Рассказ-быль
Дело было к полудню. Воскресный день уже разгулялся. Июльское солнце припекало, спелые вишни свешивались с веток в саду, вдоль тропинки цвели флоксы и лилии.
Галя вышла с огорода во двор, сполоснула под краном руки, испачканые землей, вытерла полотенцем, висевшим на гвозде, вбитом в стену дома. Маленькая, стройная, порывистая в движениях, она любила чистоту, среди подруг слыла аккуратисткой.
Собралась зайти в дом, чтобы посмотреть, как там больная мама, но в этот момент с улицы забежал внук, семилетний Кирилл, и радостно закричал: «Бабушка! Бабушка! Иди, посмотри, кто к нам в гости пришел!» Галя вышла за ворота и увидела, что рядом с ее двором на асфальте сельской улицы стоит аист. Он смотрел на нее, не убегал, не улетал и как будто просил о помощи. Крылья птицы были испачканы чем-то красным и приопущены. Видать, чорногуз был ранен. Женщина все поняла, подошла к птице, взяла ее на руки и занесла во двор.
Так началась романтическая история спасения аиста Васьки, как назвала своего воспитаника Галина. Птица, словно упавшая с неба, стала членом семьи. О ней спасительница стала заботиться, как о собственном ребенке.
Ваську, видимо, какой-то жестокий человек ранил из ружья. Были повреждены оба крыла. Каждый день Галя обрабатывала раны, благо, что работала санитаркой в районной больнице и знала, как это делать.
Крылья быстро зажили, вскоре аист стал ими помахивать, через месяц пробовал летать, а потом и на крыло встал. Ночевать повадился в гнезде на столбе линии электропередачи, стоявшим рядом с Галиным домом. К тому времени уже шел август, гнездо опустело, его хозяева улетели на юг.
Главной заботой оказалось кормление. Зерна у Гали было много. С прошлого лета осталось несколько мешков, тех, что получает на земельные паи. Но чорногузы (так зовут аистов на юге Курского края) зерном не питаются.
Поначалу, чтобы накормить птицу, сердобольная женщина лазила в яму для скважины, ловила там жаб. На огороде собирала слизней с капусты, копала дождевых червей. Но для прожорливого пациента этого явно было мало. Нужна была рыба. Галиной зарплаты на рыбу не хватало. Ей помог сельский обычай взаимопомощи.
Сарафанное радио быстро разнесло весть, что у Гали появился больной аист, он есть хочет. Добрые люди стали помогать, кто как мог. Алексей, парень с соседней улицы, заядлый рыбак, стал приносить всю пойманную мелкую рыбешку. Соседка-пенсионерка, Мария Петровна, покупала в магазине сумбрию, приносила ее Гале, с состраданием смотрела на аиста и, вздыхая говорила: «Хто ж цэ стрылять мог в божью птыцю?»
Тут и первая публикация в интернете подоспела о доброй женщине и раненом аисте. На заметку откликнулись тележурналисты. Они сделали несколько сюжетов, и через новости о Галине и ее аисте узнала вся область.
Все, кто снимал телесюжеты об этой романтической истории, в один голос говорили: «Видимо, раненая птица не случайно остановилась у двора Галины, птицы чувствуют добрых людей».
В России народ отзывчивый. Готовых помочь птице и ее хозяйке оказалось много. Ехали издалека, привозили рыбу, иногда деньги. Даже местное отделение партии Единая Россия откликнулось, помогло отремонтировать летнюю кухню, где аисту предстояло зимовать.
Поначалу у Васьки возникли проблемы с некоторыми обитателями двора. Петух, верховодивший стаей кур, посчитал новичка конкурентом. Он с задором, распушив крылья, накинулся на аиста, но, получив увесистого тычка длинным клювом. Поняв, что совершил ошибку, он к Ваське больше претензий не имел. С индоутями аист быстро нашел общий язык.Кошки и котята были несказанно рады еще одному члену большой «семьи». Когда Ваську кормили рыбой, часть ее доставалась и мурлыкам. Раньше такой ежедневной роскоши в их рационе не было.
Свою спасительницу Вася воспринимал, как маму. Оно и понятно: она его кормила с рук, поила из ведра, носила на руках и вела длинные, серьезные разговоры о жизни. По утрам, когда Галя выходила во двор, чтобы «попорацця» - поработать по хозяйству, Васька ждал ее у крыльца, уткнув от холода свой длинный нос в перья на груди. Хозяйка брала его на руки и отогревала холодные, как ледышки, ноги, ругала за то, что не дождался ее в курятнике, как все путевые птицы. Васька жался к ней и что-то пытался сказать, наверное, благодарил. Так Галина узнала, что аисты умеют не только клекотать, но и издавать разнообразные гортанные звуки, что-то говорят на своем птичьем языке.
Внук почти все лето жил у Гали. Дочь и зять работали, им надо было помогать воспитывать внука. По утрам, вслед за бабушкой утром во двор всегда выходил и заспанный Кирилл, он не пропускал случая покормить аиста. Тот с удовольствием брал из рук мальчика рыбку и благодарно поглядывал на него своими темными глазами.
После утренних дел, после приготовления пищи для мамы и внука, Галя отправлялась на работу. Васька отправлялся промышлять на опустевшие после осенней уборки придворовые просторы. Ловил всяких козявок, мышей, лягушек и прочую мелкую живность. К вечеру, как только слышался шум Галиной машины, он, как штык, стоял у калитки и ждал хозяйку. Она заходила, брала друга на руки, целовала его голову и только после этого шла по своим делам.
Зима не заставила себя ждать. Выпал первый снег. Васька, привыкший ночевать в гнезде, остался к вечеру по привычке там, на верхотуре. Взволнованная Галя, прихватив фонарик, пошла в сумерках к гнезду, задрав голову, стала умолять осыпанного снегом неразумного Ваську, идти домой. Тот ее долгих и жалобных призывов упрямо не послушался. Галина от волнения всю ночь почти не спала. Но аист утром, как всегда, встречал ее у крыльца. Взяв его на руки, она отругала непослушника, отнесла в летнюю кухню, истопила там печь и только после этого уехала на работу. Так Васька и провел зиму в отдельной «квартире». Выпускать его на волю после ночного происшествия глава семейства опасалась, боялась, что тот улетит и где-то замерзнет. Каждый день топила печь, чтобы пернатый друг не замерз.
Весна принесла новые треволнения. Заводи на реке вскрылись ото льда. Появилась трава. Оставаясь днем один, Васька стал улетать на кормежку к реке Сейм, в луга. Ночевать вновь начал в гнезде, но, прилетевшая в конце марта пара хозяев, его бесцеремонно выгнала.
Вскоре Галя заметила, что у пернатого друга меняется поведение. Он стал горделиво держать голову, самоуверенно вышагивать по двору. К вечеру иногда не возвращался, ночевать оставался где-то на стороне. Галя его ругала за самовольство по утрам, когда он, после прогулов, встречал ее у крыльца. Но однажды, уже в середине лета Вася исчез на целую неделю. Сердце у Гали тревожно ныло, она всякое передумала, ходила на Сейм, бродила вдоль берега, обследовала огороды, и при этом со стархом представляла себе, что может наткнуться на бездыханное тело своего любимца – мало ли дураков на свете, кто-то может и палкой убить прирученную птицу, или лиса загрызть.
Но Васька вскоре еще раз наведался к Гале. Однажды прилетел, сел в саду, где его часто кормили рыбой. Первым его снова увидел Кирилл, забежал во двор и радостно закричал: «Бабушка! Бабушка! Наш Васька вернулся!» Галина с переполоху побежала в дом, чтобы в холодильнике взять рыбу и угостить пропадавшего так долго друга. Пока бегала туда-сюда, выскочила в сад, аист уже шел вдаль по огороду. Она показала ему рыбу, позвала ласково: «Васька, Вася!...» Васька обернулся, поглядел на Галину, словно прощаясь, взмахнул крыльями и улетел.
Взволнованная и растроенная она всем знакомым рассказывала про это событие, при этом плакала и говорила: «Я не верю, что это был Васька. Он не мог уйти. Я его знаю. Я его звала, Васька должен был ко мне подойти. Это был другой чорногуз…».
Она ошибалась, просто пыталась успокоить себя, что будь это Васька, он не мог не откликнуться на ее зов. Она не хотела верить, что друг ушел от нее навсегда.
В те дни, когда воспитаник Гали стал регулярно пропадать и не возвращаться на ночь домой, на дальней улице ее родного села одинокий аист среди лета начал строить гнездо на столбе линии электропередачи. Через некоторое время к нему присоединился еще один. Строительство гнезда пошло быстрее, к концу июля оно уже было готово. Обе птицы стали в нем жить.
Свершилось нечто невозможное, Вася нашел себе пару. Такое трудно представить, чтобы одинокий аист в середине лета мог обзавестись подругой. Но так оно и было. Драма одинокой женщины превратилась для Васьки в счастливую повесть о любви.
Кто-то из соседей изестил Галину о новой паре аистов. Она еще раз поохала, поахала, но все же успокоилась, хотя и говорила каждый раз, что уверена - это не ее Васька поселился в новом гнезде. Женская душа не хотела признать, что какая-то аистиха увела от нее друга, к которому сама прикипела сердцем.
В конце августа, перед отлетом в теплые края, над домом Гали долго-долго кружила пара чорногузов и клекотала, Васька прощался до следующего лета. Рядом с бабушкой стоял Кирилл. Он помахал аистам рукой и сказал: «Васька все равно к нам вернется, потому что мы любим его… И он нас любит». Галя погладила внука по русой голове и вздохнула.