Известное произведение называется «Медный всадник», но в нем же упомянут «Кумир на бронзовом коне». Однако и человек, и лошадь созданы из бронзы. Так почему же поэт упорно называет всадника медным?
Кстати, англоязычные указатели в Питере содержат надпись: bronze horseman. Поэтому иностранцы подобных вопросов не задают: для них всадник тоже бронзовый.
Маститые знатоки не видят здесь никаких противоречий. Дескать, для той поры медь и бронза – это почти что одно и то же. Самовары, пушки, памятники, колокола – все называлось медным. Медь – эдакий символ вечности, синоним славы. Это уже век спустя бронза обрела поэтическую окраску, вытеснив медь с пьедестала солидности и поэтичности.
И все же Пушкин ни разу не называет всадника бронзовым, а коня медным. Да и сама «Петербургская повесть», как обозначил ее автор, все время проводит параллели между величием и трагедией, гимном и похоронами… Какие уж тут синонимы? Триумф творенья Петра имеют и оборотную сторону – трагическую. И герою повести совсем не хочется восхвалять «строителя чудотворного».
Вот почему мне кажется, что в названии скрыт намек на «медный лоб» того, «чьей волей роковой под морем город основался»!