***
По причине того, что почти вся любовная лирика Стальского утеряна, говорить полновесно по данной теме нелегко. Все же и по немногим крупицам можно увидеть, каким тонким лириком был Стальский.
Стихотворений, в которых, так или иначе, речь заходит о женщине, у Стальского сохранилось около двух десятков. Среди них: 1) посвященные своей возлюбленной (Марият) и Возлюбленной; 2) жене Айне; 3) школьницам; 4) девушкам, участницам женского съезда; 5) просьба девушки к матери, чтобы ее отдали в школу; или к отцу, чтобы ее не выдавали за нелюбимого; 6) любовный диалог между юношей и девушкой; 7) сатирическое стихотворение о вдовушке и мельнике, притязающем на ее любовь; 8) ссора мужа и жены; 9) о плохой жене; 10) о старухе, пересолившей долму (родственнице Рукуя-бажи, жене муллы Тайиба); 11) об ударном труде ковровшиц и колхозниц и др.
Твой образ дорогой…
Одно из первых стихотворений любовной лирики Сулеймана Стальского сочинено около 1900 года (восстановлено нами по русскому подстрочнику). Здесь поэт воспевает женскую красоту и использует известные в народе традиционные эпитеты и сравнения: лайих я ваз тариф иер (достойна ты красивой похвалы), вун ашкъид булах я (ты источник любовной страсти), сарар – седеф, пIузар – гегьвер (зубы – перламутр, губы – рубин), чинардин бухах я, тават (тополиный стан, красавица), пехил хьанва вал къизилгуьл (тебе завидует роза) и др.
Но среди этих эпитетов встречается и свежий: чIулав вилер гуя къизмиш гатун нисен рагъ я, тават (черные глаза будто знойного лета полуденное солнце, красавица). Это напоминает эминовское: лацувилиз, лагьайт1а мад, гатун чими рагъ я, ханум (о белизне коль еще сказать, теплое летнее солнце, ханум) [Е.Эмин 1995:57]. Сулейман не копирует эминовское сравнение, а видоизменяет. Эмин указывает на внешнее сходство – сравнивает белизну лица ханум с теплым летним солцем. Сулейман сравнивает черные глаза красавицы (их лучистость, страсть) с полуденным солнцем знойного лета т.е. подчеркивает не внешнюю, а внутреннюю, глубинную сторону предмета.
В стихотворении, посвященной фиалке (беневша) «Зарафатиз акъудиз вахт» арсенал поэтических изобразительных средств богаче и свежее. Конечно же, под «беневша» поэт подразумевал вполне реальное лицо. По существующей в народе традиции, открытое воспевание, восхваление достоинства девушки, женщины табуировано, дабы не навредить их репутации. Поэтому для воспевания красоты любимой, поэты прибегали к приемам олицетворения, заменяя имена возлюбленных названиями цветов, разными эпитетами, вымышленными именами и т.п.
В этом стихотворении есть свежие сравнения: муьгьуьббат цуькведавай (любовь в цвете), Сулейман я цуьквед жигъир (Сулейман – тропинка из цветов)… Заметны здесь и нотки назидания, которое в дальнейшем вместе с философскими размышлениями станет одним из основных инструментов поэтики Стальского.
Прием диалога между двумя влюбленными, используемый Е.Эмином в стихотворении Сельминаз (1995: 26), широко использует и Сулейман («Гуьзел яр» («Возлюбленная»), «Гадани руш» («Юноша и девушка»), «Гъуьлуьнни папан гьуьжет» («Ссора между мужем и женой»), «Регъуьхбанни хендеда свас» («Мельник и молодая вдова») и др.). Этот прием известен и в народных трудовых пениях-импровизациях, когда одна (один) из работающих заводит песню, а другая (другой) отвечает, продолжает. Это могут быть и подруги, и друзья, и влюбленные, и бригадиры с подчиненными. Тематика таких импровизаций тоже различна: от шутливых и ироничных до любовных и элегичных. Подобный прием диалогов используется и в песнях плачах, а также в ашугских песнях.
В стихотворении-любовном диалоге между юношей и девушкой идет спор в полусерьезной, полушутливой форме. Юноша упрекает девушку в невнимательности к своей персоне: Заз на тагуз вав гвай ичер, Инсаф авач вахъ, гуьзел яр (Яблоками своими меня не угощая, Бессердечна ты, любимая). Под «яблоками» здесь подразумевается девичьи груди. На что девушка отвечает вполне серьезно, делая вид, что не понял открытого намека парня: Гьинай гуда за ваз ичер? Гвач зав бахча, багъ, гуьзел яр (Откуда же я дам тебе яблоки? Нет у меня сада, бахчи, любимый). На вопрос юноши: Гьикьван ч1угван за ви азар, Къала сирлу ряхъ, гуьзел яр (Сколько же мне мук любви терпеть, Покажи какой выход, любимая) девушка отвечает со всей серьезностью: Гьик1 ят1а дуьньядин адет, Ч1угу харжи, твах, гуьзел яр (Как в мире заведено, Возьми на себя расходы и засватай, любимый).
В другом стихотворении этого же плана девушка больше внушает уверенности своему возлюбленному. Влюбленные клянутся друг другу в любви и преданности. Жеда зи гьал, вун тахьайт1а, Пара пелеш, алагуьзли (Если ты не будешь со мной, Моя душа будет в печали) – переживает юноша. Девушка успокаивает его: Ваз къурбанд я зи ширин чан, Зун масдаз жеч, алагуьзли (Я собой пожертвую за тебя, Но другому я не достанусь, любимый). Юноша все еще не уверен в благополучном исходе дела: Заз хьунухь тахьайт1а нагагь, Мад за фу неч, алагуьзли (Если не достанешься ты мне, Я не притронусь к хлебу, любимая). Но девушка заверяет его, что она может принадлежать только ему: Архайин алад ахварал, Фикирмир гьич, алагуьзли. Якъин чир хьухь и зи хурал Ала кьве ич, алагуьзли (Спи спокойно, о подобном не думай, любимый. Знай, на моей груди для тебя Храню два яблока, любимый). Тогда юноша немного смелеет: Гьайиф ян, бес а за недай Сад-кьве емиш, алагуьзли (Жалко ли тебе тогда для меня Пару плодов, любимая?). Девушка, чтобы не обидеть возлюбленного, тут же оправдывается: Валлагь, и зи багъдин бегьер Хьанвач дигмиш, алагуьзли (Честное слово, урожай в моем саду Пока еще не созрел, любимый).
В стихотворении свежие метафоры и сравнения: Вири рушарин арада Я некьид пеш лагуьзли (Среди девушек многих, О земляничный листочек, любимая).
Метонимия: кьве ич (пара яблок), недай сад-кьве емиш (попробовать пару плодов), багъдин бегьер (урожай сада).
Стихотворение, посвященное возлюбленной Сулеймана Марият, самое личностное и чувственное среди сочинений любовной лирики поэта. Здесь нет ни одной метафоры и сравнения, привычные и традиционные для восточной поэзии. Все эпитеты и сравнения свежие, новые, сулеймановские. Понять силу любовной лирики, мастерство поэта-лирика можно, лишь изучив это сочинение, поэтому приводим его текст полностью:
И Куьреда чаз, етимриз,
Акурди туш рагъ, Марият.
Чун хьтин кесиб итимриз
Я чан хьанач сагъ, Марият. В этом Кюра мы, сироты
Не видели солнца, Марият.
У бедных как мы мужиков
И здоровья нет, Марият.
Бахт юзанва: атанва зун
И жигъирдиз, акваз к1анз вун.
Къуьлер дигмиш – гьа и дугун
Чаз я женнет багъ, Марият. Счастье встрепенулось: я пришел
На эту тропинку, желая тебя увидеть.
Эта долина, где зреют хлеба,
Для нас райский сад, Марият
Атана заз гафарин ван,
Рахана зав халис инсан.
Ви суьрет, ви къамат масан
Зи чандин я тагъ, Марият. Слова услышав я (твои),
(Понял): говорит надежный человек.
Твой вид, твой образ дорогой
Часть моей жизни, Марият.
Емишар сад хас хьайила
Наврузбегни свас хьаила,
Чаз чи жасад кьаз хьайила,
Чи рик1ер я чагъ, Марият. Когда плоды созданы друг для друга,
Когда мы жених и невеста,
И друг другу мы подходим (внешне),
Наши сердца радостны, Марият.
Сулеймана ахъайна ваз,
Рик1ин гьарай, сирлу гъараз.
Дад-бидад, вун лувар хьухь заз,
Тамир вилел нагъв, Марият. Сулейман тебе открыл
Зов сердца и тайные желанья.
Умоляю, крыльями будь мне,
На глазах слез не оставляй, Марият.
(1987: 181).
У Сулеймана встречаются и близкие с Эмином по тематике стихотворения: любовный диалог между юношей и девушкой, «Назани» («Ухоженная»), «Пис папакай» («О плохой жене») и др.
О ссоре между мужем и женой.
В стихотворении о ссоре между мужем и женой описан случай, произошедшим с самим Сулейманом и его женой Марият. Это обычная ссора, какие обычно возникают на почве бедности. Муж упрекает жену в непонимании. Жена выражает недовольство тем, что муж не покупает ей, мяхсеры (макасины) и галоши. А муж оправдывается бедностью: К1андайд я ваз мягьсер, калуш, Ам чун хьтин кесибд кар туш (Ты хочешь мяхсеры и галоши, Это не про нас – бедняков). Апогеем ссоры становятся заявление мужа: Пуд ч1ал я зинни ви луьк1уьн: Хъфидайдаз – гьам я уьлчуь (Три слова – нашему разговору венец: Для уходящей – дорога мостовая). Ссора заканчивается тем, что жена требует сначала: Гахце на зи некягьдавай Къанниц1уд манат, гуьзел яр (Верни положенные по договору Тридцать рублей, любимый), а затем: Фекьи-кавхадиз эвера, … Алуд Марият, гуьзел яр (Муллу и старосту зови, … Избавься от марият, любимый). (С.Сулейман1987: 182-186)
В стихотворении-элегии, сочиненной после смерти жены Марият, мы видим душевные переживания поэта, оставшегося вдовцом. С потерей жены поэт словно потерял весь мир. С четырьмя детьми он оказывается в полном одиночестве без какой-либо помощи со стороны. Его больше не посещают родные, соседи, друзья. Его не приглашают в гости, на другие торжества.
Паб кьена ялгъуз хьайила,
Виниз кар агьуз хьайила,
Гила зун ажуз хьайила,
Межлисда зи т1вар амач кьван. Жены лишившись, как стал вдовцом,
И расстроились ладные дела,
Как вдруг беспомощным я стал,
На торжества перестали звать меня, -
жалуется поэт (С.Сулейман1947: ?). Но, какими бы невыносимыми не были переживания, поэт не унывает, он понимает, что жизнь продолжается и ради детей, ради жизни он должен жить. Ему 50 с лишним лет, и он размышляет о новой хозяйке для дома, которая бы помогала ему вырастить детей. Вот какой видит поэт кандидатуру, подходящую на роль новой хозяйки:
Ширин мез аваз рахадай, Вични жен велед тахадай,
Зи яшлувиливди кьадай Гъуьлуьз фир папар амач кьван.
Чтобы сладкой речь ее была, Чтобы детей больше не рожала,
Чтобы соответствовала моим годам…
Но таких незамужних женшин не осталось, - сетует поэт.
Особой сатирой отличается 12-ти строфное стихотворение Стальского о старом мельнике и молодой вдове (1947: 72-73). Сначала идет диалог между мельником и вдовой. Старый мельник домогается близости с молодой вдовой. Исполни мое желание и можешь каждый день молоть зерно бесплатно… - говорит он. - Пять лет, как умерла жена… Заработай себе один саваб (богоугодное дело). Когда вдова узнает о низменном желании мельника, ситуация переходит в свой апогей. Она отказывает старику, который в свои восемьдесять лет, испытывает вожделение к молодым девушкам (Уьмуьр хьана кьудкъад йисар, К1анзава ваз жегьил суcap):
Вакай къведай а кьифрен ниъ – Кьадардилай туькьуьл хинни. За фагьумна, гьич са гафни Авач вахъ туьк1вей, регъуьхбан. Твой мышиный запах
Что хинина горьше.
Как я вижу, нет ни слова
Путного у тебя, мельник.
Тогда мельник грозится, что не помолет ее зерно:
А сенфиз ваз акур ахвар Ви гъуьруькай хьун тир ч1ахар. Зи гъилева регъуьн ч1утхвар, Ахъайдач за яд, гуьзел яр. Вот смысль твоего вчерашнего сна:
В полбу превратится твоя мука.
В моих руках мельничный желоб для воды, Не пущу я воду, красавица.
Зи гьалдикай кьадай хабар, Жагъида мад маса папар. Кьуна к1ула вав гвай а пар, Жуван рекье гьат, гуьзел яр, Которые меня верно поймут,
Женщины найдутся еще.
Взвали на спину поклажу свою,
Айда обратно, красавица, -
завершает мельник свой разговор.
Тогда терпенью вдовы приходит конец:
Ахмакьдин хва гьак1ан гьайван, Лугьудай гаф чир хьухь жуван. Зи стхадиз тахьуй и ван, – Акъваз вун, сив квей регъуьхбан! Сын дуралея, полная скотина,
Прежде подумай, что говорить.
Не дай бог, брат мой услышит,
Уймись, не то рот зашьется, мельник.
К ссоре подключается, вдруг появившийся брат вдовы:
Акьулдивай пара яргъаз Хьана ахьтин гафар рахаз. Вуч лагьанай на зи вахаз, Диде ламрак фей регъуьхбан?! Совершенно выжил из ума,
Говоришь подобные слова.
Что ты сказал моей сестре,
Мать с ослом живший, мельник?!
Рассказ о ситуации, в которую попал старый мельник, поэт завершает так:
Сулейман, ч1угу азият – Ахмакьариз це несият. Терг ая на а хасият, Секин акъваз, кьей регъуьхбан! Сулейман, ты потрудись,
Наставляй таких глупцов.
Избався от дурной привычки,
Угомонись, бедолага мельник.
О делах плохой жены вам скажу…
Стихотворение о плохой жене, в отличие от других, сложено 11-сложным размером (кошма): разочаруешься предатель
За лугьун квез са пис папан агьвалат,
Яргъал акъваз, вал фасад дуьшуьш жеди.
Йифди-югъди алатич а хажалат,
А савдадал вун фад ягъалмиш жеди. О делах плохой жены вам скажу,
Отдаляйся - неверную встретишь.
Дни и ночи от горя не уйти,
В браке разочаруешься вскоре.
(С.Сулейман1947: 75)
Формой и тематикой оно близко стихотворению Етима Эмина «О плохой жене».
Для Сулеймана приметы плохой жены следующие: кьил туьк1вейвал къуншидиз дуьзмиш жеди (как спохватишься, она у сеседей); гаф лагьайла жаваб гуз пис тегьерди (слово скажеь – круто ответит); ахьтин дад гуч гьич са агъу-зегьерди (вкуса такого не увидишь даже у яда и отравы); кефни хана жуван-гьадан мецикай, азар тушиз чанни ви пузмиш жеди (расстроившись от ее и своих речей, без болезни захвораешь ты); гаф лагьайла экъеч1из физ варцелди, чинебан сир акъудда ви къецелди (скажешь слово – на двор выбегает, семейные тайны разносит повсюду ; нар деве хьиз вич вичиз къизмиш жеди (как вожделенный верблюд самец неуправляема она); чир жеч адаз ягъун-гатун рекьидай, я вахъ хам жеч адан гафар эхидай (ни словом, ни битьем не вразумить ее, а у тебя ее брань сносить не хватит терпенья); балк1ан лугьуз къачур хейрат илхидай, къекъведайла лап ламран ериш жеди (скаковую лошадь выбирал из табуна, но в деле с ослиным нравом оказалась) ; гьикьван гайт1ан вуна адаз несият, терг айич хьи ада вичин хасият (сколько бы ее не вразумлял и наставлял, не избавится она от нрава своего); даим-эбед алат тийир азият (никогда не покидающая мука); ам муьт1уьгъ жеч, эхир жув вердиш жеди (ее не приучишь, приручишься сам); гьич кьиле фич а пис папав луьк1уьнна, гаф лагьайла, физ акъвазда рик1ина (с плохой женой не сладить никак, вымолвишь слово – она бежить к дверям); гьакьван бетер пис ахмакьдин руш жеди (окажется ужасно несносной дочерью глупца); Даже Ст1ал Сулейман,- говорит поэт, - такой мастер разговора, около нее «немой птицей смотреться будет» (адан кьилив вични лал байкъуш жеди;). (С.Сулейман1947: 75-77).
Курьезный случай, произошедший с одним несчастным стариком, у которого жена в отсутствии семьи приготовила ч1иргъин (травяная похлебка) и съела сама, не оставив никому, описан в стихотворении о перепалке старика и старухи (С.Сулейман1947: 81-82). Это стихотворение сатирического жанра можно поставить в один ряд со стихотворением о плохой жене. Едко высмеивая скандал, произошедший на почве крайней бедности, которая довела старуху до такого голода, что она решилась, воспользовавшись отсутствием домашних (а муж в это время спал), приготовить и одной съесть травяную похлебку.
С доброй иронией рисует поэт образ бедолаги-старика, который, проснувшись, застал грязную пустую кастрюлю:
Заз куьз тунач, лугьуз, xaп1a? – Шехьиз кесиб кьуьзуь буба, Гъуд вегьейла кьамуз папа, Къецихъди катун хьана кьван.
Почему не оставила мне еду? – Заплакал бедный старичок. По затылку кулаком получив от жены, Во двор выбегать ему пришлось.
Совершенно в других красках, безжалостно дается портрет старухи:
Ч1арар pacy, capap кьери, Жеда тек-туьк жеда ахьтин къари. Гьарай-эвер айиз вири Магьлеяр к1ват1ун хьана кьван.
Волосы седы, зубы редки,
Редко встречаются старухи такие.
На шум и гам соседям ведь
Собираться всем пришлось.
Злой нрав старухи гиперболизуют и слова самого поэта, который боится даже произносить имя этой старухи:
Сулейман, акъуд ви дафт1ар, Гьана кхьихь на гьа кафт1ар. Заз кич1е я, а папан т1вар Хатадайни кьун хьана кьван. Сулейман открой тетрадь свою, Туда ты запиши эту ягу. Но я боюсь, чтобы мне имя ее
Хоть случайно назвать бы не пришлось.
(С.Сулейман1947: 82)
Труженицы нашего колхоза…
В стихотворениях «Чи калхуздин зегьметкешар» («Труженицы нашего колхоза»), «Зун фенавай гуьдай ник1ял» («Я ходил туда, где жатва шла»), описан самоотверженный труд колхозниц. В стихотворении «Чи калхуздин зегьметкешар» («Труженицы нашего колхоза») колхозницы работают, не покладая рук, лишь бы успеть убрать урожай: Галатункай тайиз луьк1уьн, Къе-пака куьтягь жеда гуьн (Ни слова об усталости не говоря, Сегодня-завтра жатва завершится) (С.Сулейман1947: 215). Сулейман восхищается ударным темпом их труда и желает здоровья и успехов ударницам «Инжихан къари» (старухе Инжихан), своим снохам Милейсат и Шахпери. Особенно Сулейман восторгается трудом старухи Инжихан. В следующем стихотворении трудового цикла «Зун фенавай гуьдай ник1ял» («Я ходил туда, где жатва шла») он возвышенно рассказывает о труде Инжихан, уподобляя ее с богатыршей из былин: Гъиле кьуна зурба мукал (серпом огромным вооружась); Гьатна юлдашрилай к1венк1ве, Тагьсиб туна вичин рик1е, Данаяр хьиз цуьлер еке, – Зегьметдин гьейбет акуна (Впереди товарищей своих, В сердце состязания дух, Снопы большие как бычки, – Силу ее труда увидел); Адан мукалдин а гьунар – Араб-Зенг, гьелбет, акуна (Мощь ее могучего серпа – Будто я Араб-Зенги увидел); Гьар къуз пудкъад цуьлер ат1уз, Арабадал хкиз рат1руз (Ежедневно срезая по шестьдесять снопов, Гружа на арбу и везя на ток); Гьар пакамахъ жедай к1вачин, Къуьне – чанта, гъиле – гичин, Т1варни Инжихан тир вичин (Каждый день вставая чуть свет, На плече сума, в руке кувшин, Инжихан – имя было ее)… (С.Сулейман1947: 216-217)
Посетив ковровую артель в Среднем Стале, Сулейман восхищается творением рук мастериц – шестиметровым ворсовым ковром, по углам которого цветастый орнамент: Ругуд юк1ун чич1ед гебе, Гъалат1 квачир гьич са аббе. Кхьенавай гьар са пип1е, Чидач, ам вуч нехиш ят1a (Шестиметровый ворсовый ковер, Без малейшего изъяна, Расписанный в каждом углу, Невиданным (дивным) узором). (С.Сулейман1947: 303-304).
Пусть на голове твоей платок…
К женщинам другого порядка относятся Фатума и Рукуя. В стихотворении «Я асланд тегьер Фатума» («Львице подобная Фатума») Сулейман восхваляет мужество и достоинство Фатумы, матери Эмир-Абдуллаха и Айишат.
Фите хьурай кlaнт1a кьилихъ, Я асланд тегьер Фатума. Белки, жез туш са эркекдихъ Вахъ авай жигер, Фатума.
Пусть на голове твоей платок,
Львице подобная Фатума.
Не у каждого встретишь мужика
Такое сердце, Фатума.
(С.Сулейман?).
В тяжелое время, когда кругом орудуют воры и бандиты, Фатума каждую ночь с ружьем в руках защищает свое добро и честь отцовского дома. Кьулухъ элкъвеч диши перленг Эркек хьунал гьер, Фатума (Не отступает тигрица-самка, Что впереди – баран-самец), - говорит поэт о Фатуме.
Халкь xьaнвайт1а алаз пупlax, Тимур шагьдиз жедай вун тах, Гила пайгъамбардин пайдах Гъилевай сердер, Фатума.
Если бы ты мужчиной родилась, С Тимур-шахом была бы ровня.
Теперь в чьих руках знамя пророка, Ты предводитель, Фатума.
(С.Сулейман?).
Сулейман гордится тем что, Фатума, несмотря «куьгьне чухва» (старую чоху), питает к Сулейману родственные чувства: Са дидед нек тахъвай стха- дизни я сенгер Фатума (Для брата, не пившего с тобой молока одной матери, ты опора, Фатума).
Если Инжихан, Милейсат, Шахпери – колхозницы и прославляют себя ударным трудом, Фатума отличается мужской храбростью и силой, то Рукуя, дочь Сефихана, ученица Кази эфенди в стихотворении «Ибну-Гьажар гъиз хуралай;» («Читая наизусть Ибну-Хаджар») является представительницей науки. О ее учености Сулейман говорит так:
Ибну-Гьажар гъиз хуралай,
Алимарин шагь Рукъуя.
Ктабарин вуна кIялай
Зурба я сиягь, Рукъуя. Читая наизусть Ибну-Хаджар, Шахиня ученых Рукуя. Книг, прочитанных тобой, Велик список, Рукуя.
(С.Сулейман ?)
Глубоко изучайте пользу знаний…
Несколько стихотворений Стальского, посвященных девчатам, девушкам, женщинам близких по тематике, можно объединить в единый цикл. Таких стихов насчитывается около восьми (стихи названы по первой строке 1-й строфы):
1. Назани;
2. «Ажеб хъсан зат1 я мектеб!» («Какое прекрасное место школа!»);
3. «Лап къадир чирдай илимдин…» (Глубоко ценящие пользу знаний…);
4. «Гьукуматдин багъдин емиш…» (Плоды в саду страны);
5. «Маралар хьиз дагъларавай…» (Словно горные маралы…);
6. «Чир хьухь якъин, гьукуматдин…» (Знайте истинно, для страны…);
7. «Юлдашар, заз хьана са ван…» («Люди, я услышалодну весть…);
8. «Чи юлдашар, вахар, рушар…» («Наши подруги, сестры, дочери (девчата)…).
В стихотворении Назани Сулейман обращается к маленькой девочке: На дидедиз ая минет, Вунан ая кlял, Назани (Ты мать свою попроси, Чтобы и ты училась, Назани). «Жалко,– говорит поэт, если «красноногая сизая голубка» останется безграмотной. Теперь и беднякам нужно «на острие науки» быть. Тогда ты узнаешь много вещей, и в газеты писать мастером ты будешь (Чир жеда ваз пара зат1ар, Газетризни кхьиз уст1ар)». (1987: 191-192).
Тема тяги к знаниям продолжается в стихотворении «Ажеб хъсан зат1 я мектеб!» («Какое прекрасное место школа!»). (1987: 200).
Здесь девушка обращается к матери, чтобы ее отпустили в школу для овладевания знаниями. Каждая строка в каждой из шести строф содержит моленье девушки к матери, ее аргументы в пользу знания, которыми она хочет убеждать мать.
Ее желания и цели: Гьанихъ гала зи вил, диде (об этом (учебе), я мечтаю мама; Илим к1елун я зи метлеб (Знаниям учиться – моя цель); Хъсан кар я кхьиз-ч1уриз, Жувазни са илим чириз, Къарандашдив вердишариз К1анзава заз зи гъил, диде (Хорошее дело уметь читать и писать, И самой грамотной стать, К карандашу (письму) приучать, Хочу я свою руку, мама). (1987: 200).
Ее аргументы: Ажеб хъсам зат1 я мектеб! Яз тамир зун сефил, диде (Какое прекрасное место школа! Не оставляй меня в печали, мама); Гьана ава жегьил сусар, Тамир хьана гъафил, диде (Там же и молодые невесты, меня не осведомленной не оставляй, мама); Захъ галаз къугъвадай рушар, Гьанавачни зи юлдашар? Инсанвилиз жедан ухшар Велед хьунухь табдил, диде? (Девочки играющие со мной, Не там ли мои подруги? По-человечески ли это, Когда ребенок станет другим (переменится), мама?). (1987: 200).
Ее предупреждения: Акъвазайт1а зун ик1 авам, Гьарам хьуй заз на гайи мам, Жедалди зи илим тамам Заз к1анид туш гьич гъуьл, диде (Если я потерплю остаться неучем, Пусть твое молоко станет мне харамом, Пока не получу полные знания, Не выйду я замуж, мама). (1987: 200).
По приведенным строкам видно, какая удивительная тяга была к знаниям у молодого поколения. Здесь, видимо, поэт обнажает и свои чувства, и свое, так и оставшееся нереализованным, желание научиться грамоте. Убежденность и понимание роли знания, науки для новой жизни придают дидактике поэта особую убедительность.
В стихотворении «Лап къадир чирдай илимдин…» (Глубоко ценящие пользу знаний…) поэт воспевает красоту, ум, красноречие молодых девчат: звонки их голоса, сахарны их уста (севтиналди рахаз цавай, набат шекер чк1из сивяй); красотой своей они походят на нежных горных джейранов (хамдиз хвейи дагъларавай, гьахьтин жейранар я, рушар); они соловьи, привыкшие играть с цветами (цуькверивди къугъваз вердиш, гьахьтин билбилар я, рушар); каждая из низ красавица (гьарма сад я куьн са суна); они ценят пользу знаний, они мечта души своих учителей, они увидели свет новой жизни… (1987: 195-196).
В стихотворении «Гьукуматдин багъдин емиш» (Плоды в саду страны), Сулейман восхваляет молодое поколение. Для этого поэт использует разнообразные сравнения: Гьукуматдин багъдин емиш, Таза тир бегьер я рушар (Плоды в саду страны, Свежий урожай девчата); Гатфар бере дагъда битмиш, Лап яру цуьквер я рушар (Зацветшие весной в горах, Вы красные цветы, девчата); …гьукуматдин… Куьн вилин эквер я, рушар (Для страны – вы свет очей, девчата); Билбилрилай пара зирек, Куьн артух нуьк1вер я, рушар (Кто соловьев шустрей, вы такие птички, девчата); Бязибурун ч1арар бурма, Гьар садан п1узарар хурма, Мецер куь шекер я, рушар (У одних волос кудряв, у других губы – гранат, На языках сахар, девчата); Цирав хипе хайи таза Куьн гьахьтин к1елер я, рушар (От овцы породы цирав Вы такие ягнята, девчата); Квез к1ани, куьн к1анибурун Куьн чанар-рик1ер я, рушар (Для любимых вами, для любящих вас Вы сердце и жизнь, девчата); Ам вирибур чидач заз куьн, Садан т1вар Пейкер я, рушар (Всех вас не знаю я, Но одну Пейкер (Красавицей) зовут) . (1987: 192-193).
Здесь звучит следующее назидание поэта девочкам: Куьн мектебдиз к1ват1 хьухь буьтуьн, Гьарда чира илим дерин (В школу собирайтесь вы, Глубоко познайте науку)... Ибо «и для мужчин, и для женщин права равные теперь». Вирибуруз кхьин-ч1урун, Мажбур я куьн илим чирун (Чтоб все читать, писать умели, Знаниями овладеть объязаны вы). (1987: Там же).
Следующие четыре стихотворения этого цикла, хотя продолжают общую тему, имеют одну отличительную от предыдущих особенность: эти стихотворения сочинены поэтом как отклики, приветствия к определенным событиям. И поэтому они носят некоторый декларативный характер. Стихотворение «Маралар хьиз дагъларавай…» (Словно горные маралы…) посвящено съезду девушек Краевого комитета комсомола Северного Кавказа в 1935 году. Здесь тоже Стальский, продолжая общую тематику цикла, самыми изысканными эпитетами и сравнениями восхваляет красоту и ум, стремления и новые перспективы девушек: хам хвейи къушар (нежно взращенные птички), ц1ийиз кутур багъларавай ширин емишар (сладкие плоды новых садов), хъсан багъманчид илигай къайси-машмашар (опытным садовником привытые ароматные абрикосы), гьар саррафди куьн жагъурай михьи тир къашар (каждая – особый драгоценный камень, найденный ювелиром), хуьнуьх лайих зар кьефесда куьн т1авус къушар (павлины для клетки золотой), таза живан камсамулар.., лап вини кьил къанни вад йис, …яшар… (нежные молодые комсомолки, вам отсилы – двадцать пять); герек, артух жен амалар (чтобы больше (наук) познавали), бахтавар я куьн и гьалар (счастливое время ваше), хуш яшайишар (и жизнь налаживается), агакьна квехъ бахтавар къар (дошли до вас счастливые дни), къалай-къуз артух к1валахар чирун квез ухшар я, рушар (с каждым днем новыми профессиями овладевать для вас привычно, девушки)… (1987: 196-197).
Ст1ал Сулейманаз килиг,
Акатна чун азадвилик. А куьгьне душмандин гъилик Чаз хьайид гужар я, рушар. На Стальского поглядите,
Для нас свобода теперь.
Рука старого врага
Нас угнетала, девушки, -
говорит поэт, для убедительности приведя пример из своей жизни.
Стихотворение «Чир хьухь якъин, гьукуматдин…» (Знайте истинно, для страны…) полностью повторяет тематику предыдущего стихотворения. Очевидно, это было «заказом» Стальскому к съезду женщин Дагестана, состоявшемуся в 1935 году. Хотя здесь встречаются сравнения, близкие с тропами из вышеприведенного сочинения, можно отметить и оригинальные эпитеты, адресованные девушкам: гьукуматдин чанар-рик1ер (жизнь и душа страны), кесиб миллетдин вилин эквер (свет очей для бедняков), гьарда… са аваз.., билбил нуьк1вер (у каждой свой напев, соловьи), хаму цуьквер (нежные цветы), ц1ийи багъдин сифте емиш гъанавай бегьер (первый урожай нового сада), ц1увад йикъан вацран къвалахъ галай гъетер (звезды возле пятнадцатидневной луны), рагъ авай къуз гуьнед къвала …шараг къветер (молодые куропатки в солнечный день на склоне) и др. (1987: 193-194).
А стихотворение «Юлдашар, заз са ван хьана…» является ответом Стальского на письмо, полученное им от съезда женщин, проходившем в Москве в 1936 году. Письмо подписано бригадой девушек ударниц-стахановцев, фамилия старшего мастера, как явствует из стихотворения, Демченко. Это обычное размышление о делах девушек, которые «сад садалай пара гуьзял, гьак1 чирвални чпин эфзял» (одна красивее другой, и знания их обширны). (1987: 199).
Заключает цикл стихотворение «Чи юлдашар, вахар, рушар…» (Наши подруги, сестры, дочери…). Здесь поэт призывает молодежь к овладеванию знаниями. «Вы в правах сравнялись с мужчинами, – говорит поэт женщинам, – берите тетради, соберитесь вместе и идите в школу». И мубарак илим латин Чав эдебият хьана куь (Этот славный латын стала письменностью для нас). (1987: 198).
Лишенный возможности учиться в свое время поэт понимает истинную цену знаниям и ясно представляет: чтобы построить новую жизнь, нужны глубокие знания.