Интересно, сколько миров существует вокруг? Нет, я не про разделение на онлайн и оффлайн, и даже не про теневой интернет. И даже не про внутрикорпоративные сети. Каждый человек, как живущий сейчас, так и уже покинувший этот мир или ещё даже не вошедший в него, несёт свой собственный мир. Как взгляд на объективную реальность, так и своего рода дополненную реальность – то, чем каждый из нас наполняет этот мир. По своей воле или нет.
Жизнь так сложилась, что в детстве у меня не было друзей. Я никогда не гулял во дворе, не жил в деревнях (вернее, жил, но часто будучи единственным ребёнком в округе). Моим московским кругом общения вне родных были папины однокурсники и коллеги по работе – суровые ребята около тридцати лет от роду, которые выживали, как могли. Ещё я смотрел кино, которое нельзя показывать детям: разные боевики и очень странные фильмы. Ещё я любил ночь. В Москве я почти не спал, но любил себе что-то представлять. Часто – до самого утра. В маленькой комнате было страшно спать: вечный свет фар в окно, какая-то неведомая жизнь теней на стенах. Было правда страшно. Я больше любил лежать ночью в другой комнате, потому что там было темнее и как-то просторнее. Но я чаще был именно в маленькой комнате.
Однажды я лежал и с ужасом смотрел на особенно страшную тень на стене. Кто-то неведомый раскрыл пасть и собирался проглотить одну из стопок книг на шкафу. А я – следующий?
– Не бойся, машина скоро уедет, – вдруг услышал я.
В углу комнаты стоял высокий мужчина в выцветшей военной форме и берете. Густые чёрные усы и непривычный загар делали его похожим на какого-то «плохого парня» из Латинской Америки, коих было много в американских боевиках. Но я совершенно не испугался. Да и машина скоро и правда уехала – стало темнее, страшная тень растворилась до следующего выезжающего со двора автомобиля.
Мужчина подошёл к раскладному креслу, на котором я лежал, и сел рядом. Я тоже сел.
– А ты кто? – спросил я.
Мужчина представился. Разрешил потрогать свою винтовку М16 (до сих пор помню холод стали на кончиках пальцев и потёртое пластиковое цевьё), надел на меня свой берет. Он рассказал мне о тенях в джунглях: важно отличить игру света от поблёскивания глаз врага. Или оптического прицела. Я рассказал ему о страшных тенях, которые живут в комнате. О повторяющихся снах, о ребятах в детском саду, о том, что окружающийся мир кажется мне ненастоящим. Он посмеялся и сказал, что всё реально. Даже реальнее, чем я могу себе представить. Но тени не страшны: главное – понять, что именно эту тень отбрасывает и насколько это нечто опасно.
Потом он часто приходил ко мне по ночам. Но только когда я был в маленькой комнате. Наверное, он сидел со мной только там, где тени были особенно страшными. В другой комнате я вполне справлюсь с ними сам, а ему не нужно отвлекаться от борьбы за свободу его страны. Кстати, он со временем рассказал мне о своей семье. Точнее, о том, что с ней стало. И о том, как тяжело постоянно находиться в джунглях. А здесь, в Москве, прохладно и хорошо. Он даже собирался как-то привезти с собой нескольких своих сослуживцев, но так и не привёл никого: видать, побоялся даже на время сильно ослабить свой отряд. Ещё он мне рассказывал, откуда знает русский, и как по-испански называются те или иные предметы вокруг меня (именно с тех времён я помню некоторые испанские слова).
А потом мы внезапно переехали. В мае я уехал с Нагорной к бабушкам и дедушкам, а в конце августа вернулся уже в Марьино. Я почему-то не ожидал, что переезд произойдёт так внезапно. Мы даже не попрощались. Марьино – слишком населённый район, он меня, наверное, не нашёл, а я перемещаться к нему так и не научился. Во всяком случае, я надеюсь, что он жив. Прошло уже много лет, а я всё ещё с тревогой слежу за новостями из его страны: там всё ещё неспокойно. Возможно, он так и сидит в джунглях, всматриваясь сквозь утренний туман в неизвестность.
Я о нём долго никому не говорил. Уже тогда я подумал, что это всё как-то невозможно: дверь в квартиру закрыта, на окне – решётка. Никто не мог проникнуть в квартиру, я это точно знал. Но для меня этот человек был и есть абсолютно реальным, пускай и в рамках моего маленького мира, который не выходит за пределы меня самого. Смешно, но я правда до сих пор о нём вспоминаю и думаю, как он нам. Случайно проезжая мимо того дома на автобусе, я смотрю в сторону той квартиры (её с дороги не видно, увы) и думаю, не ждёт ли он там меня по ночам. Тётя Алиса, покупательница той квартиры, вроде её уже перепродала, и там живут совсем не известные мне люди. Как-то глупо позвонить в дверь и сказать: «Здравствуйте, я бы хотел попросить вас оставить в маленькой комнате записку для моего воображаемого друга». Но, возможно, в этой комнате каждую ночь не спит другой маленький ребёнок, и мой друг помогает ему не бояться страшных теней на стене. Во всяком случае, я был бы этому рад. Он ведь и правда отличный парень. Пускай и появляется уже в чьём-то другом мире. Надеюсь.