Люба
В зале ожидания вокзала ещё долго сидела и тихонько плакала Любаша Ивашутина. До войны это была железнодорожная станция Грузовая и маленький рабочий поселок. За войну он разросся в посёлок Промышленный, потому что там по ошибке разгрузили станки цеха эвакуированного от войны завода. Руководитель района быстро оценил выгоду, побывал в области и созвонился с Москвой, пообещал, что восстановленный в его поселке цех меньше чем через месяц выдаст очень нужную армии продукцию. Ему поверили, правда обещали, если не сдержит слово отправить к Макару. Слово своё начальник сдержал, вскоре это производство стало заводом, поселок районным центром. На завод приехали квалифицированные рабочие и инженеры, а из большого города много творческой интеллигенции. Училище медсестер, новая школа и даже маленький театр в отстроенном Доме культуры возникли в поселке за военные месяцы. Начальника просили стать главой области, но он посмеялся и отказался, сказав, что лучше он построит ещё три детских сада здесь, чем будет каждый день получать по голове в областном кабинете. В кабинетах Москвы тоже понимали, пусть завод работает, городок развивается, чем, если это налаженное дело замрёт или остановится совсем. В областные руководители нашли другого более подготовленного умелого работника из министерства. Вот в этот городок и были эвакуированы Денис Волков с мамой, когда его отец со своим танковым корпусом бил на фронтах войны фашистов. Поселили их в пустующем доме через несколько домов от усадьбы казака Ивашутина. Денис и Люба учились в одной семилетней школе. Незаметно завязалась их подростковая дружба. Они вдвоём часто ходили на чистую тихую речку и когда были вдвоём, Любаша просила,
- Денечка, я покупаюсь голенькой, посмотри, чтобы никто не подглядывал и прыгай ко мне в воду. Денис обычно не возражал, Любашина непосредственность ему очень нравилась. Нравилась и сама девушка. После купания он помогал ей расчесывать гребнем её длинные волосы. Любаша покорно держала передним свою голову, ей были приятны прикосновения рук этого мальчика,
- Как ты умело всё делаешь, у тебя есть сестра?
- Две, то ли двоюродных, может троюродных. Я помогаю тётке.
- Ага. Это те два рыжика, которые бегают за тобой и кричат: «Дядя Дыня, дядя Дыня!»
- Любка. Вот оставлю тебя лохматой, и будешь ходить пугать на базаре поселковых торговок.
- Нет, нет Дынечка! Ой, Денечка я не буду обзываться, сделай меня красивой. В прохладные дни они разжигали у речки костёр, а Люба просила,
- Деня, обними меня, а то я мёрзну.
Ден обнимал её и чувствовал, как ему становится жарко от близости Любаши.
Однажды они смотрели в клубе кино, сидя на сиденьях заднего ряда. Ден положил свою руку на заголённую ногу Любаши. Люба не шевельнулась. Через несколько секунд она ближе подвинулась к нему так, чтобы ему было удобнее держать руку. Ден, почувствовав некоторую свободу, подвинул руку выше. Рука уперлась в трусики, и он пытался подпихнуть пальцы под ткань, но это было неудобно сделать.
- Дениска подожди, я сниму трусики сама, - прошептала Любаша, поднялась и ловко в один прием сняла небольшие белые трусики, села поближе, зашептал, - все сняла, только не спеши. Мы же не одни.
Ни кто на них не обращал внимания, все были увлечены фильмом, где по Волге плыл подаренный Америкой пароход. Любаша приподняла и поправила подол платья,
- Положи руку сюда.
Ден положил руку на сгиб ее бедра и ощутил, какая у Любаши приятная и нежная на ощупь кожа. Он попытался что-то шептать, но губы Любаши накрыли его губы.
Ден подвинул руку выше и коснулся пальцами мягких, нежных волосиков. Голова закружилась, организм отреагировал большим притоком крови в определенное место. Любаша чуть раздвинула колени, пропуская руку Дена,
- По гладь мне там, по гладь. Только не грубо.
Ден ощутил, как влажно стало под ладонью. Он стал нежно гладить это влажное место.
- Денчик, пониже и чуть вглубь, - зашептали губы Любаши. Она ткнулась губами в его лицо, и Волк почувствовал как вздрагивает ее тело. Какое то время они сидели без движений,
- Ден, давай уйдем раньше, пока не включили свет, - прошептала Любаша,- пошли Денечка, пошли.
Они вышли на улицу, Ден шагал, неуклюже переставляя ноги.
- Ден ты чего, - обратилась к нему Любаша, глянула на лицо и поняла причину.
- Ой, Ден, прости, я не подумала об этом. Пойдем за угол, снимешь трусы и вытрешься вот этими, моими.
Вскоре они дошли до дома Любаши. Люба предложила зайти в баню и помыться и постирать трусы.
В бане было тепло, темно и сухо, она вдруг стащила с себя платье. И предложила Дену раздеться,
- Так романтично Денечка. Было темно, но глаза привыкли, они начали различать друг друга.
- Какая ты …
- Какая я?
- Красивая, я ни когда не видел тебя голой.
- Да? Даже тогда когда подглядывала за мной на речке?
- Там и видно ни чего не было, ветки мешали.
- Не оправдывался, не видно было, - помолчала, потом глянула прямо ему в глаза, - да я и не пряталась. Сейчас смотри, сколько захочешь, - и тихонько хохотнула. Подтолкнула к лежанке,
- Давай ляжем, здесь шуба, лежит. Они лежали и целовались. Ден целовал поставляемые Любашей сосочки и только слышал, как постанывала девушка. Так они и уснули, в баньке, обнимая друг друга. Проснулись, когда уже светало. Понятное желание влекло его к Любаше,
- Нет, Ден, нет, не надо, я тоже хочу этого, но не надо. Не время. Одевайся и уходи малинником вдоль ограды.
Она обняла Лена и поцеловала в губы,
- Иди.
- А ты как,
- Не беспокойся обо мне, уходи, а то нарвешься на деда. Ден уходил, но он не заметил на дальнем углу огорода за бузиной стоял человек и смотрел в его сторону. Это был дед, владелец соседнего огорода.
Быстро сообразив суть произошедшего, решил он сорвать с Любаши денег и пригрозил дёгтем вымазать ворота Ивашутиных, если она не заплатит ему десять рублей. Получив отказ, дед доложил, приукрасив всё деду Ивашутину. Дед долго разговаривал с Любой, не добившись признания, несколько раз ударил чересседельником её ниже спины. Люба ни слова, ни крика не проронила, только до крови закусила губу. На брань деда прибежали бабушка и тетя Ангелина и отбили девушку у казака, увели в дом. Ивашутин разругался со всеми и отправил Любу жить к своей сестре Анфисе в заводской посёлок и записал её там же в железнодорожную школу. Встречи Дениса и Любы стали невозможными, большое расстояние было между поселками и школами, стоявшими на разных берегах небольшой речки Алейки.