Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть36. Главы 11-2

Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть36. Главы 11-21


11. Часть 36. Глава 11. Зухра и Лейла. Снова склоки.


На кухне шло привычное приготовление ужина. Лейла резала овощи и зелень – единственное, что у нее теперь безупречно получалось. Зухра, сидя в углу на пуфике за низким столиком, перебирала нут и фасоль. Молодые женщины бросали друг на друга злобные взгляды. Только что отбушевала очередная ссора, которую пресекла лара Джабира. 
Вот она-то и отправилась встречать сына, вернувшегося с дедом Рахимом с медины, едва заслышав через распахнутую дверь риада, как резко заскрипела старая дверь, как зацокали по плиткам двора копыта осликов, которые привезли на себе тюки с кормом. И шаги! Конечно, лара Джабира узнала шаги – шаркающие и усталые шаги отца и уверенную, энергичную походку сына. Вскоре дед прошел на мужскую половину дома в свою комнату, а Фариду ещё предстояло разгрузить осликов, сняв с их спин тюки.
Но и лара Джабира не стала вываливать жалобы на невестку и служанку сразу, как только Фарид вошел с улицы во двор риада. Приберегла, когда парень вместе с ней прошел в дом.  Голодный, он приблизился к порогу кухни, тут женщина и остановила сына.
- Фарид, послушай, твои жены – как нынешняя, так и бывшая, едва не поубивали сегодня друг друга. Я даже не знаю, по какой причине они едва не подрались. Но это уже не важно. Главное для них – сама ссора. Я устала, сынок. Накажи каждую, пусть и твоя жена, и служанка знают свое место! И начни, наконец, искать покладистую невесту!
Молодые склочницы на кухне замерли, прислушиваясь к каждому слову. Впрочем, лара Джабира вовсе не пыталась говорить тише, наоборот – хотела, чтобы негодницы всё услышали – и ее жалобы, и ответ мужчины, из-за которого каждый день происходят свары.
Лейлу передернуло от возмущения, когда свекровь назвала Зухру женой, пусть и бывшей. Зухра же, наоборот, от неожиданности рассыпала горох, случайно задев локтем чашку. Хорошо ещё, что там его мало оставалось – не перебранного! Но она была рада услышать о себе как о бывшей жене.
Обе внимательно слушали, чтобы не пропустить ни слова.
- Сынок, что мне делать? При тебе-то они молчат, Зухры даже не видно нигде. Но как только утром вы с дедом уходите, тут-то всё и начинается. Каждый день! Аллах! Домашние дела не делаются, они забывают о работе по дому! Мне пришлось сегодня отхлестать обеих полотенцем, чтобы они расцепились.
- А что было? – вежливо, но без особого интереса спросил мужчина.
- Зухра схватила Лейлу за волосы, угрожая их выдрать и лишить красоты ее лицо, а Лейла насмехалась над уже изуродованной Зухрой, пытаясь стянуть с ее головы платок. Аллах! Сколько можно?!
Фарид подобные жалобы выслушивал не впервые. Он стоял молча, из вежливости стараясь выслушать слова матери до конца. Но затем последовал решительный ответ. Лейла и Зухра не ожидали от него подобного тона, хотя то, что он произнес, было ими слышано тоже не раз.
- Мать, пусть делают, что хотят – до времени. Но! Но как только Зухра изувечит Лейлу, Зухру я тут же выгоню на улицу, Лейла же... Если успеет забеременеть к тому времени, то останется жить в этом доме, оставаясь уродиной, станет нянькой моего сына. Если нет – я ее выгоню вместе с Зухрой. Зачем мне жена, которая за полгода так и не успела забеременеть? Хадижа родила моих сыновей через девять месяцев после никяха! А Лейла, у которой в Бразилии уже есть ребенок, все никак не соберется подарить мне сына. Или она стала бесплодной? Или ее муж знал в постели какой-то секрет, о котором она забыла мне рассказать?
Мать ахнула, замахав на сына руками за его бесстыжие рассуждения вслух на запретную тему.
Эта провокация сработала. Лейла выскочила из кухни с ножом в руках, забыв оставить его на столе. Она была возмущена до предела.
- Любимый, нет никакого секрета! Наверно, от Мухамеда я забеременела от страха и отвращения, чтобы он скорее отстал от меня и не ложился в мою постель до самых родов! Я не бесплодна, поверь! Мне гадали женщины в караване, которых интересовало, могу ли я принести потомство. Гадание сказало им, что у меня будет много детей. От молодого красивого мужа! Я тогда сразу поняла, что такого мужа в их караване я не встречу – не было там из молодых красивых! И из старых - тоже, - добавила она, увидев, как блеснули  глаза Фарида.
- Я рожу тебе много детей! И все будут мальчиками, вот увидишь, иншалла!
- Лейла, может, и родишь, иншалла, но... Если ты станешь уродливой, когда потеряешь красоту в боях с Зухрой, ты будешь мне не нужна, - ответил Фарид, задрав подбородок с заносчивым видом. - И ночей у нас не будет, а значит, других детей тоже, потому что я тут же возьму себе красивую жену, и ещё одну, и ещё  - в общем, ещё трех жен. И все будут отменными красавицами. А ты останешься нянькой моему ребенку, но станешь также нянчить и детей других жен. Если, конечно, не захочешь получить развод!
- Фарид, любимый! Что ты такое говоришь?! – в ужасе смотрела на него Лейла, невольно сжимая в руке нож, не замечая ужаса в глазах свекрови. – Мы же любим друг друга! Ты сам мне клялся в этом!
Мужчина ухмыльнулся.
- Знаешь, Лейла, мне понравилась твоя красота. Но когда ты дозадираешься к Зухре и она испортит твое лицо, что мне от тебя останется нужно? Ты никудышная хозяйка. В тебе нет ума. Нет тех связей и денег, какие были у отца Хадижи... Зачем ты мне будешь нужна, когда потеряешь единственную ценность – свою красоту? Ты даже родить не можешь!
- Могу, Фарид, могу! – умоляюще проговорила Лейла. – Подожди ещё чуть-чуть! И я же просила купить в аптеке тесты на беременность! Тогда бы я уже через несколько дней знала, что жду твоего сына, и берегла бы себя.
- Хорошо, я куплю! – сузив глаза, пообещал нехорошим голосом Фарид. Потом он прогнал от себя Лейлу, которая и вернулась к резке овощей, только теперь заметив, что так и держит в руке нож.
Она принялась за работу, не поднимая глаз от стола. Но когда поняла, что муж увлекся едой, которую ему положила перед ним в тарелку мать, которая также принялась кормить и деда, разместившегося  рядом с Фаридом, Лейла осмелилась посмотреть на Зухру. 
А та торжествовала, как будто Лейла оказалась в ее руках! Наконец-то! Зухре терять было нечего, кроме крыши над головой. И что ей стоит изодрать нежную кожу на лице законной жены Фарида? И обе соперницы это понимали. Только одна сознавала это с горечью, чувствуя себя в ловушке. А другая – Зухра – ощутила себя свободной. Она может уничтожить соперницу, испортить ей всё – когда та потеряет и мужа, и крышу над головой. Куда она пойдет? Нет, никто не позволит ей жить так, как устроится Зухра, изгнанная Фаридом на медину. Лейлу семья Фарида вернет дяде Абдулу, а тот уж постарается наказать ее, отдав на перевоспитание в жены глубокому старику.
Зухра радовалась, перебирая горошины нута и фасолины, улыбаясь до ушей и чуть не давясь тихим счастливым смехом. Лейла, стараясь не смотреть в ее сторону, то кипела внутри себя от негодования, то цепенела от ужаса быть отверженной.
Фарид же вроде как вовсе не обращал на одалисок внимания. Он, и правда, устал от обеих, как и его мать.
Но после недавнего разговора с матерью и, напугав Лейлу, Фарид знал, что на некоторое время  в доме воцарится спокойствие. А о причинах последних склок ему было известно то, что глупые женщины делят похищенный из его вещей журнал. Тот самый, в котором была статья о Хадиже и фотографии – на обложке и сопровождающие статью. Зухра решила подразнить Лейлу фотографиями Хадижи, будущей соперницы. 
И пусть! Фарид счел, что ему это даже на руку. Лейла к нужному времени должна быть настроена против Хадижи. Тогда она станет послушной исполнительницей его желаний. Фарид понимал, что заманить Хадижу в ловушку сможет только Лейла, никто другой. Хадижа не поверит ему, бывшему мужу, да и тот самый Азиз, за которого Хадижа собирается замуж – и выйдет! – не отпустит ее к нему. Зухру Хадижа побоится, помня о тех нападениях и опасностях, которым ее подвергла ведьма. И что может быть общего между Зухрой и Хадижей? А вот Лейла – глупая, красивая Лейла, бывшая жена ее дяди Мухамеда – ей Хадижа доверится! И окажется в его руках!  Только надо придумать такую причину, чтобы Хадижа, не задумываясь, согласилась на встречу с бывшей женой дяди Мухамеда.
У Фарида сердце замирало в предвкушении мига, когда Хадижа поймет, что оказалась снова в его руках, но теперь уже навсегда. И детей к ней привезут, и ради них она выдержит все издевательства, которыми с того времени будет наполнена ее жизнь. И никто, никто не сможет ее спасти! Ни Азиз, которого ему придется убить, если тот окажется настойчивым, ни отец Хадижи, всемогущий Саид Рашид.
Чем хуже Саид станет делать жизнь Фарида и его семьи, тем в худших условиях окажется его дочь-заложница законного мужа. Фарид – законный муж Хадижи! Он не давал ей третьего развода. А если и давал – ох, как его запутали и сид Абдул, и Саид Рашид, и даже собственный дед! – то всегда можно объявить Азиза временным мужем. Фарид понял, что в Марокко закон окажется на его стороне, и никакой Рашид не сможет что-либо изменить.
Фарид встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Сколько можно раз за разом думать об одном и том же?! Уже все давно спланировано до мелочей, как ему казалось. Он задумал найти старый риад и арендовать якобы под склад цитрусовых, но уже в Фесе. Всем известно, что в Марракеше его склад сгорел. Никто не заподозрит, если Фарид захочет устроить склад в Фесе.
Как и где он будет держать Хадижу, когда ее похитят, он тоже придумал. Прежде, чем ее перевезут ночью в Мекнес, она претерпит столько унижений, что уже возвращаться к Азизу ей не захочется. Будет стыдно! Фарид знал, что прежде всего он припомнит Хадиже, что как муж, он имеет право на нее как на женщину.
Она будет принадлежать ему прямо там – на старом складе, прямо на грязных плитках полуразрушенного риада, на глазах Зухры и Лейлы, которую он заставит сделать обличающие фотографии во время, хм,...этого интимного  процесса... Тогда Хадижа поймет, что ей уже невозможно будет вернуться к Азизу. Но потом Зухра и Лейла помогут ему втолкнуть Хадижу в клетку, где предательницу продержат несколько дней, пока не получится увезти ее в Мекнес, в его дом!
Фарид настолько увлекся этими планами, что уже и клетку заранее присмотрел на рынке, в той части, где торговали живыми курами. Он тоже купит большую клетку для кур, старую, грязную, испачканную куриным пометом, с налипшими на железные прутья перьями и пухом. 
Эти события уж точно сломят волю Хадижи! Она не станет даже звать на помощь, когда ее под паранджой поведут к такси, чтобы уехать в Мекнес. Возможно, он даже не раз воспользуется случаем, чтобы утвердить супружеские права на нее до того, как они вчетвером сядут в Фесе в ночное такси до его города. А ещё – будут и фотографии, на которых Хадижа отдается первому мужу, пусть и без желания. Только до Фарида не сразу дошло: каким образом он сможет отпечатать снимки?
- Ничего, достаточно будет показать фотографии на телефоне, сунув его Азизу под нос. Какой мужчина после такого не откажется от опозоренной женщины?
- Что ты бормочешь? А? – сид Рахим решил, что что-то не расслышал из того, что ему сказал внук.
- Нет, дедушка, ничего. Я сам с собой обдумываю одну проблему! – ответил негодяй.
И мать, и дед подозревали, что Фарид что-то задумал. Иначе он так часто не уходил бы в себя, его взгляд не стекленел бы при этом. Но расспрашивать парня не имело смысла: Фарид все равно не признался бы. Такова его натура.
Но кое-что сида Рахима все-таки беспокоило. Сид Абдул как-то не так давно поделился с ним подозрениями Саида, который отправил из Бразилии в Марокко одну из своих жен. Это было удивительно, зная, что случилось с другой женой Саида Рашида совсем недавно. Но он, тем не менее, купил дом и поселил в нем третью жену с двумя детьми. Другую, не ту, которая побывала заложницей Фарида и Зухры. Но что Саид задумал? Это ловушка? Для Фарида?
Неужели Саид решил, что Фарид повторит ошибку и снова выкрадет уже другую его жену? Или примется за детей? А ведь Рания - это дочь местного предпринимателя, у которого в Фесе не одна лавка! Это не та одалиска, которую сам сид Абдул готов был выпороть плетью на площади, но Саид не позволил!
Сид Рахим мучился, не зная, как поговорить с внуком, обсудить подозрения свои и приятеля, предупредившего, чтобы Фарид не вздумал повторять прошлую ошибку! Чтобы вернуть Хадижу и даже внуков Рахима, следовало действовать как-то иначе. По закону, даже если это будет очень долго и дорого. Ведь им противостоять будет сам Саид Рашид!
В душе сид Рахим, пусть и горевал, что уже не увидеть ему увезенных в Бразилию правнуков, понимал, что дело проиграно. Тогда почему бы Фариду не взять ещё трех жен? Каждая могла бы родить по ребенку в ближайшие несколько лет! Но Лейла вот не забеременела. Так пусть внук даст развод скандальной одалиске и возьмет не трех, а уже четырех жен! Пусть не из равных им семей, пусть выберет красавиц из совсем бедных, но которые будут послушными, благодарными и плодовитыми!
Так думал сид Рахим. Примерно те же мысли блуждали и в голове лары Джабиры. Но они не подозревали, что Фарид замышлял совсем иное. И ему не было дела до Рании Рашид и ее детей. Разве Фарид станет падать в одну и ту же яму дважды? Он рад был, что удалось уйти от ответственности за похищение Фатимы, и теперь понимал, как глупо поступил. Это всё Зухра виновата, она подбила! Даже если и нет, то все равно – она, она виновата!
 И есть способ надежнее, ведь Хадижа – его бывшая жена! Нет, жена, которая вынуждена выйти за временного мужа, чтобы снова вернуться  к нему, ее законному мужу, отцу двух их сыновей!
Фарид, доев ранний ужин, вышел во двор. Взволнованный мыслями о скором насильственном возвращении Хадижи, он заметался вокруг фонтана, от него – к воротам, от ворот – к углу дома, за которым пряталось стойло с осликами. Уже скоро Хадижа вместе с ним и Зухрой отправится за кормом для ослов! Он заставит ее надеть лучшее платье и обвесить себя золотом, когда она поведет грязного осла в тот переулок, где находится знакомая ей лавка. А Зухра пусть идет рядом – вся закутанная в ткань так, чтобы видны были только глаза.
Он ни слова не станет говорить ни Лейле, ни Зухре, если они начнут клевать несчастную. Так ей и надо! Предала, обманула. Детей увезла! У Фарида кровь вскипала, когда он вспоминал провинности Хадижи.
Взгляд его упал на возвышавшееся над высокими воротами дерево, растущее на улице у самой стены его дома. Старая олива! Сколько всего она повидала, заглядывая ветвями во двор их риада! Сколько семейных тайн хранит! Под оливой и пусть ждет Хадижа, когда Фарид не захочет впускать ее домой, под уютную крышу, к сыновьям, которые будут ждать ее в их комнате.
Но он тут же опомнился.
- Хадижу нельзя выпускать одну за ворота. Нельзя оставлять одну без Зухры или Лейлы, без матери! Она сбежит, за ней приедут, чтобы «спасти» от меня  и вывезти из Марокко! Нет, что у меня  с головой?! Найдется много других способов превратить ее жизнь в ад и заставить пожалеть о каждой вине передо мной.
Лицо мужчины перекосилось, губы скривились, глаза метали такие яростные взгляды, что даже Лейла побоялась подойти к нему, хотя ради этого бросила дела на кухне, зная о предстоящей взбучке от свекрови, когда вернется.
Лейла замерла на пороге, не решаясь приблизиться к мужу.
- Аллах! Что с ним случилось? Почему он такой? – не понимала она. Потом сочла за лучшее отправиться к себе в комнату. Пусть на кухне ее подождут!
Там она достала из ящика шкафа несколько использованных тестов на беременность и в который раз всмотрелась в полоски: на каждом тесте их было по одной. Тесты были куплены тайком от Фарида, которого она боялась просить об этом – до сегодняшнего дня.
- Когда?! Когда наступит беременность? Неужели я осталась бесплодной после того, как у меня случился тот выкидыш? Упала с лестницы и потом радовалась, что не придется рожать ещё одного ребенка Мухамеду! Ох, как бы тот случай не отразился на моем здоровье! Это всё Ариба виновата! Она меня сглазила! Аллах! А если я не смогу стать матерью сына Фарида?! А если Зухра захочет сделать так, как невольно подсказал Фарид? Изуродует меня, а сама подмешает отраву для бесплодия? – пришло ей в голову. И тут она опомнилась: - О, Аллах, так она это и делает! Как я раньше не догадалась? Расскажу Фариду, пусть узнает причину! И у лары Джабиры поинтересуюсь, может ли Зухра незаметно что-то примешивать мне в еду!
Она схватила с подставки зеркало, которое теперь всегда стояло на низком столике у ее кровати. После того, как она однажды проснулась и обнаружила, что лицо покрыто тончайшими порезами, болела кожа, капельки крови застыли на некоторых ранках, Лейла очень боялась повторения. В тот раз, страшно перепуганная, она все-таки сообразила схватить подушку и ощупать ее.
И что же? Под наволочкой она обнаружила воткнутые тонкие иглы! И вовсе не те, что лежали в швейной шкатулке лары Джабиры! Свекровь обычно штопала вещи или пришивала пуговицы на рубашки сида Рахима и Фарида, беря именно ту шкатулку, и Лейла видела, что было внутри. А эти иглы – совсем тоненькие. Наверно, дорогие! А раз так, то Зухра их просто украла на медине. Вот что!
- Я расскажу ларе Джабире, вот только умоюсь, пролечу царапины, а подушку с натыканными иглами надо спрятать, чтобы показать Фариду! Иначе не поверит. Он всегда требует от меня доказательств! Теперь будут!
В тот день, умывшись, Лейла смазала тонкие порезы заживляющей мазью, уложила подушку под стопу рубашек Фарида в его части шкафа и отправилась на поиски лары Джабиры, чтобы пожаловаться. Но женщина ушла на рынок, так как закончилась мука, а обнаружилось это неожиданно. А Зухра вешала белье на крыше, там же до этого делала уборку. Лейла проспала, как случалось не раз, поэтому никого не застала на кухне или во дворе.
Она поела, сварив кофе в джезве и съев вчерашнюю черствую выпечку. Потом вышла во двор, чтобы прогуляться. Пусть Зухра посмотрит, что с ней все в порядке! А уж ларе Джабире она нажалуется, как только мать Фарида войдет в дверь!
Так и случилось. Зухра с крыши долго наблюдала за Лейлой, кружившей по двору вокруг клумбы с розами. А когда в двери с медины заскрежетал ключ, Лейла бросилась помогать открывать тяжелую дверь, выхватила у свекрови сумки из рук и тут же жалобным голосом быстро-быстро заговорила, спеша рассказать о новых происках Зухры и заглядывая женщине в лицо.
К удивлению Лейлы, лара Джабира выслушала ее внимательно. Дала совет, чем лучше промыть лицо, чтобы ранки не воспалились, какой мазью затем смазать. Велела к вечеру показать ей, что стало с лицом.
 А вот Зухре было велено спуститься с крыши и явиться к ларе Джабире на кухню.
- Что это за новости, Зухра? На медине до меня дошли слухи, что ты заглядывала некоторое время назад в швейную лавку. Потом владелец обнаружил, что пропали тонкие иглы, дорогие, те, что он привез из Европы. Сид Мухтаз уверен, что это ты украла. Он грозил пожаловаться сиду Рахиму, чтобы тот привез сида Абдула, который уже пытался отрубить какой-то воровке руку в Фесе. Теперь очередь дойдет и до тебя. Если ты украла иглы, верни. Иначе быть тебе с отрубленной кистью. В полицию сид Мухтаз обращаться не желает, уважая моего отца. Какой позор! Узнает Фарид, так выгонит тебя на улицу! Пусть тогда обворованный сам с тобой разбирается и сам наказывает!
Зухра стояла перед ларой Джабирой, опустив голову, даже глаз в щели ткани не было видно. Руки держала вдоль туловища. Длинные рукава джеллабы скрывали  кисти рук.
- Отвечай!
- Я ничего не крала! Лара Джабира, верьте мне!
- Лейла! – позвала женщина невестку. И та тут же выросла рядом, влетев на кухню из-за распахнутой двери в коридор. – Принеси подушку с иголками, которыми было оцарапано твое лицо ночью!
Лейла сбегала и вскоре передала из рук в руки подушку, презрительно посмотрев на Зухру, которая... снисходительно усмехнулась. Лейле стало не по себе.
- Странно, - проговорила мать Фарида, потискав подушку с разных сторон. – Нет в ней никаких иголок!
- Но были, они там были! – воскликнула Лейла. – Лара Джабира, взгляните: у меня все лицо в царапинах от иголок!
- Почему же ты не догадалась отложить отдельно хотя бы одну иголку? – с досадой спросила женщина, уже поняв, что произошло. Зухра хитра, следов не оставляет после устроенных каверз. Только покрытое беспорядочными царапинами лицо Лейлы подтверждало ее слова. Но улик – иголок, украденных на рынке, уже не было.
- Аллах! Как же так?! Зухра, ты воровка! Ты украла иглы на рынке. А теперь украла подушку из шкафа! – громко возмущалась жена Фарида.
- Ты уверена? Лейла, не клевещи на меня! Это харам! – возмущенным, но явно притворным голосом проговорила Зухра. и тут же обратилась к бывшей свекрови:  – Ничего я не крала и Лейле не вредила! Никакие иглы в глаза не видела!
- Вон убирайся, Зухра, видеть тебя не хочу! – приказала лара Джабира. И та  тут же исчезла, отправившись в личное убежище на крыше. Лейла же разрыдалась, схватившись ладонями за лицо.
- Не реви! Когда же закончится между вами эта война? Когда Хадижа вернется или когда Фарид возьмет ещё одну жену? Но как представлю, что ссор может ещё больше быть, так дурно становится. Если бы у нас были деньги, чтобы каждая жена жила отдельно, в своем доме! Но ведь такого не будет!
Потом она заставила Лейлу выполнять работу на кухне. Разве ее мало? И зелень резать, эту бесконечную зелень, эти овощи, а потом и крупы перебирать! Лейле невольно пришлось забыть о царапинах. Но ей не понравился сумрачный взгляд, который на нее молча бросил Фарид, вернувшись вечером домой. В ту ночь он не остался у нее ночевать.
Лейла же перед сном проверила тщательно подушку, как и ощупала матрас, и тонкое одеяло, которым укрывалась. Даже ночную сорочку проверила! А если Зухра доберется до ее зубной пасты? Ещё туда толченого стекла натолкает! Ах, обувь, обувь тоже нужно утром проверить, не стоит ножки сразу  в домашние туфли вставлять! Лейла тут же припомнила случай из жизни, когда в пустыне ее укусил скорпион, когда она неосмотрительно сунула ногу в обувь.
- Нет, шутки закончились. Зухру следует опасаться. Она совсем никого не боится. Даже перед Фаридом страх потеряла! – сделала вывод Лейла.
Но долго она об этом не помнила. Наступал новый день, появлялись поводы для очередных ссор. Удержаться Лейла не могла, а Зухра и не пыталась уйти от столкновения.


12. Часть 36. Глава 12. Журнал с фотографиями Хадижи.


Лейла не забыла об обещании Зухры показать ей тот самый журнал с фотографиями Хадижи. Она рассчитывала, что ведьма просто отдаст его ей, чтобы вызвать ревность к дочери Саида Рашида. Но нет – Зухре захотелось ее помучить.
Сначала Зухра просто помахала журналом у нее перед носом, даже не дав выхватить его из рук. Сама пролистала журнал, не показывая страницы с фотографиями, то  усмехаясь, то хохоча над увиденным, чему-то удивляясь, над чем-то хмыкая, причмокивая губами, цокая языком. Лейла же могла только наблюдать за ее кривляньями. Стоило Лейле сделать шаг в ее сторону, как Зухра отскакивала ещё дальше.
Лейле перестала унижаться, сказала, что обо всем расскажет Фариду. И ушла.
Но утром обнаружила на пороге комнаты оторванную обложку журнала, с которой на Лейлу с милой улыбкой взирала Хадижа, наряженная в бразильское платье. Так называемый сарафан, без рукавов, с открытой шеей, которую украшало замысловатое ожерелье необычной формы, но явно дорогое. Лейла видела такие украшения в ювелирных салонах в Рио, когда Мухамед однажды повел ее и Арибу в Торговый центр прогуляться и купить кое-что по мелочи. А они с Арибой уговорили противного старика Рашида зайти – просто посмотреть на местное бразильское золото!
Если Хадижа нацепила на себя такую вещь, значит, богатый папа Саид купил ей украшение. На ногах у Хадижи были изящные туфельки на очень высоком и очень тонком каблуке. Лейлу охватила зависть. И она не отказалась бы от такой обуви! Ей в голову не пришло, куда она могла бы пойти в них? Но по медине она явно далеко не ушла бы. Каблучок сломался бы на первом же шаге, попав в щель между камнями.
На фото Хадижа сидела на какой-то ажурной металлической ограде, держась за нее руками, и улыбалась. Лейла же засмотрелась на серьги в ее ушах. Какие красииииивые! Если эта мерзавка все-таки вернется в Мекнес, станет женой Фарида, то уж Лейла заберет у нее эти серьги! И кольцо с бриллиантом не отдаст, и серьги от-бе-рёт! Она станет первой женой. А Хадижа только второй! И будет делать всё, что ей Лейла прикажет!
- Зухра, где остальная часть журнала? – нахмурившись, требовательно спросила Лейла, подловив ее на кухне, когда та пила чай, только-только заварив его с мятой, принесенной с рынка.
- Тебе стало интересно? Не всё сразу! Давай растянем удовольствие! Знаешь, в журнале есть фотография Хадижи в марокканском платье. Какой на ней кафтан: дорогой, красивый! – мечтательно описывала Зухра. - Но скажу кое-что: его купили ей не в Марокко. Я у нее такого платья не видела. Иначе – оно уже было бы моим!
- Представляю! Ты же воровка! Было бы удивительно, если бы ты не покопалась в вещах Хадижи!
- Не смей мне говорить такое, иначе не увидишь больше ни страницы! А впереди – самое интересное! – разозлилась и пригрозила Зухра. Но потом вернулась к приятным воспоминаниям:
- Сколько платьев я у нее забрала и носила! Она часть потом выбросила -  брезгливая и пятна выводить не умеет. А какое у нее нижнее белье! Я и трусы, и многое другое у нее позаимствовала. Кстати, надо бы мне и твои вещицы осмотреть. Просто сравнить хочется: что может о вас обеих думать Фарид. Он видел белье и на Хадиже, и на тебе. Наверно, тоже сравнивает. Хи-хи! – мерзко рассмеявшись, Зухра сбежала от Лейлы, оставив на столе использованный стакан с недопитым чаем.
Лейла осталась на кухне, держа скомканную журнальную обложку. Ее распирало от злости. Как уберечь свои вещи от Зухры? Впрочем, это при Хадиже Зухра была такой же женой, как и дочь Саида Рашида, но теперь она, Лейла, жена Фарида, а Зухра – служанка. Кто ей позволит рыться в ее нижнем белье? А... кто запретит? Кто ее поймает? И зачем ей рыться в ящике с трусами, когда она не так давно сама стирала вещи Лейлы, и на крыше, где постиранное сушится, всё может увидеть и рассмотреть!
- Эта змея меня дразнит! Ей нужно вывести меня из себя и получить от этого удовольствие! Но как я не догадалась порыться в вещах Зухры? Надо это сделать и высмеять ее за каждую тряпку. Что у нее может быть хорошего? Только то, что украла у Хадижи!
Но Лейла решила пока не предпринимать против Зухры никаких действий, иначе та не покажет остальные страницы. А увидеть их Лейле очень хотелось.
И вот каждое утро начиналось с того, что после ухода Фарида и сида Рахима Зухра безмолвно вырастала на пороге комнаты Лейлы и оставляла очередной лист, выдранный из журнала. Иногда Зухра издевалась: или на странице  не было снимков – а прочитать текст неграмотная Лейла не могла, или по фотографиям она понимала, что это другая статья, не про Хадижу. 
Она злилась, но разбираться с Зухрой не получалось: та старалась в такие дни не пересекаться с ней. Как бы Лейла ее ни разыскивала, но Зухра от нее ускользала, пряталась или оказывалось, что свекровь отправила Зухру на медину за мелкими покупками.  А когда вечером Зухра все же объявлялась, то уже Лейла ничего не могла с ней поделать: Фарид был дома, а при нем ссоры были под негласным запретом.
Но Лейла увидела, в конце концов, все страницы. Сколько их могло быть? Это неизвестно, но Зухра заявила, что страницы закончились. У Лейлы же зародилась мечта тоже покрасоваться на обложке журнала. И пусть там, в Бразилии, тоже увидят ее в разных красивых позах! Правда, одеждой не похвастаешься. Не то, что у Хадижи! Да, Лейла, пожив в Рио-де-Жанейро, насмотрелась в районе, где жили они с Арибой и Мухамедом, на то, как одеваются местные жительницы. Но и Самира стала такой же, и мать Хадижи. Там все так бесстыдно одеваются! Даже захоти Лейла им подражать, побоялась бы гнева дяди Абдула!
Она с содроганием вспоминала плетку в руке отца, острый кривой нож в руке Юнуса, а двор риада сида Абдула все ещё снился ей в страшных снах. Но ярко-красное платье на Хадиже вызывало зависть в девчонке, пусть даже на той фотографии оно было очень смелым и открытым! А какие волосы у Хадижи! Нет, с ЕЕ чудесными волосами не сравниться, конечно, но Хадижа оказалась на фото почти блондинкой. Неужели она и волосы посмела перекрасить? Лейла ахнула от такой дерзости. И вот это всё так понравилось Фариду? Или Зухра лжет, просто дразнит ее? А видел ли журнал дядя Абдул? Спросить ли об этом у Каримы? Что-то Карима стала реже звонить и мало разговаривать. Больше расспрашивает, если все-таки звонит.
И Лейла задумала позвонить Кариме, рассказать про найденный у Фарида журнал, о вырванных из него страницах и фотографиях Хадижи...
 Карима, услышав, о чем говорит Лейла, снисходительно призналась, что видели-видели тот журнал! И дядя Али, и Зорайдэ, и дядя Абдул с ларой Дунией! Аллах! Конечно, видели! Но как сид Абдул ругался, как клял Хадижу за ее одежды, одалиской называл! Говорил, что во всем виноват Саид, ее отец, который увез дочь от мужа, развел их, а сам позволил ее матери Жади превратиться в бразильянку.
- Дядю Абдула затрясло, когда он увидел Хадижу в красном платье! И плечи голые, и вырез на груди, и голая нога в разрезе на юбке выглядывает! Он так долго кричал, так ругался, слюной брызгал, что Зорайдэ велела принести ему чай с мятой, но он даже не заметил стакан, хотя я ему чуть ли не в руки пыталась  дать!
Лейла удовлетворенно восприняла весть о реакции дяди Абдула на увиденные фотографии Хадижи. Одалиска, вот как? Пусть отговорит Фарида брать в жены одалиску! Но... ведь Фарид собирается отомстить Хадиже, она ему не нужна как жена. Такой ее будут считать другие люди, чтобы она не могла сбежать в Марокко от мужа. Фариду нужна цепь, на которой он станет держать Хадижу, чтобы мучить несчастную и мстить, мстить, мстить! Сам так говорил!
Прошло несколько недель, близилась свадьба Хадижи в далекой Бразилии. Лейла видела, как нервничает Фарид, как мучается от мысли, что не может найти способ остановить событие.  В душе Лейла ликовала, ведь у нее не будет соперницы! Только не Хадижа! Пусть выходит замуж и остается в далеком Рио, в недосягаемой для Фарида Бразилии!
Но теперь Лейла старалась умаслить мужа, рассказывая ему каждый вечер истории из жизни семей Мухамеда и Саида Рашидов. И все рассказы были полны каких-нибкдь гадостей. Она думала, что именно это Фариду и хочется услышать.
И вот так Фарид узнал, что Самиру хотели насильно выдать замуж за Имада, который потом едва не стал мужем Лейлы. То, чему сама Лейла не была свидетельницей, но слышала от Каримы или кого-то другого, она смело описывала, не усомнившись, так ли все происходило в самом деле или уже примешались чьи-либо догадки и сплетни. Но она видела, что муж слушает с удовольствием. И потому старалась!
Насколько она откровенно льстила Фариду, восхищаясь им, настолько гадостными были ее повествования о Мухамеде и прочих бывших родственниках. О, мужчина много узнал о жизни ненавистного семейства Рашидов!
- Ты знаешь, дорогой, вот Халиса – жена Амина, сына Мухамеда. Моя бывшая невестка, хи-хи! Это же твоя дальняя родственница? Да?
- Да, и не только. Она едва не стала моей женой. Нас как-то сосватали, но   быстро отменили помолвку.
- Что?! – поразилась Лейла. Но, похлопав длинными ресницами, она продолжала:
- Она такая толстая! Не знаю, как ты мог согласиться на помолвку, возможно, совсем юной она и была миловиднее, чем сейчас, но теперь так расползлась в теле! Раздалась во все стороны! Не понимаю, что в ней Амин нашел. Как ему не противно с ней спать, любимый?
- Но он же взял вторую жену? – напомнил Фарид, лежа рядом с ней в  постели и позевывая. Он мог бы уже уснуть и отдыхать после тяжелого дня, но время шло, а придумать каверзу, как сорвать свадьбу Хадижи, не получалось. А если Лейла скажет что-то, что сможет подсказать, навести на мысль? И он внимательно слушал, поощряя улыбками и вопросами болтовню Лейлы.
- Хабиби, да, у Амина теперь две жены, обе одновременно родили детей. Но я все-таки не понимаю, как он мог с ней спать? Халиса мерзкая! Знаешь, я как-то смотрела турецкий сериал. Мы с Арибой смотрели! Так вот, там мужчина вынужден был жениться на страшно некрасивой и толстой девушке, а так как семье срочно нужен был наследник, то герой придумал как бы игру, а на самом деле нашел способ не видеть ужасного лица супруги – заставлял ее надевать на лицо  маску зверька. Не помню уже, кто это был: зайчик или лисичка. Или кто-то ещё. И у него всё получилось! Не представляю, какую маску надевала Халиса, у нее такое круглое, просто огромное лицо! Размером с блюдо для выпечки! 
- Ну... Это выход, конечно. Почему бы не попробовать так с Зухрой? Она такая страстная любовница! – оживился Фарид, решив поиздеваться над Лейлой, и достиг своего: у девчонки расширились глаза и вытянулось лицо. О, как же Фариду это понравилось. Но он деловито напомнил:
- А Самира? Моя вторая не состоявшаяся невеста? С ней что не так? Но она вышла замуж, как я понял! И за кого! Дядя Абдул возмущался, что ее муж – сын бразильского богача! Того же самого, за старшего сына которого вышла замуж и мать Хадижи! Сид Абдул уверен, что женщины из семьи сида Али летят, как мухи, на мужчин той семьи.
- Да, они обе замужем за двумя братьями, - слегка надувшись, ответила Лейла. – Самира не слушала отца с раннего детства. Всегда была дерзкой, если верить стенаниям Мухамеда. А теперь она жена бразильца, но ты бы видел, как она одевается! Рваные джинсы, так что видны коленки, майка... Даже не скажешь, что ее свёкор – один из самых богатых людей Рио. И совсем не носит золото!
- Не описывай мне ее, я видел Самиру.
- Где? Ты мне не рассказывал! И – как это?! Ты был ее женихом?! Когда?
- Ещё в детстве. Но разве тебе неизвестно об этом? Кажется, мы уже обсуждали это. Или ты надеешься услышать новые подробности?
- Нет-нет, любимый! Я могла забыть, вот что!
- Потом я стал женихом Халисы, потом  женился на Зухре, затем на Хадиже, теперь я твой муж. Как видишь, женщин вокруг меня всегда было много. И сколько ещё будет! Возьму несколько жен! А то вы с Зухрой только ругаетесь. А они нарожают мне детей, будет шумно, весело, но полный порядок в доме. И никаких распрей.
- Фарид, я вот чувствую, что уже беременна. Но ты никак не купишь ещё тесты.
- Зачем? Они денег стоят, а толку нет. Знаю, что ты уже их покупала, мне мать доложила.
- Прости, хотела узнать – а вдруг? Но теперь точно, я чувствую.
- Пусть мать отведет тебя к врачу!
- Но срок очень маленький. Что сможет сказать врач? А я чувствую, что внутри меня что-то изменилось. Всё не так, как раньше!
- Ладно, один тест принесу. Но смотри!
- Я люблю тебя, хабиби! – потянулась к мужу Лейла и зацеловала его лицо. Наконец, ему это надоело, и Фарид отодвинул любвеобильную женушку.
- Что там ещё было интересного? В Бразилии? У Рашидов?
 - Женой Амина стала Эмми. Она такая глупая! Но красивая - и блондинка,  - с завистью или даже с ревностью произнесла Лейла, откидываясь на подушку и поправляя волосы. Фарид что-то почувствовал. Он приподнялся с места и навис над Лейлой.
- Тебе нравился Амин? Сын твоего мужа?
Лейла страшно испугалась подозрения в его голосе.
- Нет, нет, конечно! – воскликнула она убедительно. – О, Аллах! Амин – ха-ха! Во-первых, это харам. Он же был сыном моего мужа!  Во-вторых, Амин тот ещё «красавец»!  Мне интересна их с Эмми история, потому что он любил ее с детства. Представь! Ему сосватали в Фесе Халису, вот ведь совпадение! – а он уже тогда засматривался на Эмми. Кстати, Фарид, а как тебя могли сосватать с Халисой, если она уже тогда была невестой Амина?
- Вот уж не знаю! Дядя Абдул решил, что после того, как Самира отказалась быть моей невестой, не захотела выйти за меня замуж через пару лет, тогда старики и подумали, что Амин окажется таким же непостоянным и откажется от Халисы.
- Да. Я так поняла, что Амин и думать о ней забыл, в нем бурлили страсти из-за Эмми. Мухамед обсуждал семейные дела с Саидом, а мы с Арибой, прислуживая за столом, часто слышали обрывки разговоров.
- Что вы ещё услышали? – тут же заинтересовался Фарид. но Лейла ничего не смогла вспомнить. Разве ей в то время было интересно узнавать что-то, не касающееся Амина и Халисы?
- А я помню эту девчонку. Эмми... Светловолосая девчушка, все время улыбалась Амину, хотя его невестой дядя Абдул уже объявил Халису. Самира тоже бросала на меня уже тогда змеиные взгляды! – явно преувеличил Фарид.
Но Лейле хотелось полить грязью людей, которые отвергли ее, не приняли, отказались от нее и позволили изгнать в Марокко, где она столько пережила, столько всего перенесла! Пустыню вспомнить – только от этого плечи покрываются гусиной кожей.
- Фарид, ты такой красивый! И всегда будешь оставаться таким! А вот Амин уже толстеет на глазах, а дальше превратится во второго Мухамеда! Живот уже отрастил. Ещё и полысеет, и будут жить Амин и Халиса рядом – толстые, как две бочки. Эмми же однажды разведется с Амином...
Но Фарида фантазии не интересовали. Поняв, что ничего больше из Лейлы не вытянешь, Фарид закрыл глаза, глубоко вздохнул и моментально уснул.
Лейла же, не заметив этого, ещё долго продолжала злословить, глядя в потолок, пока Фарид не захрапел. Тогда она повернула голову в его сторону и с досадой цокнула языком. Неужели он не расслышал самое интересное?

...Лейла, пересматривая время от времени выдранные из журнала страницы с фото Хадижи, всё с большей завистью начинала мечтать о том, как тоже могла бы оказаться на обложке журнала. Почему-то она решила, что Самира сможет помочь им в этом. Не захочет, конечно, но если ее подтолкнуть к этому? Это была бредовая идея...
Но Фарид вдруг загорелся. Нет, конечно, ничего Самира не опубликует в журнале, где она работает, если верить Лейле. Но...
- Я мог бы написать статью о быте и нравах марокканцев. Ведь это журнал по географии? Или для туристов из числа молодежи?
- Да.  А я неграмотная, чем я смогу помочь? И как мои фотографии появятся в том журнале? – не верила ушам Лейла.
- А нам это и не надо! Думаешь, мне и деду будет приятно видеть тебя или нас на обложке какого-то там журнала в Бразилии? Дядя Абдул, друг сида Рахима, со скандалом явится к нам домой! Зачем мне это?
- Тогда я не понимаю, зачем ты собрался написать статью?! И фотографии делать?
- Объясню, - снисходительно сказал Фарид. – Я напишу, как смогу, статью как будто о жизни в Марокко, о блюдах, выпечке, о быте нашей семьи. Приложу фотографии к статье. Адресовано послание будет Самире, я даже напишу, что мне нравятся ее статьи, узнал, что она путешествовала по нашей стране... И вот эта «журналистка» удивится, заинтересуется статьей, начнет читать, но увидит – а это главное – фотографии, которые я прикреплю к статье. И увидит тебя, меня! Зухру! И всё поймет! Я уверен: она не удержится и покажет наши фото Хадиже. Надо сделать такие снимки, чтобы Хадижа испугалась. Ну,  или наоборот, ей захотелось бы вернуться в Мекнес, в наш дом вместе с моими детьми!
Фарид сидел перед ноутбуком, листая страницы найденного в интернете виртуального журнала, для которого писала статьи Самира. Как повезло, что у неграмотной Лейлы обнаружилась прекрасная память, поэтому она живо вспомнила название журнала, который приносил в дом время от времени Мухамед, ругая работу дочери на чем свет стоит. Теперь Фарид смог найти и сам журнал, листая виртуальные страницы с очередной статьей дочери бывшего мужа Лейлы, с радостью обнаружив электронный адрес самой журналистки.
Он был так увлечен, что не увидел, как изменилось лицо Лейлы. Она не желала возвращения Хадижи в Мекнес, добровольно или насильственно. Неужели Хадижа может захотеть вернуться в дом бывшего мужа?!
- Зухра! – заорал Фарид, призывая служанку. От неожиданности Лейла подскочила с пуфика.
И так как он устроился за столиком в комнате Лейлы, а Зухра бродила в это время по галерее, заинтригованная происходящим в комнате соперницы, она тут же выросла на пороге, услышав вопль хозяина дома.
- Я здесь, Фарид. Чего пожелаешь? – насмешливым тоном бесстрашно посмела спросить она.
- Ты мне понадобишься, зайди и молча стой у порога, - ответил он. Лейла внутренне вскипела, но вынуждена была не возражать. Но Зухра в ее комнате – подумать только! Это уже слишком!
- Любимый, ты и статьи умеешь писать? – льстиво заговорила Лейла.
- Вы мне поможете! Статья – повод для письма, текст нужен для видимости. Я же объяснил: главное, чтобы Самира увидела фотографии, а Хадижа, когда их ей покажут, поняла мой посыл. Я не вижу иного способа напомнить ей, что я всё ещё ее муж, а мои сыновья – они мои дети!
- Но ты напиши, что ее обручальное кольцо стало моим! Потому что у тебя не было денег купить такое же дорогое кольцо, которого я достойна, - подсказала глупость Лейла. Но Фарид возразил:
- Не стоит писать, мы сделаем снимок, где ты сидишь рядом со мной. Я держу тебя за руку, а у тебя в руке – букет черных роз, но на пальце блестит ЕЕ кольцо с огромным бриллиантом. Если ее это не заденет, тогда я даже не знаю, что ещё придумать!
- Я - знаю! Давай сделаем семейный снимок, я, ты и рядом пустой стул, на котором лежит лист бумаги, где ты, хабиби, напишешь, что это место для второй жены. А Зухра пусть стоит за нами с подносом, на котором – стаканчики с чаем и серебряный чайник.
- Точно! Я удивляюсь, Лейла, твоей сообразительности. Не всегда, но бывает и такое. Аллах! Как же хочется задеть эту предательницу! Уесть, отомстить Хадиже!
- Но сейчас главное – привлечь внимание Самиры к присланному письму, я правильно поняла? – с радостью рассудила Лейла, польщенная похвалой Фарида.
- Да, и мы придумаем, какие снимки сделать. Но надо обязательно упомянуть, что в Марокко разрешено многоженство.  У меня есть одна жена, а вторая отправлена в Бразилию, потому что ей предстоит стать женой временного мужа, чтобы я мог снова на ней жениться. Об этом напишу в статье.
Зухра стояла там, где указал ей Фарид, стараясь не привлекать к себе внимания. Ей очень хотелось поучаствовать в каверзе, которую задумали эти двое. И было бы прекрасно, если Хадижа вернется в риад в Мекнесе! Да она была ангелом в сравнении с Лейлой! Разве Хадижа хотя бы раз смогла чем-то обидеть Зухру?! Никогда! Безобидная овечка! А вот Лейла...
По требованию Фарида Зухра описала рецепт известного марокканского печенья, который он тут же внес в статью, рассказал о лавках, опять же с подачи Зухры, в которых часто бывает лара Джабира с невесткой и Зухрой. Потом и от себя добавил, как приходится ходить через полгорода за кормом для осликов.
- И снимок сделаем, где наши ослы стоят, нагруженные тюками с кормом! – радовался Фарид, составляя  список снимков, которые предстояло сделать.
- Фарид, ты не думаешь, что Хадижа вздрогнет, увидев ослов с тюками? Ей вряд ли нравилось ходить за кормом! – высказалась Зухра.
- Молчи! Не твое дело! – влезла тут же Лейла. Но Фарид задумался и не стал ругать Зухру.
- Фарид, а если Самира все же захочет опубликовать статью в журнале? И наши снимки!  Я должна выглядеть очень привлекательно! Пусть все в Бразилии, в Сан-Криштоване, увидят, как мы счастливы!  - робко подсказала Лейла, которая все ещё не отказалась от мечты оказаться на обложке журнала.
- Забудь! Самира не станет ничего публиковать! Она поймет, что статью я отправил совсем с другой целью. Но ты, Лейла, должна выглядеть очень хорошо, это так. Думаю, и твой бывший, и его сын, и невестки – все могут увидеть фотографии, которые Самира покажет той же Хадиже. Семья придет в движение после моего письма. От Самиры – к Хадиже. От нее – к родителям, Саид поделится с братом, тот – с сыном и невестками. Пусть  лопнут от злости, я больше не стану делать вид, что отказался от Хадижи и детей! Но главное – как поведет себя Хадижа.
- Фарид, но если она не откажется от свадьбы и от другого мужа?
- Какого мужа? Если он и станет мужем Хадижи, то временным!  И она должна заранее осознать это! Значит, не должна иметь с ним близкие отношения после никяха... Понятно вам, что я имею в виду? А что ты думаешь, Зухра? – повернулся Фарид к ведьме, заметив, как блестят ее глаза.
- Думаю, что ничего у тебя не выйдет. Хадижа станет женой Азиза, которого ты так ненавидишь. И если тебе и удастся ее вернуть, то только заманив дурочку в этот риад, а потом заставив ее уговорить родителей привезти детей. Надо подумать, какую ловушку ей подстроить... Хадижа не захочет и побоится встречаться с тобой, но у тебя не получится схватить ее на улице – ее одну не отпустят на медину. Даже с мужем! Ее дядя Али, а особенно его жена Зорайдэ умны, сообразительны. После такого письма с намеками из фотографий они поймут, какая у тебя цель, Фарид. И станут опасаться тебя.
- Замолчи! Как ты смеешь говорить такое моему мужу? – закричала Лейла, чтобы угодить Фариду. Но тот не поддержал ее, наоборот – оборвал.
- Лейла, прекрати! Зухра верно говорит! Я и сам понимаю, что Хадижа добровольно не вернется. Ее только обманом можно заманить в Мекнес и привезти домой. 
На пороге комнаты выросла лара Джабира.
- Вот вы где, лентяйки! На кухне столько работы, а вы тут болтаете? Фарид, что такое? Аллах! Не потакай этим бездельницам! Иначе ужин не успеем приготовить! Дед будет недоволен. С медины он всегда возвращается голодным.
Фарид отпустил Лейлу и Зухру на кухню, а сам взял сотовый и стал названивать знакомому, который мог бы помочь сделать фотографии. Парень работал на туристическое агентство и знал, какие места нравятся туристам. Договорившись о встрече, Фарид сразу же и отправился на медину, чтобы заснять лавки, перспективы узких улочек, высокие крепостные стены с рядами пальм, тянущимися под ними вдоль улицы.
Вернувшись домой, Фарид успел сфотографировать приготовленный на ужин таджин, сдвинув крышку в сторону, и салат в глубокой тарелке с орнаментом. Потом поднялся в комнату, где был оставлен ноутбук, написал статью корявым языком, зная, что не текст – главное в этом случае.
Потом в дверь риада постучали, и Фарид привел в дом приятеля, который согласился помочь сделать фотографии. Кто бы ещё сфотографировал всех троих, которые должны были оказаться на снимке: Фарид, Лейла и Зухра.
Фарид позвал Лейлу и Зухру сделать «семейное фото». Для этого в гостиной возле дивана поставили пуфик, на который укрепили лист бумаги со словами «Место для второй жены» так, чтобы текст отлично читался на снимке
 Лейла, к этому времени уже накрашенная, одетая в лучший кафтан, обвешенная золотом с головы до ног, с бриллиантовым кольцом на пальце и букетом черных роз, с удовольствием срезанных ею с клумбы Зухры, присела на диван, возле которого установили пуфик. Она то и дело поправляла роскошные волосы, забыв о платке, обязательном в присутствии незнакомого мужчины.
Зухра вынуждена была под окрики Фарида и Лейлы принести поднос с чайными стаканчиками, которые для привлекательности заполнили чаем с листьями мяты, а рядом сверкал серебряный чайник...
Фотограф, дождавшись, когда Фарид разместится на диване рядом с женой, когда Зухра пристроится рядом с другой стороны от него с подносом в руках, сделал снимки. Несколько снимков – чтобы быть уверенными, что текст на листе бумаги читаем.
Потом были снимки Лейлы и Фарида, улыбающихся счастливыми улыбками в камеру сотового телефона, и даже одну Зухру сняли, как она держит в руке серебряный заварочный чайник и «улыбается» глазами в камеру.
Фотосессия удалась! Когда приятель Фарида ушел, мрачная Зухра и расстроенная Лейла успели сцепиться, пока Фарид провожал гостя.
- Мне кажется, надо было сделать ещё одну фотографию, - начала провокацию Лейла. – Снять тебя без платка. Пусть Хадижа увидит тебя такой, какая ты теперь. Пусть знает, что ты ей теперь не соперница. Теперь МЕНЯ ей стоит опасаться!
- Лейла, тебе же Фарид сказал, что может с тобой случиться, если ты лишишься красоты? Ты все ещё не беременна, и если я прямо сейчас вцеплюсь тебе в лицо, раздеру его до костей, сорву скальп с волосами, то уже завтра ты окажешься в доме дяди Абдула, который живо найдет тебе старенького, но строгого мужа, - язвительно напомнила Зухра.
- Вот как? Ты мне угрожаешь? А я вот стащу с тебя платок и сама сделаю фотографию, которую поставлю на столик у кровати и каждый день буду с удовольствием на тебя смотреть!
- Змея! Ты однажды доведешь меня, я тебе такое устрою! – зашипела Зухра и неожиданно облила Лейлу заваркой из чайника.
- Ах, ты, кобра! – воскликнула Лейла, беспомощно глядя, как по отстиранному в доме лары Дунии платью расползается пятно от чая. – Аллах, ты испортила мое лучшее платье!
- Отдай его мне: я повешу платье у себя в шкафу и буду каждый раз, открывая шкаф, любоваться пятном, которое ты вынудила меня поставить!
Вернувшись в гостиную, Фарид застал плачущую Лейлу. Узнав, в чем дело, он разозлился из-за испорченной дорогой одежды, имевшейся у жены, но признал, что Лейла сама виновата.
- Благодари Аллаха, что чай в чайнике уже остыл, и ты не получила ожоги ни лица, ни тела! Зачем задеваешь Зухру? Она нам пригодится, как ты не поймешь?
- Она посмела облить меня чаем! – сквозь слезы пожаловалась Лейла.
- Так тебе и надо! И не жалуйся мне больше на Зухру! Иди в комнату!
- Ты купил мне тест на беременность? Я чувствую, что во мне что-то изменилось. Я беременна! Уверена! Но хочу убедиться.
- Купил. Иди в комнату. Сейчас тоже приду, при мне сделаешь тест. Вот, возьми! – порывшись в кармане джеллабы, Фарид протянул ей небольшую картонную коробочку, купленную в аптеке.
- Без меня не делай! – предостерег он жену. – Я хочу сам все увидеть!


13. Часть 36. Глава 13. Беременность Лейлы.


Лейла молча забрала тест и направилась к лестнице на второй этаж. Сколько таких тестов и пустых коробочек они с Арибой обнаруживали в мусорном пакете, когда в доме Мухамеда жили Амин с женой! Халиса каждый месяц делала тесты, с нетерпением ожидая благословения Аллаха. И дождалась, только уже перебравшись в собственный дом.
Зухра же, подслушав их разговор, не могла не узнать результат, какой покажет тест. Неужели Лейла беременна? От нахлынувшей ярости внутри Зухры всё переворачивалось. Как же так? Лейла подарит Фариду ребенка! И скорее всего, это будет мальчишка! Разве в Бразилии она уже не рожала сына для первого мужа?
- Нет, я должна узнать правду как можно раньше! Иначе лопну от злости или умру от неизвестности.
И Зухра, которой сначала хотелось в туалет, забыв обо всем, помчалась в комнату Лейлы, чтобы обогнать эту выскочку и занять место для наблюдения. Ей хотелось не только узнать новость, но и услышать, что скажет Фарид, о чем вообще эти двое будут говорить. У Зухры сжалось сердце, когда она вспомнила, сколько раз сама была беременна от Фарида, много раз могла родить ребенка, но не получилось. Даже при Хадиже не смогла сохранить, потому что не проявила осторожности. У Зухры случился выкидыш, а Хадижа родила двойню.
Добежав до комнаты Лейлы, она заметалась, не зная, где спрятаться. Не под окном, ведь не темный вечер, когда ничего не видно тем, кто находится в комнате. Значит... Зухра прошмыгнула внутрь и распахнула шкаф Лейлы, забитый вешалками с платьями и другой одеждой. Залезла в него, закрыла дверцы, зарылась за болтающимися на вешалках одеяниями, притаилась.
Ждать пришлось недолго. Вошла Лейла, почти сразу за ней - Фарид.
- Рассказывай, как делают тест! – приказал он жене.
Лейла, смутилась, но потом объяснила.
- Ээээ... Тогда ты иди и делай, я подожду тебя здесь на диване.
Лейла ушла, но быстро вернулась, держа тест за кончик бумажной полоски.
- Надо подождать несколько минут... Должны проявиться две тонких полоски, если я беременна.
Потом, как поняла Зухра, они сидели на диване, ждали. Наверное, поглядывали на часы в сотовых телефонах. Потом Фарид спросил, что видно на полоске. И вдруг Лейла завопила:
- Есть! Есть две полоски! Я знала, чувствовала! Я беременна!
- Слава Аллаху! – с облегчением и радостно воскликнул Фарид. – Я снова стану отцом! Лейла, роди мне сына! Если подаришь мне сына, можешь просить у меня всё, что пожелаешь!
- Хабиби, но ты уже пообещал мне купить телевизор! Я отдам тебе одно украшение, продай его и купи лично мне телевизор! Плоский, с хорошим изображением, с огромным экраном! И ещё нужна антенна. Я хочу смотреть сериалы.
- Разве ты не заметила, что у нас уже есть антенна? Дед смотрит у себя телевизор. Лейла, а где ты собираешься повесить телевизор? В этой комнате?
- Да, конечно!
- Не получится. Здесь нет электропроводки. Или ты за столько месяцев не поняла, что в твоей комнате нет электричества? Или думаешь, я для романтики зажигаю свечи в медных светильниках? В комнату Хадижи я успел провести свет, а в эту – ещё нет. И теперь сделаю это не скоро.
- Но тогда как же? А это что за провода? Думала, что ты экономишь, поэтому нет света,  – растерялась глупая девчонка.
- Мы повесим новый телевизор на кухне! Там на стене как раз есть место. А из дедушкиной комнаты от его антенны легко протянуть провод, чтобы и этот телевизор тоже работал от нее. Или сразу купить одну большую тарелку? – задумался Фарид.
Лейла ничего не понимала в технике, Фариду виднее. Но ей не понравилось то, что ее телевизор сможет смотреть и Зухра. А лара Джабира может запретить его включать, когда на кухне будет много работы.
- И ещё, Лейла. Конечно, теперь тебе надо поберечь себя, работать меньше и не тяжело. Но... не думай, что ты все время будешь валяться в постели и смотреть телевизор. Или бездельничать на кухне, пока моя мать работает, не покладая рук. Вот ещё причина, по которой телевизор должен висеть там, где моя мать может контролировать просмотр программ. Наконец, вы можете и работать, и кино смотреть!
- И Зухре можно будет смотреть МОЙ телевизор? – ревниво спросила Лейла.
- А что? Боишься, что она глазами протрет дыру в экране? – усмехнулся Фарид. – Пусть тоже смотрит, жалко тебе? И моя мать, и дедушка. Лейла, не разочаровывай меня. И чтобы никаких больше ссор! Зухра мне скоро пригодится.
Она промолчала, хотя чувствовала, как невольно вытягивается лицо, как сами поджимаются губы...
И тут Фарида отвлекло что-то возле ее шкафа.
- Что это? Откуда в твоей комнате вода на полу? Скоро доберется до ковра! Ты что – поставила в шкаф кувшин с водой, а он опрокинулся?
Лейла смотрела на шкаф и ничего не понимала. Какая вода, какой кувшин?
- Ничего я в шкаф не ставила! Не понимаю, откуда взялась вода на полу!
Фарид же решительно зашагал к шкафу, распахнул дверцы и... Оттуда выскочила и кинулась вон из комнаты Зухра!
- Фу, она же обоссалась! – догадался Фарид.
- В моем шкафу? Какой ужас! – подошла Лейла и заглянула через плечо. Точно, только этим и можно было объяснить, откуда взялась жидкость на полу!
- Надо спасать ковер! – разозлился удивленный выходкой Зухры Фарид, схватил ковер за край и быстрым движением завернул край его на другую часть.
- Неси тряпку!
- Зухра нагадила, пусть и вытирает!
- Она будет мыть всю комнату. Но сейчас ты ее не найдешь, уж поверь мне! Завтра заставлю выдраить в комнате полы, но ты же не оставишь эту лужу до утра? И вонять будет!
Лейла с брезгливым выражением на лице принесла тряпку, которой обычно мыли пол на галерее, бросила на мокрую дорожку, с отвращением подтерла.
- Почему она так поступила? Забраться в мой шкаф – это уже слишком!
- Я думаю, с ней это случилось из-за услышанной новости о твоей беременности. Смотри, Лейла, остерегайся ее. Зухра опасна. И если ты потеряешь моего ребенка..., - с угрозой проговорил, но не досказал мысль Фарид, лишь покачал головой.
Лейла поняла и сама: он даст ей развод и выгонит из дома.
- Я рожу твоего сына, Фарид. Не сомневайся, любимый!
- Эту новость надо сообщить всем! Дедушке, матери, сиду Абдулу. Пусть и Хадижа узнает.
- Я знаю, как она может узнать: позвоню Кариме, это приятельница лары Дунии, она служанка в доме дяди Али и Зорайдэ! Она всем расскажет, поверь!
- Знаю, кто такая Карима. Наслышан. Позвони, сегодня же можешь позвонить, ещё не поздно!
Оба были рады своему новому положению - будущих родителей. Для Лейлы и Фарида этот ребенок многое значил. Они спустились вниз, прошли на кухню, потом в гостиную, где сидел в ожидании ужина сид Рахим. И рассказали новость.
 Но и для Зухры известие о беременности ее врага было важно. Это означало, что в ее жизни начнутся изменения к худшему. Лейле итак многое сходило с рук, но беременность станет ее страховкой. Она теперь может делать всё! Зухра знала, что только страх перед ее репутацией ведьмы  сдерживает того же Фарида, как и его мать, и деда. Они ее боятся! Но только не Лейла. Она глупая, поэтому ей не страшно.
Но Фарид уверен, что Зухра способна на любую жестокость. Так и есть, но сейчас она не в том положении, чтобы рисковать. Ей вовсе не хотелось оказаться снова на улице, без хорошей крыши над головой,  голодать, опять вернуться в ту жалкую халупу возле лавки торговца кормами. Если она ещё не сдана другим жильцам...
Сидя в шкафу, Зухра поняла, что допустила ошибку, не заглянув в туалет. Мочевой пузырь был так полон, что когда Зухра услышала новость о том, что тест показал две полоски, Лейла беременна, она уже не смогла себя контролировать! Описалась от злости! Но никак не ожидала, что моча вытечет из такого огромного шкафа и выдаст ее.
Теперь, прибежав на крышу, Зухра сидела на диване, сжавшись в комок, укрывшись пледом почти с головой, с ужасом думая, каких насмешек ей теперь не избежать от Фарида и Лейлы.
Лейла будет изощряться, на сколько хватит ее глупого умишка. Но она беременна, и Зухра уверена: Фарид подловит ее и прикажет не отвечать на провокации жены, что бы она там ни придумала! Или Зухру выбросят на улицу!
- Я тебе отомщу, Лейла. Не буду терпеть твои выходки, ни одна не останется без ответа! – решила она, припомнив, как недавно Лейла случайно обнаружила ее самое слабое место. Несколько дней назад в их районе внезапно отключили электричество. Риад Фарида погрузился во тьму. Да, в нескольких комнатах электричества не было вовсе. Но  на первом этаже – на кухне, в гостиной, в комнате сида Рахима – имелось, туда Фарид электричество провел. В остальные – собирался, но не закончил в своё время. И забросил дело.
И вот Лейла и Зухра с фонариком были отправлены ларой Джабирой в кладовку за свечами и светильниками. Когда всё это было принесено на кухню, криворукая Лейла, решив угодить ларе Джабире, зажгла свечу, но пока пыталась вставить ее в светильник (а следовало проделать всё наоборот!),  случайно подожгла оставленную на столе сидом Рахимом газету, которая и вспыхнула от огня свечи. Зухра оказалась рядом. В ужасе она застыла, глядя на быстро вспыхнувшее пламя, а потом...завизжала! Кричала так, что Лейла едва не оглохла, тоже замерев от ужаса.
И только лара Джабира не растерялась: мокрым полотенцем забила огонь. Рассердилась на обеих непутевых одалисок. Потом, сама заправив светильники свечами, зажгла и дала их каждой из молодых женщин в руки.
- Отправляйтесь во двор риада и ждите, когда с медины в ворота войдут Фарид и сид Рахим! Темно не только в доме, но и во дворе! Свет погас на всех соседних улицах. Как только откроют дверь или ворота, будете освещать им дорогу в дом, - велела она Лейле и Зухре.
Лейла осторожно приняла свою лампу от лары Джабиры, но у Зухры тряслись руки, когда она забирала светильник с зажженной внутри свечой у матери Фарида. Ей явно пришлось пересиливать себя.
И вот когда они стояли под апельсиновым деревом возле входной двери с медины и ждали, Лейла, сузив глаза, подняв лампу на уровень лица, посмотрела на Зухру и сказала:
- Ты боишься огня? Буду знать! Ты так кричала, как будто оказалась рядом с пламенем ада! Однажды ночью я приду в твою комнату и разбужу тебя с горящим факелом в руке. Будешь знать, как приходить ко мне и пугать по ночам. И за иголки в подушке я тебе ещё не отомстила!
- Лейла, бойся того, что Я могу сделать с тобой! – сухо ответила она дерзкой жене Фарида.
- Аллах! Не боюсь тебя, Зухра. Я в этом доме хозяйка, не забывай. И вот что ещё: разве ты не зажигаешь у себя в комнате свечи? У тебя тоже нет электричества.
- Пусть тебя это не тревожит. Забудь обо мне, Лейла, и я тоже забуду о тебе.
Лейле хотелось очередной схватки, чтобы утвердить свое положение в доме и указать место Зухре. Но в тот раз ничего не вышло: в замке заскрежетал ключ, послышались ругательства Фарида, упреки сида Рахима, что ругаться -  харам, дверь открылась, они вошли во двор. Фарид закрывал дверь, пока сид Рахим уже шел за Зухрой, державшей перед ним светильник.
- Фарид, любимый, что случилось? Почему погас свет? – заныла Лейла.
- Я откуда могу знать? Что за глупые вопросы? – огрызнулся тот.
- А ты знаешь, у нас на кухне едва не случился пожар. И когда Зухра увидела пламя, она так дико закричала, что мы с ларой Джабирой едва не умерли от страха!
- И как вы справились с огнем? – спросил Фарид вовсе не о том, что ожидала Лейла.
- Твоя мама забила огонь полотенцем, - простодушно сообщила ему жена. И только после этого порадовалась, что Фарид не задал другой вопрос: а как этот пожар случился? По чьей вине? Тогда Лейла испугалась: ведь это она не заметила забытую на столе газету. Только бы лара Джабира не рассказала ему, как всё случилось!
В тот вечер Зухра поняла, что в руки Лейлы попало оружие против нее. Она и сама не ожидала, что так испугается открытого огня! Но ничего не могла с собой поделать. На мгновение она как будто сошла с ума!
И вот теперь, опозорившись в комнате соперницы, оказавшись в незавидном положении, Зухра впервые задумалась, не сбежать ли из дома счастливой парочки, прихватив с собой шкатулку Лейлы. Разве она не сможет начать жизнь где-то в другом городе? Правда, знала, что Фарид отправится на ее поиски и найдет! Всегда находил. А когда она украдет золото его жены – он не простит такого. И все же Зухра все равно решила обдумать это на всякий случай.
Но вдруг внизу на галерее раздались голоса – прямо под местом, где на крыше затаилась Зухра. Она слышала почти каждое слово. Оказалось, что Фарид, отправив письмо с фотографиями Самире в журнал, где та работала журналисткой, каждый день проверял, не пришел ли ответ от сестры Хадижи. И дождался!
- Лейла, только взгляни, что ответила мне эта наглая одалиска! И каким ехидным тоном! Так и слышу, как она произносит эти слова: «Автор, Вы забыли рассказать о пребывании вашей супруги в пустыне. Уверена, что читателям, если статья будет опубликована, будет интересно узнать о ее приключениях в Сахаре». 
- Что?! – поразилась Лейла. – Откуда ей известно о пустыне?
- Так во всем Фесе и Мекнесе нет человека, кто не слышал, что ты сошла с ума, отправленная отцом и дядей Абдулом найти в караване себе мужа. Самире точно рассказали эту историю.
- Но... мало ли, как извратили и сколько всего напридумывали, чего совсем не было! Фарид, ничего ей не отвечай, не пиши обо мне больше! – взмолилась наивная Лейла. Ей так хотелось оказаться на обложке журнала, пусть даже бразильского. Ведь каким-то образом тот журнал – с фото Хадижи – попал в руки  Фарида! Вот и с ее снимками тоже журнал доберется до Марокко.
- Лейла, нет, ты все-таки расскажи-ка ещё раз, что там случилось?
- А если ты напишешь об этом, а дочка Мухамеда опубликует? И я  рассказывала, Фарид, почему меня сочли за сумасшедшую, - плаксиво ответила Лейла.
- Хочу послушать ещё раз! Почему ты так вела себя, что ни один бедуин из каравана не захотел взять тебя в жены? Хочу узнать подробности! Ты рассказала мне уж совсем странную историю. Трудно в нее поверить.
- Нет, Фарид!... Ну, хорошо... Слушай...
И Лейла под нажимом мужа принялась повествовать о том, как она изо всех сил старалась казаться ненормальной, чтобы никто-никто в караване не позарился на ее красоту.
- Ведь я очень красивая, Фарид. Это все признают. Мне столько раз говорили об этом! – пококетничала молодая женщина. - Я боялась, что меня возьмут в жены насильно. Но потом нашла выход, поняв, что сумасшедшая жена никому не нужна. Нужны здоровые, работящие женщины. Я все стала делать наоборот. А какие рожи я строила всем, когда жила в караване, я уже рассказывала...
Фарид смеялся так, что едва не уронил ноутбук, который все ещё держал на руках перед собой. Выбежал из комнаты на галерею в шоке от полученного ответа Самиры. Да он вовсе не рассчитывал на ее ответ! Но Самира не удержалась, решила уязвить! Укусить его, зараза такая!
- Шайтан! Чуть не уронил ноутбук! Пойдем в комнату, сяду за столик, там остальное расскажешь.
Голоса стихли, Зухра ничего больше не смогла расслышать – к сожалению.  Она с интересом слушала рассказ Лейлы, как та избавлялась от женихов в пустыне.
- Мда... Окажись я на месте Лейлы в том караване, уж смогла бы придумать что-то более интересное! У меня и бедуины, и верблюды попрыгали бы! – пришла она к утешительному для себя выводу. Но с сожалением подумала: почему Лейлу не выдали замуж за погонщика верблюдов даже насильно?  Или в пустыне ее мог унести к себе джинн! Разве джиннам не нужны жены?
Зухра поняла, что надежды Лейлы стать звездой журнала не сбудутся. Но и ее с подносом за спинами этой парочки никто не увидит! И это хорошо. Зухра не все расслышала, но смогла догадаться, что та Самира, которой Фарид отправил письмо, над ними же и посмеялась. Это же очевидно! Неужели Фарид этого не понял? Но он так хочет добиться возвращения Хадижи, что ничего не видит вокруг себя. 
И она оказалась права! Фарид, хотя и почувствовал издевку в ответе Самиры, но его воодушевил странный ответ из журнала. На следующий день он повел Зухру и Лейлу на медину, чтобы они позировали для фото на улочках и возле лавок, где в свое время бывала и Хадижа. Лейла принимала эффектные позы, для Зухры отводилась иная роль – нести пакеты с покупками.
- Зухра! Сделай вид, что ты устала, что нести столько пакетов для тебя тяжело! Пусть видят, что ты служанка, а я могу покупать всё, что захочу! У меня щедрый муж! – требовала Лейла.
Зухра ее слова игнорировала. Фарид не вмешивался.
- Любимый, я так счастлива, так люблю тебя, Фарид, что все, кто увидят фотографии, это поймут, - ворковала Лейла, показывая в широкой улыбке десны, растягивая неестественно рот...
Так она говорила для Фарида, но втайне надеялась, что Хадижа увидит снимки и поймет, что для нее нет места рядом с Лейлой, которая очень счастлива с мужем.
- Любимый, отведи меня в лавку с восточными сладостями, купи что-нибудь, а потом сфотографируй меня с рукой, лежащей на животе, и с пакетиком нуги и лукума в другой руке. Мне очень захотелось рахат-лукума, ведь я беременна! Ты же не откажешь мне купить лукум?
Удивительно, но Фарид не стал возражать и купил Лейле все сладости, на которые она показала пальчиком. Зухре оставалось только завидовать, припоминая, что ни ей в свое время, ни даже Хадиже Фарид не покупал таких лакомств.
В тот же вечер новое электронное письмо ушло на адрес Самиры Рашид. Вот только ответ на него Фарид уже не дождался, проверяя почту каждый вечер. На этот раз Самира промолчала.
- Ничего! Она все равно расскажет Хадиже и другим родственницам о моем письме и фотографии покажет! Ведь этого я добиваюсь!
- Конечно, любимый! Так и будет! И пусть Эмми и Халиса увидят, как я теперь счастлива - с тобой!
Чуть позже проходя мимо Лейлы, подслушавшая их разговор Зухра быстро шепнула ей:
- Амин пусть тоже увидит, как ты счастлива с другим, так ведь?
И, увидев, как вытянулось лицо у жены Фарида, как страх мелькнул в ее глазах, Зухра тихо, но злорадно рассмеялась.
Она уже стояла на кухне, помогая ларе Джабире резать мясо, принесенное с рынка, а оглушенная ее словами и тихим зловещим хохотом Зухры Лейла замерла на середине лестницы, стояла, долго не делая ни шага вниз по ступеням.
- Кобра! Я заставлю ее проглотить язык! Почему он не сгорел во время пожара?! Лучше бы она онемела! – принялась она проклинать ведьму, когда шок прошел. Как Лейла могла себя выдать? И зачем ей нужен теперь тот Амин? Фарида она любит! Только его! Об Амине уже забыла!
О том, что Лейла ждет ребенка, узнали все. Сид Рахим предложил устроить небольшой праздник в риаде, даже если на это придется потратить некоторую сумму. Но Фарид заявил, что это не первый его ребенок, поэтому можно обойтись без праздника. Лучше он сделает подарок беременной жене – купит ей телевизор.
То, что для этого он продал одно из украшений, с которым Лейла согласилась расстаться, он об этом не думал. Ожерелье оказалось довольно дорогим, поэтому после покупки телевизора остались ещё деньги – на хозяйственные расходы. Фарид был доволен, а Лейла просто счастлива.
Телевизор был укреплен на стене кухни. Фарид верно просчитал: теперь женщины неохотно покидали это место в доме, чтобы делать что-то ещё по хозяйству. Программу передач раздобыла лара Джабира. С сериалами оказалось совсем негусто, но было много других фильмов, которые с удовольствием смотрела мать Фарида. Лейла бывала несчастна, когда свекровь желала смотреть передачу о путешествиях, а в это время по другому каналу шел неинтересный для свекрови сериал. Зухра наблюдала за происходящим на экране почти равнодушно. Только Лейла ей не верила. Притворяется она, вот что! Как можно не любить смотреть телевизор?!
А потом сид Рахим принес новость: у Арибы и Икрама родился сын! Лара Дуния стала бабушкой! Это первый внук от Икрама, хотя у другого сына Дунии уже имелись дети-подростки.
- В доме дяди Абдула будет праздник? – с интересом спросила у Фарида Лейла.
- У дяди Абдула?
- Да, ведь лара Дуния – его жена! – продолжала Лейла, желая намекнуть, что они могли бы тоже попасть на тот праздник, если уж Фарид не стал устраивать веселье в ее честь.
- Скорее, праздник устроят в доме сида Али, ведь он – отец Икрама, это и его внук родился.
Лейла сразу же приуныла: в дом сида Али для них с Фаридом вход закрыт. Но она вспомнила о Кариме. Вот кто поделится с ней подробностями, как пройдет чествование матери новорожденного!
- Ариба родила сына. Хабиби, я тебе тоже подарю сыночка. Он будет похож на тебя, одно лицо!
- Или на тебя. Это только одному Аллаху известно, Лейла. Нечего гадать!
Лейла промолчала. Но подумала, что когда родился Абдульчик, то она с первого мгновения, увидев ребенка, узнала в нем Мухамеда – новорожденного, завернутого в первую пеленку, но это было его лицо, его толстые ножки-ручки. Тогда ее это не порадовало. Но теперь малыш пусть родится копией Фарида. Она даже полюбит младенца! Ведь это же сын ее любимого мужчины, о котором она столько мечтала.
Лейла надеялась, что Ариба вспомнит о ней и пригласит на праздник. Но нет, дальняя родственница, а некогда близкая подруга забыла о ней, а, может быть, просто вычеркнула ее из жизни и памяти.
- Надеюсь, Ариба знает, что я тоже жду ребенка! Должна узнать! Позвоню Кариме: если до них в Фесе ещё не дошла эта новость, пусть ее язык разнесет по медине.
С Каримой состоялся короткий разговор накануне. Оказалось, что сид Абдул оповестил всех в доме сида Али о радости, которая поселилась в семье сида Рахима. Лейла ждет ребенка. И это точно: лара Джабира с невесткой побывали у врача. Лейле предстоит рожать!
Целыми днями Зухра не сводила глаз с жены Фарида, следила. Она все ещё надеялась, что тест показал неверный результат. Или Лейла все это подстроила. Но нет – врач подтвердил и назначил Лейле дни, когда она должна будет приходить на прием, чтобы находиться под наблюдением.
Лейла ходила по дому веселая, даже взбудораженная своим положением. Зухра старалась ускользать с ее пути, чтобы не встречаться. Она ненавидела Лейлу, но ничего не могла с ней поделать. Уже почти ненавидела Фарида, хотя он больше не издевался над ней, как будто забыл вовсе о ее присутствии в доме.
Но однажды Фарид вернулся сам не свой. Он бросил на стол скрученную в трубочку газету, которую принес с медины.
- Вот, полюбуйтесь! Аллах! Этот день скоро настанет! Уже через пару месяцев! Эту газету мне дал приятель, а ему прислали ее из Бразилии.
- А что там, сынок? – осторожно спросила лара Джабира.
- Там небольшая статья, объявление о скорой свадьбе Хадижи Рашид и Азиза-как-его там! Есть и фотография. Эта змея не отказалась от брака, она скоро станет его женой. И в Марокко они прилетят, но не сразу! Значит, моя женщина, моя ВСЕ-ЕЩЁ-ЖЕНА Хадижа будет принадлежать много ночей другому мужчине! О, Аллах! Я этого не вынесу! Убить хочется обоих!
- Вынесешь! Ты всё вынесешь, любимый! Фарид, ты же сам говорил, что она не нужна тебе как жена! Ты мечтаешь ей отомстить, - забылась Лейла и посмела напомнить ему о много раз проговариваемых  при ней планах.
- Лучше молчи, Лейла! Этот человек – всего лишь временный муж! И он не может прикасаться к женщине, которая снова вернется ко мне как моя жена, что бы там я ни собирался с ней потом сделать!
Фарид был в ярости, долго бушевал и никак не мог успокоиться.
Лейла обиделась, расплакалась и ушла к себе в комнату, потому что никто не стал ее утешать и вообще – обращать на нее, беременную!!! – внимания.
А вот Зухра выждала, когда Фарид примкнет к сиду Рахиму за столом в гостиной, куда лара Джабира отнесла ужин для сына и отца, и схватила со стола газету. Зухра тут же поднялась на крышу. Было ещё не темно. Скоро сумрак упадет на город, но пока ещё она смогла рассмотреть фотографию в найденной статье. Зухра тоже была неграмотная, поэтому статью о скорой свадьбе она смогла найти не по заголовку, не умея читать, а увидев небольшую фотографию счастливых жениха и невесты, улыбающейся Хадижи и стоявшего рядом с ней тоже со счастливой улыбкой Азиза. Его же Азиз зовут?
 На не цветной фотографии Зухре удалось рассмотреть на бывшей сопернице миленькое платье с цветочным узором, рукава – были, но короткие, до локтей, низ платья не прикрывал колени Хадижи. На ногах – даже не туфли, какая-то бразильская обувь из переплетения множества ремешков, но подошва была сплошной и на высоком «каблуке». Волосы Хадижи светлой волной лежали на плечах и за спиной. Парень одет обычно, но Зухре было любопытно рассмотреть его лицо. А он ещё и красавец! Может быть, не такой, как Фарид, но Хадижа вполне могла его полюбить, а о Фариде  и не вспомнить!
- Нет, Хадижа к нам не вернется, - удовлетворенно произнесла Зухра, сидя на диване на крыше.
  Она решила вернуть газету на место, да и поесть не мешало бы. Поэтому она спустилась на кухню, где положила на место свернутую в трубку газету, надеясь, что никто не заметил ее недолгой пропажи, наложила в тарелку мясных шариков из таджина и тушеные овощи. Вместе с тарелкой она вышла в коридор, проскользнула в кладовку и там затаилась, поедая то, что захватила из кухни. Слушала, о чем говорят дед Рахим и Фарид. Сид Рахим то упрекал внука, то давал советы, то пытался утешить. Фарид же в ответ психовал! Даже  когда их голоса звучали невнятно, Зухра все равно получала удовольствие от того, что Фариду плохо.
«Так тебе и надо, страдай! Страдай, Фарид! Не всё тебе доступно! Не все твои желания и мечты сбываются! Ты всегда был таким. Но раньше ты был везунчиком. А вот женился на Хадиже – ушла твоя удача. Мне тебя не жалко! Я наслаждаюсь твоими страданиями, как ты посмел издеваться надо мной!» - торжествовала она, прожевывая очередной мясной шарик.


14. Часть 36. Глава 14. Два месяца спустя.  В гостях у лары Назиры.


К особняку Керима подъехало такси, из которого показалась Хадижа. Керим и Латифа сразу же вышли из дома, устав ждать опаздывающих родственниц. Они заранее договорились навестить лару Назиру. Керим же ждал встречи с ее мужем – Миро, владельцем спортшколы, спортклуба и вообще – приятным человеком. Мужчины как-то сразу подружились, едва познакомившись.
Латифа очень осторожно села в такси рядом с Хадижей, которой пришлось отодвинуться и прижаться к Жади. Огромный живот беременной Латифы едва не упирался в переднее сиденье.
- Аллах, как хочется увидеться с ларой Назирой! Она умеет поддержать и успокоить. Чем ближе роды, тем сильнее я беспокоюсь. Все-таки у меня возраст! – тихо проговорила Латифа, только чтобы ее услышали сестра и племянница.
- Не волнуйся напрасно, всё будет хорошо! Верь в это! – ответила так же тихо Жади через голову Хадижи, которая кивала, желая поддержать тетю.
В машину сел рядом с водителем Керим, устроив в багажник внушительную сумку с выпечкой и прочими угощениями. Назира тоже была беременна, но ей приходилось заботиться и о маленькой Ферюзе. Успевала ли она готовить вкусные вещи помимо ежедневной обязательной еды? Гости хотели порадовать родственницу и ее мужа.
- Да, ей не помешают ваши сладости, тетя Латифа, потому что они с Миро часто питаются пирожками из бара доны Журы, - сообщила Хадижа. –Эмми звонила недавно, рассказала. Они с Халисой часто видят в окно, как парень из бара звонит в дверь дома тети Назиры – с тарелкой в руках, полной пирожков.
- Как же так? Ларе Назире нужно хорошо питаться.
- Ей нужна служанка, я так думаю, - дополнила Жади. – Или няня, чтобы помогать с малышкой. А когда Назира родит двойню или даже тройню, этого будет не избежать.
- У тети Назиры мало денег? Экономит на служанке? – сочувственно произнесла Хадижа.
- Думаю, дело не в этом, - заговорила Латифа. – Просто Назира ревнивая. И мнительная. Она побоится, что приходящая нянька или служанка может стать второй женой, понравившись ее мужу.
- О, да, я не забыла историю ее отношений с портным Эдвалду из Сан-Криштована, - усмехнулась Жади. – Она готова была быть первой женой, если у мужа обнаружилась бывшая женщина.
- Что за история? – заинтересовалась Хадижа.
Но Латифа осуждающе посмотрела на Жади и та промолчала. Но Хадижа выжидающе переводила взгляд от матери к тете, и Латифе пришлось ответить:
- Это старая история, где лара Назира вообразила куда больше, чем было на самом деле. Произошло недоразумение.
- Я рада, что у лары Назиры не сложилось тогда, много лет назад с Эдвалду! Теперь она по-настоящему счастлива с Миро. И дети родятся, и уже дочка есть, - убежденно сказала Жади.
- Жади, почему ты так неуверенно сказала – родится двойня или тройня? Разве вы с ней не собирались пойти на УЗИ в другую клинику?
- Ох, Латифа! Я настаивала на этом. Но... позвонил синьор Альбьери, убедил не делать этого, так как УЗИ – это облучение, это опасно - делать его так часто. Он уверил ее, что детей будет только двое. А то, что у Назиры по ощущениям в животе тройня – так это ее разгулявшаяся от ожидания фантазия. Не знаю, что и думать.
- Часто УЗИ делать не стоит, я тоже слышала, что это излучение, вредное для плода. Мы с Керимом решили не рисковать, врач нам сказал, что этого и не требуется, если только мы не желаем заранее узнать пол ребенка. Но мы не захотели приносить вред малышу своим любопытством. Кто родится – тому мы и будем рады!
Керим, конечно, всё слышал, но не вмешивался в женские разговоры. Он лишь блаженствовал, с улыбкой прикрыв глаза, сложив руки на груди. Машина мчалась по городу,  им повезло: не попали ни в одну возможную пробку. Вскоре такси уже заворачивало на улицу, ведущую к бару доны Журы, недалеко от которого находился и дом тети Назиры.
Как радовалась Латифа, что сможет увидеть Амина, невесток, внуков! С Самирой встречались часто: девушка была желанной гостьей в доме Керима и матери. И присутствие Лео тоже приветствовалось.
Но Амин был загружен работой. А в дом второго мужа матери ехать в гости ему и в голову не приходило.  Латифа в свою очередь стеснялась появляться с животом перед сыном и обеими невестками. У нее уже внуки, а сама ждет ребенка! Но подходил срок родов, и Латифе показалось уже неважным, что о ней подумают. Хотелось всех увидеть. Иногда страшные мысли приходили ей в голову. Всё-таки возраст, поздние роды. Мало ли...
 Жади знала о ее страхах и успокаивала, как могла. Возможно, Латифе и не стоило никуда выезжать на таком сроке беременности, но это стало желанием Латифы. Жади решила, что должна быть рядом с сестрой. Но и повидать Назиру она тоже хотела.
Хадижа, узнав, что мать и тетя собрались в Сан-Криштован, тоже изъявила желание поехать с ними. Увидеться с Эмми! Поговорить, посплетничать без посторонних ушей, коих хватало в особняке ее отца! А по телефону всё не обсудишь. И для Эмми так будет проще: ведь сейчас ее попрекают за каждый телефонный разговор, который отвлекает жену Амина от домашней работы.
 Это  всё из-за Халисы! Хадижа не могла справиться с неприязнью, которую вызывала в ней первая жена Амина. Они так и не смогли подружиться. Это понятно: ведь Хадижа была подругой детства Эмми, но и теперь ею оставалась. У Халисы не складывались отношения и с Самирой, но по другой причине: Халисе стало известно, что именно сестра Амина помогла Эмми сбежать от прежнего мужа и соединиться с Амином. Для Халисы существовали только два самых близких человека: Амин и их ребенок. Подруг не завела, с родственницами не подружилась, даже с ларой Назирой.
Об этом размышляла Хадижа всю дорогу до Сан-Криштована.
Вышли из такси. Тетя Назира, высмотрев их с балкона, где дышала воздухом, открыла дверь. Ее лицо сияло от радости.
- Входите, входите! Вы осветили радостью наш дом! – приговаривала она. Потом оглянулась куда-то в глубь дома и повысила голос: - Миро, выйди и помоги!
Миро тут же проскочил мимо жены и забрал у Керима необъятных размеров сумку, сначала обнявшись с другом.
Вошли в дом, поднялись по лестнице. Если Латифа была на девятом месяце беременности, а роды ожидались через две-три недели, то у Назиры в семь месяцев был уже необъятных размеров живот, в котором могло поместиться и четверо детей. Наверно, двойняшки будут крупными, - так подумалось женщинам при виде впечатляющей фигуры лары Назиры.
Керим и Миро почти сразу ушли в спортклуб, потому что собирались что-то там осмотреть и обсудить какие-то мужские вопросы.
Латифа, Жади, Хадижа и Назира остались в чисто женской компании и могли говорить на любые темы, не оглядываясь на мужчин.
- Как жаль, что Самира не смогла приехать к этому времени! – сожалела Назира. – Она пообещала, что постарается, однако у нее появилась какая-то работа в журнале. Но ей тоже хотелось увидеться с вами всеми.
 И лара Назира, и Жади недавно беседовали с племянницей, которая и поделилась с ними удивительной и настораживающей историей. Это касалось бывшего мужа Хадижи. Наглец посмел прислать письмо сестре Хадижи и фотографии на целую фотосессию. Самира верно поняла: ей давали понять, что важен не плохо написанный текст, не сделанные с намеком и даже прямым посылом снимки. Нет, Фарид рассчитывал, что она побежит показывать его послание Хадиже! Это было абсолютно понятно Самире.  С ней согласились и обеспокоившаяся тетя Жади, и умудренная жизнью лара Назира. Латифе не стали ничего рассказывать, чтобы последние недели перед родами прошли для нее спокойно. Но и Хадижу решили оставить в неведении.
Но Самира получила и ещё порцию снимков от того же адресата. Это было больше месяца назад. Она не стала отвечать, пожалев о своей несдержанности, когда не удержалась и язвительно напомнила парочке из Мекнеса о пребывании Лейлы в пустыне. Не стоило вообще реагировать! Но случилось то, что случилось. Самира не знала, как поступить: рассказать Хадиже?
Нет, Жади отговорила и даже запретила. Пусть Хадижа готовится к скорой свадьбе и ничего не знает о происках Фарида. Гадо же – нашел способ подобраться к Хадиже через Самиру! Это было неожиданно. Но говорило о том, что бывший муж дочери не успокоился. Он отчего-то осмелел и решил поднять голову, забыв об угрозах Саида, о договоренности с ним.
Самира хотела рассказать дяде Саиду, но сомневалась, стоит ли раздувать эту историю перед свадьбой. Ведь дядя Саид может вспылить и поддаться на провокацию из Мекнеса.
- Вот именно! Самира,  это провокация! Фарид не может своими руками испортить свадьбу Хадижи, он и сделал такой шаг, чтобы заставить ее отца через тебя действовать во вред Хадиже! Ясно же, на что негодяй надеется: ты поделишься новостью о письме и с Хадижей, и со мной. А от кого-то из нас об этом узнает и Саид. Мечта Фарида – сорвать свадьбу.
- И вернуть детей! – подняла палец вверх лара Назира, когда в прошлый раз они втроем – Жади, Назира и Самира – встретились в торговом центре. Жади ездила с Назирой на прием к доктору Альбьери, которому лара Назира снова свято поверила. А Самира попросила их о срочной встрече, так как нужно было обсудить важный вопрос, ей немедленно нужен был их совет... Тогда-то Самира и выложила им эту историю и даже показала не только корявое письмо Фарида на португальском, но и фотографии.
Да, Жади и Назира уже тогда увидели снимки, присланные Фаридом.
- Тетя Жади, вы посмотрите, что написано на том листе бумаги, который они положили на пуфик!
- Что?!
- Что это место для второй жены Фарида. Они ее ждут, оказывается, ждут-не дождутся!
- Это намек на мою Хадижу?!
- Разумеется! – уверенно поддержала Самира.
Назира рассматривала снимки с жадным любопытством. Обсудила всё: как выглядит Лейла – золото, дорогой кафтан, неуместно надетый для выхода на медину, критически присмотрелась к Фариду, удивилась закутанной в никаб Зухре, заметив, какими злыми глазами та смотрит в камеру.
- Кажется, готова поднос бросить в того, кто увидит эту фотографию. Мне не по себе от этой женщины.
Но потом пошли снимки дорогих жителю Мекнеса мест, знакомые уголки медины. Вот только Назира ничего не помнила, потому что в Мекнесе давно не была. Но Жади узнала и ворота, у которых они в свое время садились в такси,  чтобы уехать с беременной Хадижей к ларе Назире в Фес.. Видела она когда-то и  зеленые крыши города, и крепостные стены, вдоль которых рос ряд пальм...
- Только Хадиже не показывай, Самира! Не хочу, чтобы она их видела.
- Конечно, не покажу. Я так и думала, что делать этого не стоит. Фарид – каков наглец! Прислал мне письмо на электронную почту! Как он узнал адрес? Но потом я поняла, что Лейла видела журнал в доме отца, запомнила его название. Уверена, что отец не раз ругал меня и место моей работы, проклиная и журнал, для которого я пишу статьи, где их охотно публикуют. Она подсказала название. А Фарид уже в интернете нашел мой адрес.
- Значит, у него есть какие-то планы, не иначе, - ещё в тот раз заметила лара Назира. – Столько усилий – найти адрес, сделать снимки, сочинить «статью».
- Вы правы, тетя Назира. Если бы не страх скандала перед свадьбой Хадижи, я решила бы, что дяде Саиду стоит об этом узнать. И дяде Али.
- Давайте немного выждем, - мудро предложила лара Назира. – Посмотрим, на какие шаги ещё решится Фарид. Не отвечай ему, Самира, пусть решит, что у него ничего не вышло.
А потом пришла новость о том, что Лейла ждет ребенка.
- Теперь он должен успокоиться, - с надеждой сказала тетя Жади, когда они с Самирой обсуждали новость. – Ему не давало покоя то, что Хадижа увезла от него двух сыновей. Но Лейла родит ему ребенка!
- Тоже думала об этом. Тем более что никаких попыток со мной связаться от него больше не было.
И вот теперь женщины снова собрались в доме лары Назиры. Но Самира запаздывала. А свадьба Хадижи ожидалась через пару недель. В Жади же вдруг стала расти уверенность, что о той странной истории с фото и письмом от Фарида стоило узнать Саиду.
- А как поживает дядя Абдул? – вдруг спросила Назира. – Он смирился с тем, что Хадижа выходит замуж? Рад, что нашел Фариду, внуку своего приятеля, жену, которая уже скоро подарит ему ребенка?
- Дядя Абдул? Мне недавно звонила Карима. Она дружит с ларой Дунией, бывает у нее дома, то есть в риаде, где живет и дядя Абдул. У них главная новость – рождение сына у Икрама и Арибы. Все рады мальчику. Был праздник – в доме дяди Али, - рассказала Латифа.
- Помните историю с браслетом, который так хотели получить и лара Дуния, и Лейла? Кому он достался? Подарили его Арибе или дядя Абдул продал его и деньги раздал бедным, как  и грозил сделать? – задумалась Назира.
- О, да,  интересно! – подхватила Латифа. – Но Карима ничего об этом не рассказывает. Правда, и я не догадываюсь у нее об этом спросить. Но не Лейле он достался, точно!
- Муж купил ей телевизор. Поверить трудно! Если так любит Лейлу, почему не забудет мою Хадижу? – сказала Жади.
- Спрошу у Каримы про браслет, когда буду звонить в Фес, - кивнула Назира.
- А ещё Карима рассказала, как несколько раз она сталкивалась, приходя к ларе Дунии, с Ранией и ее сыном Муниром. Дядя Абдул занимается с ним,   изучает с ним Коран. Карима сказала, что дядя Абдул недоволен сыном Саида, даже собирается ему пожаловаться, - припомнила Жади.
 - Жади, мне Карима ничего об этом не говорила. Но до меня дошли слухи, что дядя Абдул был возмущен моей беременностью и даже высказался, что он со мной сделал бы, останься я рожать в Фесе. Тебе ничего об этом неизвестно?
- Что? Лара Назира, мне Карима ничего подобного не говорила! А что – дядя Абдул угрожал? О чем он говорил? – удивилась Жади. -Если бы что-то было, Карима не удержалась бы, рассказала. Это же Карима! А откуда это стало известно?
- Ко мне порой заглядывает дона Ноэмия, жена Мустафы, - дала ответ Назира. – Она мне много чего рассказывает. От нее знаю, как жилось и живется теперь Мухамеду.
- Но что она может рассказать о дяде Абдуле? Только если сам Мухамед обсуждает это всё с Мустафой, а он потом делится с ларой Ноэмией, - предположила Латифа.
- Есть у меня ещё один информатор. И эту историю я знаю и со слов Ноэмии, и в пересказе официанта из бара – парнишки по имени Базилио. Приносит нам заказы. Мы с Миро полюбили пирожки с треской или с сыром. Он-то и пытался мне рассказать, что дядя Абдул угрожал всеми карами, которые пали бы на меня, рожай я в Фесе. Кто-то дяде поведал об искусственном оплодотворении, через которое я прошла. Дядя Абдул считает, что это большой харам.
- Откуда может что-то знать официант из бара доны Журы? – удивилась Жади.
Но Латифа, как раз встав из-за стола и подойдя к окну, чтобы осмотреть улицу, повернулась с ним и ответила:
- Помню, когда я здесь жила, Базилио был первым знатоком всех сплетен района. Если он о чем-то говорит, значит, где-то он об этом услышал. Например, в баре доны Журы часто бывает дона Ноэмия, жена Мустафы. Мустафа вполне мог рассказать жене, что они с Мухамедом обсуждали в магазине. Мухамед всегда любил пожаловаться на дядю Абдула, не смея ни лично, ни по телефону ему перечить. А дона Ноэмия принесла сплетню в бар доны Журы, они же подруги. Базилио подслушал и решил передать новость вам, лара Назира.
- Да, верно, иначе откуда бы Базилио мог узнать о дяде Абдуле?
- Базилио знаком с дядей Абдулом! Тот приезжал в Рио-де-Жанейро, жил у нас, когда ещё Самира и Амин были детьми. Помнишь, Жади, как дядя Абдул ругался с Мухамедом из-за телевизора? Называл его «ящиком шайтана», заставил спрятать его в кладовку! Требовал разбить, но у Мухамеда рука не поднялась: ведь это очень дорогая вещь. Как ее можно разбивать?
- Да, Латифа, ты уже не принадлежишь к семье Рашидов, дядя Абдул тебе не страшен, - произнесла лара Назира. – Нет-нет, мы же подруги! Пусть и перестали быть родственницами. Но дядя Абдул – мой родной дядя, почему же он так плохо относится ко мне?
Она явно была расстроена. Продолжавшаяся несколько лет неприязнь, отказ семьи от Назиры – это не давало ей спокойно жить.
- Аллах! Я же всего-то хотела устроить свою личную жизнь! Чтобы у меня был муж, дети! Дядя Абдул сам виноват, что не нашел мне молодого красивого мужа. Тогда я сама это сделала, едва успев ухватить судьбу за рукав. В чем ещё моя вина? Теперь дядю Абдула возмущает способ, которым я зачала детей!
- Не переживайте, лара Назира! – сказала Жади. – Дядя Абдул ничего не смыслит в новых технологиях, в достижениях науки. Для него жизнь зависла, как сломанный компьютер, в его прошлом. И на перезагрузку рассчитывать не приходится. Он не признает никаких новых способов появления на свет детей, кроме классического. Поэтому харамом считает зачатие в пробирке.
Латифа усмехнулась, но тоже добавила:
- Дядя Абдул назвал харамом даже УЗИ, потому что человек пытается заглянуть под кожу живота, чтобы раньше положенного увидеть будущего ребенка.
Пока женщины разговаривали на близкие им темы,  Хадижа отправилась в соседний дом в гости к Эмми. Когда обедать пришел Амин, она позвонила тете Латифе, чтобы та могла если не прийти тоже, то хотя бы посмотреть на сына из окна, если стесняется своего состояния.
Но Латифа решила, что будет лучше, если она навестит невесток и увидит их малышей, когда Амин спокойно пообедает и уйдет в свой магазин. Она понимала, что и сыну будет неловко в ее присутствии. Поэтому Латифа с любовью проводила его взглядом до двери дома, когда он шел от «Волшебной лампы», где коротко о чем-то переговорил с Мухамедом.
- Лара Назира, здесь ничего не случилось? Никакого скандала? Я наблюдала из окна, как Мухамед бросал нехорошие взгляды на бар доны Журы, когда разговаривал с Амином. Но и она, выйдя на порог, показала в его сторону настолько неприличный жест руками, что я даже описывать его не стану.
- Ох! Да! Аллах, страсти тут кипят уже несколько дней! А что, Эмми, эта маленькая сплетница, не рассказала Хадиже новости Сан-Криштована? – удивилась Назира.
- Нет, Хадижа нам ничего не рассказывала! – удивленно ответила Жади, подумав, что у всех появились какие-то секреты. Самира и они с Назирой ничего не рассказали Хадиже и Латифе о письме Фарида. А Хадижа о чем молчит? Почему? И что случилось?
- Это касается Мухамеда, - сообщила Назира. – Давайте-ка, я поставлю новый чайник и тогда расскажу: история довольно длинная. Кстати, можно и пирожки заказать. Сейчас позвоню в бар, пусть Базилио принесет тарелку пирожков!
Вскоре и чайник с водой для нового чая был готов, и Назира в бар позвонила, заказав две тарелки знаменитых пирожков.
- Миро их тоже обожает, это не много – две тарелки. Съедаются незаметно!
- Так что у вас тут приключилось? – не терпелось узнать Жади, но и Латифа была заинтригована. Но она опасалась и того, не причастна ли Самира к очередному скандалу с отцом?
- Причина распрей – картина! – заявила довольным тоном интриганка  Назира.
История оказалась такова: художник Олаву, который не так давно стал местной знаменитостью, прислал доне Журе подарок – картину, на которой изобразил ее стоявшей на пороге бара. На картине дона Жура была одета в похожее на все свои наряды  платье в мелкий цветочек, на голове – красная косынка, свернутая обручем и повязанная так, как дона Жура и любит. И тонко выписанные, всем знакомые серьги в ушах. Женщина стояла, прислонившись к косяку барной двери, переплетя руки на груди. У ее ног сидел упитанный рыжий кот, вылизывающий лапку.
В левой части картины был изображен соседний магазин «Волшебная лампа» - всё как на фотографии, догадайся кто-нибудь ее сделать. На пороге магазина стоял сам хозяин – синьор Мухамед. Его портрет поражал сходством с оригиналом: у Мухамеда на картине был такой же огромный живот. прилизанные волосы, зачесанные назад, одет он был в привычную всему району восточную джеллабу, из-под которой виднелся воротник рубашки, внизу – брюки и почему-то остроносые бабуши, которые реальный Мухамед никогда не носил. Эти марокканские тапки только продавались в его магазине в расчете на туристов, падких на экзотику.
Уже то, что художник изобразил синьора Мухамеда, уже одно это могло стать причиной скандала. Но... Когда польщенная подарком от Олаву дона Жура выставила в витрине бара живописное полотно, люди, собравшиеся поглазеть на новинку, пришли к выводу, что нарисованный Мухамед уж как-то  плотоядно посматривает на грозно застывшую на пороге бара дону Журу. В руке синьора Мухамеда зажаты четки, но взгляд устремлен на соседку.
И мало этого, так Олаву нарисовал и Базилио, протирающего яркой тряпкой столик, при этом с хитрым видом наблюдающего за торговцем и хозяйкой, как будто подметив между ними тайную любовь.
Реальный Базилио, потолкавшись среди зевак, собравшихся перед баром посмотреть на новый шедевр художника, услышал всё это, ловя каждое сказанное слово. Потом, придя в возбуждение, пересказал сплетни доне Журе. Та обсудила с доной Ноэмией. Они вместе долго и пристально рассматривали картину, пытаясь понять, КАК смотрит нарисованный араб на дону Журу, ЧТО видится в его глазах, почему это люди пришли к такому интересному выводу?!
- Я не понимаю, зачем художник написал эту картину? И мне прислал – с какой это целью? Это провокация! – кипела дона Жура, присев за барную стойку рядом с доной Ноэмией. Анинья давно поставила перед ними по крохотной чашечке кофезиньо, но хозяйка бара была так взвинчена, что сначала не заметила, а потом выпила кофе в три глотка.
Дона Ноэмия же смаковала напиток, делая мелкие глоточки, но и она была поражена тем, что синьор Олаву преподнес такой сюрприз! До нее дошло то, что пока не пришло в голову подруге. Если она вывесит картину «Из жизни Сан-Криштована» - так, кажется, назвал ее сам живописец? – то Мухамед будет возмущен, что его портрет висит в месте, где торгуют алкоголем. И вообще, в исламе запрещено изображать людей, это тоже возмутит Мухамеда. Ну, и предположение насчет его страстного взгляда – тоже. Если он сам не заметит, найдутся желающие ткнуть его носом в картину.
Наконец, она высказала сомнения Журинье.
- Что?! Моя картина – где захочу, там и повешу! Но каков провокатор Олаву! Не ожидала от него такого коварства! – сдвинув брови, горячилась женщина.
- Может быть, он тоскует по тебе? Ревнует? Жалеет, что уехал из Сан-Криштована. Понял, что потерял тебя, вернувшись на родину.
- Так ему и надо! Разорили его, наверно, детки с бывшей женой! Но каков! Как посмел намекать на то, что никогда не было и быть не может?
- Жура, я, пожалуй, расскажу Мустафе, что происходит. Иначе, боюсь, синьору Мухамеду сплетники так преподнесут увиденное на картине, что будет ещё хуже!
- Не знаю, Ноэмия, стоит ли на это заострять внимание. Достану из витрины этот подлый «подарочек» и поставлю в кладовку между ящиками с зеленью! Но каков: и меня изобразил, и соседа, но даже интригана Базилио! Парень чувствует себя героем!
- Поступай, как считаешь нужным, - согласилась дона Ноэмия. Но сама в тот же день поделилась с мужем, рассказав о присланной художником Олаву картине, о мнении, которое сложилось у зрителей, видевших сцены на полотне, и сплетнях, которые готовы покатиться по району.
Мустафа слушал историю, широко распахнув глаза. Охал, ахал, взмахивал руками, призывая Аллаха в свидетели, что все сплетни – это неправда по отношению к Мухамеду и доне Журе.
- А знаешь, почему люди поверили картине? – вдруг догадалась Ноэмия. – Из-за Базилио. Его тоже нарисовал Олаву. Если присмотреться к картине, то кажется, что нарисованный Базилио как будто знает о них нечто такое...
- А? Что? Какое такое? – разинув рот, выпучив глаза, вопрошал Мустафа.
- А вот то! Порочащее и хозяйку бара, и владельца «Волшебной лавки»! Ты бы видел выражение лица нарисованного Базилио!
Мустафа плохо спал ночь, разрываясь, то ли позвонить Мухамеду и рассказать о внезапно свалившейся беде, то ли  дождаться утра, самому взглянуть на картину, а потом уж и доложить Мухамеду. Пусть и сам сходит в бар и посмотрит, каким он получился на картине.


...Утром в баре было не протолкнуться.  В этот день по телевизору шел повтор футбольного матча, который многие не смогли посмотреть, потому что в районе именно во время игры погас свет. Результат матча уже был известен, но поклонникам футбола хотелось своими глазами увидеть пропущенные голы любимой команды.
Жура по наущению Базилио повторила трюк с пирожками. И почему бы не подзаработать? Кто входил бар, проходил мимо картины на ближайшем столе,  должны были купить один пирожок. Многие так и делали. А кто-то, выйдя из бара, шел сразу в магазин, чтобы поглазеть не только на восточные товары, но прежде всего – на хозяина лавки. Хи-хи!
К тому времени удивленный непонятным поведением клиентов Мухамед не мог дождаться, когда вернется отошедший «на минутку» Мустафа. Что-то было не так! Он явно это чувствовал!
Наконец, увидел, как из бара доны Журы поспешно вышел, затравленно оглядываясь по сторонам, Мустафа.
- Неужели с Ноэмией поцапался? – прищурил глаза Мухамед.
Но нет! Приятель, он же продавец в его магазине, поведал Мухамеду чудную историю о некоей картине, на которую в бар приходят поглазеть жители района, потому что их бывший сосед, художник Олаву, изобразил бар и магазин, дону Журу и Мухамеда, и Базилио там тоже есть.
- Что? – сначала не поверил Мухамед.- Как это – художник нарисовал меня и мой магазин?
- Да, нарисовал. Вот так, - развел руки в стороны Мустафа, выпучив глаза. – Можешь сам посмотреть и убедиться. И это ещё не самое гадкое! Аллах! Боюсь даже рассказать тебе, что увидели там люди!
Мухамед пришел в замешательство. Шайтан подери, что можно увидеть на нарисованном портрете, сделанном за спиной человека, который не просил его рисовать?!
- А во что одет мой портрет? – нервно спросил Мухамед.
- Да вот в то же самое, в чем ты сейчас стоишь! Очень похоже вышло, - простодушно ответил помощник. – Не в этом дело! Вы с доной Журой на картине вроде как любовники!
- Что?! Как это? – снова был шокирован Мухамед, завопил, хватаясь рукой за сердце. – Да что происходит, о, Аллах!
- Иди, Мухамед, взгляни сам. Я видел картину. Мне так не показалось, вид у тебя решительный, а вовсе не объятый страстью! И дона Жура стоит на пороге бара злющая, брови нахмурены, руки переплетены как перед скандалом. И кот у нее под ногами.
Мухамед взял себя в руки и решительно вышел из магазина. Направился к бару, замечая по пути, как посетители за столиками на улице замерли, повернувшись в его сторону и наблюдая. Будет скандал!
Но Мухамед скандалить не собирался. Хотел лишь прояснить ситуацию, понять, что происходит у него за спиной.
Он не смог заставить себя войти в заведение, где торгуют алкоголем. Остановился на некотором расстоянии от порога. Попросил вынырнувшего из бара Базилио позвать хозяйку. Сказал, что хотел бы посмотреть на картину, которую обсуждают все соседи.
Базилио с радостной миной на лице скрылся в баре. Вскоре появилась, величественно шагая и отнюдь не торопясь, сама дона Жура.
- Мне передали, что Вы, синьор Мухамед, желаете взглянуть на картину, которую мне подарил художник.
 - Да, дона Жура. Если можно, взглянул бы. До меня дошли некоторые сплетни, совершенно не отвечающие действительности.
Жура хмыкнула и указала пальцем на витрину, куда ушлый Базилио уже подвешивал на крюке картину.
- Полюбуйтесь! Но скажу свое мнение: мне картина не понравилась!
Мухамед сделал несколько нерешительных шагов к витрине. Остановился, впившись глазами в полотно в простенькой раме... вот только картина была повернута «спиной» к зрителю.
- Что это? Шутки у вас такие? – рассердился Мухамед. Но Жура, вытянув шею и прищурив глаз, взглянула на выставленный в витрине «экспонат».
- Базилио! – заорала она.
Парень тут же вырос на пороге.
- Я тебе ТАК велела показать синьору Мухамеду картину? Это вам не шутки!
- Ээээ... Так правила разве не для всех одинаковые? Плата за просмотр – один пирожок. С треской, синьор Мухамед. Это не харам, - повторил нахал запомненное слово.
Дону Журу срочно позвала Анинья.
- Я отойду. А ты, Базилио, разберись!
Жура исчезла, вскоре появившись за стойкой бара перед скандальным,  уже нетрезвым клиентом, требовавшим кашасы с лаймом, но забывшим заплатить.
А между Базилио и Мухамедом продолжался торг.
- Всего один пирожок, это недорого!
У Мухамеда сдали нервы. Он бросил на уличный столик у входа мелочь – кстати, заплатив больше, чем Базилио запрашивал за пирожок с треской.
- А теперь ешьте! И смотрите – не выбрасывайте, когда обратно пойдете. А то дона Жура такой скандал учинит!
Но Мухамед, успев здорово себя накрутить, пирожок взял, но тут же сунул его в карман джеллабы, не подумав, что в кармане теперь появятся жирные пятна.
Базилио ушел в бар, а Мухамед подошел ближе к витрине, за которой официант на его глазах перевернул картину «лицом» в его сторону. Мухамед обежал глазами изображение. Увидел и себя, и свой магазин с запоминающейся вывеской, и дону Журу, и ее кота, и, разумеется, Базилио, протирающего грязный столик мокрой тряпкой.
- Аллах! Какой харам! – ужаснулся он.
За его спиной уже вырос Базилио. Услышав знакомое слово, означавшее «грех», парень тут же поддакнул:
- Теперь убедились, что на картине вы смотрите на дону Журу с ВОЖДЕЛЕНИЕМ? – повторил глупый парень услышанное в толпе мудреное слово. -  А дона Жура как будто это знает, но делает вид, что не замечает ваших страданий...
Но когда синьор Мухамед повернулся в его сторону со взбешенным лицом, Базилио тут же отступил:
- Так люди говорили, кто вчера картину рассматривал! Что на картине  между вами любовь! Тайная!
- Какая там ещё тайная любовь? – взревел араб, сжимая кулаки и сотрясая ими воздух. – Позови-ка дону Журу! И картину вынь из витрины! Хватит меня позорить!
Предчувствуя скандал, Базилио вновь скрылся в баре. Но ждать Мухамеду пришлось долго. Или ему так показалось? Однако и картина оставалась в витрине, Базилио его требованию не подчинился, но и дона Жура не вышла из-за стойки бара, обслуживая нетрезвых посетителей и делая вид, что ничего не знает об ожидающем ее на улице разъяренном соседе.
- Кобра! Она испытывает мое терпение! Аллааах! А местные сплетники, заметив меня здесь, сделают непременно собственные выводы! – пробурчал себе под нос Мухамед, заложил руки за спину, в одной зажимая четки и нервно перебирая бусины. И принялся рассматривать детали картины. Да, Олаву даже четки подметил и их нарисовал! И запомнил одежду, но туфли, что за обувь на его ногах?
- Скажет: я так вижу как художник, - злился Мухамед. Что он мог поделать? Ворваться в бар и в клочья разорвать картину? Это не его метод, он не может так поступить.
А на картине было всё узнаваемо, до мелких деталей. Но почему люди решили, что имеют место чувства между нарисованными героями? Мухамед сощурил оба глаза. Его нарисованная копия действительно уставилась на женщину из бара.  Вид у доны Журы на картине был вовсе не злющий, как уверял Мустафа, а какой-то мечтательный, как показалось Мухамеду.
- Неужели художник, когда жил у доны Журы, заревновал ее ко мне? Опять сплетники нашептали, мало ли, что он и вообразил, - пытался докопаться до истины Мухамед.
Но и он, придирчиво рассмотрев картину, понял причину того, почему у тех, кто видел злосчастную мазню, возникло подозрение насчет скрытых чувств между ними. Все дело в нарисованном Базилио! Даже здесь этот вредитель смотрел хитро, как будто зная некую тайну, повернувшись туловищем к доне Журе, но головой – в сторону Мухамеда. И вот он ТАК смотрел на соседа, который в свою очередь не сводил глаз с женщины, что невольно заподозришь:  Базилио  – свидетель чего-то такого между этими двумя, того, что называется словом «харам»!
Пока Мухамед размышлял, для чего синьор художник прислал такую странную картину, что хотел сказать, и что ему, Мухамеду, теперь делать, на улицу, наконец, степенно выдвинулась из бара дона Жура.
- А я вас жду. Дона Жура, я хотел бы выкупить у вас это полотно, - решительно заявил Мухамед.
- Картина не продается! – нахмурилась хозяйка бара. – Это сюрприз, который сделал мне синьор Олаву.
- Так себе сюрприз! – оценивающе проговорил сквозь зубы владелец соседнего магазина, ставший жертвой искусства.
- Ну, уж какой есть. Картина будет висеть в баре. Это вам не фотография какая-нибудь, а живопись известного теперь художника, - отрезала владелица шедевра.
- Но вам же известно, какие нехорошие ассоциации рождаются в людях при ее просмотре? – еле сдерживаясь, проговорил Мухамед.
- И что? Пусть сплетничают, пусть хоть языки у них отсохнут от сплетен. Мы-то знаем, что нет ничего такого!
- Дона Жура, поймите: в нашей религии запрещено изображать живых существ и прежде всего  – людей. Я не желаю быть изображенным на этой картине. Меня не спрашивали, хочу ли я, иначе я запретил бы рисовать мой портрет.
Жура только и сделала, что молча вздернула вверх брови, переплетая на груди руки и очень знакомо прислоняясь к дверному косяку. Ну, просто сошедшая с картины!
- И ещё: картину вы намерены вывесить в баре, где продаете алкоголь. Но и это грех! Не желаю, чтобы мое изображение висело рядом с бутылками кашасы!
Жура держала паузу.
У Мухамеда лопнуло терпение.
- В общем, дона Жура, я ЗАПРЕЩАЮ вам вывешивать картину на всеобщее обозрение ни в вашем баре, ни где-то ещё!
Он произнес это так серьезно, так жестко, что у Базилио, прятавшегося за спиной хозяйки, по спине пробежали мурашки. Он со страхом посмотрел на дону Журу, которую только обозлили слова соседа.
- Вы со мной так не разговаривайте, синьор Мухамед! Приказывать мне вздумали? Картину мне ПОДАРИЛИ, и свой подарок я не стану ни продавать (ещё чего, чтобы вы тут же картину уничтожили?), ни убирать подальше! Это мое дело, куда ее повесить!
Женщина оглянулась на бар за спиной, оглядела его, как будто видя в первый раз, и удовлетворенно хмыкнула.
- А вон туда и повешу! – дона Жура ткнула указательным пальцем на полку с бутылками кашасы.
- Что скажет дядя Абдул, если узнает? – хватаясь за голову, простонал вполголоса Мухамед.  И вдруг сорвался: - Дядя Абдул назвал бы вас одалиской! Вы и есть одалиска! Торгующая алкоголем! Какой харам! И меня в это втянули!
Поняв, что ничего больше не добьется от этой женщины, к тому же после нанесенного им оскорбления, Мухамед быстрым шагом ретировался к себе в магазин. И не показывался на улице до вечера. Заметил, однако, что из соседнего дома вышли Назира и Миро, который нес на руках малышку Ферюзу. У Назиры был уже огромный живот, просто до неприличия большой.
«Точно – тройню родит!» - подумал брат беременной.
Он видел, как супруги подошли к бару, как тоже стояли и рассматривали скандальную картину, купив даже не по одному пирожку, а целую тарелку,  пересыпав пирожки в бумажный пакет, припасенный Назирой. Потом ушли. Наверно, в спортклуб, на верблюда смотреть, в залах порядок наводить, просто прогуляться. дел у этой парочки много.
Мухамеду стало до жути стыдно, что он оказался замешан в скандале с картиной. Он заметался по магазину перед растерянным Мустафой.
- Позвонить Саиду? Но только не дяде Абдулу! Да ему же плохо станет, если узнает, что меня нарисовал местный художник, вложив клеветническую историю с чужой женщиной, и теперь картина будет висеть в баре за бутылками с алкоголем! Вот бы Саид предложил доне Журе купить у нее эту мазню! Но как я посмею попросить об этом брата?
У Мухамеда был вид человека, мучающегося от зубной боли. Мустафа не лез к нему с разговорами, сочувствуя всей душой. А покупатели просто валом валили в этот день в магазин! И сколько он бабуш продал – да почти весь имеющийся запас разошелся! Ведь такая обувь была на ногах синьора Мухамеда на ТОЙ, хи-хи, картине!
- Аллах! Какой харам на мою голову! – время от времени стонал мужчина. А вечером предстоит ещё объясниться с Муной, чтобы она ничего плохого о нем не подумала! А то услышит сплетни и поверит, и их чудесные отношения испортятся. 
Но вечером, пока Мухамед жаловался жене на грязную историю, в которой он оказался замаран без своего ведома, с улицы послышались звуки самбы. Это дона Жура объявила, что устраивает танцы в честь полученной в подарок картины их местного художника, ставшего знаменитостью. Узнал об этом Мухамед от позвонившего ему на сотовый Мустафы, которому дона Ноэмия объяснила, что Жура намерена отомстить соседу за оскорбительное слово «одалиска».
- Откуда им известно значение слова? Базилио подсказал? – спросил несчастный у приятеля.
- Не совсем. Ноэмия посмотрела значение слова в Интернете, а там  написано, что одалиска – это служанка в гареме, наложница. И хотя Базилио пытался подсказать им другое значение слова, ругательное, но дона Жура его не стала слушать, а объявила вечер с танцами. Ну, раз ты так ее обозвал. А картин с танцующими одалисками они в интернете много пересмотрели, решили, что у нас на Востоке это любовницы хозяина гарема. Но дона Жура чувствует себя оскорбленной. Как будто если бы ты, Мухамед, пытался на той картине заманить ее в свой гарем!
- Что за чушь?! – возмутился брат Саида. О, каких только злостных вымыслов  не появится теперь из-за злосчастной картины!
Положив трубку, Мухамед вздохнул.  Ему ни к чему война с соседкой. И как внезапно неприятность свалилась на его голову! Что ещё против него затеет дона Жура? Сегодня танцы с ужасно громкой музыкой до полуночи, а завтра?
...Вот такую историю услышали от лары Назиры Жади и Латифа. Конечно, не все, что случилось, смогла узнать сама Назира, но о чем-то догадалась, что-то рассказал сплетник Базилио, ежедневно приносивший им пирожки. Но и дона Ноэмия внесла свою лепту.
- Скажу честно, сначала я наслаждалась скандалом! Мухамед – трус, знаю, что он не прочь помириться со мной, но боится дядю Абдула, который живет за много тысяч километров от него. Потом мне стало жаль Мухамеда. Даже подумала, не попросить ли Миро выкупить эту картину у доны Журы? Пусть Миро сначала повесит ее в своем кабинете в спортклубе. Потом я ее просто спрятала бы куда-нибудь или тайком отдала брату.
- Не думаю, что дона Жура продаст тебе картину после такого скандала, - усомнилась Жади.
Назира с сомнением покачала головой и опомнилась:
- Где пирожки? Где Базилио застрял? Такое впервые. Позвоню ещё раз! – поднялась Назира. Домашний телефон у нее стоял на подоконнике.
 И пока Назира выясняла, почему все ещё не принесли заказ, Латифа решила все-таки сходить в дом сына. Амин уже поел, она не помешает ни сыну, ни невесткам. Осторожно спустившись по лестнице, Латифа вскоре уже стучала в дверь соседнего дома.
Лара Назира, выяснив, что на пирожки сегодня огромный спрос, но Базилио уже вот-вот их доставит, села снова за стол и продолжила чаепитие. Жади рассказывала ей, как идет подготовка к свадьбе, что они с Хадижей купили, когда вместе побывали в торговом центре.
Наконец, в дверь постучали. Базилио принес пирожки! Но и в соседней комнате раздался плачь Ферюзы. И тогда Назира помчалась к дочери, придерживая живот, а Жади пришлось спуститься вниз и, открыв дверь, забрать у Базилио горячие пирожки с треской...


15. Часть 36. Глава 15. Роды у Латифы.


Латифа поправила широкое легкое платье и вышла из дома Назиры на улицу. Дом Амина находился по соседству. Всего несколько шагов, и мать Амина оказалась перед дверью и осторожно постучала. Наверно, ее услышала Хадижа, потому что именно она открыла ей дверь и впустила в дом. Или только она была свободна от дел?
Латифа поняла, что ей тяжело подниматься по лестнице на второй этаж. А на верхней площадке ее ждали невестки.
- Тетя Латифа, как замечательно, что Вы зашли к нам! – воскликнула Эмми, спускаясь навстречу. – А дети только что уснули! Но мы вам все равно их покажем! Увидите, как они подросли, как ещё больше стали похожи на Амина!
Халиса тоже стояла с вежливой и, наверно, искренней улыбкой на лице. Но не спускалась, потому что для чего? Не поведут же они с Эмми свекровь под руки по лестнице?
И вдруг... Латифа охнула, ее глаза округлились.
- Аллах! Кажется, воды отошли!  - трагически проговорила она, приподняв подол платье и посмотрев на ноги, по которым текла прозрачная жидкость.
- Врача! Надо вызвать врача! – заметалась вокруг Латифы Эмми, не зная, что теперь будет делать мать Амина: поднимется на второй этаж или, наоборот, ей лучше спуститься, потому что на «скорой» тетю Латифу увезут в больницу рожать.
Халиса же метнулась на балкон, зная, что муж, пообедав, собирался снова зайти в магазин отца. И она не ошиблась: Амин стоял на пороге «Волшебной лампы» и беседовал с сидом Мухамедом. Халиса не знала, как привлечь его внимание. Не кричать же на всю улицу, чтобы он вернулся домой и вызвал врача!
Но помог свекор. Сид Мухамед, мазнув взглядом по балкону в доме сына, увидел стоявшую там невестку. И это была не Эмми, а Халиса, которой было хорошо известно отношение отца Амина к женщинам, простаивающим на балконе, демонстрирующим себя прохожим. Нет, Халиса бы так не поступила!  Значит, что-то случилось! Тем более, молодая женщина принялась подавать им знаки руками, как будто моля о помощи. А на голову был как-то совсем небрежно наброшен платок...
Амин тут же быстро вернулся домой, где и застал на лестнице перепуганную мать. Хадижа выбежала из дома, желая сообщить новость матери и тете Назире, но у двери столкнулась с Базилио, тем самым официантом, который доставил заказанные тетей Назирой пирожки. И мама их у него приняла!
- Мама, тетя Латифа рожает! Нужно вызвать врача! 
- Что? У Латифы началось? А Кериму сообщили? Ему позвонили? У меня нет номера его сотового! Только телефон Латифы! Быстрее сбегать за ним  в клуб Миро. Парень, позови Миро и мужа Латифы. Ты же знаешь, где это?
Жади сунула Базилио в руки купюру, намного больше  по стоимости, чем  тарелка пирожков.
- Это тебе! Но позови Керима и Миро! Латифа без мужа не поедет к врачу!
Жади поспешила к дому Амина вместе с Хадижей, застав там совершенно растерявшегося сына Латифы. Он не знал, кому звонить, что говорить.
- Успокойся, Амин, мы отправили Базилио за Керимом. Он сейчас придет и все сделает! И врача вызовет, и в клинику с твоей матерью поедет, - попыталась успокоить племянника Жади.
Амин же стоял в страшном замешательстве, обхватив голову руками. Да, обе его жены рожали, он тоже вызывал им врача, вез в больницу. Но ведь это жены! А теперь помощь нужна матери! И где ее муж?
 - Латифа, лучше спуститься вниз и ждать машину врача у двери. На улицу не выходи, там жарко и любопытные набегут. Аллах! Все-таки надо было  тебе остаться дома! – переживала Жади, беря сестру под руку и помогая ей осторожно сойти по ступенькам вниз.
Эмми в молчании наблюдала за ними. Она изменилась в лице, видя, что происходит в тетей Латифой. А ведь и сама прошла через это не так давно. Но все равно было жутко. Эмми стояла, зажав рукой рот.
Халиса налила стакан воды и спустилась вниз, подала его свекрови. Та отпила немного и больше не захотела, вернула стакан.  Чем помочь ещё, Халиса не знала.
Тем временем лара Назира вышла на балкон, держа на руках Ферюзу. Девочка выспалась, но проголодалась. Назира не могла понять, что случилось? Почему Хадижа и Жади оказались в доме Амина? Пирожки, что принес официант из бара, как выяснилось, Жади оставила на ступеньке лестницы, что и обнаружила Назира. Спустилась за ними вместе с Ферюзой, подняла тарелку и унесла на кухню. Точно, что-то произошло! Дав ребенку заранее приготовленную бутылочку с молоком, Назира снова появилась на балконе, теперь уже помогая дочери придерживать бутылочку, из которой та жадно пила молоко.
Из двери дома Амина выглянула Хадижа.
- Что у вас стряслось? – спросила по-арабски женщина, зная, сколько любопытных ушей в районе.
- У тети Латифы отошли воды! Ей скоро рожать! – тоже на арабском ответила Хадижа.
- Так надо вызвать врача! И за Керимом послать! Я позвоню сейчас моему Миро!
С головы Назиры свалилась чалма, которую она в очередной раз искусно намотала на голову. Это пошалила Ферюза, которая привыкла к тому, что мать, когда кормит, смотрит только на нее. А тут вдруг – всё не так. Вот и ухватилась ручонкой за край пестрого платка, а головной убор Назиры сполз вниз, обнажая ее прекрасные густые волосы.
Невольно Назира бросила взгляд в сторону магазина, где на пороге стояли ее брат и Мустафа. Мухамед смотрел на нее осуждающе. Назира приподняла брови и, окончательно стянув с головы то, что было недавно чалмой, покинула балкон.
Ребенок успел высосать всё содержимое бутылочки. Тогда Назира, решив не оставлять девочку одну в кроватке, вместе с ней спустилась вниз и вышла на улицу. В это же время из соседнего дома показались Жади и Латифа, которая держалась одной рукой за живот, а другой от стыда прикрывала глаза.
- Сходила в гости к сыну! Как мне стыдно, Жади, - раскаиваясь, проговорила Латифа.
- Ты же не могла знать, что так случится! – успокаивала ее сестра.
- Всё будет хорошо! – гладила тетю по руке Хадижа.
- Латифа, помни, что я умею принимать роды. Если уже начинается, то лучше подняться к нам, и я смогу тебе помочь! – предложила Назира.
- Нет, спасибо, лара Назира. Керим отвезет меня в клинику, с которой мы заключили договор, - через силу проговорила Латифа.
Женщины увидели, что через площадь к ним неслись Керим и Миро.
- Что? Уже? Сейчас позвоню врачу! – проговорил запыхавшийся Керим и начал быстро набирать номер на сотовом.
 Миро же встал рядом с Назирой и вертел головой по сторонам, переплетя руки и засунув ладони в подмышки.
- Нас нашел Базилио. Ещё не дойдя до места, закричал, что матери Самиры плохо, нужно врача вызывать, но все растерялись, не знают, что делать! Мы тут же всё бросили и побежали сюда! – пояснил он и Назире, и женщинам, стоявшим рядом.
Но и Базилио, лишь на несколько секунд заглянув в бар и отдав доне Журе деньги за пирожки, тут же выскочил на улицу, бросив хозяйке, что доне Латифе плохо, наверно, рожает.
И тут же пристроился к толпе у дома Амина. Эээ... да что такое, часть разговора шла не на португальском! Базилио даже разозлился. Такое происходит, а он ничего понять не может!
Но вскоре к дому подъехала  машина врача, который коротко переговорил с Латифой и, поняв, в чем дело, тут же велел Кериму посадить Латифу в машину, чтобы вести в больницу.
- О, Аллах! Пусть всё пройдет хорошо! – взмолилась Латифа, с трудом забираясь в машину. Керим сел с ней рядом на заднее сидение, сразу обнял ее, успокаивая. Но Латифа бросала отчаянные взгляды на родственниц возле автомобиля, как будто прощаясь навсегда.
Машина уехала, Миро вернулся в клуб к оставленным из-за происшествия делам. А Жади и Хадижа и присоединившаяся к ним Эмми поднялись к Назире, чтобы выпить чаю и успокоиться после такого стресса. Ехать в больницу сейчас не имело смысла. Жади и Хадижа отправятся туда немного позже.
Они пили чай и разговаривали. Тут-то Эмми, уже зная про беременность Лейлы, получившей в подарок от мужа телевизор, задала вопрос, который вдруг пришел ей в голову:
- А если Лейла захочет отобрать сына у сида Мухамеда? Ведь Абдульчик – ее сын! Что тогда будет? Отец Амина, конечно, не отдаст ей своего младшего сына, пусть она и мать мальчика.
- Зачем ей Абдульчик? Она скоро родит Фариду ЕГО сына! Уверена, что  Фариду чужой ребенок не нужен! – с презрением проговорила Хадижа.
Но Эмми хотелось поболтать, а о чем – она не думала головой. Поэтому и сказала:
- Но ведь Фарид  мечтает отобрать у тебя детей. И Лейла может захотеть тоже забрать Абдульчика. Из принципа! А Фарид поддержит ее – чтобы досадить твоей семье. Пусть даже потом ей не нужен будет несчастный малыш. Муна  стала его настоящей матерью. И это тоже может подстегнуть одалиску.
- Эмми, иногда ты говоришь такие вещи, что лучше бы тебе помолчать! – не выдержала Жади. Ей совершено не хотелось вспоминать о Фариде и его притязаниях на детей Хадижи.
- Но я только подумала, на что способна эта девчонка! Если они жаждут мести, то почему бы им не потребовать отдать детей не только у Хадижи, но и у сида Мухамеда?
- А ведь ты, Эмми, права! – кивнув, озабоченно сказала Назира. – Но хорошо бы, чтобы эта мысль пришла в голову только тебе, а ИМ лучше эту идею не подавать. Поэтому, когда позвонит Карима, ей ничего такого не говори! У нее длинный язык, она захочет обсудить такой вариант с кем-нибудь в доме дяди Али, с ларой Дунией, даже с дядей Абдулом. И твои сомнения дойдут так или иначе до Фарида и Лейлы. Не стоит им подсказывать очередную гадость!
Эмми посмотрела на всех женщин торжествующе. А как же, она смогла узреть опасность там, где другие и подумать не могли.
- Как узнать, что с Латифой? Когда позвонить? Хадижа, я не могу найти телефон Керима. Звонить же предстоит только ему! Моя книжка с номерами в телефоне переполнена. Неужели удалился номер Керима? Как так? Я давно заметила, что его номер пропал. Нет его у меня!
- Мама, лучше нам самим подъехать в больницу, где будет рожать тетя Латифа! – предложила Хадижа, поднимаясь с места, но откусывая от пирожка. – Вкусно! Пусть Самира зайдет в бар и передаст от меня спасибо доне Журе за вкусные пирожки!
- Я скажу доне Журе, непременно передам! – пообещала Назира, качая на руках Ферюзу с зажатым в ручонках игрушечным кроликом. 
- Не забывайте обо мне! Звоните, сообщайте мне новости о Латифе! – попросила хозяйка дома, собравшись проводить гОстий.
- Конечно, тетя Назира! – согласилась Хадижа. – Как вкусно пахнет в вашем доме!
- Идем, Хадижа. Я вызвала такси, - сказала Жади, поднимаясь. – Лара Назира. Я позвоню, как только появятся новости.
Назира проводила Жади с дочерью до двери. Тут же подкатило такси, в которое те сели и поехали в больницу.
Эмми вернулась домой, получила нагоняй от Амина и Халисы. Но в свое оправдание молодая женщина пересказала, что тетя Назира похвалила ее за то, что она увидела опасность, подстерегающую отца Амина.
- Что?! – изумился парень.
- Да, Амин! Представь, что и Лейла решит требовать у сида Мухамеда, чтобы он вернул ей сына! Ещё и дядю Абдула уговорит, чтобы ее сын Абдульчик жил с ней и Фаридом. Вот! Никому не пришло такое в голову, а я – догадалась!
- Ты сама додумалась или откуда-то узнала о ее намерениях? Эмми, это серьезно!
- Это мое предположение, - помахала рукой легкомысленная особа. - Но разве не может такое случиться, если Фарид столько месяцев требует, чтобы Хадижа вернула ему его сыновей? Лейла тоже может захотеть. А ещё... Мне Карима звонила. Она говорит, что Лейла ее уверила, что скоро ее фотографии появятся в журнале, где работает Самира. Как будто Фарид отправил ей статью и много разных фотографий. Она надеется, что Самира их опубликует. Фарид даже статью о Мекнесе написал. Для туристов!
- Что ты несешь? Что за бред? – рассердился и без того потрясенный из-за истории с матерью Амин. Сейчас он нервничал.
- Ничего я не несу бред, - обиделась Эмми. – Позвони сам Кариме и расспроси!
Амин смотрел на нее испытывающе. Если правда то, о чем рассказала жена, у его отца будут новые неприятности! Не отдаст он никому своего Абдульчика. Какая из Лейлы мать? И вообще – она же бросила сына, ни разу не попыталась узнать, как он, что с ребенком! Но и Амину не хотелось, чтобы маленького брата отобрали у его отца.
Эмми же опомнилась, ахнула и закрыла рот рукой.
- Я проговорилась! Я не должна была никому об этом рассказывать! Мне Карима по секрету поведала, а я...
Вошла Халиса, вернувшись из кухни, и возмущенно спросила, почему Эмми не присматривает за тем, что готовит.
- Чувствуешь запах подгоревшей еды?
- О, Аллах, это же таджин, который я поставила! Неужели подгорел?!
- Да, увы, овощи уже никуда не годятся.
- Но почему же ты, видя, что я забыла о таджине, не присмотрела и позволила еде пропасть?! – возмутилась Эмми, и между женщинами разгорелась  очередная склока.
Амин не стал вмешиваться, просто зажал уши и сразу же сбежал. Надо было поделиться новой напастью с отцом. Мало ли, что замышляют их бывший зять и его одалиска Лейла!
 

...И пока Амин рассказывал отцу о происшествии с матерью и делился предположением Эмми об Абдульчике, как и о том, что Эмми несла какую-то чушь про переписку Самиры и Фарида – чего Амин совершенно не понял, а Мухамед охал и приходил в страшное негодование, в это же время в баре сидели дона Ноэмия и дона Жура и тоже обсуждали ту часть событий, чему стали свидетельницами.
- Латифа рожает? Это вам не шутки! Сколько ей? Жади тоже не девочка, когда родила сына Лукасу, но она была моложе, ее сыну уже лет пять.
- Журочка, Латифа - ее ровесница. Но ничего, медицина уже так продвинулась, что в наше время рожают и те, кому за пятьдесят. Думаю, у Латифы все пройдет хорошо, проблем не будет.
- И слава Богу! Скоро узнаем, кого она подарит мужу. Базилио такой ушлый, одним из первых выяснит, - сказала хозяйка бара и осмотрелась у себя за спиной в поисках официанта. Так и есть: трет столики на улице, хотя уже два раза протирал, потому что сегодня горячие новости – там, извне. 
- Анинья! Позови Базилио! Кто, как не он, должен внутри бара со столов убирать и протирать? Скажи, чтобы тряпку промыл! Это вам не шутки!
Анинья тут же вышла из-за стойки и отправилась выполнять поручение. Дона Жура даже не сомневалась: трусливый Базилио не посмеет ослушаться, вернется к работе в зале. Он итак сегодня провинился: столько времени отсутствовал, когда за Миро и Керимом бегал, потом ещё и возле доны Латифы толкался, пока ждали машину врача. Вот что ему там нужно было? Только чтобы потом посплетничать со всем районом!
- Жура, ты видишь, как озабоченно выглядит Мухамед? Не знаю, что он там с сыном обсуждает, но я это выясню. Мне Мустафа всё рассказывает, даже когда Мухамед ему запрещает.
- Мухамед озабочен историей с моей картиной. Какое ему дело до Латифы? Она теперь чужая жена, - здраво рассудила Журинья.
- Так и есть. Вот только у восточных мужчин не принято отпускать бывших жен окончательно. Все равно они интересуются их жизнью после развода. Даже Мустафа нет-нет, да вспомнит бывшую. Ты же знаешь, что у него была когда-то жена, от которой он просто сбежал? И с трудом развелся. Но все равно ему не понравилось, когда ее родственники нашли ей мужа и выдали замуж. Это для них как чемодан без ручки: и уже не нужен, а выбросить не могут.
- Да..., - понимающе протянула дона Жура. – Но Мухамед сам виноват. Не взял бы вторую жену, которая ему во внучки годилась, так и Латифа сейчас если и рожала, так его ребенка.
- Я узнала, что Лейла – бывшая жена синьора Мухамеда – тоже беременна! Ее новый муж так ее полюбил, что даже исполнил прихоть: купил телевизор. Вот только ЧТО в Марокко по нему смотреть? Если только муж купит ей ещё и хорошую антенну. А то ведь страна мусульманская, вряд ли там наши бразильские сериалы показывают!
- Да уж! Я тут разговорилась с одной туристкой, которая до Бразилии побывала в Турции. Так даже там, в стране почти полуевропейской, запрещено показывать в сериалах бокалы с алкоголем и поцелуи. А постельных сцен вообще нет. Бокалы с вином они затеняют расплывчатыми пятнами. Вот так.
- Мустафа мне об этом рассказывал. Ты теперь понимаешь, почему так бесится синьор Мухамед из-за картины? Мало того, что его очень похоже изобразили, так ещё ты пообещала повесить картину над полкой с алкоголем. Он теперь спать спокойно не сможет. Как бы он ночью не попытался проникнуть в твой бар и похитить картину! – пошутила дона Ноэмия.
- Это вам не шутки! – в который раз за это утро повторила хозяйка бара коронную фразу. – Нет, Ноэмия, сам он влезть ко мне не рискнет. И не с его неспортивной фигурой и огромным животом решатся на такие подвиги. А вот нанять того же Лижейро может. Кстати, как они, эти жулики? Всё ещё изображают из себя живописцев?
- Похоже, что эта идея их ещё не отпустила. Увлеклись рисованием. Наверно, удается зарабатывать на этом. Иначе уже придумали что-нибудь новое, - пожала подруга плечами.
- Ты не поверишь, Ноэмия! Дона Эрмелинда явилась вчера ко мне в бар и спросила, не собираюсь ли я выкупить у Рапазао картину Лижейро, в котором все видят какого-то там нового Сальвадора Дали? А сама глазами шарит по стенам бара, как будто уже подыскивает место, куда я повешу мазню Лижейро!
- Если картина Лижейро, то при чем здесь Рапазао? – удивилась Ноэмия. И сама же ответила: - Конечно! Рапазао решил стать его представителем! Продвигать его творчество. Забыла, как называется этот род деятельности.
- Что-то я не верю в талант Лижейро, - хмыкнула дона Жура. – А вот дона Эрмелинда поддалась на их речи, приобрела у жуликов картину. Теперь решила мне ее впарить. Нет уж! Я вывешу у себя в баре картину уже проверенного талантливого художника – синьора Олаву!
Сказано это было с иронией. Кажется, и талант художника Олаву не вызывал у нее особого доверия. Таковым его сделал случай, и только.
Обе женщины поглядывали на то, как Базилио занимается уборкой столиков, то и дело поднимая голову и что-то высматривая в окно и через распахнутую дверь на улицу.
И вдруг..!
Из дома Амина на улицу выскочила жена Амина. Та, светленькая, которую зовут Эмми. И забежала в дом доны Назиры.
- Точно – уже родила! – догадалась дона Жура и бросила взгляд на изнывающего от любопытства Базилио. А тут ещё и Миро быстро прошел к себе домой.
- Сходи, Базилио, узнай: кто родился у доны Латифы! – снисходительно разрешила хозяйка. Базилио не пришлось упрашивать, сорвался с места, едва до него дошел смысл сказанного доной Журой.
- Сейчас мы всё узнаем, - кивнула и дона Ноэмия, попивая сок из высокого стакана. Дона Жура кивнула и тоже сделала глоток кофе из крошечной чашки.
Официант вернулся быстро. Информацию добыл скудную, но то, что родился мальчик и назвали его Али, ему стало известно.
- Ну, Базилио, теперь ты успокоился? Самое главное известно. Теперь работай! И смотри у меня! – грозно закончила владелица бара.
Парень схватил брошенную на столике тряпку и снова принялся за уборку освободившихся столиков. Он удовлетворил любопытство, это да, но теперь ему не терпелось поделиться новостью с жителями района. Амин узнал о том, что у него теперь есть брат? А Самира? Конечно, им сразу же сообщили. А синьор Мухамед? Неужели ему не любопытно, кого родила его бывшая? Нет, и он уже знает. Так метались мысли в голове сплетника.
...А Мухамед в это время загрустил, узнав, что Латифа родила сына Кериму. Вот и всё. Не то чтобы он все ещё на что-то надеялся, даже зная, что Латифа уже стала женой другого. Но... все-таки столько лет прожито вместе, Мухамеду было не по себе при мысли, что Латифа, его Латифа, больше не имеет к нему никакого отношения, а теперь у них с Керимом вообще полная семья. Появился ребенок.
- И все равно Амин и Самира будут связывать нас до конца жизни, - желчно пробурчал Мухамед. Но подумал также: а Муна могла бы родить ему ребенка?
И только тогда вспомнил тот бред, что передал ему Амин – про Абдульчика. Лейле не придет в голову попытаться отобрать у него сына! Или... может прийти? Если Эмми, такая недалекая, даже глупенькая, смогла сообразить, то Лейла, да ещё рядом с таким чудовищем, как Фарид, тоже может додуматься. Им ведь нужна война? Месть? Вернуть Хадижу не получится, но все равно сделать какую-то гадость, чтобы задеть семейство Рашидов, они могут.
Мухамед решил, что следует посоветоваться с Саидом. А о чем Амин в спешке пытался рассказать о Самире и ее журнале, о том, что Фарид отправил ей какие-то фотографии? Фарид и Самира – что между ними может происходить? Саид должен узнать, пусть выяснит, что это за история.
Мухамед оставил Мустафу присматривать за торговлей, а сам покинул магазин и отправился домой, где можно спокойно, не боясь лишних ушей, позвонить брату. Он был расстроен. Но не мог признаться, что это из-за Латифы, родившей мужу сына. Нет, он убеждал себя, что именно опасность потерять Абдульчика гонит его к телефону, как и непонятная история с перепиской бывшего зятя Саида и отверженной дочери Мухамеда.
Брат со вниманием отнесся к опасениям Мухамеда. Вот оно, началось! Саида настораживало спокойствие нескольких последних месяцев. Рания теперь жила в Марокко и не докучала склоками и домашними скандалами. Отношения с Фатимой были прекрасными. Хадижа готовилась к свадьбе, каждый день посещая с Жади Торговые центры, встречаясь с Азизом или гуляя с близнецами и няней в парке. Никаких дурных новостей не приходило из Феса ни от дяди Али, ни от дяди Абдула. 
И вдруг – звонок Мухамеда. Саид внутренне был к нему готов. Но то, что он услышал от брата, его все-таки удивило. Как это – Лейла может потребовать вернуть своего сына? С подачи Фарида, конечно. Так решил Саид. Самира переписывается с Фаридом?! Это ещё что?! Такого он не ожидал. А Хадижа знает? Или ей это известно, но она молчит? Вот в этом стоило разобраться.
 А насчет боязни брата, что у него могут отобрать Абдульчика, он успокоил Мухамеда: у Лейлы ничего не получится. Тем более что Мухамед с ребенком живут в Бразилии, а Лейла – в Марокко. Это глупость, но вот как родилась эта сплетня? Мухамед пояснил, что это пришло в голову Эмми, она ПРЕДПОЛОЖИЛА, что такое может случиться.
- Забудь, Мухамед. Я уж подумал, что Лейла там, в Марокко, заговорила об этом, возможно – обсудила с дядей Абдулом. А ей это и в голову не пришло ещё. Но пусть твоя невестка не болтает языком с той же Каримой. Не стоит подавать идею одалиске, ставшей женой нашего врага. Иначе Фарид может этим воспользоваться.
- Да, брат, я скажу Амину, чтобы он поговорил с женой. Она слишком болтлива и легкомысленна.
- Откуда стало известно о переписке Самиры и этого негодяя? – пытался прояснить ситуацию Саид.
- Брат, та же Эмми проболталась моему сыну, что Карима звонила и по секрету насплетничала, что ей звонила Лейла и рассказала...
И Мухамед снова повторил услышанную от сына историю. Но что в ней было  правдой? Саид подумал, что настоящая история может быть вовсе не такой, какой ее преподносит сейчас брат. Новость прошла через столько ушей, что детали могут быть перевернуты или извращены.
- Ладно, Мухамед, я поговорю с твоей дочерью и узнаю лично от нее все подробности. Не думаю, что она действует за нашими спинами, чтобы навредить Хадиже. В это мне не верится. Ты враждуешь с дочерью, но Самира всегда дружила с Хадижей, с Жади, она не станет наносить удар в спину. 
- Я этого и не говорил! – напомнил Мухамед.
- Но так это и выглядит в твоем изложении. Не будем спорить. Как только я все узнаю, позвоню тебе.
На этом телефонный разговор закончился.
Мухамед положил трубку и сел на диван, невольно закряхтев. Старая мебель под ним заскрипела.
Из кухни появилась Муна, спросила, не надо ли ему принести чаю?
- Да,  хабиби, хочу чаю! Мяты положи больше и сахара! Принеси чай наверх. Хочу увидеть Абдульчика.
- Хорошо, принесу. Но, Мухамед, мальчик сейчас спит.
- Я не стану его будить, только взгляну на сына, - с чувством ответил ей муж. 
Муна молча вернулась на кухню, чтобы приготовить чай. Почему Мухамед не поделился с ней неприятностью, своим страхом перед бывшей женой, которая задумала отобрать у него Абдульчика? Это задело Муну. Она была ему преданной женой, разве не заслужила доверия? И к Абдульчику относится как к родному сыну.  Впервые ее накрыла обида.
Но когда она поднялась на второй этаж, неся перед собой поднос с заварочным чайником и стаканчиками, молча налила ему чаю, он вдруг со слезами на глазах принялся ей жаловаться на Лейлу, которая вполне может задумать отобрать у него сына.
Они обсудили проблему. И Муна поняла, что это только его опасения. Лейле в голову такое не пришло бы. 
- Аллах! Мухамед, не беги впереди повозки, - тихо посоветовала она мужу. – Никто пока не задумал забрать у тебя сына. И не думай больше об этом. Тем более, твой брат на твоей стороне. А невестке надо меньше фантазировать и больше заниматься собственными делами, ребенком, домашними хлопотами. 
Мухамед, выпив чаю, достал из кроватки сонного малыша, который проснулся, услышав их взволнованные голоса у кроватки. Но отец так крепко прижимал его к груди и огромному животу, что Абдульчик испугался и заревел.
- Нет-нет, мой сыночек, никто тебя у нас с Муной не заберет! – приговаривал мужчина, прижимая ребенка к себе одной рукой, гладя по спинке пухлой ладонью другой. И на глазах его выступили слезы.


16. Часть 36. Глава 16. В больнице у Латифы. Саид и Самира.


Саид велел водителю подъехать как можно ближе к клинике, где родила Латифа. Он догадывался, что именно там и найдет Самиру, с которой ему не терпелось поговорить. Это было важно, не смотря на то, что переписка с Фаридом состоялась больше двух месяцев назад.
Выбравшись из автомобиля, Саид заметил, что в стороне от входа на улице стояли Лукас, Назира (какой огромный живот у сестры – невольно отметил  Саид) с мужем и жена синьора Леонидаса – дона Иветти, кажется. Но компания так горячо что-то обсуждала, что его появление оказалось незамеченным.
Он прошел внутрь клиники, не очень желая с кем-либо общаться. В коридорах пахло лекарствами и антисептиком, пришлось обходить и несколько каталок. На этаже, где Жади и Хадижа, Самира и Лео томились в ожидании своей очереди, чтобы увидеть новорожденного и его мать, он не сразу заметил племянницу. Она сидела, устало привалившись спиной к спинке сиденья. Вид у Самиры был измученный. Вероятно, девушка страшно перенервничала, переживая за мать.
Саид остановился на некотором удалении, раздумывая, как позвать Самиру, чтобы избежать шквала вопросов от Жади и Хадижи. Но на его глазах из палаты вышел Керим, тихо сказав, что Жади и Хадижа могут войти. Самира осталась сидеть. Наверно, уже побывала у матери. А толпой к ней не пускали.
Керим удивился, обнаружив Саида в коридоре, на некотором удалении от палаты. Он поздоровался с некогда хорошим приятелем Зейна, недоумевая, что ему понадобилось в клинике, где недавно родила его жена. Не с приветом же от Мухамеда он сюда явился?
Чувствуя молчаливый вопрос, Саид тут же объяснил, что ему необходимо срочно поговорить с племянницей, и так как он понял, что найти ее в этот день можно именно здесь, то приехал в клинику, чтобы увидеться с Самирой и побеседовать.
Тогда Керим позвал дочь Латифы, которая тоже сначала удивилась появлению дяди Саида. Не к ее матери же он приехал, чтобы навестить и поздравить с рождением сына!
Когда Самира встала, то и Лео попытался подняться с сиденья, намереваясь быть рядом с женой. Но девушка, уже сообразив, что именно привело к ней дядю Саида и о чем будет разговор, сделала знак Лео, чтобы он не беспокоился и оставался на месте.
- Я знаю, в чем дело. Позже расскажу! – шепнула она мужу.
Саид дал понять, зачем он нашел ее и что им стоит обсудить, предложил пойти в кафе, чтобы никто им не помешал спокойно пообщаться.
Самира, конечно,  согласилась. Ведь это касалось судьбы Хадижи. Она попеняла себе, что так и не нашла времени для того, чтобы самой позвонить дяде Саиду и все ему рассказать. А ведь собиралась, но то было много дел, и она  откладывала звонок родственнику, а с Хадижей обсуждать проблему не решалась, то вдруг ее одолевали сомнения, и она решала тогда, что это всего лишь глупая вылазка Фарида, которая не стоит внимания.
Но как дядя Саид об этом узнал? Кто рассказал ему о письме Фарида и присланных в журнал, где она работает, фотографиях? Кто мог проболтаться?  Ни Хадиже, ни Эмми она ничего не говорила. Знали только мама и тетя Жади. Но если бы тетя Жади собралась рассказать о случившемся отцу Хадижи, то обязательно предупредила бы и ее об этом!  Понятно же, что дядя Саид тут же захочет узнать подробности от нее. 
И вот это произошло. Они пришли в местное кафе и заняли дальний столик у окна, куда все равно доставал густой аромат кофе, корицы, шоколада и ещё чего-то очень вкусного. Саид сразу же заказал минеральную воду и кофе. Для Самиры – ещё и пирожные. Но девушка была так взволнована предстоящим разговором, что не могла к ним притронуться.
Саид объяснил, откуда ему стало известно о ее переписке с Фаридом.
- Переписке? – с возмущением перебила его Самира. – Не было никакой переписки! Этот тип прислал на адрес журнала дрянную статью и фотографии, но я сразу поняла, что его цель – через меня добраться  до Хадижи. Он рассчитывал, что я тут же свяжусь с Хадижей и выложу ей новости. Но нет, я так не поступила, поняв, что задумали Фарид и Лейла, но сомневалась, стоит ли позвонить Вам, дядя Саид.
- И почему не позвонила?
Девушка объяснила и это –  одолевшим ее смятением. Дяде захотелось узнать подробности неприглядной истории. Самира не стала отказываться и деловито поведала, как в электронной почте обнаружила поразившее ее письмо. Она пересказала Саиду его содержание, не имевшее отношения к Хадиже, обещав потом переслать на его смартфон, а потом показала и фотографии, предусмотрительно сохраненные ею у себя на телефоне. 
Саид с удивлением узнал на Лейле, увешанной золотом, полученным на свадьбу с его братом, нарядное дорогое платье, которое он когда-то лично купил Зулейке. А ещё, прочитав короткую записку на пуфике, адресованную, разумеется, Хадиже, Саид внимательно всмотрелся в лица негодяев. И был поражен тем, что отправивший послание Фарид, вероятно, не рассматривал получившиеся снимки.
Иначе он понял бы, что во взгляде Лейлы, так преданно льнувшей к нему на каждой фотографии, сквозила ревность и желание быть единственной, не иметь соперниц. Она как будто хотела дать понять Хадиже, что никогда не отдаст Фарида, не станет ни с кем его делить.
А сам Фарид стоял рядом с беременной женой с самодовольным и самоуверенным видом. И в его глазах Саид увидел вызов. Да-да! Фарид решился на атаку! Значит, все их договоренности отвергнуты? А как иначе это понимать, если Фарид сделал шаг, решив окольным путем донести до Хадижи послание: возвращайся – по-хорошему или по-плохому, так как здесь тебе отведено место второй жены!
Саид силой заставил себя перевести взгляд с негодяя на лицо Зухры. А кто, кроме нее, мог быть ещё на снимке? Женщина была закутана в никаб, держа в руках поднос с чайником и стаканчиками. Но Саида не обманула гостеприимность позы. Он движением пальцев увеличил снимок, чтобы рассмотреть и взгляд Зухры в прорези ткани. И не ошибся в ожиданиях. Женщина, которую не смогли изловить его люди, смотрела в объектив камеры с нескрываемой ненавистью. 
Вот только Саид усомнился, что ненависть предназначалась его дочери. Скорее всего, эту ведьму, ставшую служанкой в доме бывшего мужа, принудили сниматься для доморощенной фотосессии. Поэтому ее глаза полны злобы. Она избавилась от одной соперницы, но Фарид нашел другую женщину, которая в отличии от Хадижи могла давать отпор.
Саид вспомнил новость, которую сообщил Мухамед: Лейла беременна. Так вот почему девчонка так картинно положила руку на живот! У Фарида скоро родится сын или дочь. Почему же он не оставит в покое Хадижу? Почему не откажется от сыновей? Конечно, Саид не мог не подумать, что сам он ни за что не отказался бы от близнецов, проверни подобный фокус Жади не с Фаридом, а с ним – в свое время. Но то он, а теперь жизнь повернулась так, что близнецов родила его дочь, которая не может отдать детей бывшему мужу. И Саид на стороне дочери!
Он подумал, что надо бы позвонить дяде Абдулу и узнать, что нового в его жизни, незаметно подойдя и к новостям из Мекнеса. А старик непременно затронет тему детей Фарида,  расскажет о жизни семейства Обенсуров в Мекнесе и как поживает сид Рахим. И Саид сложит пазлы в общую картину, сможет понять, что готовит Фарид.
Повод для звонка после переезда в Фес Рании с детьми имеется всегда: дядя несколько раз жаловался на Мунира и ему, и в разговоре с Мухамедом. Сегодня же он и позвонит в Фес!
Самира, рассказав обо всем, решила теперь обратить внимание на пирожные. Она доедала последнее, когда дядя Саид, обдумав что-то, попросил ее в следующий раз не медлить, а тут же связаться с ним и предупредить об очередной вылазке бывшего родственника.
- Но он молчит уже два месяца. Или решил, что дело не удалось, или передумал.
- Вот в этом и дело! Фарид, судя по его виду на снимках, не отступит. Он может задумать что-то, о чем мы не сможем догадаться. Кто знает, что у него на уме.
Самира согласилась и пообещала связаться с дядей Саидом, если случится что-то странное, подозрительное или Фарид снова отправит ей письмо или фото.
Саид проводил племянницу почти до дверей клиники, сел в личный автомобиль, который ждал его на стоянке. Самира же вернулась к палате, возле которой оставались дона Иветти и Жади, Лео и Хадижа.
Оказалось, что Лукас уехал в офис, оставив с Жади дону Иветти. Керим отправился в Торговый центр, чтобы купить необходимое по списку, составленному в палате Латифой. Миро и Назира тоже на такси уехали в Сан-Криштован.
Девушка подошла к окну и посмотрела на небо: собирались тучи. День был пасмурный, но жаркий и душный. В кафе она успела вспотеть, и теперь Самира испытывала неприятные ощущения.
Лео встретил жену вопросительным взглядом. Самира понимала, что парень обижен. Но ведь она знала, что дядя Саид не выносит мужчин из семьи Феррасов и не станет вести с ней разговор личного характера при Лео. И, чтобы не поссориться с мужем, коротко рассказала, зачем приезжал дядя Саид, о чем они говорили.
- А почему Карима ТЕБЕ не позвонила, чтобы рассказать, что Лейла надеется стать звездой журнала, где ТЫ работаешь? – сообразил парень, хотя и Самира тоже успела подумать об этом.
- Не знаю, но сегодня же позвоню Кариме и выясню. Она посплетничала по секрету с Эмми, но не сочла нужным предупредить о планах Лейлы и Фарида меня. Это очень странно!
Поговорив об этом в стороне от родственниц, ожидавших, когда из палаты Латифы выйдет дона Иветти, Самира и Лео вернулись к ним и сели на прежние места. Но и Жади с Хадижей тоже хотели знать, для чего приезжал в клинику Саид Рашид.
- Почему отец даже не подошел ко мне? Разве он не видел, что я сижу у двери палаты вместе с мамой? Самира, что-то случилось? Почему ты молчишь?
Самира же не знала, можно ли признаться двоюродной сестре в том, что она обсуждала с ее отцом. С одной стороны – проблема касалась Хадижи. Но с другой – Самира не успела спросить у дяди Саида, может ли она поделиться информацией с Хадижей. Это с Лео она могла обсуждать, что угодно.
- Знаешь, Хадижа, пусть твой отец сам тебе расскажет, если сочтет дело серьезным. Я не думаю, что дяде Саиду понравится, что я влезу в эту историю, - смутившись, проговорила Самира.
И тогда Жади догадалась, в чем дело. Саид узнал о фотографиях, присланных негодяем Фаридом! Она решила, что обсудит все это с племянницей без Хадижи. Поэтому не стала задавать вопросы. Кажется, они допустили ошибку: Саида следовало давно поставить в известность о выходке бывшего зятя.
Хадиже ответ подруги не понравился. Она была обижена и озадачена, не понимая, что происходит.  О чем беспокоится отец? Что скрывает Самира? Нет, сегодня же, вернувшись домой, она расспросит Фатиму, а вечером поговорит с отцом. Даже у мамы был такой вид, как если бы она что-то поняла. Ясно, что случилось нечто, о чем ей не хотят рассказывать. Но как же так? И где это могло произойти? В Марокко?
Но если ее держат в неведении, то дело касается ее и Фарида. Неужели  родственники опасаются, что она может соблазниться сладкими обещаниями Фарида и сбежать к нему в Марокко? С детьми! Значит, Фарид пытается что-то предпринять! Но разве она не должна знать о подстерегающей опасности? Аллах! Неведение может привести ее в ловушку! Нет, она поговорит с мамой. И с отцом, и с Фатимой! Отец всем делится с любимой женой. Фатима его фаворитка.
Хадижа подавила в себе чувство обиды и снова собралась войти в палату тети Латифы вместе с Самирой и мамой. К этому времени дона Иветти уехала на такси в Торговый центр, заявив, что знает, в чем нуждается родившийся малыш. И она сейчас же это купит!
Но – увы. Пришел врач и заявил, что на сегодня все посещения закончены. Матери и ребенку надо отдохнуть.   
Посетовав, что не обо всем успели поговорить с Латифой, женщины и Лео спустились вниз и вызвали такси. Жади решила отвести Хадижу в особняк Саида, а Самира и Лео отправились в Сан-Криштован.
- Как тебе братик? – поинтересовался Лео, который, войдя в палату тещи, застеснялся, поэтому мельком видел сына Керима и Латифы, толком не рассмотрев.
- Милый малыш, - пожала плечом Самира. – Мне все новорожденные кажутся похожими друг на другу. Сморщенные личики, головы почти без волос. Глазки мутные... Но нет, у малыша Али волосы все-таки были, мне показалось даже, что они черные и кудрявые. Просто их мало. Ничего, я рассмотрю брата, как следует, когда мама вернется домой. Хорошо, что сестра Керима - дона Мариам - нашла няню, которая станет помогать маме с малышом.
- Да, отлично. Но как поступит дона Назира, когда родит близнецов? С тремя детьми трудно справиться. И ещё неизвестно, с кем больше хлопот: с новорожденными малышами или с Ферюзой, которая уже ползает, начинает ходить и везде сует любопытный носик. Миро рассказывал, как девочка открыла нижние дверцы шкафа и достала оттуда все его баночки с биодобавками для спортсменов. Хорошо, что не смогла открыть их. Иначе потянула бы в рот и могла отравиться.
- Хм, тетя Назира должна найти няню или просто помощницу по дому, даже если ей очень не хочется это делать. Сама она не справится! – согласилась Самира.
Потом они вполголоса ещё раз обсудили то, что происходило в кафе, и что мог задумать Фарид, и почему Карима позвонила не ей, а Эмми.


... Когда все посетители разъехались из клиники, а потом удалился и доктор, Латифа устало откинулась на подушки и, повозившись, постаралась устроиться удобнее. Она устала. Сначала роды, потом столько родственников, которые приехали ее поддержать и увидеть малыша.
Латифа повернула голову к кроватке, где спал новорожденный сын. Керим, как и следовало сделать по обычаю, прочел молитву для сына и дал ему имя, о котором они договорились заранее: Али. Не только в честь родного дяди Латифы из Марокко, но так звали и отца Керима. Как же иначе они могли назвать мальчика?
Латифу вдруг накрыла огромное чувство любви к крохе. Такой маленький! Но уже узнаваемы черты лица Керима: его нос, разлет бровей, форма ушей... Керим же утверждает, что ребенок похож на нее! Рассматривая спящего ребенка, Латифа думала, что такое счастье, какое пришло в ее жизнь с замужеством, когда ее мужем стал Керим, могло бы у нее быть уже давно. Почему этот брак не случился много-много лет назад? Почему дядя Али не выдал ее замуж за Керима, а нашел Мухамеда и Саида – братьев-женихов для своих племянниц?
Но потом она в очередной раз ужаснулась таким мыслям. Если бы Керим стал ее мужем ТОГДА, она не родила бы ни Самиру, ни Амина! Нет, как говорит Жади – это МАКТУБ. Так суждено. Аллах решил, что сначала она должна стать женой Мухамеда Рашида, дать жизнь Самире и Амину, прожить в том браке больше двадцати лет, только потом встретить Керима и стать его женой и родить второму мужу сына. Да, когда-то она считала, что счастлива с Мухамедом, не представляя, что существует ещё большее счастье, которое судьба теперь подарила ей с Керимом.
- Надеюсь, это счастье продлится всю оставшуюся жизнь, мы состаримся с Керимом на одной подушке, вырастим с любовью нашего сына, - не спуская глаз с сыночка, тихо сказала себе Латифа.
А потом вспомнила, что так и не подсчитала, сколько было ей лет, когда  Керим женился на первой жене, оставившей его двадцать лет спустя вдовцом. Сестра Керима как-то раз показывала семейные альбомы, знакомя Латифу с многочисленными родственниками и знакомыми семьи. Наткнулись и на свадебные фотографии Керима и матери Неджмы. Лара Мариам назвала год, когда состоялась та свадьба. Латифа запомнила, но не сразу сообразила высчитать, сколько лет было ей, когда случилось в жизни ее мужа это событие. И потом столько раз вспоминала и тут же забывала.
И вот теперь, лежа в постели после родов, она, наконец, это сделала. И поняла, что Керим, хотя почти ровесник Латифы, но все-таки был старше нее на несколько лет. А нашли ему невесту и женили его очень рано. Значит, когда Керим взял в жены ту женщину, которую, кстати, полюбил, Латифе исполнилось всего четырнадцать лет. В этом возрасте дядя Али и не подумал бы искать ей мужа и выдавать замуж! В отличии от дяди Абдула, дядя Али считал, что у женщины должно быть школьное образование.
- Тогда было не судьба, наш брак был невозможен, даже если бы мы с Керимом познакомились, - отчего-то испытала облегчение Латифа. Иногда нужно просто подождать. Для некоторых событий ещё не наступило время.
Значит, всё складывалось в ее жизни так, как и должно было идти. Всему свое время. Пришло время и их с Керимом брака, который не мог случиться раньше. Но к чему такие мысли сейчас, когда они уже женаты, родился сын?
В палату принесли поздравительное письмо и роскошный букет цветов, который показала медсестра, но поставлен он был в дальний угол палаты. Цветы вообще не желательны в помещении с новорожденным младенцем. Поздравления были от дочери Керима и ее подруги – внучки дяди Али и лары Дунии.
Чуть позже позвонили и Зорайдэ с дядей Али. Телефон у Латифы был с собой, но она оставила его на беззвучном режиме, чтобы не разбудить и не испугать малыша. Поговорив с ними, Латифа тут же была атакована звонками Каримы и была вынуждена ответить многословной восторженной болтунье из дома дяди Али.
Наконец, и это осталось позади, и Латифе удалось уснуть. Через пару часов ее разбудил тихий плач сына. Ее ждало первой кормление. Пришла и медсестра, чтобы убедиться, что всё в порядке.  Латифа испытала блаженство, видя, как маленький ротик ищет ее грудь и пьет, наконец, ее молоко.


... Самира с Лео, едва добравшись до дома, решили купить еду в баре доны Журы. И не только пирожки с сыром, но и мясную поджарку с рисом и фасолью. В ожидании приготовляемых для них блюд молодая пара поведала хозяйке бара новости о Латифе и новорожденном сыне Керима. 
- Он такой маленький, красный, личико сморщенное... Но я думаю, когда  подрастет, малыш станет красавчиком. Моя мама и сид Керим – красивая пара. Есть, в кого таким уродиться.
- Да уж! – влез Базилио. – У синьора Мухамеда сын Абдульчик – такой же толстенький, как он сам! А Керим спортивный, как Миро! Прости, они же оба твои братики!
Дона Жура тут же повернулась к парню с грозным видом.
- Базилио, чтобы я тебя здесь не видела! Марш на улицу! Там три столика пустует, потому что ты с них не убрал грязную посуду и не протер.
Она сердито сдвинула брови. И официант испуганно схватил тряпку и исчез с глаз.
- А родила-то мать легко? Третий ребенок все-таки,  – поинтересовалась женщина у девушки совершенно беспардонно. Пусть Самира и считала себя бразильянкой до мозга костей, но таких прямых вопросов не признавала. Она смутилась, но смогла ответить, что с мамой всё хорошо, проблем не было.
Лео сделал вид, что не слышит, о чем они беседуют, заметив, что Самире от некоторых вопросов не по себе. Но тут Анинья принесла пакет с пирожками и пару пластиковых коробочек с поджаркой и гарниром.
Дома, уже поев и посетовав, что так и не освоила выпечку бразильского кренделя, как и рецепт курицы в соусе пири, Самира решила разобраться в деле с Каримой. Она набрала ее номер на сотовом.  Сплетница как будто держала телефон наготове, возможно, он был у нее в руке.
- Самира, это ты! А Латифа рядом? – раздался ее любопытный голос. – А малыш на руках твоей матери? Расскажи, мне всё интересно! Роды легкими были? Долго схватки длились? Муж как отреагировал, когда родился мальчик? Он ведь сына хотел? Не девочку? У него же есть дочь! А Неджма звонила? Она рада? Или ревнует? Аллах!
Самира не могла вставить ни слова. Так как телефон стоял на громкой связи, чтобы мог слышать и Лео, ребята переглядывались, осуждающе качая головами и усмехаясь. Наконец, Карима поняла, что Самира все это время молчит, не отвечая ни на один вопрос.
- Самира! Самира, ты слышишь меня? – затараторила она озадаченно.
- Ты уже все вопросы на меня вывалила? Можно говорить? – не очень вежливо спросила Самира. – Разве так возможно: задавать сразу столько вопросов? Следует время от времени дожидаться ответов. Но мне вообще не стоило бы тебе звонить, Карима. Ты меня подвела! Рассказала Эмми про то, что Фарид  написал МНЕ письмо, но МЕНЯ ты в свое время не предупредила. А должна была бы. Почему ты этого не сделала?
- А? Что? Эмми... я звонила... Да... О, Аллах! Ну, и сплетница эта Эмми!
- Обе вы сплетницы. Эмми проговорилась Амину, он поведал отцу, тот предупредил дядю Саида. А дядя сегодня нашел меня в больнице у матери и устроил настоящий допрос! – возмущенно высказала ей Самира. – Кстати, Карима, почему ты мне не позвонила? Почему от меня скрыла, а Эмми поведала о вылазке Фарида?
- Ничего я не скрывала! Но я подумала, что Фарид уже отослал тебе свое письмо и фотографии, о которых мне Лейла рассказала. Карима ничего не знала, ничего! Кариме Лейла позвонила! Так зачем тебе звонить? Ты уже итак знала, потому что письмо и фото получила. Ведь Лейла мне тоже не сразу сообщила. Только после того, как время прошло, а ты не ответила, а она хотела, чтобы ее фотографию опубликовали на первой странице твоего журнала!
- Что?!
- Да! Карима тоже удивилась! Карима ей так и сказала, что нечего ждать, пусть и не мечтает об этом! Не быть ей звездой. Самира не станет портить обложку ее снимком! А ты письмо получила? Что было в письме? О чем тебе Фарид написал? – снова забылась болтливая женщина.
Самира разозлилась и решила подшутить над обитательницей дома дяди  Али.
 - Фарид предложил мне стать его женой. Третьей - после Хадижи. Если, конечно, она вернется и согласится, что я стану третьей! - ехидным голосом ответила она.
Но тут же пожалела о сказанном, потому что Карима шуток не понимала, ни юмора, ни сарказма, ни намеков. Потому тут же заохала, зацокала языком, вопрошая, что скажет дядя Али, что – Зорайдэ, а что подумает дядя Абдул?!
- А Латифа что? Ты ведь... не согласилась?! – дошло до Каримы. – Ведь не согласилась? А Хадижа? Она же не передумала выходить замуж за Азиза? Аллааах! Или выйдет, а потом уйдет к Фариду, потому что Азиза объявят временным мужем, как на медине говорят?
Самира была в ужасе. Она смотрела на Лео и не знала, что теперь делать. Как остановить Кариму, тот маховик сплетен, который она теперь раскрутит? Позвонить Зорайдэ и всё ей объяснить? И пусть Зорайдэ принимает меры! Но как же она могла так необдуманно поступить?! Ее язык ничем не лучше языка сплетницы Каримы!
 Девушка корила себя, но поняла, что голос Каримы больше не доносится из телефона. Странно! Или у сплетницы закончились деньги на сотовом, или кто-то отобрал у нее трубку.
И она угадала! Зорайдэ некоторое время прислушивалась к тому, о чем болтала Карима, из-за которой жена сида Али  и вышла во двор риада. Хотела обсудить  список дел на завтра, ведь Карима занимала в доме место чуть ли не главной служанки. Но женщина была занята – разговаривала по телефону. Глаза горели, Карима никого вокруг себя не замечала. Не увидела и Зорайдэ, хотя жена хозяина дома остановилась недалеко от нее с выжидающим видом.
Зорайдэ догадалась, что разговаривает Карима с Самирой. Это понятно – ведь Латифа родила! Не сумев дозвониться до матери, сплетница добралась до ее дочери и теперь терзает вопросами.
Только вот странные вопросы начали они обсуждать! Зорайдэ не поверила ушам, услышав имена Лейлы и Фарида. Какое отношение они имеют к Латифе и Самире? Что?! Самира получила от них письмо и фото? Лейла надеется попасть на обложку журнала? Почему они с сидом Али ничего не знают об этом? А Эмми при чем?
И тут женщина увидела, как исказилось от изумления лицо Каримы. И тут же раздался ее вопль:
- Аллах! Неужели это правда? Самира! Но ты же не согласилась стать его женой?
И Зорайдэ выслушала какой-то невероятный бред о Хадиже, об Азизе как  временном муже и возвращении Хадижи к Фариду. Она не выдержала, подошла к служанке и забрала из ее рук сотовый.
Карима так и продолжала стоять с открытым от удивления ртом, хватая воздух, не замечая от потрясения, что и Самира с ней не разговаривает, и телефона в руке нет.
- Самира может выйти замуж за Фарида? – глядя перед собой проговорила Карима. – И Хадижа к нему тоже вернется, бросив Азиза...
- Что ты несешь, Карима?! – сурово вопрошала Зорайдэ. – Иди в кабинет сида Али! Немедленно! Сид Али должен знать, о чем ты с Самирой разговаривала! Я ничего не поняла! Но вижу, что это нечто важное, что-то опасное для семьи!
Карима отмерла и так быстро повернулась к Зорайдэ, что та даже отшатнулась от нее.
- Зорайдэ, мне Самира такое сказала! Фарид ей письмо прислал, где предложил стать его женой. Жаль, не догадалась зачитать мне письмо! Ох, как Кариме ее жалко! Какая глупость! О, Аллах! Но думаю, что для этого Самира должна будет уговорить Хадижу бросить Азиза и вернуться к Фариду!
- У Самиры есть муж! Ты забыла? Совсем ты, Карима, досплетничалась на медине!
- Да! Как же ее муж, Лео, брат Лукаса?!  Прошла любовь? Быстро же! А... что – Карима? Карима слушает, что рассказывают другие! Карима ничего не выдумывает! Кариме Самира так сказала!
- Но Лео жив-здоров, и я не слышала, чтобы они решили развестись! Ты чего-то не поняла. Иди в кабинет, мы с сидом Али выслушаем, что там у Самиры  случилось.
Зорайдэ сунула Кариме в руки телефон и невольно подтолкнула в спину, чтобы та, наконец, двинулась с места. Что же за новости она узнала от дочери Латифы, что так потрясена? Но то, что бормотала любопытная служанка, просто  невозможно!
- Аллах! Ещё немного, Карима, и я позову сида Али!
- Иду, уже иду!- спохватилась Карима. Потом и скорость прибавила, поняв, что если она сама не расскажет о разговоре с Самирой, то Зорайдэ или дядя Али позвонят девушке. Этого она допустить не могла. Лишиться удовольствия  – лично рассказать ТАКИЕ новости, тем более - сиду Али!
Но в кабинете сид Али ждал их, уже зная, о чем пойдет речь. Самира успела позвонить в Фес и рассказать дяде и о дурной шутке с Каримой, как и о письме Фарида, и о беспокойстве дяди Саида. Зорайдэ догадалась об этом, как только увидела выражение его лица. 
Но Карима жаждала рассказать, что услышала от Самиры. Теперь главной новостью стало не рождение сына у Латифы, а надежды Фарида получить двух сестер из семьи Рашидов в жены помимо Лейлы. Вот так дела! Какой поворот! Дядю Абдула удар хватит! Даже ему не пришел бы в голову такой вариант! А братья Саид и Мухамед как отреагируют на предложение Фарида и на то, если вдруг сестры согласятся на брак с ним! Даже если одна из них! Невероятно!
Мысли скакали в ее голове, и Карима не могла сообразить, с чего начать. Металась, начиная рассказывать, но сбивалась и перескакивала на другое. Но помог сид Али, попросив пересказать разговор с Лейлой. Карима поразилась, как сид Али узнал о письме Фарида и отправленных Самире фотографиях. Неужели кто-то ее подслушал? Не Зорайдэ – это точно, она ждать не стала бы,  сразу же принялась выяснять, в чем дело.
Но сид Али пояснил, что звонила Самира, и пусть Карима не начинает сплетничать про нее, Фарида и Хадижу, потому что дочь Латифы так пошутила. Карима не давала ей слова вставить, вот Самиру это и обидело!
На лице Каримы отразилось такое разочарование, что Зорайдэ и сид Али выразительно переглянулись, а Зорайдэ пожала плечами. Сид Али усмехнулся, но тут же потребовал, чтобы Карима не молчала.
- Рассказывай! Не знал, что ты продолжаешь общаться с Лейлой!
- Я не общаюсь! Карима не общается с Лейлой! Лейла сама звонит! Она думает, что мы с Дунией с ней подружились.
- Что она хотела? Зачем звонила? – настаивал хозяин дома.
И вот когда нужно было рассказывать, язык Каримы как будто свернулся, она не могла говорить.
- Да что такое? Карима, что с тобой? Наверно, дело нечисто, сид Али, если Карима не хочет рассказывать о Лейле, - сердито предположила Зорайдэ, зная, что сплетницу это заденет. Так и произошло. Из Каримы полились признания.
- Аллах! Так вот о чем узнал Саид! Фарид хочет вернуть Хадижу и детей! Это серьезно. Он парень настойчивый..., - стоя, засунув руки в карманы брюк, задумчиво произнес мужчина.
- Я могу сбегать в дом сида Абдула. Мы с Дунией давно не виделись. А телефоном сид Абдул пользоваться Дунии не разрешает, считает, что она долго болтает и деньги напрасно тратит, - тут же предложила служанка.
Но хозяин дома повернулся к ней и сказал:
- Карима, прошу никому ничего не рассказывать. Это семейное дело, сплетни могут привести к скандалу. А скоро свадьба Хадижи.
- Так Фарид поэтому и зашевелился! – догадалась Карима. - Последняя надежда у него  осталась - вдруг Хадижа все-таки передумает.
- Карима, ты должна сразу же сообщать нам о таких звонках! – сдержанно, но серьезно сказал сид Али.
– Как ты могла промолчать? Карима, ты же всё рассказываешь! С медины прибегаешь – о каждой мелочи пересказываешь слухи  и не замолчишь, пока не выложишь все сплетни! А тут такое! За нашей спиной! - возмущалась Зорайдэ.
- Да я сама только несколько дней назад узнала об этом! – живо отреагировала Карима. - Лейла позвонила в тот день, когда сид Али купил рыжую верблюдицу! Да, Карима помнит! Именно в тот день! Я поговорила с Лейлой и забыла! Ходила смотреть на новую верблюдицу! Забыла! Карима забыла! И ведь давно случилось, когда Фарид письмо посылал Самире! Почему Самира не позвонила вам и не рассказала?
Поняв, что от женщины больше ничего не добиться, а всё, что ей поведала Лейла, Карима рассказала, но и вторую сторону – Самиру – сид Али уже услышал, Кариму оставили в покое. Зорайдэ отправила ее на кухню помочь Айше лепить печенье. У соседей завтра свадьба, жена сида Юсуфа попросила Зорайдэ помочь с выпечкой,  у них нет опытных и умелых в выпечке служанок. А на кухне Зорайдэ пекли «рожки газели» лучшие во всем Фесе!
- Иди, Карима! Ты за это отвечаешь! Напрасно я, наверно, согласилась помогать, но уже не откажешься. Нельзя подвести соседей, они на нас надеются.
Когда Карима ушла, супруги остались в кабинете, где никто не мог их подслушать. Сид Али был озабочен действиями Фарида. Но почему Самира промолчала? А Карима? От этой сплетницы уж точно  ожидать такого не могли. Что происходит?
- Сид Али, а я понимаю Самиру. Она растерялась: Фарид от отчаяния сделал глупый шаг, надеясь подобраться к Хадиже. Но серьезно это или можно проигнорировать? Рассказать кому-то или не стоит вносить панику? Знала девочка, как отнесутся к такой новости Жади и Саид. Поэтому Самира скрыла от всех полученное послание, - рассуждала Зорайдэ.
- Но нам-то она могла рассказать? Зорайдэ! Тебе хочется всех защитить! Но мы могли бы обдумать и что-то предпринять.
- Ничего мы не могли и не можем сделать. Но узнать должны были, я согласна с Вами, сид Али. А вот Кариму не узнаю!
- Но она как раз объяснила, почему так поступила: звонок был личный, хотя и от Лейлы; девчонка наговорила глупостей, что поняла даже Карима. Но потом случилось событие, которое взволновало весь наш дом: покупка рыжей верблюдицы! Только это все и обсуждали! А о глупых мечтах Лейлы и делах ее мужа кому Карима могла рассказать?
- НАМ она должна была рассказать, сид Али! Что в голове у Каримы?
Так они беседовали, предполагая что-то и переживая, что может последовать за намерениями Фарида. Потом в дверь кабинета постучала девушка из кухни, чтобы узнать, не принести ли сиду Али и Зорайдэ чаю? Но нет, и у сида Али, и у Зорайдэ было ещё много дел, чем они и решили заняться.
Зорайдэ спустилась на кухню, где проверила, как идет работа с выпечкой, хватит ли орехов и сахара для «рожек газели», после чего ей и подали чай с выпечкой из первой партии «рожек».
Она задумалась: с кем обсудить ситуацию? Самира сказала сиду Али, что и Жади, и Саид, и Эмми уже знают эту историю. Латифу не стали нервировать перед родами. Но узнал Саид, знает и Мухамед. А значит – семья Амина, он и его жены. Позвонить Жади, чтобы узнать о ее настроении? Но все-таки права Карима: у сида Абдула могут быть свежие новости. Старик давно не приходил к ним в дом. В чем суть размолвки сида Али и сида Абдула, Зорайдэ не знала. Сид Али не захотел рассказывать. Кажется, он и сам не понял, что случилось. Просто сид Абдул вдруг разозлился на что-то, разобиделся на него, перестал бывать в гостях. А раньше заходил едва не каждый день после прогулок по медине!
Когда Карима подошла, чтобы узнать, не нужно ли чего Зорайдэ, она сказала:
- Карима.... Завтра я отпускаю тебя в гости к ларе Дунии. Осторожно намекнешь ей на звонок Лейлы и расспросишь ее о планах Фарида. Но сама не болтай лишнего, чтобы не услышал, ничего не узнал сид Абдул!
- Поняла, Карима поняла! – с готовностью согласилась Карима. Она так мечтала вырваться из дома, не просто на медину в одну из знакомых лавок, но побывать у подруги. Как давно они не общались с Дунией! И ей нужно многое узнать, и лара Дуния с нетерпением ждет новостей из дома сида Али!
- Аллах! Только бы Зорайдэ не передумала! А то придет особа из соседнего дома, попросит ещё чем-то помочь, ведь у них СВАДЬБА! И Зорайдэ не отпустит Кариму! Карима хочет в риад дяди Абдула! Карима не станет попадаться на глаза Зорайдэ! – переживала несчастная сплетница.
Она жила новостями. Живая жизнь была куда интереснее любого сериала! И на свадьбу ей хотелось пойти, уж после столько разговоров будет и о гостях, и о женихе с невестой! Но ещё сильнее ее тянуло в риад дяди Абдула, где обитала дара Дуния. Как, как сид Абдул мог отобрать у Дунии телефон и отключить домашний?! Раздираемая желанием побывать везде и услышать обо всем, что только возможно, Карима поплелась обратно на кухню, чтобы приготовить очередную порцию свадебного печенья.


17. Часть 36. Глава 17. Саид и Мухамед.  Дома у Саида.


... Саид  же, покинув клинику, добрался в Сан-Криштован, опередив Самиру и Лео, и явился в магазин брата. Мухамед всполошился при виде Саида, оставил «Волшебную лампу» на Мустафу, повел родственника домой.
А там Муна уже готовила поднос с едой, чтобы было чем встретить брата мужа. Она увидела в окно знакомый автомобиль, подъехавший к двери магазина. Жена Мухамеда подала мужчинам чай, а сама поднялась в комнату Абдульчика. Мальчика следовало накормить, переодеть, даже поиграть и поговорить с малышом, у которого совсем не было приятелей. Муна уже задумывалась об этом: ребенка нужно социализировать.
Не стоит ли для этого начать ближе общаться с ларой Назирой, у которой есть маленькая дочка? У детей много игрушек. Они могли бы вместе играть, Муна и Назира могли бы вместе гулять с детьми. Правда, продлится это недолго, потому что Назире скоро рожать. Муна не представляла, как соседка сможет одна справиться с таким количеством детей и уходом за мужем, не имея ни няни, ни служанки и не желая нанимать кого-то из них!
Пока Муна была занята с сыном Мухамеда, братья рассматривали фотографии от Фарида, которые Самира смогла передать на смартфон Саида. И письмо они тоже прочли, не поняв, для чего Фарид вообще написал этот географический опус, явно рассчитанный на туристов. Но как написал! Корявым языком человека, который будто никогда не учился.
- Сочинитель! – презрительно отозвался Мухамед. – А какие фотографии! Но кто же их снимал, если Фарид сидит перед камерой телефона?
- Действительно – кто? – задумался Саид. – Не сид Рахим же?
- Это не важно, брат. На другое обрати внимание: что имел в виду твой бывший зять, оставив послание на пуфике? Какие слова он там написал? – Мухамед нагнулся над фотоснимком, который они рассматривали в телефоне Саида. 
- Он не оставил надежды вернуть Хадижу и намерен бороться,  – мрачно предрек Саид.- Но я и не верил ему до конца. Знал, что может обмануть.
- Ты в тот раз загнал его в угол, он мог обещать что угодно. А меня бесит, что Лейла снова беременна. Ее ребенок станет родственником МОИМ сыновьям! – возмущенно проговорил он, не сказав, правда, что бесит его ещё и довольный вид одалиски, прильнувшей к Фариду со счастливой улыбкой. Так вот как могла бы выглядеть счастливая Лейла, окажись он, Мухамед, для нее подходящим мужем. Но такой ее он никогда не видел.
А теперь одалиска получила то, о чем мечтала: молодого мужа-любовника. Но чем он-то не устраивал эту девчонку, у которой был первым, не знавшую иных мужчин? Ей не с кем было сравнивать мужа, то есть его, Мухамеда! Но все равно рвалась прочь от него, мечтала о другом любовнике. И виноват телевизор, эти бразильские сериалы! Всему там научилась, глядя на распутных героинь-бразильянок. 
Вот и Муна стала посматривать сериалы. Виновата в этом была лара Ноэмия. Мухамеду не хотелось ссориться с Мустафой, который не давал слова против жены сказать, сразу обижался, но именно дона Ноэмия расписывала Муне содержание просмотренных накануне серий, удивляя его жену неожиданными  поворотами сюжетов. Это случалось, когда каждое утро Муна выходила на прогулку с мальчиком.
Наконец, он понял, что Муна иногда включает телевизор, когда он занят в магазине.  О, Аллах! Но Муна не юная девочка, она женщина с жизненным опытом, такую не развратить показной любовью к жгучим красавцам.
- История с Лейлой не повторится! – убеждал себя Мухамед, не желая ссориться и с Муной, если вдруг он запретит ей смотреть телевизор. Сам он порой смотрел спортивные передачи, особенно уважая футбол. Так как же он может лишить жену удовольствия от просмотра сериалов?
 Пусть смотрит, никуда Муне от него не деться. Так снисходительно думал Мухамед.
А теперь он рассматривал вместе с Саидом фотографии проклятой одалиски, довольной жизнью в Мекнесе, не замечая того, что ещё его брат уже подметил на снимках. 
- Кстати, вот это и есть Зухра? – ткнул он толстым пальцем в черную фигуру за спинами молодоженов. – Однако! Аллах, какой же у нее презлющий взгляд!
- Ты тоже заметил? – быстро подхватил Саид. – Мне кажется, ей очень не нравится положение, в котором она оказалась. Да, это не мою дочь тиранить.  Теперь она служанка, к тому же и женщина, отвергаемая Фаридом... Ей не тягаться с Лейлой, законной и любимой женой.
Он произнес эти слова желчно и не думая, как их воспримет Мухамед.
- А ты видишь, чье кольцо у нее на пальце? Саид, этот бриллиант ты покупал дочери, а не для того, чтобы его носила Лейла! Хватит того золото, на которое Я потратил целое состояние! Ох, дядя Абдул! Удружил мне наш старик на старости лет! Как можно было такую соплячку выдать за меня замуж?
- А ты куда смотрел, брат? – усмехнулся Саид, уверенный, что Мухамед польстился на юность невесты и захотел иметь молодую жену в подражание ему. И Рания, и Зулейка, и Фатима были намного моложе Саида.
- Я был не в себе, Аллахом клянусь! Трижды клянусь! – отвечал Мухамед, продолжая рассматривать сцены из новой жизни бывшей жены, и губы его кривились от отвращения.
А Саид продолжал комментировать:
- Девчонка носит одежду, которую ей отдала Зулейка:  после  рождения двух детей она немного располнела, потеряв девичью фигуру. А Лейла носит, нисколько не смущаясь, фотографируется в одежде, которую ей отдали. Знай я, что подаренная Зулейкой одежда окажется на жене Фарида, чтобы он мог на этом сэкономить, запретил бы жене раздавать свои вещи.
- Саид, зачем он прислал эти фотографии? Что тебе известно? Ты говорил с... Самирой? – Мухамед все ещё с трудом произносил имя упрямой и непокорной дочери, в глубине души поняв, что замужнюю Самиру уже не переломишь. Она не изменится никогда!
- Да, племянница всё мне рассказала. Она тоже уверена, что Фарид пытался прощупать путь к Хадиже через нее. Но не вышло. Значит, он будет искать другие дорожки. 
- Но до свадьбы осталось совсем немного времени! Аллах! На что он рассчитывает?
- О, Аллах! Мухамед, если бы я знал! – ответил Саид, нервно, со стуком поставив пустой стаканчик на столик у дивана. И отвлекся: – Кстати, чем так приятно пахнет в твоем доме? Это что-то новое. Давно я у тебя не был! Столько у меня дел...
Мухамед довольно усмехнулся.
- Муна придумала. Она берет стручки ванили, разрезает их, соскребает зернышки и раскладывает в незаметные места в комнатах. Вот и стоит повсюду аромат ванили. Это она в какой-то телепередаче увидела и захотела повторить.
- Ты доволен женой?
- Саид, я очень доволен! – искренно ответил брат. – Муна – лучшая жена на свете. Эта женщина будет со мной до конца моих дней! Я не мог пожелать никого лучше!
- Я рад, что у тебя всё наладилось после неудачи с одалиской Лейлой.
Муна, решив спуститься за едой для Абдульчика, услышав слова мужа о себе, тихо ретировалась в комнату мальчика, намереваясь сойти вниз только тогда, когда Абдульчик проголодается и голосом, громким ревом потребует накормить. Ей совсем не хотелось, чтобы Мухамед понял, что она услышала его признания брату.
- Саид, я считаю, что Хадиже не стоит лететь в Марокко после свадьбы. Разве брак – это гарантия ее неприкосновенности? Нет. Ее могут похитить, Азиза могут убить, если не удастся объявить временным мужем. Ты согласен со мной?
- Брат, ты прав. И я думаю о том же. Но Хадижа мне не будет подчиняться, когда станет женой Азиза. А он рвется в Марокко, не зная правды.
- Так расскажи ему, в чем опасность!
- Боюсь, что этим уроню Хадижу в его глазах! Чем меньше ему известно о том, как моя дочь жила с Фаридом, тем лучше. И Хадижа со мной согласна. Она тоже намерена вычеркнуть прошлое и забыть обо всем плохом.
- Но тогда он не понимает опасности. Ты не сможешь его переубедить!
- Знаю. Поэтому я решил подготовить своих людей на случай, если Хадижа и Азиз отправятся в Фес.  В Марокко у Фарида будут развязаны руки. Он не может дотянуться до Хадижи в Бразилии. Но там, в Фесе... Мекнес рядом. Даже от дяди Абдула я не жду, что он окажется на стороне Хадижи. Боюсь, что окажется наоборот. На него не стоит надеяться. Аллах! Мне придется лететь в Марокко если не с ними вместе, то в то же время, делая вид, что лечу по своим делам. А как иначе?
- Брат, как я тебе сочувствую. Почему у нас такие проблемы с детьми? Мне не повезло с Самирой, избравшей не ту судьбу, о которой мечтал для нее я. А у тебя проблемы с Хадижей.
- Дочь не желает слушать о том, что опасаться следует и тогда, когда она станет женой Азиза. Брак для нее не защита. Фарида ничто не остановит. Он может похитить ее, сделать с ней что угодно, а потом шантажировать, что  опозорит, если она не вернется к нему вместе с детьми.
- Ты думаешь, что Азиз не потерпит позора? Если Фарид решит ее..., эээ...,  захочет вспомнить о супружеских правах, если можно так выразиться...
- А какой мужчина, имеющий многочисленную родню, потерпит? Но Хадижа не желает понимать этого! Она отказалась от Фарида, но он-то не отказался от нее. А есть ещё и дети!
- Тогда, брат, не позволяй ей увозить из Бразилии детей. Если с ней что-то случится, то... Она все равно вернется к детям. Ведь Хадижа любит сыновей: и Джамиля, и Амрана.
- Я уже думал об этом. Они собираются лететь в Марокко в свадебное путешествие. Им незачем везти с собой двух маленьких детей, - согласился Саид. – Мои люди будут следить за каждым их шагом. Похитить мою дочь Фариду или его наемникам не удастся.
- Но убить Азиза, сделать ее вдовой? – подсказал Мухамед.
-  В таком случае пусть Хадижа винит в этом только себя. Ведь я именно об этом и пытаюсь ее предупредить, - жестко проговорил Саид.
- Так напугай Хадижу! Скажи так: если останешься вдовой, я не позволю тебе вернуться к Фариду. Но найду мужа – такого, какого сочту нужным, не спрашивая твоего мнения. И тебе придется его принять. Но ты не сможешь быть ни первой женой, ни даже второй. Она подумает и испугается.
Со стороны лестницы раздались уверенные шаги Муны, которая несла на руках хнычущего, проголодавшегося Абдульчика. Он выронил из ручонок игрушку, и та со стуком поскакала по ступенькам вниз. Мальчик замолчал, потом рассмеялся и попытался вырваться из рук женщины. Но Муна крепче схватила мальчика и прижала к себе, чтобы не уронить его.
Саид понял, что уже всё сказано, пора уходить. Он простился с братом, обещая звонить, попросив и его сообщать новости.
Расстроенный, Саид решил отправиться домой. Нет, он ещё раз поговорит с Хадижей. Мухамед, возможно, прав  - надо попытаться испугать упершуюся,  бесстрашную дочь. Но сначала он посоветуется с Фатимой. Он и сам знал, чего следует бояться и чего не должна делать Хадижа. Но желал услышать мнение любимой женщины. И хотелось бы, чтобы оно совпало с его мнением.
...Пока Саид добирался до особняка, у него дома Фатима и Хадижа обсуждали рождение у Латифы сына. Хадижа описала, что увидела в клинике. И каким оказался новорожденный.
- Так странно слышать от Самиры, каким она увидела братика: красный, сморщенный, лысенький... Не рожавшим женщинам этого не понять. Мы, матери, воспринимаем это иначе, - искренно высказалась Хадижа. 
- Да, я стала другой после рождения моей Назрин!- согласилась Фатима.
Молодые женщины сидели на диване в гостиной на первом этаже.  Диван был совсем новый, его купили сразу же, как только после отъезда Рании Зулейка переехала в собственный дом. Возможно, первую жену это и задело. А если бы здесь ещё и Рания была, то скандала было бы не миновать! Но мудрая Зулейка заметила, но промолчала.
Хадижа наблюдала за ситуацией с интересом. Получилось так, что Фатима, едва оставшись одна, без соперниц и как бы став хозяйкой этого дома, сразу после отъезда первой жены начала преобразования. Имеет право? Хадижа помнила, как Рания, став первой женой, всё в этом доме переставила, чтобы показать ЕЕ матери, сопернице, ненавистной Жади, что теперь ОНА ХОЗЯЙКА, будет так, как она решит, как она поставит или где положит каждую вещь.   
Но Зулейка могла распоряжаться в собственном доме. А этот особняк остался по умолчанию у Фатимы. Разве нет? Значит, пусть делает, что хочет!
Однако у нее было оправдание и для Саида: дивану много лет, его купили ещё при Жади! Даже Мунир младше этого дивана! Добротная мебель также пострадала от малолетних детей, которые столько раз писались на диван, что только благодаря уходу за многострадальным диваном слуг он не пах детской мочой на весь дом! И ваза тоже новая, куплена на замену той, которая была разбита во время одной из ссор с Ранией.   
Теперь в центре огромной  гостиной стоял новый большой диван, кожаный, светлый, пышной формы.
Молодые женщины сидели на нем, забравшись с ногами. Между ними высилась стопа детской одежды. Возле Хадижи лежал также  пакет с детской обувью, а также с шапочками, курточками, комбинезончиком.   Всё это было ими уже рассмотрено, не раз передано из рук в руки. А ещё были игрушки, первые игрушки для малыша тети Латифы.
Фатима взяла на руки Назрин. Дети Хадижи играли тут же - перед новым диваном на пушистом восточном  ковре (правда, вовсе не новом, но очень дорогом, старинном!). На ковре были разбросаны игрушки, а няня стояла на небольшом отдалении. Так захотела Хадижа. Пусть дети чувствуют себя свободно.
- Я тоже хотела бы побывать у Латифы, поздравить ее с рождением сына. Наверно, твоя тетя до встречи с Керимом не могла и представить, что придется рожать ещё раз?
- Да. Но тетя Латифа была счастлива с дядей Мухамедом! Много лет они были прекрасной парой. Дядя Али всегда приводил их в пример другим, говоря, что такими и должны быть любящие супруги.
- Но видишь, как повернулась судьба Латифы. Мы не знаем, что нас ждет.
Хадиже не хотелось продолжать разговор на эту тему. Поэтому она с одобрением осмотрела диван и похвалила:
- Как хорошо ты придумала поменять мебель в гостиной!
- Только диван! И купили новую вазу! – поправила ее Фатима. Она с обожанием посмотрела на высокую фарфоровую фазу, украшенную замысловатым узором, в которой стоял довольно пышный букет роз из сада. Каждый день служанки срезали розы на длинных стеблях, но одного цвета – то это были белые розы, то нежно-желтые, то розовые или алые... Но иногда Фатима сама возвращалась с букетом цветов, срезанных лично в розарии.
- Знаешь, моя мама рассказывала как-то, что в доме отца Лео и Лукаса есть диван, который не позволено выбрасывать. Это запрет синьора Леонидаса,  их отца. Дивану очень много лет! Кажется, около тридцати.
- А что связано с диваном? Почему с ним не могут расстаться? – полюбопытствовала Фатима, играя с дочкой.
- У Лукаса когда-то был брат-близнец, он погиб вскоре после того, как Лукас познакомился с моей мамой. Лукас остался в Фесе, чтобы видеть иногда мою маму, а его брат улетел в Бразилию и погиб. Его вертолет попал в грозу, машина упала и загорелась. Парень был один, без пилота, сам управлял вертолетом. Умер ужасной  смертью.
- Даже представить страшно! – согласилась Фатима.
- Это был любимый диван брата Лукаса, где они обожали сидеть вместе с отцом, если я верно поняла. Диван никто не трогает, чтобы не расстраивать синьора Леонидаса. Даже дона Иветти, его вторая жена, которая родила ему близнецов...
- Я знаю, кто такая дона Иветти. Мы с ней познакомились, она мне очень понравилась, – мягко прервала подругу Фатима.
- Кажется, в том доме купили новый диван и поставили его рядом с тем старым...
Возможно, разговор обратился бы к другим членам семьи Феррасов, посплетничать и Хадижа, и Фатима любили. Но приехала Зулейка. Она бывала в доме мужа только по его приглашению. Это теперь было негласным правилом. Впрочем, у нее было слишком много дел в новом доме, поэтому ее визиты были короткими.
- Зулейка? – начала Хадижа, но замолчала. Спрашивать, зачем она приехала в этот раз, было бы невежливо.
- Саид позвонил, просил приехать за брошью, заказанной к твоей свадьбе, - сама объяснила первая жена.  – Я долго не задержусь у вас, не люблю оставлять детей, пусть с ними и находятся няни. Жаль, что Саид все ещё не приехал.
- Броши готовы? – удивилась Фатима. – Так быстро? Но это же ручная работа, тонкая, ювелирная!
- Но ведь заказывали по каталогу, не такие и эксклюзивные получились вещицы! – возразила Хадижа.
- Это из-за Рании. Саид не захотел созваниваться  с ней и расспрашивать, что она желает заказать. Но и без подарка оставить ее тоже не мог, иначе это было бы неверно истолковано, а Саид не давал третьей жене развод. Пока, по крайней мере, - пояснила Зулейка.
- Думаю, мы напрасно переживаем за качество работы. Это дорогая ювелирная мастерская, брошки получились не дешевые, уверена. И скорее – не броши, а заколки для платков,– размышляла Фатима. 
- Зулейка, а отец сказал, какую птицу для заколки он выбрал для Рании? – стало любопытно невесте.
- Я знаю только, ЧТО Саид согласился заказать для меня. Увидите, надеюсь, получится так, как я задумала.
- И ты нам не расскажешь? – спросила Фатима.
- Это птичка на веточке розы. По моему замыслу бутон цветка должен слегка колыхаться на прочной скрытой пружинке, чтобы длинный нос колибри иногда попадал бы в сердцевину цветка.
- Оригинально! Почему мне не пришла в голову такая интересная мысль? Я же заказала брошь в виде павлина с длинным хвостом, перья которого будут украшены – осыпаны! – драгоценными камнями. И это всё. Длинная шея птицы, сложенные крылья, изящно повернутая головка, но... Всё статично, ничего не двигается, а могли бы и перья выпасть, и глаза открываться-закрываться, и когти на лапках дергаться...
-... и перья дыбом вставать? Но это уже целое представление! Тогда люди станут смотреть на твоё украшение, а не на жениха и невесту! Мне это не понравится, - шутливо сказала Хадижа.
И тут же, обменявшись взглядами с Фатимой, рассмеялась. И та в ответ – тоже.
- Я даже знаю, над чем смеетесь, - просто заметила Зулейка, не обидевшись, что ее заранее не посвятили в причины смеха. – Пусть я и сидела в кресле в стороне от вас в ювелирном салоне, но слышала, как вы пытались выбрать украшение для Рании. Аллах! Если бы эта несчастная могла вас увидеть и услышать!
- Но я так и не поняла, что в итоге решил отец? – не сдавалась Хадижа. Ей ответила Фатима.
- Я знаю: это перо из хвоста павлина. И хотя это только перо, но оно размером с моего павлина, усыпанного ярко-синими сапфирами и множеством мелких бриллиантов. И перо, украшенное камнями, точно повторяет  по цвету перья моего павлина. Как будто перо выдрали из его хвоста.
- Понимаю: таков и был замысел. Твой роскошный павлин, а у Рании – перо из его хвоста! – усмехнулась Зулейка. Ну и ехидна же эта Фатима! Не дай Аллах поссориться с ней! Так уесть отверженную жену, при том, что та сейчас очень далеко. Но Рания, узнав, какой кому достался подарок к свадьбе Хадижи, непременно догадается о подоплеке своего.
- Уверена, что отец все равно заказал драгоценных камней в каждой броши примерно на одинаковую сумму,  чтобы соблюсти справедливость. Иначе у Рании будет мотив для претензий и к нему, и к вам обеим, - предположила Хадижа.
- Мне не терпится увидеть наши украшения! Неважно, что стоимость всех булавок равная. Но в паре «павлин и перо» важен подспудный  смысл, намек... Жаль, Рания не поймет, потому что не увидит моего павлина и даже не узнает о нем. А общаться с ней Саид нам не разрешает, - шутливым тоном высказалась Фатима, становясь прежней после того ужаса, который недавно пережила.
- И правильно! Иначе снова вспыхнет скандал. Рания не понимает шуток, намеки сочтет за оскорбление! А там, в Фесе, и ее сестра, и родители. Разгорится склока, которая может закончиться разводом ее и Саида. У него просто не останется иного выхода. Но нам не нужны скандалы, верно? – посмотрела на вторую жену Зулейка.
- Конечно, не нужны. Пусть Рания спокойно живет у себя в доме в Марокко. А Фес – ее родной город, - успокоила Фатима.
- Но какие прикольные брошки мы видели у ювелиров! Такого в марокканских лавках не встретишь. Конечно, заказать для Рании ощипанного взъерошенного цыпленка было бы неприлично, а для нее – обидно. Но у бразильских ювелиров я не ожидала такой фантазии! – припомнила поездку Хадижа.
- А что отец заказал тебе? Ты вроде бы не смогла выбрать из множества понравившихся вариантов, – спросила Фатима.
- То, что мне понравилось в самом начале: заколку в виде золотой змеи, она станет моим оберегом, - призналась Хадижа.
- Вся змея из золота? А драгоценные камни – их совсем не будет?- уточнила Фатима. Она помнила, что девушка собиралась заказывать совсем другую фигурку. Кажется, это должна была быть ящерица с тельцем, усыпанным  изумрудами.  – Почему ты передумала? Ты же...
-  Передумала. Да, вся змейка золотая, только глазки из бриллиантов. Я же говорю, что эта змейка должна стать в будущем моим оберегом. Как «рука Фатимы», про которую все в Марокко знают. Но змея – это будет мой личный талисман.
Разговор прервался из-за появления в доме Саида. Вошел, быстро пересек гостиную, женщины даже не успели броситься навстречу. Саид дал знак няням вместе с детьми покинуть помещение. Даже Фатиме пришлось отдать Назрин в руки няни.
С украшениями тоже разобрались быстро. Саид выложил на столик у дивана, на котором сам с удобством устало расположился, футляры с заказанными то ли брошами, то ли булавками, то ли заколками...
Зулейка с улыбкой осмотрела аккуратно сработанный цветок, нежную белую розу, головка которой слегка дрожала над скрытой пружинкой, а в лепестки то и дело утыкался нос колибри, необычной птички с переливающимися перышками. Не было ни обилия бриллиантов, ни сапфиров и изумрудов, но имелась мастерски выполненная работа из белого золота и эмали.
Забрав футляр, Зулейка собралась вернуться в свой дом, скорее оказаться с детьми. Но Саид попросил ее задержаться ещё немного. Предстоял серьезный разговор с Хадижей, касавшийся свадьбы или точнее  - того, что планировалось молодоженами после праздника. Саиду нужно было ее мнение и авторитет, ведь Хадижа уважала первую жену отца и относилась с большой симпатией.
Фатима, открыв свою коробочку, обнаружила изящного золотого павлина, на первом плане был роскошный хвост, усыпанный сапфирами разных оттенков. И бриллиантами тоже. И пока девушка с восхищением рассматривала украшение, Хадижа не удержалась, чтобы тихо задать провокационный вопрос. Фатима, едва услышав, уже знала, что Хадижа скажет ещё:
- Почему ты не заказала птицу с хвостом, раскрытым веером? Тогда перья были бы видны все, и как на веере, каждое перо было бы украшено большим зеленым камнем.
- Угу, думаю, это мое упущение, потому что тогда можно было бы заказать ему в пару другого павлина - с раскрытым хвостом, но... спиной к нам. И тогда брошка была бы золотой, но хвост... На нем не должно было бы быть ни одного камня. Иначе это смотрелось бы странно, согласись. Красочная часть хвоста всегда обращена к зрителям.
Они тихо переговаривались, посмеиваясь над коварными замыслами, зная, что они не сбудутся, разумеется.  Просто без Рании становилось в доме как-то скучно. Скандальная родственница явно оживляла их семейную жизнь, не давала спокойно уснуть, закиснуть. А теперь?
Но, рассмотрев и павлина, и золотую змею-талисман, Хадижа и Фатима добрались и до футляра, все ещё остававшегося не открытым. Ясно же, что это предназначено было для Рании. Хадижа схватила коробочку и быстро открыла, опасаясь, что отец потребует положить на место и не трогать.
Из футляра выскользнуло «перо павлина». Аллах, даже перо искусные мастера смогли исполнить с такой тонкостью, сделать его изящным, что Фатима и Хадижа смотрели на него с изумлением.
- Машалла! Какая же красота! – прошептала Хадижа, рассматривая тонкие золотые волосинки, из которых состояло перо. И каждая деталь была отделана мелкими зелеными камнями, изумрудики соседствовали с крохотными бриллиантиками. Но у перышка был и «глаз» - на его месте красовался довольно крупный сапфир. Точно – перо павлина.
- А мы хотели посмеяться над Ранией! Но не получится, - совсем не зло проговорила Хадижа, но ей ответила Фатима:
- Я и не ждала, что может быть иначе. Это же была шутка между нами. Мастера не могли, а Саид не допустил бы, чтобы перо павлина выполнили в шутливом виде – растрепанным, как будто небрежно выдернутым из хвоста птицы и поднятым из грязи. Но Рания все равно поймет: у меня павлин, у нее – перо из его хвоста!
- А знаешь, я отправлю фотографии всех украшений Кариме. Уверена: она покажет и Зорайдэ, и дяде Али, и ларе Дунии... Разве Рания не приводит Мунира на уроки к дяде Абдулу? Пусть Рания увидит и порадуется...
И Хадижа тут же быстро сфотографировала украшения, попросив и Зулейку позволить сделать снимок ее «колибри на розе».
- Покажу маме, тете Латифе, Самире, Эмми и тете Назире! Ей – в первую очередь! Она так любит настоящие украшения, золото. Мы с ней в этом очень похожи! – пояснила девушка.
- Муж не дарит ларе Назире золото? – осторожно поинтересовалась Зулейка.
- Нет, не дарит, у них все деньги тратятся на спортклуб. А тетя Назира уверяет, что она поменяла ориентиры: для нее теперь главная ценность – это ее семья, муж, дочка Ферюза и трое будущих детей. Или двое. Там непонятная история. Тяга к подаркам из золота осталась в прошлом.
- Как это? – удивилась Зулейка. И хотя она была противницей УЗИ, потому что считала его вредным для плода беременной женщины, но если беременность многоплодная, а УЗИ было сделано, по рассказам Хадижи, как можно было не увидеть, два внутри женщины ребенка или трое?!
- Не знаю подробностей, - призналась дочь Жади. – Там какое-то недоразумение. Но мама в курсе, она мне потом обо всем расскажет.
Саид очень устал. На фирме в работе царил настоящий цейтнот. Но ещё больше он  напрягался морально. Ожидание свадьбы дочери, а что потом? Необходимость скрывать неприглядные моменты из прошлого брака Хадижи не давала возможности отговорить будущих молодоженов от опасной поездки. Выбор был между плохим вариантом и очень плохим.
Но если Азиз ничего не знал, то Хадижа могла бы понять его страхи. Почему дочь вдруг стала такой упрямой? Поговорить с Самирой? Она могла бы объяснить Хадиже, что ее может ожидать в Фесе, ее и Азиза. Самира пережила на собственном опыте, как это – оказаться в ловушке и едва не стать женой отвратительного типа. Саид теперь был с ней согласен: Имад не тот мужчина, который мог бы стать частью семьи Рашидов, какой бы ни была такая невеста, как его племянница.
Он невольно наблюдал за обеими женами и Хадижей. Кажется, Фатима приходит в себя после пережитого ужаса. На лице появился румянец, сменивший нездоровую бледность, с какой она вернулась из Марокко. И о чем Фатима шепчется с его дочерью, рассматривая как свою драгоценность, так и добравшись до украшения Рании? Снова интриги? Кстати, надо будет взглянуть, как там дела у Рании и детей.  Зулейка держится с достоинством. Но как же она довольна брошью, которая, между прочим, понравилась даже ему. Его поразила фантазия жены, придумавшей ювелирное изделие в виде необычного цветка с птичкой, но и то, что ее удалось воплотить в украшении. Этой вещи не было в каталоге, но жена убедила заказать по ее чертежу.
Глядя на молодых женщин, он обратил внимание, что все одеты по-разному.  Зулейка, конечно, приехала в никабе, закутанная в одежды (он не видел, но был уверен), хотя и добиралась от своего дома на личном автомобиле с водителем, которого он для нее нанял, но под одеждой для улицы в доме на Зулейке обнаружилось милое платье в марокканском стиле.
 На Хадиже было современное платье, просто образец бразильской моды, явно с подачи  Жади и ею же подаренное дочери. Ну, хотя бы оно не короткое и с длинными рукавами.
А Фатима его удивила. Она спустилась из комнаты в гостиную, одетая совсем не по правилам, принятым в его доме. Была бы здесь Рания, начались бы между женами из-за этого разбирательства.  Вторая жена натянула на себя непонятного вида черные штаны, облегающие ноги, и какой-то странного фасона джемпер или кофту, или это свитер такой?! Да, сложно связанный,  цвет приятный - из оттенков листьев мяты. Но его жены так ходить не могут! Не должны!
Что его тоже удивило, так это молчание Зулейки. Или она не желает связываться с его фавориткой? А Рания не промолчала бы. Что-то он слишком часто стал о ней вспоминать. Аллах! Нет, это может быть предчувствие. Надо выяснить, как она там поживает. И дяде Абдулу позвонить. Дядя Абдул расскажет не только новости, но и нажалуется и на Ранию, и на Мунира. Так ему станет известно всё и без вопросов с его стороны.
Заказанное для Рании украшение поставило его в непонятное положение. Начинать общение с Ранией ему не хотелось, она была наказана. Но так как женщина не получила от него развод, он был вынужден исполнять обычай – каждая жена получает подарки поровну, даже если живет в другой стране. Перо павлина было заказано с подачи Фатимы и по настоянию Хадижи. Но он вовсе не собирался отдавать его отверженной скандалистке прямо сейчас. Пусть лежит в сейфе.
 Однако Саид решил проследить, как быстро узнает Рания новость о предназначенном ей украшении. Как это обычно происходит? За его спиной, и не только за его, происходят странные вещи. Как он мог предположить, что о происках Фарида он узнает от Эмми, с которой сплетней поделилась Карима? А в данном случае новость дойдет до Рании ещё быстрее:  Хадижа сделала снимки золотых вещиц, которые сама отправит в Фес или это сделают Жади, Эмми или Самира, с которыми она тоже поделится фотографиями павлина, пера, колибри или своей змейки.
Но та же Карима не утерпит и покажет снимок золотого павлиньего пера Дунии, желая, чтобы узнала Рания. Интриганки! Вокруг одни интриганки. Порок проник в его дом и поразил обитательниц. Но порой женские сплетни оказываются полезны. Иначе Фарид не выдал бы себя. А Саид считал, что должен знать о том, что в голове у негодяя.
Наконец, когда Зулейка собралась вернуться в свой новый дом, Саид предложил всем пройти в кабинет для важного разговора. Он поднялся с дивана, такого мягкого и удобного, быстро, но выразительно осмотрел Фатиму с ног до головы, надеясь, что жена поймет его взгляд правильно и сменит гардероб к его следующему возвращению, направился вместе с Хадижей и остальными к лестнице. Няни с детьми уже вернулись в детские комнаты.
Они шли теперь в его кабинет. Вдруг Хадижа насторожилась. Она поняла, что есть только одна тема, которую отец и решил обсудить вместе со всеми. Сейчас ее начнут отговаривать от поездки в Марокко. Но ей так хочется утереть нос... ВСЕМ!
По пути на второй этаж Хадижа успела рассказать Зулейке о поездке с Жади в клинику к родившей сына тете Латифе. Зулейка порадовалась за мать Самиры.
- Как хорошо, что Латифа снова стала матерью. Теперь у нее с мужем полная семья. А Самира не собирается родить малыша?
Хадижа ответила, что ничего об этом не слышала, и Саид едва не споткнулся о ковер от неожиданного вопроса жены. Он тут же сообразил, что племянница может привести в этот мир сына одного из Феррасов, ребенок станет кровным родственником и их семьи, и семейства Лукаса и синьора Леонидаса. Кровь семей соединится в том ребенке! Но Саид отогнал эти мысли как пока не существенные. Мактуб, как говаривала Жади в прошлом. Случится то, что суждено, Саид уже ничему в этой жизни не удивится. Но его интересует, прежде всего, Хадижа...
 

18. Часть 36. Глава 18. Разговор в кабинете Саида.


Не только Хадижа поняла, что в кабинете их ждет серьезный разговор с Саидом.  Зулейка знала, о чем будет идти речь, но Фатима недоумевала. Неужели всё дело в их с Хадижей шутке? И что с того, что они помечтали подшутить над Ранией? Или Саид понял замысел, что перо для Рании – это из хвоста ее павлина? Ерунда какая. Но у Саида такое озабоченное лицо! Нет, всё-таки здесь что-то другое.
А что же Хадижа? Фатима покосилась на девушку. Она знает, знает, зачем отец собирает их у себя! Но расспрашивать уже поздно. Они зайдут в кабинет до того, как Хадижа ответит.
Хадижа, поделившись с Зулейкой новостями от тети Латифы и выслушав восхищенные слова первой жены, снова не могла не подумать, что отец решил настроить против нее жен. Теперь Фатима и Зулейка начнут убеждать ее, что никакой поездки в Марокко в свадебное путешествие быть не должно.
Если честно, то и Хадижа боялась путешествовать в этой стране, даже имея сильное желание увидеть дядю Али и Зорайдэ. Просто не могла признать, что отец прав, мама тоже права, уверяя ее, что Фарид не отступит. Она помнила, как была удивлена, узнав от отца, что Фарид поклялся больше никогда не требовать возвращения в Мекнес Хадижи и детей. Это было так не похоже на него!
И вот, кажется, настоящая натура Фарида возобладала над страхом и данными клятвами. Но что может сделать ОНА, чтобы отказаться от поездки? И что может сделать Фарид, чтобы вернуть ЕЕ в свою семью? Похитить? Заманить хитростью в Мекнес, в свой риад, как однажды дядя Абдул уже поступил с Самирой, чтобы выдать ее замуж за Имада. Но разве отец не даст им с Азизом охрану? Только вот Азиз не должен это заметить.  Но если он обнаружит тайное сопровождение, она скажет, что ничего об этом не знает, отец ей ничего не говорил.
Врать будущему мужу не хотелось, но рассказать о Фариде и Зухре она не могла. Иначе Азиз задумается, почему она не рассказала сразу? Мама и Самира заметили, когда обсуждали ситуацию, что скрывать от мужчины грозящую ему опасность стать жертвой ее бывшего мужа, тоже нельзя. Это нечестно – заявила Самира. Но Хадижа была уверена: расскажи она Азизу, что Фарид может его убить, если он откажется считать себя временным мужем, с их браком будет покончено. Но Хадижа уже приняла всем сердцем этого мужчину и не могла поверить, что может его потерять. Да, Самира сказала бы, что в этом нет логики. Любишь и боишься потерять любимого – предупреди об опасности! Но Хадижа не могла решиться! Она не сможет признаться, нет, только не это! Пусть и глупо.
- О, Аллах! – пробормотала она, страдая от невозможности принять решение, которое нужно ее отцу. – Пусть всё обойдется!
Сколько раз она обсуждала это с отцом, но и теперь была достаточно напугана. До этого Хадижа думала только о том, как покажет Фариду и Зухре, что они напрасно смешивали ее с грязью и принижали. Она станет счастливой! Теперь же будущее страшило. Если отказаться от свадебного путешествия в Марокко, как это сделать? Наверно, отец тоже был в нерешительности, поэтому и прибегает сегодня к помощи женщин, считая, что их дружба с Хадижей сможет как-то повлиять на ее решение.
А если отец сам расскажет, как Хадиже жилось с первым мужем? Ей становилось дурно при  этой мысли. Неужели так и случится? Но между ней и Азизом был негласный уговор: ни он ничего не рассказывает о жизни с первой женой, ни она - о Фариде и Зухре, о жизни в Марокко.
Конечно, Азиз знал, историю рождения близнецов, знал, что одного ребенка увезла в Бразилию Жади, второй же мальчик был украден подлой служанкой, подругой первой жены Фарида. Но о том, как сначала любовница, потом ставшая женой Фарида Зухра, изводила ее, как Фарид никогда не защищал Хадижу от ведьмы, она ни за что не стала бы рассказывать! А если кто-то УЖЕ рассказал Азизу эти подробности ее жизни? Азиз всё знает, но не подает вида?!
Нет, этого не может быть! Иначе Азиз, человек прямой и честный, непременно спросил бы у нее, почему Фарид настойчиво требует от Хадижи вернуться к нему, считая, что развода не было, а Азиз станет временным мужем, если свадьба состоится. Азиз ничего не знает, а узнав – откажется от свадьбы и от Хадижи. Или даст развод, если после никяха правда выяснится уже в Марокко.
Вся на нервах, девушка переступила порог кабинета отца. Фатима и Зулейка сели на диван у стены в отцовском кабинете, там же примостилась, поеживаясь, и Хадижа.
Убедившись, что в коридоре никого нет, Саид закрыл дверь и встал перед диваном,  переплетя на груди руки. Но начал он вовсе не с того, из-за чего переживала его дочь.
Он рассказал, что накануне узнал любопытную историю. И его жены с Хадижей услышали пересказ новости, которую ему сообщил брат Мухамед, а тому она стала известна от Амина и его жены Эмми.
Хадижа страшно удивилась, услышав, что у Эмми имелся ТАКОЙ секрет. И это подруга?! Аллах! Как Эмми могла скрывать тайну? Фарид отправил Самире глупое письмо и фотографии с посланием лично для нее – Хадижи.  На листе бумаги было всего несколько слов, уверенно утверждалось, что оставлено место для второй жены, т.е. для нее. 
Ну, а Самира, ее двоюродная сестра! Она тоже промолчала! Почему все от нее что-то скрывают? Но эти мысли вращались в ее голове, пока Фатима и Зулейка ахали, слушая рассказ Саида. Хадижа сидела, округлив глаза и изменившись в лице.
- Дочка, что тебе об этом известно? – поинтересовался Саид, не очень поверив уверениям Самиры, что она ни с кем не обсуждала письмо Фарида,  даже тетя Жади узнала об этом не сразу, а маму она и вовсе не стала тревожить, ведь Латифа ждала ребенка.
- Ничего! Я не знала ничего! Никто не счел нужным поделиться со мной новостью. Так вот о чем не захотела рассказывать сегодня Самира! – догадалась девушка.
- Ну, а вы? Фатима, Зулейка? Вы что-то знали о том, что Фарид пытался таким вот способом связаться с Хадижей? Может быть, Карима вам звонила, сплетничала, но попросила не выдавать ее?
- Нет, Саид, я ничего не скрыла бы от тебя! – возмутилась всегда сдержанная Зулейка.
Ей вторила и Фатима:
- Нет, я сама никогда не звоню Кариме. У меня с Фесом связаны неприятные воспоминания. Карима же, как специально, заговаривает, о чем я думать не хочу.
- Например?
- Не могу припомнить, но Карима всегда подводит разговор к чему-то, что мне не нравится, - ответила вторая жена.
Саид нахмурился и продолжал:
- Я встретился сегодня с Самирой и обсудил с ней послание Фарида. Удивлен, что у нее, как и у Каримы, нашлись отговорки, почему они не сочли нужным поделиться со мной ни полученным Самирой от Фарида письмом и фотографиями, ни сплетней, которую узнала Карима от Лейлы.
- Карима общается с Лейлой? – была неприятно удивлена Хадижа.
- Да, дочка. Карима, как я выяснил, обзванивает многих. Поговорила с Лейлой, не удержалась – позвонила Эмми и рассказала ей новости. По секрету. 
- Но... она могла бы рассказать и нам! Тоже по секрету! – потерянно заметила Хадижа. Все ее предали. И вдруг вспомнила: – А о каких фотографиях идет речь?
- Ах, да!
Саид взял со стола пакет и достал снимки. Самира переслала ему и письмо, и электронные фото, которые он, наконец, распечатал, возвращаясь от Мухамеда.  Передав фотографии Зулейке, он продолжал возмущаться:
- Карима не посчитала нужным предупредить сида Али или Зорайдэ, даже Жади или Самире не догадалась позвонить! Но и Самире, получившей такие важные вещи, они показались незначительными для того, чтобы позвонить мне и хотя бы посоветоваться, что бы это могло быть! Но важно всё, что связано с Фаридом! – старался сдерживаться Саид, но женщины видели, с каким трудом ему это дается.
- Мне тоже никто не сообщил! Но эти фотографии касаются, прежде всего, меня! – заявила Хадижа, забирая у Фатимы из рук очередной снимок и жадно разглядывая его.
 - Я делаю вывод, что Фарид отказался от данного мне слова и замышляет что-то против тебя, Хадижа. Хочет сорвать свадьбу или разрушить твой новый брак, ищет для этого пути и средства. Мы знаем, что он способен на многое, но не знаем, на что конкретно. Какие у него возможности? – рассуждал вслух Саид.
Зулейка повернула голову к Хадиже, оторвавшись от снимка, и сказала:
- Теперь ты понимаешь, Хадижа, что в Марокко ехать опасно? С тобой или с Азизом может случиться, что угодно.
- Опять вы об этом! – простонала Хадижа. – Но что я могу?!
- Отговорить Азиза, убедить, что тебе туда не хочется ехать. Есть и другие места, где можно провести медовый месяц, - продолжала увещевать первая жена.
Зулейка, разумеется, обратила внимание на то, что на фото Лейла красуется в ее бывшем платье, которое она подарила девчонке из жалости. Платье было ей уже мало, а у несчастной не было ни одной приличной вещи, так ещё и Мухамед вроде бы пригрозил, что заберет у бывшей жены всё, что им было куплено в момент брака. Но потом Зулейка поняла, что Лейла оговорила брата Саида. Не такой он мелочный и подлый, чтобы так поступать с женщиной, которая его обидела, довела до нервного срыва, но которая родила-таки ему сына.
Фатима тоже не осталась в стороне, но не только поддержала Саида, а искренно опасалась, что Хадижа окажется в руках Фарида и Зухры и станет их пленницей.
- И не думай, что та же Лейла встанет на твою защиту. Мне кажется, что Лейла – такая же, как Зухра. Я вижу на фотографии двух женщин, похожих друг на друга как сестры. Две змеи в одной норе!
- Но вы не понимаете: если я начну отговаривать Азиза от поездки в Марокко, где у его родителей много родни, как и у меня,  мне придется всё ему объяснить. А я не могу!
- Но ваши с Азизом жизни все-таки дороже! – уверила Зулейка.
- Фарид может убить Азиза. В его глазах Азиз – временный муж. Убить  просто потому, что Азиз притронется к тебе после никяха. Фарид же считает тебя, Хадижа, своей, как и раньше. Он и тебя потом может убить за это! – это произнесла Фатима, с отвращением называя бывшего мучителя по имени.
Она не обратила внимания на то, как Зулейка и Саид встретились глазами. Зулейка была в ужасе от откровенности Фатимы. Разве возможно обсуждать такие вещи вслух? И при мужчине? Даже при муже, так ещё и с его дочерью?
Но Саиду слова Фатимы пришлись как нельзя кстати. Он вмешался:
- Дочка, Фатима права, твой бывший муж-негодяй может убить ни о чем не подозревающего Азиза, который станет его безвинной жертвой. А ты останешься вдовой. И тогда..., - Саид как будто задохнулся от нахлынувших чувств. Потом погрозил пальцем. – И если это случится, то винить в этом тебе останется только себя. Ты тоже будешь виновна в его смерти, потому что знала, но не сочла нужным предотвратить трагедию.
- Что?! – слова отца ошеломили девушку.
Но Саид продолжал уже жестким тоном:
- Если ты станешь вдовой, Хадижа, то у тебя будет два пути в жизни: жить пленницей Фарида, но без детей, так как я не отдам ни тебе, ни ему своих внуков. Вспомни, что твоя мать и Самира рисковали собой, вывозя детей из Бразилии. Им больше никогда не удастся это повторить.  Понимаешь? А второй путь  - это если ты сумеешь вырваться от Фарида и его женщин, то я САМ найду тебе мужа. И сделаю это очень быстро.  И ты должна понимать, что после двух неудачных и скандальных браков, оставшись вдовой по собственной глупости, ты сможешь стать только третьей или четвертой женой немолодого уважаемого мужчины. Если тебя устраивает такое будущее – тогда поезжайте с Азизом в Марокко. Это станет вашим единственным, первым и последним путешествием.
Хадижа слушала отца в ужасе, вытаращив глаза, заливаясь слезами.  Она вытирала слезы, размазывая ладонями по мокрым щекам.
- Что же делать?! Что? Что делать?! – только и могла она снова и снова вопрошать.
- Рассказать всё Азизу и отказаться от поездки в Фес, - жестко отрезал Саид. Теперь он сунул руки в карманы брюк, где и сжимал кулаки.
Мудрая Зулейка решила помочь мужу:
- Хадижа, рассказать правду можно, не описывая конкретные ужасы, произошедшие с тобой. Но так, чтобы Азиз понял, что поездка для вас обоих опасна.
- Я так не смогу, я же не такая умная, как ты, Зулейка! – прорыдала в ответ Хадижа.
- Если захочешь, то сможешь. Или просто признайся, чего ты боишься и чего стоит опасаться и ему тоже.
- О, Аллах! – стенала девушка. Зулейка же, перебрав все фотографии, оказавшиеся у нее в руках после общего просмотра, поинтересовалась, а где та, о которой рассказал сам же Саид – та, где Фарид оставил послание для Хадижи.
Мужчина встрепенулся, схватил конверт, открыл, достал оставшийся незамеченным снимок. Кстати, самый важный снимок!
- Вот он! –  Саид протянул Зулейке мерзкую фотографию и с горечью добавил: - План негодяя все-таки сработал, как и было им задумано.  Разве Фарид не добивался, чтобы именно этот снимок и увидела Хадижа?
Зулейка всмотрелась в важную деталь на фото, на лист бумаги на пуфике.
- Саид, что там написано? Не могу разобрать, - щурилась первая жена, не притворяясь.
- Здесь лучше видно, взгляни, - протянул Саид жене смартфон, на котором тоже был сохранен снимок. Саид провел двумя пальцами по экрану, чтобы  увеличить нужную часть фото.
Зулейка зачитала надпись вслух.
- Нет, никогда! – воскликнула Хадижа. – Я ни за что к нему не вернусь, ни второй, ни первой женой, никакой! Он мне не нужен! Я вычеркнула этого человека из своей жизни, уже забыла, что он был когда-то моим мужем!
- Но он так не считает. Ему неинтересны твои желания, у него есть свои, - заметил Саид, хмурясь.
 Хадижа молча рассматривала бумажный снимок, не замечая, что на него капают слезы. Она видела, что на пуфике лежит записка, адресованная ей. Но и Саид, и его обе жены, наблюдавшие за девушкой, поняли, что она изучает изображения.
Впрочем, снимок осмотрела и Фатима. Но ей едва дурно не стало, когда она решилась пристальнее всмотреться в Фарида и его сообщницу. Лейла ее не впечатлила, так как не была ее мучительницей. А вот глаза Зухры, точно такие же, какими Фатима их запомнила, как и еле заметная мерзкая ухмылка на лице Фарида так подействовали на Фатиму, что она резким движением отдала фотографию Хадиже, а сама встала с дивана и закрыла руками лицо.
- Прости, Саид. Не думала, что, увидев мерзавцев на снимках, так живо вспомню, что они со мной творили.
- Вот стакан, выпей воды, - мягко посоветовал Саид, кивнув на столик, где стояли небольшие бутылочки с минералкой и несколько стаканчиков.
- Лейла изменилась, - задумчиво произнесла Зулейка, переключая внимание всех на другую героиню истории. – Думаю, она стала очень наглой и уверенной в себе. А у Зухры злое выражение глаз, это заметно, пусть мы видим малую часть ее лица, только глаза.
- Ещё бы! Зухре точно не нравится новое положение в семье Обенсуров, - всхлипывая, сказала Хадижа. – Уверена: Фарид над ней издевается, как и Лейла. Они, не жалея ее, каждый раз напоминают о том, какой она стала после пожара. Я хорошо помню, каков Фарид. Он жестокий, циничный. Получал удовольствие, когда говорил гадость и видел, как на него обижаются.
- Конечно же, Лейла издевается над Зухрой. Но и та, я уверена, не остается в долгу. Зухра не станет молча терпеть издевательства. Лейла может очень сильно пожалеть, - рассудила Фатима, уже взяв себя в руки.  – Это две змеи, и ни ту, ни другую мне не жалко.
- Эмми многое рассказывала мне о Лейле. Есть такое, что трудно вообразить и стыдно рассказывать при всех, - призналась Хадижа.
- Что? – удивилась Зулейка.
Саид решил вмешаться, чтобы их беседа не переросла в сплетни о семье его брата, уходя от цели, которую он преследовал относительно Хадижи.
Но его дочь выпалила:
- Лейла была влюблена в Амина! А теперь так же сильно любит Фарида.
- Дочка!
Зулейка, как и Фатима, поняли, что Саиду не нравится эта тема, поэтому сделали вид, что не услышали откровения его дочери, пусть Фатима и очень удивилась новости. Зулейке же было всё известно уже давно: Саид поделился с ней неприятными подробностями, зная, что жена не станет ни с кем это обсуждать.
- В общем, Хадижа, тебе следует поговорить с женихом и отменить поездку в Фес. Придумай правдоподобный предлог, но лучше расскажи правду, - посоветовала Зулейка.
- Какой предлог? Азиз расскажет родителям, они удивятся, но если они узнают правду о Фариде, то отменят свадьбу! – глотая слезы, ответила девушка. – Они испугаются за сына.
- Если вы никуда не поедете, то ничего не случится, – поддакнула первой жене и Саиду Фатима.
- Я подумаю, но... Пусть произойдет то, что суждено, как говорит моя мама. Мактуб, - ответила Хадижа.
Сама же подумала, но не произнесла вслух, что она ничего не станет рассказывать Азизу. И тогда придется ехать в Марокко. Но отец может и ошибаться, ненавидя Фарида и опасаясь его. А на самом деле Фарид варится в семейных делах, живя среди склок Лейлы и Зухры. И разве его приезд в Фес не останется незамеченным? Люди отца предупредят и его, и Хадижу. Ничего дурного не произойдет! – так успокоила себя самоуверенная и упрямая девушка.
За окном сверкнула молния, вскоре раздался оглушительный гром. Ливень, начавшийся с небольшого дождика, с силой хлестал струями воды по оконным стеклам. Фатима подскочила, испугавшись за Назрин.
- Вдруг няня не закрыла шторы на окне? А если гром разбудил мою дочку? Саид, можно мне пойти в детскую и взглянуть на малышку, как она? – взмолилась она.
- Иди! Все идите отдыхать. Я уже высказал свои опасения. Разговор окончен.
Он устало опустился в кресло за огромным столом, обхватив рукой лоб, но тут же открыл ноутбук. Женщины поняли, что тем самым Саид дает понять, что им следует покинуть кабинет.
Проверив, как дела у Назрин, успокоившись, Фатима спустилась вниз, чтобы выпить чашку чая с Хадижей и Зулейкой. Но оказалось, что первая жена так торопилась вернуться домой, что не осталась даже на чай. Её не испугала и поездка по городу во время грозы.
Мириам принесла им поднос с чайниками, стаканчики и блюдо с печеньем. Хадижа пила чай молча, все ещё переживая после разговора с отцом и увиденных фотоснимков. Сидела, сгорбившись, опустив глаза, вперив взгляд в чашку с чаем. Фатима же изучающе наблюдала за девушкой. За время брака с Саидом она достаточно хорошо узнала Хадижу и теперь была уверена: ни Саид, ни она с Зулейкой ее не переубедили. Хадижа смалодушничает и ничего не станет рассказывать будущему мужу, а после свадьбы молодожены отправятся навстречу злой судьбе. Девчонка совершит ошибку, а потом будет горько расплачиваться.
- Подруга, вспомни, ЧТО собирались сделать с тобой Зухра и Фарид, когда ты окажешься в их руках! Они планировали это при мне. Я же рассказывала и тебе, и твоему отцу о том, что видела и слышала в том ужасном риаде. Зухра мечтала лишить тебя красоты. Судьба наказала ее, отняв единственное ее достоинство, но она не смирится, она отыграется на тебе. Возможно, придет и время Лейлы. Но какое нам до нее дело? Речь о тебе.
Хадижа нехотя оторвалась от чая и подняла лицо, посмотрела на жену отца.
- Ты ведь не захочешь, чтобы Зухра своими руками обезобразила твое лицо? Ты будешь мучиться, но и Фариду ты не будешь нужна. Даже если он оставит тебя третьей или четвертой женой, чтобы унизить, взяв ещё двух юных красавиц в жены, ты до конца жизни останешься рядом с ним отверженной, презираемой, ненавидимой и им самим, и Зухрой, и его новыми женами. Он никогда тебя не отпустит, не даст развод, чтобы отомстить тебе. Саид не вернет вам детей, других ты тоже не родишь, будешь воспитывать детей его жен, будучи пленницей до конца своих дней. И ты не сможешь добиться развода никогда. Ты не сможешь попасть в мечеть, чтобы пожаловаться шейху. Ведь для этого нужно выйти из дома, но Фарид вряд ли выпустит тебя на медину! Представь, если он посадит тебя на цепь, как когда-то они поступили со мной? И запрет в «женской комнате»!
- Аллах! Фатима, и ты тоже не понимаешь меня? – простонала девушка, выслушав длинную речь подруги.
- Я хочу предупредить тебя, уберечь от ошибки, дорогая! – Фатима положила ладонь на руку Хадижи и потрепала ее. – Пойми же!
Но дочь Саида молчала. Фатима же не могла успокоиться:
- А, правда, что если они посадят тебя в «женскую комнату»? Я слышала, в том риаде есть такая. Ты же сама мне рассказывала, вернувшись из Марокко после развода! Будешь сидеть там, пока Саид не выдержит и не привезет твоему мучителю его сыновей. А потом он выпустит тебя из заточения, но не сразу! Но даст тебе развод и оставит при детях нянькой. Все его жены будут издеваться над тобой и сами по себе, и с его одобрения. Особенно будут стараться Лейла и Зухра, у которых с тобой личные счеты. Уверяю: всё будет именно так, если ты попадешь к ним в руки.
Хадижа не отвечала. Сидела, держа в руке стаканчик с недопитым чаем. Она снова опустила глаза, безразлично рассматривая темную длинную юбку, не замечая, что пролившийся чай запачкал изящную шелковую блузку, недавно подаренную ей Жади.
Видя, что девушка не реагирует на ее слова, Фатима решила ещё сильнее сгустить краски:
- Но твой мучитель может выгнать тебя из дома, дав развод, одну, без детей и средств к существованию! Ты не сможешь отобрать сыновей, но не сможешь и уехать далеко, бросить детей, даже если отец узнает и приедет забрать тебя. Но жены Фарида будут знать, где тебя найти, станут приходить к тебе и рассказывать, как они мучают Джамиля и Амрана, как издеваются над ними, когда рядом нет их отца и их некому остановить, чтобы защитить детей.
- Не пугай меня, Фатима! Не надо, мне итак плохо! – успела ответить ей, наконец, девушка, как за высокими окнами снова сверкнула длинная молния, разрезав небо над видневшейся вдали через окно статуей христианского святого, установленной на горе Корковадо. Фатима знала все названия местных достопримечательностей. Следом загрохотало так, что, казалось, зазвенели стекла в огромных окнах.
- О, Аллах! – взмахнула руками и жалобно вскрикнула Мириам, забирая со столика использованную посуду и пустые чайники.
Когда она удалилась, Фатима, поднимаясь с дивана, заметила:
- Мне кажется, это знак, Хадижа. Само небо подсказывает, что ты не права. Прислушайся к нашим советам, подумай, чем для тебя и Азиза закончится авантюра с поездкой. Страшно и то, если ты останешься вдовой, не оказавшись в руках Фарида. Если дядя Абдул не вернет тебя бывшему мужу, то Саид найдет тебе новую семью. Он говорил очень серьезно. Не шутил. Неизвестно, каким окажется тот старик, которого тогда получишь в мужья.
Хадижа не поднимала головы, но донеся до рта полупустой стаканчик, касаясь его губами.
- Я пойду к Назрин. Соскучилась по моей девчонке. И гроза может ее напугать. А ты все-таки очень серьезно подумай! – предостерегла Фатима и ушла.


... Они не догадывались, что Саид в это время позвонил брату, чтобы  обсудить с Мухамедом предстоящие неприятности. Братья тоже понимали, что Хадижа вполне может ослушаться отца и отправиться в Марокко. Так всегда и поступала ее мать. Но что скажет Жади на это? Она-то не поддержит Хадижу, зная, какой опасности та подвергнет свою жизнь и жизнь Азиза.
- Моя дочь оказалась безответственной. Мухамед, как мне быть? Я в растерянности. Да, я уже распорядился установить слежку и за семейством Фарида в Мекнесе, организую и негласную охрану молодоженов. Но мне кажется, этого не достаточно.
- Брат, тогда лети сам в Марокко! Возьми с собой Фатиму, Зулейку! Призови Ранию, когда окажетесь в Фесе! Она же, по твоим словам, всегда была отличной шпионкой, сообразительной, когда дело касалось других жен.
- Пожалуй, ты прав, Мухамед. Чем больше будет рядом с Хадижей и ее мужем людей, тем безопаснее для нее. Но Зулейку лучше не трогать. Она сойдет с ума от беспокойства за детей. Трое детей, младшему сыну и года нет. Она откажется, я уверен.  А Фатима... Не знаю, захочет ли она вернуться туда, где ей пришлось пережить такой ужас. И как она решится оставить Назрин даже на попечение Зулейки и няни? Мне придется долго ее уговаривать.
- Попроси поехать в Марокко Жади и Самиру, - не всерьез предложил брат. Имя отверженной дочери Мухамед процедил сквозь зубы, не вспомнив о том, что у нее есть муж.
- Если Жади согласится, то Лукас может захотеть поехать с ней тоже...
- Для тебя это ещё имеет значение?
- Нет, Мухамед. Уже нет! Но если я приглашу Самиру, даже так: ПОПРОШУ ее поехать с нами, чтобы быть рядом с Хадижей, то... Не окажутся ли они обе в руках дяди Абдула и Фарида?
- Не думаю, что Самира поедет без своего защитника. Лео  - или Эд?... Как его там... Тот, кого она считает своим законным..., хм...,хм..., му-жем... Он увяжется с вами, Саид. Двое из Феррасов будут сопровождать тебя в поездке. Как тебе это?
Саиду послышался в голосе брата язвительный упрек, но, возможно, он был не прав. Однако мужчина занервничал.
- Мне все равно, даже если все Феррасы поедут за мной следом! Мне важна безопасность моей дочери! Кстати, непризнанный тобой зять – отчаянный смельчак. Это он смог напасть на след похитителя моего внука, найти, где его прячут, вернуть сына Хадиже. Как я догадываюсь, он сделал это ради Самиры, из любви к твоей дочери. Но я перед Лео в долгу. И если он и Самира будут находиться рядом с Хадижей, я буду немного спокойнее.
- Брат, успокойся. Если вы такой большой компанией явитесь в Марокко, ничего не случится! Будь уверен, перестань переживать. Фарид же не сумасшедший, не станет нападать на Хадижу при тебе и при всех на медине. И ещё будет нанятая тобой охрана!
Но потом и Мухамед припомнил, что и над его домом нависла опасность от той же семейки: что, если Лейла захочет побороться за Абдульчика. Не сама такое придумает, а с подачи Фарида?
И теперь уже Саид успокаивал брата, приводя разные аргументы в пользу того, что отнять у него сына ни у Лейлы, ни у Фарида не получится.


19. Часть 36. Глава 19. Всё те же проблемы.


Гроза накануне бушевала долго. То казалось, что дождь вот-вот прекратится, то непогода возвращалась с новой силой. Фатима и Хадижа уже не вздрагивали, привыкнув к раскатам грома. Но от сверкания молний перед ужасным грохотом не спасали даже плотные шторы в их комнатах. Саид же, разобравшись с делами, быстро уснул, отказавшись от поездки к Зулейке, хотя это был «ее день», т.е. ночь. Женщина отнеслась к этому  с пониманием, тем более, когда узнала, что и у Фатимы муж не будет ночевать, а значит, ее правами Саид не пренебрег. Просто устал.
Утром Фатима и Хадижа, позаботившись о детях и отправив их гулять вместе с нянями в сад, отправились следом в розарий. Фатиме захотелось проверить, что стало с розами после продолжительного ливня, какой урон был нанесен ее любимым цветам. Хадижа решила составить ей компанию, но и срезать несколько роз для букета себе в комнату.
Они не спеша прогуливались по длинной дорожке среди кустов роз, заметив, однако, что после непогоды земля ещё мокрая, пусть начавшийся день уже был жарким. На небе не было ни облачка. Солнце заливало горячими лучами всё вокруг, ярко зеленели горы, покрытые тропическим лесом. На фоне неба вдали можно было даже разглядеть статую Христа, как заметила Фатима. Всё казалось таким чистым, вымытым после очищающего ливня. А в зарослях, образовавшихся за кустами роз, стрекотали какие-то насекомые и пели птицы.
Но  Фатиме и Хадиже было не до красот сада. Они продолжили начатый вчера разговор. Для обеих это было важно. Хадиже необходимо было выговориться, чтобы кто-то близкий ее услышал. Матери она не могла рассказать, что у нее на душе. Фатима согласилась с Хадижей: да, Жади тут же всполошится, занервничает и приступит к поиску выхода из страшной ситуации с подстерегающей дочь опасностью.
- Аллах! Фатима, я всю ночь не сомкнула глаз. Сон не шел, я не могла ни о чем думать! Перед глазами стояли ТЕ фотографии, которые показал нам отец.
- Я тоже не могла долго уснуть, а когда это случилось, то увидела кошмар. Я снова сидела на цепи в риаде Фарида, а Зухра пыталась содрать с меня скальп!
- Да, тебе не стоило видеть даже на снимках твоих мучителей, пусть и прошло уже довольно много времени, - сказала Хадижа. – Но я обратила внимание, как они все изменились!
- Мне все ещё страшно видеть их лица! – как будто не услышала Фатима последние слова девушки. Но той хотелось поговорить именно об этом:
- Лейла в Сан-Криштоване была иной. Она и в доме дяди Мухамеда была красавицей. Но... здесь, в Рио, она казалась какой-то пришибленной, неряшливой, что ли. Я видела ее пару раз. Такой мне и запомнилась, иной и не представляла. Но на тех снимках она такая уверенная, во всем облике это чувствуется.  И на ней платье, которое когда-то носила Зулейка. Но Лейла держится так, как будто платье всегда принадлежало только ей.
- Да, красивое платье досталось этой одалиске, - согласилась Фатима. – Но и волосы теперь ухоженные, чистые, украшенные золотом.
- Почему одалиске? А золотом Лейла и раньше увешивала себя с ног до головы!
- Одалиской ее наверняка назовет дядя Абдул. Разве нет? На всех фотографиях она без платка. Фарид ее обнимает, а на одиночных снимках эта особа принимает такие позы, что просто смешно.
- Она же мечтает стать звездой в журнале Самиры. Вот и устроили ей фотосессию.
- Хадижа, как девчонка могла поверить, что ее фотографии Самира выложит на страницах журнала, который печатает статьи о путешествиях, природе, географии, достопримечательностях разных стран? До какой степени нужно быть наивной, чтобы так думать? Даже в качестве аборигенки из Марокко это не прокатило бы.
- Она очень самоуверенная. Мне Самира рассказывала, что здесь происходило, пока Лейла была женой ее отца. Она однажды подралась на улице с тетей Латифой и мамой. Напала на них, Самира и Амин еле смогли оттащить хулиганку. История с дракой попала в газеты, мне Эмми даже фотографию потом показывала. Амин купил газету, где была напечатана та статья, почитал и сохранил. Эмми нашла и однажды мне показала.
- Хадижа, но это же кошмар! И теперь представь, какой она стала, когда получила законную власть в доме Фарида, став его женой и хозяйкой в доме!
- Нет, - усмехнулась девушка. – В доме всегда была и останется хозяйкой лара Джабира, мать Фарида. Никто не посмеет покуситься на ее место. Или пожалеет об этом, если появится такая жена.  Фарид не допустит, он очень любит мать. Она для него важнее любой жены.
- Возможно, это и так. Хадижа, я хотела сказать не об этом. Теперь у Лейлы есть власть и тоже имеется желание отомстить за прошлые унижения, а также сохранить мужа, не деля ни с кем.
- Она беременна, Фатима!  А Фариду все ещё нужны МОИ дети!  Почему?
- Из вредности, чтобы настоять на своем. У него навязчивая идея – отобрать у тебя детей. А ещё он хочет отомстить тебе и Жади за то, что тебе удалось его обмануть, а Жади и Самире вывезти детей из Марокко.
- Он должен чувствовать благодарность к Самире за спасение сына, который едва не сгинул в пустыне, в чужой касьбе. Фарид же  ничего подобного не испытывает.
- Хадижа, я вот уверена, что Фарид захочет устроить тебе ловушку, хитрую и издевательскую, оригинальную и такую, чтобы ни тебе, ни твоему отцу и кому бы то ни было и в голову не могло такое прийти.
- Не думаю, что у него настолько изощренный ум. У него – нет, но вот у Зухры... Это ей может прийти в голову хитрая идея.
- Тем более! Но это не важно, они будут действовать заодно. Я расскажу тебе, как им удалось спрятать меня от твоего отца и не дать мне позвать его на помощь, хотя Саид находился в нескольких метрах от меня.
Фатима поведала историю, как Фарид заставил ее в полуобморочном состоянии спрятаться за сложенные высокими штабелями ящики и затаиться, пока Саид с людьми обыскивал риад. Она там сознание, кажется, потеряла, поэтому не смогла закричать. Но Зухра и не дала бы ей это сделать. Она стояла рядом, угрожая убить.
 - Уверена: мозгом каждого их предприятия была Зухра! – заявила Хадижа. – Это ведьма, у нее тетка в Марракеше – известная шуафа.
- Интересно! Но как она терпит Лейлу? Почему не изведет колдовством или как-то иначе? – воскликнула Фатима. - Или потеряла свой дар? Сгорел вместе с ее волосами на пожаре? Я помню, как сквозь туман в мозгу мне слышались угрозы Зухры и спор ее тетки обо мне: Зухре очень хотелось отрезать мне волосы!
- Они ведь тебя чем-то опаивали? – содрогнулась, ничуть не усомнившись, Хадижа. Впрочем, история Фатимы была ей известна.
- Теперь Зухра никто, у Лейлы все права, поэтому Зухра терпит все издевательства и Лейлы, и Фарида. Но она что-то выжидает. Но вот что? – задумалась Хадижа.
- А тебе не приходит в голову, что они все выжидают твоего появления в Марокко? Поэтому и Зухра все ещё живет в их доме. Как будто семья не может нанять служанку для домашних дел! Не верю. Но втроем им удобнее будет совершить вылазку против тебя, Хадижа. Напасть, выкрасть, заманить! Не знаю, что они придумают.
- Согласна, Зухра чего-то ждет. Удивительно, что она терпит столько унижений. Она такая злая, вспыльчивая, мстительная! Фарид что-то ей пообещал, нечто важное, иначе нет объяснений.
- Вот-вот, Хадижа! Поэтому и Лейла терпит ее присутствие  в доме, зная, что Зухра была женой Фарида, а теперь живет в риаде в качестве служанки. Лейла тоже знает, что намерен сделать Фарид и не возражает. 
-  У Зухры нет выхода. Я знаю, как она жила, когда Фарид однажды выгнал ее из дома. Поэтому теперь, когда у нее есть крыша над головой и еда каждый день,  Зухра не уйдет из риада. Она согласится помогать ему во всем. А с Лейлой она позже разберется, отомстит за всё. Зухра живет мечтами о мести. Уверена, или я ее совсем не знаю!
- Хадижа, ты...
- Ой! – девушка потянула на себя юбку, зацепившуюся за острые шипы розового куста. Это был старый, разросшийся, но не выкорчеванный садовником куст только потому, что все ещё давал крупные бутоны красивейших роз, которые полюбились даже Саиду.
- Ах, Хадижа, новая потеря в твоем гардеробе! – заметила Фатима, узрев выдранный кусок нежной ткани из края плиссированной юбки подруги.
- Ну что за полоса невезенья? Вчера чай пролила на новую блузку. Мириам мне сказала, что пятно от чая отстирать не удастся. Теперь мамин подарок придется выбросить. Совсем недавно мы с мамой ее купили в торговом центре. И вот что случилось с юбкой!
- Мне тоже жаль твою новую блузку: модная, изящная, дорогая, тебе она очень шла, - сожалела искренне Фатима.
Потом она обеспокоенно огляделась в поисках няни с драгоценной Назрин. Заметив обеих нянь с малышами, она успокоилась. Хадижа, больше доверявшая «своей» няне сыновей, отошла к кусту белых роз и, рассматривая бутоны, прикидывала, сколько из них придется срезать для букета.
- Хадижа, предлагаю позвонить Самире или Кариме. Или обеим. Возможно, мы узнаем ещё какие-то подробности, о которых не знает твой отец или не захотел нам рассказывать, - предложила Фатима.
- Или они постеснялись выложить какие-то подробности моему отцу. Надо позвонить, ты права. Фатима, звонить надо Кариме, потому что она точно может знать больше, чем рассказала отцу. Она его боится, как и дядю Али. С Зорайдэ она тоже не делится всем-всем, я уверена. Карима общается с ларой Дунией и бывает дома у дяди Абдула. Она же созванивается и с Лейлой.
- Не она с Лейлой, а Лейла ей сама звонит, как и Рания. Мне точно это известно. Твой отец рассказывал.
- Пусть так. Хотя мне и неприятно было узнать, что Карима даже Лейлу привечает, - с досадой проговорила Хадижа.
- Хм, а где же ей добывать сплетни? – рассудила Фатима. – Но ты, Хадижа,  будь осторожна, не рассказывай о себе и не отвечай на ее вопросы, чтобы Кариме не удалось узнать о тебе то, что она потом перескажет в доме сида Абдула.  Расспрашивай сама. Ведь для этого мы собрались позвонить Кариме?
- Поняла. Но что такого я могу рассказать Кариме, о чем она не знает?
- Лучше я поговорю с Каримой, - засомневалась Фатима. – Иначе ты увлечешься и начнешь расспрашивать Кариму о Лейле, потом о Фариде и Зухре. А Карима в следующий раз, когда ей позвонит Лейла, проболтается о вашем разговоре. Лейла передаст это Фариду. А он вообразит, что ты не можешь его забыть, это даст ему надежду, что не всё потеряно. Он задумается о новых планах против тебя.
-Ты меня не успокаиваешь, а только пугаешь, - упрекнула ее Хадижа.
- Давай вернемся в дом, ты переоденешься и решишь, что делать с порванной юбкой, а я попрошу у Мириам дать мне садовые ножницы. Надо срезать розы для букета в новую вазу. Кажется, цветы в гостиной уже не свежие.
День прошел в заботах. Но потом Фатима смогла почитать книгу, о которой давно мечтала, а Хадижа поехала на короткую встречу с Азизом.  Жених каждый день был так занят, что выбраться в кафе, чтобы посидеть с Хадижей, ему редко удавалось. И тратить драгоценные минуты свидания на признания, которые требуют от нее сделать отец и его жены, девушка не собиралась. В убийство будущего мужа она не верила. Просто отец перестраховывается и запугивает ее, вынуждая отказаться от поездки. 
Вечером Хадижа и Фатима как обычно сидели в гостиной, ждали ужина, а к ужину должен был вернуться из офиса и Саид.
Время пришло, все сели за стол, но отец имел задумчивый, даже озабоченный вид, как сразу же заметила Хадижа.
Ужин прошел в молчании. Теперь чаще всего так и бывало. Рании, любившей выяснять отношения и скандалить, не было. Зулейка, всегда находившая темы для разговоров за столом, перебралась в собственный особняк. Фатима и Хадижа старались не затевать беседу, которая может оказаться неприятной. А так чаще всего и случалось, когда разговор ни о чем сворачивал к теме близкой свадьбы и поездке в свадебное путешествие...
Сдержанное молчание отца пугало девушку. Неужели всплыли ещё какие-то неприятные новости? Но Хадижа и Фатима звонили Кариме в Фес и ничего нового не узнали, только разожгли любопытство у сплетницы. Карима не глупа, сразу почувствовала, что звонят ей не просто так. Но Фатиме удалось отшутиться и успокоить болтливую служанку из дома сида Али.
После ужина Саид поднялся на второй этаж и закрылся у себя в кабинете. Фатима тут же предложила Хадиже отправиться следом и подслушать, кому будет звонить ее отец и о чем пойдет разговор.
- Я хорошо знаю привычки твоего отца. Если он просит не беспокоить его в кабинете, значит, предстоит важный телефонный разговор. А если он будет звонить в Фес?
- Дяде Абдулу? Тогда мы сможем услышать под дверью каждое слово, ведь дядя Абдул глуховат, когда с ним разговаривают по телефону, - сказала Хадижа. – Отец будет произносить четко и громко каждое слово!
- Тогда идем скорее, чтобы успеть застать хотя бы часть разговора! – воскликнула Фатима, вскакивая с дивана, куда обе уселись после ужина. Хадижа поспешила следом за Фатимой. Взлетев по ступенькам, они догадались дальше по коридору не бежать, а быстро красться, чтобы не выдать себя звуками шагов.
Добравшись до двери кабинета, обе замерли и прислушались...

...Саид ещё за столом размышлял над предложением Зулейки, высказанным ею накануне. Речь шла о Рании, которая могла бы помочь, если Хадижа все-таки осмелится ослушаться и прилететь в Марокко вместе с мужем. Да, лучшей шпионки, чем Рания, не найти: внимательная, примечающая все мелочи, сообразительная тогда, когда дело касается других, она была незаменима.
Но тогда Саиду придется помириться с почти отвергнутой женой. А этого ему делать не хотелось, так как он считал, что Рания и Мунир ещё недостаточно наказаны. А если после спасения Хадижи она захочет вернуться в Бразилию? И в его доме начнутся новые склоки и скандалы. Впрочем, после замужества Хадижи в его особняке останется только Фатима. А эта хитрая штучка та еще интриганка и любительница поскандалить. Он давно уже это понял.
Теперь, когда к Фатиме вернулась память, она стала прежней. В этом он убедился, наблюдая за историей с заказом драгоценностей к свадьбе. Только Зулейка оставалась в стороне, а его дочь и Фатима придумали каверзу, чтобы задеть Ранию. Но он не позволил, разумеется, исполниться их замыслу. Поэтому перо павлина получилось настоящим ювелирным шедевром, и устроил он это не ради спокойствия Рании, а ради собственного.
Нет, пусть Рания в любом случае остается в Фесе. Иначе ему придется решать, кого здесь в Рио отправить жить в отдельный дом, а кому оставаться в главном особняке. Рания мечтала получить собственный маленький дворец. Но она появилась в его доме сразу после Жади, даже нет – ещё при Жади! Это и ее дом тоже. Но Саиду не нравилась мысль, что придется тогда отселить Фатиму. Нет, он уже привык, что Фатима – часть его дома, вот этого самого, где он сейчас находится! 
Как пусто стало в его доме! Так тихо! Возможно, он поспешил с обещанием и покупкой домов женам? Но с другой стороны, когда все жены и всех возрастов дети жили под одной крышей, ему казалось, что особняк похож на марокканский рынок! Жены и служанки сновали туда-сюда, смеялись или ссорились дети, бегали и кричали под выговоры нянек. Сад тоже не пустовал в хорошую погоду...  А что теперь?
- Нет, брать четвертую жену я не стану! – усмехнулся Саид, припомнив вопрос об этом дяди Абдула. – Пусть мои жены и дети чаще приезжают в гости в мой основной дом. Кстати, чья сегодня очередь? У кого я должен остаться на ночь? Вчера я пропустил очередь Зулейки...
Он потер пальцами веки прикрытых глаз, потом взял в руки сотовый и позвонил дяде Абдулу.
Разговор начался предсказуемо. Но Саид все-таки смог подвести дядю к нужной теме.
- Да, конечно, племянник, я вижусь с Рахимом, а как же? Мы с ним старые приятели. В Мекнесе я давно не был, но теперь не захочу там появляться, пока в их кухне висит ящик шайтана! Огромный, на полстены, тонкий, как ковер!
Саид не понял сначала, о чем говорит родственник. Но сид Абдул пояснил:
- Фарид решил исполнить каприз беременной одалиски, купил Лейле телевизор! А я предупреждал, что так делать не стоит! Думал, что Лейла изменилась, а она снова показала свое истинное лицо: она одалиска! Теперь на кухне и Джабира смотрит те-ле-ви-зор, и Зухра! – в голосе старика звучало глубочайшее презрение. – Зухра – итак ведьма и одалиска, всегда была ею. Но дочь Рахима? Лейла и ее, Джабиру, совращает ящиком шайтана!  В моем доме никогда не появится ящик шайтана! Я даже телефон отключил, чтобы Дуния не болтала с невестками и Каримой. Так эта сплетница из дома Али норовит забежать в мой дом чуть ли не каждую неделю!
- Так редко? – пошутил Саид. – Не ожидал от Каримы такой выдержки. Думал, она каждый день к вам заглядывает, оказавшись на медине.
- Ещё чего! Немало сплетен ходит обо мне и моем риаде и без Каримы! Аллах! Дочь Мухамеда так ославила мой дом, что люди все ещё верят в джиннов, которые прилетают в комнату на верхнем этаже!.. Э... Так ты зачем звонишь, Саид? Хотел что-то узнать? Тебе что-то нужно?
Старика было не провести, пусть даже Саид никогда не забывал старого дядю, а теперь, когда Рания и Мунир жили как бы под его присмотром, он и звонил часто.
- Дядя Абдул, что известно о Рании? Как учится Мунир? Как ведет себя? Вы с ним по-прежнему изучаете Коран? Как его успехи?
Сид Абдул и тут ответил полным возмущения голосом.
- Я сам собирался тебе звонить и предупредить, Саид! Ты говорил, что не давал Рании развод. Так вот, отец твоей «все ещё жены» ищет ей мужа! Вся медина говорит об этом! И не только за моей спиной, недавно прямо спросили об этом.
- И что – нашелся возможный муж для Рании? – удивленно, но с интересом спросил Саид. – Нет, развод Рания не получила, но если поиски ведутся с ее согласия, я не стану «препятствовать ее счастью».
Саид произнес эти слова с иронией. И дядя Абдул это понял.
- Напрасно смеешься, племянник. Рания приводит Мунира ко мне на занятия уже не в том виде, как раньше. Она стала более нервной, но выглядит так, как будто выставляет себя напоказ, а не как женщина, муж которой живет далеко. Разве она не должна беречь себя для мужа? Красота женщины принадлежит только ее мужу! А ее муж пока ещё – ты!
- А что не так с Ранией? –  насторожился Саид. Слова дяди были ему неприятны: что Рания ещё задумала? Неужели захотела развестись? Невероятно! Быть такого не может! Чтобы Рания отказалась от благ, которые имеет, будучи его женой? А дети? Она же понимает, что дети останутся с ним, если она войдет в другую семью женой другого мужчины? Какими бы правами не наделило женщин это время, все равно у Саида получится отобрать у разводящейся с ним женщины своих детей!
- Вот послушай: Рания, эта одалиска, приходит в мой дом наряженная, накрашенная, украшенная золотом, а потом уходит куда-то, оставив твоего сына со мной. Куда уходит? Где бродит эта женщина? Аллах! Почему она не останется послушать уроки Корана вместе с сыном? Разве для нее не полезно  услышать мудрость Аллаха?
- Дядя Абдул, а кого отец Рании держит для нее на примете? –заинтересованно спросил Саид. (Знал бы он, как затаили дыхание под дверью Фатима и Хадижа, ожидая услышать ответ! Разумеется, они не могли слышать весь разговор, только фразы Саида, но все равно всё было понятно.)
- Дуния всё разузнала! Аллах! Там даже два жениха на примете! И уже оба знают, что отец твоей жены о ней «беспокоится»! У меня с намеком спрашивали, не намерен ли ты дать развод одной из жен? Не собрался ли ты взять одну или даже двух новых жен – моложе и ещё красивее, чем жены, которые у тебя есть?
- Дядя Абдул, кто эти мужчины? Я хочу знать, что за женихи появились у Рании! – начал терять терпение заинтригованный Саид.
(Фатима и Хадижа, держа друг друга за руки, переглядываясь с «квадратными глазами», также ждали ответа из Феса с нетерпением! Два жениха у Рании! Пусть Саид повторит их имена вслух следом за дядей Абдулом!)
- Аллах! А я все ещё не сказал, кто? Один – торговец сладостями, ты его не знаешь, он родственник сида Фаруха, переехал из Басры пару лет назад. Но он женат, ему за сорок, ищет вторую жену, так как первая жена уже не может рожать в силу своего возраста, а ему хочется иметь ещё детей. Жена дала согласие на второй брак мужа. Там не будет препятствий.
- Хм... Странно, что Рания готова стать второй женой. А кто ещё? Что за претендент в отчимы моему сыну, который, разумеется, с ним не останется?
Дядя Абдул описал и его: возраст, имущественное положение, примечательную внешность. Мужчина - вдовец. Рания может оказаться единственной женой. Но кто знает, жених-то не совсем уж беден. Оказывается, это торговец курами на медине.
Саид молча слушал. Девушки под дверью кабинета изнывали от любопытства и пеняли на паузу в разговоре Саида и дяди Абдула.  То, что слышал в трубке Саид, для них оказалось недосягаемо.  Но вот снова послышался голос.
- Дядя Абдул, что вы такое говорите? Карима покупала живых кур только у него? В его лавке? И теперь Рания может стать хозяйкой в его доме? Ее муж будет поставлять кур в дом дяди Али? Это же смешно! Она никогда не захочет так низко упасть! – Саид даже снисходительно рассмеялся.
В ответ дядя Абдул разразился упреками, что Саид виноват сам в том, что поставил Ранию в неясное положение. Отсюда все сплетни и непонятные пересуды и предположения.
- Так это сплетни с медины или отец Рании все же искал ей мужа, разговаривал с упомянутыми торговцами? – перестав смеяться, спросил Саид у дяди Абдула.
- Твоя жена не должна бродить часами по рынкам, заглядывая в лавки, подметая подолом камни медины! Пусть сидит и слушает уроки, которые дает Коран верующим в Аллаха! потому и думают, что Рания высматривает себе будущего мужа, что бродит одна по Фесу!
- Я поговорю с  Ранией и проясню ее намерения, не беспокойтесь, дядя. И также дам ей совет, чтобы одевалась более скромно, сидела бы рядом с Муниром во время занятий, а не давала бы поводов для сплетен.
- Хм, дашь совет? Аллах! Ты должен был бы дать ей несколько ударов плетью! Пусть носит никаб или паранджу! У Дунии была в запасе черная закрытая одежда! Я велю отдать ее Рании, а ты прикажи жене, чтобы она носила черный никаб, закрывала лицо. скромность – главное украшение женщины.
- Я предложу ей. Скажу о Ваших пожеланиях. Надеюсь, Рания не сняла платок? Она не ходит по медине с распущенными волосами, как те женщины, которые ищут временных мужей?  - вдруг озарило Саида при воспоминании о выходке Назиры много лет назад. У сестры было страстное желание выйти замуж, а поиски жениха для нее дядя Абдул все откладывал. Так она сама решила найти себе мужа – хотя бы временного... И вышла на улицу, сняв платок... Потом пришел один иностранец, торговец-араб сватать Назиру, захотел взять ее в жены на три года. Ему отказали. Разумеется!
У Рании все ли в порядке с головой? Не замыслила ли она отомстить ему за то, что отослал из Бразилии? И неважно, что ее новый дом почти не уступает тому, какой она получила бы, останься жить в Бразилии! Рания никогда не ценила того, что он ей давал. Ей казалось, что достается мало, меньше, чем другим женам. 
- Плетью выпороть Ранию? Да, надо было давно прислушаться к Вашему совету, дядя Абдул. Теперь уже поздно, - с досадой признал Саид.
- Никогда не поздно! – воодушевился старик внезапным согласием во мнении племянника. – Я могу от твоего имени наказать ее, как только узнаю о совершенном ею грехе. А если она, оставаясь твоей женой, у тебя за спиной выбирает мужа, это харам! Только скажи, и я организую для нее порку, иншалла!
- Нет, дядя Абдул, не стоит. Не думаю, что Рания может променять меня на торговца курами или даже продавца из лавки со сладостями, пусть я и далеко от нее. Никакой порки, слышите,  дядя Абдул? Скоро свадьба Хадижи. Нам не нужны скандалы! Для этого я и отослал Ранию из Бразилии, чтобы в доме наступило спокойствие.
- Смотри, Саид, как бы одалиска не принесла тебе в подоле чужого ребенка! Куда она ходит? У нее появился молодой мужчина? Не будь самоуверен, не забывай истину: женщина светла снаружи, но темна изнутри.  Если забыть о блуднице Жади и ее Лукасе... Ты уже в возрасте. Вспомни Лейлу: одалиска жила с Мухамедом, но грезила о молодом муже, мечтала о Фариде.  Или Рания тратит в лавках деньги, что ты ей присылаешь?
- Дядя Абдул, зачем вы так говорите?  - тут уже возмутился Саид, но решив пропустить мимо ушей напоминание о Жади. – Рания не посмеет мне изменить! Она не сделает этого, даже если за ней не станет присматривать мой человек! А за ней и Муниром следят днем и ночью!
- Тогда к чему ты установил за ней слежку? – ехидно спросил старик. – Верной жене надзор не нужен. Значит, что-то ты и сам заподозрил?
- Нет, я не подозреваю Ранию и знаю, о чем говорю. Я, дядя Абдул, боюсь, что Фарид может захватить Ранию или моих детей в заложники, повторив то, что он проделал с Фатимой. Только поэтому! И мы с Вами это уже обсуждали! Всё, дядя Абдул, мой телефон почти разрядился, я заканчиваю разговор. Учту ваши жалобы на Мунира и Ранию.
- Саид, даже осёл не упадет дважды в одну яму! Я имею в виду не тебя, а Фарида! Он не станет брать в заложники твою жену и детей. Разве внук моего приятеля не дал тебе твердое слово, не отказался от Хадижи? Хотя я и был против, ты знаешь. Хадижа могла бы вернуться к Фариду, простив ему всё! У нее двое сыновей от него! А Муниру и Рании я намерен напомнить об ужасах ада и о семейных ценностях, когда в следующий раз Рания приведет Мунира на занятие. Мы вместе прочитаем об этом в Коране.
Спорить с сидом Абдулом было бесполезно, Саид это знал. Поэтому не стал продолжать бессмысленный разговор, но, вежливо простившись со стариком, Саид задумался. Надо бы разобраться, что происходит с Ранией. Почему ее отец решил подстраховаться? Или он так уверен, что брак дочери скоро закончится? Или Рании захотелось молодого тела, как Лейле?
При всей братской любви к Мухамеду Саид все-таки мог понять, почему такой юной Лейле не понравился Мухамед, почему она не приняла его как мужчину. Но о себе Саид был более высокого мнения. Или он тоже стал староват для молодой женщины, которой нет ещё и тридцати? Неужели все его жены так думают и лицемерят рядом с ним, притворяясь любящими только ради благ, которые имеют, будучи его женами?
 Отогнав неприятные мысли, Саид задумался об отце Рании. Саид знал этого человека как вменяемого и осторожного. Только если Рания сама устала быть второй, третьей женой, сочла ссылку в Фес унизительным делом, она могла захотеть получить развод. Но торговец сладостями? Но владелец лавки, торгующего живыми курами?! Знали бы Фатима и Зулейка! Знала бы Хадижа!
Нет, это домыслы сплетников Феса. Рания отвергнет ТАКИХ женихов, даже если он, Саид, даст ей развод. Если бы торговцы были молодыми красавцами, богатыми, как он, даже тогда Рания задумалась бы, опасаясь повторения уже пережитого. Мысли о Рании и слова дяди Абдула взволновали Саида. Он захотел узнать правду. После обманщицы Жади, после побега Фатимы он уже не доверял никому из женщин. Разве что Зулейка была не запятнана в его глазах.
Саид тут же подключил ноутбук к программе, помогающей удаленно следить за происходящим в доме Рании в Марокко. И пока компьютер загружал нужные файлы, Саид обдумывал сказанное дядей Абдулом.

 
20. Часть 36. Глава 20. Саид наблюдает за Ранией.


...Потрясенные услышанным, Фатима и Хадижа тихо-тихо ретировались от двери кабинета, боясь оказаться обнаруженными. В комнате Фатимы они плотно закрыли дверь и без сил опустились на диванчик. Хотелось немедленно всё обсудить!
- Хадижа, я в шоке! Не верю, чтобы Рании захотелось стать женой торговца курами!
- Я тоже не верю! Дядя Абдул уже так стар, что мог что-то перепутать.
- Я думаю, виноваты сплетни медины. Взять хотя бы Кариму: при всей к ней симпатии, она же столько добавляет от себя фантазий, когда не знает подробностей, домысливает то, чего не было и быть не могло. А потом рассказывает на медине с искренней убежденностью, что все так и было, как она додумала.
- Да, я тоже заметила, что ей хочется приукрасить услышанное, сделать сплетню более интересной, - согласилась Хадижа.
- Но торговец курами?! Хадижа, узнай мы об этом раньше, хи-хи, могли бы заказать для Рании заколку с фигуркой курицы. Зулейка могла бы помочь разработать механизм для украшения, чтобы курица хлопала крыльями при малейшем шаге Рании...
Хадижа весело рассмеялась.
-  Вот у тебя фантазия! А мне было жалко Ранию, когда я думала, что ей приходится сидеть одной в своем доме, с маленькими детьми, с которыми даже не поговорить ни о чем серьезном.
- Я слышала, что к ней иногда приходит сестра. Мне как-то Зулейка рассказала, а ей - Саид.
- Амина? Это та ещё змея, только умная и хитрая. Непонятно, почему Рания такая вспыльчивая и завистливая, совершенно не сдержанная. Ее чувства и мысли понятны всем, ничего не может скрыть.
- Хадижа, а какая она? Я мало общалась с Аминой, когда она у нас гостила в тот раз, помнишь, перед историей с разбитым зеркалом, когда Рания швырнула в него ожерелье...
- Помню. Амина не раз приезжала к нам в гости и до твоего появления в нашей семье. В первый раз – при маме. Помогала Рании выживать ее из дома, и у них всё получилось. Амина шпионила для Рании, делала гадости исподтишка. Мама всё знала, но ничего не могла доказать и уличить интриганку. Это тот случай, о котором говорит дядя Абдул – она светла снаружи, темна изнутри.
- А Зулейка мне как-то говорила, что Амина – хорошая, добрая, рассудительная. Она так ее хвалила! Удивлялась, почему Рания не учится у сестры вести себя в семье по-умному, - припомнила Фатима старый разговор.
- Это потому, что Зулейка не столкнулась с желанием Рании разрушить ее брак с моим отцом.
- Ты слышишь? – вдруг замерла Фатима. – Кажется, кто-то вошел в дом. Внизу слышны голоса. Это голос Мириам и ещё один женский.
- Наверно, это Зулейка! Она говорила Мириам, что заедет к нам сегодня. Спустимся в гостиную? – сказала Хадижа и тут же хитро прищурилась: - Как думаешь, рассказать Зулейке о женихах, которых ищет для Рании ее семья?
- Нет, что ты! Молчим обе! Твой отец сам всё ей расскажет, иначе мы можем выдать себя. Откуда мы могли бы узнать новость, если не подслушивали  разговор? Саиду может не понравиться, - предостерегла младшую подругу Фатима. 
- Фатима, ты поняла, что Карима знала, не могла не знать о поисках женихов, но нам ничего не рассказала? Почему это? Самира тоже не знает, иначе она поделилась бы новостью с мамой, тетей Латифой или с ларой Назирой, если не с нами.
- Нет, Хадижа, твоя сестра Самира вовсе не сплетница. Она могла и промолчать, чтобы не дать разлететься сплетням. Только не от нее. Видишь, она даже о письмах Фарида никому не стала рассказывать.
- Кстати, мы же хотели снова ей позвонить! Если не смогли дозвониться утром, давай попробуем позвонить вечером.
- Мало ли, какие у них с Лео дела. Наверно, она очень занята, если не ответила на наш звонок. Она же видела в телефоне, что мы звонили!
Девушки успели спуститься в гостиную, где застали на диване няню с младшими детьми Зулейки. Амир тоже тихо сидел рядом, а голос Зулейки доносился из кухни, где она что-то обсуждала с Мириам.
Фатима и Хадижа позвали служанку, велев принести всем чай и как можно больше выпечки.
Вернулась Зулейка, сказала, что Саид, которому она позвонила, попросил ее подождать в гостиной, так как он пока занят.
Им принесли чай и ещё теплое печенье. Аромат корицы разнесся по помещению, смешиваясь с запахом свежих роз из новой вазы возле дивана. За чаепитием завязался разговор, и Фатима видела, как Хадижу распирает от желания поделиться с Зулейкой новостью о Рании. Но она молчала, бросая трагичные взгляды на Фатиму, которая сурово сдвигала брови, призывая молчать.
Зулейка, выпив стаканчик чаю, собралась, как оказалось, решить одно дело.
- Знаешь, Фатима, я тут позвонила одной приятельнице, с которой училась когда-то ювелирному мастерству. У меня даже есть диплом, – скромно напомнила она. – Я узнала, что София, так зовут ее, теперь владелица небольшой ювелирной мастерской, живет в Париже, изготавливает необычные украшения. Но, имея возможность изготавливать изящные украшения, владея талантом в изготовлении вещиц, София ограничена в фантазии. Ей не хватает оригинальных идей для своего творчества. Она умеет воплощать задуманное, но совершенно не способна придумывать интересные вещи! А сейчас она жалуется на творческий кризис.
- Да? А мне всегда казалось, что это и есть самое простое, - вежливо заметила Фатима, все ещё не понимая, к чему клонит Зулейка, какое отношение всё это имеет к ней.
- Так вот, я поделилась с приятельницей историей, как мы обдумывали броши к свадебному торжеству, и София захотела воплотить некоторые наши задумки в жизнь. Но ей нужно наше согласие. Ведь твои фантазии, Фатима, это твоя интеллектуальная собственность.
Фатима удивилась, даже заподозрила, нет ли в этом подвоха. Зулейка уехала, не живет больше в этом доме и теперь решила как-то подставить ее, зная, что второй жене до нее не дотянуться, если удастся скандал? Но потом Фатиме стало стыдно. Зулейка – не Рания, не станет так интриговать и опускаться до подлостей. И что она выиграет? Она итак первая жена. А вредить, чтобы выжить соперницу из семьи, она не станет.
- Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать. Самое интересное украшение было придумано тобой. Птичка на ветке с розой. А мой павлин...
- Нет, нет! Вспомни: между делом ты подала идею с колье из мелких обезьянок! И ожерелье с попугаями! Для нас, живущих в Бразилии, эти животные и птицы не экзотика, а вот в Европе...
- Но это были бы украшения, которые мало кто захотел бы купить! Твоя подруга желает заработать, так ведь? Только не серьезные дамы, не леди. Это украшения из области бижутерии!
- Фатима, есть люди, которым хочется иметь эксклюзив! Мелкие попугайчики, раскрашенные яркими красками, с вкраплениями крохотных драгоценных камней, при том, что каждый попугай будет особенным, не похожим на другого из ожерелья. И крылья можно по-разному расположить, и поворот птичьей головки, и клювы – открыты или закрыты...
- ...а в клюве попугайчик может держать ягодку из круглого рубина или изумрудного жучка и прочее, - подсказала Хадижа.  – Или вот ожерелье из бусин в виде цыплят и кур, лучше даже не живых, а потрошеных. Ожерелье из золотых кур-гриль! – не выдержала Хадижа, пофантазировала, хотя бы так высказав рвущуюся из нее тайну.
Но Зулейка ничего не заподозрила и похвалила Хадижу.
- И такая идея неплоха. А с обезьянками тоже можно придумать варианты: у каждой в лапках что-то есть, держат бананы или ещё какие-то фрукты, даже ветку или палку, на хвосте висит лист с дерева. У обезьянок могут самые разные позы. Но все зверьки должны быть соединены в одно ожерелье.
- Отлично придумано! – согласилась Фатима. – Будь я ювелиром, открыла бы новое направление в этом искусстве. Не знаю, какое название придумать этому течению в ювелирном искусстве.
- Так ты можешь поучаствовать! Опиши придуманные тобой украшения, составим договор, я отправлю документы Софии. Будешь получать проценты от продаж.
- Не знаю, стоит ли мне соглашаться, - смутилась Фатима. – Это ответственность, это же своего рода работа, обязанности, обязательства!
- Но обещай подумать!
- Зулейка, ты можешь просто подарить мои идеи подруге. Я ни на что не претендую. Но если появятся новые задумки, я тебе о них расскажу, - улыбнулась Фатима. – Например, детские брошки от сглаза на шапочки. Не всем известна «рука Фатимы», можно ведь и золотую обезьянку на листе пальмы сделать.

...Зулейке пришлось ждать Саида довольно долго. Дети начали уставать, и няне было велено уложить малышей спать в бывшей детской. Потом Зулейка и Фатима продолжили беседу, проверив вместе с Хадижей, как дела у Назрин и у Джамиля и Амрана. Все пили чай, а  Хадижа читала Амиру сказки из своей старой детской книжки.
Саид забыл, что внизу в гостиной сидит в ожидании его первая жена, с которой ему было необходимо обсудить очередные приготовления к надвигающейся свадьбе.
Как только загрузилась программа слежения, Саид приник к монитору, всматриваясь в изображения того, что охватывали видеокамеры почти в каждом помещении и возле дома. Он внимательно рассматривал детали быта скандальной жены и провинившегося сына в нескольких окнах, на которые был разделен монитор. Саид обещал себе, что просмотрит также архив записей хотя бы за последнюю неделю.
Аллах! Рания уехала, но покоя это не принесло. Скандальная женщина сумела создать проблемы даже из Марокко. Но где же она? Должна быть дома. В Фесе уже поздний вечер. Саид высчитал это, учитывая разницу во времени между Рио и Фесом. Рания, уложив детей, сама должна была уже спать. Дети  спали, он видел их в кроватках. Но где же Рания?
И вот на экране произошло движение. Саид увидел, как его третья жена вошла в свою комнату, присела к зеркалу, взяла  щетку для волос и принялась с печальным видом водить ею по густым темным волосам. Потом Рании что-то пришло в голову, и она как-будто начала «играть на публику». Манеры ее изменились. Она все ещё рассматривала себя в зеркало, но стала нервничать, поглядывая, как показалось Саиду, в его сторону, т.е. туда, где находился скрытый «глазок».
- Неужели она поняла, что в комнате установлено видеонаблюдение? – заподозрил Саид.
Рания же то металась от зеркала к шкафу, перебирая платья на множестве вешалок, то переставляла флаконы с духами, брызгая на себя выбранными духами.
- Странно, это ещё для чего? Или... для кого? – терялся в догадках муж.
Вдруг на лице женщины появилась ехидная усмешка. Рания открыла ключом ящик комода и достала по очереди две объемистые шкатулки с драгоценностями, откинула на обеих крышки и принялась доставать одно за другим украшения, примеряя их и красуясь перед зеркалом. Отобрав несколько браслетов, кольца и серьги, достав футляр с дорогим ожерельем, Рания убрала, наконец, шкатулки обратно в комод, закрыла ящик на ключ, спрятала ключик в небольшую сумочку, которую положила в ящик столика у кровати.
То, что она сделала потом, поразило Саида и заставило всерьез задуматься над услышанным от дяди Абдула. А если его слова – правда?
 Рания достала из недр шкафа... костюм для танцев. Держа в руках то лиф, то юбку, рассмотрела костюм со всех сторон и осталась довольна. Потом бросила обе части костюма для танцев на кровать и включила аппаратуру на дорогом комоде. Послышалась мелодия. Очень знакомая мелодия, как подумалось Саиду. Слышимость была очень плохая. Далекое расстояние для наблюдения или он просто не умеет настраивать программу? Однако дорогое оборудование позволяло не только видеть и наблюдать, что происходит в доме и вокруг него, но и слышать голоса.
Рания принялась танцевать под знакомую мелодию, как когда-то танцевала для Саида. Он уже не раз видел этот танец. Отверженная жена вспоминает прошлое и тоскует по утраченному или надо понимать это как-то иначе?
- Но Рания не может знать, что я наблюдаю за ней! – напомнил себе Саид. – Значит, появился некто, о ком Рания теперь мечтает и готовится танцевать для этого незнакомца. Ещё и мою мелодию использует.
Кровь прилила к лицу Саида, когда он вспомнил однажды вернувшуюся из развалин Жади, под черной одеждой которой был надет на голое тело костюм для танцев. Пришла, разгоряченная любовным свиданием с Лукасом, довольная и счастливая, ведь она танцевала для него, в чем и призналась, глядя в глаза Саиду! Неужели Рания пошла по ее следам? Он так постарел, что даже его деньги не могут удержать красивых женщин рядом с ним?
Саид дал слово прояснить всё ещё до того, как сможет прилететь в Марокко и уже на месте разобраться с неверной женой. Торговец курами! Подумать только! У кого узнать подробности о нем? Описанию, данному дядей Абдулом, он не доверял. Приземистого и полного лавочника старик считал красивым и здоровым. Наверно, из этих двоих, о которых Рания не может не знать, если уж ее отец с ними пообщался, она выберет в мужья вдовца. Дядя сказал, что тот тоже не юноша, чуть ли не ровесник Саида – ему около пятидесяти. Но не звонить же Кариме, не просить рассказать, что ей известно о «женихе».
Саид решил, что даст задание своему человеку собрать сведения об обоих торговцах, а также внимательно проследить за Ранией, подмечая, как она ведет себя в лавках этих мужчин. Аллах, что же происходит в Марокко?!
Тем временем там, за монитором, танцы прекратились, и теперь Рания, взяв со столика Коран, к удивлению Саида, принялась листать его с умным видом, делая вид, что читает избранные места. Вид при этом Рания приняла благодетельный и смиренный.
- Лицемерка! Но для чего она это делает? Не себя же хочет обмануть? – не понимал Саид.
И он тут же зашел в файл, где был собран видеоархив наблюдений за неделю. Выбрал наугад файлы, начал просматривать.  Увиденные сцены удивили Саида тем, как менялось поведение Рании: то она вела себя, как обычно: занималась домашним хозяйством, гуляла с дочкой и Муниром во дворике у дома или отправляла на прогулку с детьми няню. То отчитывала служанку за некачественную уборку и плохо выполненные прочие дела, то бродила по лестнице и комнатам дома с Райханой на руках. Девочка отчего-то часто плакала. Кажется, у ребенка лезут первые зубки?
Саид стал отцом такого количества детей от четырех жен, но так и не запомнил, с какого месяца у малышей режутся молочные зубки. Или Райхана больна чем-то другим? Стоит выяснить это у Рании.
Мунир же чаще всего что-то читал, рисовал, играл, занимался, уткнувшись в планшет. Были и пустые съемки, когда Рания покидала дом с детьми и в сопровождении слуги, навязанного Саидом для охраны.
 Она выбиралась из дома вовсе не для блужданий по медине, как предполагал сид Абдул, не на рынок или за покупками в лавки, чем занималась прислуга с кухни, но через полгорода они с Муниром и Райханой добирались до риада дяди Абдула, чтобы сын Саида брал уроки Корана у мудрого старшего родственника.
Куда ходила и чем занималась Рания, пока Мунир проводил время на занятиях у сида Абдула, Саиду тоже было известно. Его соглядатай и не скрывал от женщины, что не спускает глаз с нее, жены хозяина, по его же повелению, шагая за ларой Ранией, следуя повсюду, куда бы ее не понесло. А потом звонил или присылал по электронной почте отчеты Саиду о каждом ее передвижении.
Всё это успокоило Саида: у Рании просто не было возможности для тайных маневров. Но вот заглядывает ли она в упомянутые дядей Абдулом лавки? Ему некогда было просматривать все видео, Саид решил расспросить об этом своего шпиона.
В одном видео он также смог наблюдать визит в дом Рании ее сестры Амины. Эту хитрую и умную особу Саид недолюбливал ещё со времен ее появлений в Рио. Но она была родной сестрой жены, и он не мог не принимать близкую родственницу в своем доме. К тому же она не пыталась участвовать в интригах Рании против него и других его жен, насколько это было ему известно. Наоборот, как ему рассказывала Зулейка, Амина одергивала сестру в ее стремлении сделать гадость Фатиме. Он был даже благодарен старшей сестре Рании за ее благоразумие.
 В свое время дядя Абдул, выбирая племяннику жену, когда Саиду захотелось наказать Жади, решил, что Саиду как мужчине понравится юная красавица Рания, которую он, помнится, сравнил тогда с нежным персиком. Как бы сложилась семейная жизнь Саида, сосватай дядя Амину? Пожалуй, у него и теперь было бы две жены: Жади и Амина. Но был бы он счастлив? Жади не перестала бы мечтать о Лукасе, а Амина осталась бы для него пресным авокадо. На персик она никак не тянула.
Саид прищурился и напряг слух.
- Что же они обсуждают? Разговаривают так тихо, что даже чувствительная аппаратура не слышит, - досадовал он, желая знать, чем живет теперь вдали от него Рания.
 Амина не может не знать о переживании их отца за младшую дочь, но и не рассказать Рании об этом тоже не может. Разве хочет Амина, чтобы  сестра со скандалом развелась с богатым Саидом Рашидом и стала женой торговца с медины Феса? Саиду такая перспектива лично для себя и своей семьи тоже казалась унизительной, он надеялся, что Амина сможет увещевать оскорбленную и жаждавшую мести сестру. Саида так накрутили слова дяди Абдула, что ему пока в голову не приходило, что всё может быть иначе, не тем, чем кажется.
Он уже готов был выключить просмотр, как в одном из видео появление его сына Мунира подсказало ему правду. Мальчишка, оказавшись в материной комнате один, но настороженно оглядываясь на дверь, прошел в центр комнаты и остановился, глядя... в монитор! Саид вздрогнул, поймав взгляд сына, устремленный прямо ему в глаза! Мунир показал неприличный жест, потом высунул язык и стал кривляться на монитор, что и наблюдал ошеломленный Саид, нахмурив брови.
Но потом мальчишка произнес имя Фатимы. Оказывается, всё это относилось ни к нему, а ко второй жене. И пока Саид соображал, как понимать поведение ребенка и при чем здесь Фатима, в комнату вошла Рания. Она успела заметить жесты сына и услышала адресованные ее сопернице ругательства, поэтому очень испугалась, схватила сына за руку, оттащила к дивану и с ужасом на лице принялась что-то тихо втолковывать ему в ухо.
- Аллах! Что такое? – все ещё не понимал Саид. И тут он услышал вопль сына:
- Нет, пусть Фатима знает, что я о ней думаю! Она плохая, из-за нее отец отослал нас в Марокко! Фатима, мы с мамой знаем, что ты подсматриваешь за нами по видео! Я хочу, чтобы у тебя глаза вывалились! Ослепни, одалиска!
- Молчи, молчи, Мунир! Ради Аллаха, замолчи! – чуть не плача, уже в полный голос уговаривала сына Рания. – Или мне придется тебя наказать!
- Так вот в чем дело! – дошло, наконец, до Саида, когда он уже выключал аппаратуру. Значит, охранник, которого он недавно уволил, не только рассказал Рании о видеонаблюдении вокруг дома, но и открыл ей секретный пункт договора, который не имел права разглашать. А сам пытался убедить Саида, что ни в чем не виноват, когда тот его увольнял за длинный язык.
Теперь стало понятно, почему так странно ведет себя Рания. Она ЗНАЕТ, что в любой момент может быть видима для Саида. Но она вообразила, что не только он может вести наблюдение за ней, но и допустить к этому и Фатиму, и Хадижу. решила, что они всей семьей могут сидеть у монитора компьютера и с интересом следить за жизнью Рании и ее детей, отдаленных от семейства Рашидов! Тайна стала известна и Муниру.
- Значит, Рания все-таки танцевала для меня! – с удовлетворением подумал Саид. И украшения она перебирала с таким театральным видом тоже для меня или думая, что на нее может смотреть Фатима.
Фатима! Неужели?! Нет, его жена не могла добраться до ноутбука, который  всегда находится при нем или в закрытом на ключ кабинете! Не по ночам же она проникает туда через закрытую дверь! Ключ от кабинета теперь имеется только у него, он единственный, дубликата нет. Если только Фатима догадалась, как провести ту же программу на свой ноутбук. Нет, и это не может быть правдой! Слишком непросто даже для такой умной и образованной молодой женщины как Фатима.
Но Рания... Так вот в чем может быть причина ее желания найти себе другого мужа! Узнав, что за ней ведут слежку в доме, что нет угла, где бы она могла укрыться, Рания просто не выдержала психологически, сломалась. Золота у нее две шкатулки, две огромных шкатулки с очень дорогими украшениями! Саид успел переправить в Марокко и самые дорогие украшения, драгоценности стоимостью в целое состояние! Ей хватит средств от их постепенной продажи до конца жизни, если вести скромную жизнь жены торговца с медины.
- Нет, быть такого не может! С кем мне обсудить проблему, но так, чтобы по медине не пошли разговоры? Есть только два человека, которым я мог бы довериться: сид Али и Зорайдэ. Они никогда не проговорятся и не станут использовать мой интерес к щекотливому делу против меня.
Саид решил позвонить сиду Али завтра же.
Он спустился в гостиную, где уже переживала из-за непредвиденной задержки Зулейка. Но Амир бросился к отцу с радостью, раскрыв руки для объятия. Саид подхватил его, поднял на руки. Узнав отца, на диване радостно защебетала на непонятном малышовом языке и Бадра, взмахивая пухлыми ручками. Сонную, ее достали из кроватки, готовясь к скорому возвращению домой. Фатима, сидя рядом, придерживала дочку Саида, чтобы та ненароком не упала с дивана. Няня занималась младшим ребенком, которому всего-то было несколько месяцев.
 Зулейка чутко следила сразу за всеми, но встала при появлении мужа, зная, что разговор о свадебных делах Саид будет вести не здесь, на диване. В углу зала за колонной стоял ещё один его рабочий стол, теперь заваленный полученной ещё вчера, но и сегодня почтой: газетами, письмами и рекламными проспектами, которые так и не разобрала Фатима. Зулейке показалось странным и даже обидным то, что Саид не только не сделал замечание или внушение второй жене, но собственноручно отодвинул мешавшую ему кучу бумаг в сторону. Но и Зулейка не стала обращать его внимание на допущенную второй женой оплошность.  Наверно, теперь в доме сложились вот такие порядки. Это их дело!
Быстро обсудив свадебные хлопоты и договорившись, как решить проблемы, Саид отпустил Зулейку с детьми домой, пообещав на следующий день приехать в ее дом и остаться ночевать в ЕЕ ночь.
Затем, поднявшись к себе в кабинет и вернувшись к ноутбуку, Саид вновь принялся обдумывать предостережения дяди Абдула и поведение Рании.
- Нет, Рания не может потребовать развод. Сплетни про женихов не стоит принимать во внимание. Она танцевала и наряжалась для меня. И везде, когда Рания вспоминала о том, что я могу следить за ней, она старалась показать, какая она заботливая мать, хорошая хозяйка, ревностная мусульманка, если даже Коран часто берет в руки! Но я не напрасно уволил болтливого охранника!
Так размышлял Саид. Увиденное на экране, как и услышанное по телефону в разговоре с дядей, не давало ему покоя. А Рания, кажется, решила, что главное наблюдение за ней он ведет именно в ее комнате. Наверно, осмотрела весь дом, но кнопку глазка обнаружила в своей же спальне. А Мунир сообразил, как можно передать сообщение женщине, которую он невзлюбил из-за невзгод в жизни матери. 
- Но почему Рания решила, что я способен устроить шоу для оставшегося в Бразилии семейства? Что она обо мне думает? – уже бесился Саид. – Когда это я подло поступал с женами? Рания наказана за скандалы и неправильное воспитание сына. Мунира я вынужден теперь передать в руки дяди Абдула. Он ребенка дурному не научит! Ему придется многое переделать в характере Мунира.
Саид подумал, что стоит все-таки дать Рании знать о себе. Он забросил третью жену, сначала даже подумывая дать развод после свадьбы Хадижи, но не теперь... Теперь ему самолюбие не позволяло породниться с продавцом кур или пусть даже торговцем из лавки сладостей. А Рания ещё молода, нарожает новому мужу много детей, которые станут родственниками, братьями и сестрами его Райхане и Муниру. Но они же породнятся и с другими его детьми и детьми Мухамеда!
 Теперь он очень хорошо прочувствовал то, что испытал его брат Мухамед, когда узнал, что бывшая жена-одалиска Лейла ждет ребенка! Эта проблема требовала, как оказалось, немедленного решения! Саид понял, что завтра же он обязан позвонить отцу Рании, чтобы прояснить ситуацию с разводом. Точнее, заявить о том, что никакого развода с Ранией не предвидится, поэтому слухи о поисках женихов для нее стоит пресечь. Разве он, Саид, не имеет права отселить жен в разные дома, в разные города и даже страны, выделить жене содержание, а сам он по возможности станет навещать каждую, когда решит, что ему это нужно, что время настало?
И очень кстати следует передать Рании подарок к свадьбе Хадижи: перо птицы, усыпанное драгоценными камнями, настоящий шедевр бразильских ювелиров. Неужели Ранию придется везти на свадьбу в Бразилию, чтобы всем на медине Феса стало ясно, что слухи и сплетни не всегда правы?  Нет, проще самому слетать в Марокко, навестить скандальную жену и увидеть детей. Но Мунир не изменился и не исправился, не понял, за что был наказан. Иначе он не вел бы себя так перед видеоглазком, зная, что в любое мгновение его могут увидеть. И прежде всего – отец, а не Фатима.
 Саид прилетит в Марокко, лично убедится, что Фарид и его окружение не готовят подлость к свадьбе его дочери, разберется с Ранией. А вот Муниру придется перебраться жить в дом дяди Абдула. Пусть старик примется за воспитание со всей строгостью! Саид не имел для этого времени, зарабатывая деньги на роскошную жизнь для жен и детей, но Рания не справилась с воспитанием его старшего сына-наследника. Теперь пришло время дяди Абдула. Аллах, как хорошо, что старый дядя все ещё в здравом уме и при хорошей памяти! Он так же строг ко всем, как когда они с Мухамедом были детьми.
Перед тем, как отправиться в гостиную отдыхать, просмотреть новости в газетах, Саид проверил, нет ли пропущенных звонков на телефоне. Был, был входящий от Жади! Наверно, она звонила, когда Саид отключал сотовый на время совещания. Значит, мать Хадижи узнала новости о Фариде и забеспокоилась. Пусть подождет.
Саид чувствовал, что сегодня у него уже нет сил, чтобы общаться с бывшей женой. Жади начнет кричать в трубку, требовать, настаивать, напирать на него. Но она должна понимать, что в этот раз цель у них общая: не позволить Хадиже и Азизу после свадьбы лететь в Марокко. Он со своей стороны все для этого сделает. Она тоже должна убедить дочь быть благоразумной.
Он отключил телефон, оставил его рядом с ноутбуком и рабочим портфелем, затем поднялся из-за стола и вышел в коридор, не забыв закрыть  дверь на ключ. 


21. Часть 36. Глава 21. Рания в Фесе.


 Как только Рания некоторое время назад убедилась, что в комнате установлен «глазок», она поняла, что каждую минуту жизни в доме и вне его нужно помнить о том, что несколько пар глаз могут наблюдать за ней и ее детьми и подвергать обсуждению каждый ее шаг, каждое слово. Это было тяжело психологически - постоянно чувствовать себя в центре внимания. И кто знает, кто ИЗ НИХ и когда наблюдает, добравшись до специального оборудования Саида.
То, что Саид мог позволить следить за отосланной в Марокко подальше от семьи в канун свадьбы Ранией и малышами, она не верила. Нет, сам Саид так не поступил бы. Но есть Фатима, которая способна как убедить Саида, уговорить, подольститься, наконец, к нему, чтобы добиться желаемого, так и сама она с университетским образованием сможет сообразить, как подключиться к видео. Саид может даже не знать о коварстве Фатимы. Если ей случайно стало известно о том, что Саид ведет наблюдение за третьей женой, Фатима не упустит случая поучаствовать в неожиданном развлечении. И Хадиже откроет секрет.
Быстро устав от ощущения, что за ней каждую секунду наблюдают чьи-то глаза,  Рания почти решилась поговорить с Саидом, признаться, что ей известно о глазке в ее комнате и во дворе, и попросить проверить, не пользуется его аппаратурой для слежки и Фатима. Это не правильно! Саид может желать знать всё о жизни жены и детей, обитающий вдали, но разве это позволено делать другим женам? Она же ни за кем не следит? Для Фатимы подсматривать -  это харам!
Она так только думала и желала высказать Саиду, но сначала не получалось дозвониться, потом у Рании пропала смелость.
Она стала нервной, заставляя себя «играть на публику».  Да, она следила за собой, чтобы выглядеть так же хорошо, как в доме Саида, когда она там жила. Она заботилась о детях, играла с Райханой, с Мунирчиком. Но и мальчик тоже стал каким-то дерганым, часто злился и даже огрызался. И он очень боялся бывать в доме дяди Абдула.
Но потом и он узнал, что в доме есть видеонаблюдение. Рания вместе с ним обошла весь дом, осмотрела каждую стену и предмет мебели в поисках «глазков». Разве охранник, которого недавно уволил Саид, не проговорился, что видео есть не только для наблюдения за территорией вокруг дома, но установлены глазки и внутри, в комнатах?
Фантазия Рании тут же нарисовала, как теперь развлекаются жены Саида и Хадижа. Собираются перед экраном и хохочут, обсуждая неловкие действия или поступки Рании. Но Мунирчик сообразил, что при запрете для них с матерью звонить в Бразилию, они могут проговаривать свои претензии и все, что угодно, стоя перед видеоглазком!
- Нет, сыночек, так делать не стоит! – сразу же испугалась Рания, понимая, к чему это может привести. Мальчик вроде бы согласился с ней, но потом она застала сына у себя в комнате, когда он показывал язык в сторону, где они обнаружили единственный, плохо замаскированный «глазок». Где-то в доме были и другие, но она и Мунир их не нашли.
Рания даже порадовалась, что нашли только один «глаз». Незнание – это спокойствие. Иначе она просто сошла бы с ума! Даже на шумной и многолюдной медине ей дышалось легче, хотя и там было много глаз, которые следили за каждым ее словом и движением!
Так ещё и новый охранник, злобный, молчаливый, не пропускающий ни единого ее шага, араб в черном тюрбане и широкой джеллабе, такой длинной, край которой касался камней мостовой, раздражал Ранию. Он тоже всем видом давал понять, что он всё видит и замечает, что обо всем узнает сид Саид! Человек-«глазок».
Сначала его постоянное присутствие злило Ранию, но потом она была благодарна соглядатаю мужа. Сестра Амина объяснила то, что не приходило ей в голову.
Однажды, когда они сидели в гостиной и пили чай, Амина долго мялась, не решаясь рассказать неприятную новость из их семьи.
- Рания, отец думает, что Саид не просто так отправил тебя в Марокко. Он отселил вас с детьми перед свадьбой Хадижи, но потом, когда праздник состоится, даст тебе развод.
- Что?! – с возмущенным видом воскликнула в тот раз Рания, хотя в глубине души и сама опасалась именно такого исхода семейной жизни.
- Да, Рания, отец думает именно так. Аллах! Сестра, ты столько ошибок совершила, оказавшись женой такого выгодного жениха и мужа. Другая, получив Саида в мужья, каждый миг дорожила бы своим положением и никогда не совершила бы тех ошибок, которые сделала ты.
- Прекрати, Амина! Ты и сама не единственная жена у мужа, могла бы понять меня, каково это терпеть сначала Жади, потом Зулейку. а теперь ещё и Фатиму!
- Но я терплю других жен мужа, как и они - терпят меня! Надо быть мудрее и хитрее. Ты однажды поплатилась за скандальный характер и оказалась временной женой рыбака, а я тебе говорила, предупреждала, что твои выходки не доведут до добра! Но тебе повезло: Саид всё простил, пожалел сына и вернул тебя своей женой. Но ты и тогда не сделала выводов, не притихла, стала прежней Ранией! И вот тебя снова отослали из дома. И знаешь, в этот раз все окажется для тебя намного хуже!
- Амина, что тебе известно?! – испуганно перебила Рания сестру. – Говори! О чем рассказал тебе отец? Саид ему звонил? Что он сказал?
- Рания, я хотела бы рассказать тебе, но боюсь, что наделаешь глупостей. А тебе нужно быть теперь очень, очень осторожной! Выверять каждый шаг, взвешивать каждое слово!
- Почему не отвечаешь прямо на мой вопрос, Амина?! – страшно занервничала Рания. Она даже не заметила, как пролила чай на любимое платье! Амина знала, что пятно с этой ткани теперь невозможно будет отстирать. Поэтому она даже не стала указывать сестре на пролитый чай, а решила все-таки исполнить ее просьбу.
- Тогда слушай: отец был уверен, что Саид со дня на день даст тебе развод, как только вы с детьми немного обживетесь в новом доме. Подозрения отца подтвердились, когда стало известно, что Саид отправил твои драгоценности в Марокко. Он ведь не собирался это делать, но сделал. Золото – твой махр. Драгоценности оценены в огромную сумму. Рания – да ты очень богатая женщина! Получив развод, тебе не придется долго оставаться без мужа.
- Зачем кому-то знать о моем золоте?! – испугалась Рания. – Или ты уже всем разболтала?
- Никому я ничего не говорила, - с обидой возразила Амина.
Рания невольно окинула сестру почти презрительным взглядом: на ней была совсем недорогая одежда, так и золоту по качеству и цене было далеко до украшений Рании! Сестра просто завидует ей, умирает от зависти! Ещё и рада будет, если ее ограбят!
Потом она испугалась, что Амина поймет, какие мысли бродят в ее голове. Рания заставила себя улыбнуться, сказала:
- Рассказывай дальше. Я уверена, что отец поговорил с Саидом!
- Да, он поговорил – когда Саид сам ему позвонил и объяснил, почему и за что он выслал вас прочь от семьи. Но не это главное, Рания! Отец, так и не дождавшись вашего развода, все-таки был уверен, что дело закончится именно так. Поэтому решил поискать тебе возможного мужа в Фесе. Понятно, что это должен быть неприхотливый мужчина, который не станет обращать внимание на твое скандальное прошлое. Но он должен оценить твою красоту, молодость и здоровье. Теперь твоя ценность в том, что ты можешь рожать детей. Твой потенциал – не менее десяти детей.
Рания слушала, не веря ушам. Какой ещё муж? Какой развод? Саид отходчив, он выдержит паузу, а когда сочтет наказание достаточным, снова вернет ее и детей в Рио. Но даже если оставит в Марокко, он не бросит детей и не забудет, что она все ещё его жена! Но не думала ли она сама недавно совсем иначе?
Рании стало очень страшно, но и это оказалось ещё не всё! Амина добавила, что отец, кажется, совершил промах: он проговорился среди приятелей, что готов найти мужа для Рании, которая может получить развод. И люди тут же угодливо подсказали ему, что есть на медине два уважаемых человека: торговцы, владельцы лавок. Один торгует курами, другой – восточными сладостями, рассчитанными на туристов. «Куриный король» с улицы недалеко от мечети - вдовец, но ещё не совсем старый. Другой – торговец сладостями – женат, но у него только одна жена, а детей Всевышний не дал. И мужчина винит в этом жену! Готов взять ещё одну или даже двух молодых жен, которые родят ему много детей. Первая жена не будет против.
- Торговец курами? – ужаснулась Рания. – Почему отец решил, что я соглашусь?!
- Куда ты денешься? Кто станет тебя слушать? – усмехнулась Амина. – Вся медина помнит, что Саид Рашид не раз давал тебе разводы, что у тебя был и временный муж! И теперь твой переезд в Фес оценивают именно как развод без скандала, но пока ещё не официальный.
- Это неправда! Саид каждой жене купил по дому! Позвоните Зулейке, узнайте у нее! Мне Саид купил этот особняк, потому что Мунир – его старший наследник, ему нужно напитаться нравами и обычаями предков!
- О, как ты умеешь говорить! – удивилась Амина. – Но как бы там ни было, дело в том, что слухи о твоем разводе покатились по медине. А теперь  заговорили, что есть и претенденты в женихи, которых одобрил наш отец. Рания, я тебе не завидую!
Амина скорбно покачала головой. Кажется, сочувствие ее не было притворным!
Рании оставалось лишь задыхаться от ужаса. Она ловила ртом воздух, забыв все слова. Слезы полились из глаз, рыдания начали душить несчастную... Амина даже не пыталась ее успокоить. Пусть пережитый стресс от неприятных новостей у Рании выйдет с рыданиями и слезами.
- Торговец курами?
- Да, и тебе он даже известен. Помнишь, Карима закупала кур на кухню в дом сида Али? И сейчас продолжают там же закупать живых кур! Так это в его лавке!
Рания сразу же вспомнила увиденного однажды торговца, который лично доставил клетку с живыми курами во двор риада дяди Али, то, как Карима бегала по всему двору, не зная, как их изловить, потому что торговцу надоело ждать, когда ему вернут клетку, поэтому он просто открыл дверцу и выпустил всю птицу. А сам пошел к выходу, волоча за собой железную клетку. Хорошо, что ворота риада Карима догадалась тут же закрыть за ним на задвижку!
Помнится, Рания в тот раз так смеялась, наблюдая с галереи второго этажа за ловлей кудахчущих кур! И теперь отец не против выдать ее замуж за того низкорослого крепыша, который и десять лет назад казался ей стариком! Лица его Рания не запомнила, разумеется.
- Я могу провести тебя по медине и незаметно показать лавки обоих торговцев, - заботливо предложила Амина.
- Зачем это? – заносчиво задрала подбородок Рания, подозрительно глядя на сестру.
- Чтобы ты знала, где тебя может подстерегать ловушка или неприятная ситуация.
- Ничего не надо! А что, если отец приказал тебе провести меня мимо их лавок для того, чтобы показать им меня? – попыталась Рания уличить коварную  сестру.
- Так вот как ты обо мне думаешь! – обиженно воскликнула Амина.  – Зачем я вообще прихожу к тебе? Жалею тебя в твоем одиночестве! Переживаю, что Саид даст тебе развод! А ты...
Амина быстро поднялась с дивана, нервно поставив чашку с кофе на столик. Схватила сумочку-торбу и, быстро простившись, устремилась к выходу. Рании пришлось почти бежать за ней. Только закрыв дверь в воротах возле будки охранника, она поняла, как сильно обидела сестру.
- Неужели Амина больше не придет ко мне? И пока она будет дуться, отец может принять любое решение! А если и Саид не сочтет нужным предупредить о разводе? Просто скажет отцу, что дает развод, что все бумаги подписаны, то мне останется только услышать по телефону слово «талак», которое он произнесет трижды – и я разведена! – спеша к дому, испуганно осознавала Рания.
- Аллах, что же я наделала?! – сев на диван и нервно пригубив узорчатый стакан с чаем, задала она себе вопрос. И, как всегда, – с опозданием. Сначала говорит и делает, потом – думает и понимает.
Амина действительно перестала с ней общаться. Не звонила сама, но и не отвечала на телефонные звонки Рании, когда та решила, что время прошло, как, наверно, и обида у сестры. Все-таки они сестры! Но Амина не давала о себе знать, не приходила, о ней вообще ничего не было слышно! И ее никогда не оказывалось дома, когда звонила Рания.
Карима тоже молчала. Рания общалась только с ларой Дунией, когда приводила Амина на занятия к сиду Абдулу. Тогда и удавалось услышать новости с медины,  даже кое-что узнать о жизни в Бразилии. Так, Рании рассказали, что Латифа родила сына. И ещё - какой-то скандал разразился, связанный с Мухамедом. Но в чем там дело, Рания не поняла, так как Дуния сплетничала об этом с женой молочника, который носил молоко в дом сида Али и любил поболтать с Каримой. Они обсуждали происшествие в Бразилии тихо-тихо, опасаясь, как потом поняла Рания, чтобы сид Абдул не узнал. Об этом особенно предупреждала Карима молочника, а тот попросил об осторожности жену, его жена – Дунию.
Потом лара Дуния, конечно же, разболтала новость Рании после ее осторожных расспросов. Но тоже – настояв, что Абдул не должен узнать! Чем бы старик не был возмущен, но для лары Дунии это заканчивалось неприятностями, к которым она не имела ни малейшего отношения.  Она была вынуждена выслушивать от сида Абдула столько нравоучений! Потом Дуния узнала подробности скандальной истории от самой Каримы, когда та навестила несчастную подругу, лишенную средства связи, в доме ее мужа Абдула. 
Рания не могла сочувствовать брату Саида. Беда, которая не стОит и доли ее напастей. Подумаешь – кто-то написал картину, где изобразил Сан-Криштован, магазин Мухамеда, его самого и соседний бар вместе с его хозяйкой. Так вот это брату Саида и не понравилось - как его нарисовали! Как посмели? Мухамед и выкупить картину пробовал, и угрожал хозяйке бара, которой эту картину подарили. Обо всем этом узнала Зорайдэ, которой позвонила Самира, а Карима проходила мимо и услышала весь разговор. У Зорайдэ сотовый настроен на громкую связь и перенастроить не получается. Так Карима и узнает новости.
А ещё лара Дуния намекнула Рании, что сид Абдул недоволен тем, что Рания где-то бродит, пока Мунир слушает поучения сида Абдула. А в другой раз лара Дуния вообще принесла ей ворох черной ткани, как Рании показалось сначала, и заявила, что сид Абдул велел отдать это Рании. И вовсе это не ткань, а ее бывший никаб. Дуния купила себе новое одеяние, старая одежда лежала в шкафу.  Но у Рании нет никаба? А носить придется, так как недавно дядя Абдул созванивался с Саидом, и они обсуждали судьбу Рании.
Тут уж несчастной матери Мунира едва не стало дурно.
- Почему они меня обсуждали? – едва пискнула Рания, округлив глаза, сидя на пуфике в старой кухне с потертой чашкой в руке. Чай она едва не расплескала на себя.
И лара Дуния пересказала ей всё, что смогла подслушать у двери гостиной, когда Абдулу позвонил вдруг из Рио Саид.
- Так это Саид звонил?
- Да, и он интересовался Муниром и тобой. Так вот, сид Абдул уж постарался описать тебя в таком виде, что у твоего мужа не осталось сомнения, что ты – одалиска. И ещё – Саид уже знает о том, что о тебе говорят на медине!
- А что обо мне могут говорить на медине? Мне скрывать нечего!- возмутилась молодая женщина.
- Ты не заносись-ка, Рания! Я хочу помочь тебе уже потому, что Абдул против тебя. Но вот из этой старой джеллабы перешей себе никаб и в нем приходи на следующие занятия. И не только Мунира приводи, но и сама оставайся слушать философствования Абдула. Иначе старик поможет твоему отцу  сосватать тебя торговцу птицей!
Рания смогла только ахнуть.
- А ты что, не знаешь о сплетнях на медине? Карима не рассказала? Люди не передали? А твоя сестра тоже не насплетничала? Аллах! Ну, люди! Наверно, в Бразилии жены Саида знают, и бывшие, и новые, и все их дети и родня, а ты живешь в Фесе и не подозреваешь!
Рания застонала, потом из глаз потекли слезы.
- Но почему? Саид не давал мне развод! И ничего не говорит об этом! Тогда почему мне уже ищут мужей?!
- Это пусть твой отец тебе расскажет, почему он так хочет поменять зятя.
- Но это же не шутки, лара Дуния. Вы смеетесь, но это моя жизнь!
- А ты у себя спроси, почему Саид тебя отправил прочь от себя и других жен, почему твой отец уверен, что скоро тебе будет нужен другой муж. Кто тебе позволит жить без семьи?
- Нет, нет, не хочу! – мотала головой Рания.
- Бери мою одежду и делай, как я тебе советую. А там... Ладно, скажу: как я поняла, Саид очень удивился, что твой отец за тебя «беспокоится», ищет мужа. Даже решил, что это ты сама решила поменять его на молодого, как добивалась  Лейла. Был старый Мухамед, теперь она жена молодого красивого Фарида.
- Нет, я даже не думала никогда о другом мужчине! – горячо призналась Рания.
- Все это интриги, сплетни, а судьбы людей рушатся. Но я думаю, что вы разберетесь, Саид же не глуп. Но и ты теперь веди себя так, чтобы никто не мог подумать, что это ты кем-то интересуешься. Не дай Аллах тебе развестись с Саидом! Детей у тебя отберет, станешь куры поставлять в дом моего бывшего мужа! Видела жену молочника?
- Да, видела ее как-то.
- А я Хафсу знаю очень много лет, мы почти подруги. Всё от нее знаю, что в доме сида Али и сегодня происходит. Так вот, сид Али с Зорайдэ знают уже, что на медине идут такие разговоры: и про торговца птицей, и про того - другого торговца. А я знаю обоих. Сколько лет покупала у него сама кур,  да и теперь иногда берем у него.  Хорошие куры, жирные. Как-то не хочется видеть тебя за прилавком у клеток с курами.
- Этого не будет! Никаких кур! Никакого мужа-торговца! Я не стану разводиться с Саидом, – твердо заявила Рания, хотя у самой дрожали губы. Она снова задрала подбородок, но из глаз текли слезы.
Она подошла к ларе Дунии и забрала у нее из рук старую черную джеллабу, тонкую, как и тот палантин, которым женщина должна была покрывать голову и закутывать часть лица.  Ее поступок очень удивил Дунию. Она даже спросила, не собралась ли Рания выбросить навязанную одежду, но та ответила, что сохранит дар, но себе купит другой никаб – по размеру. Не умеет она перешивать.
- Смотри, чтобы сид Абдул твою покупку не раскритиковал: никакой  вышивки, никаких украшений на ткани, чтобы фигуру ни в каком месте не обтягивало. Поняла? А так – да, скажешь, что ушила, лишнюю ткань срезала... Сид Абдул видит плохо, даже очки уже не помогают.  Новые очки заказывать не желает – дорого! Он не поймет, моя на тебе старая одежда или ты купила новые вещи.
Рания по совету Дунии спустилась в гостиную, где сид Абдул и Мунир обсуждали аяты Корана. Она подошла к ним, когда Мунир спросил у сида Абдула, за что в ад попадают женщины.
Сида Абдула очень обрадовал его вопрос.
- Я отвечу тебе, Мунир! Женщины в аду, потому что женщины много жалуются и неблагодарны по отношению к своим мужьям, часто проклинают людей и откладывают благодеяния – совершение благих дел. Можем найти нужные места в Коране.
Старик грозил корявым пальцем, произнося страшные слова. Потом сказал, какую страницу открыть, чтобы найти в Книге нужное место, где об этом сказано.  Но мальчик повернул голову  и с ужасом смотрел на мать. Рания растерялась и не могла ничего сказать. Наконец, и она осмелилась спросить:
- Дядя Абдул, а как бывают наказаны мужья, которые имеют несколько жен, но не могут быть беспристрастны и справедливы к каждой? Одной дает всё, а другие остаются обделенными.
Старик кивнул. Ему нравилось, что происходит интересное обсуждение. Наверно, этот вопрос ему задавали часто, потому что сид Абдул как-то очень быстро открыл нужное место в Коране, где и зачитал:
- «Мужчина, имеющий две жены и который отдает предпочтение одной из них, чем поступает несправедливо, явится в Судный день с одним свисшим вниз плечом». Вот так, Мунир. Думаешь о своем отце?
- Я хочу знать, ждет ли моего отца в Судный день такое наказание из-за Фатимы? Он тоже придет туда с отвисшим плечом?
- Сынок, не стоит так говорить! Твой отец окажется в Раю!- взглянув на сида Абдула, одернула сына Рания.
Сил Абдул не стал спорить, но зачитал ещё одну цитату.
- В суре «Ан-Ниса» Всевышний сказал: «Если же вы опасаетесь, что не сможете заботиться о них одинаково, то женитесь на одной...»
Рания видела, что Мунир снова собрался о чем-то спросить, поэтому быстро сказала:
- Я не была первой женой Саида. Твой отец, Мунирчик, был уже женат на матери Хадижи, когда решил взять меня в жены. Саид знал, что сможет содержать двух жен.
Сид Абдул решил закончить урок назидательным словом.
- Благородный поступок не ветшает, не исчезает. Грех незабываем тоже, будет представлен человеку, совершившему его, в Судный день. Как поступишь, так тебе и воздастся.
Но у Мунира родилось много вопросов.
- А где находится Ад? И где Рай? Как туда попадают люди?
- Мы поговорим об этом в следующий раз, - проворчал довольный сид Абдул. – А сегодня закончим наше занятие.
Рания аккуратно, почти демонстративно, сложила в присутствии мужа лары Дунии полученный в дар никаб. И пошла к выходу, уводя Мунирчика  под  недоверчивым взглядом прищуренных глаз сида Абдула.  Но он промолчал. Рания же, пройдя с сыном по медине несколько улиц, высмотрела возле одной лавки нищую женщину, которой и отдала старый, пыльный никаб. Сама же зашла в знакомую лавку еще через две улицы и купила совсем недорогое одеяние.
 Все это время за ней и сыном тащился охранник. Шел в паре десятков метров от них. Всё видел, что она проделала, обо всем доложит Саиду. И пусть! Зачем ей надевать на себя старый никаб, ещё и перешивать его, если она может сделать доброе дело для старой нищенки и купить себе новую одежду для походов к сиду Абдулу?
Рания с насмешкой подумала, что стоит надеть обновку уже в лавке торговца, натянув прямо на уличное платье. Потом она убедилась, что так и следовало поступить: облачившись в закрытую одежду, она не оказалась бы в ситуации,  которая приключилась с ней и Муниром из-за желания мальчика купить сладости.
Они как раз и проходили по улице, где, как знала Рания, имелась лавка с выпечкой и разными сладкими вкусностями. Ничего не подозревающая Рания, совсем забыв о словах Амины, зашла с сыном в лавку, где мальчик выбрал, что хотел, а Рания заплатила. Она так и не поняла, почему женщина за прилавком как будто узнала ее и потом не сводила с нее глаз. Она не произнесла ни слова, но осмотрела Ранию очень придирчиво с головы до ног. И чему-то все время усмехалась.
Рания вышла из лавки с неприятным и непонятным ощущением. И когда она оглянулась, почувствовав, что кто-то смотрит ей вслед, то на пороге заметила не только торговку, но и мужчину, скорее всего – ее мужа. И только тогда ее пронзила догадка: так это же лавка того самого «ЖЕНИХА»!
- Аллах, как это случилось?! – простонала Рания.  – Сыночек, быстро уходим отсюда и больше никогда не станем ходить по этой улице!
Лицо Рании пылало. Ко всему ее догнал и шел теперь почти у нее за спиной охранник. Он сверлил ее спину злым взглядом, как будто Рания совершила страшный харам.
«Теперь он доложит Саиду, что я заходила в лавку того самого торговца! Решат, что захотела взглянуть на выбранного отцом мне на будущее мужчину», - переживала она, чуть не плача. Рания не могла поверить в такое совпадение, это какая-то злая насмешка судьбы! Но хорошо, что с ней был  Мунир, хотя это из-за него она зашла в злосчастную лавку.
- Всё против меня! – уже злилась она.
Мунир ничего не замечал, по пути домой таская из пакета печенье за печеньем. Он был всем доволен, не подозревая, как своим капризом подвел мать.
Дома Рания ещё раз примерила покупку, убедившись, что та оказалась ей по размеру. Она решила: даже хорошо, что теперь придется носить никаб. На медине столько сплетников! А с закрытым лицом никто ее не узнает. Будь на ней эта одежда, ни жена торговца, ни сам он ее не узнали бы.
- Теперь появится новая сплетня! – досадовала она. - Скажут, что я специально нашла ту лавку, чтобы увидеть возможного «жениха». Ещё и Мунира использовала. Аллах! За что мне это?
Повесив на плечики никаб, она уже в который раз достала любимое золото. Если за ней наблюдают, то пусть видят, какое удовольствие она получает, перебирая украшения. И как много у неё драгоценностей! Ничего больше не лежит в сейфе Саида или в хранилище банка.
Ей хотелось позлить Фатиму и Зулейку. И Хадижу, после свадьбы которой должна будет решиться ее судьба. Если бы не это событие, жизнь Рании не изменилась бы. Саид сказал, что боится скандала перед свадьбой дочери. А скандалистка – это она. И Мунир. Как бы то ни было, Хадижа – виновница ее несчастий, потому что если бы не ее свадьба...
Вдруг Рания замерла с ожерельем в руке. Аллах! Она с такой радостью примеряет драгоценности, но после того, что сегодня будет доложено Саиду, он может решить, что  она, увидев «жениха» в лавке, куда зашла, конечно, намеренно, примирилась с мыслью о другом муже и теперь счастливо роется в своих украшениях, предвкушая сладость будущей семейной жизни с другим мужчиной!
Испуганно отпрянув от шкатулок, поставленных прямо на дорогое покрывало, Рания, уже тяжело дыша и едва не плача, собрала разложенные по всей кровати пустые футляры, так и сами украшения, неаккуратно сложила всё обратно в шкатулки и поспешно спрятала их в комод. Ключом она не сразу смогла закрыть ящик на замок. А потом ключик несколько раз выпадал у нее из рук, прежде чем оказался в сумочке, а затем и в ящике стола.
- Теперь и украшать себя не придется, - дошло до нее. – Под темной тканью никаба ничего нельзя рассмотреть.
 Вот и отлично! Иначе Саид решит, что она украшает себя для другого. И разве не на это однажды намекал дядя Абдул? Или он это просто так сказал, из нравоучительных соображений?
Теперь не стоит пользоваться косметикой, красить ресницы, подводить  глаза. Как она раньше пропускала мимо ушей, что говорит дядя Абдул? Но он повторяет Саиду всё, что слышит и Рания! Одно и то же! Аллах, но сид Абдул  упоминал что-то про плеть... Просто тогда Рания не отнесла эти слова к себе. Как можно выпороть ее или Мунира? Наверно, можно, если Саид даст согласие на наказание!
Однажды она уже ошиблась, решив, что Саид не может всерьез отдать ее временному мужу! А теперь Саид купил дом для нее и детей, не в Рио, а в Фесе. Разве могла она поверить в подобное ещё за месяц до переселения? Она же была уверена, что Саид приобрел для нее особняк в престижном районе Рио, куда лучший, чем для Зулейки! Но он его продал и отправил в новый дом в Фесе! 
- Мне никогда не вернуться в Бразилию! – с непонятной грустью думала Рания. Жизнь там теперь течет без нее. Но даже лара Назира нашла место в Рио-де-Жанейро. Здесь же у Рании нет ни подруг, ни родственников, с которыми можно общаться. А та родня, которая была, держалась на расстоянии, потому что знали о муже-рыбаке, о ее разводах и боялись, как бы ее неприятности не коснулись их детей, когда придет время женить сыновей или выдавать замуж дочерей.
Теперь Рания поняла, в каком положении некогда оказалась Жади,  к которой в Марокко отношение было таким же, как к ней теперь. А потом это отразилось и на Хадиже. Даже Саид ничего не мог поделать! Если бы он смог заняться поисками мужа для Хадижи в Бразилии, это не было бы проблемой.  Да, возможно – не стало бы. Но не в Фесе, где традиции и обычаи были очень сильны. Деньги отца и его положение не помогли Хадиже найти мужа из приличной семьи. Ей достался Фарид.
И тут Рания испугалась за будущее собственных детей. Ее сыночек Мунирчик! Ее дочка Райхана! Какое будущее их ждет?!
- Нет, с Саидом я не разведусь! Мне не нужны другие мужчины, пусть я стану четвертой женой Саида, но только не развод с ним! Пусть возьмет ещё одну жену, но только не дает мне развод!
Ей тут же припомнились слова Амины о том, что после развода и нового замужества Рании Саид заберет у нее своих детей.
- Но так и будет, так и случится! Он так и поступит со мной и детьми! – запаниковала она.
Она была так зла, пришла в нервное возбуждение, что повернулась к «глазку», спрятанному где-то среди картин на стене, противоположной той, у которой стоял огромный шкаф с ее одеждой. Ей захотелось тут же выплеснуть всё, что накопилось у нее на душе. Она долго смотрела «на него», собираясь с мыслями, но сначала не осмеливалась, а потом – одумалась.
Однажды она едва  не совершила ошибку уже здесь, в Фесе, когда вот так же возмутившись, отправилась в дом родителей, оставив детей с няней. Это произошло, когда она узнала о начиненном подсматривающими глазками доме.
Но по дороге опомнилась: разве ее родители встанут на ее сторону? Нет! Скажут, что Саид вправе знать, что происходит с его детьми и женой, когда он находится так далеко от них. Потом отец припомнит ей все ее прошлые проступки, за которые Саид заставил ее заплатить разводами. Но теперь! Теперь отец итак ищет кандидатов в будущие мужья, какой стыд! Какое унижение! И если она явится перед отцом с матерью с жалобами на Саида и своими к нему претензиями, будет только хуже. Отец потребует собрать семейный совет, где и добьется, чтобы Саид дал развод дочери. Отец бывал порой вспыльчив и упрям, о чем знали только самые близкие родственники. При посторонних он умел держать себя в руках. Как и в прошлый раз, Рания заставила замолчать самолюбие. Она не в том положении, чтобы задирать нос, как сказали ей Амина и лара Дуния.
Рания скучала по сестре и по ее визитам. Почему не приходит? Сколько можно обижаться? Теперь она с горькой надеждой ждала Амину, догадываясь, что очередной вал сплетен заставит сестру  появиться. Когда до родителей или Амины дойдут слухи, что Рания заходила в лавку торговца сладостями, сестра сама  или по наущению родителей придет к ней. Аллах, о ней сплетничают люди на медине, а она даже не запомнила названия лавки, не знает имени владельца!
И Рания оказалась права! Сначала ей позвонила сестра, чтобы узнать, когда можно к ней заглянуть, чтобы кое-что обсудить, а потом о ней вспомнил, наконец, и Саид. Нет, наверно, стоило ради этого нарочно зайти в ту злосчастную лавку, даже не покупая сладости для сына!

(Продолжение следует!)