Сказка закончилась. А дочь так и не заснула.
- Папа, а лисы всегда бывают такими противными?
- Не знаю. Я ведь не живу среди них. Но, наверное, бывают и другие. Хитрые бывают. Бывают глупые.
-Хитрые - тоже не добрые. А глупые бывают добрыми?
-Люди – да, а насчет лис, …я могу тебе еще одну сказку рассказать. Ты только глаза закрой и думай о сказке молча, хорошо?
Дочь согласилась.
Отец поправил край одеяла, пересел с кровати дочери на стоявший рядом стул и начал новую сказку. Тоже о лисе. Но уже о глупой.
- И…вот решила узнать Лиса, что же ей помогло так быстро убежать от собак. Спрашивает она свои уши: «Ушки, ушки, что вы сделали, чтоб мне помочь?» А уши ей отвечают: «А мы всё слушали, в какую сторону бегут собаки, чтоб ты могла убежать в другую сторону». Лиса осталась своими ушами довольна. «А ты нос, что ты сделал, чтоб мне помочь?» «А я, - отвечает ей нос, - дорогу нюхал, чтоб узнать, в какой стороне находится твоя потайная нора». Довольна осталась Лиса своим чутким носом. «А вы, мои лапки, что вы сделали, чтоб мне беды избежать?» «А мы, - отвечают ей лапы, - бежали, что есть мочи, чтоб до этой норы тебя доставить». Очень осталась довольна Лиса лапами своими, даже полизала одну из благодарности. «А ты, мой верный хвост, что ты делал, когда я спасалась от беды?» «А я, милая хозяйка, пока ты бежала, цеплялся за колючки да за коряги, за ветки да репейник, оставляя на нём клочки твоей шерсти». «Ах, ты негодный! – Закричала Лиса. – Да как же ты посмел?! То-то собаки так ловко за мной следовали поначалу. А ну вон из моей норы! Мешаешь мне, так я сейчас живо тебя собакам отдам!»
Отец тихо прокашлялся и закончил: «Ну вот,…выставила Лиса свой незаботливый хвост из норы, собаки его тут же заметили и ухватились за него зубами. И вытащили глупую Лису из норы».
Дочь не спала. Она думала о ситуации с Лисой. – Глупая лиса – тоже какая-то не добрая.
-Хочешь ещё одну сказку или так уснёшь? – Отец зевнул и почесал ухо.
-Да нет, ты иди, я сама усну.
Дочь пожелала отцу спокойной ночи, отвернулась к стене и прикрыла глаза. «И зачем он рассказал ей про колючки?» - Думала она о глупом лисьем хвосте. Девочке было жаль Лису. «А теперь он – воротник. А она… без хвоста осталась». Думая о Лисе, девочка сначала задремала, а потом и заснула.
Утром мама перевязала ей волосы роскошным бантом, сверху повязала платок, потом помогла надеть шубку и сапожки с варежками, и они вдвоём отправились на праздник.
Девочка впервые была в церкви. Место показалось ей странным. Огромный зал, где из каждого нефа слышалось тихое эхо, а по стенам висели странные рисованные картины и портреты. В зале горело много больших и маленьких свечей. А еще было много людей. И все они зачем-то повторяли хором странные фразы о благодарности и, сильно удивляли девочку тем, что водя перед собой правой рукой, периодически делали поклон в сторону трех мужчин, одетых в широкие длинные платья.
Девочка была удивлена непонятной речью одного из них. Самого бородатого. Она ничего из слов не понимала. Воздух в церкви становился густым и душистым. А еще ей не нравились высокие старушки, которые мешали ей рассмотреть картины на стенах и постоянно просили её, не наступать им на ноги. А она и не хотела этого.
Её мать повторяла движения вместе со всеми, тоже произносила слова, беспрестанно благодаря кого-то, и водя у своего лица и плеч рукой.
Девочка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. В конце концов, она взяла мать за руку и сказала: «Пойдем отсюда. Я устала».
-Подожди, скоро начнется представление. Дети будут показывать сказку и тебе станет интересно».
Девочка вздохнула и приготовилась ждать. Она крутила головой, снизу рассматривая лица людей. Людей больших и маленьких. В церкви были и дети. Большинство их привычно стояли рядом со взрослыми и тоже водили руками перед собой и кланялись троице. Но, как заметила девочка, больше все же было взрослых. Чьих-то мам, пап, дедушек и бабушек.
Она заметила на одной из стен небольшой ящичек со щелью наверху. Она как-то уже видела подобную штуковину. Та висела в мясной лавке. Она была прозрачной и в ней лежали разные монетки. Как объяснила тогда мама, эти деньги собирали для бездомных животных. «А почему они бездомные? А где же тогда живут их хозяева?» Мама объяснила дочери, что значит быть «бездомным». И девочке очень стало жаль этих собак, кошек и других животных, у которых «ни хозяев нет, ни дома, ни даже миски для еды». Тогда девочка попросила у мамы денежку и тоже сунула её в щель ящичка. – Это бездомным, - сказала она. Мама не возражала.
Теперь, глядя на ящик со щелью, девочка снова подумала о бездомных. «Этот ящик непрозрачный и на нем нарисован крест. Наверное, это для больных животных», - решила она.
Рождественский спектакль девочке очень понравился. Яркие, красочные, живые картины с детским песнопением очень удивили её. Дети, наряженные в костюмы людей и животных, были очень сосредоточены на своей роли в спектакле. Правда мальчик, игравший маленького ребенка Марии, всё никак не хотел лежать в яслях, всё выбегал из них, отталкивал девочку, наряженную в черную шаль, и бежал к своей маме, стоявшей среди многочисленных зрителей. Всё спрашивал её: «А когда будут подарки?» Мама его терпеливо возвращала на место у вертепа и снова отдавала его во власть девочки - подростка, игравшей Деву Марию. Та снова брала его за руку, и снова повторяла слова, обращенные к мальчикам-подросткам, игравшим в путешественников. Те как бы пришли в гости и принесли дары для мальчика.
Подарки путешественников, называющих себя волхвами, показались девочке малоинтересными. Она думала, что и мальчику по имени Иисус они тоже не понравились. Перед ним положили тарелку, кувшин и бусы. А он на них даже не посмотрел. Но потом мальчик всё же увлекся игрой. Ему надели на голову венец из елочного «дождика» и стали водить вокруг него хоровод. А мальчишка принялся трясти головой, щекоча себя колючим «дождиком», и это его явно забавляло. Он принялся кружиться и прыгать в круге детей, а зрители, глядя на довольную румяную мордашку малыша, улыбались.
После спектакля трое мужчин, которых мама девочки почему-то называла «батюшками», благословили их, пришедших на праздник. А потом все дети выстроились в очередь за подарком. И девочка случайно оказалась в ней одной из первых.
Очередь была длинной. Одна из девочек (постарше, лет шести) быстро подбежала, встала перед ней и, оглянувшись, театрально произнесла: «Я играла в спектакле. Мне можно встать первой». Девочка не возражала и подарок «актриса», игравшая в спектакле Вифлеемскую звезду, получила первой.
На голове девочки, игравшей поющую звезду, была надета красивая золотистая корона со звездой. А на плечиках её длинного синего платья была приколота золотистая вуаль. Эта девочка показалась нашей девочке очень красивой. И даже как бы взрослой.
Когда малышка, благословленная священником, возвращалась с подарком к матери, девочка-актриса её снова побеспокоила. – А что у тебя в подарке? У меня вот, посмотри, - она быстро раскрыла и тут же захлопнула свой кулек, сжав его края в узелок, - а у тебя, что там? Покажи. Можно посмотреть?
Девочке было приятно, что эта «звезда» снова заговорила с ней. Она протянула ей свой кулек со сладостями. «Звезда» тут же раскрыла его и почти сунула в него свой нос, оценивая содержимое. Затем, с улыбкой, вернула кулек девочке: «Такой же! Конфеты и одна шоколадка». – Сказав это, она тут же отошла от малышки, направилась к своей маме.
Постепенно зал начал пустеть. Все стали расходиться. Мама девочки забрала в гардеробе одежду, и принялась помогать ей одеться
Однако дочь не захотела сразу уйти. Ей будто уже стал интересен соборный зал церкви. Она принялась кружить по нему, разглядывая стены.
-Ты хочешь еще остаться? Что-то хочешь посмотреть? А может, пойдем, там, на дворе есть красивые ледяные горки, покатаешься».
-Я хочу положить в тот ящик деньги. – Девочка рукой показала на ящичек с крестом под узкой щелью. – Там нарисован крест. Это для больных?
-Да. - Быстро произнесла мать. - Да, для них.
Девочка требовательно смотрела ей в глаза.
-Ты…хочешь сделать взнос? - Мать быстро принялась рыться в сумочке, в поисках наличных. – Но, милая, у меня…только…
Она немного подумала, прежде чем отдать две купюры, зажатые в её цепкой руке. – Ты точно хочешь это сделать? Может, лучше зайдем в кафе-мороженое?
-Нет. – Качнула головой дочь. – Не хочу в кафе. Хочу сделать этот…взнос. Ты же говорила, у них даже мисок нет. У бездомных. А тут ещё и крест. – Дочь указала на церковный ящик рукой.
Мать протянула купюры, потом проследила за отошедшей девочкой взглядом. А когда та принялась совать купюры в щель ящика, отвернулась, пошла ближе к выходу. – Милая, поскорее, я тебя жду!
Девочка заметила, что купюр две. Она легко сумела сунуть в ящик первую, а вторую, которая смялась в её руке и потому всё никак в щель не проходила, она решила оставить …на потом. «Раз ты туда не лезешь, я положу тебя в другой ящик». Она поискала взглядом другой ящик, но не заметила его. И решила, что оставленная ею «строптивая» купюра будет отправлена в прозрачный ящик. В тот, который весит на стене мясного магазина, И малышка сунула купюру в варежку.
Во дворе, и правда, были устроены веселые ледяные горки. Высоченные, ярко раскрашенные под рождественские мотивы. Только желающих скатиться с них было так много, что мало кому из малышей удавалось подняться по крутой лестнице, чтоб получить свою долю удовольствия. Но нашей девочке повезло. Её взяла под своё покровительство та самая девочка - звезда. – Идем! Я помогу тебе. Эти мальчишки! Они никогда не пропускают малышей вперед. - И, чуть расталкивая тех, кто ей мешал подняться по лестнице, за руку она потащила девочку-малышку за собой, на горку. – Не толкайтесь! Видите, я с ребенком! - Говорила она детям, сама упрямо толкаясь, пробираясь наверх и таща за собой малышку.
Она так упорно тащила девочку за руку, что стащила с её руки рукавичку. – Ой! Надень её, а то замерзнешь». Она остановилась посреди лестницы и принялась помогать малышке и вдруг заметила, как из рукавички выпала яркая мятая купюра. – Ой! Что это у тебя выпало? … Это твоё?
Девочка стала рассматривать денежку. А малышка осторожно кивнула – да.
-Ага. Понятно. …Ты что ли копишь?
Девочка подумала и на всякий случай покрутила головой - нет.
-Нет? Тогда зачем она тебе?
-Это в ящик, для бездомных.
-Зачем?
-Чтоб у них были дом и миска. И хозяин.
-А…- протянула девочка, - знаю! Только туда не такие деньги кладут. Давай меняться, я тебе как раз такие дам, которые на кошек отдают. И девочка-звезда, сунув руку в свой карман, вынула горсточку серебра. – Вот!
Наша девочка видела в прозрачном ящике именно такие монетки. Там были, конечно, и другие, были и бумажные деньги, но она запомнила, что именно таких - было больше. И она кивнула. – Хорошо. Меняемся.
Девочка - звезда тут же засунула ей в карман свою мелочь, а поднятую со льда купюру она аккуратно свернула и положила в карман своего пальто. – Ладно, теперь пошли!
Они добрались до самой вершины горки. На узкой её площадке было много детей.
-Всё, давай кататься, - сказала «звезда». - Только, чур, я поеду первой.
-Хорошо, - согласилась девочка.
В общем-то, она пока и не хотела скатываться с горы. Ей хотелось с высоты посмотреть на свою маму, на детей, катающихся с других горок, а ещё на забеленные сверкающим инеем белые березы, которых во дворе церкви было много. Мама кричала ей: «Что ж ты не катишься? Давай! Весело же!»
Девочка махала ей рукой, смеялась, глядя, как весело её новая подружка скатилась с горы, но сама продолжала стоять на горке. Ей там было хорошо.
А потом она снова увидела рядом с собой девочку-звезду. – Ну, чего стоишь? Почему ты не катаешься? Хочешь, паровозиком? Чур, я первая! – И она снова, отодвинув какого-то мелкого парнишку, приготовилась, съехать с горы.
Но только мальчишка оказался более проворным. Он оттолкнул от себя девчонку и поехал с горы первым. А девочка-звезда, молча, полетела вниз головой с горы, взмахнув в воздухе пару раз руками и ногами.
Она закричала лишь тогда, когда больно ударилась об лед, упав и сломав себе руку.
Она не кричала, когда падала, поэтому наша девочка сначала и не поняла, что произошло. А потом она услышала страшный, дикий ор своей новой подружки, крики отцов, всех мамаш, кинувшихся к горке, чтоб уберечь своих детей и…закричала тоже. Она вцепилась руками в деревянные перекладины бортика и ни за что не хотела покидать своего безопасного места. Она просто стояла и кричала, монотонно и громко: «А…а…».
Мамочки расхватывали своих детей, кто-то отыскал мать упавшей девочки, кто-то уже звонил, вызывал карету «скорой», в общем, началась дикая суета. Всех детей с горки буквально сдуло. Ни один ребенок не съехал с горы. Все спускались по лестнице или их разбирали поднявшиеся по лестницы родители.
Малышка осталась на горке одна. Мама что-то говорила ей, утешала, но девочка плакала и всё смотрела с высоты горы на странно изогнутую кисть руки девочки-звезды, продолжавшей истошно кричать от боли.
-А...она упала…а….
-Да, милая, да, но нам надо слезать, пойдем. Пойдем домой. Всё будет хорошо.
-Как же?! Как же хорошо, мамочка?! Посмотри, она же плачет.
Мать не знала, как успокоить дочь. Просто подхватила её на руки, и медленно принялась спускаться по ледяной лестнице. – Домой, домой, милая. Мы - домой.
Уже в машине дочь плакать перестала. Она безучастно следила за улицей, за бегущими за спину домами и людьми. Мать с тревогой оглядывалась на неё, звонила мужу, прося его встретить их у дома. – Ты понесешь её на руках. Она не в состоянии идти.
-Что, всё так плохо?
-Ой! Страшное дело. Там ребенок руку сломал.
-Ну! Называется «прогулялись» до церкви.
-Ой, не начинай, пожалуйста! Это случилось на горке. Встреть лучше. Дома поговорим.
Девочка слышала слова отца, ответы матери, но думала не про них. Она думала о том, какой красивой была та девочка в синем платье и короне со звездой. «Теперь у неё синяя рука. Как же она теперь будет…с синей рукой? – Она посмотрела на свои руки. Мать в спешке забыла ей снять варежки.- Она будет ходить в варежке. Всё время. И летом».
Дома её уверили, что доктор уже приехал, что её знакомой дали таблетку, и она уже скоро совсем поправится.
-У нее была синяя рука. Синяя. Такая… – Тихо, но твердо повторял ребенок. Мать и отец красноречиво переглядывались. Последний прореагировал быстрее: «Ну, это она до таблетки синей была. А после того, как девочка таблетку выпила, …всё снова стало … белым. Ну, в общем, как у всех. – А мы есть сегодня будет? - Он оглянулся на жену.- Вроде бы праздничный обед…
Но женщины долго приходят в норму. Мама девочки неопределенно взмахнула рукой. – О, это без меня! Аппетит пропал. – И мама скрылась за дверью спальни.
Обед пришлось сочинять папе. Девочке обычно папины «обеды» больше нравились, там были бутерброды с помидорами и сыром, а еще макароны с ветчиной, а потом ещё чипсы и соленые орешки. Но сегодня и ей есть не хотелось. Папа ел один, подкладывал ей на тарелку золотистые чипсы. Не зная, с чего бы начать рождественский обед, он принялся рассказывать легенду о вертепе. Он рассказал о долгом путешествии папы и мамы маленького мальчика по имени Иисус. О том, как и зачем они пришли в хлев, где спали козы и овцам. Были ли там ещё коровы, собака, и кошка? «Да!» - Отвечал папа. Было ли новорожденному мальчику холодно и почему волхвы дарили только взрослые подарки? – «А вот!» – Отвечал отец, находя ответ на все дочкины вопросы.
Девочка слушала его, сравнивала увиденное ею в церкви детское представление с тем, что рассказывал отец, задавала вопросы. «А ты с мамой тоже видел эту звезду? Вифлеемскую».
-Не. Это было до. Нас с мамой тогда ещё не было.
-А где вы были?
-Ну, не знаю, может, на другой планете. – Он улыбнулся.
Дочь его выглядела серьезной.
- Возможно, на другой планете. Да и не ясно пока, была ли та звезда? Может, это была и не звезда, а комета.
-Нет, это была звезда, папа.
-Хорошо. Допускаю, может, вспышка какая-то, от сверхновой звезды. Это было давно, знаешь. Мало кто это помнит.
- Он родился, и зажглась новая звезда.
Отец вздохнул и кинул ещё парочку чипсов на тарелку дочери. Та обычно была этому рада. А сейчас просто смотрела на золотистые листочки и ничего не ела. - Да, возможно так и было. Родился он, и …звезда зажглась.
-И вы родились с мамой, и какая-то звезда тоже зажглась. И я. Ты же должен это помнить. Я родилась и тоже родилась звезда?
-Они всё время рождаются, милая. Как люди. Умирают и рождаются.
-Умирают как бабушка и дед?
-Ну да.
Девочка задумалась. – Давай, спросим у мамы, она разговаривала с мамой той девочки, может она знает, как ей позвонить? Мы бы узнали, помогла ли ей таблетка от доктора.
Отец медленно убирал посуду в посудомойку. – Сейчас, я тут все уберу, пусть мама отдохнет, а потом мы с тобой попробуем разузнать номер телефона той несчастной девочки.
Отец явно медлил. Он не только убрал всё стола, вытер его, он ещё и сапожки с варежками дочери убрал в сушилку. А с шубки и шапки стряхнул капли растаявшего снега. В кармане шубки зазвенела мелочь. – Ой! Что это у тебя? – Он вынул из кармана шубки рублей пятьдесят мелочью. – Откуда это, милая?
-Это я, - девочка смутилась, - это мне мама дала. То есть, она дала другое, бумажную денежку, для церкви. Но я подумала, надо же и в другой ящик положить, для бездомных и одну бумажку я в ящик с крестом не положила. А потом, на горке мы с девочкой, которая играла Вифлеемскую звезду, мы поменялись. Понимаешь? Она дала мне это, а я ей, – голос дочери стал тихим-тихим, - я ей эту, мамину бумажную денежку …отдала.
Отец подумал немного, пожал плечами и произнес: «Ну раз тебе эти монетки понравились больше…».
-Но ведь таких было больше в том прозрачном ящике, который в магазине. Я подумала, что так лучше.
Отец сел рядом с дочерью и взял в руки телефон. – А кто предложил меняться ты или эта …девочка-звезда?
-Она. Но я согласилась …сама.
Отец покачал головой. – Ну, хорошо, хорошо. Это твоё решение. Хотя уверен, кошечкам бы больше мамина денежка понравилась. Ладно, давай, иди к себе в комнату. А я спрошу у мамы, как позвонить в дом этой девочки. Узнаем, как её дела.
-Как её рука, - поправила дочь.
-Ну и да, об этом - тоже. – Папа махнул, отправляя дочь в её комнату.
Он долго говорил по телефону с папой девочки-звезды. Оказалось, они были когда-то знакомы, учились в одном классе школы. А ещё оказалось, что работают они буквально через улицу, что дачи их буквально через речушку и дети в один детский сад ходят. «Ну надо же. Тридцать лет одними дорогами ходим, …ни разу не встретились», - смущенно произнёс папа девочки-звезды. «Да», - рассеянно вторил папа малышки. Потом он попрощался с одноклассником и пошел в спальню, проверить жену. – …В общем, я сказал ему о купюре. Наверняка бы её нашли в кармане девочки. Ну, чтоб без вопросов потом к ребенку.
-Ну, в общем-то, ничего тут такого, …я бы лично попросила вернуть деньги.
-А я не стал. Просто сказал, чтоб не удивлялись, если найдут.
- Да уж у такой лисы найдут!
- Ой, ладно, дети устроили обмен. А тебе урок - сначала научи ребенка понимать значение денег, а после уж давай в руки.
-Я дала не ей!
-Нет, ты дала ей! Дала и …отпустила свою проблему. Всё, я пошел к ней. Посмотрю как она, поговорю недолго, …я тоже устал.
-Нет, пойду я.
Женщина поднялась, оправила платье, прическу. – Ладно, я скажу ей, что там уже всё уладилось. Гипс, будет жить. А про деньги - не буду.- Она быстро посмотрела на мужа. – О «значениях» - после поговорю. Сейчас она расстроена не этим.
- Хорошо. Расскажи ей лучше сказку. – Он поцеловал жену в щеку. – И…про лис - пока не надо. Я вчера с ними перебрал. Наверное, надоел ей даже. Она вопросы начала задавать, долго не засыпала.
-А я ей про вертеп расскажу. Кажется, спектакль в церкви ей понравился.
-Вроде да. Хотя, наверно, про это – ей уже тоже наскучило.
- Сейчас узнаю.
Девочка снова слушала легенду о рождении Бога Сына. А когда мать закончила, неожиданно спросила: «А зачем они молились? Им нравилось?»
-Это…как утешение, милая. Как благодарность. За то, что кто-то тебя слышит и помогает. А что? Почему ты спросила?
-Я хочу тоже. Помолиться. О её руке. Чтобы она зажила. Ты же сказала, в гипсе ей будет неудобно. Она не сможет играть. Мама, я хочу, чтобы девочка - звезда больше не плакала.
- Хорошо, милая. – Мама смахнула влагу с глаз. – Хорошо. Начинать надо так: сложи ладошки лодочкой, закрой глаза и скажи: «Спасибо, Господи, что я верую».
- И всё? И ей станет лучше?
-А ты скажи ещё: «Господи, я молюсь о ней».
-Да. И пусть ей не будет больно.
-Хорошо. Так и скажи Ему.
- Господи, я молюсь о ней. …И он услышал?
-Ну конечно, милая. Сегодня же родился его сын. Он чуток, как никогда.
Девочка вздохнула, сложила ладошки лодочкой, прикрыла глаза: «Господи...».
…
-Уснула?
-Она сказала, пойдет со мной туда снова.
-Не злоупотребляй её временем.
-Да, ты прав, детство слишком скоротечно.
-И знаешь, возможно, сегодня её детство стало ещё короче.
-Почему это?
Отец вспомнил о вопросах трехлетней дочери. – Совсем маленькие не знают значения Веры и Надежды. Они знают только о Любви.
Пермь.27.12.2021