— Аридна, негодная девчонка! — раздался крик госпожи Фирсинии. — ЖИВО ИДИ СЮДА!
Аридния только что закончила уборку в бальной зале, и с трудом поднялась на ноги. Барон Герисий по случаю приезда князя Ястория и его многочисленной свиты устраивал завтра бал, и поэтому весь огромный замок должен был сверкать чистотой сверху донизу.
Должно быть, госпожа Фирсиния углядела где-то несуществующую пылинку. Она доводилась баронессе Тайране, жене барона Герисия, младшей сестрой. Фирсиния так и не смогла найти себе мужа, и ныне доживала свой век «старой девы» в качестве экономки в доме старшей сестры. Впрочем, характер у обеих был далеко не сахарный, и многие до сих пор удивлялись, как Тайране удалось выйти замуж.
— Вы звали, госпожа Фирсиния? — спросила Аридна, не поднимая головы. Та ненавидела, когда прислуга смотрела ей прямо в глаза.
«Негоже слугам поднимать взгляд на господ, — говорила она частенько. — Они должны всегда знать своё место!»
— И года не прошло, явилась, наконец, лентяйка! — сказала старая ведьма (так называла её вся прислуга в доме, разумеется, лишь за глаза). — Если ты уже закончила с бальным залом, протри пыль в библиотеке да поживей! А то знаю я тебя, просидишь там до вечера за дурацкими книжками, только дай волю. Что может быть хуже, чем грамотные слуги! — последнее предложение Фирсиния проворчала себе под нос, но достаточно громко, чтобы услышала Аридна. Женщина поджала в отвращении свои тонкие губы, отчего её обрюзгшее, рано постаревшее лицо с двойным подбородком, стало ещё противнее. Только маленькие чёрные глазки оставались пустыми и ничего не выражали.
Аридна фыркнула про себя: сама Фирсиния предпочитала видеть книги издали, и, упаси пресветлые духи, к ним прикоснуться даже случайно!..
— Слушаюсь, госпожа Фирсиния, — кивнула она и отправилась в библиотеку. Сначала наведя чистоту на письменном столе барона, девушка с особой тщательностью и аккуратностью приступила к уборке среди старинных толстых фолиантов, многие из которых были обтянуты в кожу. И Аридна могла бы поклясться, что там были не только книги из кожи дракона или мантикоры, но также и из человеческой…
Далёкий предок барона Герисия, живший четыреста лет назад, был некромантом. Артесиус Вилнор, наводивший ужас на многих людей, только своим именем, сам безумно боялся лишь одного человека — молодого короля Силлагарда Первого. Но в историю тот вошёл как Король-Разрушитель или Король-Волк. Потому что после его смерти некогда великое и могущественное королевство Аликорния просто-напросто прекратило своё существование, развалившись на сотни и десятки мелких удельных княжеств, графств и баронств, которые ни на минуту не прекращали враждовать между собой.
Что же касается второго прозвища «Король-Волк», то Силлагард получил его отнюдь не благодаря своей неуёмной жестокости и кровожадности, а, скорее, происхождению. А происходил он по материнской линии из древнейшего рода волков-оборотней, что в отличие от своих собратьев, не страшились серебра и не были зависимы от фаз луны, и могли спокойно превращаться в зверя даже днём. И подобное превращение давалось им легко и безболезненно, при этом они всегда сохраняли человеческий разум и твердую волю, что позволяло им при необходимости держать под контролем все животные инстинкты, находясь в этом обличье.
Такие оборотни назывались Первородными, и они имели власть над обращенными (теми, кого покусали в полнолуние). Но если человека обращал сам Первородный, тот до конца жизни становился его рабом, готовым исполнить любой приказ своего хозяина, в том числе и убийство собственной семьи.
Последний, кого обратили подобным образом, был герцог Гиллен Эгиш, который хранил верность до конца своих дней лишь одному Силлагарду Первому, который его обратил, а потом приказал убить родного дядю и всю его семью. И Гиллен без малейших колебаний исполнил волю короля: в полнолуние он проник в дом своего дяди и загрыз сперва его, а потом тётку и их детей... Говорят, что последним он убил самого младшего годовалого кузена, прямо в колыбели.
Гиллен был самым верным слугой подле тирана, его правой рукой и личным палачом. От его рук и клыков погибло немало врагов Короля-Волка.
Аридна тяжело вздохнула: то, что произошло четыреста лет назад навсегда изменило не только историю целого государства, но и судьбы многих семей, в том числе и её собственной. На самом деле она вовсе не была простолюдинкой, а происходила из древнего графского рода Эртифар, который славился довольно редким магическим Даром. Но именно благодаря ему её предки четыреста лет назад лишились всего: богатства, титула, положения при дворе. И лишь каким-то чудом им удалось сохранить свою жизнь…
«Но разве это жизнь?!» — подумала девушка, в очередной раз, ощущая лишь обиду, горечь и гнев. Её старшая сестра, красавица и умница Сефана, вот уже несколько лет живёт в качестве содержанки в доме богатого князя, и родила для него и его бесплодной жены двоих сыновей, (которых согласно договору, заключённому между ними), она больше не увидит, и уж тем более, не осмелится назвать своими.
А их родители, сгоревшие в страшном пожаре больше семи лет назад, младший брат Морен, которого убили разбойники, когда ему было четырнадцать. Разве их семья заслужила все эти несчастья?!..
Жизнь самой Аридны тоже нельзя было назвать лёгкой и безоблачной. И больше всего она ненавидела свою красоту. Аридна была очень красива: длинные вьющиеся тёмно-медные кудри «цвета чистого пламени», (как любила повторять бабушка в далёком детстве), лишь оттеняли цвет её молочно-белой кожи, которой, казалось, не касались лучи солнца, даже в самый жаркий летний зной. Образ довершали ярко-зелёные как два изумруда глаза, в гневе пылавшие как у настоящей кошки (в простонародье их ещё именовали «ведьмовскими»).
Они с Сефаной были очень похожи, только её красота была не столь яркой, а более мягкой и утончённой, как и характер, который ей достался от матери. Но красота и доброта не смогли спасти сестру от её участи. И Аридне вовсе не хотелось однажды закончить также как и она (стать игрушкой в руках старого богача, или попасть в бордель), а это произойдёт рано или поздно, как только она лишится невинности: последнего, что у неё ещё осталось, кроме ума и гордости.
И, возможно, это случится уже завтра вечером, когда в замок прибудет князь Ясторий. Но сам князь стар и тяжко болен и больше не интересуется женщинами, в отличие от своего сына — Дэркилы. Княжич прославился тем, что попросту не способен пройти мимо хотя бы одной более-менее симпатичной юбки. Больше ему похвастаться нечем: ни в ратном деле, ни даже в охоте он так и не преуспел.
Аридне же Дэркила не давал прохода с тех пор как впервые увидел в доме барона год назад. Тогда князь Ясторий приезжал вместе с сыном, чтобы просить для него руки младшей дочери Герисия. Аридна на свою беду прислуживала в тот день за столом, где княжич её и заметил. Помолвка едва не сорвалась, а девушка чуть не лишилась жизни. Баронесса Тайрана пришла в бешенство, и велела выпороть «бесстыжую девку, что зарится на чужих женихов» (хотя Аридна ничего не делала). Хорошо ещё, что не приказала до смерти запороть…
С тех пор и без того несладкая жизнь Аридны превратилась в сущий ад: на неё свалили почти всю тяжёлую и грязную работу в доме. Девушка порой думала, что её хотят подобным образом сжить со света до приезда князя с сыном, чтобы было меньше хлопот у их любимой дочурки.
«Но в таком случае, не проще было бы избавиться от самого Дэркилы, или просто оскопить его для верности?.. — думала Аридна, усмехаясь про себя. — Хотя от мужа-евнуха не дождёшься детей, а судя по слухам, Ясторий собирается оставить всё своё наследство вовсе не единственному сыну — кутиле и бабнику, а будущему законному внуку, как только тот появится на свет. Но ребёнка ещё нужно зачать, выносить и родить, а лучшие лекари и целители в один голос прочат больному князю лишь год, поэтому он так торопится с этой свадьбой: боится просто не успеть».
Хотя и барон Герисий тоже не лыком шит: он никак не может упустить редкий шанс породниться со столь знатным родом. Пусть дочь не красавица, не блещет умом, да и приданное небогатое, зато все женщины в их семье славятся своей плодовитостью. Например, его многочисленные сестры и тетушки: племянников и кузенов у него просто не счесть (как раз то, что так нужно старому князю).
Задумавшись Аридна случайно задела одну из книг, стоявших с краю, и та с громким стуком упала на пол, раскрывшись ровно посередине. Девушка выругалась себе под нос: большинство фолиантов в библиотеке барона были древними, очень ценными и жутко хрупкими. За их порчу с неё точно живьём кожу сдерут, недаром же его далёкий предок был великим некромантом.
Аридна наклонилась, чтобы поднять книгу с пола, и вдруг увидела, что внутри лежало украшение дивной красоты — хрустальный кулон в форме сердца. И это был не обычный хрусталь, а волшебный ГОЛУБОЙ, чьи залежи иссякли четыреста лет назад ещё в начале правления Короля-Волка. Какими только свойствами, если верить легендам, не обладал магический голубой хрусталь: исцелял тяжкие недуги, помогал отыскать настоящую любовь и исполнял самое заветное желание человека, если оно было искренним и шло от всего сердца.
В детстве Аридна мечтала найти хотя бы крошечный кусочек такого хрусталя, чтобы вернуть родителей к жизни. Потом повзрослев и потеряв ещё и брата, она поняла, что на это не способна даже самая могущественная магия.
Аридна осторожно взяла кулон в руки и залюбовалась им: какое прекрасное старинное украшение! Небольшое и изящное, а от хрустального кулона в форме сердца на короткой серебряной цепочке, (которое сейчас переливалось всеми оттенками голубого в лучах заходящего солнца), было просто невозможно оторвать взгляд. И девушке вдруг безумно захотелось примерить его, что она и сделала, повинуясь внезапному порыву. Цепочка неожиданно легко застегнулась на шее, а хрусталь на ощупь оказался на удивление тёплым. Аридна кончиками пальцев осторожно коснулась сердца и ощутила необыкновенное спокойствие и лёгкость на душе. А злость, тревога и тоска в одночасье куда-то пропали.
«Вот бы можно было попасть в прошлое и изменить ход истории, — подумала Аридна. — Сколько бы людей осталось в живых, и отец, и мама, и Морен. А Сефане не пришлось бы… Как я бы хотела вернуться на четыреста лет назад и всё исправить!..» — это было её последней мыслью перед тем, как она потеряла сознание. В то же мгновение библиотеку залил нестерпимо яркий голубой свет, поглотивший всё вокруг…
…А когда он померк, оказалось, что девушка исчезла. Лишь по-прежнему лежащая на полу раскрытая книга напоминала о том, что здесь кто-то был…
* * *
Королевство Аликорния.
Столица Аргейл.
400 лет назад…
Этим утром на столичном базаре было более многолюдно и шумно, чем всегда. Если прислушаться, то во всеобщем гомоне можно было услышать обрывки сплетен и слухов.
Но Фриссу, главную экономку графини Варлиты Руафальд, пришедшую сюда сегодня вместе с внучкой Хименой, мало волновала последняя новость, что взбудоражила не только столицу, но и всё королевство Аликорния. За две недели она потеряла изрядную долю «свежести», но по-прежнему не сходила с уст, как простого люда, так и дворян. И неудивительно: ведь из девятилетней ссылки возвращался ко двору средний сын короля — принц Силлагард, прозванный в народе «Проклятым принцем».
Почти все считали, что союз короля Брагораса Пятого и королевы Деленды Аластрион не принесёт ничего хорошего. Дом Аластрион и до этого считался высокомерным и спесивым, но после того как покойный король Гвармунд решил обручить наследника трона с младшей дочерью герцога, всё только усугубилось.
Поначалу Брагорасу категорически не понравилась его будущая невеста, и это чувство оказалось взаимным: только глухой не слышал скандалов, которые ежедневно устраивала избалованная герцогиня Деленда своему отцу, не желая выходить замуж за принца. Вся остальная знать уже довольно потирала руки, ожидая услышать вести о грядущем разрыве помолвки (Дом Аластрион откровенно не любили), но боги решили распорядиться иначе…
Однажды во время королевской охоты в Волчьем лесу принц с невестой пропали. Какой тогда поднялся переполох!.. Брагорас был единственным и долгожданным ребёнком уже старого короля, и чтобы сталось с королевством после его смерти.
Поиски без сна и отдыха длились пять дней и ночей, и всё это время Гвармунд, получивший прозвище «Миролюбивый» за свой спокойный нрав, буквально рвал и метал. А небольшая кучка придворных, (тех, кто не участвовал в поисках) жались в страхе по углам, стараясь, лишний раз не попадаться на глаза разгневанному монарху.
Принца Брагораса и герцогиню Деленду нашли только на шестой день. Они сами вышли из леса; уставшие, голодные в испачканной и изорванной одежде, но, тем не менее, живые и невредимые. И это показалось всем странным и подозрительным.
Волчий лес недаром получил своё название: с древних времён там обитали волки, не только обыкновенные, но и оборотни, как обращенные, так и Первородные. И тут же припомнили, что в жилах герцогов Аластрионов как раз течёт кровь самого первого Первородного, который и положил начало всему роду оборотней. Но вот уже почти двести лет звериная сущность в этой семье, как будто дремала, и просыпаться, похоже, не собиралась…
…После возвращения из леса отношения принца с невестой сильно изменились, став гораздо более тёплыми и близкими, чем раньше. Никто из них больше не стремился разорвать, казалось, такую нежеланную помолвку. Придворным же оставалось гадать, что же произошло между этими двумя на самом деле за несколько дней, что они провели вдвоём.
Фрисса в те годы служила во дворце, и именно ей выпало нелёгкое бремя: стать няней всех трёх сыновей будущего короля Брагораса и его жены — принцессы Деленды. Старший, принц Дамиан, родился ещё при жизни своего деда. И Гвармунд успел увидеть и подержать на руках первого внука. Спустя четыре года появился на свет средний сын — принц Силлард, а три года спустя младший — принц Тарабас.
Брак Брагораса и Деленды нельзя было назвать спокойным и безоблачным: оба от природы обладали сильным волей и упрямством, «достойным лучших ослов», (как любил пошутить Эврар, покойный муж Фриссы), не желая порою уступать друг другу даже в мелочах. И как бы сильно не ссорилась королевская чета, все вокруг знали, что за этим последует не менее бурное и скорое примирение. Но всё изменилось десять лет назад, когда принц Силлагард впервые обратился в волка…
Это случилось в ночь, когда король и королева вместе с детьми возвращались к себе в замок после того, как побывали почётными гостями на свадьбе младшей дочери одного из баронов. Как выяснилось позже, покушение на королевскую семью тщательно готовили уже несколько месяцев: трое дворян из свиты были в сговоре, а кое-кто из стражи — подкуплен. Заговорщики также не поскупились и на лучших наёмных убийц под предводительством Мезанга — прекрасного мечника и ублюдка, какого только носила земля (причём, во всех смыслах этого слова).
Он был бастардом одного из лордов, который захотел вырастить из него послушного «цепного пса» для своего законного наследника, поэтому решил оставить мальчишку при себе, а от матери-служанки велел избавиться, чтобы не портить отношения с тестем-графом. Спустя годы тот сильно пожалел о своём решении, потому что вместо верного пса вырос настоящий зверь, жаждущий крови его семьи. Сперва Мезанг перебил всех братьев и сестёр, вместе с их семьями и детьми. Затем он жестоко расправился с ненавистной мачехой, а беспомощного больного отца заставил на это смотреть. А напоследок сжёг его заживо в фамильном замке. С этого дня начался путь Мезанга Кроваваго — самого жестокого разбойника и наёмного убийцы за последнее столетие…
…Королевская охрана, как и часть свиты, оказалась перебита за считанные минуты. Осталась лишь кучка до смерти напуганных придворных дам, и король с шестнадцатилетним принцем Дамианом, защищающими карету с королевой и младшими детьми.
Мезанг тяжело ранил Брагораса, и приготовился его добить. А оглушённый и раненый наследник трона мог лишь беспомощно наблюдать за этим. Но тут из кареты неожиданно выскочил принц Силлагард, и, подобрав тяжелый меч одного из убитых стражников, валявшийся на земле, кинулся с ним на главаря. И тут же под громкий хохот других наёмников его грубо отшвырнули прочь, будто щенка (какие шансы были у двенадцатилетнего мальчишки против взрослого и сильного мужчины)?..
Но смех резко оборвался, когда он поднял взгляд: на лице горели жёлтые глаза с узким вертикальным зрачком. Звериные, волчьи глаза. А из глотки вырвался низкий утробный рык, губы расползлись в оскале, демонстрируя резко удлинившиеся клыки. Затем принц оттолкнулся ногами от земли и прыгнул, уже в воздухе, полностью завершая своё превращение, так что на груди одного из разбойников, повалив того на землю, оказался молодой волчонок-подросток с прекрасной белоснежной шерстью. Мужчина не успел даже вскрикнуть, как острые клыки разорвали ему горло. А затем начался настоящий ад: повсюду была кровь, валялись оторванные конечности, и внутренности из распоротых животов…
«Двуногие хищники» мгновенно превратились в добычу, уступив место настоящему зверю. Из всего отряда спастись удалось лишь Мезангу, у которого «на память» о встрече с принцем остались шрамы на лице: следы от его длинных и острых когтей.
Королевский кортеж вскоре нашёл один из отрядов, который выслали ему навстречу. Оказалось, что в замке обеспокоились долгой задержкой семьи короля в дороге и послали небольшой отряд узнать, не случилось ли чего на обратном пути. Помощь подоспела вовремя и тяжело раненного Брагораса и принца Дамиана, как и всех остальных благополучно доставили во дворец к лучшим лекарям. Королевская семья спаслась от смерти, заговорщики покушения спустя месяцы были разоблачены и казнены, а некоторые из дворян лишились своих титулов и земель.
Казалось, всё закончилось хорошо, но семья короля стала рушиться. Ни Брагорас, ни Деленда так и не смогли забыть того, что произошло тогда. Как их средний сын в мгновение ока обратился в зверя, и то с какой лёгкостью он разрывал тела врагов на части.
Когда к мальчику вновь вернулся человеческий облик, он весь с головы до пят был в чужой крови, и дрожал. Но мать так и не смогла заставить себя подойти к нему и утешить. Она будто оцепенела от ужаса и не могла сдвинуться с места.
Оборотни и перевёртыши (чародеи, способные превращаться в любого зверя или птицу по своему желанию) давно жили среди людей. Аликорния была магическим королевством, где помимо волшебников и обычных людей жило множество других рас самых разнообразных существ. Иногда они вступали в брак с магами или смертными, но это случалось довольно редко, поскольку они предпочитали не смешивать свою кровь с чужой, а также хранить в тайне свои секреты. Люди же старались поддерживать хрупкий мир со всеми магическими расами, потому что война с ними тысячу лет назад слишком дорого обошлась обеим сторонам и едва не стёрла королевство с лица земли.
Но оборотень в королевской семье — это было уже слишком для многих, и в первую очередь для самой венценосной четы. Ссоры в замке с того дня почти не прекращались, и в них постоянно звучало имя Силлагарда.
А год спустя он случайно покалечил младшего брата, да так, что Тарабас остался хромым на всю жизнь, и теперь мог ходить только с помощью трости. Впрочем, многие придворные считали, что это не было несчастным случаем, и Силлагард таким образом желал избавиться от «лишнего» соперника за трон. Каждый раз, слыша нечто подобное, Фриссе хотелось вырвать сплетникам их поганые языки. Работая няней во дворце, ей было прекрасно известно, что принц на самом деле души не чаял в младшем брате, и с нетерпением ждал его появления на свет, сильнее, чем сами родители.
После двух сыновей король мечтал о дочери: маленькой принцессе, которую можно будет холить, лелеять и всячески баловать. Но родился Тарабас, ещё один претендент на трон (и возможно в будущем соперник за власть для Дамиана). Аликорния уже пережила одну войну братьев за корону двести лет назад: тогда за неё боролись четверо сыновей покойного Брагосса Первого. Никто из них не хотел уступать, пролились реки крови и погибли сотни тысяч. В конечном итоге на трон взошёл самый младший из братьев, убив всех остальных. Брагорас был его прямым потомком и боялся, что однажды история может повториться с участием его собственных сыновей, и во второй раз королевство не переживёт нечто подобное.
А спустя несколько лет у Силлагарда пробудилась кровь оборотней, наследие его предков по матери. И это только добавило королю лишних хлопот и тревог за будущее страны. Затем произошёл несчастный случай с младшим сыном, и Брагорас отослал среднего в далёкие заснеженные Фанралские горы на обучение к Винераду, одному из последних чистокровных Первородных. И вот девять лет спустя принц Силлагард вновь возвращался ко двору…
…Фрисса так увлеклась покупками и своими мыслями о королевской семье, что когда оглянулась, то не увидела рядом с собой Химены. Женщина стала озираться и испуганно звать внучку.
«Только бы с ней ничего не случилось, — в висках от волнения бешено стучала кровь, — Химена — единственное, что у меня осталось!..»
Семь лет назад в королевство пришла ледяная лихорадка и унесла сотни жизней, а в столице она «выкосила» почти четверть населения, в том числе и единственного сына Фриссы вместе с женой и двумя старшими внуками. Из всей семьи выжила только трехлетняя малышка Химена, и они с Эвраром забрали её к себе. А два года назад Фрисса овдовела: муж больше года тяжело болел и не вставал с постели. И теперь они с внучкой остались только вдвоём. И если с Хименой что-то случится, она просто этого не переживёт….
— Бабушка!.. — услышала Фрисса звонкий голосок девочки в одном из переулков и побежала туда со всех ног.
Химену она обнаружила стоявшую рядом с незнакомой молодой девушкой. Одета была та в форму прислуги, несколько необычного покроя, а на переднике был вышит герб прежде неизвестного Фриссе Дома. Женщина всегда гордилась своей прекрасной памятью, а в геральдике разбиралась лучше, чем некоторые учёные-архивариусы, посвятившие этому всю жизнь. Всё же она больше тридцати лет прослужила во дворце и успела повидать почти все знатные Дома Аликорнии, а также за её пределами.
Но больше всего Фриссу поразила яркая красота незнакомки: рыжие волосы здесь были редкостью, а уж в сочетании с ярко-зелёным цветом глаз, и вовсе считались диковинкой. Ходили слухи, что подобной внешностью обладала невеста молодого графа Эртифара, но тот тщательно скрывал её от чужих любопытных глаз.
Химена тем временем успела рассказать, как ей стало скучно, пока бабушка занималась покупками, и она решила немного погулять, зашла в этот переулок и увидела красивую девушку без чувств. Незнакомка за это время успела полностью прийти в себя и теперь как-то растерянно оглядывалась по сторонам:
— Где я?
— В столице Аргейл, королевство Аликорния, — ответила Фрисса, и увидела, как зелёные глаза девушки расширились от изумления.
— Как «королевство»? А скажите, какой… какой сейчас год?
Женщина в свою очередь тоже удивилась, но всё же ответила.
— Неужели получилось?!.. — прошептала странная незнакомка и коснулась красивого голубого кулона, висящего у неё на шее, а затем обратилась к ней: — Спасибо вам за помощь. Меня зовут Аридна и предыдущий хозяин сегодня выгнал меня с работы, даже жалованья не заплатил и вещи не дал собрать.
Фрисса сразу почувствовала, что ей лгут, но предпочла сделать вид, что поверила, потому что девушка ей понравилась. К тому же леди Фалиста, дочь графини Варлиты, постоянно жаловалась, что в доме не хватает прислуги. Конечно, опасно брать человека буквально с улицы, но несмотря на красивое личико, Аридна вовсе не была лентяйкой, это было видно по мозолям на её руках. А ещё у Фриссы от природы было хорошее чутьё на людей, и поэтому она решила рискнуть.
— Меня зовут Фрисса, а это моя внучка Химена. Я — экономка в доме графини Варлиты Руафальд. Моя госпожа уже давно ищет новую служанку. Жалованье небольшое, но тебя всегда будет ждать сытный стол и теплый кров над головой. Ну, так что, Аридна, согласна пойти работать в дом к графине Руафальд?
Девушка с готовностью кивнула: так началась её новая жизнь в далёком прошлом...