Лялька всякий раз, когда я наезжал до Одессы, выжимала из меня мужика.
В тот раз она вышла на максимум.
Некогда, при здоровом муже ещё, заперли они громадный телевизор на шкаф.
– Это бельмо пятый год пялится мне на подушку!
Шкаф с привидением!
Тащи его на скорости вниз и отвезём до сестры.
– Лялька, выдай мне табурет. – Сообразил я, что с паркета мне не достать.
Мебель, где мужику привалил этот бизнес, массивная и впритык.
Табуреты же за тремя дверями.
На кухне.
А Лялька, в аккурат, посерёдке.
В гостиной.
– Стул подойдёт? – оторвала мадам взгляд от кроссворда.
Стул был грациозный и мягкий.
Словно из гостиной известной литературной мадам.
Но в уравнении, где производные – лишь безопасность и стиль, очевидного решения нет.
И стоило оторвать от шкафа ту хрень, как тут же под нами и треснуло.
Стул в дребезги. Тело - в "свободном" полёте.
С предметом!
Где-то внизу частоколы мебельных штучек и ножек.
И страстная мольба у мгновений – втиснуться бы в той щели.
И пожить!
Ляля у нас в терапевтах.
Всю жизнь.
Учуяв дикость тех звуков, мигом оторвала себя от шарад и понеслась.
А там уже ей лишь фрагмент на закуску – тельце, встроенное в узость щели и без признаков.
В обнимочку со всем, что в остатке.
Доктор плеснула на тело с графинчика и стащила с живота телевизор.
Тело, изогнувшись на вздохе, отозвалось благодарной гримасой.
Доктор усекла те зрачки и немедля определилась с диагнозом:
- Понятно, шо у тебя сотрясение!
Скорую будем звать, или так?
..С такой высоты и кинескоп так мог рвануть!
Тогда бы вообще всем здесь кранты..
Табун же табуретов на кухне! Дубовых!
На венский стул его занесло!?..