Новый год Катя перестала праздновать с тех пор, как овдовела. Сначала не гоже было — года не прошло. Потом вроде и не с кем — детей бог не дал, может, потому что мало молилась, а может просто не судьба. То давние были переживания, а со временем как-то перестало терзать душу, и никакие сожаления больше ни в сны, ни в думы не закрадывались.
Попривыкла к пустоте и тишине, и серенькая жизнь раскрашивалась хорошими моментами, коих насыпала горстями то осень разноцветная, то лето солнечное, то позёмка зимняя, то весенняя молодая листва. Радовала природа и ладно.
Эсэмэски стали приходить с середины декабря. Короткие такие и однозначные: "Приезжай. Не пожалеешь. Куда — напишу позже. Дед Мороз".
— Вот же шантропа пошла, — удивлялась Екатерина, — раньше тоже звонили: то денег вышли, будто маму перепутали, то ещё что. Умные люди предупреждали, что мошенников нынче развелось немерено. А тут вот, пожалуйста, Дедом Морозом кто-то заделался и прям приезжай неизвестно куда и зачем.
В первый вечер она как-то даже весело всё восприняла, мол, шутники пошли — дур ловят. На второй нахмурилась. Адрес появился, инструкции чего брать, а что нет. Про чёрный список знала и вроде рука даже потянулась, но что-то остановило. В инструкции ничего особенного не было: ни бриллиантов, ни денег, даже еды не бери никакой — стол накрою, в холодильник положу...
— Ага, — начала разговор с телефоном усталая женщина, — и что тебе с меня интересно за прок? Запрёшь и выкуп? Дурак ты, видать. Кто за почти шестидесятилетнюю вдову бездетную хоть рубль даст?
Вздохнула и задумалась: "Может и не хулиган, а хуже. Заманит старую дуру и... Жуть какая, наверное в милицию надо позвонить".
Но в милицию тоже почему-то не позвонила и вообще никуда не позвонила, и полторы недели ждала эсэмэски, удивляясь сама себе.
— Ну ведь, точно дура, никуда ж не поеду, — приговаривала и мысленно прикидывала как лучше добраться до этого Акуньково из своих краёв. И страха почему-то никакого не было. В такие моменты она слышала стук колёс электрички, краем глаза смотрела в сторону и ей мерещился синий, снежный лес за окном. .
Махнув на всё рукой, Екатерина Павловна пустилась во все тяжкие. Кота отдала соседке, ничего не объясняя, только предупредив, что ежели задержится, то пусть поживёт у неё.
Помирать собралась? А коли и так — что с того? И об этом думала, а пока думала, что в глухом лесу просто заблудится, попавшись на розыгрышь, и замёрзнет там же, среди никуда не ведущих тропинок и безлюдья (жуткие картины рисовались, да не отпугивали), посмотрела на свою жизнь и поняла, что терять ей совсем нечего. Что давным-давно это не жизнь, а сплошной "день сурка". И книжки уже не интересны, и вышивать надоело, и подруг, коих две более менее знакомых, видеть не особо хочется. Вообщем, впервые Катя поняла, что жизнь такая у неё уже в печёнках сидит, и что не только помереть давно было пора, или хоть как-то рыпнуться изменить её тоже не помешало бы. Да только время такое дурацкое, что и моложе никому на фиг не нужны, даже родным детям, а уж она и подавно.
***
Ключ нашла там где и было указано. Тулуп, из дней её юности, висел прямо на гвозде у двери, а в кармане — ключи. Открыла — темень, холод, но не то что чем-то нежилым повеяло, а просто наморозило. Зажгла свет и осмотрелась. Хороший дом. Печка настоящая, рядом дрова сложены. Заглянула в холодильник, а то не велено же было еду брать. Полки забиты, вот только готовить всё надо.
— Эх! Так писал же про стол накрытый! — и рассмеялась.
Ну не дура ли? Мало того что попёрлась в такую даль по зову неизвестного Деда Мороза, которого уже простенько записала в душегубы, а он мерзавец салатов ей не сделал. Вот гад.
В дверь робко постучали.
— Ну, ща я тебе! — И даже не струхнула, настолько всё было из ряда вон, что какие там тормоза и инстинкт самосохранения — вообще перестали работать.
— Заходи, ряженый, — крикнула она и прикрыла холодильник.
На пороге, озираясь, стояла худенькая женщина её лет.
— А Дед Мороз где?
Екатерина обрадовалась, поняв, что тот гад не одну её забросал приглашениями — вот ещё такая же без царя в голове. Усмехнулась, — тебе какого дедка? Сказочного или мошенника телефонного?
Женщина сникла, будто застыдилась, а Екатерине вдруг стало неловко: "Ну что я, в самом деле? Приехал человек, а ей тут рожи корчат, ёрничают. Может "Дед Мороз" это пароль, а дама совсем не дура и сейчас всё выяснится: встанет на свои места.
Но дама дурой хоть себя и не мнила, да по тому же сценарию здесь оказалась. Один к одному и эсэмэски, и мысли о мошенниках, и одинокая серость закатных лет, и "была не была", "а что мне будет", "да кому я нужна"...
***
— Интересно, а как телефоны-то кто-то узнал, — Ольга посмотрела на Катерину, — и ведь смотри, ты одинокая и я такая же. Ты никому дома не скажешь, советоваться с детьми, родственниками не будешь и я тоже. Значит кто-то следит за нами. Агенты видать, штирлицы, — и они рассмеялись до слёз.
Ситуация была нереальной, но веяло от неё забытыми приключениями, детскими шалостями и теми днями, когда наврав с три короба родителям, девчонками сбегали туда, куда мамы бы их не пустили — затревожились бы.
— Топить-то умеешь? — Екатерина стояла рядом с печкой и глазами искала спички.
— Не-а.
— Надо вспоминать как, а то задубеем.
— Я умею, — они не заметили как в доме появилась ещё одна путешественница. Чуть постарше, толстушка, с раскрасневшимися щеками и таким острым, хозяйским взглядом. Деловая, уверенная даже с виду.
Скинула пальто на стоящие в углу валенки и прям в сапогах подошла к печке.
— Надо вот так. Ты давай тесак сюда, сейчас щепочек найдём, задвижку проверим...
Третью подругу звали Елена. Леночка была очень деловитой и хозяйственной. Ничуть не огорчаясь, что эсэмэсочного Деда Мороза среди них нет, она раскомандовалась, но никто не возражал. И уже через десять минут они споро варили картошку, чистили лук, резали мясо, осматривали полки с вареньем, соленьем, крупами.
Припасено всё было на славу, и ёлка, наряженная, густая стояла в комнате рядом с дубовым столом. Нашли скатерть, вилки, тарелки. Успели так натопить, что аж жарко стало.
***
Новогодняя ночь была чудесна. После песен и рассказов о жизни и про жизни пошли гулять. Тропинка добежала до леса, а там на поляне, рядом с большой ёлкой, лежали сложенные дрова — мол, плиз, девушки, к новогоднему костру не хотите ли?
— А мне бы хотелось, чтобы этот Дед Мороз был здесь, — сказала Ольга, — кто он не знаю, да только я такой Новый год чуть ли не из юности помню.
— И правда хорошо, — Катерина бойко разжигала костёр, — осталось хоровод водить.
— А что? Запросто, — захохотали дружно раскрасневшиеся снегурочки, — вот только снегу здесь по колено.
— Это ерунда — у Дедушки нашего всё предусмотрено, — кивнула Елена, — вон там у дальней ёлочки лопаты стоят, чай праздновать приехали, так не грех и поработать на себя.
***
Екатерина проснулась и сначала даже не поняла где это она, и только через минуту вспомнила, что не дома. Лежала расслабившись и, не торопясь вставать, задумалась: "Надо же как интересно: совершенно незнакомые люди, а праздник вышел по-настоящему домашний. Песен напелись, навспоминались, наплакались, насмеялись и нагулялись. Даже не хочется уезжать и прощаться. Но прощаться надо", — как-то она поняла, что вряд ли будут они и дальше дружить или встречаться. Свела судьба или человек незнакомый на один раз, а дальше дороги побегут в разные стороны, и наверняка всё опять окрасится в тот же серый цвет пустого, одинокого времени, замкнутого на себе. Без завтра, без целей, без вот таких праздников. Не беда — привыкла уже.
— Девочки, завтракать, — донеслось с кухни.
— Ага, знать я заспалась. Подруги-то уже на ногах. Пора вставать.
За чаем опять повеселились, припоминая вчерашнее. Каждая ехала одна, и мысли у всех те ещё были. Сошлись на том, что отчаянные они женщины — это ж надо, попереться неизвестно куда одной и даже понимая, что не исключено что всё обман, что могут разыграть, а то и похуже, всё равно рискнули и приехали.
Попытки дозвониться Деду Морозу оказались безрезультатны, абонент не желал больше общаться. Не активен и всё, будто и не было.
— Да мы у него уже давно в чс все, — резюмировала Лена и тут же подскочила на стуле, — ишь, будто подслушивает где. Очередная эсэмэска, а у вас, девочки?
Всем троим загадочный дедуля написал одно и тоже: "На верхней полке в шкафу — письмо. С Новым годом".
Из письма от невидимки они выяснили, что их могло быть больше в два раза. Ещё три, к которым вежливо по имени, обращался незнакомец не приехали. То ли умнее оказались, то ли испугались, но потеряли-то понятно много.
Ольга читала вслух и Екатерина как-то сникла, лихорадочно вникая в услышанное, — это ж как сделать-то всё одной и где?
"Катюша, Настенька, Леночка, Иринка, Олюшка, Галочка, вы замечательные! Надеемся, что праздник удался. Ключ — на место, убрать в доме, уж не обессудьте, просим. А телефон забудьте — мы просто подарили вам праздник. Это такая игра, можно сказать эстафета. Сейчас время, когда одинокие люди забыли простую радость. Нынче никто особенно в гости не ходит, и часто люди остаются одни в дни, когда у других есть и праздник, и повод отдохнуть, порадоваться и быть вместе.
Этот Новый год мы устроили для вас. Не звоните и не ищите, и не считайте, что вы нам что-то должны. Не нам. Вы должны теперь устроить такой же праздник кому-то другому, а уж как вы это сделаете — вам придумывать. Список одиноких людей, которые давным-давно сидят укохнувшись дома, прилагается. Он большой. Перепишите себе телефоны и помните, что с вас кому-то из них — хороший праздничный день или два, или как придумаете. Может это будет тоже Новый год, может день рождения, или любое торжество по любому календарю, по любому поводу.
Всё остальное — ваша фантазия, ваша выдумка, ваши траты. Конечно, можете сжечь и письмо и список в печке. Только не стоит — потом будет терзать, что висит за вами должок волшебным людям, следящим за этим миром. О! Улыбаетесь? Не верите? Но как знать, может мы — ваши соседи, которых вы видите каждый день. Может просто живём в одном городе, а может совсем в другом мире.
Обнимаем, дорогие наши гостьи, и да, мы решили, что не стоит собирать за новогодним столом пары. Знакомить с прицелом — это ни к чему, а вот как решите вы — ваше право.
С Новым годом. С новыми возможностями".
***
Женщины сидели за столом и молчали.
— Надо же как интересно, а откуда наши номера телефонов?
— Сейчас это запросто.
— Запросто не запросто, — сказала Екатерина, а давайте-ка, девоньки список переписывать. Не знаю кто эти Деды Морозы, но я, будто десять лет скинула, а теперь очень хочется придумать, чтобы такое устроить радостное тем, кто в списке.
— А почему только в списке? — Ольга сдвинула брови, — мы же можем и потом ещё встретиться, ко мне приезжайте.
— Об этом потом поговорим. Я сейчас о другом: долг он и правда платежом красен, а люди хорошее дело затеяли. Пишите, барышни. Хоть троих, хоть шестерых — это кто как сдюжит.
— Шесть для моей дачи нормально, — Лена чуть задумалась, вспоминая, — летняя, но дом большой. Почему не позвать и так же всё не приготовить, а людям будет в радость.
— Чем хуже в квартире? У меня места тоже хватит. Можно и дни рождения они тут тоже написаны, — Оля провела пальцем по листку бумаги на столе, — ну не больно пенсия большая, но если чуть откладывать то хорошие тортики с хорошим чаем это совсем неплохо. Я бы обрадовалась, когда не одна жуёшь молча, а с целой компанией. И ключи можно в почтовом ящике оставить, а на домофона циферки набрать — сама так делаю часто.
— А если никто не приедет? — голос Лены слегка дрогнул.
— Мы же приехали.
***
Возвращались в полупустой электричке. Улыбались, глядя в мелькающий за окном синий, новогодний лес. Снежный, дружелюбный, родной. И Катерине казалось, что за синей снежной полосой где-то обязательно сейчас горит костёр, а вокруг сидят двенадцать братьев, как в той сказке, в которую она верила в детстве.
— Гори, гори ясно, — Ольга проговорила это всё вслух. Катюша удивлённо повернулась в её сторону, — Чтобы не погасло?
За окошком темнело, но маленькие, золотистые огоньки разгорались в глазах трёх женщин всё ярче.