незамысловатую прическу и придавая, скорее, вид деревенского интеллигента. А над верхней губой выделялись усы, как у Буденного, конечно, тоже русого цвета, дающие обладателю несколько воинственный вид. Но, как говорится, о вкусах не спорят.
Собственно, мокрая, запыхавшаяся в ту минуту, я и предстала перед ним, нарушив его уединенный покой.
Председатель ВООПИка недовольно пошевелился.
-Время вышло, сударыня, приходите завтра.
Но время и мне было дорого. Я и так тратила свой отпуск на совершенно посторонние дела и, конечно же, не могла приходить в одно и то же место по два раза.
-Вы извините,- снова подала я голос,- мне нужен лишь номер газеты, где есть правительственный указ «о присвоении городу звания культурного значения».- Я приехала из Кронштадта и мне дали задание написать о Перми и…
Но я даже не закончила предложения, что я там должна была написать, как председатель тут же вскочил, изумленно поглядывая на меня:
-Так что ж Вы сразу-то не сказали? Да такую дорогую гостью я от всей души встречу, вот, за бутылочкой посидим и поговорим.
Он оживленно засуетился, тут же вытаскивая из неприметных шкафчиков сытную, дорогую закуску, поставив на стол и непочатую бутылку импортного вина.
Я смутилась, пытаясь отказаться от нежданного угощения, но председатель не хотел слушать моих возражений и то и дело подталкивал к столу: видно настолько захватила его встреча с необычной гостьей, так внезапно появившейся в стенах его тихого, рабочего уголка.
Я рассказала своему собеседнику, что я бывшая пермячка и, в связи с замужеством, переехала в Кронштадт. Что теперь работаю в военном издательстве «Морская газета» и, по заданию редактора, мне необходимо написать материал о своем городе.
И я снова вопросительно посмотрела на председателя ВООПИка. Вопрос с газетой был тут же улажен, за что я, конечно, была очень ему благодарна.
Моего радушного собеседника звали Лев Валентинович Перескоков. Это был известный уральский краевед, историк и искусствовед. В свое время он окончил Пермский политехнический институт, а затем искусствоведческое отделение Уральского госуниверситета. Являлся автором более 200 публикаций по истории и культуре Перми и Прикамья 18- 20 вв.
За дружеской беседой, он с увлечением рассказывал о своей работе, пытаясь раскрыть задуманные им планы историко- архитектурного развития Перми, упоминая о становлении христианской культуры Пермского Прикамья и о многих других проблемах, касающихся Уральского региона.
Это был человек разносторонних знаний, неугомонный, подвижник по своей натуре и, конечно же, я слушала его с огромным интересом.
В какой-то момент, он неожиданно спросил: что, мол, известно ли мне что-нибудь о гибели 1-го Кронштадтского полка в гражданскую войну, который был уничтожен белогвардейцами на пермской земле?
Увы, я не знала этого факта, да и навряд кто-то мог интересоваться подобным событием в Кронштадте. Ведь кронштадтские моряки в то время сражались во многих отдаленных районах большевистской России. Всех не упомнишь.
Правда, воевали с врагом отряды, а здесь все-таки целый полк: молодые ребята, которые погибли за идеалы революции. И с таким историческим событием уже нельзя было не считаться.
Лев Валентинович показал мне книжицу, где упоминалось сражение в деревнях Верхние и Нижние Исады, возле Гороблагодатского тракта, которое явилось местом гибели моряков.
В 1961 году ленинградские архитекторы: Андрейченко, Паливода и Горовой возвели на месте боев 11- метровый обелиск, в честь памяти погибших матросов- балтийцев. Но имена павших героев так и оставались неизвестны.
Другими сведениями Лев Валентинович не располагал. Но даже в тот миг я понимала, что напала на след журналистской сенсации, которая никогда и никем не упоминалась в периодических изданиях Кронштадта.
Но тогда, чтобы узнать побольше на эту тему, я записалась на прием в Областной научно- производственный центр по охране и использованию памятников истории и культуры Пермской области ( ОЦОП).
Правда, в тот день посетителей не принимали, но волшебные слова: «я из Кронштадта», снова распахнули передо мной все двери. Директор ОЦОПа предоставил мне адреса нужных людей, способных помочь в поиске погибших моряков.
Чтобы найти необходимые сведения, мне предстояло написать в Березовское Управление образования и культуры, в Комитет культуры и молодежной политики, попытаться даже послать запрос в местную редакцию «Сельская новь».
По крайней мере, это было уже что-то, способное сдвинуть неподъемное дело с места.
Возвратившись в Кронштадт, я целенаправленно посещала все библиотеки, где находилась хоть какая-то литература о том далеком событии, происходившим во время гражданской войны. Не обошла вниманием и местные музеи и особенно долгие часы проводила в филиале центрального военно- морского музея «Кронштадтская крепость».
Пришлось проштудировать все исторические издания, где были опубликованы сведения из ЦГА ВМФ. Но скудная информация, практически, ничего не давала. А тем более, нигде не приводились данные о личном составе, отобранных в Кронштадтский полк моряков. На каких кораблях ранее служили люди, перед тем, как отправиться, по приказу большевистского командования, на далекий Урал. Для отчетности всегда нужны факты, а их, по сути, и не было.
В исторических документах я видела лишь скупые строки: фамилии моряков полка неизвестны. Но это только разжигало во мне желание, чтобы найти списки людей, теперь уже моих кронштадтских соотечественников, героически отдавших жизнь за советскую власть.
Получается, жили люди и канули в вечность. Ведь наверняка у них остались и родные, и близкие, которые даже не могут помянуть человека или поставить свечку за упокой его души. Все это вызывало невеселые размышления.
Пришло долгожданное письмо из Березовки от Ильи Николаевича Козлова. Он рассказывал о себе, что проработал в редакции газеты «Сельская новь» около 40 лет. Теперь на пенсии и заведует Березовским краеведческим музеем. Член Союза журналистов России.
Длительное время занимался историей березовского края. Вышло 14 небольших брошюр, посвященные разным темам.
«А теперь по существу дела,- писал местный краевед.- Вас интересует история гибели Кронштадтского полка и памятника, что находится на нашей земле…
Да, действительно, такой памятник имеется между деревнями Верхние и Нижние Исады. Воздвигнут он был в 1961 году рабочими города Лысьва: в то время эта территория входила в состав Лысьвенского района.»
«По поводу трагедии в Исадах,- писал далее Илья Николаевич,- на протяжении многих десятилетий, ходит молва среди людей, что этот полк, якобы, не героически погиб, а сдался в плен, и все они ушли с белыми. И что захоронено тут не восемьсот человек, а всего восемь.
А что тут в действительности произошло,- ведь мы не знаем, так как не располагаем никакими архивными документами.
Но, в то же время, я сам помню выступления очевидцев этой трагедии ( пока они были живы), которые утверждали, что полк все же расстреляли.
В прошлом году я был в деревне Нижние Исады у одной женщины. Она мне рассказала, что ее мать с соседом- старичком направили вывозить трупы моряков за деревню, в яму, где, впоследствии, соорудили памятник погибшим.
И еще. Это, буквально, с десяток лет назад. Не знаю, по чьей инициативе, но было сделано перезахоронение моряков. Оказывается, их захоронили в двух местах: где сегодня находится памятник и на окраине деревни Нижние Исады. Это место мне тоже указали.»
В заключении этого письма, Илья Николаевич также пообещал напечатать мне экземпляр «истории полка». Подобные сведения, конечно же, были для меня очень важны, ведь они исходили от человека, практически, являвшегося свидетелем того трагического времени.
Но жил в Березовке еще один знающий человек, который прекрасно помнил воспоминания очевидцев гибели моряков. Ее звали Зинаида Алексеевна Шеретова. Известная в селе учительница, ветеран педагогического труда, будучи уже на пенсии, увлекалась не только историей края, но и писала душевные стихи о своих земляках. Не обошла она и подвиг кронштадтских моряков, героизм которых навсегда остался в ее памяти.
Из стихотворения З.А.Шеретовой «Баллада о кронштадтцах» ( 2000г.)
…Мир праху вашему, невинные ребята!
Вас колесо истории смело,
За светлый мир сражались
Вы когда-то
Да только не увидели его.
Спасибо тем, кто сделал все, что мог,
Чтоб сохранить и воскресить мемориал.
Чтоб он душою чище стать помог
И о погибших нам напоминал!
***
Написал о подвиге полка и известный пермский поэт Владимир Радкевич. Стихотворение было опубликовано в районной газете «Сельская новь» в 1967 г. – в год 50- летия советской власти. Уже тогда люди пытались воздать должное погибшим морякам 1-го Кронштадтского полка на березовской земле, оставить их след в истории.
Дума о Кронштадтском полке
Вдаль несет журавлиная стая
Лето – жизни моей кусок,
А со мною – деревня Сая,
Поле чахлое да лесок.
За рекой туманы крошатся,
Солнца луч прозвенел и смолк…
Вот где встретил я вас, кронштадтцы,
Вросший в землю матросский полк!
Я пройду по лесному оврагу
В обреченный ропот листвы
И на землю сырую лягу,
Как когда – то лежали вы.
Не примите за святотатство,
Просто – очень хочется мне
Хоть на час, хоть на миг остаться
С вами, мертвыми, наедине.
Молчаливы земля и камни,
Море – дальше день ото дня.
Но дошли же вы до Прикамья!
Значит, вы дошли до меня.
Вас на буйную сушу войны
Пересаживали с корабля,
Но застыли холмы, как волны,
Там, где встретила вас земля!
Сколько каждому? Сорок? Двадцать?
Не об этом сегодня речь,
Просто в жизни
Нельзя сдаваться,
Лучше – замертво в землю лечь!
***
И лишь в самом Кронштадте ничего об этом не знали. А ведь это был город, откуда ушел сражаться легендарный полк, ушел в небытие…
И, открывая новую, неизвестную страничку истории, стоило все же помнить: что мужество и героизм моряков - балтийцев не должны быть забыты и через многие годы. Ведь они отдали жизни ради победы Советской республики, во имя народного счастья.