Через несколько дней «зелёные бархатцы» собрались в клубе. У всех за время разлуки набралось приличное количество новых стихов. Они читали их. Беседовали обо всём, как сто лет не виделись. И запланировали концерт.
На новом концерте в «Зелёном бархате» Иван впервые увидел, как Марина читает со сцены свои стихи. И сделал несколько карандашных рисунков в своём альбоме. А по окончании подарил Марине корзину роз.
— Какие красивые рисунки! И только ты мог догадаться погрузить их в охапку цветов.
— Я не устану благодарить свою Музу, — поцеловал он Марину.
Душа — великий дар, и нельзя пренебрегать им. Ведь душа человека вечна. Поэтому уже совершенно глупо лишать себя возможности верить в наличие души. Как так можно пренебрегать ею в угоду комфортного спокойствия. Строить свою жизнь согласно плану, а уж тем более по современной моде следовать чужому плану. Как можно говорить о «правильной любви»?! Какой бред — строить комфортные отношения или следовать указаниям личностного коуча и превращаться в робота. Любовь — это чувство, испытываемое душой, здесь всё невероятно просто. Её нельзя подогнать под план.
Вселенная у нас внутри. Это так просто. Поэтому, чтобы писать стихи, достаточно просто прислушаться к душе. Во всём, в чём есть душа, есть прекрасное. И это суть. Любое творчество, обладающее душевным светом, нельзя считать неправильным, плохим или отрицать. Ему не требуется доработка по плану. Всё это искусственно и наносно. Читая стихи, просто слушаешь свою душу. Как говорят в «Зелёном бархате», читать стихи, отыскивая лишь форму рифмы, строя и оценивать по ним — совершенно недопустимо в творчестве. А «Зелёный бархат» чтит наличие души.
Герман, основатель «Зелёного бархата», совершенно очарован миром поэзии и вкладывает в творчество свою душу. Он естественно считает творчество свободой. Писать стихи нельзя научить в том смысле, чтобы это было естественно. Да, есть какие-то основные точки, на которых строится поэтический текст, как факт, по определению. Но только и всего. Поэзия либо есть, либо нет. Третьего не дано. А ремесленничество учебное не имеет смысла. Ты просто пишешь стихи, конечно, зная основной каркас, но он присутствует рефлексом, вся суть стихов в живой душе. Её исповедуют все адепты «Зелёного бархата».
Вообще «Зелёный бархат» совершенно ни на что не похожее место. Оно собрало под своим крылом невероятных поэтов. Герман чувствует настоящее и притягивает к себе подобное. Они стали с ним семьёй. Вера «Тихая кошечка» обладает нежностью равной прикосновению лепестка. С пальцев её рук слетают воздушные стихи из самой чувствительной души. Виолетта Бежецкая пишет стихи подобные глубинам космических далей. А её проза невероятно таинственна и поэтична. Аркадий «Пишущий строчки» полон загадок и историй. На кисти он носит татуировку белого тюлпана в знак своей любви, тайна которой неизвестна никому в клубе. Но стихи его фееричны в своей нежной глубине. Рыцарь чистой идеи. Он вдохновляет своих читателей любить. Так чисто звучат его строки о музыке. В тайнах ему под стать только Вирджиния Вульф, никому неизвестно её реальное имя, зато это ничуть не задевает стихи. В них живёт мелодия сердца. Она немногословна. А если говорит о чём-то кроме стихов, то это настолько глубоко, что спорить с ней невозможно. Александр «Одинокий бездельник» философствует во всём и очень разговорчив. Его стихи своеобразны до полного космического абсолюта. Марина «Девушка с медовыми глазами» особенная, и на этот счёт Герман абсолютно прав. Умеет признавать свои ошибки и пытается их исправлять. Рисует поэтические миры музыкой души. Она живая, смелая, хотя раньше не подозревала об этом, мечтательная, отзывчивая, лирическая.
И теперь седьмой фигуре сборища выпало оказаться Музой художника. Они рисовали собственную сказку. Марина шила себе подвенечное платье. Его узор подобен стихам. Его строчки она делала вручную. И читала во время этого занятия собственные стихи.
Иван однажды позвал её в мастерскую:
— Не открывай глаза, ещё рано, — смеялся жених, ведя Мирскую под руку.
— Ах, что за загадки, — вторила она его забавному тону.
— Вот смотри...
Марина открыла глаза и увидела картину, где была изображена она в подвенечном платье и ахнула...
— Что-то не так?
— Нет, всё просто потрясающе.
Марина не сказала ему, что он в точности угадал свадебный наряд, выполненный её собственными руками, ведь день свадьбы ещё не наступил, а художник не видел свою возлюбленную пока в подвенечном платье. Мирская просто поцеловала возлюбленного.
Настал день их свадьбы. Марина надевала то самое подвенечное платье с помощью мамы, Миры и Вики:
— Ты — просто прелесть, — заметила Вика, поправляя кружево фаты на невесте.
— Спасибо, — улыбнулась она её отражению в зеркале.
— Я люблю тебя, дочка, и желаю тебе самого настоящего счастья, — поцеловала нежно мама.
— Так, букет и пора, — присоединилась Мира, и вслед за невестой все вышли в гостиную. Во дворе их уже ждал автомобиль. Иван Мирский обнял дочь. И все наконец собрались ехать вместе.
Марина шла к алтарю, а близнецы несли шлейф её платья. У Ивана было такое же удивлённое лицо, как у Марины, когда та увидела себя на картине художника в подвенечном платье, сейчас, когда он видел её перед собой.
Венчание состоялось, и Марина с Иваном вышли из церкви под ликование гостей. Потом все собрались в потрясающем старинном поместье на торжество. Звучала фортепианная музыка. Гости поздравляли прекрасных жениха и невесту. Марина и Иван сияли счастьем единения. Все веселились и ждали, когда вынесут торт.
Во двор на белом кружеве выставили торт. Его эскиз создал жених, и он поражал. Исполнено всё было просто потрясающе. Тончайшие узоры рисовали розы и жемчуг на белоснежной поляне. Марина вышла из-за стола и начала резать торт, каждый его кусок сопровождая импровизацией в стихах для того, кому вручала прекрасный десерт. Дети радовались и бегали рядом.
Ещё до завершения торжества, молодожёны покинули его, чтобы начать свой медовый месяц. Марина не знала, куда её везёт Иван, и была в предвкушении. За несколько метров до поворота он завязал Марине глаза лентой из шелка, чтобы она заранее не могла видеть, куда они вдвоём приехали.
Автомобиль остановился и Иван открыл Марине дверь:
— Прошу Вас, — взял он её за руку и помог невесте выйти из машины.
— Пахнет хвоей… — заметила Марина. Вдруг она почувствовала, что земля уходит из под ног. Иван подхватил её на руки. И когда они прошли несколько шагов, снова опустил на землю. Иван осторожно развязал ленту…
— Это тот самый сюрприз.
Они стояли перед лесным домиком в зарослях диких роз. И там им предстояло провести медовый месяц.
— … — Марина от восторга не нашла, что сказать, а лишь вздохнула…
— Как? — поцеловал её Иван.
— Это… Просто невероятно! — отозвалась Марина и заглянула в глаза возлюбленного с такой нескрываемой радостью, что говорить ничего и не нужно было. Марина просто нежно поцеловала мужа.
Он снова поднял её на руки, по дороге, Марина обвязала ту шёлковую ленту вокруг своего запястья. Молодожёны переступили порог лесного домика.
Всё было, как в сказке. И пахло дикими розами из приоткрытых окон. Марина осмотрелась, когда Иван поставил её на пол:
— Это какое-то волшебство! — улыбнулась она, глядя на него.
— Да, иначе быть не может для моей волшебницы… — коснулся художник щеки Марины своей щекой, чувствуя нежность близости.
— Я люблю тебя… — прошептала она.
Иван подхватил жену на руки и по лестнице, увитой вереском, они поднялись наверх, в комнату под самой крышей. Там стояла кровать под шёлковым балдахином, мольберт и секретер.
Нежные поцелуи тонули в дивном аромате диких роз, кружились в облаке тюлевых занавесок, развеваемых ветром из раскрытого окна. Музыка сплетённых душ звучала в домике посреди хвойного леса. Редкие порывы ветра перемешивали запах хвои и роз, принося его свежим дыханием в комнату и отвечая пламя двух мечтателей. Шёлк шелестел и ласкал нежным прикосновением. Космос словно раскрылся над ними, распахнув крышу, и высветил небо звёздами среди белого дня, окрыляя чувством восторга души. Поэзия звучала в голове Марины неумолкающим потоком, она тонула в счастье. Художник и поэтесса рисовали собственную сказку прикосновением друг к другу. Их поцелуи становились мостом двух сердец влюблённых.
Марина сидела на краю кровати и любовалась спящим художником. Она боялась потревожить его сон. Потом аккуратно поднялась. Спустилась на носочках вниз. И вышла босая из дома, ступила на траву и ощутила её пьянящую шелковистость. Марина вдохнула лесной воздух. Музыка здешнего ветра звучала кругом. Марина подошла к автомобилю, на котором они приехали сюда. Ми;рская взяла из сумки блокнот. Ещё раз полюбовалась неописуемой природой. И вернулась в дом. Марина осторожно поднялась наверх. И вернулась в кровать. Она присела рядом со спящим Иваном и, раскрыв блокнот, стала писать стихи.
Хвоя опьяняла душистым ароматом леса — чувства разворачивались яркими крыльями бабочки. Кружево мысли вилось следом за нежным чувством. Любовь двух сердец звучала дыханием роз. Вдохновение струилось солнечными лучами сквозь окно на деревянные половицы лесного домика. Нежность женского сердца касалась всего вокруг…
Вдруг на подоконнике возникла Муза и жестом позвала Марину прогуляться по лесу, после чего выпорхнула в окно. Марина раскрыла блокнот на чистой странице и, написав на ней: «я буду в лесу...», оставила его Ивану.
Марина обула свадебные туфли, которые нашла на ступенях лестницы и вышла из дома, чтобы взять в автомобиле удобную одежды для прогулки по лесу. Через несколько минут они с Мужем уже шли рядом по лесной тропе…
— Ты выглядеть такой счастливой, — улыбнулась она Марине.
— Так оно и есть, — отозвалась та. — Это просто невероятно! Я никогда не чувствовала ничего подобного.
— Ты написала новые стихи, я, конечно, знаю, они прекрасны…
— Да, теперь начинается новый этап для меня в поэтическом творчестве. «Октябрь», первую книгу стихов просто залюбили прекрасные читатели, а «Девушку с медовыми глазами» переиздали вторым тиражом, плюс премия, которую я получила за неё — всё это, как будто чужой сон. Поэтому я счастлива вернуться к стихам, чего не прекращала, конечно, но сейчас немного иначе и вдохновенней.
— Я рада за тебя. Смотри, как здесь красиво… — коснулась пальчиками руки Муза еловой ветки, и та, покачивались, сбросила на ладонь каплю, оставшуюся от прежде лёгкого свежего дождя.
— Марина! — позвал Иван.
— Я исчезаю… — улыбнулась Муза.
— Да, милый, я здесь! — махнула рукой Марина, заметив возлюбленного.
Он тоже увидел её на лесной тропе издали и поспешил подойти. Они встретились, и их соединил поцелуй:
— Ты решила от меня сбежать в лес? — пошутил Иван, вдыхая запах её волос.
— Хотела, чтобы ты меня нашёл... — прошептала она, нежно целуя в щёку и запуская пальцы в его волосы.
Они стояли посреди леса и ветер осыпал их каплями, что срывал с еловых веток, звон серебряных колокольчиков разливался в воздухе.
— Я прочёл твои стихи, — прошептал Иван.
— И как?
— Они прекрасны. Я хочу иллюстрировать их сюжеты.
— Спасибо…
Они вернулись в дом, потому что хлынул дождь. Молодожёны, смеясь, вбежали внутрь и закрыли за собой дверь. Поцелуи сливались с каплями дождя на лице Марины:
— Ты меня съешь! — смеялась она.
— Ты слишком манящая, чтобы я этого не сделал…
Со смехом они взбежали наверх.
Марина сидела на кровати. За окном шумел дождь. Иван стоял за мольбертом. Он писал Марину в ореоле любовного счастья. Марина слышала стихи и запоминала, пока позировала мужу и любовалась его видом. Каждый жест художника она ловила и откликалась на увиденное душой. Движения его рук рисовал не хуже кисти, которой он оставлял мазки на холсте…
http://proza.ru/2021/12/28/1844