Фигуры в шлемах молчаливо всматривались в бездну. Один из светящихся в темноте аэрокостюмов вспыхнул яркими красками и свет тут же растворился в жгучей темноте. Темноте, пронизанной благоуханиями сарпций, глуний и йослелек. Иномирные цветы лениво открывали лепестки, касались друг друга звонкими отростками и вздыхали в такт уходящей ночи. Жрулек достал из кармана поясной навигатор и направил его на далекую луну. На окошечке навигмашины вспыхнула крошечная точка. Товарищи и братья по оружию Зелек, Дойка и Прунс последовали за шефом в самовыкидывающуюся палатку, напоминающую индейский шатер. Рядом с палаткой мирно спал, укрытый от всепроникающей цветочной пыльцы внутришаром, атмосферный катер.
На рассвете четверо отправились к Гласной Горе. Обросшая цветовсплесками каменная глыба имела под собой пещеру в четыре саженя глубиной. На дне пещеры, в месте, отдаленно напоминающем земные алтари, лежало обернутое в балахон тело. Солонавты один за другим спустились в пещеру и мрак пронзили вспышки ищущего света. Обнаружив цель, световые пучки легли на мертвеца.
Следуя заранее заготовленному плану, Зелек, Дойка и Прунс раскрыли кубсветовые зонтики и принялись печатать очертания катакомбы. Жрулек примостился на камне и закурил. Дым наполнял пространство шлема и выводился через крошечные отверстия, так, что казалось, что дымящий солонавт был не человеком, а диковиным идолом, наблюдавшим с высоты своего трона за работой слуг. Зелек крутил рукоятку формировщика изображений, а Дойка и Прунс исследовали найденного в пещере.
“Посмотри на него, он абсолютно похож на нас...”
“Но не совсем, вот эта часть совершенно не подходит под описания...”
“Но общая теория взаимозависимости жизни гласит, что не может быть...”
“Пойми, он не похож на имеющиеся у нас ...”
Зелек вдруг оторвался от светографирования и похлопал перчаткой по складкам ткани одежды пещерного жителя.
“Посмотрите на материал...похож на шелк!”
Дойка и Прунс склонились над одеянием и принялись ощупывать упругую субстанцию, напоминающую секформ-резину. Жрулек докурил самозажигающуюся пластинку и подошел к своей команде. Звящики показали шефу на находку и заговорили наперебой. На закате голова найденного в пещере существа показалась на поверхности. Зелек, Прунс и Дойка втащили скрепленный ну-лучами груз в багажник и завели мотор. Забравшись в кабину, Жрулек поставил рукоятку ведения в режим обратной дороги и, тихо шелестя цискломагнитными щетками, атмосферный катер полетел в планетоштаб.
Открыв дверь-липучку, звящики отшатнушись от облака розоватого дыма. Цветная пыльца каким-то образом забилась в щель между антиатмосферно-клейкими пластинами. В результате происшествия штаб стал похож на сад. Повсюду, везде, где это было возможно, выросли причудливой формы распушистые цветы. Были среди них и любимые ЗелекОЙ сарпции и йоселеки.
“Кульдебарбас!”
Выругался Жрулек. В порыве ярости он достал из бокового отверстия анулятор и, переведя оружие в стробоскопический режим, стал поджаривать один цветок за другим. Прунс и Дойка не видели, что происходит внутри штаба, они были заняты разгрузкой исследовательских приборов, а Зелек вмешалась. Не позволив командиру отряда выжигать цветы, она пообещала заняться уборкой. Жрулек неохотно согласился.
Сперва нужно было очистить жилое пространство от пыльцы. Зелек взялась за предмет, напоминающий чугунный чайник и стала водить им из стороны в сторону. Мало-помалу барханы пыльцы стали собираться в линию и вскоре на полу образовались реки из цветочой пыли. Пыльца, подгоняемая невидимой силой, упрямо бежала к выходу из палатки и вскоре внутри не осталось ничего, кроме вещей солонавтов. И цветов. Зелек бережно вытащила цветы из тех мест, откуда их можно было достать и положила проснувшиеся от света стебельки в Аквариум.
Аквариум являлся естественно созданной средой для проведения всевозможных экспериментов. Каждый предмет, найденный на той или иной планете, можно было поместить в прозрачный световой куб метр на метр шириной и по мановению энергетической перчатки воссоздать “условия, естественые для существования разнопланетного организма”. Зелек положила собранные цветы в меркабу и захлопнула крышку. Как только прибор вошел в работу, внутри заворчало естество. Материя казалось нарушила привычный ход и завертелась так и сяк, подбрасывая цветы в водовороте отблесков света.
Аквариум съедал столько энергии, что свет в палатке приглушился и дом солонавтов наполнило фиолетовое сияние. Казалось бы, все должно было остановиться, но процесс все нарастал. Зелек отпрянула от Аквариума и попыталась выбежать наружу, предупредить остальных, но кто-то схватил ее и связал по рукам и ногам...
Тонкими, но невероятно прочными, словно стальная нить...СТЕБЛЯМИ.
Лежа на полу в объятиях иномирной жизни, Зелек тщетно пыталась осободиться. В борьбе с тем, что казалось ей хищником (а таких на чужеродных планетах было немало), она бросила взгляд на Аквариум. Под прибором, там, где должно было всегда оставаться “сухое пространство”, вырастал из ничегошности цветок. Цветок, который Зелек забыла вытащить из питающего Аквариум стержня, каким-то непостижимым образом вошел в контакт с энергетическим стержнем в основании мирообразующей машины, и теперь он стал самым что ни на есть настоящим, живым существом.
“Лежи ты, не дергайся!”
Пробурчал цветок. Освободив Зелек от щупальцев, он выбрался из опаленной процессом трещины в основании Аквариума и встал во весь рост. У цветка не было глаз и рта. Он был похож на человека лишь созвучием форм и неведомых красок. Как будто вылепленная из разноцетной глины фигурка вдруг ожила и заговорила.
Зелек попыталась закричать, но Цветок ловко подскочил к ней, заставив замолчать.
“Я не собираюсь убивать тебя, родная, хоть щас выходи и приветствуй нового члена... - здесь Цветок сделал странный жест и изобразил что-то похожее....
НА СМЕХ?
“...Вашей команды. Но сначала позволь мне объяснить, что произошло. Тот, которого вы достали из склепа, мой давний товарищ. Однажды мы поспорили, кто дольше сможет просидеть в пещере, в поисках смысл существования...а потом...получилось то, что получилось”
***
Жрулек, Зелек, Дойка и Прунс сидели за обеденным столом. Цветок примостился на полу. Все сосредоточенно жевали живновыкусные пластинки.
“Дрянь какая... - Цветок сплюнул серые склизкие частички на пол. - у вас есть настоящая еда?”
Солонавты непонимающе уставились на разнопланетянина.
“Что ты имеешь в виду?”
Наконец спросил Цветка Жрулек.
“То есть вы знаете, как построить Аквариум, но не знаете, как приготовить нормальную пищу?”
Цветок рассмеялся. Совсем знакомо, по-человечески.
***
На лагерь звящиков опускалась ночь. Три луны в танце скрепились с друг другом астероидными объятиями. Солонавты стояли вокруг танцующего у костра Цветка. Цветок растирал в порошок какие-то корешки и травы, бросая их в самодельно вырезанный котел. Жрулек потирал перегретый бок создавшего импровизированную кухонную утварь аннулятора, мрачно поглядывая на свою команду сквозь светощели скафандра.
“Ну вот и готово! Доставайте свои черпальники, я покажу вам настоящую пищу!”
Команда солонавтов устроилась вокруг костра. Цветок зачерпнул из котла жирное варево и налил каждому терпкого отвара. Отвар обжигал горло. Сосательные трубочки в скафандрах тут же забились. Всем стало тяжело дышать. Цветок как будто почувствовал нарастающее напряжение. Прозрачными руками, он изобразил, как снимает с себя шлем.
“Не бойтесь, снимите шлемы”
Жрулек тут же вскинул аннулятор и выстрелил. Цветок отпрянул в сторону. Толстые щупальца выросли из его тела и потянулись к направленному на них оружию.
“ВЫ НЕ УМРЕТЕ, ГЛУПЦЫ! В ПИЩЕ, ЧТО Я ПРИГОТОВИЛ ДЛЯ ВАС, ЗАЩИТА ОТ СМЕРТИ!”
“На землю!”
Крикнул Жрулек своим товарищам и быстро перевел пистолет в режим геометрического выстрела. Прицельный луч зонтиком раскрылся над головами Зелеки Дойки и Прунса и вспыхнул, перерезав разнопланетянина пополам. Несколько минут стояла гробовая тишина. Жрулек отщелкнул заклепки шлема и закашлялся. Он не мог умереть от чуждой атмосферы планеты, потому что был Вомси. Рожденный среди ядовитых кратеров на далеком Омтезионе, организм разнопланетянина поглощал любые яды, питая упругую мускулатуру тела с выдающимися вперед порными наростами. Лягушкокожий Жрулек втащил товарищей в палатку и захлопнул дверь-липучку. Один за другим забитые жидкой пыльцой шлемы отлетели в сторону. Полузадушенные солонавты принялись глотать воздух, выкашливая пыльцу.
“Что черт возьми произошло?”
Откашляв сгусток пыли пробормотал Дойка.
“Похоже мы попались в ловушку очередного разнопланетянина...я не доверял этому странному типу до последнего момента”
“Но стряпню его уплел с большим удовольствем!”
“Так это потому, что в пространственно-прибойных полетах ничего другого кроме живновыкусных пластинок есть не полагается...”
Разговор солонавтов прервал окрик командира. Прунс и Дойка подбежали к неподвижно лежащей на полу Зелек. Жрулек приказал солонавтам принести исцеляющую коробочку. Открыв мягкогубочную субстанцию, он поднес к своей руке кацстра-нож и вонзил в кожу светящийся наконечник. Когда яд его тела смешался с наличием содержимого исцеляющей коробочки, Жрулек приложил мягкогубочную субстанцию к лицу Зелек. Она вскрикнула, очнулась и задергалась. Прунс и Дойка долго держали извивающееся в судорогах тело, пока оно не обмякло.
На следующий день солонавты вернулись на корабль.
***
Зелек очнулась в изжижающем растворе на борту золотокрылого гибуса. Гибус, плотоядная птица о семи крылах, завезенная на миры Земли в 6000 году от отличия Новой Земли путешественником в подпространстве, славилась отличной шкурой и приспособленностью к любым условиям Бытия. Именно поэтому так прозвали свой звездолет солонавты. Четыре сверкающих солнечной пылью паруса украшали мощное тело межзвездной машины, а по обе стороны трусливо прятались в уходящие отверстия линейные аннуляторы.
Звящики, иными словами контрабандисты-расхитители планетных сокровищ, перебирались с одной планеты Пунктирных Миров на другую, чтобы полакомится сластями, которые предлагали им иные миры. От пышных джунглей Омтезиона до кроваво-красных карликовых лун Цебетт, всюду находили умники-любители легкой монеты чем поживиться.
В ожидании пролета патрульных звздопрыгов эммолдарианского флота, солонавты-расхитители планет спрятали свой корабль в тени туши Пролетозвездного ската. Мертвый, похожий на кита, обитатель вечной темноты, болтался в астеродином облаке неподалеку, закрепленный дальнобойными ну-лучами свернувшего паруса Гибуса. Толстая, пористая кожа звезднопылепитающего отлично скрывала нелегальное судно от пытливых “взглядов” сопровождающих патрульные судна Сфер.
***
Нацелив дальноскоп на нужный угол, Жрулек поспешил в мед-каюту. Выключив центрифужный приборчик под толстым прозрачным колпаком, он вытащил обмякшую, полуживую Зелек из транс-раствора и положил ее отсыхаться на свернутые в несколько слоев тряпки. Крошечный ну-пояс крепко приковал ослабщую получеловечицу к полу.
“Придешь в себя, скажи. Нам нужно поговорить”.
Гермодверь захлопнулась за жителем Омтезиона, когда тот переступил порог.
***
В обсерваторном отсеке все было готово для наблюдения за вражеским патрулем. Линейные аннуляторы вышли из своих прятальных коробочек и были приведены в боевую готовность. Люки и внешокна Гибуса задраились и человеческий звездолет вошел в Режим Молчания. Капитан корабля дал указания команде и ожидание началось.
Патрульные корабли эммолдарианского флота “показались из пространства” по расписанию.
Сквозь ослепительно яркие вспышки вышли из ниоткуда мерцающие “ijjutkju l oui j ttli jjutlo” [“в такт биению человеческого сердца длинноподобные” - кодьречный перевод] сосульки цвета ртути, окруженные роем крошечных светлячков. Каждый светлячок на самом деле был размером с могучий пассажирский туда-сюдакер и обладал способностью перемещаться в пространстве со скоростью молнии.
Патрульные же корабли эммолдарианцев представляли плането-разрушительную мощь во всей красе.
Мягко разрезая тьму, мерцающие ртутоформы замерли в беззвездной черноте, и тут же тысячи светлячков-ищеек бросились во все стороны. Они искали то, от чего у человеческой части команды звездолета контрабандистов волосы на голове встали дыбом. Эммолдарианский патрульный “эскроп” [ударный флот] искал Нарушителей.
***
“Проклятые синекожие...опять за свое...нарушители, нарушители...как они определяют, кто является нарушителем, а кто просто пытается раздобыть себе “льицис” - [“межпланетки” на языке жителей Земных миров, людей] - на камсун с брагой в планетопорту...”
Проворчал Жрулек, и повернул дискоскоп увеличительного прибора в сторону эммолдарианской Эскадры Разрушителей. Капитан контрабандистов знал, что кодекс Ордена Правосудия запрещает насилие, но также прекрасно понимал, насколько эммолдарианцы могут отступать от своих законов, приведи к тому соответствующая ситуация. Не все эммолдарианцы почитали Великий Закон Творца Миров. К тому же, кодьречно переведенная с эммолдарикнского языка фраза Луцай Омхэйно Луцай, “Жизнь Отражение Жизни [Чти ее]”, в реальностях Свободного Космоса порой неправильно истолковывалась жителями Пунктирных Миров, отчего эммолдарианцам частенько приходилось “браться за аннулятор”.
По команде Жрулека, члены команды Гибуса достали из укрепителей кацстра-ножи и вонзили их в самую чувствительную часть своих тел. Это делалось для того, чтобы сидящие в Светлячках-Ищейках Улепхосы-Златомасочники не могли “почуять” прячущийся от мыслечтения чужеродный объект прямо перед их чувствительными к энергии Творца Миров “носами”.
Напряженное ожидание продолжалось несколько по-человечески долгих минут. Сферы-Ищейки эммолдарианских кораблей сновали среди разверзнопустотных скоплений оставленной Гибусом “кворьи” - [межпланетной “жижки”, подпространственных прорехах, следах, оставляемых Взвинчивателями Внутренних Машин] - , разыскивая угрозу.
Несколько раз смертоносные разведчики синекожих Защитников Свободного Космоса пролетали совсем близко от затаившихся в укрытии Нарушителей, и тогда до смерти испуганные матросы Гибуса раз за разом “пускали кровь”. Раскаленные энергосердцевинными камнями, “туфью”, энергетические ножи плавили кожу. Особенно тяжело переносили Мыслескрытие находящиеся на борту звездных контрабандистов земляне.
Один из механиков Гибуса, по совместительству кок, толстощекий человек по имени Яхрум, побледнел и потерял сознание, когда лезвие кацстра-ножа в очередной раз вонзилось в живот. Дежуривший рядом доктор-разнопланетянин тут же подхватил сломленного приступом мучительной боли землянина и перенес его в мед-каюту. Остальные члены команды продолжали медленную пытку. Они должны были выжить, победить непобедимого врага любой ценой.
Вскоре Сферы одна за другой стали покидать пространство. Подлетая к эммолдарианским звездопрыгам, они одна за другой гасли, пропадали, исчезали внутри Бытия. Когда последняя Сфера покинула Позвездный Мир, эммолдарианский флот следом растворился в пустоте, словно призрак.
***
Как только “угроза улеглась”, Жрулек, приказав докторам позаботиться о нескольких ослабевших членах команды, тут же дал полный вперед. Пространственно-прибойные Взвинчиватели обратились ко Внутренним Машинам и начался процесс, который каждый пилот человеческого звездолета знал наизусть. Вернее не только знал, но всегда ждал и наслаждался каждой секундой. Началось “Мучение”. Предполетное Мучение отличалось от мучения, доставленного команде Гибуса ранее.
Нос звездолета, повинуясь умным машинам, рычащим в недрах “полуклобьем” Свертывателей, безошибочно учуял и “раскопал”, взбаламутил пространство. Гибус расправил паруса и медленно двинулся вперед, “размутив” спрятанные в подпространстве “рельсы” построенной человечеством Космической Железной Дороги. Взобравшись на вовремя подобравшийся гребень пространсвтенно-прибойной волны, корабль контрабандистов, загребая пространство позади себя хвостовым “винтом”, галопом понесся к нужной миростанции.
Станции Середины Пунктирных Миров.
***
Зелек, вздрогнув, открыла глаза. Вздрогнул вместе с получеловечицей и ее Открытым Взглядом и весь пространственно-прибойный мир, снесенный в точку, где точкой были начало и конец. Точкой был и летящий со скоростью, превышавшей скорость света, Гибус. В Пространственно-Прибойном полете существовала лишь одна точка, созданная из самой себя.
Людям, именно людям, землянам, во время Полета строго-настрого запрещалось снимать с себя аппараты, скрывающие реальность. Зелек была получеловечица, поэтому смешанная кровь разнопланетянки сразу же отмела человеческий взор, приспособившись к восприятию Прибойной Действительности. Раз за разом множественный взор Зелек охватывал уходящее и приходящее из точки пространство, позволяя ей видеть все и ничего.
В тихо ревущей, проносящейся сама в себе тьме, среди ослепительных вспышек-молний, мелькающих, потрескивающих, словно горящие в костре поленья звезд, виден был контрабандистке Подзвездный Мир во всей красе. Вот, мимо пролетел, замерший с невероятно-смазанным, вечно-ледяным пейзажем, Клеопатров Мир. Могучие Ледоброды, похожие на острие кацстра-ножа древние, как Бытие, строения, тянулись к безоблачной выси планеты, стремясь зацепиться за тьму.
В ту же секунду внутревзор Зелек уловил три ярких луны Омтезиона, ласково призывающего жителей Пунктирных Миров отдохнуть в пышно-ядовитых джунглях Вомесии. Лениво патрулирующий периметр столицы Эммолдарианской Империи звездопрыг Ордена Правосудия на мгновение присоединился к Гибусу. Зелек увидела, как в кричащем от напряжения сгустке ртутоформы сидит за “штурвалом” эммолдарианец в золотой маске. Синекожий балахонщик медленно, нежно перебирал тягучее пространство перед собой тонкими пальцами. Ведение зведопрыга явно доставляло ему удовольствие.
Воодушевленная Зелек, наслаждаясь внетельным существованим Полета, в шутку “прыгнула” в кабину эммолдарианского патрульного катера и уселась рядом с пилотом. Златомасочник тут же почувствовал рядом с собой чужеродную энергию и предупредил Зелек, отправив ей суровую мыслепередачу:
“Сейчас же. Отойди назад в свой носитель пространства!”
Прошуршал голосоизменитель золотой маски внутри Зелековского естества. Получеловечица сразу же повиновалась. Шутить с эммолдарианскими Служителями Ордена Правосудия было небезопасно. Пробыв с Гибусом несколько по-человечески долгих минут, эммолдарианский звездопрыг исчез, как будто его и не было.
***
“Вернувшсь” в “каюту” летящего на всех парах в Точку Назначения звездопрыга, Зелек вдруг увидела перед собой Цветок. Убитый Жрулеком разнопланетянин, с рассеченным пополам телом, кое-как поднялся с усыпанной лепестками земли, сложившись в единое целое. Скривив жидкое подобие лица в кровавой усмешке, он сделал понятый лишь знакомым с человеческим Бытием пунктиромирцам жест, который привел наполовину человеческую природу Зелек в первозданный ужас. Цветок достал появившийся из ниоткуда кацстра-нож и “перерезал” себе глотку.
“Око за око, зуб за зуб. Меня зовут Сайпс, рад новой долгожданной встрече”.
Произнес разнопланетянин на чистом человеческом языке. Затем наступила предшествующая Посадке звездолета тьма и Зелек очнулась, открыв глаза во Внешнем Пространстве.