Гд'ема, где ты?
Собственно, это варианты варианты.
Пока не буду стирать.
буду сюда добавлять разные части. Ибо пишу одновременно с трёх разных сторон. С конца, середины и с начала
Но они логически связаны должно быть. Мне так интереснее чем выкладывать целиком, поскольку со стороны лучше видно
Ну и вам если не лень поправте где что не так.
Пока это бессвязный рассказ,
Главные герои мальчишка по сути ещё Артем Старовойтов и испанская девушка Диана. Она уже боевая лётчика уже, на ее счету несколько боевых вылетов. Я бы хотел сказать сотни, но нет, порой первый же полет мог стать последним. А она к тому же управляла тяжёлым пикирующем бомбардировщиком ар2 против истребителей мессеров, французских, английских, против пушек ПВО этот самолёт был слишком уязвимым. К тому же стеклянный колпак кабина впереди там, где должен находиться в полулежачем положении радист стрелок было слабым местом. Обзор оттуда был великолепен. Казалось, что ты летишь сам по себе. Только ровно гудят крылья где то позади. После первого же боя стрелка приходилось доставать, а фонарь спешно ремонтировать. Иногда летали без третьего. Заменить его было некем. Ведь это все же был ударный бомбардировщик дальнего радиуса. Летали в основном по ночам, под утро когда в небе уже почти гасли звёзды.
--------
В вечернем поезде который шел на юг было не слишком шумно. Там, видимо ехали кадровые военные, люди дисциплинированные и привыкшие исполнять приказы. В основном это были лётчики истребительной и ударной авиации, сил ПВО и технический персонал, да ещё специалисты с различными заданиями. В зелёном купейном в за номером два ехали трое ещё не старых людей с авиазавода и нескладный, ещё должно быть немного угловатый застенчивый парнишка. Ещё в Сибири, он взобрался на верхнюю полку и читал всю дорогу интересную книжку. Под голову он подложил для удобства вещмешок с нехитрыми пожитками.
Был он хотя и молод, но уже выпускник летного училища, на голубых петлицах на воротничке гимнастерки красовались два алых кубика лейтенанта и вдобавок ему перед командировкой предложили поучаствовать в одном интересном деле: стать внештатным корреспондентом пионерской правды. Это было замечательное и ответственное дело. Писать статьи для детей, для юных пионеров надо было уметь. Разумеется он согласился.
Ведь ехал он не куда нибудь, а в Испанию, там шла война, пели героические песни такие же как он молодые испанские парни и девчонки.
Они пели песни про Гренаду и про Севилью, они сражаются с генералами Франко и Молой. Они хотят чтобы их просто оставили в покое мировые империалисты, хотят задушить молодую республику. Но у них нет опыта. Нет хороших военных специалистов. Испанцы очень хотят мирного неба над головой. Но не все. Весной там началась гражданская война.
Был вечер, поезд постукивал на стыках, неспешно раскачиваясь и должно быть убаюкивал пассажиров.
Снаружи был ноябрь, проносился снежно белый лес, мела позёмка, тянулись невысокие уральские горы, а позади на соснах встряхивались задремавшие было лесные птицы, да белки удивлённо выглядывали из дупла.
Книжка которую он читал была интересной: Её вручили ему перед отъездом, от представителя издательства Детгиз. На обороте твердой корочки было наискось размашисто написано: Артему Старовойтову, от автора. Бей, торопись, живии мечтай. И главное Люби. Свежая, 1936 года в хрустящем, пахнувшей еще типографской краской переплете.
Артём, кажется задремал и книга выпала у него из рук на столик.
Техники обсуждали между собой новую конструкцию ударного самолёта, не слишком удачную на взгляд одного из них.
-Потолок высок, громко говорил один, случись что, если откажет система подачи воздуха что будет? А она все ещё не надёжна. Должно же быть все продублировано. И потом холод. Обогрев реализован на масляном варианте, а не на жидкостном. Масло там, на верху станет колом и тепла может уже и не додать. Вдобавок масляное голодание мотора. Перегрев и внезапной клин. Вам оно надо? И самолёта не будет ни пилотов.
- Но можно же использовать более жидкое масло, возразил другой.
-Нет, минеральное замёрзнет однозначно.
- Послушайте, сказал третий из них, послушайте какой
Небо здесь, в Испании было особенным: слишком синим, безоблачным, каким то мирным что ли..
Много зелени вокруг. Солнце яркое, теплое море неподалёку от полевого аэродрома. Волны с белыми гребешками. Просто какое то райское место после сибирской зимы. Артём шел неспеша сдвинув пилотку на затылок. Было жарко, а форменную одежду снимать запрещено. Зелёная гимнастёрка должна быть застегнута на все пуговицы под горло. Хромовые сапоги, в них особенно было жарко, к тому же кажется натёр пятку.
И в море так и не искупался. Так мечтал и и не поплавал. Но может быть с этим не так строго.
Впрочем, здесь идёт война, напомнил он себе. Где то неподалёку проливают кровь испанские коммунисты республиканцы. Они бьются с фашистским генералом Франко. И я здесь чтобы им помочь.
Он дошел до КПП и представился.
Навстречу вышел серьезный дежурный с красной повязкой на рукаве. Пройдите, товарищ.. э Старовойтов, нет, нет вот сюда. Его втолкнули в небольшую комнатку с закрытым окном. Там сидели были двое. Очень строгие. Опять допрос. Проверка документов. Кто откуда, зачем прибыл. Первый непрерывно курил, звонил кому то, что то спрашивал.
-Все в порядке, можете идти, младший лейтенант, Старовойтов Артем Александрович. Ваш инструктор в седьмой палатке. Зовут Маршаков Михаил. Все поняли? Майор введёт вас в курс дела.
-Артем развернулся и вышел. Голова пошла кругом и он совершенно забыл про устав. Там в комнате было ужасно жарко. Как в бане. Вдобавок мерзкий запах крепких сигарет, который Артем просто ненавидел с детства.
Снаружи было прохладно, дул ровный ветер с моря.
Тяжёлая работа у дознавателей, думал он широко шагая, целый день так посиди, поперебирай бумаги совсем головой поедешь.
Впрочем, он постарался выкинуть всё это из головы. Ведь там, впереди стояли колонной с десяток одномоторных самолётов, четыре двухмоторных. Ездил грузовичок, ходили механики и пилоты. Выцвевшая палатка под номером семь была с краю поля, в тени раскидистого дерева.
-Младший лейтенант Старовойтов, прибыл в ваше распоряжение, отчеканил Артем. И добавил: По совместительству ещё и военкорр газеты "пионерская правда"
-Так, значит. Это что же, значит будешь освещать события, так сказать из первых рук? -Ну здорово! Как доехал?
Широкий и кряжистый как медведь майор Маршаков протянул широкую ладонь Артём протянул свою и улыбнулся:
Да нормально. Жарко только очень. Была ещё небольшая заминка в бюро пропусков, беседовали, кому то звонили.
-Tы не обижайся на них. Парни работают. На прошлой неделе двоих вычислили так что сам понимаешь здесь военный аэродром, боевые самолёты, бомбы. Патроны. Секреты всякие.
Артём согласно кивнул и оглянулся. Он был счастлив. Выпускник лётной школы, впервые был на настоящем военном аэродроме. Да не где-нибудь, а в самой мятежной Испании. До этого были только учебные, с десяток вылетов и потом прямиком сюда на полевой аэродром неподалеку от Севильи. Всё для него было в диковинку и апельсиновые деревья, оливковые рощи и какое-то необычное тихое очень синее небо.
В небе Испании сейчас очень тихо, сказал Михаил, но ты не думай, это обманчивое впечатление. Видишь там далеко две точки? Через десять минут они будут здесь и закипит бой. Такое здесь начнется.
Так что можешь открывать свой блокнот и начинай писать статью:
В небе над Испанией было тихо.
Артём поставил свой чемоданчик на траву и открыл сумку планшет.
На одной из страниц был набросок белого коня с крыльями. Грифельный карандаш вставленный в винтовочную гильзу Артём вертел в пальцах не зная с чего начать.
Сбоку налетел жаркий ветер и послышался шум винтов, стрекотание моторов и запах бензина вперемешку с машинным маслом.
-Вот, чёрт, масло давит. Левый маслопровод, - сказал Михаил, - слабые у них шланги, давление не держат.
-Защитного цвета самолёт с широкими крыльями, двухмоторный, с турелью пушки посередине в стеклянной решетчатой кабине.
Он лихо развернулся, накренился едва не опрокинувшись, помахал закрылками и покатил по полю к ним постепенно останавливаясь. От винтов шел горячий ветер. Трехлопастные с красными конусами, они быстро остановились и качнувшись туда сюда замерли.
Хвостовое оперение было раскрашено в три цвета: красный жёлтый синий, цвет испанской республики.
Красная широкая полоса на хвосте, и красного медведя изрыгающего огонь прямо позади моторов - Это уже моё творение, пояснил Михаил, просили что-нибудь эдакое нарисовать. Традиция у них такая. На немецких то волк то черная масть карты какой нибудь, то еще что. Одного никак поймать не можем, бубнового. Режет и режет наших. Выныривает из под облаков со стороны солнца и заходит в хвост. Ас конечно же, но и на старуху бывает проруха, найдется поди кто его самого срежет
-А можно и мне тоже что-нибудь, попросил Артём.
-Ну давай, брат, другой борт свободен.
-Михаил вошёл в зелёную палатку и спустя минуту вышел с баночкой краски. Белой осталось немного только хотели здесь звёзды рисовать по количеству сбитых...
Говоря это он он смотрел за небом.
Видать ошибся, решили не воевать сегодня.
Небо опять было безмятежным.
Вот тебе кисточка, сказал Михаил, но поторопись, скоро обед.
Тут так кормят, ты точно ни разу такого не пробовал, пальчики оближешь. Чисто ресторан какой. Оно и понятно море рядом, рыба, креветки, фрукты ты таких и не видывал. А девушки, чудо а не девушки. Уезжать не захочешь. Верно, говорю?
Артём кивнул. Он рисовал на борту
большого Пегаса высунув от усердия кончик языка.
Оперенные крылья на самых краях были загнуты вверх, словно тот спускался большой высоты.
Отступив на шаг Артём на кого то наткнулся. Удивлённо олянувшись он увидел красивую девушку с огненно рыжими волосами. Зелёные глаза испытующе смотрел на него и в глубине глаз искрились золотые искорки.
В руках она держала лётный шлем с очками на пол-лица
-Вот, знакомься, моя воспитанница,
-сказал Михаил, почти уже ас.
-Артём с измазанной в белой краске рукой протянул локоть. девушка улыбнулась рассмеялась
-Артём, сказал он, очень приятно.
Михаил сказал ей что-то по-испански.
Девушка что-то сказала в ответ Артём не расслышал. Певучий как серебряный колокольчик голос.
-Что что, прости, сказал он я не понимаю
Девушка склонила голову набок прислушиваясь, сощурила глаз и повторила: hermoso pegasus.
simplemente hermoso
-Она говорит что ты молодец похлопал его по плечу Михаил, продолжай, соблазнитель летающими конями.
Михаил зачем-то ушёл в палатку и они остались одни.
Артём не зная о чем говорить похлопал по борту самолета,- красивый. ПЕ2 пикирующий бомбардировщик дальнего радиуса действия, экипаж три человека, вооружение, сейчас, два сдвоенных пулемета и скорострельная пушка, дальность две пятьсот км, кажется, или две сто? Он замешкался. Ну, это потом выясним. В общем, понятно. Ты ведь на нем прилетела?
Девушка кивнула.
Ох, да что это я хлопнул он себя по лбу, ты же пилот. Это же я болван такой, дубина стоеросовая, только приехал и уже умничаю. Я ведь и летать то на нем толком не смогу наверное.
- Сможешь, сказал твердо Михаил. Здесь сперва так все кажется незнакомым. Но все быстро учатся.
По другому просто нельзя.
Я был на самом дне Когда нашёл тебя и холод мой исчез
Ты моя путеводная звезда слышишь ты будто бы с небес
Я не забуду обещаний что друг другу дали...
Jan Khalib "моя любовь"
Песня из штурманского планшета Аркадия Старовойтова. 2-го пилота-лоцмана фотонного тягача рейса
Зердана-гамма эпсилон
---------
-Гд'ема, Гд'ема, где ты, мне плохо без тебя, - кричу я во сне и не могу проснуться не просыпаюсь, я не хочу , я все ещё не могу ее найти. Ищу её среди давно погасших звезд, их миллионы там на штурманской карте и не нахожу. Где же ты.. И вот меня кто то трясёт за плечо. Жалко. Остатки сна рывком слетают, ведь я на долю секунды уловил услышал её далёкий мелодичный как серебряный колокольчик голос. милый, мне тоже так тебя не хватает... Там, сквозь пространство время мы наконец то нашли друг друга. Меня трясёт за плечо мой напарник - здоровенный лохматый медведь, специально подобранный экипаж дуэт именно для этого рейса в далёкую звёздную систему. Не самый конечно лучший вариант. Но он был вопреки всем инструкциям груб, постоянно подтрунивал надо мной и заставлял заниматься физическими упражнениями. Однако при этом был большим эрудитом, интеллектуалом способным дать сто очков любому профессору. Впрочем, у него и было несколько ученых степеней по совершенно неведомым мне наукам. Галактика безгранична и формы живых существ не всегда соответствуют их интеллекту.
Онажды мы повздорили по-крупному, я отказался заниматься тяжёлой атлетикой и решил выяснить кто есть кто. Затем попытался обхватить его поперёк туловища и бросить на татами. Не тут-то было. Он был монолит, как скала , как дремучий медведь кем собственно и был. Он оскалился, зарычал, взял меня когтистыми лапами и попытался переломить через колено. -Прощайся с жизнью человечишка, - сказал он. Хилой и никчёмной. Ты даже тягач через метеоритный поток провести не сумеешь.
Он бережно поставил меня на пол и сказал: есть я тебя не буду, ты не думай, я уже поел, лучше буду тренировать тебя в шахматы.
В конце-концов чувство юмора присуще интеллектуалам.
Через пять часов мы должны были прилететь к точке выгрузки. Предстояла сложная работа то есть вести корабль вручную через метеоритный поток. Мимо пыльной туманности, черной дыры притягивающей всё на свете. Мимо магнитных полей и чего то неведомого, что могло встретиться нам на пути.
Только слаженная работа двух пилотов способна было довести работу до конца. Никакие автоматы не могли заменить интуиции и предчувствия живых существ. В конце концов нас отбирали именно по эмпатийному восприятию.
Я постоянно отвлекался, вспоминая про Гд'ему, свою первую напарницу, когда она была рядом со мной в штурманской кабине. Мне ее точно также как медведя подобрали для предыдущего рейса, выбрали из сотен тысяч возможных комбинаций совместимости там, в центре галактики. Так уж вышло что мы стали самыми настоящими симбионтами. Жизненно необходимые друг-другу. Мы вели фотонный тягач, уже близок был конец путешествия, когда частица антинейтрино пробила систему регенерации воздушных смесей.
В отличие от моего нынешнего напарника с которым мы дышали одним воздухом, у Гд'емы был собственный газообразующие состав. Для меня он был смертелен, для нее мой неизбежно привел бы к летальному исходу.
Когда она начала задыхаться, её воздух стал заканчиваться, она попыталась снять маску. Атмосфера в штурманской была нейтральной на тот момент. Аварийный инертный газ заполнил отсек. Кажется это был азот.
И тогда я не нашёл ничего лучшего как снять маску, у меня также был на исходе воздух и поцеловал ее в губы. Я выдохнул углекислый газ. Мы выдыхаем его, и дышит смесью азота и кислорода. Вот это и называется эмпатийное восприятие, когда не думаешь, просто знаешь, что так лучше.
Оказалось что мы могли поддерживать друг друга своим собственным дыханием. Это как рот в рот спасаешь человека, дыши дыши!
Пока аварийную систему чинили роботы, мы дышали друг другом. Я наслаждался прохладным как горный воздух дыханием, а она жила мной широко открыв глаза. Ее жизненно необходимый состав газа бы СО. С примесями азота. Мой О2 с примесями азота, Гд'ема не была человеком, они не были двуполы хотя она и выглядела как двадцатилетня женщина. Должно быть я, должно быть мы тогда... Болван! -зарычал на меня медведь, из за тебя мы пропустили метеорит. Он нам пробил резервную солнечную батарею. Полезешь после ее сам чинить. Вот выкину тебя за борт и привяжу веревкой чтобы не улетел. Вот и все.
Я взял себя в руки и дуэтом мы закончили оставшийся путь без происшествий.
Хотя что это я. В конце нас ожидал развороченный причал, словно туда на полном ходу влетел фотонный звездолет и разнёс половину станции. Обломки летали здесь же. Это была уже внештатная ситуация. Для меня это был всего лишь второй рейс но мой медведь видел их сотни. Он был вчетвером старше и мудрее, и я теперь понимаю как и зачем в рейс подбирают уникальный экипаж. Именно из всех возможных вариантов второй пилот прикроет первого.
Медведь приказал мне ошвартоваться и выпиливать груз хоть в открытый космос.
Он отправился в грузовой отсек.
Кстати, о грузе. Это мог оказаться гуманитарный, медицинский или груз оружия и бомб. Нас не информировали об этом. Только формировали экипаж для выполнения поставленной задачи. Может быть так было и к лучшему только попали мы в самый эпицентр небольшой войны. Тягач тряхнуло и мы остановились. Зажглись синие посадочные огни на столбах. Тех что уцелели, конечно, так как некоторые были повалены и разбиты. На причале кран для сорокафутовых контейнеров стоял накренившись. Голубоватый бетон пересекала вереница кем то выгруженной до нас военной техники. Видимо, грузовые корабли спешили убраться отсюда куда подальше, пока их не взяли в качестве военного трофея. От соседнего причала отвалил грузовой тягач и дал ходу. Нас опять тряхнуло. Полный, а не малый вперёд в пределах грузовых пандусов, запрещен инструкцией.
Через селектор связи я слышал рычание медведя. Приказ бросить оружие. Выкидывать груз и убираться ко всем чертям.
Панорамное стекло пересекала трещина. Этого ещё не хватало.
Я проследил что бы контейнера встали как можно ровнее и нажал кнопку селектора. Будь осторожен, Мишка, даю полный ход.
Рывком вытер пот. Погасил плафоны в штурманской оставил только аварийное освещение. Слишком устали глаза. Пошла в сторону дверь появился медведь напарник.
Он был взбудоражен. Шерсть стояла дыбом - Нас все же пытались захватить, да я не дал.
Я заметил что у него шкура в синеватой крови местных аборигенов.
-Вот идиоты, сказал медведь. Решили со мной потягаться в стрельбе на поражение. Слушай. В следующий раз буду тренировать тебя. Будешь стрелять как заправский снайпер. Ха ха.
Он пошёл отмываться, а я дал команду работам проверить повреждения тягача и чем нибудь починить панорамное стекло.
Впрочем, оно не настоящее. Это стерео экран.
Обратно нас перенаправили на другую базу для расформирования экипажа и для реабилитации положенной нам инструкцией как закономерный закон действующий в нештатной ситуации .
Но стрелять меня мой медведь так и не научил за эти две недели обратно пути.
Он сердился, называл меня мозгляком, человечишкой, рычал, но стрелял я все равно из рук вон плохо.
Буду тогда учить тебя бороться, сказал он. Будешь самым лучшим борцом на своей планете.
Мне это тоже не нравилось, но делать было нечего. Пришлось бороться с медведем.
На станции пересадки мы сидели за столиком и пили какой-то шипучий напиток. Должно быть он потихоньку ударял ему в голову и рассказал мне о моей Гд'еме.
Думаешь я не видел как ты мучаешься каждую ночь? Гд'ема,о Гд'ема, где ты?- Передразнил он. Возьми прямо сейчас да найди её родную планету. И Лети, слышишь? Немедленно.
Он черкнул несколько строк и протянул мне свою записную книжку в золотистой обложке.
Здесь мой домашний адрес. Всегда милости просим, брат.
Я подумал что никогда не называл своего медведя по имени.
На первой страничке записной книжке было написано имя: Маршель.
Я подарил ему объёмный стерео снимок где мы стоим на фоне нашего корабля. С моей подписью и датой.
Он достал из внутреннего кармана фото своей семьи. Маршель, его жена медведица и маленький медвежонок.
Они стоят на фоне тёмного леса позади них низкое деревянное строение.
Ни дать ни взять сказка про трёх медведей, сказал я
Поясни, сказал он
Тогда я рассказал ему сказку про трёх медведей.
Он пьянел всё больше глаза его соловели. -А есть ещё?
Я вспомнил сказки про всех медведей что слышал и читал в детстве. Особенно ему понравилось когда бурый медведь помогает ивану-царевичу повалить вековой дуб с сундуком Кощея бессмертного.
Когда я рассказывал про заколдованного принца в шкуре медведя, в том месте где он цепляется за гвоздь на выходе из дома Беляночки и Розочки, под мехом блеснули золото, Маршель посмотрет на свои лохматые лапы.
Он провёл против шерсти, его кожа блеснула золотом в свете голубого солнца.
-Странно, сказал он, Может и я как-нибудь заколдован, а? Ха ха.
Подкатил робот и привёз бифштекс с кровью для медведя и тарелку рисовой каши с маслом для меня.
Он сжевал бифштекс и задумчиво посмотрел на меня, расскажи ещё раз о трёх медведей., -попросил он.
Он летел на свою родную планету и давно не был дома.
Объявили его рейс и он поднялся.
Приезжай сказал, он, буду тебя ждать.
Мы горячо обнялись, он отправился в переходный тамбур, а я пошёл к стойке чтобы обменять билеты. Передо мной стоял высокий жираф в клетчатом пальто.
Простите, землянин, сказал он, я отойду ненадолго. Кажется что-то забыл у другой стойки.
Родная планета Гд'емы оказалась в трёх днях пути, где то на противоположной от Земли стороне галактики.
Путеводитель инструкция гласил: планета опасна кислорододышащих на 50% Большая концентрация угарного газа в долинах. Необходима маска преобразователь газовой среды.
Там был такой прозрачный вестибюль, совершенно пустой внутри. Космический челнок доставиший меня туда с транс галактического отвалил и быстро пошел вверх. Вот от него осталась только точка в голубоватых облаках, а скоро и она пропала.
Я совершенно не знал куда идти, ехать или лететь.
В руках я сжимал мягкую ручку штурманского чемоданчика, через плечо у меня был перекинут старый рыжий планшет сумка военного образца. Я всегда его брал с собой в путешествие.Посмотрю ка в нём, решил я. Что там было: Старая протёртая на сгибах полевая карта с с множеством разноцветных линий, значками и обозначениями рельефа местности. Карта генштаба масштаб 1 .1000. 1936г.
Черно белая фотокарточка беспечно улыбающегося человека в пилотке, в обнимку с девушкой в летном шлеме они стоят на фоне двухмоторного самолёта.
На обороте надпись Артём Старовойтов, лейтенант эскадрильи ВВС, Испания. Гренада военный инструктор, военнкорр газеты Известия, Пионерская правда 1936 г.
Я погладил портрет и положил его в нагрудный карман синего парадного кителя с золотыми нашивками пилота на рукаве.
В планшете было письмо и компас.
Его я достал и надел на руку. Медный, с зелёной капелькой стрелки под треснувшим стеклом.
Так куда мне идти, подумал я вслух.
Стрелка вертелась и никак не останавливалась. Я подумал, что нужно просто выйти но все ещё стою в прохладе вестибюля.
Там было жарко. Горячее лето обняло меня со всех сторон. Я завертелся пытаюсь одновременно снять душный китель, форменную фуражку и планшет.
Машинально поднёс руку в глаза и увидел что стрелка показывает назад.
Пожалуйста не вертись милый! - мелодичный как серебряный колокольчик.
Чьи-то тёплые ладошки закрыли мои глаза.
Я замер, накрыл ладонями ее руки. Здесь, на своей родной планете она была лёгком в зелёном сарафане. В свете голубого солнца ее кожа была оливковой, глаза необычайно зелёные, волосы рыжие, губы темные. И маску она сняла. Ведь здесь была ее родная система.
Над нами светило двойное синее солнце. Двойная нейтрийная звезда
Облака были голубоватые, небо синее нашего. Лес вокруг и ни души.
Неподалёку стоял настоящий конь Пегас. Белоснежный, он бил копытом приглашая нас лететь немедленно. Темно синие оливковые глаза коня в обрамлении густых черных ресниц смотрели на меня по доброму и спокойно.
Я свернул колесом френч и накинул пегасу на шею повесив заодно планшет. Он фыркнул и покосился на новый для него предмет. Ты ведь летчик раз с крыльями, сказал я ему мысленно, а этот планшет он тоже лётчика. Только он.. а вот там, в письме лежи рисунок Пегаса его рукой нарисованный. Знаешь, на борту его самолета была такая эмблема.
Гд'ема, я...
Я знаю, милый, я ведь умею читать твои губы, твои мысли.
Мы целовались с Гд'емой и опять дышали друг другом. Сигнализатор СО верешал, под ногами клубился угарный газ. Я не отрываясь от Гд'емы снял и выкинул сигнализатор в траву. Гд'ема пыталась остановить меня но я сжал ее запястья и мне казалось что мы отрываемся от земли. И земля уходит из под ног.
Она почти силой одела мне маску и сказала, что ее воздух для меня смертелен. Помни об этом.
Я счастливо кивнул и посадил Гд'ему перед собой на Пегаса и мы полетели.
Мы летели чуть ниже голубых облаков, под нами тянулись хвойные и лиственные леса. Нитки изумрудных рек и капли озёр.
Не знаю была ли вредна для меня их вода.
Я заметил что когда мы взлетели Гд'ема нахмурились и натянула на лицо маску.
Она повернулась ко мне и сказала:
Здесь, под облаками и в горах обыкновенный для тебя воздух. Ты можешь им дышать, я нет. Мы дышим и ваш воздух он легче нашего.
Пегас пошёл на снижение. Его широкие крылья трепетали перьями на кончиках. Он планировал делая круги. Мы приземлились возле подножия гор. Ее дом прятался возле леса. Вокруг стелился сизый туман. Он был без запаха и похож на туман по утрам возле рек и низин.
Пегас стал совсем обыкновенный конь, который пасётся сам по себе.
Он то и дело тревожно поглядывал на меня и тонко ржал словно предупреждая.
-Почему Пегас может жить и там и здесь? - Спросил я.
Стрелка на компасе растерянно крутилась.
-Он двоякодышащий, -сказал Гд'ема, ах! Что ты, милый?!
Я почувствовал что валюсь набок.
В небе был двухмоторный самолет.
Он заваливается на бок. Левый мотор горел. Его жгло огнем. Пламя выхлестывало наружу грозя добраться до прозрачного колпака пилотов.
Пилот впереди в шлеме и больших очках тревожно оборачивается и что то кричит.
Белый конь Пегас летит сбоку. Он ничем не может помочь.
Я пришел в себя, от того что мой пилот привел меня в чувство. Она просто поцеловала меня и все. Я видимо надышался горящего дыма и всё. Керосин сильно чадит. Ручка задних элеронов, её заклинило, винты все ещё вяло вращаются. Мы сели в перед рощей оливковых деревьев. Рядом были скалы. Теплый борт самолёта с эмблемой белого пегаса под сдвинутым колпаком кабины... Гд'ема дышала вместе со мной. Она забрала тот угарный газ который попал мне в лёгкие.
Она надела мне маску и помогла подняться.
Ладно, все, угроза кажется миновала. Пойдем пойдём в наш дом.
Я обернулся и посмотрел на темный лес. Там, у самой кромки стояли медведи. Маршель, его жена медведица и маленький медвежонок.
Значит, они прилетели.
Увидев меня они замахали лапами. Мы помахали в ответ.
Я забыл наклониться и ударился о низкую притолоку.
Осторожно, милый. Не ударься, запоздало сказала Гд'ема
Какая-то настойчиво мысль была в голове. Что то о совместимости. Кислород, углекислый газ.
Навстречу нам вышла женщина очень похожая на Гд'ему.
Это моя мама, Аркадий. Ее зовут
Инд'иана.
-Очень приятно видеть избранника моей дочери, сказала мама.
Ну, говори доченька. Я же знаю что ты хочешь сказать что то очень важное.
Мы стояли понурившись как нашкодившие школьники.
Гд'ема, сказал я, а скажи, почему Пегас мог дышать и там и здесь, скажи.
Это очень просто, сказала Гд'ема. Он сын от двух разных видов.
Это значит, что же это получается, скажи, ты ведь знаешь.
Знаю, сказала Гд'ема тихо, просто у нас с тобой скоро будет ребенок.
На этот закономерный ответ, мне почудилось, что я отрываюсь от пола и у меня за спиной стали потихонечку вырастать, Господи, а почему бы и нет? Самые настоящие крылья.
Кажется мне Пегас скоро будет не нужен, сказал я смущенно, видимо, я тоже сын от двух разных видов. И Гд'ема с матерью счастливо рассмеялись